Текст книги "История церкви, рассказанная просто и понятно"

44. Новые кредо на завтрак
Экуменизм

Незадолго до Ассамблеи Всемирного Совета Церквей, прошедшей в 1961 году в индийском Нью-Дели, Виллем Адольф Виссерт-Хуфт завтракал в ленинградской гостинице с делегацией русских православных лидеров. В то время конституционным определением Всемирного Совета было «Братство Церквей, которые принимают нашего Господа Иисуса Христа как Бога и Спасителя». Русские жаловались на то, что это определение игнорирует идею о Святой Троице, основу христианства, ценимую Православными Церквями.

Виссерт-Хуфт вспомнил, что протестанты часто жаловались на другое: отсутствие какого-либо упоминания о Писании. И он увидел, что у него была возможность в верных словах подчеркнуть объединяющие элементы христианства и дипломатично преуменьшить различия. «И я, – вспоминал он позже, – взял меню завтрака и написал новую формулировку». Несколько месяцев спустя, в Нью-Дели, Всемирный Совет принял формулировку Виссерт-Хуфта и сделал ее своим новым кредо. «Всемирный Совет Церквей – это братство Церквей, исповедующих Господа Иисуса Христа Богом и Спасителем согласно Священному Писанию и потому стремящихся вместе исполнить свое общее призвание к славе единого Бога, Отца, Сына и Святого Духа».

Этот маневр за завтраком был одним из самых ярких шагов за всю долгую карьеру Виссерт-Хуфта в качестве Генерального секретаря Всемирного Совета. Он привел в Совет тридцать миллионов русских православных христиан и изменил облик экуменического движения.

В XVI веке Церкви Реформации делились всего лишь на четыре группы: лютеране, кальвинисты, анабаптисты и англикане. Однако вскоре на сцене возник ряд деноминаций, и по большей части их создавали верующие, убежденные в важности какого-то конкретного учения Священного Писания. К XX веку более двухсот деноминаций заполонили одни только Соединенные Штаты. Сила внутри христианства была центробежной, отходящей от централизации, и часто независимой, а иногда и вызывающей распри.

Но в XX веке еще одна сила, на этот раз центростремительная, подтолкнула христиан к сотрудничеству, слиянию и взаимному содействию. Мы называем эту силу экуменизмом.

Движения к христианскому единству

Слово экуменический означает «всемирный» или «вселенский». Применительно к христианским Церквям это подразумевает единство христиан в вере, где бы они ни находились. Это единство может быть либо духовной реальностью, не связанной ни с какими человеческими учреждениями, как склонны утверждать евангелики, либо попыткой создать некую федерацию Церквей или слияние конфессий. Дух единства и организационные усилия мы называем экуменическим движением, а создание Национальных и Всемирных Советов Церквей – соборным экуменизмом.

Люди мало о чем мыслят совершенно одинаково. И, конечно, христиане расходятся в вопросах веры. У них есть различия в учении, морали, богослужении, устройстве организаций. И взгляды, за которые они держатся – это не просто мнения, это религиозные убеждения.

Христиане расходятся и во мнениях по поводу разделений в самом христианстве. Одни защищают самобытность своих деноминаций; другие называют это грехом и позором. Но как бы там ни было, в XX веке одной из отличительных черт христианства стал экуменизм.

И как же христиане выражали этот дух единства?

В наше время первой значимой попыткой, призванной поощрить сотрудничество между протестантами, был Всемирный евангелический альянс, организованный в Лондоне в 1846 году. Он объединил верующих христиан из пятидесяти евангелических организаций в Англии и Америке; со временем были созданы филиалы в девяти европейских странах. Альянс выступал за свободу вероисповедания и поощрял совместную деятельность, но к концу XIX века энтузиазм остыл.

И поскольку Альянс, состоящий из отдельных личностей, пребывал в некой апатии, появилось новое выражение единства: федерация Церквей (или деноминаций). В 1908 году тридцать одна американская деноминация присоединилась к Федеральному Совету Церквей. Совет активно издавал заявления по социальным, экономическим и политическим вопросам, а многие консервативные служители Церкви критиковали его либеральную теологию. В 1950 году Федеральный Совет был поглощен более крупной организацией – Национальным Советом Церквей Христа.

Впрочем, самое амбициозное выражение церковного экуменизма – это Всемирный Совет Церквей, созданный в 1948 году в Амстердаме. Совет можно представить в образе великой реки, скажем, религиозной Миссисипи, в которую сходятся три притока: Международный миссионерский совет, Конференция жизни и труда и Конференция о вере и порядке. Все трое восходят к вершине современной экуменической истории – Международной миссионерской конференции в Эдинбурге в 1910 году. Эдинбургская конференция собрала более тысячи делегатов со всего мира в попытке рассмотреть проблемы мировых миссий в некатолическом мире – и оказалось, делегаты во многом едины.

Первые десятилетия экуменического движения были отмечены появлением четырех великих лидеров: ими стали американец Джон Мотт; канадец Чарльз Брент; швед Натан Сёдерблом и голландец Виллем Виссерт-Хуфт.

Джон Мотт (1905–1955), методист-мирянин, сочетал в себе глубокую веру, ревнование к евангельской проповеди, умение выступать перед публикой и мощное, непреодолимое красноречие. В двадцать три года он стал студенческим секретарем Международного комитета «Юношеской христианской ассоциации» (Y.M.C.A.). Он считал, что нужно скоординировать деятельность студентов еще более четко, и основал в Швеции Всемирную студенческую христианскую федерацию, объединившую студенческое служение в Америке, Великобритании, Германии и странах Скандинавии. Деятельность Студенческой федерации позволила Мотту познакомиться с сотнями христианских служителей – и вполне естественно, что его выбрали председателем на Эдинбургской миссионерской конференции.

После этой эпохальной конференции Мотт был председателем «Постоянного комитета продолжения». Когда в 1921 году был создан Международный миссионерский совет, он двадцать лет занимал пост его первого председателя. Ни один из лидеров Всемирного Совета Церквей не способствовал распространению христианства в столь великой мере. Чарльз Брент (1862–1929), канадец и англиканин, служил миссионером на Филиппинских островах. Мотт страстно рвался объединить всех во имя любви ко Христу. Брент лучше осознавал доктринальные различия, разделявшие Церкви. Он видел в англиканстве мост, способный связать воедино все эти различия. Эдинбургская конференция одобрила попытки разобраться в том, как преодолеть конфликты миссионерских общин, и Брент сообщил об этом англиканам на их съезде в Чикаго, который проводился раз в три года. По его настоянию был создан комитет, пригласивший «все Церкви, которые принимают Иисуса Христа как Бога и Спасителя, участвовать в конференциях по примеру Всемирной миссионерской конференции, для рассмотрения всех вопросов, имеющих отношение к вере и порядку в Церкви Христа».

Из-за Первой мировой войны и ее последствий первая Всемирная конференция о вере и порядке смогла собраться только в августе 1927 года в швейцарской Лозанне, где 150 представителей от 69 деноминаций приняли ряд резолюций, заложивших основу для будущего Всемирного Совета.

Брент полагал, что сотрудничество Церквей возможно только на основе соглашения об основах веры. Разобщение, по его словам, в сути своей касается вероучений, и пока эти различия не разрешены, христианам не найти подлинного единства. Вера и порядок стали синонимами веры и богослужения.

Движение жизни и труда

Натан Сёдерблом (1866–1931), лютеранин, архиепископ Упсалы, был основателем и главным пропагандистом Движения жизни и труда. Когда в 1914 году король Швеции неожиданно назначил его архиепископом, церковные консерваторы усомнились в ортодоксальности его веры. И не без причины.

Сёдерблом отверг веру в божественную и человеческую природу Христа, потому что считал ее неприемлемой для современного человека. Он подчеркнул, что откровение – это непрерывный процесс, не ограничивающийся апостольским веком. Истинная религия, сказал он, строится не на нашей концепции Бога, а на нашей нравственной сути. Религия – это то, что человек собой представляет или то, что он делает, а не то, во что он верит.

И потому Сёдерблом даже не думал искать единство христиан в доктринальных соглашениях, как Брент. Он искал единство в истории – и говорил, что каждая христианская группа должна уважать других, делиться с другими своими различиями в догматах, и тогда откровение, данное человечеству, будет раскрываться с течением веков.

Впрочем, великое свершение Сёдерблома заключалось не в богословии, а в объединении христиан в общее дело. Он был руководителем Первой конференции о жизни и труде, проводимой в Стокгольме. В августе 1925 года пять сотен делегатов из тридцати девяти стран и от девяноста одной деноминации решили, что проблемы нравственности общества слишком велики и их не решить только личными усилиями. Христианской общине предстояло принять ответственность за общее благо.

Как ни странно, к 1937 году и Конференция о вере и порядке, и Конференция о жизни и труде признали, что стремление к христианскому единству требовало новой, более инклюзивной организации. И в том же году на встрече в Великобритании две конференции объединились, призвав сформировать Всемирный Совет Церквей.

Адольф Гитлер и Вторая мировая война задержали создание Всемирного Совета, но в 1948 году в Амстердаме собралась первая ассамблея: 351 делегат и 147 деноминаций из 44 стран. Не участвовали католики, многие консервативные евангелики и русские православные христиане.

В эти знаменательные первые годы существования Всемирного Совета генеральным секретарем был Виллем Адольф Виссерт-Хуфт (1900–1985). Он занимал пост секретаря Всемирного комитета Y.M.C.A., сменив Джона Мотта, а затем – тот же пост во Всемирной студенческой христианской федерации. В 1938 году, что было совершенно естественно, он возглавил Временный комитет, ставший прообразом Всемирного Совета Церквей в Амстердаме.

Швейцарский богослов Карл Барт оказал огромное влияние на Виссерт-Хуфта. «Барт чувствовал, что Церковь почти потеряла душу, пока приспосабливалась к историческим тенденциям, – сказал однажды Виссерт-Хуфт. – Он призывал Церковь снова стать собой». Он напомнил, что основателей экуменического движения вел неофициальный лозунг: «Пусть Церковь будет Церковью!» И это, сказал голландский лидер, «не означало, что Церковь должна бежать от мира. Это означало, что Церковь была не просто отголоском мировых тенденций».

Одним из любимых проектов Виссерт-Хуфта после Второй мировой войны было создание Экуменического института в Швейцарии, где обучались лидеры движения за церковное единство. Однажды вечером в США, на ужине, где были и финансисты Томас Ламонт и Джон Рокфеллер-младший, он рассказал Рокфеллеру о своем замысле, на что тот ответил: «Вы должны просить больше денег». Рокфеллер позже вложил миллион долларов в создание Экуменического института Боссэ в Швейцарии.

Благодаря дипломатии Виссерт-Хуфта собрание Всемирного Совета Церквей стало яркой мозаикой культур, континентов и проблем. На каждой встрече были богословы-консерваторы из православных стран Восточной Европы и Ближнего Востока, светские теологи из Европы и Северной Америки, евангелики из Европы и стран третьего мира, конфессиональные лютеране из Скандинавии и представители теологии освобождения из Латинской Америки.

Всемирный Совет не претендовал на звание сверхцеркви. По своей конституции он не мог издавать законы для Церквей. Его цель была в том, чтобы между Церквями царило понимание, сотрудничество и христианское единство там, где это возможно. Заявления ассамблей неизбежно отражали компромисс соперничающих воззрений; ясный пример тому – завтрак Виссерт-Хуфта в Ленинграде.

В дальнейшем местами встреч становились: Эванстон, Иллинойс (1954); Нью-Дели, Индия (1961); Упсала, Швеция (1968); и Найроби, Кения (1975). В Нью-Дели к Совету присоединилась Русская Православная Церковь, а также под его управление перешел Международный миссионерский совет.

С течением времени акцент на доктринах Конференции о вере и порядке стал не столь ярким, а социальные проблемы Движения жизни и труда возросли. Собрания в Упсале и Найроби отразили проникновение в Церковь секулярных настроений. Социальные вопросы – расизм, война и мир, бедность и безработица, алкоголизм и наркомания, движение за права женщин, – стали столь неотъемлемой частью советов Церквей в разных странах, что особая цель – содействовать воссоединению разрозненных Церквей – все чаще передавалась другим организациям и институтам.

Слияния деноминаций

Впрочем, пусть Всемирный Совет Церквей был ярчайшим выражением экуменического движения, он оставался лишь одним из многих. В стремлении к единству возникали и слияния деноминаций, и международные альянсы.

В Соединенных Штатах, где деноминационализм был выражен в невероятной мере, с 1900 по 1970 год произошло более тридцати слияний. Соединились даже столь крупные организации, как Объединенные методисты и Объединенные пресвитериане. Порой воссоединялись Церкви, прежде разделенные по взглядам на расовый вопрос в XIX столетии (методисты) или группы одной традиции, иммигрировавшие в Америку из разных стран (лютеране).

За пределами Соединенных Штатов самым значительным слиянием стала Церковь Южной Индии, образованная в 1947 году слиянием трех религиозных организаций: Англиканской церкви Индии, Бирмы и Цейлона; Южноиндийской провинции Методистской церкви и Объединенной церкви Южной Индии. Последняя и сама возникла в ходе движения, объединившего Церкви пресвитериан, конгрегационалистов и голландских реформатов.

Подобное слияние предложили и в Соединенных Штатах: там могла бы возникнуть новая Церковь, насчитывающая 19 миллионов человек. Идею выдвинул в 1960 году Юджин Карсон Блейк, главный исполнительный директор Объединенной пресвитерианской церкви в США (северные пресвитериане), а затем генеральный секретарь Всемирного Совета Церквей. Блейк предложил, чтобы протестантская Епископальная церковь США и северные пресвитериане вместе пригласили методистов и Объединенную церковь Христа – и сформировали новую Христианскую Церковь. Пребывая в смятении от сотен разногласий в протестантизме, Блейк сказал: «Не верю, будто Бог благоволит к тому, что в Соединенных Штатах так много Церквей».

Предложение приветствовал епископ Джеймс Пайк из Протестантской епископальной церкви, сказавший: «Святой Дух на нашей стороне всегда, когда мы преодолеваем барьеры между христианскими организациями. Он будет все чаще давать указания, чтобы показать, как нам победить упрямство наших национальных церковных учреждений в этом отношении».

В сентябре 1961 года, на Генеральной конвенции Протестантской епископальной церкви в Детройте, Архиерейский Дом решал, принять ли приглашение Объединенной пресвитерианской ассамблеи. На дебаты был отведен целый день, и огромная толпа забила боковые проходы комнаты в Кобо-холле, чтобы своими глазами увидеть пламенные споры. Но предложение приняли единогласно – секунд за тридцать или около того.

«У меня просто нет слов!» – вздохнул председательствующий епископ Артур Лихтенбергер. Все делегаты явно вспомнили его молитву незадолго до первого голосования: «О, Господи, воззри милосердно на сломанное тело Церкви Твоей!»

В завершение конвенции Архиерейский Дом призвал к воссоединению мирового христианства. Провозгласив о том, что это вызов, которого «мы в верности Богу не можем избегнуть», епископы призвали христиан «работать и молиться, не переставая, до тех пор, пока по милости Божьей и в Им уготованное время не исчезнут разногласия, которыми мы бесчестим нашего единого Господа».

При поддержке других участвующих деноминаций Консультация по союзу Церквей приступила к поиску плана слияния. Позже она сменила название на «Церкви, единые во Христе», чтобы позволить присоединиться другим деноминациям, но со временем ранний энтузиазм угас – и спустя двадцать лет участвующие деноминации все еще искали верную формулировку для союза.

Помимо этих слияний XX век объединил мировые конфессиональные союзы. Церкви по всему миру со сходными исповеданиями веры и организацией время от времени встречались, обсуждали проблемы и общались. Среди этих союзов были такие:

Международный совет конгрегаций,

Всемирная конференция меннонитов,

Всемирная методистская конференция,

Всемирный баптистский альянс,

Всемирная лютеранская федерация, и

Всемирный альянс реформатских и пресвитерианских Церквей.

Все эти годы самыми упорными критиками соборного экуменизма были консервативные евангелики. Да, они жили по Библии и знали: Иисус молился о том, чтобы его ученики были едины. Но они ставили под сомнение федеративную форму христианского единства.

И еще они выступили против того, что в основе Всемирного Совета лежат недостаточно ясные доктрины, а сам Совет слишком привержен евангелизации и, что особенно волнительно, все чаще участвует в политической деятельности в развивающихся странах.

Со времени Ассамблеи в Упсале (1968) Всемирный Совет, похоже, рассматривает единство Церкви как знак единства человечества. И консервативные евангелики утверждают, что это может легко привести к поддержке гуманистических целей общества, – а не христианского свидетельства. А тогда разница между Церковью и миром станет не столько вопросом веры и неверия, сколько в ином: Церковь обратится в угнетенных, а мир – в угнетателей. А освобождение заменит собой спасение души.

Выражения единства у евангеликов

Вера евангеликов восходила к эпохе Великого Пробуждения, и они всегда подчеркивали необходимость личного религиозного опыта. Их мало интересовала правильная форма Церкви; их первой задачей была ее миссия. Джордж Уайтфилд говорил о евангеликах всех поколений, когда, проповедуя с балкона здания суда в Филадельфии, он возвел взгляд в небеса и закричал:

Отец Авраам, кто с тобою на небесах? Епископальная Церковь? Нет! Пресвитериане? Нет! Индепенденты? Методисты? Нет, нет, нет! Но кто? Мы здесь не знаем их имен. Мы все здесь христиане… Ведь так? Тогда – да поможет нам Бог забыть названия партий и стать христианами в деле и истине!

В начале 1940-х годов американские евангелики создали две организации: Национальную ассоциацию евангельских христиан и Американский Совет Христианских Церквей. Обе были верны ортодоксальному христианству, но различались по структуре и по отношению к соборному экуменизму. Американский Совет особенно критично относился не только к Национальному Совету и Всемирному Совету Церквей, но и ко всем, кто так или иначе был с ними связан.

Евангелики устроили ряд международных конгрессов, пытаясь поддержать объединенные усилия в проповеди Евангелия. Вдохновленные масштабными «крестовыми походами» Билли Грэма, они пригласили на Всемирный конгресс по евангелизации, прошедший в 1966 году в Берлине, участников из более чем ста стран, и поощряли проведение региональных и национальных конференций на большинстве континентов.

Международный конгресс по евангелизации мира, прошедший в 1974 году в швейцарской Лозанне, ясно показал, сколь глубокими и зрелыми стали взгляды евангеликов на единство. Международная группа из 142 евангельских лидеров под почетным председательством Билли Грэма пригласила 2700 участников, стремясь побудить региональные группы к распространению евангельской веры и составить «Лозаннский завет», подписанный подавляющим большинством участников.

В этом соглашении утверждалось, что «зримое единство Церкви в истине есть Божья цель». Это стремление евангеликов к единству подтверждает две причины: богословскую и прагматическую.

Единство Церкви, говорилось в соглашении – это дар Бога через Духа, ставший возможным благодаря кресту Христа: «Он есть мир наш» (Еф 2:14). В нем признавалось, что единство может затронуть многие формы, но «союзы учреждений» не всегда поддерживают единство «в истине» (Еф 4:13).

Прагматическая причина «зримого единства в истине» – в том, что «распространение евангельской веры… зовет нас к единству». Как можем мы проповедовать Евангелие примирения – и оставаться в раздоре?

После Лозаннского конгресса был создан Комитет по продолжению евангелизации мира в составе сорока восьми человек. Исполнительным секретарем стал преподобный Готфрид Осей-Менса, африканский лидер; он и приступил к «поощрению и оказанию необходимой помощи по созданию региональных и национальных комитетов для продвижения евангелизации в каждой области».

Итак, к концу 1970-х годов экуменический дух во Всемирном Совете Церквей, по-видимому, обратился к социальным проблемам – иногда с явным применением политических рычагов – как к главному выражению единства христиан. А консервативные евангелики снова стремились отвести главную роль в Церкви распространению евангельской вести – с надеждой на то, что вслед за этим придет и единство.

Рекомендации к дальнейшему прочтению

Brown, Robert McAfee. The Ecumenical Revolution. Garden City, NY: Doubleday, 1969.

Douglas, J. D., ed. Let the Earth Hear His Voice. Minneapolis: World Wide Publications, 1975.

Goodall, Norman. The Ecumenical Movement. London: Oxford University Press, 1961.

Hardon, John A. Christianity in the Twentieth Century. Garden City. NY: Doubleday, 1971.

Neill, Stephen. Twentieth Century Christianity. Gulden City. NY: Doubleday, 1963.