Текст книги "История церкви, рассказанная просто и понятно"

Век идеологий
1914–1989 гг

XX век принес с собой колоссальную борьбу политических и военных титанов: то были коммунизм, нацизм и американизм. Возникло новое язычество, взывающее к законам экономики, желаниям народов и ненарушимым правам личности. Христианам пришлось по-новому страдать, по-новому мыслить, искать новые формы объединения. Протестанты потянулись друг к другу, создав движения, стремящиеся к единству. Католики пытались усовершенствовать и осовременить свою Церковь. Падение Берлинской стены стало знаком упадка власти идеологий. А «новое» христианство в третьем мире и за его пределами растет и ширится неизмеримо быстро – и заглушает мусульманские голоса, в которых ему слышны и опасность, и призыв к миссии.

Век идеологий

42. Граффити на стене позора
Идеологии XX столетия

Летом 1961 года восточногерманская полиция, побуждаемая советским лидером Никитой Хрущевым, пыталась развернуть обратно волну восточных немцев, бегущих в Западный Берлин. Когда жесткие запреты не сработали, полиция установила двадцать шесть миль колючей проволоки и бетона, проходящих, как уродливый шрам, по всему городу. Разъяренные берлинцы называли его Schandmaurer, стена позора. О, это был истинный символ XX столетия!

На восточной стороне Берлинской стены стояли мрачные здания коммунистического мира с его евангелием земной утопии в каком-то будущем бесклассовом обществе. На западной были магазины и фильмы «свободного Запада» с его бесконечным поиском богатства и счастья здесь и сейчас. А вдоль стены тянулись безымянные бункеры – молчаливые памятники когда-то непобедимому Третьему рейху Адольфа Гитлера.

Как христианство с его посланием о мире и свободе пережило эти годы войны народов? Как и другим евангелиям, ему приходилось бороться за место на замаранных кровью стенах людских конфликтов. И если взглянуть из нашего времени на последние два поколения, то мы увидим, что христианская весть вписана в минувшие декады, словно граффити в окружении других посланий, столь же захватывающих и, возможно, более требовательных: ими были нацизм, марксизм и капитализм.

Постхристианские боги для масс

Арнольд Тойнби, выдающийся историк, однажды предположил, что XX век ознаменовал замену великих мировых религий и на их место пришли три постхристианские идеологии: национализм, коммунизм и индивидуализм, принявшие характер религии. Каждая предъявляет окончательные требования: патриотизм, классовая борьба или светский гуманизм. У каждой есть свои священные символы и церемонии, свои вдохновенные писания, свои догмы, свои святые и свои харизматические лидеры.

Впрочем, теория Тойнби верна лишь частично. Люди на Западе, похоже, правильно понимают XX век с точки зрения этого процесса секуляризации: возникшие идеологии – национализм, коммунизм и индивидуализм – в значительной степени вытеснили или укротили великие религии, и те стали казаться незначительными. Многие предсказывали, что так будет и дальше. Разум и наука объяснят все больше о мире и людях. Люди будут возрастать в образовании, и им не понадобится религия, по крайней мере не такая. Сторонники секуляризации предсказывали, что в Бога будет верить все меньше людей, а Бог будет утрачивать свою божественность. Хотя многие на Западе по-прежнему держатся секулярной модели, эта теория до смешного неточна, если рассматривать в ее свете весь мир. Мир религиозен как никогда, и даже сверхрелигиозен. Верующие на Западе все еще могут верить, что христианство отступает – и не знают о том, сколь беспримерно оно расширяется. Столетие еще не кончилось, а теоретики полностью изменили теорию Тойнби; и мы лучше поймем будущее, если уделим внимание не политическим и не экономическим, а религиозным и культурным вопросам.

И тем не менее возникли многочисленные тоталитарные правительства. Их часто возглавлял диктатор или небольшая правящая элита, контролирующая армию. При помощи сложных психологических методов правители могут направлять разум и эмоции людей против врагов режима. Пропаганда и контроль над средствами массовой информации, как и регулирование экономики, направлены на создание людей нового типа, совершенно лишенных жажды личной свободы. Это тоталитарный путь.

Корни этих идеологий XX века и их тоталитарных режимов восходят к залитой кровью земле Первой мировой войны. Новой религией Европы начала XX века был национализм. Пангерманизм и панславизм привели великие державы Европы к конфликту на Балканах. Растущий милитаризм, экономический империализм и силовая политика создали «пороховую бочку» – и искра, призванная ее воспламенить, полыхнула 28 июня 1914 года, когда молодой студент, вдохновленный сербским национализмом, убил наследного принца Австро-Венгрии. К августу Германия и Австрия (Центральные державы) выступили против Франции, России и Великобритании (Союзников). До войны более 27 стран были вовлечены в конфликт, от Токио до Оттавы.

Мир впервые познал «тотальную войну». Солдаты и летчики гибли, как и прежде. Но теперь и мирные жители отказывались от гражданских свобод и жертвовали личные вещи для военных усилий. По обе стороны линии фронта люди полагали, что вершат праведный крестовый поход. Когда 6 апреля 1917 года в войну вступили Соединенные Штаты, президент Вудро Вильсон, сын пресвитерианского священника, сказал, что эта война призвана «сделать мир безопасным для демократии».

В то время как американцы мобилизовали рабочую силу и материалы, русские потерпели военный крах. В ноябре 1917 года в России свершилась революция, и большевики – воинствующий самозваный авангард нового социалистического общества – вырвали власть у царя, а в начале 1918 года революционеры заключили мир с Германией.

Высадка миллиона американских бойцов позволила Союзникам вынудить Германию сесть за стол переговоров, что в конечном итоге привело к Парижской мирной конференции. Но условия мира, навязанные немцам, оказались любопытной смесью наивного идеализма и желанной мести.

Вудро Вильсон обеспечил создание Лиги наций – лишь для того, чтобы увидеть, как американский народ отказывается ее поддерживать. Другие союзники были более заинтересованы в том, чтобы получить от Германии признание вины и искалечить страну на долгие годы. Они преуспели. Но немцы никогда этого не забывали – и как итог этой мстительности возник нацизм.

Заря нацизма

О, нацисты показали миру, что значит тоталитаризм! Они были партией правого крыла при диктатуре – иными словами, сторонниками фашизма. Такие правительства, пытаясь противостоять разочарованию и отчужденности личности, а также социальной и экономической напряженности, подчеркивают классовое единство и делают упор на традиционные ценности. Фашистские движения прославляют нацию, определяя ее с точки зрения миссии, расовой уникальности или самого государства. Фашистские правители разрешают частную собственность и капиталистическое предпринимательство, но жестко контролируют их.

После Первой мировой войны «правые» правительства возникли по всей Европе, но самым большим из них был немецкий национал-социализм, более известный как нацизм. Миллионы людей на родине Лютера ушли из протестантских церквей к этой новой политической религии. Многие были скомпрометированы или предпочли сотрудничество; другие отошли от традиционного христианства.

В протестантском духовенстве в послевоенной Германии по большей части царили монархические настроения. Служители Церкви не питали симпатий ни к социализму, ни к демократии. Но многие люди – напротив. Рабочие стали ненавидеть социально и политически реакционную Церковь. А немецкий культурный класс, созрев для нацизма, обратился к романтическому взгляду на прошлое Германии: в нем сплетались героика, аристократия и часто присутствовал пантеизм.

Лидером нацистского движения был Адольф Гитлер, уроженец Австрии. 30 января 1933 года он стал канцлером Веймарской республики, а два года спустя получил полный контроль над правительством.

Нацисты верили в абсолютное единство немецкого народа под началом лидера (фюрера) и в выражение этого принципа лидерства во всех структурах нации. Объединив все социальные, экономические и политические инструменты страны, они намеревались создать идеальное сверхобщество.

Нацисты отказались от некоторых целей, к которым стремились мыслители Просвещения – скажем, от личной свободы и терпимости. Они заимствовали из эпохи Просвещения общие методы, чтобы критиковать библейские традиции с помощью рациональных доводов, а затем изобрели новую версию христианства, в которой «нацистский Иисус» не испытывал к евреям и их испорченному завету ничего, кроме презрения. Нацистские богословы полагали, что христиане упустили смысл учения Иисуса и ошибочно изобразили его в еврейских рамках. Как и типичные мыслители эпохи Просвещения, нацисты лишь притворялись, что их целью была критика традиций: на самом деле они отвергли традицию Иисуса и еврейского народа – и отвернулись от нее лишь для того, чтобы принять традицию иную. Они усилили примитивное идеализированное прошлое, изображенное в вагнеровских операх и древних германских сагах, где сложностям современной жизни не было места. Забота о расе играла в нацистской идеологии главную роль. В своих проповедях они возвещали, что немцы обладают уникальными качествами – уже потому, что родились в Германии. «Страна» и «кровь» отличали немцев от всех других людей, и в идеях иных стран, да и в самих иностранцах, нацисты видели лишь разврат и порок; особенно это касалось еврейского народа и их идей.

Нацистские теоретики разработали варварскую доктрину антисемитизма. Чтобы вернуть утраченную невинность прошлого, уверяли они, Германия должна очистить настоящее от нечистых. Евреи послужили козлами отпущения. Они стали источником всех современных зол – «расой, разрушающей культуру», давшей миру и капитализм, и марксизм. Гитлер заявил, что даже христианская вера была еврейским заговором: «Самый тяжелый удар прогрессу человечества нанесло христианство. Большевизм – это незаконнорожденное дитя христианства. У истоков обоих этих движений стояли евреи». Искоренение еврейской расы было деянием, направленным на очищение общества, необходимым для восстановления Германии в ее непорочном прошлом.

Сперва нацисты лишили немецких евреев гражданских прав и заставили эмигрировать. Когда армии Третьего рейха наводнили Восточную Европу, где евреев было гораздо больше, насилие возросло. Нацистские карательные отряды убивали евреев тысячами. Печально известные концлагеря, изначально созданные для того, чтобы сломить настроение противников нацизма, для евреев обратились в ад.

В 1940 году нацисты спроектировали лагерь нового типа для «окончательного решения» – уничтожения всех евреев Европы. Самым крупным был Освенцим в Польше. Они ловили мужчин, женщин, детей и везли их на эти «фабрики смерти», где хладнокровно доводили евреев до голодной смерти, расстреливали, травили газом или проводили медицинские эксперименты. По обоснованным оценкам, за время Холокоста погибло шесть миллионов евреев.

Христиане в дни власти Гитлера

Ревностных христиан в нацистском мире ждала такая же опасность, как и евреев. Гитлер воспитывался в католической вере, но полностью отказался от любых христианских принципов, которых когда-либо придерживался, ради новой веры в возрождение Германии через национал-социализм.

Во время своего прихода к власти Гитлер «заигрывал» с христианством, делал акцент на гордости нации и притворялся, что поддерживает роль церквей в государстве. Как и миллионы других немцев, служители Церкви разделяли боль от поражения нации в Первой мировой войне и мечтали о возрождении Германии.

Католики, обладавшие влиянием в Немецкой республике в 20-е годы XX века, поддержали новое нацистское правительство, и в 1933 году папа и фюрер подписали соглашение (конкордат), дающее право свободно исповедовать католическую веру и исполнять обряды.

Конкордат был важной вехой для Гитлера. Это значительно повысило его престиж и успешно исключило католиков из немецкой политики. А свою часть договора Гитлер исполнять и не собирался.

В то же время среди протестантов возникло движение «Немецкие христиане». Оно стремилось к более тесным связям с нацистами. «Немецкие христиане» хотели объединить двадцать восемь региональных протестантских организаций под властью одного епископа. На этот пост они избрали Людвига Мюллера, ярого нациста. Еще они ввели в церковное управление принцип фюрера и приняли «Арийский параграф», призывающий уволить всех людей еврейского происхождения с церковных должностей. В 1933 году в стране было семнадцать тысяч протестантских пасторов: три тысячи из них принадлежали к «Немецким христианам».

Чтобы противостоять «Немецким христианам», группа церковных служителей, которую возглавил Мартин Нимёллер, сформировала Чрезвычайную лигу пасторов и создала альтернативное церковное правление – Исповедующую церковь. В дни своего расцвета в ней было примерно столько же людей, как и у «Немецких христиан». Между двумя этими партиями и пребывало робкое большинство протестантских священников, в конечном итоге покорившихся Гитлеру без явного протеста.

В мае 1934 года Исповедующая церковь изложила свои богословские убеждения в «Барменской декларации». В значительной степени ее составил Карл Барт. Декларация призывала немецкие церкви вернуться к главным истинам христианства и отвергала тоталитарные требования государства. В ней был призыв к Церкви – полагаться на откровение, особенно в том смысле, в каком оно раскрыто в Иисусе. Это противоречило естественной теологии, сторонники которой могли на основе тех или иных природных явлений доказывать, что Бог существует, или увидеть в природе некое благое качество (скажем, творчество) и сделать вывод, что его источником должен быть Бог. Барт полностью отверг естественную теологию. Он видел: та неизбежно превращается в идолопоклонство, когда мы начинаем описывать Бога своими терминами. В либерализме была сходная стратегия видения Бога сквозь человеческие линзы. Либералы принимали библейское учение лишь в свете их утонченного представления о Боге. Они отказались от неподобающих описаний Бога, найденных в Священном Писании и в традициях, и решили представлять Его по собственным стандартам. В итоге все вышло как с нацистским богословием: безудержное идолопоклонство. Бог не только любит нас – Он похож на нас! Немного воображения – и нацистская политика геноцида предстанет демонической формой идолопоклонства. Трагично, что нацистские верующие видели в своем преступлении очищение, одобренное Богом. Искаженное богословие имеет свои последствия.

Исповедующая церковь не планировала никакой кампании сопротивления нацизму. Она прежде всего выступала против еретических искажений «Немецких христиан», и, по сути, ее главы не раз выражали лояльность государству и поздравляли Гитлера с успешными политическими действиями. Лютеране традиционно поддерживали правящую власть, и Исповедующая церковь решила не брать на себя роль соперника – а просто защитить истинную христианскую веру от нововведений.

Изведенная агентами гестапо и отвергнутая большинством протестантских лидеров, Исповедующая церковь вела опасное существование. В 1935 году арестовали не менее семисот ее пасторов. Движение мешало нацистам, а его свидетельство о господстве Христа над миром косвенно бросало вызов тоталитаризму Гитлера.

Когда стало очевидно, что друг Гитлера Людвиг Мюллер не сумел объединить протестантские церкви, фюрер все чаще стал обращаться к своим антихристианским нацистам, утверждавшим, что сам нацизм – истинное воплощение христианства. В 1935 году нацисты создали собственное министерство по делам Церкви; его возглавил нацистский адвокат Ганс Керрл. Служители Церкви воспротивились, и он провозгласил: «Национал-социализм – исполнение воли Божьей! Воля Божья явит себя в немецкой крови! Истинное христианство представлено партией!»

Теперь намерения Гитлера были всем ясны. Католическая Церковь встревожилась перед угрозой распространения «нового язычества» и усиления запретов на служение, – и священники обратились за помощью к Ватикану.

14 мая 1937 г. при содействии кардинала Эудженио Пачелли, папского нунция, которому вскоре предстояло стать папой Пием XII, Пий XI составил энциклику Mit brennender Sorge («С огромной обеспокоенностью»). Это был первый крупный церковный документ с критикой нацизма. В Германию его доставляли контрабандой и читали в Вербное воскресенье со всех католических кафедр до тех пор, пока один экземпляр не попал в руки нацистов. Как объясняет Ричард Пьерард, энциклика протестовала против притеснения Церкви и призывала католиков противостоять идолопоклонническому культу расы и государства, не допускать извращения христианских доктрин и морали и поддерживать свою преданность Христу, его Церкви и Риму. Сперва Гитлер рассвирепел, но решил избежать разрыва с Римом – и встретил энциклику в полном молчании. Он знал, что обладает поддержкой немецких католиков-мирян, и просто усилил давление на церкви, исключив возможность организованного сопротивления.

Русская революция

Между тем, в те же неспокойные 1920-е и 1930-е годы русские большевики (они же коммунисты) создали еще одну тоталитарную систему, режим левого крыла. Во многом коммунистическая система совпадала с гитлеровской Германией: диктаторское правление, единая централизованная партия, беспощадный террор, пропаганда, цензура, контролируемая экономика и враждебность ко всей организованной религии.

Разница заключалась в том, что коммунистическая идеология делала акцент на рабочем классе, на революции как средстве социальных изменений и на утопическом идеале бесклассового общества. С 1917 по 1924 год вдохновителем революции в России был Владимир Ильич Ульянов (1870–1924), он же Ленин, лидер социалистов в изгнании, вернувшийся из Швейцарии в 1917 году и взявший ответственность за события на родине.

Ленин верил в насилие как главное оружие марксизма. И он не собирался оставлять все как есть. В стремлении уничтожить капитализм он создал высоко дисциплинированную Коммунистическую партию, желая сперва свергнуть все традиционные институты, а после контролировать механизм нового правительства. Партия и государство стали единым целым.

В 1924 году, по смерти Ленина, за власть разгорелась жестокая борьба: ее вели Лев Троцкий и амбициозный Иосиф Сталин. К 1927 году Сталин стал единственным диктатором. Он был полон решимости превратить Советский Союз – то было новое имя России – в индустриальную нацию, способную конкурировать с капиталистическими странами.

Сталин оказался еще безжалостнее Гитлера – и с помощью тайного полицейского террора и трудовых лагерей давил даже малейшее несогласие и устранял всех потенциальных соперников.

Социалистическая революция была огромным вызовом для христианства: марксизм-ленинизм, явно основанный на атеизме, утверждал, что религия – это ложное сознание, иллюзорное отражение мира, порожденное классовыми разногласиями. Стоит вернуть общество к «нормальному» коммунистическому государству, и религия умрет естественной смертью. Такой была теория. Но все же коммунисты активно боролись с религией. Партия считала себя воплощением идеалов марксизма и не могла допустить, чтобы какая-либо часть общества действовала вне ее контроля. Институт религии был реакционной социальной силой, только препятствующей прогрессу в бесклассовом обществе, и религию следовало сокрушить.

За столетия до революции Русская Православная Церковь была государственной. В теории ее главой был царь. Но большевики, взяв власть, забрали церковные земли, отменили государственные субсидии для Церкви, узаконили гражданский брак и запретили религиозное образование для молодежи. Как могла Церковь выжить, если не имела возможности учить детей в обществе, в котором им промывали мозги идеями атеизма?

Православная Церковь воспротивилась этим указам. Новоизбранный патриарх Тихон в первом пастырском послании объявил войну государству. Вслед за этим начались беспорядки почти во всех городах, и за первые шесть лет после революции, в разгуле стихийного террора, были убиты двадцать восемь епископов и более тысячи священников.

В 1929 году государственный закон «О религиозных объединениях» наложил строгие ограничения на деятельность церквей, фактически лишив их какого-либо влияния на советское общество. А потом были годы яростных гонений. Тысячи священников попали в тюрьмы или были убиты в дни коллективизации и сталинских «чисток».

Новая советская конституция 1936 года вернула духовным лицам право голоса, но «слуги религии» так и считались гражданами второго сорта, представителями профессии, которая «эксплуатировала отсталость и невежество трудящихся». Тайная полиция непрестанно преследовала их как «клерико-фашистов».

К 1939 году атеистическая пропаганда, жесткие антирелигиозные законы и сталинский террор поставили Русскую Православную Церковь на грань гибели. Лютеране были почти истреблены; жестоко пострадали евангелики и баптисты.

Однако на Западе после сообщений о гонениях возросло отвращение к советскому режиму. Католическая Церковь встревожилась. В марте 1937 года Пий XI издал энциклику Divini Redemptoris, осуждающую «ошибки коммунизма». Он критиковал распространение коммунизма, сострадал русскому народу и предлагал доктрины Католической Церкви как альтернативу коммунизму. В стремлении противостоять «народному фронту», тогдашней политике Сталина, папа заявил: «…коммунизм ложен по сути своей, и никто из тех, кто спасет христианскую цивилизацию, не может содействовать ему ни в каких начинаниях». Эта энциклика вышла спустя всего четыре дня после той, где подвергалась критике нацистская Германия – и так Ватикан встал на сторону верующих, которых преследовали в тоталитарных странах.

Влияние Второй мировой войны

Вторая мировая война началась в 1939 году, когда немецкие войска вторглись в Польшу. Гитлер выступил в едином строю с фашистским режимом Муссолини в Италии и с милитаристской кликой, правящей в Японии. Все три нации были охвачены идеями экспансии. Незадолго до того, как его войска вошли в Польшу, Гитлер подписал пакт о ненападении со Сталиным, но через два года отвернулся от союзника. Социалистической России пришлось вступить в союз с Францией, Великобританией и США: союзники сдерживали продвижение Японии на Востоке и экспансию нацистов в Европе и Северной Африке.

Как и в Первой мировой войне, христиане по обе стороны конфликта участвовали в военных действиях, но на этот раз с меньшим энтузиазмом. Перед верующими немцами встала особая дилемма. Немецкие церковные чиновники не выступали против нацистского государства – но и ничем не могли облегчить страдания христиан в Германии. Ближайшие советники Гитлера – Борман, Гиммлер и Гейдрих – систематически работали над «окончательным урегулированием» церковного вопроса. Церкви должны были подчиниться новому порядку, духовенство лишилось всех привилегий, и христианству осталось только страдать и, как сказал Гитлер, ждать «естественной смерти».

В оккупированных областях Восточной Европы священники, пасторы и набожные миряне теперь расценивались наравне с обычными преступниками. Тысячи были казнены или отправлены в концлагеря. Лишь требования войны и потребность в народной поддержке помешали нацистам искоренить религию в самой Германии.

Сопротивление немецких церквей Гитлеру было поразительно слабым. Их заботила только личная вера, традиционное подчинение государству и консерватизм: под его влиянием церкви отвергли любые предложения левого крыла о социальных и политических реформах и приняли притязания нацистов на то, что нацистский режим – единственная альтернатива коммунизму.

В Советской России в дни войны все сложилось совершенно иначе, и контраст поражал. Сталин осознал, сколь ценен вклад церквей в дух общества в военной обстановке и сколь великой может быть их помощь в объединении территорий, захваченных во время войны, и в продвижении советской внешней политики в дальнейшем.

Сталин разрешил церквям снова создавать организации, собирать средства и учить детей религиозным истинам, но в частном порядке. В 1945 году Русская Православная Церковь и другие религиозные объединения получили статус юридической корпорации и вместе с ней право владеть имуществом и производить предметы для литургии. Да, Русская Православная Церковь все еще находилась под пристальным наблюдением, но если принять времена революции как отправную точку, то ее положение улучшилось невероятно.

В 1943 году советское правительство создало Совет по делам Русской Православной Церкви, а год спустя – аналогичный совет для других религиозных групп. Эти Советы поддерживали отношения между правительством и церквями, создавали положения о религии и обеспечивали соблюдение законов.

Конечно, в целом Вторая мировая война оказала на христианство разрушительное влияние, как физически, так и духовно. Тысячи церквей были разрушены, священники убиты, верующих преследовали или выгоняли из дома. Насилия стало еще больше: пришли бронетехника, зажигательные боеприпасы, управляемые ракеты, атомная бомба… Миллионы погибли. В американских университетах советский режим изображали порочным, но в моральном отношении равным Соединенным Штатам: Россия была плохим примером социализма, а Соединенные Штаты – несовершенной версией капитализма. Но такая теория кажется невероятной, если учесть жестокость, выходящую за пределы Церкви: сколько погибло коммунистов, еще не ясно, но это число уже превосходит долю погибших нацистов (шесть миллионов) в десять раз и продолжает расти.

Эта резня заставила многих усомниться в том, возможна ли уже справедливая война. Предполагали, что война стала только хуже, когда ее одобрили христиане. Да, христиане порой вовлекались в попытки объединить нации и церкви – на том же созыве Организации Объединенных Наций (1945) и заседании Всемирного Совета Церквей (1948), – но озлобленность народов сводила всю работу на нет.

После того как атомная бомба заставила Японию просить мира, а коммунистические и союзные силы свергли Третий рейх, победители вступили в так называемую «холодную войну».

Как лидер западных демократий, Соединенные Штаты взяли инициативу на себя и начали политику сдерживания советской экспансии. Америка была готова противостоять коммунизму где угодно, даже если это означало военное вмешательство, но в конечном итоге разработка водородной бомбы и баллистических ракет дальнего действия сделала вооруженный конфликт сверхдержав заоблачно дорогим.

И в итоге, как выразил это профессор Ричард Пьерард:

Хотя «холодная война» началась как соперничество великих держав, она быстро приняла идеологическое измерение. Обе стороны в полярном мире получали поддержку от своего христианского населения. Советский Союз в мессианской манере проповедовал доктрины коммунизма и необходимость освобождения народов, угнетенных «империалистами».

Главы Русской Православной Церкви тем временем стремились привести церкви других стран под свою юрисдикцию. Православные представители, выезжающие за границу, неизменно провозглашали «линию» Москвы по мировым проблемам и восхваляли Советский Союз. Особенную активность они проявляли в кампаниях за мир, спонсируемых Советами. После смерти Сталина в 1953 году Русская Православная Церковь, сделав акцент на «мирном сосуществовании», приняла участие в делах экуменизма и в 1961 году наконец присоединилась к Всемирному Совету Церквей.

Запад ответил контрмерой – идеологией антикоммунизма, основанной на том, что Москва плетет вселенский коммунистический заговор и руководит всем революционным хаосом в мире. Антикоммунизм, в частности, был реакцией США на патовую ситуацию, которая сложилась в отношениях Востока и Запада после Второй мировой войны. И неспособность Америки распространить добродетели либеральной демократии на все народы весьма тревожила.

А стена продолжала стоять.

Рекомендации к дальнейшему прочтению

Detzler, Wayne A. The Changing Church in Europe. Grand Rapids: Zondervan, 1979.

Dowley, Tim. ed. Eerdmans’ Handbook to the History of Christianity. Grand Rapids: Eerdmans, 1977.

Franzen, August. A History of the Church: Revised and Edited by John Dolan. New York: Herder and Herder. 1969.

Hardon, John A. Christianity in the Twentieth Century. Garden City, NY: Doubleday & Company, Inc., 1971.

Johnson, Paul. A History of Christianity. New York: Atheneum, 1983.