Текст книги "Упыриная наука. Дилогия"

– Сочту за честь, миледи, – галантно целуя запястье Лукреции, улыбнулся Леоган и пояснил, что в Эсаиле, желая показать свое особое отношение к даме, принято прикасаться губами не к тыльной, а внутренней стороне кисти. Подруга смутилась еще больше и откланялась готовиться к торжественному приему, до которого оставалось не так много времени.

– Итак, надеюсь, ты с хорошими новостями?

– Госпожа… вы не поделились со мною планами относительно миссии. Я осмелился предположить, что она преследует двоякую цель. Заключение мира и получение крови патриархов.

– Ты всегда отличался живым умом, – я похвалила эльфа за сообразительность, но понимала, что это только начало.

– В таком случае, вы должны понимать, что ваш отказ разместиться в покоях Княжеского дворца может быть воспринят за оскорбление и использован недоброжелателями для срыва миссии. В деликатном вопросе мира с…, – я почувствовала, какие усилия приложил Леоган, чтобы сдержать неправедные эмоции. Помолчав, он продолжил, – …вампирами, мы должны быть предельно осмотрительны и осторожны.

– Это исключено, Леоган, я не могу появиться в Княжеском дворце.

Я повернулась к дипломату спиной, не желая, чтобы подданный видел, какие эмоции я в этот момент испытываю. Не тут-то было. Повернувшись спиной к Леогану, я развернулась лицом к скрестившей на груди маленькие ручки фее. В памяти всплыло нечто вроде «Я уже не маленькая девочка… мы здесь по важному делу… любой ценой». Неужели это я сморозила подобные глупости? Благодарственно кивнув фее за вовремя нанесенную дружескую оплеуху, я развернулась к терпеливо ожидающему решения эльфу.

– Ты прав. Это может быть расценено как оскорбление. Сегодня мы творим историю. Госпожа эльфов поселится во дворце Князя вампиров.

Это было решение не маленькой эмоциональной девочки, но Повелительницы. Я собой гордилась. Стоп-стоп-стоп. Зачеркнуть последнее слово и заменить на «смехотворно». Хм… не-ет. Я действительно могла собой гордиться!

Через час, после объяснений с Лукрецией, переезда в Княжеский дворец под многообещающее улюлюкание Чара, одобрительные улыбки Старейшин и настороженные взгляды вампиров, я стояла в предоставленной мне комнате. Она была в противоположном крыле от комнаты Валена. Что меня более чем устраивало. Но на одном с ним этаже, что устраивало и не устраивало одновременно. Мне нравился вид, открывающийся с балкончика на Княжеский сад. Зная о моей любви к магнолиям, Вален распорядился именно об этой комнате, поскольку только ее окна ведут в эту, самую живописную часть сада, заросшего буйным вездесущим жасмином, ароматными яблонями, кустами байховой сирени и царицей – магнолией. Я любила это цветущее дерево не только за умопомрачительную красоту цветков и пьянящий аромат. Любила за его выносливость, за его историю. Магнолия – одно из самых первых деревьев, созданных Исконной магией на заре времен. Друиды, драконы, дриады, феи и эльфы издревле выращивали ее в храмах, величая за выносливость «нефритовой орхидеей». Она являлась символом чистоты и силы духа. Когда Норию поразила эпидемия лихорадки, остановить ее смогли только жрецы друидов, использующие зелья из коры этого дерева.

– Госпожа, – молодая эльфийка вырвала меня из блаженного мира раздумий. – Вам пора облачаться. Гости собираются.

Второе окно комнаты выходило на площадь перед дворцом, и я заметила, что она наполнена вампирками в вечерних нарядах и вампирами, сияющими безукоризненностью смокингов и манер. Шумно вздохнув, я позволила девушке облачить себя, фее – осыпать ароматной пыльцой, а парикмахерам и визажистам потрудиться над выражением моего лица и непокорностью пышной шевелюры. Окинув результат в зеркало, я затряслась от страха, а девушки, довольные проделанной работой, умиленно улыбнулись. Глаза феи блестели как два сиримских золотых.

Стоя перед высокими резными дверьми, я вспомнила, как они впервые распахнулись передо мной и как четыре грубых руки швырнули меня на пол перед Князем Гайаном. Знали бы они тогда, кем я была. Но Наставник строго-настрого запретил рассказывать кому бы то ни было о своей родословной. И я прекрасно понимала, что так было нужно для моей же безопасности. Единственная наследница трона Эсаила во враждебной стране. Я бы и вдох сделать не успела, как отправилась бы к прародителям. А пока я отсиживалась в школе волшебников, страна была освобождена от ночных демонов.

За закрытой дверью раскатисто завопили трубы, и герольд торжественным голосом объявил:

– Ее Высочество…

– Светлость, а не высочество, пора бы знать, – я была недовольна.

– …Королева Эсаила…

– Повелительница, – шепотом поправила я, нервничая за закрытой дверью и умоляя герольда поскорее закончить мой позорный выход и позволить смешаться с толпой, скучившейся перед троном Князя в ожидании объявления о помолвке.

– Повелительница Эльфов…

– Госпожа, – снова скрупулезно поправила я.

– Смотритель южных земель, Хранитель Лиги Плюща и Solitte Раэль Солеад Де-лоре Яан ви То’орп.

Двери передо мной распахнулись. Казалось, что в зале было заперто солнце и сейчас, когда двери больше не сдерживают его свет, оно решило ослепить меня своим великолепием. На мгновение утратив зрение от яркости празднично украшенного зала, я с торжественным видом застыла в дверях. По ощущениям на лице совершенно точно застыл ужас, но, судя по реакции зала, выглядела я впечатляюще. Или устрашающе. Больше всего на свете мне захотелось сбежать. Я задохнулась… долг превыше. К тому же, стоит сбежать и мое позорное дезертирство с вражеской территории будет занесено на страницы истории и несмываемым пятном ляжет на всю мою расу.

Два робких шага расшитыми серебряной нитью и хрусталем босоножками на высоком каблуке по фиолетовой дорожке. Шлейф длинного бело-серебристого струящегося платья из тончайшего эльфийского шелка и шифона расшитого по подолу серебряными цветками зеленики с ярко-розовыми головками мягко зашуршал по полу. Атласная лента, стягивающая и без того тонкую талию, казалось, вот-вот задушит меня, а усыпанные алмазами серебряные браслеты ослепят гостей. Обнаженную спину обдало холодом. Я изящно поправила спавшую с плеча невесомую серебристую бретельку и заправила за ухо выбившийся из поднятой кверху прически локон. Медальон Лиги плюща покоящийся между ключицами стал приятно теплым, что придало мне чуть больше уверенности. Я Повелительница, которая представляет свой гордый народ. Отринуть страхи, забыть былое, закрыть сердце. Сегодняшний день войдет в анал истории. Я испугано исправила свои мысли – «анналы истории» и мгновенно изменила перекошенное от испуга выражение лица на торжественно улыбающееся. Чужие неконтролирующие себя аналы уже испортили мой сегодняшний день!

– Если ты не продолжишь свое гордое шествие, вампиры начнут перешептываться, – улыбаясь, и сквозь зубы прошептала фея, успевая помахивать в разные стороны крохотными ладошками.

– Они уже перешептываются, – так же сквозь зубы прошептала я, скрывая шевеление губ за милой улыбкой, которая со стороны, как пить дать выглядела идиотской.

– Да иди же ты, тупая тетеря, на нас все смотрят!!!

– Сама ты тупая тетеря, я Повелительница!

– Повторяй это себе почаще, глядишь и сама поверишь!

Тем не менее, я сделала еще несколько робких шагов. Толпа, с тихим приятным рокотом, расступилась передо мною. Действительно, им было, что обсудить. Нога Повелительницы Эсаила никогда прежде не ступала по этому залу. Когда толпа именитых и знатных вампиров расступилась, я увидела спокойно и уверенно восседающего на троне Валена. Сердце остановилось. Следующий его стук оглушил меня. К горлу подкатил ком. В голову ударила кровь, заставив вещи, людей, трон слиться в единой бешеной пляске, колени подогнулись. Я снова замерла на месте, оцепенев от ужаса. Рядом с ним сидела она. Трон намного меньше, обитый фиолетовым бархатом стул с подлокотниками. Она была великолепна. Густые черные волосы элегантными кудрями рассыпались по худым светлым плечам, длинное, обтягивающее в пол красное платье подчеркивало достоинства в виде груди третьего размера и ног, превосходящих по длине и стройности мои разве что не вдвое. Ее лицо – шедевр искусства. Черные глаза в окружении шикарных смолянистых ресниц, подметающих брови, алые губы, прекрасный ровный цвет бархатистой кожи. Да я бы сама на такой женилась! Заметив, что сказала это вслух, я покраснела.

– Улыбаемся и машем! – процедила сквозь зубы фея.

К ее чести, Княжна Хранителей мило улыбнулась:

– Приятно слышать подобный комплемент от той, что действительно знает толк в красоте, – ее мягкий бархатистый голос струился плавно, словно ручей. Я жаждала найти в ней хотя бы один изъян, но не могла…

Вален поспешно встал с трона и подошел ко мне, поняв, что дойти самостоятельно я не смогу. Это делало ему честь. Не то, чтобы я первый раз появилась на приеме. Как раз это я делала с завидным постоянством в последнее время, удивительно, что еще не спилась и не стерла ноги от танцев. Но сегодня был особый случай. Вдвойне исторический. Я входила в историю политически и личностно.

– Миледи, – вампир склонил голову, я грациозно (честно-честно) подала ему руку тыльной стороной кверху. Не раздумывая и не отрывая взгляда от моих глаз, он прикоснулся губами к внутренней стороне. Обмен взглядами грозил затянуться и перейти рамки приличия, но блюстительница моей чести еле слышно прокряхтела над самым моим ухом. Отвернувшись и одарив вампиров улыбкой, я сдерживала слезы. Никогда бы не подумала, что так сложно быть политиком. Делать одно, когда хочется совершенно противоположное. – Рад Вашему визиту. Вампиры Горлена. Запомните этот исторический день. Впервые в истории Повелительница Эсаила, Госпожа эльфов ступила на наши земли.

По толпе прошелся рокот. Я прикусила губу, ожидая реакции зала. Вампир, скорее по старой привычке, незаметно для окружающих взял меня за руку в знак поддержки. Сейчас я была не против. Она была необходима мне как никогда. Через минуту в зале послышались редкие аплодисменты, которые становились все чаще, как начинающийся дождь, пока не перешли в овации. Меня захлестнул восторг, от которого я едва не задохнулась повторно. Меня приняли. Это давало надежду на то, что мир между Горленом и Эсаилом практически у нас в кармане. Склонив голову в знак благодарности аплодирующей Княжне, я отошла в сторону, к своей свите, чтобы выслушать объявление Князя. Ликование толпы стихло и на вампира, в ожидании, уставилась сотня глаз.

– Сегодня здесь собрались самые близкие…

Я скептически хмыкнула, но вовремя получила затрещину от феи.

– … самые дорогие, самые важные для Горлена Норийцы. Что немаловажно, среди присутствующих мы можем заметить не только вампиров, но и гномов, бесов, демонов… эльфов, – он сделал паузу и улыбнулся мне. Я ответила сдержанной политической улыбкой, мол, всегда пожалуйста, зовите на семейные праздники, особенно на похороны. – Хочется надеяться, что темные времена для Горлена остались позади. Сирима поднимается с колен и возвращается к мирной жизни. Тем не менее, вливаясь в мировую общественность и сближаясь с представителями уже союзных и, надеюсь, в скором времени союзных рас, мы не должны забывать о наших традициях. Древнейшая из них, традиция, в основе которой залог выживания нашего вида… традиция, согласно которой Князь должен вступить в брак с прямым потомком патриархов, чтобы получить наследника, способного занять трон и вести Скитальцев в стабильное и безопасное будущее. С честью хочу сообщить вам о своем намерении скрепить узами брака мой союз с Княжной Кгара’ас, Повелительницей Хранителей, Наследницей Лилит, Хименой Даниэль Лилит де Ар’рагон.

Посчитав театральную паузу Князя призывом к действию, я восхищенно и с явным переусердствованием зааплодировала. Меня никто не поддержал. Даже Князь не обратил внимания.

– Которая, в скором времени, подарит Горлену наследника.

Химена, слишком мило улыбаясь, поднялась и встала рядом с Князем, который достаточно холодно положил руку ей на талию. Скорее как политическому союзнику, но не любимой женщине. Зал возликовал. Я стояла мрачнее грозовой тучи. Куда ни шло узнать, что он решил жениться,… но весть о том, что в скором времени у Горлена появится наследник, это уже чересчур. Благодаря очередному напоминанию со стороны феи, я нацепила на лицо дежурную улыбку, больше похожую на вампирский голодный оскал, благо опыт подобных уже имелся, и перешла на режим автоматических истерических аплодисментов, потому что после Князя говорили много, говорили долго, говорили нудно…

Я была готова выдержать все, но не то, что Вален спит с этой красавицей и уже обрюхатил ее. Вот юркий выххоль! Как я теперь должна спокойно ко всему относиться… я политик, я политик, я твердый, гордый, несокрушимый политик и должна думать о судьбе целого народа!

Покормив нас духовной пищей, Князь решил накормить еще и чем-то посущественней. Как положено, по всем лучшим обычаям Нории, после посиделок назначили поедалки в до боли знакомом мне бальном зале, где я так шедеврально опозорилась два года назад, сожгла парик ПиДжи, нарушила правила приличия и постыдно смылась, поджав конечности. Собственно, вряд ли в Горлене осталось местечко, где бы я пару раз не выставила себя в глупом свете. Не планируя продолжать традицию и задерживаться на празднике желудка, но, тем не менее, любезно принимая приглашение Лукреции, я решила составить своей свите коронованную компанию. Однако корона не планировала долго задерживаться, поскольку видеть не могла сияющую безукоризненной красотой невесту и скучающего Князя, благодарственно улыбающегося подданным и принимающего щедрые дары от гостей. Стоп, а мы-то приперлись без подарка. Тем более без щедрого!

Заняв почетные места за Княжеским столом – менее именитые гости сидели за общим, который находился чуть ниже – я громогласно прошептала на ухо Леогану:

– Чего дарить-то будем? Я не планировала заглядывать на свадьбу. Наши дипломаты не соизволили доложить о таком маленьком нюансе, – укоризненно отчеканила я. – А, учитывая, что мы вкушаем барский хлеб, должны чем-то и расплатиться, иначе вампиры пустят байки, что эльфы неблагодарные и скупые. Но у нас с собой ничего нет!

Леоган на минуту задумался, глядя на Князя, сидевшего на другом краю стола, через несколько голов, вилок, тарелок и бокалов.

– Думаю, вы не правы, Госпожа. Подарите ему самое дорогое, что у вас есть.

– Не пройдет, свою невинность я ему уже подарила…

– При всем уважении…

Я покраснела. Этот факт Леоган не должен был знать. Эх, жаль нет рядом Герды, чести и гордости факультета Магии Разума да и что греха таить, всей Сиримской школы волшебников, она бы быстро стерла сей факт, запятнавший мою репутацию, из памяти эльфа. Впрочем, по праву Госпожи я владею им безраздельно, и стоит мне повелеть – он встанет и откусит ухо Валену, ущипнет за ягодицы Химену, чтоб стереть с ее лица самодовольную ухмылочку и станцует кантри со всеми старейшинами по очереди. Чего уж там хранить тайну Повелительницы.

– Так что на счет подарка?

– Свет…

– Свет Эсаила… – осенило меня. – Странно, что я сама до этого не додумалась! Но вы всегда были настроены к вампирам враждебно. Что изменилось?

– Времена. Причины. Мы сами.

– Спасибо, Леоган.

Действительно, самое ценное, что у меня было – это свет Эсаила. Артефакт представляет собой целебную воду из первого родника Исконной магии, проистекающего лишь в Эсаиле. Самый чистый душой и телом эльф черпает из него пригоршню воды в третье полнолуние теплыня и помещает в прозрачный стеклянный пузырек, хранящий искреннюю слезу Повелительницы. В пузырек со слезой и водой, оставленный у родника, должно залететь маленькое магическое существо – Эсои, являющееся родственником фей, но полностью сотворенным из магии. Эсои – крайне редкий вид существ, только они сопровождают все объекты Исконной магии, и способны, находясь рядом с ними, жить вечно. Завидев Эсои, будь уверен, что рядом источник или артефакт. Они похожи на маленьких эльфов, размером с фалангу пальца, с воздушными крыльями как у бабочки, если это Эсои девушка, или стрекозы, если юноша. Помещенный в пузырек с родниковой водой из источника, он живет до тех пор, пока воду не применяют по назначению. В закрытом виде Свет Эсаила озаряет путнику дорогу, как в прямом, так и в переносном смысле. Он осветит темноту, стоит попросить об этом Эсои и тьма расступится. Даже навеянная самой сильной магией тьма отступит перед порождением Исконной магии. Стоит столкнуться со сложным решением, и Свет Эсаила поможет найти верный выход из сложившейся ситуации, который придет как озарение, даже если ты никогда и подумать об этом не смог бы. Третье свойство, приписываемое Свету Эсаила, это возвращение судьбы. Случается, принимая неверные решения, мы сходим со своего жизненного пути и теряемся. Свет Эсаила распознает эти упущения и возвращает владельца на путь своей судьбы. Помимо этого, свет, как порождение тонких материй, мог принадлежать лишь искреннему и чистому существу. В зависимости от цвета света, излучаемого Эсои, можно понять, лжет существо или нет, какие эмоции испытывает, скрывает ли что-то, замышляет ли недоброе.

И последнее, самое важное свойство Света Эсаила… Он способен воскресить умерших от магии. Если существо было убито магическим образом, или физическим предметом, управляемым магией или магическим существом, Свет Эсаила снимал все последствия и воскрешал умершего. Ради умершего Эсои жертвовал своей жизнью, благодаря чему ритуал проходил без последствий для мирового баланса. Но для воскрешения требовалось истратить всю воду из флакона. Жаль, что источник дает воду с такими свойствами лишь пригоршню в третье полнолуние теплыня и только самому чистому эльфу. В любой другой день и в любых других объемах, это просто чистая питательная вода, необычно богатая всеми витаминами и минералами, необходимыми для взращивания здорового эльфийского потомства. Подарить один такой пузырек, означало сделать действительно щедрый подарок. Учитывая, что на войне было истрачено слишком много света, он ценится на вес самого дорого сокровища и находится в руках исключительно эльфов. Подарить его вампиру – политически беспроигрышное решение.

– ..эль?

Да, действительно. У меня как раз был с собой один флакон.

– Наисветлейшая? – Леоган, с улыбкой от уха до уха больно пихнул меня в бок.

– Что ты делаешь, мне же больно! – возмутилась я, но заметила, что сотня-другая глаз и глазищ смотрят на меня в ожидании чего-то. – Здрасьте, – смутилась я, поднимаясь, потому что все стояли. – За что пьем?

Как оказалось, настала моя очередь произносить тост, желать здоровья и плодовитости, дарить щедрые подарки и убираться восвояси.

– А, тост. Ну… эм… – я задумалась, потом задумалась крепче, чтобы не сморозить очередную глупость. И вспомнила один важный и ценный момент моей жизни. Вспоминая, я начала, чуть мечтательно, глядя в бокал, шевелящийся сотней задорных пузырьков. – Бывают моменты, когда нам кажется, что силы покинули, – кажется, я-все таки сморожу глупость. – Что ты сбился с пути, упал, разбит, потерян… Однажды, когда такое случилось со мной, мой близкий друг сказал «Это не страшно. Моих сил хватит на двоих». Княжна, рядом с вами стоит удивительный вампир. Сильный, властный и мудрый правитель. Добрый, понимающий, любящий жених и муж. Что-то желать… я не вижу смысла, потому что его сил хватит на двоих, – я сама поразилась глубине своих душещипательных слов, выговоренных без единой слезинки. Будто бы я уже простилась и смирилась. Ведь будь рядом с ним размалеванная старая, или даже молодая, но карга, я бы била копытом и раздувала ноздри до победного. Но это – хороший выбор. И политически грамотный, ему действительно повезло. – Надеюсь, Княжна, вы станете надежной опорой своему мужу ну и, разумеется, подарите Горлену достойного наследника.

На этих словах зал возликовал. Искрящаяся от счастья Химена едва не рыдала, срываясь с места и кидаясь с объятиями мне на шею. Обнималась она долго, я уже грешным делом подумала, не желает ли она меня задушить таким образом, но вампирка соизволила держать ответ:

– Так трогательно… Простите, я просто… – она вытирала слезы, бросая на меня умиленные взгляды и пожимая мою руку. – Не ожидала столь теплых речей от эльфа. Извините мой шовинизм. Как представители несоюзного государства вы слишком добры к нам. Как друг семьи – более чем щедры на пожелания.

– Кстати о щедрости. Мы не ожидали, что при визите в Горлен нас ждет такая… хм… внештатная ситуация, как помолвка Князя, потому богатых даров и золота с собой не прихватили. Однако, самое ценное, что есть у моей расы, самое ценное для всего Эсаила всегда при нас. Дернув за шелковый шнурочек, я раскрыла небольшой мешочкообразный кошелек и достала оттуда прозрачный обтекаемый пузырек из голубоватого стекла. Он идеально лежал в ладони, а его отшлифованные грани приятно холодили руку. Потревоженный Эсои, проснувшись, мгновенно отразил свет сотни свечей, зажженных на праздничных подсвечниках, отчего показалось, будто я держу в руке маленькую звезду. По толпе прошелся рокот. Все, кто до этого был занят салатом, вином, коленом соседа, справлением нужды, все обратили взоры на меня. Я же, словно Мать-Нория, возвышалась над притихшими представителями элиты, приковывая к себе внимание. В искрящемся платье, струившимся в пол и с комочком светящейся энергии в руке, я была неотразима. Действительно неотразима, потому что мало какая поверхность способна отразить подобное сияние.

– Многие из вас слышали о свете Эсаила, – толпа еще раз зашуршала шепотом и притихла. – И многие думали, что это всего лишь миф. Редко кто мог лицезреть свет Эсои, – существо сделало свое дело и зал наполнился мистическим теплым желтоватым туманом, который вскоре угас. – И никогда… ни один вампир прежде не касался этого священного для эльфов артефакта. Сегодня же, в этот исторический момент, я хочу вручить вам то, чем мой народ дорожит больше всего. Распоряжайтесь им мудро. И пусть свет Эсаила осветит ваш союз!

Толпа возликовала, сорвалась на аплодисменты и засвистела, особо эмоциональные не удержали процесс трансформации и взлетели птицами и мухами к потолку. Создавалось ощущение, будто я не подарок дарила, а показывала фокусы с элементами стриптиза. Протянув пузырек Химене, я как можно менее кровожадно и злорадно улыбнулась. Видимо «менее» не получилось, поскольку, глядя на засветившийся вдруг красноватым светом пузырек, она ответила:

– Благодарю, но, думаю, присутствующие согласятся, если первым Свет Эсаила примет из рук Повелительницы народа Эльфов Князь Горлена, мой жених – О’Коэн.

Я пропустила ее слова мимо ушей, поскольку свет Эсаила никогда прежде не струился красным. У меня родились опасения, верно ли я поступаю, но, вспоминая истоки сотворения света Эсаила, я успокоилась. Лишь существо с искренними помыслами и чистым сердцем сможет удержать Эсои и повелевать Светом. Свет нельзя использовать в дурных намерениях. Он просто не позволит этого. Не желая сейчас размышлять, почему древнему артефакту не понравилась милая и улыбчивая женщина, я спокойно прошествовала к Князю.

Как оказалось, я была последней из поздравляющих, возвышающих, лобызающих и преподносящих дары, поэтому, посчитав, что я достаточно наговорилась, оркестр принялся играть заунывную мелодию вальса, а ведущий что-то наговаривать, перекрикивая музыку.

Увы, даже не смотря на то, что занавес закрыт и зрители разошлись, мне пришлось до конца отыграть свою роль и вручить артефакт его новому обладателю.

Нерешительно остановившись в нескольких шагах от Князя и, понимая, что к счастью, я перестала быть предметом неусыпного наблюдения со стороны всех желающих и не очень, я предложила мужчине подарок, вытянув его далеко перед собой и отстраненно глядя в толпу.

Вален был холоден и также отстранен, но мой жест позабавил его. Эти огоньки в глазах означали, что его обида, или напускная суровость вот-вот сломаются, что еще только слово и он веселый озорной мальчишка, который так редко оживал в нем со времен правления.

– Ты боишься меня?

Провокационный вопрос. Вампир вел себя так, словно он не женится через неделю, а по другой конец стола не беседует с эльфийскими послами Княжна хранителей, его невеста. Свет Эсаила мягко заструился зеленым… Дыхание сперло. Нет, это слишком жестоко, чтобы быть правдой. Слишком невообразимая жестокость! Эсои говорил…, что существо, стоящее передо мною… – наследник трона Эсаила.

Я одернула руку, убрала артефакт от вампира и отвернулась. Мне нужно было проверить, возможно, он просто разыгрывает меня, чего раньше никогда не случалось или тревожится, что свет попадет в руки вампиров. Обнаружив рядом с собой чуть лысоватого упитанного вампира, жующего аппетитный кусок кого-то полуживого, сочащегося кровью или чем-то крайне похожим, я обратилась к нему:

– Здравствуйте.

– О, здравствуйте, здравствуйте, Ваша Светлость, – размазывая по щекам жирный багровый соус, воскликнул он. – Какая честь, что вы обратились ко мне, я Лорд Грочесберг, родственник Прародительницы Матери по линии сестры ее бабушки…

В сущности, мне было чхать на него, Прародительницу матерь и всю его родословную вместе с бабушкой, но из Повелительской вежливости выслушав монолог «я и моя семья», я протянула ему артефакт:

– Вы когда-нибудь видели Свет Эсаила?

– Матерь Прародительница, храни тебя Исконная магия! – его глаза засветились двумя золотыми сиримскими… о чем и сказал мне Эсои, мигая золотистым светом. Этот самый Лорд Грочесберг и Мать Прародительницу продаст, если правильную цену назначить.

– Ну, что ж, возликуйте, больше не увидите, – отрезала я, едва слышно, поворачиваясь к Валену, с интересом наблюдавшему за мной и уже едва скрывающему улыбку в дрожащих губах.

– И что это значит?

– Да так, небольшая техническая заминка…

– Брось. Я знаю о Свете Эсаила больше, чем ты думаешь… и знаю, что существо, сидящее там, посылает владельцу артефакта определенную информацию. Что он сказал обо мне? Что тебя так напугало?

Глянув грозным взглядом на Эсои, который, задорно улыбаясь и подмигивая, развел руками, порхая по воздушному пространству и вплывая в воды родника, я едва не чертыхалась. Магическое существо чувствует себя абсолютно комфортно в любом агрегатном состоянии воды, и даже во льду, растопив который, можно вернуть Эсои к жизни, и оно никогда не обманывает, показывая правду, но лишь существу, чистому сердцем. Ошибка исключена. Эсои известно прошлое, настоящее, будущее. Эсои – Исконная магия, значит – сама вечность, сама вселенная, сама судьба.

– Всякие глупости, – наконец ответила я и вновь, не подходя к Князю, протянула ему артефакт. – Забери его, иначе все подумают, что у нас проблемы.

Скользнув рукой по моей ладони, на которой покоился пузырек, Вален нежно взял меня за кисть и потянул на себя, заставляя подойти ближе. В положении, которое заняла я, в шикарном платье и на высоких шпильках было неудобно отбиваться от неугодных изменений положения тела в пространстве, поэтому пришлось записать вольный жест на открытый счет старой дружбы. Вампир сократил расстояние до неприличного и явно не принятого для подношения даров. Думаю, подойди кто из представителей элиты так близко, его бы живо бросили в темницу за покушение на жизнь или целомудрие Князя. Поскольку из этой позиции несложно покуситься… не на жизнь, так хотя бы на потомство. От этого отделял лишь один удачный и резкий подъем колена… Стоп. Он телепат. Какой красивый бал, какая красивая невеста, какие красивые глаза…

– И ты не откроешь секрет даже обладателю таких красивых глаз? – он улыбался, потому что знал, что задел за живое. Каждый раз, когда вампир читал мои мысли и открыто комментировал их, я вспыхивала, как спичка, пытаясь закатить скандал. Попытка не пытка, но скандала как правило не получалось, зато как мы мирились!

– Книжки тебе откроют, если покопаешься, – я вложила свет Эсаила в ладонь вампира, прекрасно зная, что он никогда в жизни не найдет там ответа, потому что эльфы никогда не писали книг о Свете Эсаила, а кроме нас доподлинно о нем ничего и никому неизвестно. Я планировала, чтобы так это и оставалось. Как бы то ни было, не умея использовать Свет Эсаила, его нельзя изучить, о нем нельзя рассказать. Зато политический шаг был отменным. Я хотела убрать руку с пузырька, но не успела, потому что вампир накрыл ее своей ладонью. Свет Эсаила был зажат между ладонью вампира и эльфа. Воистину исторический момент. Мы почувствовали, что холодное стекло пузырька стало стремительно нагреваться. Эсои заметался по нему, издавая приятное стрекотание. Вслед за теплом из пузырька заструился зеленый свет, все ярче и ярче. Эльфы обернулись, расширив глаза от удивления, понимая, что означает этот сигнал. Вампиры глазели с открытыми ртами, пытаясь понять, что за чудодейство здесь происходит и нравится ли оно им. Заметив, что мое посольство в полном составе как один повскакивало со своих мест, готовое вот-вот плюхнуться в ноги новому Повелителю Эсаила, я гневным взором пришпорила их к месту. До тех пор, пока Свет Эсаила не сделает то, что он задумал, сопротивляться бесполезно. Став невообразимо ярким, зеленое свечение вспыхнуло и… время остановилось. Мы стояли и смотрели друг на друга, я непонимающе испуганно, он вопрошающе, эльфы растерянно, вампиры заворожено, Химена подозрительно. Затем все вокруг закрутилось: свечи, вампиры, тарелки, Вален, занавески, оркестр…. Казалось, что возникла какая-то пространственно-временная воронка, меняющая реальность. Кружение пропало также резко, как и возникло. Вампиры радостно гуляли, выпивали, закусывали, общались, Химена что-то обсуждала с вампирами из Кгара’ас, Леоган ворковал с Лукрецией, посольство мое распевало песню, изрядно отрядив наливки, мы с вампиром недоумевали. Что это было? Почему все делают вид, словно ничего не произошло?

– Ты это видела?

– А ты? – перестраховываясь, ответила вопросом на вопрос.

– Интересные у тебя подарки, – его ирония слегка успокоила.

Отдав вампиру артефакт, я решила было вернуться на свое место, но голос ведущего меня остановил. Он остановил всех нас.

– Уважаемые гости, замрите! – интригующе начал он. – Я вижу, что все вы заскучали, засиделись, невеста с женихом никак политические вопросы умудряются решать. Забудьте. Посмотрите на того, кто стоит прямо перед вами.

Рефлекторно повинуясь, посмотрела на Валена.

– Если незнакомы – познакомитесь, если знакомы – познакомитесь еще ближе! Для вас мелодичная румба в исполнении лучших музыкантов Горлена. Стоп-стоп-стоп, Княжна, куда вы? Ни в коем случае, – ведущий остановил Химену, куда-то пошедшую со своим послом. – Это древняя традиция Горлена. Вы должны долине этот танец, просим!