Текст книги "Избранные труды. Том 1. Криминология"

Проблемы взаимодействия общества и природы отражены в материалах XXVII съезда КПСС. «Перед нами остро встает задача охраны природы и рационального использования ее ресурсов, – сказано в Политическом докладе ЦК КПСС. – Социализм с его плановой организацией производства и гуманистическим мировоззрением способен внести гармонию во взаимоотношения между обществом и природой. У нас уже осуществляется система мер в этом направлении, отпускаются средства, и немалые. Имеются и практические результаты. И тем не менее в ряде регионов состояние природной среды вызывает тревогу. И правильно общественность, наши писатели ставят вопрос о бережном отношении к земле, ее недрам, озерам и рекам, растительному и животному миру»[102]102
  Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. М.: Политиздат, 1986. С. 50.


[Закрыть].

Таким образом, взаимодействие общества и природы как исторически обусловленный процесс многими сторонами связано с выбором целей и приоритетов использования окружающей среды, добычи и потребления ресурсов как основы человеческой деятельности, равно как и с выбором целей сохранения условий человеческого существования, стремлением уменьшить потребление природы, ослабить давление на нее, устранить негативные последствия. Включение либо учет целей человека позволяет выделить в рамках взаимодействия процесс детерминации целенаправленного экологического поведения.

3. Детерминация экологического поведения

Процесс детерминации экологического поведения при всей его разветвленности, сложности контролируется обществом. Он имеет определенные организационные формы и нормативные основы. В целях решения основного противоречия во взаимодействии с природой общество осознанно или не вполне осознанно, оптимально или нет, организует экологическую деятельность людей и разрабатывает ее правила. На этой стороне взаимодействия с природой наиболее сильно сказывается тип общественной формации, и прежде всего отношения собственности, определяющие, усиливающие или нейтрализующие «экологический эгоизм» человека. Поэтому наличие организационно-нормативной основы является очень важной объективно существующей чертой экологических процессов.

Экологически значимое поведение может быть признано правомерным и одобряемым морально и нравственно; юридически безразличным; позитивным либо антиобщественным; противоправным, но одобряемым; противоправным и неодобряемым. Особый, крайний случай социального неодобрения – объявление определенного вида поведения уголовно наказуемым.

Социальная оценка экологически значимого поведения, как и его направленность и его содержание, детерминирована объективными и субъективными условиями. Но, будучи детерминирована, она сама – выраженная в различной форме – включается в процесс детерминации человеческого поведения. Дело в том, что когда поведение индивидов, больших групп людей, классов, деятельность органов государства и общества в сфере взаимодействия с окружающей средой объявляются правильными или неправильными, такая оценка порождает проблему выбора варианта поведения, одобряемого или неодобряемого, а тем самым и проблему ответственности за сделанный выбор в условиях, когда сам он детерминирован отнюдь не только волей.

Разумеется, содержание оценки поведения в сфере взаимодействия с окружающей средой как отклоняющегося исторически обусловлено для каждого данного этапа. Но, меняясь, оценка как элемент, опосредующий экологическое поведение, осуществляется на протяжении всей истории человеческого общества. Во всяком случае, уже в первобытном обществе существовали некоторые неписаные правила охоты[103]103
  См.: Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории: Проблемы палеопсихологии. М.: Мысль, 1974.


[Закрыть], земледелия, добычи природных ресурсов, которые определяли содержание поведения людей и которые уже и тогда нередко нарушались.

По-видимому, все эти оценки находились и находятся сейчас в очень сложном соотношении с действительными потребностями, с объективным характером взаимодействия общества и природы.

В эксплуататорском обществе господствующие оценки экологически значимого поведения имеют тот же характер, что и иные оценки, отражающие интересы господствующего класса, и также складываются в ходе классовой борьбы, воплощая ту или иную степень компромисса сил, целей и интересов борющихся классов и отдельных групп.

Но и в условиях социалистического общества оценки экологически значимого поведения, в какой бы форме они ни были выражены и какими бы санкциями ни были обеспечены, могут содержать сложное переплетение истинного, обусловленного действительными потребностями человечества, и ошибочного, отражающего недостаточность знаний людей; социально полезного, отражающего общие интересы, и социально вредного, отражающего групповые или индивидуальные интересы, противостоящие общим[104]104
  В выступлении на сессии Верховного Совета СССР депутат А.А. Логунов, отмечал, что даже полная ликвидация связанных с неправильным хозяйствованием экологических нарушений не обеспечит устойчивых, оптимальных взаимоотношений человека и среды. Для этого нужны глубокие знания основных экологических законов и конкретных типов взаимодействия составляющих систему компонентов. См.: Известия. 1985. 4 июля.


[Закрыть].

Следовательно, под влиянием социальных и иных факторов данная оценка превращается в норму, определяя понятие противоправного и правомерного, преступного, правонарушающего и законопослушного поведения, а тем самым в известном смысле определяет возможность совершения преступлений. Чем жестче норма, тем больше противостоит она привычным либо естественным на определенном этапе развития общества видам поведения; чем в большей мере она противопоставляет интересы сравнительно узкой группы людей большинству, тем шире объективные возможности совершения правонарушений и преступлений. Это значит, что положение К. Маркса о том, что законодатель сам создает преступления, реализуется постольку, поскольку он находится под воздействием факторов, детерминирующих поведение людей (в данном случае экологическое).

Именно поэтому, как уже отмечалось, к причинам экологических преступлений следует продвигаться через анализ более общего процесса детерминации экологического поведения, соотнесенный, что принципиально важно, с существующей правовой системой.

Социально-экономические, технические и иные условия прежде всего определяют технологию и способы присвоения природных благ, равно как и выполнения обязанностей по охране окружающей среды, взятые в реальном поведенческом и нормативном планах. Уже здесь возникает ситуация выбора. Так, пока поведение физического лица, связанное с пользованием атмосферным воздухом, не ограничивается, не известны и какие-либо связанные с этим правонарушения. Но они возникают, например, при нарушении правил эксплуатации индивидуального транспорта. Нет нарушения правил индивидуального пользования водой и там, где присвоение воды для индивидуальных целей не связано с какими-либо трудностями. А как только устанавливается порядок использования воды и она превращается в распределяемый объект, возникает вариант поведения, состоящий в нерациональном ее использовании для полива и других целей.

Значит, в процессе детерминации способов, методов, форм использования и охраны окружающей среды, в частности присвоения ее благ, возникают значимые для права обстоятельства, прежде всего осуществимость и ресурсоемкость способа поведения, его сложность, опасность для окружающей среды. Это проявляется в различных сферах социальной деятельности. Современная технология обработки почвы, традиционная пахота вызвали рост эрозийных процессов, потерю плодородия почвы. Но одновременно разработаны методы сохранения почвы, что обусловило принятие еще в 1967 г. Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О неотложных мерах по защите почв от ветровой и водной эрозии»[105]105
  СП СССР. 1967. № 9. Ст. 45.


[Закрыть].

Затем социальные, естественнонаучные и иные факторы определяют возможности присвоения природных благ, а значит, средний потенциальный уровень экологического потребления. Человечество не может, как сейчас выяснилось более чем наглядно, потреблять сколько угодно энергии, материи, бесконечно расширять операционный базис земледелия. Средняя мера потребления обусловлена исторически. Она объективна, хотя и различна для каждого данного периода[106]106
  Критика Мальтуса была верна, но одностороння: она переходила в безудержный оптимизм и становилась вредной.


[Закрыть].

Разумеется, реальное нормированное или ненормированное потребление социальными группами, индивидами природных благ весьма различно. Эти различия детерминируются отношениями собственности на орудия и средства производства, целями и условиями социального развития, объективно и субъективно обусловленными возможностями и приоритетами. И здесь возникают ситуации выбора, разрешение которых требует нормативного регулирования. Ограничивается право пользования недрами, устанавливаются нормы потребления земельных и водных ресурсов. При этом правовые нормы выполняют и регулятивную функцию, скажем, устанавливая в ряде случаев плату за природные ресурсы, и охранительную, вводя запреты. Но так или иначе детерминация поведения приводит к возможности социально-экологических отклонений. Это проявляется, например, в многочисленных ограничениях на территории заповедников и заказников, хищническом потреблении нефтяных ресурсов и т. д.

Действительно, под влиянием стремления к увеличению прибылей, более полному удовлетворению потребностей, в ряде случаев на фоне искусственного их завышения, желания использовать факт относительной дешевизны природных ресурсов, добыча которых требует меньшего вложения труда, чем получение каких-либо альтернатив на основе глубокой переработки, происходит постоянное расширение такого воздействия на природу, которое не соответствует действительным потребностям и интересам общества.

Одновременно общество испытывает объективное давление необходимости длительной эксплуатации природных ресурсов, сохранения возможности присваивать их максимально долго и с наибольшими результатами, хотя бы в части конечного продукта. Это приводит к объективной интенсификации поведения, представляющего собой охрану окружающей среды, природоохранительную деятельность, к применению ресурсосберегающих, малоотходных и безотходных технологий, к повышению индивидуального интереса к сохранению эстетических, культурных и иных параметров природы.

Отсюда расширение процесса детерминации экологического поведения, постоянная необходимость выбора между оптимальным и неоптимальным его вариантами, между действительными и мнимыми (но нередко выглядящими как действительные) интересами.

Таким образом, процесс детерминации экологического поведения всегда определяет правила, пределы и нормы использования и охраны окружающей среды как компромисс, как попытку преодолеть противоречие между необходимым и возможным. Это объективное положение дел. Оно позволяет осуществлять разрешенное обществом экологическое поведение, но таит в себе возможности социально-экологических отклонений. Проблема поэтому состоит в том, чтобы выявить, какие процессы и как «накладываются» на действие факторов, детерминант, определяющих правомерное экологическое поведение, и деформируют их, приводя к отклонениям, а затем – к совершению уголовно наказуемых действий.

Известно, что правила экологически значимого поведения, закрепленные уголовным законом:

– детерминированы по своему объективному содержанию и субъективной выраженности (форма, охват актов поведения – пределы регулирования – выбор санкций);

– защищают ценности, максимально одобряемые обществом;

– могут находиться в большем или меньшем соответствии с интересами общества и отдельных социальных групп;

– охватывают лишь часть видов негативного экологически значимого поведения;

– предполагают возможность их соблюдения на основе волевого выбора;

– доступны для исполнения всеми без исключения гражданами, что не устраняет различий в заинтересованности и подготовленности отдельных лиц к их исполнению, в выборе правомерного варианта поведения и осуществлении его в соответствии с правовыми нормами[107]107
  В случае же отсутствия объективной возможности исполнения уголовного закона, равно как и любого другого закона, должен быть поставлен вопрос о его изменении. Выявление неисполнимости нормы ведет не к криминологическим, а к собственно правовым выводам.


[Закрыть].

Криминогенными оказываются такие детерминанты экологического поведения, которые действуют следующим образом:

а) деформируют представления об истинных потребностях, сами потребности и оценку принятых норм присвоения природных благ, обязанностей по их сохранению;

б) ограничивают возможности реализации потребности в ее нормативном выражении и создают социально неодобряемые способы реализации нормативных и ненормативных потребностей;

в) препятствуют усилиям общества по поддержанию экологического правопорядка, ограничивая ресурсы, деформируя соответствующие интересы, мотивы и цели социальной деятельности и индивидуального поведения;

г) порождают возникновение либо оживление пережиточных, антиобщественных, негативных элементов общественного сознания и социальной психологии, включая сильно действующие нравственные негативные нормы;

д) приводят к концентрации негативных явлений, возникновению промежуточного криминогенного эффекта, например криминогенных ситуаций, включающих и криминализацию населения.

В процессе криминогенной детерминации активно участвуют:

а) различные по характеру общеисторические факторы, которые и превращают экологические проблемы в глобальные;

б) факторы пережиточные, принадлежащие к эксплуататорской формации по своему происхождению;

в) факторы, порожденные закономерностями и противоречиями развития данной формации. Значит, мощные экологические криминогенные факторы исторически существуют длительный период.

Но их действие может ослабляться либо усиливаться. Все это определяет существование и унаследованных от прошлого задач, еще не решенных в социалистическом обществе, и задач, возникших в процессе развития социалистического общества.

Так, действующий сейчас процесс детерминации экологического поведения и возникновения причин экологических преступлений отражает условия, когда, как отмечалось на июньском (1987 г.) Пленуме ЦК КПСС, «развитие экономики приобретало нездоровый характер», когда стремление «экстенсивными методами сдержать падение темпов роста вело к непомерным затратам на наращивание топливно-энергетических отраслей, форсированному вовлечению в производство новых природных ресурсов, их нерациональному использованию»[108]108
  Коммунист. 1987. № 10. С. 26.


[Закрыть].

Нужно отметить и остроту познания проблемы процесса детерминации экологических преступлений (равно как в целом экологического поведения), которая имеет объективную и субъективную стороны. Здесь многие негативные последствия влечет и исторически обусловленная недостаточность знаний о природе, отрицание которой перерастает в самонадеянность, и порой преступную. Значительный ущерб наносит неопознанность, или, точнее, незнание, закономерностей взаимодействия с природой, проистекающие от невежества, халатности, самодовольства, безразличия людей. Трагедия Чернобыля должна долго занимать специалистов, изучающих механизм поведения людей.

Процесс детерминации имеет собственные источники, содержание, структуру, предметную основу, интенсивность, объект, следствия. Он осуществляется через систему различных связей: причинения, обусловливания, связей состояний и др. Все это как раз означает, что процесс криминогенной детерминации как сторона взаимодействия общества и природы приводит к возникновению криминогенной экологической причинности – причин экологических преступлений, которые и представляют собой главное в детерминации, ее решающее звено[109]109
  Социальные отклонения: Введение в общую теорию. М.: Юрид. лит-ра, 1984. С. 230.


[Закрыть].

4. Детерминация экологических преступлений: гносеологический подход

Гносеология, как известно, изучает взаимоотношение субъекта и объекта в процессе познавательной деятельности, отношение знания к действительности, возможности познания мира человеком, критерии истинности и достоверности знания.

Познание причин преступности, выявление причин отдельных групп преступлений, анализ механизма и индивидуального преступного поведения, исследование процессов детерминации правового поведения – весь этот комплекс проблем всегда представлял для правоведения сложнейшую исследовательскую задачу[110]110
  См.: Аванесов Г.А. Криминология. М.: Акад. МВД СССР, 1984; Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии; Он же. Причины правонарушений; Курс советской криминологии. М.: Юрид. лит-ра, 1985; Сахаров А.В. О концепции причин преступности в социалистическом обществе // Советское государство и право. 1976. № 9; Долгова А.И. Методика криминологического изучения личности несовершеннолетнего преступника. М., 1977; Криминальная мотивация. М.: Наука, 1985; Механизм преступного поведения. М.: Наука, 1981; Яковлев А.М. Теория криминологии и социальная практика, многие другие работы.


[Закрыть].

Рассмотрим в рамках гносеологического подхода такие его проблемы, как определение соотносимости явлений, связанных между собой, т. е. приемы опознания характера связей; критерии истинности выводов о причинных связях и познавательные возможности анализа причинности, с более общих позиций детерминизма.

Выделить из общего взаимодействия те детерминанты и детерминационные процессы, которые соотносимы на общем и индивидуальном уровнях с экологической преступностью и экологическими преступлениями, т. е. определить соотносимость, довольно трудно по нескольким обстоятельствам. В их числе: разнообразие потенциального и наличного действия социальных процессов и явлений, наличие негативных и позитивных направлений; зависимость детерминирующего потенциала по содержанию и интенсивности от действия иных, внешне, быть может, далеких по своему характеру процессов (мода и состояние животного мира, сбережение одного вида ресурсов и усиление нагрузки на другой и т. д.); неразвитость воздействия на определенном этапе, когда направленность еще не проявилась, не реализовалась и неясно, в какую связь она перерастет – причинную негативную, причинную позитивную, связь состояний или какую-то иную.

Проблема соотносимости криминогенных факторов тесно связана и с характером следствия, т. е. той группы явлений, связи с которыми нуждаются в исследовании. Известно, что некоторые криминологи вообще возражают против возможности выделить специфические причины преступности, поскольку само следствие исторически изменчиво и представляет собой неоднородное социальное явление[111]111
  См.: Блувштейн Ю.Д. Причины преступности. Минск, 1982.


[Закрыть].

На наш взгляд, определение соотносимости криминогенных детерминант и процессов решается двумя шагами. Один состоит в выработке методологического подхода к идентификации, включающего общетеоретические исходные положения. Второй предполагает использование специальных приемов распознавания криминогенных процессов и оценки характера связей.

В теоретическом плане проблема выделения детерминант рассмотрена выше. Они носят объективный и субъективный, а также объективно-субъективный характер, принципиально познаваемы, их проявление имеет закономерный и случайный характер. Они представляют собой длящийся процесс и неотделимы по сферам проявления от иных сторон социальной детерминации.

Что касается второго шага, то определение соотносимости, распознавание криминогенных детерминант должно учитывать тот факт, что в большинстве случаев степень выраженности вовне внутренних признаков явления или процесса, придающих им криминогенный характер, невелика, а в некоторых случаях она вообще отсутствует.

Вследствие этого должен, по-видимому, проявляться дифференцированный подход к элементам детерминации: к источнику, их детерминирующей (причиняющей, обусловливающей) направленности, интенсивности направленности, объекту детерминационного воздействия, пределам детерминации, следствию.

В основе определения соотносимости детерминант лежит осознание факта возможности отнесения однотипных, одинаковых процессов или одного и того же процесса в разное время к различным видам детерминант.

Распознавание детерминант возможно двумя приемами. Первый – прогнозирование развития данного явления до получения оценок о его возможной распространенности и его связи с экологически значимым поведением. Второй – анализ реальных связей между действием фактора и поведением и их распознавание на основе возникших теоретико-методических представлений о действии тех или иных детерминант. Это можно условно назвать прецедентным способом распознавания причин.

Каждый из этих приемов, разумеется, дополняет друг друга, они применяются на основе научной методологии, развертываются в систему различного рода количественных и качественных процедур, подвергаются социальному контролю в виде научной критики, проверяются практикой как критерием истины, взятом в историческом разрезе.

Поэтому процесс распознавания криминогенных детерминант бесконечен (в пределах их существования), как и любой иной процесс познания, его выводы подлежат повседневной проверке и пересмотру в случае возникновения контраргументов или изменения исторической обстановки.

В этом плане наибольшие результаты дает характеристика обратной связи между преступностью, экологической преступностью и факторами, которые опредмечиваются в этих видах массового поведения[112]112
  При этом имеется в виду, что преступность состоит из отдельных преступлений и не существует вне их, но она от отдельного преступления отличается массовидностью, повторяемостью, наличием внутренних механизмов саморегуляции, происхождением, социальной функцией, суммой последствий.


[Закрыть].

Прослеживание этой обратной связи состоит в реконструкции тех признаков, которые могли воплотиться в преступлениях и их последствиях под влиянием тех или иных детерминант. Например: переход от способа преступления к использованию условий, ему способствовавших; от мотива к давлению криминогенной ситуации; от цели к признакам психической структуры личности; от роста спекуляции мехами или рыбой к явлению дефицита и другие связи.

Познание криминогенной экологической детерминации далее требует обеспечения истинности и достоверности выводов о механизме воздействия, его интенсивности, направленности, наконец, о степени податливости детерминант управленческому воздействию. Решение этой задачи в методическом плане необходимо начинать с анализа научных предпосылок изучения криминогенных экологических детерминант.

Вопрос о научных предпосылках анализа процесса детерминации экологических преступлений возникает в русле опыта, накопленного при проведении многочисленных исследований причин преступности и причин совершения отдельных видов преступлений. Советские криминологи, установив огромную сложность социальных процессов, так или иначе связанных с совершением преступлений, обосновали необходимость их научной оценки с позиций социологии, экономики, теории управления[113]113
  См.: Долгова А.И. Изучение взаимосвязи социальной среды и преступности // Социальная среда и преступность. М., 1983; Жалинский А.Э. Социально-правовое мышление в борьбе с преступностью // Социалистическая законность. 1984. № 12; Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии; Он же. Причины правонарушений; Кузнецова Н.Ф. Проблема криминологической детерминации; Долгова А.И. Взаимодействие и причинность в системе научно-детерминистического подхода к изучению преступности; Панкратов В.В. Методологические вопросы объяснения причин преступности в криминологии // Вопросы борьбы с преступностью. М.: Юрид. лит-ра, 1981. Вып. 35; Социальные отклонения: Введение в общую теорию и др.


[Закрыть]. При этом делались ссылки на саму социальную реальность, в частности на многообразие факторов, соотносимых с преступностью, действие социальных противоречий, интенсивность социальных процессов, их различную роль в разных взаимодействиях и многие другие обстоятельства (примером может служить сложность такого социального явления, как ведение подсобного личного хозяйства, противоречиво влияющего на поведение людей).

Исследование процессов, взаимодействующих с экологическими преступлениями, также опирается на уяснение научных оценок процессов взаимодействия общества и природы и использование их в качестве исходных положений анализа криминогенной детерминации.

Действительно, уже первоначальный подход к проблемам порождения экологических преступлений, этой крайней формы негативного отношения к окружающей среде, дает нам богатейший фактический материал, накопленный социально-экологическими и естественно-экологическими научными исследованиями. В этих работах, как известно, раскрыто негативное влияние на окружающую среду новейшей технологии, роста народонаселения, применения химических средств в сельском хозяйстве, переустройства систем орошения и других процессов, аналогичных им[114]114
  См., например: Здоровье и окружающая среда; Павельев А. Социальный оптимизм и экологический пессимизм; Сен-Марк Ф. Социализация природы; Шолохов М.М. К методологии исследования системы «человек – природа». Ростов н/Д, 1978.


[Закрыть].

Именно поэтому научной предпосылкой правовых исследований детерминации экологических преступлений является компетентная оценка с марксистско-ленинских позиций социальной ценности, допустимости, необходимости различных направлений социального развития и научно-технического прогресса, осуществляемых в различных социально-экономических формациях. В советской экологической литературе дана убедительная критика различных буржуазных экологических концепций, в частности взглядов Дж. Форстера, Д. Медоуза и др. Вместе с тем в профессиональной компетентной оценке нуждаются и конкретные направления взаимодействия с природой в условиях социалистического общества. Если обратиться к советской экологической литературе, то можно убедиться, что конкретные направления и формы взаимодействия общества с природой оцениваются по-разному. Господствующим как будто бы является стремление к использованию данных науки для таких оценок. С этих позиций ведущие процессы и достижения социального и научно-технического прогресса рассматриваются как расширяющие – прямо или косвенно – возможности охраны природы. К ним относятся, в частности, замкнутые технологические циклы, ресурсосберегающие технологии, многообразные проявления становления научного экологического мышления, экологической активности населения и др. Ряд процессов, менее благоприятных, вероятно, временно необходим, даже если причиняемый ими ущерб природе неизбежен на данном этапе развития общества. Третьи, по имеющимся данным, могут быть расценены как действительно негативные, причиняющие ущерб природе без необходимости, направляющие поведение людей в сторону нарушения ими уголовно-правовых запретов. И вполне понятно, что оценки такого рода должны быть выработаны вне правоведения, но обязательно усвоены им, переработаны, интерпретированы с позиций решаемых юристами задач.

В то же время все более слышны эмоциональные призывы, например В. Белова, «вернуться к парусу и ветряку»[115]115
  См.: Балаян З. Закон надежды // Литературная газета. 1987. 19 августа.


[Закрыть].

Исследование детерминации экологических преступлений имеет своей предпосылкой научное познание реально сложившегося соотношения объективного и субъективного в сфере взаимодействия природы и общества, сравнительной распространенности традиционных способов поведения и новейших видов деятельности, связанных с достижениями научно-технической революции. Реально влияют на познание окружающей среды социальная память, уровень общественного сознания и правосознания, особенно экологического и эколого-правового мышления как их активной части, профессиональной компетенции, традиций.

Такова лишь часть реально существующих предпосылок исследования процесса детерминации экологических преступлений, тех факторов и данных о них, которые должны быть подвергнуты – в разной степени и разными науками – изучению для получения необходимой информации о механизме детерминации преступных посягательств на окружающую среду.

Известно, однако, что совершение экологических преступлений – это результат действия массы факторов, поэтому каждый из них и все они вместе должны получить социальную и естественнонаучную оценку и быть исследованными на основе марксистско-ленинской концепции детерминации, отражающей сложные связи между этими факторами, ими и следствием и выделяющей их, хотя бы в абстракции, в относительно самостоятельный процесс.

Детерминистский подход, как отмечалось в литературе, расширяет возможности научного познания комплекса явлений, воздействующих на преступность[116]116
  См.: Социальные отклонения: Введение в общую теорию. С. 228–229.


[Закрыть].

Проблема детерминизма применительно к обществу, как отмечается в философской литературе, включает «вопросы о закономерных и незакономерных, причинных и непричинных связях, о необходимости и случайности, возможности и действительности, динамических и статистических закономерностях и ряд других»[117]117
  Чинакова Л.И. Социальный детерминизм: Проблема движущих сил развития общества. М.: Политиздат, 1985. С. 3.


[Закрыть]. Это значит, в частности, что марксистско-ленинская концепция детерминации, ее категориальный аппарат представляют собой могущественное средство научного отражения, на основе которого могут быть глубоко познаны реальные жизненные процессы, связанные с совершением экологических преступлений, а соответствующая информация о них правильно оценена и должным образом упорядочена.

Процесс детерминации должен обязательно «разводиться» в процессе познания по разным уровням и может быть вычленен применительно к единичному преступлению, одной из групп преступлений, ко всей преступности в целом. Он представляет собой реальное взаимодействие различного рода, реальное состояние объективной действительности, находящейся в постоянном развитии.

На наш взгляд, детерминистский подход к экологическим преступлениям может ставить перед собой ряд целей. Прежде всего, как отмечает В.Н. Кудрявцев, следует исследовать те социальные факторы, которые не охватываются теорией причин преступности, поскольку они действительно не выступают в качестве причин[118]118
  См.: Социальные отклонения: Введение в общую теорию.


[Закрыть]. Тем самым подход с позиций детерминации более точно вычленяет объект и предмет исследования, позволяет более широко смотреть на механизм противоправного поведения. Во всяком случае, невозможно игнорировать влияние усилившегося потребления природных ресурсов на характер поведения отдельных граждан. Указанная цель является тем более важной, что правоведы неоднократно отмечали необходимость исследования таких факторов, оценка роли которых затруднительна в рамках сложившейся концепции причинного объяснения, а не анализа детерминации.

Следующая цель познания состоит в выявлении механизма всех видов связей тех или иных факторов с экологической преступностью. В правовой литературе не раз критиковалось положение, при котором едва ли не всякая парная связь объявляется причинной или связью условия[119]119
  См.: Долгова А.И. Взаимодействие и причинность в системе научнодетерминистического подхода к изучению преступности. С. 13.


[Закрыть]. Наличие утверждений такого характера в немалой степени объясняется отсутствием научной традиции постепенного перехода от признания того или иного явления фактором экологических преступлений или вообще преступности к основанному на обширном экспериментальном и эмпирическом материале признанию этого фактора причиной либо условием совершения преступлений. В самом деле, объявление рассматриваемых связей причинными как бы устраняет потребность в переходе от менее строгой к более строгой оценке, хотя в действительности она, конечно, существует. Отсюда стремление иногда сразу рассматривать корреляционные связи как причинные.

Так, в литературе по вопросам правовой охраны окружающей среды говорится о существовании «низкого уровня сознательности как причины неправомерного отношения ряда граждан к природным богатствам»[120]120
  Боголепов Р.Д. О профилактической деятельности административных органов по предупреждению нарушений природоохранительного законодательства // Научно-технический прогресс и правовая охрана природы. М.: Изд-во МГУ, 1978. С. 114.


[Закрыть], о корыстных мотивах как причине браконьерства. Все такого рода выводы должны быть подтверждены определенными эмпирическими данными и теоретическими объяснениями.

Третья цель состоит в расширении возможности использования данных, полученных в ходе исследования факторов, связанных с преступным поведением. В литературе справедливо подчеркивается, что причинное объяснение отбирает лишь некоторые события и обстоятельства, отвечающие определенным требованиям (в зависимости от концепции причинности и от аспекта изучения). Тем самым выявляются главные, решающие пружины действия анализируемого механизма[121]121
  См.: Социальные отклонения: Введение в общую теорию. С. 230.


[Закрыть]. В то же время для практики в ряде случаев бывает одинаково важным не только уяснение того, что является продуцирующей силой, но и информация о том, что с этой «силой» можно сделать, на какой эффект смягчения, устранения здесь можно рассчитывать. А это основывается на описании материально-предметной основы воздействующих факторов как объекта управленческого, социально-регулирующего воздействия. Разумеется, нужно говорить о низкой сознательности граждан как факторе противоправного экологически значимого поведения. Но при этом было бы недостаточно только квалифицировать «этот фактор как причину либо условие, состояние, содержание, определяющее форму явления или какой-то иной детерминант»[122]122
  О соотношении содержания и формы, элемента и структуры см.: Шептулин А.П. Диалектический метод познания. М.: Политиздат, 1983. С. 166.


[Закрыть]. Нужно давать также информацию о том, как можно перестроить сознание. Из-за отсутствия ответов на этот вопрос профилактика экологических преступлений в ряде случаев ограничивается мерами агитационно-пропагандистского характера, необоснованно переоценивая их действительно огромные, но не безбрежные возможности.

Важна, наконец, и цель обеспечения реального соответствия (изоморфности) социальной и специальной профилактики экологических преступлений, правовой охраны природы факторам, связанным с преступностью, ее порождающим, изменяющим.