Текст книги "История церкви, рассказанная просто и понятно"

26. Участие в игре
Жан Кальвин

Война, что бушевала между Францией и Испанией, закрыла дорогу в Страсбург. И юный школяр из Франции, надеясь продолжить занятия, направился через Женеву. Он собирался остаться только на одну ночь, но не знал, что этот город – не лучшее место для одиночества.

Женева была в смятении. Здесь любили удовольствия, и город этим печально славился. Но недавно жители отвергли и герцога Савойи, и папу римского. Теперь тут царили разброд и шатание.

Пламенный реформатор Гильом Фарель проповедовал в Женеве четыре года и ослабил ряды католиков. Но протестантизм в Женеве опирался главным образом не на убежденность в доктринах, а на политическую враждебность к епископу. Никто тут особо не стремился придавать религиозным инстанциям города облик по библейскому образцу.

Фарель знал: городу нужен управитель. И когда в город «случайно» заехал юный француз Жан Кальвин, Фарель нанес гостю визит. В Кальвине он увидел то, в чем нуждалась Женева. Зачем молодому человеку ехать куда-то еще? Не лучше ли остаться здесь и помочь установить порядок?

Кальвин воспротивился. У него были особые занятия, и он намеревался уделить время им. «Так ты просто следуешь своим желаниям? – воскликнул в ответ Фарель. – Если не поможешь нам в деле Господнем, Господь накажет тебя, ибо ты ищешь своей выгоды, а не Его!»

И Кальвин ужаснулся. Последнее, чего он хотел – это оскорбить Всемогущего Бога! Конечно, он останется! И он немедленно приступил к делу реформаторов в Женеве.

Много лет спустя, оглядываясь на пройденный путь, Кальвин заметил: «Я по природе был слегка нелюдимым и робким, всегда любил покой и мир… Но Бог кружил меня в вихре событий, не давая мне даже мгновения отдыха. Вопреки моей природной склонности, он толкнул меня в центр внимания и заставил, как говорят здесь, “участвовать в игре”…».

Главенство Кальвина в «игре» придало форму третьей традиции протестантов. Сегодня мы называем их реформатами, или кальвинистами. Сюда входят пресвитериане, Голландская и Немецкая реформатские Церкви, а также многие баптисты и приверженцы конгрегационализма.

Значение кальвинизма

Какими уникальными чертами обладает кальвинизм? Его главные черты восходят к жизни и учению того юного школяра, который услышал зов Божий в предупреждении Гильома Фареля.

Бог играл в игру. В этом Кальвин был уверен. Он называл это «суверенной волей Бога». Центральной доктриной у Лютера было оправдание верой, у Кальвина – всевластие Бога. Обоих деятелей Реформации переполняло чувство величия Божьего, но Лютер в своем служении указывал на чудо прощения, а Кальвин дал уверенность в том, что воля Божья непоколебима, как и Его замысел.

Кальвин (1509–1564) разделял с Лютером четыре центральных убеждения протестантов. Но он родился на поколение позже, чем Лютер, в иной земле, и был совершенно иным.

Лютер был крестьянином, монахом и профессором университета; Кальвин – ученым и юристом, призванным на беспокойное служение обществу в процветающем деловом центре. Естественно, проблемы они решали разные – и указывали разные решения для вопросов, волнующих христианство. Основы у них были одни, но и устроение их доктрин, и их действия в Виттенберге и Женеве различались во многих важных отношениях.

Организаторские таланты Кальвина позволили ему возводить здание на фундаменте, заложенном Цвингли. Реформы, которые начались в Цюрихе, стремительно шли по немецкоязычной Швейцарии. Берн и окрестности (кантон) примкнули к протестантам в 1528 году. В 1529 году за ними последовал Базель, а вскоре присоединились Аппенцелль, Санкт-Галлен и Шаффхаузен.

Тот тип реформ, которые проводил Цвингли, вскоре обрел поддержку и за пределами Швейцарии, в важном немецком городе Страсбурге. Там действовал Мартин Буцер (1491–1551), которого по влиянию превосходили только Лютер и его помощник Меланхтон, и он симпатизировал именно Цвингли, а не Лютеру.

Впрочем, противоречия между протестантскими и католическими кантонами в Швейцарии привели к битве при Каппеле между Цюрихом и его католическими соседями. Битва прошла 11 октября 1531 года, и в ней Цвингли погиб. Реформацию в Цюрихе возглавил Генрих Буллингер. Но уже к 1540 году Женева во франкоговорящей Швейцарии стала международным центром реформированного христианства – под жесткой рукой Кальвина.

Жан Кальвин родился в маленьком городке, расположенном в ста километрах к северо-востоку от Парижа. Отец всеми силами стремился дать сыну достойное образование. Кальвин поступил в Парижский университет в четырнадцать лет и довел до совершенства не только блестящий стиль письма, но и искусство логической аргументации. В более поздние годы людям могло не нравиться то, что он говорил. Но они не могли его «неправильно понять». Он окончил университет в 1528 году со степенью магистра искусств.

После Парижа, по настоянию отца, Жан обратился к изучению права в университетах Орлеана и Буржа. Но в 1531 году его отец умер. Теперь Кальвин был волен стремиться к тому, чего хотел сам, – и вернулся в Париж изучать классические науки, нацелившись на карьеру ученого.

В ходе занятий Кальвин соприкоснулся с идеями реформаторов, витающими в Париже, а вскоре свершилось событие, развернувшее его жизненный путь в совершенно ином направлении. Он называл это «неожиданным обращением». Мы не знаем, когда именно это случилось. Но это явно было не просто «духовное просветление» или «признание высшей власти Священного Писания». Это было нечто большее – и Кальвин, оставив карьеру ученого, отождествил себя с делом французских протестантов.

Осенью 1533 года Кальвин поддерживал тесные отношения со своим другом Николасом Копом. И когда Коп выступил от протестантов с ярким обращением, некоторые заподозрили, что речь ему написал Кальвин. Решительное воззвание вызвало бунт в институте, и Кальвин был вынужден бежать из Парижа. Молодой реформатор нашел убежище в Базеле, где в марте 1536 года опубликовал первое издание своего «Наставления в христианской вере». Влияние этого труда было поистине огромным.

«Наставление» было самым ясным, самым логичным и самым легким в прочтении представлением доктрины протестантов в эпоху Реформации. Его молодой автор в одночасье прославился по всей Европе. Двадцать лет спустя работа весьма расширилась, но истолкование христианской истины в ней, по сути, осталось прежним.

Во вступлении к «Наставлению» Кальвин адресовал поразительное письмо Франциску I, королю Франции. Он защищал французских протестантов от критики со стороны врагов и отстаивал их права перед достойным слушателем. Никто еще не говорил от их имени столь действенно. И с этим письмом Кальвин поистине стал предводителем в деле протестантов.

Женева: родина кальвинизма

Он больше не мог оставаться во Франции – и спустя несколько месяцев странствий направился в Страсбург. А потом, в ту судьбоносную июльскую ночь 1536 года, Гильом Фарель завербовал его на дело Господне в Женеве.

Городской совет предложил Кальвину должность профессора Священного Писания, и он ревностно приступил к работе. Он подготовил исповедание веры для каждого, кто желал быть гражданином; он планировал для всех образовательную программу; и он настаивал на отлучении, особенно на изгнании с таинства Евхаристии, всех тех, чья жизнь не соответствовала духовным стандартам.

Это была самая суровая программа нравственной дисциплины в протестантизме – причем чуть более суровая, нежели рассчитывали «отцы города». И началось противостояние. Особенно тревожил вопрос о том, кто обладает силой отлучать от причастия. Церковь? Магистрат? После года борьбы Кальвин и Фарель потерпели поражение, и в апреле 1538 года городской совет велел двум реформаторам покинуть Женеву. Казалось, Кальвин проиграл.

Следующие три года, проведенные в Страсбурге, возможно, были самыми счастливыми в его жизни. Как пастор в церкви французских беженцев, он был волен пустить в ход свои дисциплинарные меры; он был признанным наставником в богословии; его почитали в городе и сделали представителем на важном религиозном соборе в Германии. В эти годы он женился на вдове с двумя детьми, и она оставалась его верной помощницей до самой своей смерти в 1549 году.

Тем временем друзья Кальвина в Женеве вновь обрели силу в городском правительстве и настаивали на том, чтобы он вернулся и продолжил свои реформаторские усилия. В сентябре 1541 года он снова, с огромной неохотой, взял на свои плечи Женеву – но уже на своих условиях. И церковная конституция, принятая городом, воплотила главные идеи Кальвина.

Церковью управляло четыре учреждения: пасторы, наставники, пресвитеры и диаконы. Двенадцать пресвитеров вместе с министрами формировали Консисторию, ответственную за моральный надзор над городом. Обвинения разнились – от отсутствия на общественном богослужении до пьянства, прелюбодеяния, азартных игр и танцев.

Естественно, противостояние продолжилось. Много раз Кальвин был на грани изгнания. Но он смело сражался, и ряды его верных сторонников постоянно пополнялись изгнанными за веру, которых Кальвин принимал под крыло. Шел этот поток главным образом из Франции.

В 1553 году, который пришелся на один из тех периодов, когда влияние Кальвина ослабло, в Женеве попросил убежища блестящий, но эксцентричный врач Мигель Сервет. Он бежал от преследования, устроенного католиками за его еретические взгляды: Сервет отрицал догмат о Святой Троице. Он прибыл в Женеву как раз в тот момент, когда враги бросили вызов авторитету Кальвина. И пусть даже сам Кальвин не хотел сжигать еретика на костре, желая тому более милосердной смерти, он поддержал сторонников казни мыслителя, вышедшего за рамки. Сервета сожгли, и многие последующие поколения помнили Кальвина как «того, кто сжег Сервета».

Через два года позиции Кальвина в Женеве упрочились, и до самой смерти он во многом влиял на религиозные и нравственные пути города. Впрочем, Кальвин никогда не ограничивался Женевой. Он считал город убежищем для гонимых протестантов, примером дисциплинированного христианского общества и центром обучения священников. Студенты со всей Европы в восторге приходили в Женеву, стремясь увидеть то, что Джон Нокс именовал «самой совершенной школой Христа со времен апостолов». Они слышали богословие Кальвина из первых уст – и послушно жили под строгим оком города.

Всевластие Божье

Кальвинизм, который перенимали студенты, проистекал из главного убеждения Кальвина в абсолютном всевластии Божьем. «Бог утверждает, что обладает всемогуществом, – писал он, – и притязает на то, чтобы мы признавали этот атрибут». Бог есть «Правитель всего сущего». В своей собственной мудрости, из самой дальней вечности, он определил, что будет делать, и по своей собственной власти он исполняет то, что определил.

И это не просто общее руководство. Библия учит тому, как Бог направляет жизни отдельных людей. Мы читаем и о том, что ни одна из малых птиц не упадет на землю без ведома Отца Небесного, и о том, что одним матерям Он даровал младенцев, а других матерей лишал детей. И это не безжалостный фатализм в природе, а личные решения Всемогущего Бога, который подвигает людей идти Его путями.

Если окончательным девизом Лютера было «праведный верою жив будет», то Кальвин сказал: «Да будет воля Твоя на земле, как на небе». В древней доктрине о предопределении, которой учили святой Павел, Августин и Лютер, Кальвин увидел источник религиозного рвения. Он считал божественное избрание к вечной жизни не просто умозрительной проблемой, а глубочайшим источником уверенности, смирения и нравственной силы.

Пусть Кальвин и не заявлял, будто абсолютно точно знает, кем были избранники Божии, он верил, что способных спастись покажут три критерия: участие в двух таинствах – в Крещении и в Евхаристии, честная нравственная жизнь и публичное исповедание веры. Их хватало для дисциплинированной Церкви на земле.

Для Кальвина, в гораздо большей степени, нежели для Лютера, вера выражалась в активном стремлении установить Царство Божье на земле. Да, истинных христиан не судят по закону Божьему, но именно в законе они находят божественно установленный образ нравственности! Добрые деяния не оправдывают – но среди тех, кто оправдан, нет таких, кто бы не совершал благих деяний! И никто не может быть настоящим христианином, если не стремится к святости в своей жизни. Это неукоснительное устремление к нравственной праведности было одним из главных черт кальвинизма. В нем характер стал главным мерилом подлинно религиозной жизни, и оно объясняет, почему Кальвин вел столь активную общественную деятельность. Бог призывает избранных ради своего замысла!

Акцент кальвинизма на всевластии Бога привел и к особым воззрениям на государство. Лютер считал государство обладателем высшей власти. Немецкие князья часто определяли, где и как проповедовать Евангелие. Но Кальвин учил иначе. Ни папа, ни король, говорил он, не смеют притязать на абсолютную власть! Кальвин никогда не проповедовал «право революции», но поощрял рост представительских ассамблей и настоятельно напоминал об их праве противостоять тирании монархов. И именно то, что кальвинисты противились деспотической власти самодержцев, стало ключевым фактором в развитии современных конституционных правительств.

Церковь, говорил Кальвин, не подчинена светской власти – разве только в явно светских вопросах. С другой стороны, Церковь имеет обязательства перед всевластным Богом и должна направлять светскую власть в духовных делах. С такими идеями можно было легко представить, как кальвинисты расширяют по всей Европе сеть тайной духовной организации, стремящейся ниспровергнуть ложную религию и правительства с их запретами.

Многие ревностные ученики считали Женеву плацдармом, установленным Богом. Она была обещанием того, что придет день, и Царствие устроится. Оставив Женеву, они вернулись в свои страны, чтобы установить там принципы кальвинизма – и движение охватило народы.

Во Франции кальвинисты оставались в меньшинстве. Но среди обращенных были влиятельные аристократы, и кальвинизм обрел важность, несравнимую с числом его сторонников. Французские кальвинисты, они же гугеноты, угрожали даже захватить власть в стране, – но в 1572 году, в день святого Варфоломея, они погибли тысячами в кровавой резне. Да, гугеноты остались значимым меньшинством, но больше никогда не представляли серьезной угрозы католическому трону.

В Нидерландах кальвинизм вдохновил людей на противостояние угнетателям – католикам-испанцам. Священники-кальвинисты возглавили отряды сопротивления. Сегодня мы назвали бы их борцами за свободу или, возможно, партизанами. Лидером-освободителем национальной партии в северной провинции Нидерландов был Вильгельм Оранский, он же Вильгельм Молчаливый. Он присоединился к Реформатской Церкви в 1573 году и за десять лет помог создать Голландскую республику. Современный гимн Нидерландов, «Песнь принца», был написан именно для последователей Вильгельма.

В Шотландии кальвинисты создали нечто уникальное для Европы XVI века: страну с единой религией, которой правила королева-иноверка.

Ею была Мария Стюарт, королева Шотландии, восемнадцатилетняя девушка, жившая за границей. Она вышла замуж за представителя французской королевской династии, и шотландцы, как и многие англичане, боялись, что она могла передать Шотландию под власть Франции. Впрочем, нашелся и тот, кто повсюду учил, что народ Шотландии волен оспорить правление королевы: Джон Нокс.

Шотландия Джона Нокса

Джон Нокс был ревностным служителем. Он уже пытался направить Англию по пути кальвинизма. Впрочем, его, как и многих других, изгнали оттуда в одночасье, когда в 1553 году страна вернулась в католическую веру под правлением Марии I, дочери Генриха VIII. Из-за гонений, устроенных на протестантских лидеров, королеву прозвали Марией Кровавой.

Нокс бежал на континент, где развил теорию о том, что протестанты имеют право противиться, и если необходимо, даже силой, любому католическому правителю, который пытается помешать их богослужению и миссии. Так далеко не заходил даже сам Кальвин. Но многим из шотландских аристократов идея пришлась по душе.

В 1559 году в Шотландии началась гражданская война, и Нокс помчался домой. К лету 1560 года кальвинисты взяли под контроль Эдинбург. Нокс набросал проект религиозных тезисов, и парламент принял их для всей страны, тем самым отвергшей римское католичество.

На следующий год, когда Мария Стюарт, уже девятнадцатилетняя вдова, решила вернуться в свое королевство, оказалось, что в ее владениях господствует протестантская «ересь». На протяжении нескольких следующих лет Нокс, страстный проповедник кальвинизма, и Мария, юная королева Шотландии, стали символами противостояния для Реформации: протестанты шли против католиков, а демократические уверения кальвинизма – против права самодержцев назначать епископов. События в Шотландии благоприятствовали Ноксу. Да, потомки Марии пытались обернуть время вспять, но Шотландия осталась самой ревностной кальвинистской страной в целом мире.

И в 1564 году, когда умер Кальвин, он оставил не просто преображенную Женеву. По всей Европе, а вскоре и в далекой Америке, у него появились последователи – и они горели желанием продолжить игру, начатую той судьбоносной ночью в беспутной и беспокойной Женеве Гильома Фареля.

Рекомендации к дальнейшему прочтению

^*Cottret, Bernard. Calvin: A Biography. Eerdmans: Grand Rapids, 2000.

Ferm, Vergilius. Classics of Protestantism. New York: Philosophical Library, 1959.

Harbison, E. Harris. The Christian Scholar in the Age of the Reformation. New York: Charles Scribner’s Sons, 1956.

McGrath, Alister. A Life of John Calvin: A Study in the Shaping of Western Culture. Oxford: Basil Blackwell, 1990.

McNeill, John T. The History and Character of Calvinism. New York: Oxford University Press, 1967.

Parker, T. H. L. Portrait of Calvin. Philadelphia: Westminster, John Knox Press, 2007.

Walker, Williston. John Calvin, the Organizer of Reformed Protestantism. New York: Schocken, 1969.

27. Проклятие на корону
Церковь Англии

В субботний день, в июне 1533 года, темноглазая английская леди в окружении высшей знати страны проехала через заполненные улицы и триумфальные арки Лондона. На троне, украшенном золотом и серебром, Анна Болейн держала путь в Вестминстерское аббатство, где ей на следующее утро предстояло пройти торжественное помазание на царство, принять корону и стать королевой Англии.

За этим антуражем скрывался целый ряд быстротекущих событий, из-за которых Англия реформировала христианство характерным лишь для нее образом и создала историческую основу для великого множества англо-американских деноминаций, в число которых входят приверженцы Епископальной церкви, сторонники конгрегационализма и баптисты.

Лютер начал свою Реформацию в монашеской келье, анабаптисты – на молитвенном собрании, а Кальвин – за партой школяра, но английская Реформация началась с дел государства, теснейшим образом связанных с проблемой наследования королевского трона.

В каком-то смысле в Англии было две Реформации: конституционная, которую провел король Генрих VIII (1509–1547), и богословская, которую устроили пуритане веком позже. В правление Генриха в доктринах ничего не изменилось: Англия просто отвергла власть Рима – впрочем, этим же она предрекла будущее христианства в современных народах. Англия сделала христианские убеждения практически полностью личным делом каждого и сочла религиозные обряды орудием в руках государства. Последующие поколения назвали это гражданской религией.

Но как такое могло случиться? Почему Англия, без значимых богословских проблем, отвергла давнее господство Католической Церкви?

Разрыв Англии и Рима

Идея возникла из брачных проблем короля Генриха, о котором Чарльз Диккенс однажды сказал: «…самый невыносимый негодяй, дрянное, кровавое пятно на истории Англии». Конечно, в разрыв с Римом свою лепту внесли и другие влияния, но главной причиной преображения Церкви в Англии в Церковь Англии было именно наследование трона.

Веками Церковь в Англии шла к независимости от Рима. Ко времени Лютера у самых патриотично настроенных англичан вера в родину стала приближаться к религиозной.

Возможно, лучшим символом независимости, которую Англия обрела еще до разрыва Генриха VIII с Римом, был кардинал Томас Уолси (1474–1530) – архиепископ Йоркский, кардинал Католической Церкви и канцлер Англии. Он представлял собой и Церковь в Англии, и Римско-Католическую Церковь, и английское государство. И все же на всех этих постах он был подручным короля – и мог войти в фавор или впасть в немилость по королевской прихоти.

Понятно, что раскол в Церкви начался не из-за богословских противоречий, а из-за проблем короля. Проще говоря, Генрих VIII, король Англии, восстал против папы, поскольку страстно желал темноглазую Анну Болейн, придворную фрейлину.

Но это только вершина айсберга. Важна была не королевская похоть, а восшествие на королевский престол. Генрих прекрасно знал, как утолить свою страсть. Он не раз наслаждался прелестями фавориток и имел по меньшей мере одного незаконнорожденного сына. Проблема была в том, что его королева, Екатерина Арагонская, не родила ему наследника.

Екатерина, дочь Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской, властителей Испании, родила пятерых детей – но все, кроме принцессы Марии, умерли во младенчестве. К сожалению, Англия не особо желала принимать девочку как наследницу трона, поскольку единственная предыдущая королева ввергла страну в пучину кровавых войн за престолонаследие.

И пока Екатерина старела, Генрих тревожился все сильнее. В 1525 году королеве исполнилось сорок, и Генрих все больше и больше размышлял над путями Всемогущего: «Не лежит ли на мне проклятие Божье?»

Этот вопрос возник потому, что до их брака Екатерина была замужем за братом Генриха, Артуром, по крайней мере несколько месяцев. Но тот умер, а Генрих верил, что проклятие Божье падет на любого, кто сочетается браком с женой своего брата – в согласии со словами Книги Левит: «Если кто возьмет жену брата своего: это гнусно… бездетны будут они» (Лев 20:21).

Естественно, Католическая Церковь тоже признавала проклятие. Во время свадьбы Генриха папа Юлий II нашел основания к тому, чтобы даровать особое разрешение на брак. Но шли годы, детей у короля не было, и Генрих гадал: а что, если Юлий превысил свои святые полномочия? Может, Екатерина не в силах родить ему сына из-за того, что их союз проклят Богом? Но если так, то почему папа римский не может разделить того, что сам и соединил?

В 1527 году Генрих попросил Его Святейшество Климента VII аннулировать особое разрешение и объявить брак длиной в восемнадцать лет незаконным с самого начала. Может, папа и проявил бы благосклонность к идее – вот только Екатерина приходилась тетей Карлу V, властелину Священной Римской империи и королю Испании. А в тот момент папа едва ли мог позволить себе оскорбить императора – и все тянул с ответом. И личные причины, заставлявшие Генриха желать отмены брака, сталкивались с причинами политическими, из-за которых папа должен был отказать королю в исполнении просьбы.

В январе 1533 года король тайно женился на Анне Болейн. В мае английский церковный суд объявил брак Генриха и Екатерины недействительным и лишенным силы закона. А в сентябре новая королева родила ребенка – и, вопреки предсказаниям астрологов, то была дочь, Елизавета.

Когда папа в ответ сделал свой шаг и отлучил Генриха от Церкви, король понял: папскую власть в Англии необходимо свергнуть. Он знал, что в народе очень не любят ни папу, ни папских сторонников. В том же Кембридже иные пастыри были столь охвачены идеями Лютера, что их любимое место встречи, гостиница «Белая лошадь», называлась «маленькой Германией». Так что король рассчитывал, что люди не особо воспротивятся, если он отвергнет власть папы в Англии и избегнет волнительных богословских вопросов.

Генрих быстро действовал на нескольких фронтах. Он обнаружил старый, написанный еще в XIV веке закон, запрещавший отношения с иностранными державами, и на его основании заставил английское духовенство оборвать все связи с папой. На удивление, те почти не выказали недовольства.

Вскоре, в 1534 году, вышел «Акт о супрематии», гласивший: «Его королевское величество справедливо и с полным правом должно считаться и будет сочтено единственным верховным земным главой Церкви Англии».

Это свершилось. Разрыв с Римом был полным. Теперь у Англии была национальная Церковь, и король был ее главой. Впрочем, священником он не был, и мог назначать епископов, но не рукополагать их. Он мог защищать веру – но не выражать ее в формулах. И он доверил священство архиепископу Кентерберийскому, высшему духовному лицу в Англии, и призвал на эту должность Томаса Кранмера.

Двойная политика Генриха

Итак, единственным религиозным вопросом в начале английской Реформации было папское превосходство. Генрих не намеревался порывать со старой верой. На самом деле он считал себя защитником католических догм. В 1521 году, когда Лютер выступил против таинств Церкви, король написал трактат «Защита семи таинств». В нем он клеймил Лютера «ядовитым змеем» и «адским волком». В благодарность папа даровал Генриху титул «Защитник веры» – и, кстати, этот титул английские монархи носят до сих пор.

После разрыва с Римом английская ортодоксия осталась невредимой. Генрих по-прежнему настаивал на том, чтобы страна исповедовала католическую доктрину. Очевидно, он хотел создать Англо-Католическую Церковь на замену Римской. В 1539 году был издан статут «Шесть статей», в котором поддерживались такие католические практики, как целибат лиц духовного звания, частная месса и исповедь священнику.

Новый путь Церкви Англии ознаменовался лишь двумя серьезными переменами: во-первых, начали притеснять монастыри, а во-вторых, издали английскую Библию для чтения в церквях.

Монахов в Англии не жаловали. Да и ярыми они не были. Один литератор звал их «грязными, несчастными прокаженными, забиравшими у бедных жен десятое яйцо». То, сколь мало ревности они проявляли к своему служению, стало ясно в 1536 году, когда Генрих закрыл малые монастыри. Король позволил монахам либо перейти в иные обители, либо войти в светскую жизнь – и половина выбирала не другой монастырь, а общество.

Монастырское имущество – примерно десятую часть богатства страны – Генрих отправил в королевскую казну, а также на поддержку от фаворитов-баронов и мелких дворян-джентри: что-то им продавал, что-то просто дарил. Монахи получили достойное пособие, а Генрих одним ударом ослабил позиции тех, кто противился его политике, и обрел новых союзников.

Вторая перемена произошла, когда Генрих приказал ввести во все церкви английскую Библию. В теории Католическая Церковь не возражала против версий на родных языках, при условии, что те были ортодоксальными и одобренными. Впрочем, переводы с иврита и греческого наносили Риму оскорбление, ведь Римская Церковь веками основывала ключевые доктрины на сомнительных переводах, найденных в латинской версии. Пример, наиболее достойный упоминания – латинское «исполни епитимью» на месте греческого «покайтесь». И Рим вряд ли мог приветствовать вести об очередной английской Библии, особенно после ереси Уиклифа.

И тем не менее после того, как в 1516 году Эразм Роттердамский опубликовал Новый Завет на греческом и в предисловии настаивал на том, чтобы Священное Писание как можно быстрее перевели на распространенные языки Европы, новые версии появились на немецком, французском и английском. Они и питали и растущие чувства народа, и протестантские убеждения.

Библия Уильяма Тиндейла

Первопроходцем в переводе английской Библии был Уильям Тиндейл. Ревностное стремление сделать английское Священное Писание доступным простому народу пылало в его душе. После посвящения в сан он однажды искренне изумился, осознав, как невежественно духовенство. Когда один священник возмутился в ответ на это, Тиндейл в сердцах воскликнул: «Если Бог пощадит мою жизнь, не пройдет и нескольких лет, и я сделаю так, что мальчишка за плугом будет знать о Писании больше, чем ты!»

Впрочем, вскоре Тиндейл узнал, что такие начинания в Англии не приветствуются. После обучения в Оксфорде и Кембридже он был вынужден бежать на континент, где жил, работал и печатал Новый Завет. В начале 1526 года он начал контрабандой переправлять первые копии своего труда на родину.

В последующие годы Тиндейл перевел части Ветхого Завета и выпустил исправленное издание Нового. Церковники продолжали охотиться за ним, и в 1536 году он попал в их руки, а после почти двух лет в тюрьме был сожжен на костре. Умирая, он молился: «Господи, открой глаза королю Англии!»

И события в Англии, словно в ответ на его молитву, стремительно развивались. За то время, пока Тиндейл был в заключении, еще один выпускник Кембриджа и реформатор, Майлс Ковердейл, опубликовал первое издание своего полного перевода Библии. В основе этого издания лежал труд Тиндейла, дополненный латинской и немецкой версиями.

Потом, через год после смерти Тиндейла, появилась «Мэтьюсова Библия» – труд еще одного английского реформатора Джона Роджерса, который решил, что будет мудрее издать перевод, не указывая имени переводчика. «Мэтьюсова Библия» была, по сути, хорошо отредактированной компиляцией работ Тиндейла и Ковердейла. Впрочем, по просьбе Томаса Кранмера Генрих VIII одобрил эту Библию и сказал: пусть Ковердейл назовет ее «Великой Библией» и пересмотрит, и ее можно будет покупать и читать по всей стране. Этот внезапный доступ к Священному Писанию вызвал всеобщее волнение, столь великое, что Генрих издал новые указы: согласно им, читать Библию имели право только богатые купцы и аристократы. И все же большая свобода была лишь вопросом времени.

Уклон в протестантизм

В 1547 году, после смерти короля, трон наследовал Эдуард VI, единственный наследник, хилый ребенок десяти лет от роду. Его матерью была Джейн Сеймур, на которой Генрих женился после того, как казнил Анну Болейн по обвинению в измене. Правительственная власть при юном Эдуарде принадлежала группе королевских советников, которые симпатизировали протестантской Реформации, и потому официальная английская политика резко дала крен в сторону протестантизма.

За те годы, пока правил Эдуард VI, в Англии отменили «Шесть статей», позволили жениться священникам, а прежнюю латинскую мессу заменили службой на английском по «Книге общих молитв» Кранмера. В 1553 году Кранмер выпустил еще и «Сорок две статьи», определившие веру Церкви Англии по протестантскому образцу.