Текст книги "История церкви, рассказанная просто и понятно"

Время нового завета пришло, сказал Иисус. И новые люди Божьи, радуясь прощению грехов, могут явиться теперь – через пролитие его собственной крови.

В тот момент ученики, несомненно, не понимали ни его слов, ни его поступков. Но минует лишь несколько недель, и они узрят эти последние часы в свете нового откровения.

После трапезы Иисус повел учеников в знакомое место, к подножию Елеонской горы, в Гефсиманский сад. В ту ночь, при полной луне, оливковую рощу волнами окутывал мягкий свет. Апостолы уснули, а Иисус отошел и взмолился: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Мф 26:39).

И только снова подтвердив верность Богу в молитве, Иисус разбудил спящих учеников. «И, когда еще говорил Он, вот Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных» (Мф 26:47). Они схватили Иисуса и увели его к первосвященнику Каиафе, во дворец, в западную часть Иерусалима.

Суд и смерть

В стенах роскошного дворца Синедрион отбросил любое подобие справедливости и поспешно привел двоих свидетелей, давших показания против Иисуса. Собрание обвинило его в богохульстве и приговорило к смерти. Но для этого им еще предстояло обратиться к презренному римлянину.

С первыми лучами рассвета иудейские власти вывели Иисуса из дворца Каиафы и повели по улицам города в Антонию, дворец-крепость, где в дни Пасхи пребывал римский наместник Понтий Пилат. Синедрион не имел права выносить смертные приговоры, и обвинения против Иисуса требовалось выдвигать перед лицом Пилата.

«Посланник отправился позвать Пилата в прекрасные залы Антонии, а члены Синедриона и их пленник ждали внизу, в мощеном дворе крепости. Через несколько минут появился наместник – в красной тоге поверх белой туники, как было принято у римлян: то был знак, отличавший римского гражданина».

Спросив пришедших о цели их визита, римский наместник задумался. Неужели первосвященники пришли к нему уладить мелкий религиозный спор? Так и казалось, и что теперь? Обвинить Иисуса в праздник? Это грозило по меньшей мере мятежом. Но если он не обратит внимания на их обвинения, а потом окажется, что этот галилеянин – и впрямь предатель Рима, опасность будет грозить уже ему, Пилату! И наместник, боясь нанести обиду цезарю, отдал Иисуса солдатам на распятие.

Отряженные палачи вышли за пределы Иерусалима и дошли до Голгофского холма. Пока воздвигались кресты, воины сорвали с Иисуса одежды и стали их делить. «А потом пленных распяли. Страдающий Иисус не произнес ни слова, пока солдаты прибивали кольями к кресту его запястья и вгоняли сквозь лодыжки другой кол. Крест выровняли, Иисуса держал только один кол, нижний». А в завершение солдаты прибили поверх креста табличку с описанием преступления: «Иисус Назорей, Царь Иудейский».

«Он умирал мучительно и медленно. Беспомощный, он висел много часов, под палящим солнцем, снедаемый гнусными жужжащими насекомыми. Зеваки проходили мимо и вчитывались в табличку. Сил было все меньше. Его тело дрожало от судорог, голода и жажды». И маленькая группа сторонников в отчаянии смотрела на то, как уходит его жизнь, – странная прелюдия к истории христианства, явленная как откровение.

Он слабел с каждым мгновением, но вдруг, с последним вздохом, прокричал: «Свершилось!» Через несколько часов друг, Иосиф из Аримафеи, принес тело Иисуса в свой сад: там, в скале, устроили гробницу. Иосиф тихо вошел в нее, уложил тело на каменное ложе и вышел, закрыв вход огромным камнем.

Рекомендации к дальнейшему прочтению

Blomberg, Craig L. Jesus and the Gospels: An Introduction and Survey. Nashville: Broadman and Holman, 1997.

Drane, John. Jesus and the Four Gospels. New York: Harper and Row, 1979.

Reader’s Digest Association. Great People of the Bible and How They Lived. Pleasantville: The Reader’s Digest Association, 1974.

^*Strauss, Mark. Four Gospels, One Jesus: A Survey of Jesus and the Gospels. Grand Rapids: Zondervan, 2007.

^*Wright, Christopher. The Mission of God’s People: A Biblical Theology of the Church’s Mission. Grand Rapids: Zondervan, 2010.

Wright, N. T. The New Testament and the People of God. Minneapolis: Fortress, 1992.

Wright, N. T. Jesus and the Victory of God: The Resurrection of the Son of God. Minneapolis: Fortress, 1996.

2. Мехи ветхие и новые
Евангелие для язычников

Синедрион понимал: им предстоит иметь дело с восстанием. Они и так едва избежали бунта, сумев поймать подстрекателя – Стефана. Но что с ним было делать?

Иудейский совет и глаз сомкнуть не мог после суда над Иисусом. Назореев было все больше, их движение росло и ширилось, и никто не знал, как их остановить. Снова и снова Синедрион повелевал им прекратить эту непрерывную болтовню об Иисусе, но назореи становились только смелее и даже обвиняли Синедрион в убийстве Мессии.

Впрочем, случай со Стефаном был особым. Он осмелился отвергнуть закон Моисея, он оскорбительно отзывался о Храме Божьем, во всеуслышание и не раз. Синедрион разгневался. Стефан должен был умолкнуть! Но как заставить его замолчать?

И Стефан начал говорить в свою защиту. Все не сводили с него глаз. Он говорил об истории евреев – но уверял, что люди могли почитать Бога и отдельно от Храма. Он вспоминал о тех путях, которыми Бог вел свой народ от времен Авраама до дней Моисея – но и при этом показал, что Моисей предвещал пришествие Мессии в словах: «Пророка воздвигнет вам Господь Бог ваш из братьев ваших, как меня» (Деян 7:37).

И да, он говорил о том, как Господь дал Моисею скрижали Завета и как Соломон строил Храм – но после привел цитату из Исаии, желая доказать, что Всевышний не обитает в рукотворных храмах:

«Небо – престол Мой, а земля – подножие ног Моих; где же построите вы дом для Меня, и где место покоя Моего? Ибо все это соделала рука Моя…» (Ис 66:1–2).

Собрание разволновалось не на шутку. Но Стефан решительно шел к апогею своей речи. «Жестоковыйные! – закричал он. – Вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы, – вы, которые приняли закон… и не сохранили» (Деян 7:51–53).

Хватит! Хватит! Все пришли в ярость! Они закрыли уши, а толпа ринулась на Стефана. Его выволокли на улицу, за стены города, и били камнями до тех пор, пока снова не воцарилась тишина.

Христианство и иудаизм

Суд толпы и смерть Стефана, первого христианского мученика, указывают нам на иудейские корни христианства. Но как иудейский Мессия, проповедовавший последователям-иудеям об исполнении их чаяний, о Царстве Божьем, стал Спасителем всех людей на всей земле?

Ответ кроется в противостоянии Стефана и иудейских властей. Сутью спора было толкование Ветхого Завета. Встреча с Иисусом побудила первых верующих снова просмотреть Ветхий Завет – и им открылась высшая истина: Израиль не смог ее вместить, и теперь она предназначалась всему миру. Давным-давно Бог обещал Аврааму, что в нем благословятся все народы земли (Быт 12:3). Иисус обратился к заблудшим овцам дома Израилева, но мыслил намного шире.

Книжники и фарисеи, знатоки иудейских священных Писаний, верили, что Ветхий Завет представлял собой закон Божий для особого народа – евреев. Закон начинался с десяти заповедей, но, кроме того, давал указания на все сферы жизни, богопочитания и благочестия. Стефан с этим не согласился – и открыто об этом заявил. Он настаивал: и все институты иудаизма, и закон, и Храм – все это временно. По замыслу Бога они просто указывали на грядущего Мессию, который исполнит всю правду для всех народов земных. Главной целью Ветхого Завета было обещание пришествия Мессии. И Мессия пришел, сказал Стефан. Его имя – Иисус. И мы знаем это, ибо события, окружившие распятие Иисуса, истинно свидетельствовали о деснице Божьей.

Вера в воскресение

Критики уверяют: последователи Иисуса отчаянно желали с ним быть. Питаемые страстной надеждой, охваченные скорбью и печалью, они вызывали у себя видения и даже групповые галлюцинации. Те же критики рассуждают о том, что именно вера или надежда верующих и вызвала все эти встречи с воскресшим Иисусом – и все эти видения. Но свидетельства, оставшиеся нам от I века, указывают на иное. Все поразительные деяния, которые свершил Иисус на глазах у своих последователей, завершились распятием. Римляне казнили очередного мессию. Ученики были повержены. И даже пустой гробницы не хватило, чтобы зародить в них мысль о том, что Иисус воскрес. Ему, воскресшему, пришлось явиться им самому, и лишь тогда пробудилась вера в воскресение. Именно встречи с воскресшим Иисусом ее и пробудили – а не наоборот.

Как Стефан мог сказать такое? После того как Иисуса распяли, ученики затаились в укрытии, в смятении и страхе. Надежды на Царство Божье в Израиле? Они все исчезли во тьме, окутавшей Крест!

В воскресное утро, на заре, несколько женщин уверяли, что видели Иисуса живым. Ученики осмотрели гробницу – и да, она была пуста. Впрочем, некоторые из них сомневались до тех пор, пока встреча с воскресшим Иисусом не убедила всех: он и правда был воскрешен из мертвых. Во время одного из этих явлений в Галилее Иисус призвал учеников собраться в Иерусалиме и ждать: через несколько дней им предстояло принять крещение Духом Святым.

Пятидесятница

Они вернулись в Святой Город и присоединились к паломникам на праздновании Пятидесятницы, через семь недель после распятия Иисуса. Волнение било ключом. В дни торжества где-то сто двадцать апостолов встретились в одном из домов – и Дух Божий снизошел на собравшихся. Иные решили, что это яростный ветер пронесся по дому; другие свидетельствовали о том, что на каждом из учеников словно почивали языки пламени.

Охваченные невероятным переживанием, ученики выбежали на улицу и направились к Храму. Многие из гостей города видели их, шли за ними – и слышали от них знакомую речь.

Говорение языками, или Глоссолалия

Во взглядах на говорение языками христиане разошлись. Одни говорят, что это – способность построить понятную другим фразу на каком-либо языке, никогда его не изучая. Этот дар дается Духом Святым и передает послание Божье на языке слушателя – даже пусть говорящий этого языка обычно не понимает.

Другие говорят, что говорение языками – это экстатическая речь. Эта серия звуков – не язык и никогда им не была. Но если так, то Книга Деяний описывала бы не «чудо говорения» (наделившее способностью говорить на языках), а «чудо слышания» (дарованное слушателям и позволяющее им понимать). А даже если апостолы говорили в экстазе – каждый, кто их слышал, понимал их на своем языке.

В храме Петр, один из апостолов Иисуса, встал перед огромной толпой и сказал: чудо, свидетелями которого они стали – это исполнение обещания, данного пророком Иоилем о излиянии Духа Святого в «последние дни». Смысл этого чуда, сказал он – в недавнем распятии Иисуса из Назарета. Бог сделал Иисуса Господом и Мессией, воскресив его из мертвых!

То, что Петр провозгласил о воскресении, было невероятно. Чем он мог подтвердить подобные уверения? Он сослался на иудейские священные книги, в которых говорилось, что Мессия не будет оставлен в смерти, но сядет на престоле по правую руку Бога, пока окончательная победа не будет за ним (Пс 15/16:10; Пс 109/110:1).

Но как эти священные книги были связаны с Иисусом из Назарета? Петр ответил так: «Сего Иисуса Бог воскресил, чему все мы свидетели» (Деян 2:32).

Выходит, уже изначально апостолы проповедовали о воскресении Иисуса как об исполнении цели Бога, провозглашенной в Ветхом Завете. Мессия, распятый, был возвышен над всей вселенной. В отрыве от этого чуда, сказали апостолы, нет ни Евангелия, ни спасения, ни Церкви. Но это правда. И потому: «Покайтесь, – сказал Петр паломникам, пришедшим на Пятидесятницу, – и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа» (Деян 2:38).

На призыв Петра откликнулись многие. Они крестились, и в тот день к движению Иисуса примкнули где-то три тысячи человек. Так началась христианская Церковь.

Да, это было мощное начало. Стефан прекрасно знал историю. И с тех пор христиане всегда утверждали, что смерть Иисуса на кресте, его воскресение из мертвых и миссия, возложенная Духом Святым, – вот фундамент, на котором стоит христианство. В первые сорок лет новорожденная Церковь росла феноменально быстро. Она возникла в большинстве главных городов Римской империи и из крошечной иудейской секты стала братством многих народов.

Да, Стефан до этого не дожил. И все же он первым понял, сколь много значат для библейской истории распятие Христа, воскресение и излияние Духа Святого. Он всей душой ощутил, что христианство никогда не будет ограничено строгими рамками фарисейских законов.

Сам Иисус намекал на то, что этот прорыв свершится. Однажды, когда его спросили, почему его ученики, в отличие от фарисеев, не постятся, он сказал: «Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают, но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое» (Мф 9:17). И самым важным в христианстве I века было то, что ветхие мехи прорвались.

Первая община

Никто не сомневался в том, что первой общиной верующих были иудеи. В нее входили Мария, мать Иисуса, и иные родственники, а также апостолы: Петр, Иоанн и Иаков, Андрей, Филипп, Фома, Варфоломей, Матфей, Иаков Алфеев, Симон Кананит (Зилот) и Иуда, сын Иакова. На роль двенадцатого апостола они выбрали ученика по имени Матфий: он заменил Иуду Искариота, совершившего самоубийство вскоре после распятия Иисуса.

Все они, ревностные иудеи, какое-то время оставались верны иудейскому закону и продолжали поклоняться Богу в синагогах и в Храме. Свое новое движение апостолы назвали «Путь». Главный акцент в нем делался на том, что Иисус поведет своих последователей в Царство Божье. Впрочем, вскоре новая иерусалимская община начала применять к себе ветхозаветный термин, которым обозначалось собрание израильтян. Греческий эквивалент этого слова – экклесия (церковь) – и означал собрание людей Божьих.

Ученики, как и прежде, внешне принимали иудейскую религию. Они пользовались священными книгами евреев. Но они чувствовали, что воскресение Иисуса и сошествие Духа Святого в Пятидесятницу сделало их чем-то уникальным. Новыми мехами?

Вскоре по прошествии Пятидесятницы храмовые начальники, которым проповеди о воскресении Иисуса были как в горле кость, арестовали Петра и других апостолов. Они пытались заставить их замолчать и не говорить о воскресении Иисуса. Но все их угрозы были тщетны! Последователи Иисуса регулярно посещали храмовые службы, строго соблюдали иудейские законы и ритуалы, и ничто в их поведении не выдавало, будто они отвергли закон Моисея или авторитет Храма. За два года их число достигло нескольких тысяч.

Под предводительством апостолов едва оперившееся движение сохраняло единство посредством двух особых церемоний, благодаря которым реальность смерти и воскресения Иисуса оставалась главной сутью их братства.

Первая, крещение, была им знакома: множество ранних учеников были последователями Иоанна Крестителя. Но в апостольской общине оно обрело иной характер. Крещение Иоанна было способом исповедать веру в Царство, которому еще лишь предстояло прийти. А крещение в новорожденной Церкви было, выражаясь богословским языком, эсхатологическим. Оно отмечало вход в уже провозглашенное духовное царство – которому, впрочем, еще предстояло раскрыться во всей полноте.

Эти первые христиане пришли к вере в то, что смерть, погребение и воскресение Иисуса, за которыми последовало сошествие Святого Духа на апостолов в Пятидесятницу, имели божественную природу. Они знаменовали новую эру, и люди могли войти в жизнь этого духовного царства, поверив в Иисуса как в Господа и приняв крещение как свидетельство своей веры.

Похожим образом вторая церемония – евхаристия, как ее назвали вскоре – обращалась в прошлое, к тому, как Иисус был предан и умер на кресте. В событиях, свершившихся на Голгофе, и в пустой гробнице она находила свидетельство нового завета, обещанного пророком Иеремией. Смерть Иисуса и новая жизнь в духе обрели символический облик и отпечатались в собрании учеников в совместном причащении из чаши и вкушении освященного хлеба. Эта простая трапеза обновляла их завет с Богом и друг с другом.

Эллинисты

Новорожденная Церковь, скрепленная учением апостолов и двумя церемониями, отображавшими смерть и воскресение ее Господа, распространилась по Иудее. Этот стремительный рост вызвал новые страхи властей и создал напряжения в самой Церкви. Все больше и больше обращенных были из числа приверженцев эллинистического иудаизма. Эти евреи приходили в Иерусалим со всех окраин Римской империи, чтобы обосноваться в Святом городе. Многие из них, придя паломниками, решали остаться навсегда. Как и любые иммигранты во все времена, они жили отдельными общинами, говорили по-гречески и использовали распространенный греческий перевод Ветхого Завета – Септуагинту.

Иудеи-эллинисты были верны своей религии. Но в мире за пределами Палестины – в Египте, Малой Азии, Европе, – они долгое время соприкасались с греческой культурой. Им легче было смешаться с язычниками, и к новым идеям они были более восприимчивы, нежели их палестинские собратья.

Сперва апостолы приветствовали в Церкви эллинистов, уверовавших в Иисуса. Но те все сильнее соперничали с палестинскими иудеями, внося в Церковь раздор. Иные эллинисты жаловались на то, что в Церкви обделяют помощью их жен. Апостолы, пытаясь устранить эти возмущения, создали совет из семи учеников-эллинистов, среди которых были Стефан и Филипп, и велели следить за распределением средств. И, вероятно, это и были первые диаконы – служители, от греческого diakonoi.

А вскоре Стефан начал проповедовать в иерусалимских эллинистических синагогах – чем вызвал бунт, повлекший его смерть. Как оказалось, то было только начало. «Комитеты бдительности» хватали и бросали в тюрьму всех, кого подозревали в принадлежности к назореям. Одним из вождей такой группировки гонителей был ревностный фарисей – Савл из Тарса.

Первая кровь христиан, пролитая примерно в 36 году нашей эры, стала знаком той пропасти, которая ширилась между иудаизмом и христианством, – той самой, которая и обратила юную веру в миссионерское движение. Да, иудеев-апостолов никто не трогал. Но их последователей, иудеев-эллинистов, силой заставили покинуть Иерусалим. Те нашли убежище в Самарии и в Сирии, где основали христианские Церкви. Другие безымянные христиане, обращенные из эллинистического иудаизма, основали Церкви в сирийских городах – Дамаске, Антиохии и Тарсе, – а также на Кипре и в Египте.

Новости о Церквях, основанных иудеями-эллинистами, просочились обратно в Святой Город, и вскоре христианские старейшины в Иерусалиме направили уполномоченных посланников установить общение с новыми центрами христианства. Петр и Иоанн отправились в Самарию на переговоры с Филиппом. Варнава, иудей с Кипра – один из первых, кто обратился в новую веру в Иерусалиме, – в Антиохию Сирийскую. Эти неназванные «кипряне и киринейцы» (Деян 11:20) основали успешное христианское движение, совершив революционный шаг: они обращали в веру язычников.

Антиохия – административная столица Сирии, в те дни римской провинции, – с населением в полмиллиона человек была третьим по величине городом империи после Рима и Александрии – городом многонациональным, деловым и по преимуществу языческим. Именно там последователей Иисуса впервые назвали христианами. Изначально противники Церкви использовали этот термин как унизительную метку для «приверженцев Помазанника», от греческого Christianoi. Но верующие с радостью приняли это имя.

Так Антиохия усилила свое влияние в христианском мире и со временем как центр миссионерства превзошла сам Иерусалим – по большей части благодаря Савлу из Тарса, который в 44 году нашей эры именно в Антиохии присоединился к Варнаве.

Апостол Павел

Ни один человек – за исключением, конечно, Иисуса – не придал христианству облик в большей степени, нежели Савл (или, как позже стали называть его христиане, Павел: это имя звучало привычнее для слуха людей, говоривших на греческом). Никто не сделал больше во имя веры – но не было никого, кому бы подобная роль, на первый взгляд, подходила еще меньше.

Когда окровавленный Стефан упал на землю под градом камней, брошенных разгневанной толпой, Савл стоял рядом – как предводитель гонения на назореев. Как, спрашивал он, может хоть кто-то исповедовать веру в распятого Мессию? На Мессии чудесным образом почивает благодать Божья! Какой дурак поверит в то, что распятие – это благословление от Бога?

Савл нашел ответ, когда сам встретил Господа на окраине Дамаска. Он упал на землю, ослепленный светом, и услышал голос: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» Все, о чем говорил Стефан, оказалось правдой, кусочки мозаики сошлись – и Савл уверовал.

Позже он объяснял: закон возглашает проклятие на каждого, кто не исполняет его в полноте, и все, кто надеется обрести благосклонность в глазах Божиих, исполняя закон, подвержены этому проклятию. К счастью, Бог дал нам путь выхода. «Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою», – дав распять себя на кресте (Гал 3:10–14).

Значит, Стефан был прав. Закон Божий был дан на время, чтобы убедить людей в том, что они не способны исполнить волю Божью, – и чтобы не оставить им иного выбора, кроме как принять благую весть о смерти и воскресении Иисуса Христа.

Для иудаизма это лекарство было слишком горьким. Власти о таком не хотели и слышать, и гонитель христиан стал гонимым христианином. Впрочем, апостол Павел оказался уникальным предводителем и смог возвести мост между иудейским и языческим христианством. Он был человеком трех миров: иудейского, греческого и римского.

Да, он воспитывался в традициях строжайшего иудаизма и учился в Иерусалиме у знаменитого раввина Гамалиила. Но при этом Павел бегло говорил по-гречески и был знаком с греческими идеями и литературой. А потому доктрины и учения Иисуса, многие из которых были основаны на ветхозаветной вере, совершенно чуждой язычникам, Павел мог выразить так, что разум язычника мог их понять. И кроме того, он был римским гражданином, а это давало ему свободу в передвижении, защиту в пути и доступ к высшему обществу.

Звание апостола, или посланника, никому еще не подходило больше – и Павел совершил ряд странствий по Малой Азии (нынешней Турции) и Греции, проповедуя Иисуса Христа и насаждая церкви из верующих язычников.

Обращенные были разные. Немногие происходили из почтенного рода. Впрочем, по большей части приходили язычники с постыдным прошлым. В одном из многочисленных посланий Павел вспоминает, кем те были: блудники, идолослужители, прелюбодеи, мужеложники, воры, лихоимцы, пьяницы, злоречивые, хищники. И все же, говорит он: «Но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (1 Кор 6:11).

Как было лучше всего привить в этих церквях христианские моральные принципы? Этот вопрос и был сутью непрестанных конфликтов между верующими, обращенными в I веке в христианство из иудеев и язычников.

Палестинские христиане, воспитанные в духе традиционного иудаизма, говорили так: «Скажите им: пока вместе с их верой в Иисуса они не подчинятся иудейскому закону, надеяться им не на что».

Апостол Павел понял: такое невозможно. Его опыт указывал на иное. Если бы кто-то мог обрести праведность Божью через подчинение закону, говорил он, то я был бы величайшим во вселенной. Но попытки достичь праведности личными усилиями обречены. Человек может быть сочтен праведником лишь благодаря незаслуженной милости Божьей. Это и есть благодать. А благодать всегда исходит из жизни, смерти и воскресения Иисуса Христа.

Многие христиане думали, что Павел был до невозможности оптимистичен. Их сильно тревожил упадок христианской нравственности, который, как они считали, имел место в церквях язычников. Если учить оправданию лишь верой, утверждали они, люди вообразят, что стоит только уверовать в Христа – и не имеет значения, как ты ведешь свою жизнь.

Напротив, говорил Павел! Те, кто поистине уверовал во Христа, приняли путь Христа и разум Христов. Человек, истинно любящий Бога, может поступать по своему выбору, – ведь если он на самом деле любит Бога, он решит поступать по воле Божьей!

Это отличие Павла от его противников-иудеев не прошло мимо апостолов. Оно сохранилось в христианстве и до наших дней. Законники считали, что апостол Павел и подобные ему безрассудны и отказываются принять реальность. А сам апостол и его последователи обвиняли приверженцев закона в предательстве самой сути божественной благодати.

В миссионерских странствиях Павел склонял на свою сторону все больше верующих. В первом путешествии он посетил Кипр и главные города в Галатии, провинции Малой Азии. Во втором – снова побывал в церквях, основанных прежде. Потом он поехал из Малой Азии в Троаду, где решил продолжить свою миссию в странах Европы, уплыл в Македонию и в первый раз ступил на европейскую землю. Из Филипп, города в Северной Македонии, Павел отправился в Салоники и Верею, а потом посетил Афины – город, где родилась западная цивилизация.

Миссия Павла – принести язычникам благую весть об Иисусе – была трудной, но исполнимой: языческий мир вовсе не был чужд религии. Римляне приняли и переименовали целый пантеон греческих богов, но и помимо этого в каждом городе, в каждой деревне и в каждой семье часто исповедовали верность какому-то одному божеству. В своих путешествиях апостол Павел познакомился с большинством языческих верований, в частности – с группой так называемых мистериальных культов, возникших в разных областях империи. То были местные культы, основанные на легендах о богах, возрождавшихся каждой весной: культ Геракла, культ Диониса, культ Изиды, культ Митры… И пусть их главные верования были основаны на природном цикле рождения, смерти и плодородия, мистериальные культы развили ряд сложных идей, среди которых были идеи бессмертия, возрождения и борьбы добра и зла. Это поверхностное сходство с христианской верой сослужило Павлу добрую службу, когда он рассказывал язычникам о вести Иисуса.

Из Афин апостол отправился в Коринф и основал там большую христианскую общину, а по истечении полутора лет вернулся в Антиохию Сирийскую.

В третьем миссионерском странствии Павел основал церковь в Эфесе и проповедовал там более двух лет. Когда он в конце путешествий вернулся в Иерусалим, иудейские законодатели тут же арестовали его и бросили в тюрьму. Следующие два года он провел под домашним арестом в Кесарии, римской столице Иудеи, пока наконец, как римский гражданин, не воспользовался своим правом предстать на суд перед императором.

Так Павел в последний раз оказался в Риме, столице империи. Последние годы жизни он провел в ожидании суда. Ему позволили продолжать проповеди, и, вероятно, он обратил в веру и других. Но после того как император Нерон начал гонение на христиан (64 г. н. э.), мы больше не слышим о Павле, хотя есть предания, в которых утверждают, что он отправился в Испанию.

К тому времени разрыв с традиционным иудаизмом был почти завершен. Верующих язычников не обрезали, они не знали правил иудеев касательно еды – или не соблюдали этих правил, – а соблюдение субботы (седьмого дня) почти повсеместно уступило место почитанию первого дня недели – того, в который воскрес из мертвых Иисус.

Падение Иерусалима

Впрочем, апогей разделения возвестили голоса не из Рима, а из Иерусалима. Пока апостол Павел собирал последователей из язычников по всему свету, церковь в Иерусалиме строго следовала иудейской ортодоксии. Угроза гонений все еще оставалась. Примерно в 41 году Иаков, сын Зеведея, один из самых первых и ближайших сподвижников Иисуса, был убит по приказу Ирода Агриппы I, царя Палестины с 41 по 44 год. Должно быть, именно после этого Иоанн, брат Иакова – «любимый ученик» – покинул Иерусалим. Вскоре после смерти Иакова арестовали и Петра, но он спасся, предпринял масштабное миссионерское странствие, а к концу жизни отправился в Рим, где, как и Павел, был схвачен в дни гонения Нерона и умер мученической смертью.

Управление церковью в Иерусалиме сперва перешло к Иакову, «брату Господню». Ревностный иудей, сторонник исполнения закона, он пользовался почитанием последователей, но в 62 году его убили по приказу иудейского первосвященника. Смерть его оставила Иерусалимскую церковь без предводителя и в полном смятении.

Тем временем конфликты между иудеями и их правителями-римлянами нарастали. В Иерусалиме закончили строить иудейский Храм, и тысячи людей остались без работы, что лишь усилило общее недовольство. Наконец, в 66 году, иудеи восстали, отказавшись совершать ежедневные жертвоприношения во имя императора.

Вот как сообщает об этом один отчет:

Трагическая кровавая война забрала больше жизней, чем любой другой конфликт. Иудеи вопреки всему держались четыре года, но не могли противиться мощи Рима. В 70 году войска Веспасиана, возглавляемые Титом, проломили стены Иерусалима, разграбили и разрушили Храм и унесли добычу в Рим. Святой Город был разрушен до последнего камня, а в дни последовавших репрессий каждую синагогу в Палестине сожгли дотла.

В начале восстания предводителям Иерусалимской церкви было видение: из города надо бежать.

Набожные иудеи сочли побег христиан изменой, и это решило судьбу Церкви в иудейском мире. Спустя несколько лет, когда иудействующим христианам запретили присутствовать на службах в синагоге, разрыв стал окончательным. Любой иудей, желавший хранить верность своей религии, не мог одновременно быть и христианином. Новая вера вышла за пределы иудаизма, и такой ей и предстояло быть. Ветхие меха были порваны – и сшить их уже не представлялось возможным.

Для практических целей 70-й год и разрушение Иерусалима можно считать концом апостольского века. Почти все изначальные апостолы были мертвы. Церкви, основанные ими, перешли в новые руки, и благодаря их неустанной деятельности на мир Средиземноморья пролился новый сильнейший эликсир. А века спустя, выстояв в гонениях и выдержав нападки врагов, апостольская весть, более долговечная и животворящая, нежели те силы, которые ей противостояли, явилась снова, – как господствующая вера Римской империи.

Рекомендации к дальнейшему прочтению

Barnett, Paul. Jesus and the Rise of Early Christianity. Downers Grove, IL: InterVarsity, 1999.