Текст книги "Упыриная наука. Дилогия"

Кусок железа за спиной треснул и откололся. С трудом поднявшись на ноги, я выдернула из себя штырь, швырнув раскаленную железку на пол. Теряя связь с реальностью, я смотрела, как из раны сочится темно-бардовая кровь. Словно из самого сердца… Вид крови все больше возвращал меня в прошлое. В котором страх, боль, множество смертей и отчаяние… захотелось кричать и бежать, что есть мочи из этого проклятого места. Но совсем не было сил,… такое ранение я получила впервые… звуки, тени, фигуры, все смешалось в какой-то дикий хоровод. Я пыталась позвать на помощь, но рядом со мной ни души… будто вакуум окружил и сдавливал со всех сторон.

Прикрыв рану слабеющей рукой, я пыталась остановить кровь, сочившуюся сквозь пальцы и падающую тягучими сгустками на пол. Голова трещала, как чугунный чайник, а ноги дрожали, будто их долго избивали плетьми. Пошатываясь, я покинула аудиторию, но далеко уйти не смогла. Прислонившись спиной к стене, я стеклянными глазами смотрела вперед себя и слушала гипнотизирующий рокот толпы, плывущей мимо и меня не замечавшей. Он завораживал и магнетизировал.

– Там приехали к Директору, – прошептал кто-то…

– Ты ненормальная, – женский смех.

– Да, я точно это слышал, сегодня в три ночи их не будет…

– …приехал какой-то важный посол, то ли из Оссета, то ли из Горлена…

– Что-то назревает, – подумала проходящая мимо девочка…

…все плыло мимо, а я сползала вбок, оставляя на стене позади себя широкую кровавую отметину. Сознание никак не желало облегчить мои муки и убраться восвояси, жалко хватаясь за обрывки действительности, хотя мне уже было сложно различить, где явь, а где забытье. Будто я должна была стать свидетелем чего-то важного. Никак снова посланник Исконной магии на землю спустится, или инопланетяне навестят…

Что-то изменилось. Эльф бы давно впал в летаргию, чтобы не тратить остатки жизни и иметь шанс на спасение в будущем. Мы не подвержены многим вирусам и ядам, мы стойко переносим ранения, но не сквозные в грудь… и не удары головой о камень. Чуть что – картинные обмороки и томные придыхания. От такого удара моя голова должна была расколоться, как орех. Пусть арматура истлела, но камни остались довольно прочными и крепкими.

Истекая кровью, я впитывала и вдыхала пыль ботинок и сапог, шаркающих прямо перед моим носом. «Вампирка выдрова!» – всплыли в памяти слова Мелиссы. «Вампиру в Сириме везде хорошо», слова советницы…. Черт, мой амулет потерял силу. Он действует только на эльфов. А я, судя по всему, больше не эльф! Но КАК????

Вмиг попрощавшись с благородной эльфийской расой, я все никак не могла проститься с жизнью. Кровь на голове запеклась, украсив меня корочкой коросты. Но я уже лежала в порядочной луже бардовой жижи, приняла красивую позу, в которой не стыдно и почить, и мечтательно закинула голову, представляя, как там, в Даал’Кгаре – рае для вампиров. Впрочем, не сулит мне рай, я ведь не испила крови, поэтому в списке приглашенных меня нет. Горестно вздохнув, я попыталась подняться и хорошенько нагадить кому-нибудь на прощанье, полагая, что это сойдет за пропуск в вампирский рай. С трудом, но мне удалось подняться. Кровь продолжала сочиться, но уже не хлестала, а, словно нить Ариадны, оставляла за мной след. Почему никого нет рядом?

Я зашла в женский туалет, отмахиваясь от редких ошарашенных взглядов, и смыла с рук запекшуюся кровь. Было непривычно и немного мерзко лицезреть раковину, заляпанною багровой жидкостью. Ощущение – что кого-то только что прикончил и тебя вывернет наизнанку от мерзости к самому себе за поступок. С любопытством посмотрела, как в моей груди зияет почти сквозная дыра, из которой тоненьким ручейком бежит гемоглобиновая жидкость и приветливо высовывается осколок железяки. С трудом вынув его, я зашлась новым приступом боли, от которого стало почти невозможно дышать. Харкнув в раковину сгустком, я сполоснулась и заглянула в зеркало – краше в гроб кладут. Ладно, я сильный вампир, выкарабкаюсь. А с тем, что вампир – разберусь позже.

Я, конечно, понимала, что за хладный труп пока не сгожусь, но через пару-тройку часов, если господин директор соизволит подождать, гарантированно им стану. Ковыляя как упырь, коим уже почти являлась, я направилась к директору. Впрочем, донести себя в качестве доказательства злодеяний Мелиссы, не удалось. Сознание рассмотрело мое ходатайство и отрубилось. Но всего на пару секунд, которых хватило, чтобы упасть вперед себя и больно удариться лбом о мощенный плиткой пол.

Что-то мне совсем не хорошо. Попытка принять сидячее положение далась с трудом.

– Ты? – откуда-то издалека донесся знакомый голос, не то с радостью, не то обреченно.

– Не знаю, – хрипло выдавила я, с интересом прислушиваясь к бульканью в груди. Головокружение и головная боль достигли апогея. Зеленые стены, белый пол, лепнина на потолке, черные пятна дверей – все танцевало и бегало вокруг меня, принимая странные сюрреалистические формы. Я даже не могла разобрать, кто склонился над моим лицом. И склонился ли, или это игры воображения. Кажется, вот-вот опять отрублюсь и проснусь как пить дать голая. Если вообще проснусь.

– Опять ты вляпалась!

– Мгу, – подтвердила я, шаря перед собой руками, как слепой перед незваным спасителем.

Кто-то заботливо поднял меня на руки и понес в неизвестном направлении. Наверняка нашлись добросердечные вампиры, решившие добить, чтоб не мучилась. Кто – разобрать не смогла, может Лапидо, может Венька – все крутилось перед глазами, которые слипались. Но пахнуло Solitte… так пахнет только дом и смерть…

– Назовись, спаситель… – туманно попросила я, но ответа так и не дождалась. – Или брось меня, ведь я – вампир! – то ли гордо, то ли обреченно. – Выкарабкаюсь.

– Выкарабкается она! – возмутился этот кто-то, кладя меня на твердую поверхность в плохо освещенной комнате.

Какой интимный полумрак. Где это мы, интересно?

Перед глазами сливались стулья, столы, доска, какой-то манекен…

– В безопасности, – тихо прошептал на ухо спаситель и склонился над моей шеей, кожу обожгло горячее дыхание. Теплая волна радости и спокойствия унесла меня далеко отсюда, не позволяя разобрать, где сон, а где реальность.

Наверное, унести меня далеко она все же не успела, потому что проснулась я в своей комнате. На моей голове лежала сырая холодная тряпочка, обнюхав которую, я чихнула и, бросив в угол антисанитарную гадость, уверила себя, что раз не померла от дыры в груди, так от температуры точно не скончаюсь. Подняв одеяло, и с радостным воплем заметив, что раны нет, я вскочила на ноги… и повалилась на пол от потери равновесия.

– Ого, – предметы решили сплясать вокруг меня польку. – Так меня даже в Эльфограде не вделывало!

Придерживаясь руками за кровать, я повторила попытку принять вертикальное положение,… попыталась оторвать руки от спасительной опоры, выпрямилась и, размахивая конечностями, будто они помогут мне удержаться, приземлилась спиной в чьи-то крепкие и теплые объятия.

– Что-то я немного захворала, – обреченная констатация факта.

– Немного? – над моим ухом прозвучал нежный и знакомый баритон, а к щеке прикоснулась гладко выбритая щека спасителя. Я шмыгнула носом и, не поворачиваясь лицом к нему, протянула:

– Твои объятия напоминают мне дом… А вот голос – одного зловредного и противного упыря… только он далеко-далеко…

– Он ближе, чем ты думаешь, – заверил Вален, подняв меня на руки, словно пушинку, и аккуратно водрузив на кровать. Вампир укоризненно положил мне на лоб вновь смоченную холодной травяной настойкой тряпочку и присел рядом на стул. В лежачем положении мебель и прочие предметы не носились по комнате, как мракобесы. Так, изредка пошатывались, отчего создавалась смешная игра воображения, и я порой рефлекторно садилась в кровати, пытаясь поймать якобы норовившую упасть вещь и откреститься от падающей со лба тряпки, как от нападающего упыря.

– Успокойся, ляг… все нормально, – устало вымолвил вампир.

Я благодарно повернула к нему голову, смутно представляя свой видок с сияющими синяками под глазами и бледностью лица такой, что видны красные капилляры, по которым изредка пробегают толпами остатки эритроцитов, лейкоцитов и прочей нечисти.

– Для вампира ты выглядишь весьма неплохо, – успокоил он.

– А для ведьмы?

– О, для ведьмы самое то! – заверил Вален.

– Как был упырем, так им и остался!

Вален рассмеялся, но неожиданно побледнел и, закрыв глаза ладонью, на несколько секунд замер.

– Ты болен? – встрепенулась я, присаживаясь. Пляска предметов вокруг никак не давала о себе забыть.

– Тебе же сказали – лежать! – напомнила фея, врываясь в комнату с пыльцой. Я безропотно вдохнула принесенную смесь, которая немного отогнала головокружение. Аличка, сама бледная как смерть, уселась на стол, картинно свесив ножки и глянула на Валена.

– У, милвампир, да вы нездорово выглядите!

– Пустяки, – заверил он, улыбаясь. – Просто немного устал с дороги и все.

Создавалось впечатление, что я попала в стан заговорщиков, которые пытаются как можно дольше скрывать от меня то, что я рано или поздно узнаю. Никак я больна смертельной болезнью, дни мои сочтены, и друзья пытаются напоследок меня слегка повеселить, чтоб в гробу лучше смотрелась.

Бледность с лица вампира так и не исчезла, и я смутно начала догадываться, почему мне сейчас относительно хорошо, а ему паршиво. Скользнув рукой по шее, я негодующе воскликнула:

– Вален!

– Ты могла умереть! – он апеллировал моим здоровьем, к которому я по жизни относилась спустя рукава. – Ты новорожденная и не перенесла бы такого ранения.

Я с интересом наблюдала за вампиром. С каких пор его стала волновать моя голова?

– Ты ставишь под удар все Княжество, спасая какую-то ведьму?! Ты не должен был!

– Ты не какая-нибудь ведьма! – в сердцах кинул он, а потом решительно встал, одарив меня усталым взглядом, и вышел из комнаты.

– Так, что еще произошло? – встрепенулась фея. – Мне ни на секунду нельзя оставлять тебя одну! Как понимаю, ты потеряла много крови, – я согласно кивнула, устало закатив глаза. – А он поделился с тобой своей.

– Так точно, – усталый хрип.

– Вампир… с эльфом… и это помогло… – с превеликим сомнением фыркнула фея.

– Не с эльфом… вампир с вампиром. Все как положено.

– О, Господи, – прикусив белоснежные пальчики, взвыла она. – Моя милая Раэль пала жертвой вурдалаков! Что мне теперь сообщать Алассу? Что не сберегла? – она начала говорить навзрыд и растирать грудь ладошкой. Со стороны не было понятно, кому сейчас хуже, мне, что я вампир, или ей, от этой новости.

– Милая, все не так плохо. Передо мной теперь открылась масса новых способностей и возможностей, – поворачиваясь лицом к стене и зевая, машинально проговорила я, засыпая. Снились мне холмы, поросшие шелковым ковром сочных трав, многовековые ясени и кристальные ручьи Эсаила, искрящиеся на солнце бриллиантами. Solitte напевало мелодию жизни и убаюкивало своим мягким рокотом.

Когда проснулась, чувствовала себя великолепно. Девчонки спали, Мелиссы не было, а в моих ногах, прислонившись спиной к холодной стене, дремал Вален. Точнее сказать, глубоко спал, потому что разбудить его мне не удалось даже пинком под дых. Бледность и редко бьющееся сердце меня больше не настораживали, и я аккуратно положила вампира на свое место, заботливо прикрыв одеялом. Издав томный и усталый хрип, он запустил руку под подушку и повернулся на бок. Убрав прядь с его лица, я умиленно улыбнулась, не в силах оторвать от него зачарованного взгляда. Все же мужчина великолепен.

Поправив длинную ночную рубашку, я двинулась из комнаты. Вопреки моему убеждению, что сейчас раннее утро, на улице был поздний вечер, так что спала я недолго. В холле горели свечи, и запоздалый адепт смотрел волшебную сферу, чуть не оставляя там глаза. Заметив, что по сфере показывают фильмы для взрослых из цикла тех самых «Эльфийских кисок», я недовольно хмыкнула, чем ничуть не смутила зрителя (все-таки у нас на диво изобретательные адепты) и, словно призрак в ночи, в длинной белой ночнушке и, бледная как смерть, нырнула в темноту коридора, которая расступилась передо мной мягким полумраком. Вампиризм, что б его.

К моему счастью, директор был еще на месте. Из кабинета доносились звуки дискуссии. Решив, что именно моего мнения в ней не хватает, я постучала. Ногой. Дверь резко открылась, отчего я разве что не ввалилась в кабинет симпатичной мумией. Хм, а что, Золтан как раз жаловался директору на недостаток нежити в его распоряжении. Может, сойду экспонатом за пол ставки?

– Садись, Раэль, – протерев ладонью встревоженное и отягощенное думой лицо, попросил директор. – Ты в порядке?

Кротко кивнув, я уселась на обитый кожей диванчик и уставилась на профессоров, желая услышать, что же на этот раз произошло, пока мое сознание отказывалось сотрудничать с телом.

– Мне остаться? – осведомился профессор боевой практической магии, допустивший подобное на своей лекции.

– Конечно, Жеран! Объясните, при Раэль, что произошло на уроке.

– Я уже говорил, что мы тренировались. Практиковали технику нападения с обманом, с ложными выпадами и способы защиты. Она не защитилась, в результате чего случился несчастный случай.

Директор недоуменно фыркнул:

– Это катастрофа, уважаемый профессор, а не несчастный случай! Вы допустили подобное в моей школе! Вы должны были следить за ходом поединка и подстраховывать девушек в случае чего, а позже разобрать ошибки и сделать выводы о последствиях, а не учить их по последствиям! Которые могли бы быть и более плачевными не стань, Раэль вампиром с некоторых пор! Безопасность – вот, что главное на любом занятии!!! Если мы будем так разбрасываться одаренными адептами, нам некого будет выпускать.

Одаренными адептами? Я расплылась в довольной улыбке, приняв это на свой счет.

– Но я сам не понял, как это произошло! – пытался оправдаться он.

– Магистр боевой магии второй степени не смог понять, что натворили по его приказу адептки-третьекурсницы? Да какой вы тогда, к лешему, магистр?! Засунуть бы вам ваш посох… куда подальше! И магистерские корочки туда же в придачу!

Мне стало любопытно узнать, где именно находится «куда подальше». Да, каюсь. Я злорадствовала. А вы бы не злорадствовали, когда получают по заслугам ваши обидчики?

– Они не просто адептки! Одна – темная ведьма, вторая вообще… Инфернианка!

– Какая еще инфернианка? – жалобно вставила я.

– А вы, мисс… – директор даже не знал, что и сказать, он только многозначительно тыкнул в меня указательным пальцем и плюнул в сторону. – Что с Мелиссой? И какого нечистого нападающая сама подверглась атаке?

– Она не знала, что противостоит инферниану. Заклинание получило резонанс и отразилось на ней. У девушки сотрясение.

– И как вы позволили ей использовать столь мощные заклинания, которые крушат стены школы?

– Но я…

– Вы допустили халатность, в результате которой пострадали адептки!

– Но, директор, вы…

– Вы уволены, Жеран. Вы – уволены!

Профессор, как рыба, выброшенная на берег, безрезультатно пытался ловить ртом воздух и непонимающе хлопал ресницами. У меня внутри что-то оборвалось.

– Директор, не надо. Это мы с Мелиссой виноваты. Наша вражда…

Я поведала директору историю еще раз, напомнила, как подходила к нему с подозрениями. Наглядно показала, как детали складывались в одну картину, но директор лишь протянул:

– Мы не можем делать выводов, пока у нас не будет доказательств. А без улик – мы ничего не сможем доказать, – помолчав, он нехотя добавил. – Что ж, Жеран, вы остаетесь без премии, но сохраняете место. Благодарите госпожу Яан Ви То`орп за спасенную шкуру. Но помните – вы на грани, и я буду следить за каждым вашим шагом! Свободны.

– Спасибо, Раэль, я хотел…

– Мне плевать, что вы хотели – огрызнулась я, закрывая за собою дверь. Действительно – теперь уже плевать. Теперь я вампир, а не эльф и изменения затрагивают не только мою внешность и физиологию. Я почувствовала, что червь, насланный ведьмой, червь, которого не возьмет и не смутит ни одно заклинание, все еще борется за жизнь в моем неуютном и мрачном перестраивающемся организме. Он потихоньку высасывает мои силы, но ему не удается нанести мне стоящий урон. Я о нем знаю и это самое плохое, что могло с ним случиться.

Утро разбудило меня лучами солнца, которое неприятно обожгло лицо (видимо, такое бывает с непривычки) и шумом проснувшихся адептов. Утро застало врасплох на диванчике в гостиной. Пробуждение опять не порадовало меня прелестями жизни земной. Когда-нибудь случится чудо, и я обязательно проснусь в прекрасном настроении под теплым одеялом собственной кровати!

– Чтоб тебя, – не открывая глаз, ругнулась я, закрывая лицо ладонями.

Мимо кто-то прошел,… ноги остановились, развернулись. Рука, принадлежащая ногам, мягко коснулась моего плеча.

– Раэль?

Я рефлекторно схватила руку, но, распознав Аську, разжала пальцы.

– А, это ты. Не трогай меня – запачкаешься еще.

– Брось, Раэль.

– Непременно, ты только скажи куда.

– А что в твоей постели делает мужчина? – сурово поинтересовалась Герда, но потом как ни в чем не бывало добавила. – Да еще и такой красавчик!

Стало интересно, где же этот выключатель общественного мнения и кто его так удачно повернул? Ой! Я совсем забыла о Валене. Он поделился со мной кровью, и теперь страдает от голода. Еще чего доброго набросится на кого-нибудь. Уж лучше пусть на меня, а то заработает несварение желудка или вен от какой-нибудь темной эльфийки.

Холодный пол приятно поцеловал мои стопы, которые засеменили в комнату. Я, тихонько скрипнула дверью – Мелиссы не было, как я услышала – она лежала в медпункте, залечивала свои боевые ранения.

На моей кровати, вольготно раскинув руки в стороны и даже не думая отходить к праотцам, спал вампир. И чего я так за него волновалась? Чтобы восстановить жизненные силы, ему нужно дольше спать, во сне он быстрее восстанавливается, а выпить крови после этого всегда успеет. Кровать тихонечко скрипнула, принимая мой вес. Я положила голову на теплую мускулистую грудь вампира, не то, чтобы услышать биение его сердца, не то в отчаянной попытке его обнять в знак благодарности, или…

«Бьется», – с облегчением подумала я.

– Так ты все еще в этом сомневаешься?

– Вален! – пихнув вампира, я схватилась за сердце. Никак не научусь отличать спящего вампира от отдыхающего. – Меня так удар хватит!

– Теперь не хватит, – заверил он. – Мы, вампиры, особо сердцем не страдаем. Только в редких случаях… любовных, – довольно потягиваясь, он привстал на локтях. – Кажется, это твоя постель? – я согласно кивнула головой и заверила, что все нормально, я сама его уложила, не истязала и даже не насиловала. Немного разочаровавшись,… он лег обратно.

– Эй! – возмутилась я. – Хватит дрыхнуть! Сколько вообще можно спать! Ты вампир, тебе три часа хватать должно! Так в учебниках по расологии написано!

– А теперь скажи это моему организму, – ответила спина за сопящего мужчину. – Он, видимо, не читал твоих учебников.

– Я ведь все равно не дам тебе спать!

– Ладно, вредная ведьма, встаю, – потирая веки, неохотно протянул он.

– Это мне уже больше нравится! Я хочу с тобой серьезно поговорить, поэтому…

– Ты в этом спишь? – перебил вампир, заметив мою белую, ниже колен хлопковую ночнушку в цветочек зеленики. Да, она была не по фигуре, но в Морфей тауне за модой особо не следят.

– Вален! – обиделась я.

– Не боишься, что рано или поздно оно тебя удушит? – засмеялся вампир. – Когда ты в следующий раз посетишь Горлен, я подарю тебе что-нибудь стоящее! Кстати! – спохватился он. – Старейшины, как узнали, что я еду в школу, передали тебе кое-что…

Он приоткрыл дверцу моего письменного стола. Мда… кое-что – это три полки набитые до отказа исписанными мелким почерком листами. Помнится, в письме я мимоходом упоминала, что пишу курсовую про старейшин Горлена, про их политическую роль в жизни и т. д.. Отзывчивые дедули внесли посильную лепту в развитие упыриной науки.

– Здесь уставные документы, исторические сведения… даже некоторая конфиденциальная информация. Естественно, после прочтения листы нужно будет съесть, – с серьезным видом сообщил он. – Они еще пытались всунуть пару чучел вурдалаков, упырей и чью-то перекошенную и смердящую голову, но я не стал брать, уж не обижайся. Надеюсь, эта курсовая не для широкой огласки. Поначалу я не понимал, для чего они суют мне эту писанину, и где именно я должен был тебя встретить…. Но, заметив среди этих бумаг гербовую печать школы, в которую направляюсь, все понял. И свесил голову, ведь если я еду в вашу школу, то от встречи с тобой мне не уклониться.

– Конечно! Ты магнитом притягиваешь неприятности, то есть – меня! – я расплылась в довольной улыбке, закрывая дверцу шкафа.

– Это как понимать? – ехидно улыбнулся он, пристально глядя в мои глаза, что были опасно близко от его глаз…

В самый ненужный момент в комнату ввалились парни и Герда.

– Не помешаем?

– Вообще-то, – протянула я, отшагнув от Валена и меняя компрометирующую позу.

– Ну, нам все равно, – плюхаясь на мою кровать, заявил Лапидо. – Мы пришли проведать больную! Ну-ка на осмотр!

– Сам ты больной! – ругнулась я, отвесив парню затрещину.

– Припомню! – пригрозил он.

Герда, не поднимая взгляда, перекладывала с места на место вещи на столе, но, первый раз за все время, что ее знаю, нервно отшвырнула их и повернулась ко мне. А я сидела на стуле лицом к Валену, который взглядом показывал, что ко мне взывают, и поворачиваться даже не думала.

– Знаешь, Раэль,… наверное, мы были немного не правы.

– Гм, к-хм, – кашлянул Веня.

– Мы были абсолютно неправы. Мы считали, что ты помешалась, и отказались оказать тебе поддержку и помощь…. Мы неправильно поступили…

– Так, продолжай, – начала улыбаться я, а Герда, получив такой многообещающий ответ, ожила.

– Не знаю, конечно, к чему причастна Мелисса, но я слышала, что директор с Жераном подробно и на практике разобрали ситуацию и хотят отчислить ведьму.

– М… самое начало разговора мне нравилось больше, – сморщилась я, улыбаясь Валену, который наверняка думал, какая же я зараза и плутовато усмехался мне глазами.

– Какое? – пыталась припомнить Герда.

– Цитирую, – нашелся Веня, – «Мы были абсолютно неправы…» – выдавая каждое слово с придыханием и чувствами, как эльфийский актер, играющий свою первую роль на сцене амфитеатра.

– А! Ну так, мы были неправы,… ты простишь нас?

– Я? Да ни за что на свете!

– Как так? – оторопела девушка.

– А вот так! – я повернулась и показала ей язык.

– Оторвать тебе его мало! – улыбнулась она, крепко стискивая меня в объятиях.

– Кажется, я вовремя, – протянула Аська.

– Можешь стать нахлебником и просто присоединиться к героической и слезливой речи Герды, – предложил Лапидо.

– Нет, – отмахнулась она. – Мне нужно лично, наверное. Ты простишь?

– На колени! – повелела я.

– Что? А, да, – она плюхнулась на колени.

Изумившись такой покорности и даже слегка устыдившись, я торопливо протараторила:

– Ну ладно, прощена, вставай, вставай!

А Вален тем временем, мягко тронув мою руку, ушел. В общей суматохе я даже не смогла определить, когда именно, но четко помнила его теплое прикосновение. Кажется, постепенно все приходит в норму и входит в свою колею… только где она, своя колея?

Узнав о том, что я больше не издаю предсмертных хрипов, директор тактично напомнил, что скоро ужин, а кто-то еще не начистил картошки. Вознегодовав на это замечание, я изобразила припадок. Но директор сказал свое веское «не верю!» и, махнув хламидой, ушел, постукивая посохом по паркету. Да, не получить мне всенорианской театральной премии…

Гора картошки показалась мне священной горой Гохан, что протыкает макушкой небо в неизведанных землях Каменных Мытищ. Еще никому не удавалось покорить ее вершин, хотя, добровольцев увековечить свои останки и сэкономить на похоронах, было пруд пруди. Их имена висели на табличке перед тропинкой, ведущей к Гохан, с намекающей надписью «Они тоже так думали». Я же такими бравыми поползновениями никогда не страдала, потому была точно уверена – с этой горой картошки мне ни за что не справиться, может и начинать не стоит? Но когда к моим стараниям присоединилось еще шесть рук, а две принялись ощипывать и потрошить подозрительно попахивающие окорока, я просияла, возрадовавшись не помощи, а тому, что не мне одной надавали по шее и не меня одну тыкнули носом в железную посудину.

– Хе-хе, – ехидно смеялась я, орудуя ножичком.

– Чего ржешь, ты сама не на пляже попой кверху! – вернула на землю Аська, злобно срезая слой сантиметра в два.

– А ведь и правда! – насупилась я, зажмурившись от брызг грязной воды, в которую, словно в унитаз, падали объемные коричневые лепешки очисток. Словом, очистками у нас считалась вся картошка целиком, поэтому то, что мы предоставили повару для шинковки, назвали виноградом и сказали самим это готовить. Без зазрения совести мы вытолкали повара из кухни, получив в свое буйное распоряжение столь ценное помещение, и нацепили колпаки с фартуками. То-то возрадуются адепты нашей стряпне. Теперь, думаю, мой злорадный смешок подойдет:

– Хе-хе!

Поправив белый объемный колпак шеф повара, я взяла в руки железную поварешку и, размахивая боевым орудием, расхаживала перед выстроившимися в шеренгу ребятами:

– Так-с, Раэлевцы! Наша цель – приготовить ужин, а задача – сделать его как можно менее ядовитым и более пригодным для вкушения. Кладовой, что у нас в запасах?

Вениамин вытянулся и, сделав шаг вперед, с благоговейным выражением в области лица изрек перечень продуктов, находящихся в нашем полном и несанкционированном владении. Можно сказать, это был бесцеремонный захват:

– Имеется пятьдесят штук божественно прекрасной, цвета зрелой гангрены цветной капусты, тридцать банок почившей на днях консервированной фасоли, два пыльных мешка сои, соевые же хлебцы, сотня яиц от благодарных несушек, – меня перекосило от страшного слова из четырех букв, – десяток страусиных от чуть менее благодарных несунов, сотня буханок соевого хлеба с кунжутом, одна тушка погибшей трагическим образом при родах курочки…

– Брр, – перекосило и фею, которая нашла колпачок и для себя – белая пробка от какой-то бутылки.

– Казначей Лапидо. Сколько мы имеем в распоряжении финансов?

Вперед вышел мулат и ответствовал:

– Двенадцать золотых, семь серебряных и двадцать один медяк.

– Ого, и при таком золотовалютном фонде нас кормят подозрительной клейкой массой? Сбегай-ка в ближайшую лавку и закупи нормальных продуктов – мяса, колбасы, сыра, рыбы… ты сам знаешь. Давай, одна нога там…. Кхе. Дамы, что у нас предполагается в меню?

Аська довольно улыбнулась:

– Предлагается жареный гусь, а на гарнир макароны с сыром.

– Неплохо, – согласился Веня. – Если приправить томатным соусом.

– А на десерт можно сделать пирог с яблоками и черносливом! – нашлась Герда.

– Герда? – изумились мы.

– Чернослив хорошо влияет на энергетический запас, – развела руками эльфийка. – И про компот не забудьте! Из кураги.

– А кто-нибудь умеет готовить гуся? – кухня ответила мертвецкой тишиной. – Тогда, придется научиться. Только гуся дождемся.

Готовили мы для нашего курса, а это пятьдесят голодных ртов. Никто точно не считал, потому как некоторые особи одним ртом не ограничивались из-за физиологии, а другие из жадности.

Пока мы рылись на полках в поисках посуды, макарон, поваренных книг, кухонной утвари, создавая немалый шум и бедлам, нас успел посетить директор, которого несколько смутило отсутствие шеф-повара и других поваров. Мы заверили, что все в порядке и клятвенно пообещали соорудить лучший обед, какой директору никогда не доводилось вкушать.

– Смотрите у меня! Сегодня никаких накладок быть не должно, уж я очень вас прошу! Если снова напортачите – вас ждет серьезное наказание.

– Мы уже наказаны. И что вы такое говорите, мистер Ян, мы когда-нибудь вас подводили? – улыбнулась Аська, но директор испугано ответил:

– Вот это меня и пугает! – он уже собрался уходить, но вспомнил, что зачем-то сюда вообще пришел. – Сегодня особенно постарайтесь. Приготовьте поросенка, кролика, что-нибудь с кровью или в собственном соку… к нам приехал важный, очень важный гость. Даже редкий я бы сказал. Адептов тоже можете побаловать, вот вам семь золотых, купите все, что необходимо и я умоляю…

– Мы все поняли, – заверила я, выпихивая директора и сожалея, что сюрприза с хорошим ужином не получится. Значит, придется готовить и на Валена – редкого и важного гостя? Ну, уж я постараюсь. Хе-хе…

Вскоре явился Лапидо с полной тележкой нормальных продуктов, а не соевых заменителей. Мы поставили кастрюли с водой, в которых, при должном желании, можно и меня целиком сварить, не то, что макароны, и уткнулись в поваренную книгу. «Порося запеченная в томатах со специями». Порося так порося.

– Взять очищенный от потрохов целый порося, – читала Герда, а мы с Веней воплощали в жизнь рекомендации книги, пока Аська копошилась с макаронами, а Лапидо с пирогом. Он клятвенно заверял, что в Мулатии его мама готовит самые лучшие яблочные пироги. Фея поклялась проследить за этим процессом и, визжа при удобном случае на всю кухню, подсказывала Лапи, что и в каких пропорциях нужно смешивать.

Картинно подняв порося вверх, мы дали знать, что первая часть почти выполнена. Где живут эти самые потроха – мы представляли смутно, а снаружи их явно не было. Раз нет – значит, до нас оторвали, следовательно, порося без потрохов! Можно приступать ко второму пункту.

– Чтобы уменьшить талию в объеме, необходимо выполнять нагибания из стороны в сторону…

– Ты уверена, что читаешь нужную книгу?

– Ой, другая опера, – спохватилась Герда, хихикая над Веней, который принялся нагибать поросенка. Осмеяв вампира, мы продолжили. – Омыть порося в колодезной воде и спрыснуть лимонным соком.

– Колодезной нет, – сморщилась я.

– А зачем мыть? Этот порося в самом расцвете сил. Молодые за собой следят, так сойдет, – заверил Веня, нарезая лимоны, которыми мы старательно обтерли тушу поросенка.

– Варись макарона вкусной и длинной, – ворожила над кастрюлищей Аська, кидая соль и приправы. Девушка слишком сильно напоминала темную колдунью, варящую в своем котелке ножки младенцев в слезах девственниц.

А Лапидо, измазавшись по локоть в липком полутесте, по всей кухне искал муку, не забывая разбрасывать по полу комки липкой массы, а по дверцам и шкафчикам культурно ее размазывать. Фея верещала, что предупреждала, и нужно было ее слушать, после чего злорадно перекочевала помогать Асе.

– Намажьте порося приготовленным соусом…

Намазали, но от жидкого соуса, содержащего много оливкового масла, поросенок стал скользким и, юркнув у нас между пальцев, прилетел в кастрюлю к Аське, которая еле успела отскочить от горячих брызг. Отскакивая, она толкнула Лапидо, как раз запихивающего в печь пирог и, вместо того, чтобы аккуратно поставить полуфабрикат в топку, он впечатался в него всем лицом.