Текст книги "Избранные труды. Том 1. Криминология"

По первому признаку наиболее простым будет подразделение на лиц, являющихся субъектами криминогенного воздействия, т. е. преимущественно совершающих действия, образующие процесс передачи негативных влияний, и на лиц, чьи действия носят антикриминогенный характер, т. е. препятствующих реализации криминогенной причинности. В обеих группах может быть проведена дальнейшая классификация лиц по степени либо пределам (охвату) их влияния на криминогенные процессы. Это нетрадиционная классификация, и она может быть построена по основаниям влияния на группы лиц, в них не входящих, – по формальному и неформальному авторитету; энерговооруженности и информированности, характеру природопользовательной деятельности.

Формальный авторитет может быть определен должностным положением, возможностью принимать управленческие решения либо иным образом регулировать положение граждан в процессе присвоения природных благ. Таким образом, в частности, выделяются работники, обладающие общими и ведомственными полномочиями и функциями по контролю; лица, непосредственно эксплуатирующие либо охраняющие природу; лица, зависящие от результатов природопользования, управляющие природопользованием; наконец, лица, имеющие лишь формальные полномочия в этой сфере.

По неформальному авторитету могут быть выделены лица, являющиеся лидерами различных групп, носителями природоохранительных норм, обладающие высокопрофессиональными навыками, в частности рыбаки, охотники, специалисты в области экологии, не занимающие официальной позиции. В настоящее время развитие деятельности по охране природы привело к возникновению групп людей, оказывающих интенсивное антикриминогенное воздействие на социальные процессы. К таким группам относятся, например, ученые, писатели, студенты, иные представители молодежи, активно охраняющие природу. Результаты их деятельности сказались на судьбе проекта поворота северных рек, экологической обстановке в Ереване, судьбе Куршской косы и т. п.

В то же время можно именно по признакам субъектного состава выделить группы иной направленности, определяемой, в свою очередь, их участием во взаимодействии с природой. Так, жители ряда населенных пунктов, примыкающих к заповедникам, лишаются пастбищ, охотничьих угодий, что реально снижает уровень их жизни, порой при отсутствии альтернативы. Беседы с работниками заповедников показывают, что они сталкиваются с враждебным отношением к заповедному делу, с массовым и одобряемым браконьерством. Так, в одном из небольших населенных пунктов возле Красноводского заповедника было изъято около 200 единиц незарегистрированного охотничьего оружия за несколько лет. Такие группы существенно обостряют процесс криминогенной детерминации.

Большое значение в связи с направленностью действий субъектов экологической детерминации и причинности имеет характеристика их воздействующего потенциала и интенсивности криминогенного причинения. Можно выделить группы лиц, имеющих минимальный потенциал воздействия, управляющих значительными ресурсами энергии, работающих на источниках повышенной опасности, принимающих действительно значимые в различных масштабах решения, занятых обоснованием этих решений.

Примером может быть прежде всего чернобыльская авария, когда огромный потенциал воздействия группы людей привел к последствиям, неслыханным в истории экологических катастроф.

Значительный интерес может представлять такой интегрированный показатель субъектного состава, как защищенность от криминогенного воздействия. В этом признаке выражаются и характеристики социального статуса личности, и субъективные ее свойства, и собственно факторы окружающей природной среды. Признак защищенности от криминогенного воздействия может быть в известной мере формализован или преобразован для практического использования путем выделения благополучных групп, проблемных групп, наконец, групп экологического риска[181]181
  Понятие проблемной группы, группы риска довольно широко употребляется в литературе. См., например: Комплексное планирование профилактики правонарушений. М., 1979. С. 16.


[Закрыть]. Связь этого признака с процессом криминогенной экологической причинности проявляется двояко: вначале группа рассматривается как объект такого воздействия, а затем как усиливающий его интенсивность механизм. Это понятно: группа риска сама способна интенсифицировать действие криминогенных детерминант и распространять его на новые группы людей. В этом плане она и должна исследоваться применительно к экологическим преступлениям.

В настоящее время довольно трудно дать обобщающую и сколько-нибудь полную характеристику выделенных групп. В общем виде можно сказать, что степень защищенности определяется подготовленностью людей к осуществлению процессов взаимодействия с окружающей средой, наличием вариантов правомерного поведения, ресурсно-информационным обеспечением правомерной деятельности. Обычно благополучные группы с активной экологической деятельностью функционируют в более или менее нормальных и приемлемых условиях.

Проблемные группы образуют лица, чья деятельность, ее оценка, успехи связаны с взаимодействием с окружающей природой, которые вынуждены принимать экологически значимые решения в условиях информационной неопределенности и ресурсной необеспеченности, осуществлять свою деятельность в сложных природных условиях, иногда на грани выхода из благоприятной экологической зоны. К проблемным группам можно отнести мелиораторов, строителей производственных сооружений в ряде регионов, лесозаготовителей, туристов и др. К ним можно отнести и управленцев, и лиц, осуществляющих контрольно-надзорные функции (охотинспекторы, работники природоохранительных инспекций, органов внутренних дел и др.).

Группы риска составляют лица, которые находятся под интенсивным воздействием неблагоприятных факторов, осуществляют взаимодействие с окружающей средой, нарушая существующие правовые нормы, регламентирующие порядок рационального использования и охраны природы. Речь идет, например, о лицах, эксплуатирующих в противоречии с правом различные установки и технологические линии без очистных сооружений, занимающихся непреступным, но административно наказуемым браконьерством, и др. Группой риска в настоящее время могут считаться лица, которые выращивают овощи и бахчевые культуры, перегружая почву химическими удобрениями, представляющими значительную опасность для здоровья людей при их большой концентрации. К этой же группе можно отнести лиц, разрабатывающих проекты на основе заведомо ложной или заведомо недостаточной информации.

Таким образом, выделение различных групп по защищенности от криминогенного воздействия осуществляется на основе социально-правовых, эмпирических исследований. Их проведение, на наш взгляд, является одной из наиболее перспективных задач социологии правовой охраны окружающей среды. Но перейдем к промежуточному причиняющему криминогенному эффекту.

Промежуточный криминогенный причиняющий эффект представляет собой результат причинного воздействия и степень определенной зрелости причин преступности, их состояние, обладающее, в свою очередь, определенным криминогенным потенциалом. По своему содержанию причинная связь – основа причинности – есть не что иное, как воздействие на определенный или неопределенный объект, осуществляемое путем передачи информации, энергии, вещества и тех «кристаллов общественной субстанции», которые воспроизводят материальные общественные отношения[182]182
  См.: Чинакова Л.И. Социальный детерминизм. М.: Политиздат, 1985. С. 25.


[Закрыть]. Это воздействие отражается определенным образом в общественном сознании и общественном бытии, в экологическом поведении людей.

Существуют различные проявления промежуточного криминогенного эффекта в экологическом сознании. В данном случае обозначим проблему, не вдаваясь в ее детали.

Можно выделить ряд взаимосвязанных деформаций и пробелов экологического сознания, которые, приобретая соответствующую распространенность и интенсивность, различными способами усиливают криминогенное воздействие причиняющих факторов, а также выступают сами в их роли.

На наш взгляд, заслуживают внимания следующие системы взглядов:

– мнение о неисчерпаемости природных ресурсов и переоценка способности природы к самовосстановлению;

– переоценка могущества человека, его способности влиять на происходящие изменения в природе, на ход процесса взаимодействия природы и общества, как правило, связанная с непониманием глубины собственной некомпетентности;

– безразличие к судьбе природы, ее состоянию, нанесенному ей ущербу, что может носить сплошной либо выборочный характер;

– ориентация на ложные цели и приоритеты в сфере взаимодействия общества и природы;

– неуважение к закону, в частности уголовному, либо неверие в эффективность практики его применения.

Поскольку эти взгляды рассматриваются как промежуточный эффект, как результат развертывания противоречий и коренящихся в них криминогенных факторов, вряд ли есть смысл специально доказывать, что они соединяют объективное и субъективное. Больший интерес представляет анализ их криминогенного значения. В общем виде оно выявлено и правоведами, и представителями других общественных и естественных наук, оживленно обсуждается в публицистике, художественной литературе, других видах искусства.

«И нередко, – отмечает Е.А. Лукашёва, – действие законов об охране окружающей среды “блокируется” моральной “глухотой”, низкой культурой, узкоэгоистическими интересами некоторой части граждан»[183]183
  Лукашёва Е.А. Право, мораль, личность. М.: Наука, 1986. С. 224.


[Закрыть].

Это высказывание пусть в общем виде, но достаточно точно передает характер воздействия негативных элементов экологического сознания на поведение людей.

Вместе с тем негативные элементы экологического сознания действуют различным образом и в разных ситуациях и применительно к отдельным группам субъектов экологической детерминации. В связи с этим возникает практическая задача выявления их распространенности, интенсивности и механизма воздействия на поведение, а также формы выражения негативных взглядов как стереотипов сознания, используемых при принятии различного рода экологических решений, в том числе и решений о совершении экологических преступлений.

На наш взгляд, здесь возникают своеобразные комплексы, или блоки, экологического сознания, которые соединяют, иногда довольно причудливо, собственно стереотипы мышления, установки на поведение, поведенческие нормы и воплощаются в экологической позиции, отношении к природным ценностям, равно как и к защищающим их правовым нормам. Эти комплексы лежат в основе экологического поведения независимо от сферы его осуществления, но все же интенсифицируются в отдельных ситуациях и в отдельных сферах. Можно попытаться найти опознавательные знаки таких комплексов, выраженные через поведенческие формулы типа: «не я, так другой», «все равно пропадет», «меня это не касается», «что я, хуже другого», «план – это закон», «ничем помочь нельзя» и др.

Разумеется, это упрощенная характеристика. На самом деле специфические комплексы экологического сознания, выступающие как промежуточный криминогенный эффект, обрастают довольно развернутой системой элементов, задача которых состоит в облегчении принятия противоправных решений, их оправдании, установлении определенной степени самоудовлетворенности, создании возможности пользоваться авторитетом в референтной группе.

Промежуточный криминогенный эффект в экологическом поведении может проявляться в различных формах, разумеется, отражающих негативные элементы экологического сознания.

На наш взгляд, здесь существенное причиняющее воздействие оказывают собственно поведенческие стереотипы, привычки, обычаи, традиции, сложившиеся правила деятельности, носящие неформальный, но тем не менее достаточно жесткий характер. К промежуточному криминогенному эффекту относятся также качество экологической деятельности, разрыв, возникший между ожидаемым, необходимым поведением и реальным поведением людей, когда некоторые провозглашенные нормы поведения осознанно или неосознанно игнорируются как ненужные. Промежуточным криминогенным эффектом можно считать и некоторые сложившиеся формы отношений, включая официально признанные организационно-управленческие связи и технологические процессы, в том числе в социальной сфере. Приведем несколько примеров.

До последнего времени значительная часть граждан своим поведением создавала обстановку невмешательства в экологическое состояние объекта, района, региона, т. е. бесконтрольности. Ввиду этого и проекты различного рода сооружений, и характер использования данного объекта принято принимать и определять без участия населения, т. е. в условиях, когда учитывается лишь «должностное» мнение. Недопустимость такого положения стала очевидной именно тогда, когда начали возникать и ситуации противоположного характера, т. е. население перешло к активному обсуждению экологической деятельности, создав формальные и неформальные группы давления.

Наряду с этим в экологическом поведении распространилось некомпетентное исполнение собственных обязанностей, постоянное мелкое и крупное нарушение правил, технологических норм, отрыв от ориентации на качество. В экологических проектах часто отсутствуют альтернативы, нет стремления к поиску оптимальных решений, позволяющих беречь и природные ресурсы, и государственные средства. Строительство нередко ведется небрежно, наносится огромный ущерб земле, лесонасаждениям. Нарушается технология в сельском хозяйстве, что приводит к огромным потерям. Все эти и многие другие способы поведения нередко представляют собой социальное явление, образ деятельности, а не сводятся к случайным отклонениям от нормы. Вполне понятно, что включенность в негативный криминогенный образ поведения вплотную подводит индивида к совершению преступления.

Существенное криминогенное воздействие оказывают и сложившиеся организационно-управленческие негативные явления. Речь идет о сокрытии экологической информации, приемах давления на специалистов, чье мнение противоречит господствующему, монопольному положению ряда научно-исследовательских институтов, фактической бесконтрольности и безответственности органов управления и хозяйствования на местах.

Так складываются на уровне общих причин элементы процесса криминогенной экологической причинности. Дополнительная информация о них, необходимая, в частности, для обеспечения эффективности антикриминогенных процессов, может быть получена при обращении к механизму их действия, при рассмотрении этих причин в динамике.

2. Действие общих причин экологических преступлений

Современный этап развития человеческого общества характеризуется обострением экологических проблем как на внутреннем, так и на международном уровне. Сложившаяся ситуация расценивается многими учеными как динамическая, могущая привести к экологической катастрофе. Эта характеристика, повлекшая формулирование так называемого экологического императива[184]184
  См.: Моисеев Н. Экологический императив // Коммунист. 1986. № 12.


[Закрыть], является исходной для исследования причин экологических преступлений, всего процесса их детерминации вкупе с детерминацией правомерного экологического поведения.

В каждый данный период социального развития действует группа источников криминогенной и антикриминогенной детерминации, существует некоторое множество факторов причинного и иного детерминирующего воздействия, складываются многочисленные типы, виды и разновидности детерминирующих связей. Вполне понятно, что функционирование всех этих явлений имеет начало, они определенным образом изменяются, созревают, усиливают либо ослабляют свое воздействие на поведение людей. Существует отмечавшийся криминологами разрыв между временем существования криминогенных детерминант и их опредмечиванием в различных промежуточных эффектах, в конечном счете, в состоянии экологической преступности.

При этом связи детерминации возникают и развиваются одновременно и как относительно самостоятельные, специфические воздействия, отличаясь друг от друга содержанием (например, экономические причинные связи развиваются иначе, чем организационно-управленческие, а последние отличаются от социально-психологических), и как часть общего детерминационного процесса, выступая как его момент, зависящий от возникновения и развития иных детерминационных связей, воздействий.

Таким образом, состояние криминогенной причинности постоянно изменяется, отражая ход исторического процесса, условия взаимодействия природы и общества. Нет одинаковых, вечных причин экологических преступлений, хотя некоторые из них пока сопровождают едва ли не всю историю человеческого общества, меняя при этом, правда, свои внешние и внутренние параметры. Ликвидация отдельных детерминант экологических преступлений также автоматически не означает ослабления детерминирующего воздействия, ибо возможно возникновение новых причиняющих связей, влекущих совершение преступлений. Поэтому прежде всего следует проанализировать генезис отдельной детерминационной, и в частности причиняющей, связи. Здесь особое значение имеют механизм перехода от одного к другому звену причинной связи, показатели ее возникновения, «созревания», действия, переход в поведение общества, социальной группы, индивида.

Наряду с этим не меньший, если не больший, интерес представляет целостное системное изменение причин экологической преступности.

Именно такой генетический подход позволит еще с одной стороны оценить реальную опасность складывающегося в обществе положения дел, значимость и последствия факторов, возникших в прошлом и возникающих в будущем, т. е., по существу, прогнозировать экологическую преступность, оценивать эффективность проводимой работы, правильно выбирать объекты и методы социального регулирования.

Актуальность этого подхода к причинам экологических преступлений подтверждается современным положением дел. Очень многие специалисты подчеркивают, что в настоящее время резко увеличилась возможность крупномасштабного изменения качества среды обитания человека, силы, находящиеся в его руках, могут вызвать необратимые изменения ее состояния.

«Опасности неразумного использования современной технической мощи, – отмечает академик Н. Моисеев, – подстерегают нас повсюду, и дальнейшее развитие человечества, прогресс цивилизации все более нуждаются в научном прогнозировании с учетом экологического императива»[185]185
  См.: Моисеев Н. Экологический императив // Коммунист. 1986. № 12. С. 115.


[Закрыть].

Но, разумеется, одновременно общество вырабатывает способы и средства противодействия накоплениям криминогенной причинности. Усиливается позитивная роль средств массовой информации, растут социальная активность населения, степень осознанности существующей опасности. Отменены решения о переброски северных рек. Привлечено внимание к ряду технологий, включая работу АЭС. Однако здесь надо различать решения единичных, чрезвычайно важных проблем и реальность продолжения действия криминогенных детерминант.

В соответствующих партийных решениях были вскрыты причины аварии на Чернобыльской АЭС, которая явилась результатом преступных действий. Совершенное преступление, которое еще, по-видимому, заслуживает подробного монографического анализа, несет в себе, по меньшей мере, усилившееся действие таких детерминант: необходимость использования рискованных методов эксплуатации природных ресурсом и действия в состоянии неопределенности; распространенность подобных видов деятельности, требующая расширения круга связанных с нею лиц; невозможность использования традиционных видов социального контроля; разрыв между энергетической силой эксплуатируемой технологии и адаптацией людей; привыкание к осуществляемой деятельности, постепенно приводящее к ослаблению самоконтроля; отсутствие адекватных технологии методов управления деятельностью работников и поддержания технологической дисциплины, бесконтрольность, низкая производственная и трудовая дисциплина, отсутствие взаимной требовательности, беспринципность, неподготовленность к действиям в экстремальных условиях[186]186
  См.: Решение Политбюро ЦК КПСС по докладу правительственной комиссии // Правда. 1986. 22 августа; Суровые уроки Чернобыля // Известия. 1987. 31 июля.


[Закрыть].

Именно поэтому преодоление таких причин потребовало принятия крупномасштабных решений, не сводящихся к требованию укрепления дисциплины или простой интенсификации контроля, но охватывающих весь технологический процесс и его предпосылки.

Другой пример. Имеется много данных и о росте загрязнения водоемов и воздуха на территории быстро развивающихся в промышленном отношении регионов. Во многих случаях установлены конкретные виновники, определено, какими действиями причинен соответствующий ущерб. В прессе, например, приведены следующие данные. Ведомства, осваивающие тюменские месторождения, обязаны выплатить рыбной промышленности области 100 млн руб. компенсационных расходов, связанных с превышением предельно допустимых концентраций (ПДК) и потерей реками рыбохозяйственного значения. На площади 279 тыс. га, выделенной за 10 лет нефтегазовому комплексу, сведено 17 млн куб. м леса, использовано из них 4 млн. При общегодовой заготовке леса объемом 14 млн куб. м 13 млн, снятых нефтяниками и газовиками, в дело не пошли и гниют[187]187
  См.: Литературная газета. 1986. 17 сентября.


[Закрыть].

Причины преступлений такого характера далеко не во всех случаях снимаются государственно-правовым реагированием. Они концентрируют множество активизирующихся детерминант. Здесь сказываются противоречия между потребностью в нефти и газе и возможностями проведения природоохранных мероприятий, краткосрочными и долговременными экономическими потребностями, развитостью добывающей и охраняющей технологии; отсутствие контроля за процессом принятия и осуществления решений; сложившаяся психология хозяйственной деятельности, в частности однолинейное, тоннельное мышление, когда все отдается достижению одной выигрышной цели, формируемой обычно на более высоких уровнях управления; использование недемократических методов управления, приводящих к отчуждению производственного коллектива от государственной собственности. Одновременно работают детерминанты, представляющие собой негативные стороны миграционных процессов, остаточный принцип осуществления социальной политики и др. Все эти детерминанты в конечном счете опосредуются в причинной связи.

Определяемая рассмотренными выше противоречиями человеческая деятельность формирует экологические потребности и порождает экологические возможности, которые, пройдя известный период становления и освоения, превращаются в причиняющие факторы, причем не только на уровне индивидуального преступного поведения, но и на уровне общих и групповых проявлений криминогенной экологической причинности.

В этом качестве потребность получает социальную оценку и также представляет собой единство собственно потребности и ее социального отражения в виде выбора иерархии приоритетов, норм, регулирующих пределы потребности, способы ее удовлетворения. Экологические потребности приобретают и усиливают криминогенный ресурс по мере их деформации, т. е. явного завышения по объему, смещения оценки, главным образом ввиду обстоятельств, лежащих вне сферы взаимодействия с природой, выбора неверных способов удовлетворения, связанного с превышением нормы, либо негативными последствиями для присваиваемых ресурсов.

Криминогенный ресурс может возникнуть и у нормальных потребностей, если они осознаются либо реализуются так, что это может повлечь негативные последствия для окружающей среды. Продолжая приведенные примеры, можно сказать, что расширение энергетических ресурсов, добычи нефти является нормальной социальной потребностью. Вопрос связан с выбором способов ее удовлетворения, с такой оценкой потребностей, при которой они будут согласованы с иными потребностями: с сохранением рекреационных ресурсов и др.

Деформации отдельных сторон потребности, превращаясь в криминогенный причинный фактор, закрепляются в виде нормативов, планов, целей деятельности, функций, занимая определенное место в криминогенной причинности.

Становление системы потребностей и возможностей даже в случае их деформации продуцирует давление на общество, общественное сознание и поведение. Это проявляется в передаче регулирующей информации, а на ее основе – и различных ресурсов от субъектов, формирующих потребности и определяющих возможности, к субъектам, реализующим их. Во многих случаях такая передача осуществляется путем усвоения субъектом уже сформировавшихся норм и использования имеющихся возможностей по собственной инициативе.

Эмпирически проявляющимися криминогенными факторами, которые относятся к функционированию потребностей, можно считать перенапряженные планы, перегрузку мест отдыха, явные переловы тех или иных видов рыбных ресурсов, лесозаготовки и др. Разумеется, все это осложняется во многих случаях корыстными и иными негативными личными мотивами. Но, следуя логике развития детерминации, нельзя не признать, что именно сама по себе потребность, преобразованная в цель, оторвавшуюся от конкретных исполнителей, интенсивно воздействует на поведение людей. И это имеет место в тех случаях, когда субъекты детерминации на первых ее этапах не преследуют никакой личной цели, не имеют личной заинтересованности, но своими решениями вызывают таковую у последующих звеньев ее субъектов.

Так или иначе, сформировавшаяся система потребностей и возможностей, отраженная в общественном сознании, инфраструктуре, изменениях техники и технологии, приводит к появлению различных интересов и мотивов у общества в целом, у отдельных социальных групп и личностей. Формируются и превращаются в следующую группу причиняющих факторов так называемые ведомственные и региональные интересы, групповые интересы, соответствующие цели и мотивы поведения. Поскольку возможности или степень удовлетворения потребностей индивидом или группой опосредуются их местом в социальной структуре, постольку интересы в известной мере отрываются от потребностей и возможностей, приобретая самостоятельное детерминирующее значение. При этом они могут снимать негативные проявления предыдущих групп причинных факторов, но могут и обострять их. Последнее, в частности, происходит, когда возникает система приоритетов, льгот, когда складывается система производства и потребления, игнорирующая нормальные потребности и возможности их удовлетворения, но приводящая к их дальнейшей деформации.

Эмпирически наблюдаемыми проявлениями негативных интересов являются: бюрократизация процесса принятия решений, их несогласованность, несоответствие решениям, учитывающим интересы общества, замкнутость деятельности ведомств на удовлетворение собственных нужд (функциональная обособленность), формулирование плановых показателей под функции, а не под конечные результаты, нормативы ресурсного обеспечения и оплаты.

Интересы одной группы через регулирующую информацию могут влиять на другие группы, сказываясь на их действиях, сознании, поведенческих нормах, конкретных проявлениях отношений в сфере производства, потребления и иных сферах.

Негативная роль ведомственных интересов многократно подчеркивалась в различных решениях. В частности, в Постановлении Верховного Совета СССР от 3 июля 1985 г. «О соблюдении требований законодательства об охране природы и рациональном использовании природных ресурсов» указывалось: «Медленно внедряются малоотходные и безотходные технологические процессы, некомплексно используется минеральное сырье, допускаются большие потери черных и цветных металлов, других ценных компонентов, степень извлечения многих полезных ископаемых при добыче и обогащении не отвечает современным достижениям научно-технического прогресса, слабо вовлекаются в производство вторичные ресурсы, допускается ведомственный подход к решению этих вопросов»[188]188
  Об охране окружающей среды: Сб. документов партии и правительства. М.: Политиздат, 1986. С. 390–391.


[Закрыть].

В промышленности, например, полезно используется около 40–42 % тепла, получаемого из сжигаемого топлива, т. е. при общем расходе 1700 млн т топлива в условном исчислении в год полезно используется менее 700 млн т. Остальное не только бесполезно теряется, но сжигание его приводит к загрязнению атмосферного воздуха, почвы и иным вредным последствиям. Другой пример: на транспортировку природного газа расходуется 10 % от общего объема добычи. В 1984 г. это составило 58 млрд куб. м. При рабочем КПД газоперекачивающих агрегатов в 25 % 3/4 расходуемого газа, т. е. 41 млрд куб. м, выбрасывается в атмосферу с температурой около 500 °C, т. е. не только совершается растрата ценнейшего природного ресурса, но и происходит тепловое загрязнение атмосферы. Причем эти явления вызываются не отсутствием достижений науки и техники, давно существуют технологические решения, ведущие к экономии газа. Расчеты специалистов убедительно показывают, что за счет структурных изменений в производстве можно к 1990 г. сэкономить 55–60 млн т энергоресурсов, а в дальнейшем – до 90 млн т[189]189
  См.: Жимерин Д. Заслон расточительству // Известия. 1986. 26 ноября.


[Закрыть]. Такое же положение характерно и для добычи иных видов природных ресурсов. Так, 30 % добытого угля, не сгоревшего и не давшего тепла, в виде пыли выбрасывается в атмосферу[190]190
  См.: Александрова 3., Ворошилов П. Почему не хватает угля? // Известия. 1985. 20 сентября.


[Закрыть], в отвалы поступает, загрязняя почву, громадное количество ценного продукта – золы и т. д.[191]191
  См.: Шалимов А. Полезное из бесполезного // Литературная газета. 1984. № 49.


[Закрыть]

Взаимное действие причинных факторов, относящихся к потребностям, возможностям и интересам, целям и приоритетам, приводит к возникновению отрицательных явлений в хозяйственном механизме, системе распределения и присвоения природных благ. Деформируется характер экологической деятельности, замедляется развитие социальной и технической инфраструктуры, возникают негативные элементы в общественном сознании и в общественных отношениях. Возникшие деформации, в свою очередь, обостряют действие искаженных ведомственных интересов.

Одним из многочисленных примеров может служить ситуация, сложившаяся на Ладоге – крупнейшем пресном водоеме Европы. В результате загрязнения вод озера в пос. Сторожевое питьевая вода развозится автоцистерной, приходится переносить месторасположение населенных пунктов. Министерство лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности отказывалось признать факты вредного воздействия Приозерского ЦБК: ведомственный подход превращается в «ведомственное зрение» и в «ведомственный слух». Более того, разработанный проект реконструкции предприятия сохранял устаревший, сульфитный метод варки целлюлозы, тогда как во всем мире давно уже применяются более эффективные технологии, хотя в реконструкцию планируется вложить до 100 млн руб., т. е. в два раза больше, чем номинальная стоимость существующего завода.

По-видимому, сама структура планирования должна измениться таким образом, чтобы выполнение плана, достигнутое за счет загрязнения окружающей среды, не шло «в зачет» хозяйственникам. Требуется действительная перестройка мышления, критериев оценки человеческой деятельности. Отравление окружающей среды, и в частности Ладоги, в ходе производственной деятельности данного предприятия привело к тому, что прибыль, которую получал завод в последнее время, сводилась на нет прямыми убытками, которые терпит государство от загрязнения озера. К этому добавляются другие затраты: отравили водопровод в Сторожевом – придется строить новый; затопили часть города и лес сточными водами – ущерб в три миллиона; на выселение людей из защитной зоны тоже потребуются миллионы, а в случае загрязнения всей Ладоги и прекращения подачи питьевой воды Ленинграду ущерб будет оцениваться в миллиарды, причем его ликвидация может оказаться вообще невозможной[192]192
  См.: Красногоров В. Завод остановлен – что дальше? // Литературная газета. 1986. 17 декабря. См. также: Быть ли Ладоге живой? // Правда. 1986. 11 ноября; Михайлов В. У озера // Известия. 1984. 16 сентября.


[Закрыть].