Текст книги "Упыриная наука. Дилогия"

– Я повторю вопрос – откуда вам известно о Потомке?

– Эрил, кажется, объяснял, кто я, – окончив серию ударов и блоков, мы взяли небольшую передышку. Толпа, стоит заметить, стекалась в нашу сторону черно-коричневой жижей и обрастала, помимо пестрых пятнышек знатных дам, стреляющих глазками в почти женатого Валена, также увальнями, странно улыбающимися в мою сторону. Еще одна улыбочка вон того орка и не посмотрю, что на ринге, дам в глаз!

– Да. Посланница Хранителей договора. Но отражение внешних угроз не входит в их компетенцию.

– Зато слава о том, как вы упустили потенциального завоевателя Нории облетела все земли. В Эса… в Гардии только об этом и говорят! – не стала предупреждать о том, что снова перехожу в наступление. Истинный воин всегда готов отразить атаку. К сожалению, воином Князь был истинным и отмахнулся от моего клинка как от назойливой мухи.

– Именно поэтому на мне лежит ответственность за его поимку. Почему вы уверены, – замах, лязг мечей, разворот, серия ударов. Не получилось. – Почему вы уверены, что это был именно Потомок? И куда он исчез? Окна целы, а телепортация существам не доступна. Даже существам такого уровня.

– Морок или фантом, – пояснила я, уйдя от ответа. – Не думаю, что Князю ведомо что-либо из области магии.

– Не думаю, что дамочка вроде вас может рассуждать о подобных вещах.

Вот опять. Дамочка? Кажется, я уже говорила, что мы – эльф с отличной памятью. Пора этому бесчестному случайным образом записанному в представители мужского пола поплатиться за все нанесенные обиды разом. Ярость направляла мой меч. Но, видимо, направляла куда-то не туда, поскольку, увернувшись от удара, вампир сделал подсечку и, уронив меня на землю, навалился сверху всем телом.

* * *

Наконец, эльф, выражающий крайнюю степень негодования, оказался в комнате Повелительницы. От его чуткого взора не ускользнуло убранство, столь разительно отличающееся от его покоев. В них, к слову, не было ни вышитых узоров зеленики, ни шелковых простыней, ни хорошо взбитых подушек с Бербетовыми перьями. Выразив к сему факту отношение неоднозначным поднятием брови кверху, Леоган натолкнулся на взгляд возмущенной феи.

– Нашли время по сторонам глазеть, живо в постель!

– С вами? – оторопел эльф, на что получил гневный рык Алички.

– Вы меня до инсульта доведете! Вот, я уже прямо чувствую, как мои кровяные тельца создают панику в сосудах!

Стук в дверь прекратил перепалку и, не задавая вопросов, эльф нырнул под одеяло. Судя по довольной ухмылке, данная часть плана пришлась ему по душе.

– Ваша Светлость, ну право дело, откройте уже. Вопрос не терпит отлагательства.

– Сейчас, сейчас. Одну минуту, Сесмиус, – громко и с придыханием. А далее шепотом, обращаясь к поправляющему парик Леогану. – Натяните одеяло повыше. Леоган, щетина вас выдает. Срочно побриться. Да не сейчас, ложитесь вы уже обратно. Ох, точно сведете меня в могилу. Скажем, что Раэль захворала простудой.

– Так жара на дворе.

– Всем известна нежность эльфийской натуры, – начала было фея, но тут же исправилась. – Да не их дело, даже спрашивать не позволим. В общем, на все вопросы я отвечу сама, вы издавайте стоны.

Эльф продемонстрировал.

– Господи, да не предсмертные стоны, – направляясь к двери, возмутилась Аличка. Последовавший за этим тяжкий вздох уже более походил на правду. Показав эльфу большой пальчик, она распахнула двери, впуская Сесмиуса. – Проходите, друг наш. Излагайте.

Старейшина прошел в комнату и, увидев, что Повелительница почти с головой утонула под одеялом, недоуменно вопросил.

– С вами все в порядке, ваша Светлость?

Леоган усердно закивал головой, но, заметив грозное выражение лица Алички, намекающее на то, что эльф переигрывает, вяло кивнул, за что получил демонстрацию большого пальца от феи.

– Она подхватила инфлюэнцу, – выразительно вздернув носик и сделав плавный жест аристократичной ладошкой, пояснила Аличка.

– В такую-то жару? – с сомнением протянул старейшина. Но ответом его не удостоили. Только двумя парами недовольных глаз. – То есть, я хотел сказать, зная вашу тонкую эльфийскую натуру, нашим упущением было допустить сквозняки.

Леоган очередной раз вяло кивнул и для наглядности огласил комнату громким мужским чихом, басом разлетевшимся по комнате. Если инсульт Аличка не получила, то была к этому как никогда близка.

– Действительно. Охрипла, бедняжка, – констатировал Сесмиус и, пока он не успел разоблачить повелительницу, Аличка перевела разговор в безопасное русло.

– Вы, кажется, говорили что-то про статус элизиума?

– Да, да… – бросил неуверенный взгляд на Повелительницу. – Теперь я более чем уверен, что Раэль не могла дать подобных инструкций. Мы не решились выполнять столь необычные и деликатные поручения…

– Не томите, Сесмиус. Повелительница больна.

– Да, конечно. Я получил очередной свиток, в котором повеление снять статус элизиума с южных земель и дозволить кутифам проведение на них тренировочных боев, – глаза феи расширились и по размеру составили бы конкуренцию глазам большинства морских гадов. – Вторым пунктом числится отмена распоряжения Князя о запрете на въезд нелегальных мигрантов. Здесь даже зачитаю, слишком невероятно, – облизнув палец, старейшина раскрыл свиток и, найдя нужное место, с высоко поднятыми бровями зачитал. – Сим повелеваю низшим расам – циклопам, троглодитам, импам и иже с ними дозволить въезд в общину в любое время, без ограничения по количеству и без каких-либо формальностей.

В комнате повисла тишина, которую прервал очередной басовитый чих Повелительницы и последовавший за ним лай из кашля. Придя в себя, Аличка возмутилась.

– Думаю, вы понимаете, что это фикция чистой воды, – заглянув в свиток, подтвердила. – Я уже говорила, что это не почерк Раэль. Верно, ваша светлость?

Леогану был продемонстрирован свиток. Изучив писанину, он подарил старейшине очередной слабый кивок.

– Ничего не понимаю, – он развел руками. – Кто же отдает приказы в таком случае?

– Очевидно, что кто-то занимается диверсионной деятельност…

Закончить мысль фея не успела. В окно ворвался истеричный вопль, донесшийся из сада. Старейшина и Аличка бросились на балкон и замерли от увиденного. Внизу, облепленный сбежавшимися на крик вампирами, лежал труп.

* * *

Скрежещущий звук колокола являлся сущим издевательством для моих чувствительных эльфийских ушек. Он явно радовался моему поражению как и лежащий на мне упырь. Увы, но эту схватку я проиграла, как ни прискорбно сознавать. Можно, конечно, попробовать подняться, помахать над головой железякой, да только ничего, кроме потехи для публики это не вызовет. Сама виновата. Не нужно было поддаваться чувствам. Откуда они вообще взялись? Проклятие ледяного сердца не допускает никаких чувств. Ни положительных, ни отрицательных. Оно идеально! И вот, дало слабину.

– Какое это удовольствие, осознавать, что победил в честном поединке, а не подлостью, – он самодовольно улыбнулся, наслаждаясь видом поверженной меня, распластанной под ним. Безумно захотелось стереть с его лица эту улыбку. Поскольку врезать после того, как раздался звук колокола, без политического скандала не получится, я решила ударить ниже пояса.

– И ваша невеста позволяет вам подобные позиции? – возмутилась я, поскольку князь на мне, мягко говоря, подзалежался. И толпа, неоднозначными выкриками, делала намеки на наше совместное будущее. Хотя бы в краткосрочной перспективе на ближайшие пару часов…

– Не уверен, что это ваше дело, – пристально вглядываясь в мое лицо, заявил Вален.

– Неуверенность – не лучшая черта для повелителя, – хмыкнула я.

– Это не ваше дело, – отрезал он.

– А грубость – удел малолетних выскочек с проблемной самооценкой.

– Сомневаюсь, что во всей Нории найдется хоть один Повелитель, удовлетворяющий вашим высоким требованиям.

– Теперь он еще и сомневается, – я закатила глаза. – Князь О’Коэн, Повелитель Горлена не мог пасть в моих глазах еще ниже.

Чернота его глаз, нависших буквально в десяти сантиметрах надо мной, неожиданно заворожила. Черные локоны, спавшие на его лицо, едва касались кончиками моего. Внутри что-то изменилось. Словно какие-то воспоминания рвались наружу, словно было что-то закрыто за семью печатями, но отчаянно пыталось до меня достучаться. Видимо, это как-то связано с зеленым светом Эсои. Это чувство готовит меня к неизбежному. Существо, возлежащее на мне – будущий Повелитель Эсаила. Да раздери меня Исконная магия, если это так.

– Мы с вами не… – мужчина сощурил глаза, явно о чем-то догадываясь. Пока моя личина не была сорвана моей же неосторожной реакцией, я грубо бросила:

– Мы с вами не!

Вырвавшись из цепкой хватки вампира, я, под громкие аплодисменты толпы, ретировалась к постаменту, где происходило распределение баллов. Что ж. У меня еще есть шансы достать кровь Патриархов, если заработаю высший бал на завтрашних состязаниях лучников. Надеюсь, не придется задействовать запасной план.

* * *

– Сесмиус, поспешите вниз. Я позову Леогана. Пусть оцепят место происшествия!

Вампир в ту же секунду исчез и оказался внизу рядом с потерпевшим. А потерпел этот малой знатно. Судя по всему, воскресить не удастся, ведь голова неприкаянно лежала отдельно от тела. Вот она – смертность бессмертного вампира. Убедившись, что старейшина не помешает, фея скомандовала.

– Одевайся! Буду ждать тебя внизу!

– Графиня! – донесся возмущенный возглас из кровати.

– Ну что еще? У нас чрезвычайная ситуация, поторопитесь, Посол!

– Я бы с радостью, но на мне платье!

Аличка, совершенно забывшая об этом факте, призадумалась. Вряд ли допустимо, чтобы посол от эльфов прогуливался по княжескому дворцу в платье Повелительницы. Конечно, об эльфах разные слухи ходят, но к чему плодить новые? Повторить опыт «ясеневого древолазания» также не получится – под стенами дворца многочисленные свидетели, которые с радостью полюбуются на подобное зрелище. Единственный выход, который пришел ей в голову – уйти по-тролльи. Не попрощавшись и на полуслове.

– Придумайте что-нибудь, – донеслось из открытого окна.

Едва не задохнувшись от подобного вопиющего безобразия, эльф проводил взглядом фею и, не первый раз тяжело вздохнув, покорился своей участи. Он всегда был мудрым и сообразительным послом, поэтому Аличка и посчитала, что на этот раз тоже что-нибудь сообразит. Он и сообразил… как мог.

– Докладывайте, – спустившись с открытого балкона, фея зависла в воздухе над усопшим, оглядывая его неприглядные останки. Кто-то умирает в красивых позах, а кто-то оставляет в память о себе лепешку на асфальте и отдельно лежащие части тела. Скривив губки, она уставилась на предводителя стражи в ожидании объяснений. – Как такое могло произойти, а уж доколе произошло, кто, где, зачем и почему?

– Вампир, знатный, барон Грырхард. Женат, отец двух детей. Политического противостояния не выказывал, с Братством Волка связан не был, исправно ходил в Храм темной материи, примерный семьянин.

– И почему примерный семьянин потерял голову? – она сурово сдвинула брови, чтобы в корне задавить расцветающие улыбки присутствующих. А присутствовало два стража, предводитель стражи, старейшины в почти полном составе и она. Любопытных зевак разогнали, потенциальных свидетелей проверяют на причастность.

– Зацепок нет. Более того, убийство произошло не здесь. Тело было… сброшено.

– Ну, это видно, прямо-таки скажем, невооруженным глазом, – фея еще раз облетела барона и решительно отказалась любоваться зрелищем дальше. – Чем отрезали голову?

Предводитель стражи замолчал и переглянулся со старейшинами. Те, послав ментальный приказ, повелели докладывать, ничего не тая.

– Эльфийским кудряшом, ваша светлость.

Эльфийский кудряш – особый меч, который куют лишь в Эсаиле. Лезвие волнистой формы, похожее на кудрявый локон повелительницы, за что и получил название кудряша. Ходят байки, якобы таким мечом эльфийские стражницы себе кудри накручивают. И никому в голову почему-то не пришло, что после подобных экспериментов шевелюра на их голове существенно бы поредела.

– Невозможно. Неслыханная наглость!

– Ваше посольство приехало с оружием. Необходимо проверить все мечи, возможно…

– Потрудитесь держать подобные мысли в рамках вашей прекрасной стражеской головки! – возмутилась фея.

– Пока она не лежит рядом с вашим бездыханным стражеским тельцем, – хихикнули стражники, стоящие поодаль.

– Вам кажется это смешным? – старейшины разделяли негодование порхающей красавицы, но и они едва сдержали смех, заметив Леогана. Фея даже головку на бок повернула, с любопытством наблюдая за степенным приближением Посла, сохраняющего вид, полный достоинства. Несмотря на то, что его мужественные ноги втиснуты в штаны повелительницы, а на, несомненно более широкую грудь, едва натянут единственный тянущийся свитер из ее гардероба.

– Это в Эсаиле мода такая? – не удержался Велесус, один из старейшин, также, как и остальные, рассматривавший необычный наряд Леогана.

– Поговаривают, Повелительница к нему в Покои по стенам ползать повадилась. Видимо, вещичками обмениваются, – вампиры зашлись дружным богатырским хохотом. Старейшины, смущенно улыбались в кулаки. Фея, и без того от природы розовая, превратилась в пунцово-красный летающий пульсар разрывного действия.

– Вы получше ничего придумать не могли? – сквозь зубы процедила Аличка на ухо шествующему послу.

– Не уверен, что платья или простыня смотрелись бы лучше. Что мы имеем? – он подошел, с гордостью игнорируя многозначительные взгляды старейшин и пошловатые жесты стражников. Ничто сущее и никто из низших не способен поколебать струны горделивой души истинного эльфа. Даже если он в женском облачении.

– Вампир убит предположительно эльфийским кудряшом и сброшен с высоты.

Все разом посмотрели наверх. Ничего. Ясное небо и ни одного объекта, с которого можно было бы сбросить труп.

– Следовательно, сброшен был в другом месте, – резонно заметил Леоган, после осмотра. – А это что?

В руке барона Грырхарда был зажат кулон, который Раэль оставила Леогану, дабы тот мог скрыть свои мысли от вампиров. Распознав артефакт, Аличка мгновенно выставила на После блок, пока его неосмотрительные выводы не успели прочесть. Впрочем, Старейшины все же опередили маленькую магичку.

– Кулон Повелительницы? – удивился Велесус.

– Зажат в ладони, да крепко. Видимо, сорвали с шеи, когда она…

– Когда она что? – грозно спросила фея, прекрасно понимая, что Раэль, находящаяся в Рыке, при всем желании не могла совершить ничего подобного. Да и вряд ли столь дурное желание могло взбрести в ее, пусть и не совсем ясную головушку.

Стражники сникли и поосторожничали с выводами. Старейшины также призадумались.

– Наш диверсант вышел на новый уровень, – предположила Аличка. – Сперва неудавшиеся попытки дискредитировать Раэль совершенно дурными распоряжениями, теперь это… Кто-то отчаянно желает политического скандала и этот кто-то стремится не допустить заключения мира между нашими землями.

– Для того чтобы делать выводы, у нас слишком мало информации, – старейшины переглянулись. – Мы отнесем тело местному магу на проверку.

– Да. И пусть установит, питались ли бароном после смерти? Если его темная магия была впитана, мы можем узнать, кто это сделал.

– У вас есть маг разума такого уровня?

– Имеется, – многозначительно улыбнулась Аличка, вспомнив о Герде.

– В любом случае, – Сесмиус вместе с Аличкой и Леоганом, закончившими осматривать место преступления, неспешно двинулись во дворец. – Мы должны побеседовать с Раэль. Ее кулон, – вампир бросил взгляд на зажатый в ладони Леогана артефакт, – на теле покойного – это очень и очень нехорошо. Это серьезная улика. К тому же, клинок…

– Я лично проверю все клинки нашего посольского корпуса, – заверил Леоган. – Но не потому, что опасаюсь подтверждения ваших опасений, а потому, что полностью уверен в непогрешимости моих людей.

– Хорошо, если так. Хорошо, – задумался старейшина. – Но с Раэль все равно побеседовать стоит.

– Через день, а лучше, через два, – намекнула Аличка. – Она только пошла на поправку. Вы же слышали, как бедняжка чихает.

– Вы правы. Что такое день или два? Подождем. Мне нужно в зал заседаний, доброго вам дня, – мужчина раскланялся, а фея и Леоган озадаченно переглянулись. Ни один из эльфов не стал бы убивать вампира и оставлять после себя следы у всех на виду. Отравление, доведение до самоубийства любовными чарами, утопление – еще куда ни шло, но убийство путем отрубания головы? Определенно, кому-то очень мешала возможность заключения мирного договора между Эсаилом и Горленом. Слишком показательное убийство и слишком искусственно подкинутые улики.

* * *

Мы с Эрилом сидели в «Бешеной кукурузе» и ждали Герду. Я отослала ей ментальный приказ явиться и была недовольна длительностью его исполнения. Учитывая, что справа от меня, с усердным чавканьем Эрил уплетал уже третью тарелку кукурузной каши. Мое заявление о том, что столько кукурузы повредит если не здоровью молодого вампиреныша, то кишечному спокойствию и нашему праву на чистый воздух, было проигнорировано. Малец хотел есть. И разве мы, женщины, можем отказать голодному ребенку?

– Еще! – отставив пустую тарелку и смачно отрыгнув, потребовал парень.

– А харя не треснет? – я сурово сдвинула брови, намекая, что кто-то слегка обнаглел.

– Ну, пожа-алуйста, – состроив невинное выражение личика, которое, к слову, значительно подросло за ночь, вампир настаивал. И я бы, наверное, даже купилась, если бы не подоспели Герда и Лапидо.

– Мне жаль, что Вален победил, – присаживаясь за столик, она сходу пыталась меня приободрить.

– Ему же хуже. Кровь, так или иначе, будет у меня. Либо простым способом, либо сложным, – хмыкнула я, и артистические стоны голодного Эрила отошли на второй план. – Какие новости?

Герда и Лапидо переглянулись. И когда эти двое успели спеться? Подперев ладонью щеку, я переводила взгляд с одного на другого, пока в поле зрения не появился третий.

– Вот теперь можно рассказывать, – улыбнулась Герда, когда рядом с ней присел Вален. Наглый упырь хотел присесть рядом со мной, но я совершенно случайно опрокинула стул, на который он нацелил свой прекрасный мускулистый зад.

– Купите мне покушать, – простонал Эрил, состроив жалобное выражение личика.

– Не верьте ему, он роль в пьесе репетирует, – в которой, судя по всему, его желудок принимает активное участие. Глубокое злорадное рычание возвестило, что если мы не принесем дань желудочному монстру, он выйдет наружу и сожрет нас. – Ты же только что умял три тарелки кукурузной каши!

– И не наелся, – не унимался парень, ерзая на стуле и шмыгая носом.

Заказав ребенку картошки с мясом, а себе пирогов с травяным чаем, мы принялись к обсуждению насущных вопросов.

– Ночью, – запивая сладким чаем мясной пирог, начала Герда, – нашли еще два трупа.

За столом повисла тишина. Но надолго Эрила не хватило, и он первым прервал ее усердным чавканьем.

– Внешние данные аналогичные. Очень упитанная дама, – эльфийка как всегда сама деликатность. Так бы и сказала – жирная баба, – выпита досуха. – Как бы в подтверждение слов, она осушила кружку с чаем и внимательно посмотрела на меня. – Эксперты сказали, что у предыдущих жертв посмертные повреждения – следы, оставленные острым предметом изогнутой формы. Три – на животе, один – на спине.

– Посмертные повреждения? – Лапидо думал вслух, а я глядела, как Эрил играется с пальцами.

– Ты чего делаешь, малец?

Он оттопырил большой палец в сторону и загнул мизинец. Да этот парнишка гений!

– Вот как-то так? – одной рукой складывая в рот картошку, а другой пародируя лапу монстра, вопросил он.

– Да, – удивилась Герда. – Почему-то о когтях я не подумала. Но размер отверстий, он… – она запнулась. – Существо, которое может оставить такие следы, должно быть, очень большим. Есть какие-нибудь идеи? – выжидательный взгляд на меня. Воскрешаю в памяти лекции по расологии, листаю страницы с изображениями летающих монстров с когтями.

– Вообще, это напоминает цинталий, – выдала предположение, которое, если честно, мало походило на правду. – Птицы из нежити. Питаются кровью. Птенцы цинталий, когда учатся питаться, могут весь себя агрессивно и даже играться с едой.

Лапидо хотел возмутиться по поводу моего заявления о том, что ему подобные зовутся едой, но быстро нашелся, поняв, что в действительности люди представляют собой ходячее пропитание для самого широкого спектра существ, населяющих Норию. Удивительно, как при таком количестве хищников они еще не перевелись? Видимо, стены Фэа надежно защищают люд.

– Это объясняет, почему раны сначала были рваными и неосторожными, а к следующим жертвам стали более «профессиональными». Также объясняет посмертные отверстия на теле и даже то, что тела появляются в самых разных местах. Цинталия разбрасывает свои игрушки. Только вот вопрос – цинталии вызываются очень сильным некромантом, как правило, для охраны или сражения. А птенец цинталии – крайне редкое явление, потому как рожденное от нежити и питаемое темной материей напрямую, может выйти из-под контроля мага и натворить очень серьезных дел. За такое Орден Магов некроманта без разговора сил лишит и запрет в Гномьих пещерах. Сам же укус цинталии сложно отличить от укуса вампира.

– Так уж и сложно? – сощурился Вален. – Уверен, сделал бы это с закрытыми глазами.

– Уверена, вы многое можете сделать с закрытыми глазами, – угрожающе прошипела я, – но точно не это. Заявляю как специалист, даже вампир не отличит укус.

– Значит, валькирия упыриную науку изучала? – он в очередной раз подловил меня, от чего злость и ненависть вскипели с новой силой.

– Вы многого обо мне не знаете, Князь! – ребята поворачивали голову от меня к Валену и обратно, словно наблюдали турнир по бон-бонгу. Этой игрой любят забавляться наемники, перекидывая кость павшего врага от одного к другому. Кто уронил – тот и бежит за горючим напитком.

– О, предпочитаю, чтобы все так и осталось.

– Хоть в чем-то мы взаимны!

Не знаю, сколько бы еще длилась наша перепалка, если бы не темный фей Герды. Этот малый вновь появился в черном облаке тумана и, передав хозяйке небольшой предмет, снабдил передачу ментальным посланием, степенно нам поклонился и удалился. Как он разительным образом отличается от моей помощницы – Алички. Ей бы не мешало подучиться, чтоб знать свое место. Пришел, сделал, что необходимо, без лишних слов вещички отдал и оставил в покое. Нет, моя крылатая зазноба и минуту с закрытым ртом не продержится, а еще обязательно выскажет, что думает по поводу моего поведения. Повелительского, между прочим, поведения, которое априори не может быть иным, кроме как правильным, мудрым и разумным. Его не осуждать, им только восхищаться и требуется.

Отойдя от перепалки, я еще раз задумалась, кидая на вампира гневные взгляды и получая в ответ такие же. Вроде бы все сходится. Типичная картина для цинталий, да вот только интуиция твердила, что мы что-то упускаем.

– Твои птички, случаем, чешуей не обладают? – Герда крутила в руках небольшую пластинку, переливающуюся изумрудно-зеленым и аметистово-фиолетовыми цветами. Я приняла в руку предмет и со всей силы ударила им о стол, получив в ответ ошарашенные физиономии и трещину в дереве. Зато теория подтвердилась. Это не цинталии – раз. Это очень твердый материал – два.

– Такая чешуя только у изумрудных драконов, – без сомнений заявила я. – Но изумрудные драконы совершенно точно не пьют кровь, особенно людей.

Мы снова задумались. Так уж сложилось, что кроме меня выдвинуть предположения о том, кто бы мог столь бесцеремонно закусывать людьми в самом сердце упыриной страны, было некому. Эрил продолжал играться, уплетая картошку, а я смотрела на его руку, сложенную в форме когтистой лапы и не могла вспомнить, что это мне напоминало. А потом в памяти сами собой всплыли фрагменты прошлого.

Я лежала на траве, сдавливая страх, и пытаясь не поддаваться панике. Нащупывала ослабевшей рукой меч. Оружия поблизости не было. Узрев этот факт, потомок, когтистой лапой придвинул ко мне клинок. Вне себя от подвернувшегося счастья, я схватила меч, вскакивая из последних сил на ноги. Замахнулась мечом, который был сжат лапкой маленького потомка. И металл под его натиском согнулся… Точно такая же форма когтистой лапы, точно такая же чешуя на ней.

Закрыла глаза, чтобы вспомнить картину происходящего. Я прекрасно помнила события того вечера, поэтому помощь феи не требовалась. Сосредоточившись, позволила Исконной магии вернуть меня в прошлое, чтобы подробнее рассмотреть зверя. Ладошки монстра состояли из мелких, словно капельки дождя, чешуек. Точно таких же, которую протянула Герда. Ближе к запястью чешуйки увеличивались в размерах, и чем выше, тем больше становились. Я распахнула глаза, от чего троица – Вален, Лапидо и Герда синхронно отшатнулись.

– Вы чего?

– У тебя… – начал осторожно Лапидо.

– Глаза, – Герда нашлась первой и, отринув рефлекторный страх, выпрямилась.

– Белые, – задумчиво протянул Вален.

Смахнув пелену, вернула глазами прежний вид и потерла лоб. Под челкой жгло. Использование магии в обход магических поглотителей… пришлось задействовать магию Повелительницы, а у нее есть существенный недостаток – проступь цветов Зеленики на лбу. Благо, свечение не сильное и никто его не заметил.

– Я кое-что вспомнила, – Эрил перестал гримасничать и даже ложку отложил, уставившись на меня. Ребята последовали его примеру. – Убийства совершает Потомок. И он – питается.

Мы все совершили еще одно синхронное действие – повернулись в сторону Эрила. Под всеобщими тяжелыми взглядами парень сглотнул и вжался в стул.

* * *

На этот раз фея и Леоган расположились в покоях посла, куда в скором времени подоспела Лукреция, с пышными блинчиками и земляничным вареньем. По заверению вампирки, сладости помогают лучше думать.

– Итак. Какие могут быть предположения? – двумя ручками старательно отрывая от блина кусок, вопросила фея.

– Я проверил все кудряши, – Леоган выглядел недоуменно и тоже лакомился блинами Лукреции, бросая в сторону женщины лукавые взгляды, которые, так или иначе, опускались в район ее… кудряшей.

– Посол, вы бы сосредоточились! Вопрос-то серьезный! – Аличка выразила свое недовольство. Лукреция смущенно поправила декольте, сделав предположение.

– Может быть, стоит навестить местного кузнеца? Заказывал ли кто эльфийский клинок? А в лавке оружейника Раэль удалось раздобыть нечто очень похожее на этот ваш кудрявчик.

– Кудряш, – поправила Аличка, пережевывая блин и думая над случившимся. – Определенно, кто-то настойчиво желает рассорить вампиров с эльфами. Как там обстановка снаружи?

Лукреция пожала плечиками и виновато улыбнулась.

– Эльфов никогда не любили в долине. Произошедшее не укрепило ваши позиции. Мой совет – пусть посольство не выходит за пределы дворца. Народ натачивает оружие даже достает из закромов доспехи. Со времен Потомка все изменилось. Я-то понимаю, особенно, зная Раэль, что вы прибыли с добрыми намерениями. Но обычные скитальцы не знают, чего от вас ожидать и подготовились к худшему.

– Это к чему это? – фея вскинула бровь. – Они что, действительно полагают, что вдесятером мы захватим долину?

Женщина пожала плечами и посмотрела на Леогана.

– Графиня, – он вытер руки о лежавшее рядышком горячее полотенце и встал из-за столика. – Кто может желать вреда лично Раэль?

Фея задумалась. После победы над сестрами лихорадками ее рейтинги в долине выросли. Старейшины души не чаяли в повелительнице, дети играли на улице в Повелительницу Эльфов, которая перевоплощается в воительницу, мужчины кидали в нее заигрывающие взгляды, женщины… ну, всяким прилетало, конечно, но не до такой степени, чтобы головы сородичам отрезать. В общем, подходящей кандидатуры сходу не находилось. Кроме одной, поведение которой фее ой как не понравилось. Особенно, учитывая угрозы, высказываемые в адрес Эсаила.

– Княжна Хранителей.

– Химена? – удивилась Лукреция. – Вы уверены? Приятная женщина. Была в долине несколько раз, но ничего такого не происходило. Зачем ей подставлять Раэль? Зачем кого-то убивать?

Леоган, задумчиво глядя из окна, как уносят труп сброшенного с высоты вампира, протянул.

– Князь предупреждал, чтобы в его отсутствие в долину не пускали хранителей. Думаю, это их рук дело. Сейчас вопрос в другом – как сохранить шаткое спокойствие толпы, чтобы дождаться возвращения Раэль? Наши диверсанты не знают самого главного, что Повелительницы в долине нет.

– И только это играет нам на руку, – развела ручками Аличка.

– Тогда, – в глазах Лукреции зажглись задорные огоньки. – Пора поиграть!

* * *

– Эрил людей не к-кушает, – парень аж заикаться начал. – Правда-правда. Князь, я не кушал людей.

Вален скептически вздернул бровь.

– Хорошо, мадам Кассандра. Ну, вот ту девку, что порченое яблочко, я немного кушал. После того, как попортил. Но там все было по взаимному согласию. Это Договором не запрещено.

– Ты растешь, Эрил, – нехорошо протянула я.

– Куда ж деваться? – парень улыбнулся.

– И что ты скажешь в свое оправдание?

– Эволюция, – нашелся малец. – У меня молодой организм. Много и хорошо кушаю, быстро расту.

Действительно сложно было не заметить бурный рост вампира, который и на ребенка-то уже не походил. Скорее на подростка. Но предъявить ему пока было нечего. Сомнительно, чтобы он по ночам в Потомка превращался и бегал людей убивать. К тому же, некоторые убийства произошли днем.

Пока мы с вампиром испепеляли друг друга взглядом, к упырю подошел упыриный посланник и протянул записку. Судя по побелевшему лицу Валена, вести не из приятных. Воспользовавшись замешательством, мы все уткнулись в кружки с травяным чаем и потянулись за пирогами.

– Дурные вести? – не выдержала Герда. Хоть и гордая эльфийка, а душа-то женская да любопытная. Мое же любопытство так и распирало, но со мной бы Князь откровенничать не стал.

– Это о Раэль, – интересно-интересно, послушаем. – Она больна. На этот раз инфлюэнца.

Я едва слышно хихикнула. Ну, это как раз в духе феи.

– И водит роман с Леоганом прямо у всех на глазах.

Что? Я подавилась чаем и, прыснув на окружающих, он пряной сладкой змейкой заструился из моего носа и стек обратно в кружку. Мда. Пить такое я теперь точно не стану. Столько внимания и все мое…

– Какова нахалка! – мое возмущение не было поддельным. Та еще нахалка. Но, разумеется, не я, а фея. Что такое можно было устроить, что по долине поползли слухи о моем, боже упаси, прилюдном романе, да не с кем попало, а с Леоганом! – это все, что вам передали?

– Не уверен, что вас это касается, мадам, – последнее слово Вален произнес, пародируя интонацию Эрила. Едва удержалась, чтоб и Князю не влепить затрещину.