Текст книги "Упыриная наука. Дилогия"

– Вот, значит как! Я тебе припомню… – насупилась Аличка, однако впорхнула в узкий каменистый проход.

Рога Демона встречали приветливой табличкой, которую, от греха подальше, я читать не стала. Наверняка там было про стороны света и неминуемую кончину, от первого, второго или третьего на выбор.

– Сифилис!

– Чего? – опешила я.

– Там было про сифилис, – просветила Фея. – Ты наверняка наложила в штаны, не прочла табличку, а теперь мучаешься думами о том, какую кончину пророчил составитель таблички.

– Да уж, хорошо, что я этого не прочла, и ничего не знаю!!! – я злобно передернула плечами и вспомнила, что лучше бы нам помолчать, а то не дай боже подхватим эту прелесть прямо из воздуха.

С двух сторон нас плотно окружали горы. Проход шириной от силы метра два сулил целый набор великолепных ощущений – от страха до панического ужаса. Начинало смеркаться, ветер, несшийся по тоннелю, завывал в щелях и издавал ужасающие звуки, сквозняк пробирал до самых костей, к тому же, я внезапно для себя обнаружила, что являюсь гордым носителем клаустрофобии.

– А нам… все равно…. – напевала я под нос дрожащим голосом. – Не боимся мы, гидр и упырей!

– Спела бы ты что-нибудь более оптимистичное… – пыталась пошутить Аличка, как вдруг мой рот сам собою стал распевать:

– Оп, хэй, на-на-нэй, отхватили вы люлей! Оп хэй, на-на-нэй, эльфы впереди! Оп, хэй, на-на-нэй…

Аличка с ужасом наблюдала за тем, как я, взобравшись на спину Графу, выплясываю джигу и распеваю патриотические песни, которые эльфы имеют обыкновение распевать, когда наша команда выигрывает на состязании умельцев по стрельбе из лука, пению, игре на арфе, волшбе или умению перепить другую расу.

– Все. Достаточно, – спокойно проговорила фея и, опасаясь говорить что-либо еще, что есть мочи полетела вперед, оставляя за собой лишь тоненький светящийся след из золотой пыльцы.

Гневно шипя от злости, я так и хотела послать ей вслед ругательства и пожелания направиться в дальние земли познакомиться с выдровой матушкой, выххолевым саблезубым пометом, детородным органом ночного демона, но представив, как все это может воплотиться в жизнь, лишь мысленно поблагодарила крылатую мошенницу за умение быстро летать. Повторюсь – только мысленно.

К счастью, выбраться из Рогов Демона мы смогли на удивление быстро. Слышались, правда, позади, звуки боя на мечах, эльфийские ругательства и нехарактерные для моих подданных фольклорные напевы, но пусть моя незадачливая свита сама разбирается, раз уж отважилась в нарушение приказа поплестись за мною в след.

За Рогами Демонов почти сразу наступали прибрежные к Голосу Смерти земли.

– Раэль, – жалобно пискнула фея, наблюдая, как солнечный диск пытается утопиться в озере, чьи воды уходят до самого горизонта. Солнечная кровь уже разлилась по небу и озаряла округу жутковатыми красными бликами. Хуже всего была тишина. Абсолютная. Ни пения сверчков, ни щебетания птиц, ни даже волчьего заунывного воя. Ни-че-го. Жутко. – Раэээль.

– Аличка, возьми себя в руки. Ты же не веришь во все эти байки?

Честно признаться, мне самой уже не нравилась идея заночевать на берегу озера, но терять лицо перед подругой не хотелось. К тому же, что страшного может с нами случиться, когда через несколько кустов и один большой валун от нас находится с десяток эльфов в боевой амуниции? Хоть их ряды и несколько деморализованы случившимся в Рогах Демона. Если смертопыри явятся познакомиться, увидев отряд моей свиты быстро передумают. С этими мыслями мы расправились с ужином и, подкинув в костер хвороста, укрылись шерстяным одеялом. Приятно пахло землей и свежей травой. Я вспомнила, как Вален привел меня сюда, чтобы отметить свой день рождения и погрузилась в сон-воспоминание. Мы сбежали тогда от старейшин, от сотен гостей, от послов, от помощников послов, от помощников помощников послов и от прочей нечисти. Мы сбежали ото всех, и для нас существовал только наш собственный мир.

Миллионы звезд смотрели на нас сверху, и, кажется, завидовали нашему счастью, плутовато подмигивая Валену и заискивающе искрясь мне. Сверчки напевали давно известный мотив, обволакивающий какой-то небывалой аурой успокоения. Я лежала на его груди, а он, закинув руки за голову, смотрел на звезды.

– Когда-нибудь, в нашу честь назовут одну из них, – едва слышно произнес он.

– Почему одну? – я подняла голову и посмотрела в его бездонные глаза, в которых собралась вся нежность мира, чтобы стать моей.

– Потому что никто и никогда не сможет разделить нас…, – он едва коснулся губами моей ладони и мягко улыбнулся. Что-то происходило с ним, но я не знала что. Одно было известно наверняка – не существует никакой силы, способной разделить нас. В этом он был прав.

– И даже смерть? – он молча смотрел на звезды. – Вален. Даже смерть не сможет?

– Даже смертопырь, – усмехнулся он. Я встрепенулась.

– Ведь правда! Мы же у берегов Голоса Смерти! – озеро, зеркальная поверхность которого была так невозмутимо спокойна, что, казалось, будто там не вода, а стекло, не подавало никаких признаков смертопырей. – По рассказам Ордена Магов и по древним летописям, именно здесь водятся эти твари.

– Раэль, все это не более чем выдумки старых дедушек. Смертопыри потому и занесены в книгу Дивных существ, что их уже сотнями лет никто не видел. Они вымерли.

– И все же, даже смертопырь не разлучит нас! – улыбнулась я и подарила своему любимому самый нежный поцелуй.

Из воспоминаний меня вырвал далеко не самый нежный в моей жизни поцелуй… и далеко не самые ласковые речи феи:

– Раэль, выххоль горный тебя побери, надери ему задницу!!! Вставай, иначе нам выдрец!!!

На мне, с грозным шипением и повышенным слюноотделением возлежал смертопырь.

– Смертопырь? – удивленно воскликнула я.

Видимо, в подтверждение моих предположений, монстр клацнул зубами прямо возле моей шеи, мне чудом удалось вынырнуть из его сладострастных объятий.

– Пожалуй, заявление о том, что даже смертопырь нас не разлучит, было слега преждевременным, Вален…

Я выхватила меч, чтобы вступить в неравный для смертопыря бой. Собираясь по просьбе феи надрать ему задницу, я издала боевой клич. Видимо, чудище струхнуло и прыгнуло в Озеро. Лишь кончик его черного хвоста мы и видели.

– Ну и все. Делов-то. А все страшают – смертопыри, смертопыри, – усмехнулась я, убрав меч в ножны и водрузив свою ногу в стремя. Однако, гул, донесшийся из воды за моей спиной, поубавил мой пыл.

Оценив, что соотношение сил далеко не в его пользу, смертопырь скользнул за подмогой, и теперь из зеркальных вод один за другим поднимались черные склизкие массы, с огромными зубами, когтями длиннее моей ладони, красными горящими светлячками вместо глаз и повышенным плотоядным интересом к эльфийскому мясу.

– Аличка… – не своим голосом произнесла я. – Быстро на Графа.

Запрыгнув на коня, я что есть мочи сдавила ему бока. Граф заржал, в одно мгновенье смертопыри плотным кольцом сжали нас в тиски. Конь кидался на них, едва уворачиваясь от грозных клыков. Загорцевав, Граф дал мне возможность выхватить меч и подсечь несколько смертопырей. Воспользовавшись заминкой в рядах врага, конь использовал спины раненых монстров как трамплин и мы ускакали восвояси. Мы неслись так, как не носились никогда в жизни. Граф хрипел и сопел, я слышала, с какой тяжестью воздух врывается в его ноздри, как мышцы перекатываются под его упругой кожей, чувствовала я и собственную дрожь. Лишь когда Голос Смерти далеко скрылся за нашими спинами, Граф остановился. Я ощущала, что от усталости ноги коня подкашиваются и нам всем необходима передышка. Едва я успела расседлать животное, как он повалился на бок.

– Граф? – я устремилась к едва живому другу. Странно, конечно, считать коня другом, учитывая его недалекий ум и не самые лучшие ездовые качества, но он был мне дорог. Все же, столько пережито бок о бок.

– Оставь его, Раэль. Ему нужно отдохнуть. Он не ранен, с ним все хорошо. Я соберу пыльцы и отрину его страх…

Я прижалась спиной к стволу мощного дуба и заревела. От страха, от истерики, от паники. Столько всего навалилось. Я Повелительница, Вален теперь не мой мужчина, Эсаил под угрозой, а меня и моих друзей едва не сожрали существа из сказок и мифов.

Аличка, подоспевшая со своим мешочком, оросила меня искрящейся пыльцой. Порция пыльцы досталась и коню, который, умерив бешеный ритм сердца, спокойно засопел, иногда подрыгивая лапами во сне. Первый раз вижу, чтобы мой конь спал лежа…

В дубовой роще царила полная тишина. На подступах к Сириме росло несколько древесных колец. Дубовый – третий круг, оповещающий, что через день мы будем в Сириме, осиновый, свидетельствующий о том, что осталось полдня и березовый. Непосредственно огибающий Сириму. Я всегда любила дубы. Их мощные, величественные стволы, над которыми, казалось, даже время не властно и смиренно склоняет свою голову. Размашистые кроны, дающие приют, как человеку, так и животным. Вдобавок ко всему, мне нравились желуди. Не то, чтобы я их ела, но мне навилось их собирать. Привычка, родившаяся еще в детстве.

Аличка села мне на плечо и решилась порвать тишину.

– Ну и как мы будем объяснять Ордену Магов, что прищучили парочку смертопырей без разрешения?

Я ненадолго задумалась, а потом мы вместе с феей разразились смехом.

Самое страшное было позади… Самое страшное еще предстояло нам…

Наконец, через день спокойной езды мое небольшое пыльное путешествие подошло к концу. Я остановила Графа шагах в пятисот от границы общины Скитальцев, и крайне неохотно, медленно шла по направлению к долине, пока не остановилась в шаге от границы. Я знала, что как только переступлю ее – Князь тут же узнает о моем прибытии. И далеко не потому, что ему об этом доложат…

Со времен изгнания Братства Волка очень многое изменилось. Вален… Повелитель земель Горлена общины Скитальцев Его Светлость Князь О’Коэн Валениан Гайан Рок’х’артендарстский, несмотря на его юный, по вампирским меркам возраст, оказался мудрым и справедливым правителем. Под его сильным началом с земель общины были изгнаны все сетиты, раскаявшимся предоставлена работа и поддержка от Княжества, оказавшим сопротивление – возможность бежать, либо окончательная смерть без права на воскрешение. Горлен перестал быть нелюдимой и заросшей слухами долиной, как это было при Гайане. Возможно, предыдущий Князь сделал правильный выбор, для периода своего правления, но когда О’Коэн избавил Горлен и Оссет от сетитов, прогнал Ночных Демонов с границ Сиримы, соседние долины вздохнули с облегчением и увидели в нем молодую надежду для всего вампирского рода. Слышала даже, что Княжны Искусствоведов и Хранителей ведут ожесточенную борьбу за его сердце… борьбу, которую я проиграла… точнее, борьбу, от которой я отказалась, заранее зная финал.

Фея молча восседала на голове Графа, который медленным, размеренным шагом ступал за своей хозяйкой, окунувшейся в воспоминания…

– Вален, ну хватит, у меня больше нет сил! – я упала на мягкий ковер из клевера и, вдыхая сладкий пряный аромат, закрывала рукой палящее солнце, чтобы лучше видеть моего преследователя.

– Это не страшно, – вампир упал рядом со мной. – Ведь у тебя есть я. Моих сил хватит на двоих.

Он крепко обнял меня, и мы долго молчали, любуясь, как по океану бездонного лазурного неба проплывают маленькие пушистые кораблики облачков, огибая золотистый диск солнца. Его сил хватит. Он уже не раз доказывал это. В течение года после смерти Гайана Валену, как и мне, пришлось нелегко. Он старался восстановить свое Княжество и обучить меня быть вампиром, ведь вопреки представлениям непосвященных, это довольно большая ответственность.

– Знай… что бы ни случилось… как бы ни сложилась судьба… от головы и до пят, от сердца до края души… я твой и ничей другой.

Он не смотрел на меня. Стало страшно. Такие вещи не говорят просто так.

– Что ты хочешь мне сказать? – я чувствовала, что Вален о чем-то умалчивает. Мое вампирское начало проступало все сильнее, а сливаясь с Исконной магией, иногда составляло конкуренцию возможностям самого Князя Горлена.

Он повернулся на бок и облокотился, глядя прямо мне в глаза. Это означало, что мужчина хотел сказать что-то серьезное и не знал, как правильно начать.

– Ты меня пугаешь, что-то случилось?

– Да… и ты должна узнать об этом первой.

Его рука нырнула в карман, но что хотел показать мне вампир, узнать так и не удалось, потому что из кустов показалась белокурая голова мальчугана, который визгливым голосом завопил на всю округу:

– Ваш светлость, там Княжна Хранителей, вы велели доложить, как приедет, так вот, приехала как минут пятнадцать назад, вас все разыскивают! – он шумно шмыгнул носом. – Ой, простите! – вспомнив о правилах приличия, мальчуган грохнулся на колени и чуть не расшиб лоб о землю.

– Ты не говорил, что ждешь Княжну…

Встревоженный взгляд Валена мне не понравился. Внутри что-то надломилось…

– Может, уже что-то сделаешь?

От неожиданности я чуть не сиганула в заросли малины, но, вовремя вспомнив, что из-за обилия крапивы никогда их не любила, замаскировала выпученные глаза реакцией на укус овода.

– Вот зараза, укусил-таки, – манерно проговорила я. – Ты что-то сказала?

– Я спрашиваю, может, ты уже что-то сделаешь? Мы минут пятнадцать стоим в двух шагах от границы. Так и будешь пялиться на нее или перешагнешь уже, наконец?

В бессмысленном щебетании феи, при желании, можно было обнаружить крупицы разумного, доброго, светлого… Но поскольку мне было чуждо как первое, так второе, так и третье, я вновь окунулась в нахлынувшие воспоминания и зависла, как чайка, высматривающая в реке добычу и поджидающая лучший момент для нападения. Для решительного шага вперед нужен был отличный пинок под зад.

В моем представлении, я уверенно и величественно переступаю границу не союзного нам Княжества Горлен, чтобы предъявить от имени гордой и великолепной страны Эсаила законные требования по возврату похищенного артефакта. Если положение на четвереньках и перепачканное грязью лицо с натяжкой можно было назвать уверенным, то величественным язык все же не поворачивался. Как оказалось, первым терпение лопнуло у Графа и именно он стал тем чудодеем, который придал мне ускорения, пихнув меня мордой в спину. Разглядывая удивленно уставившуюся на меня из-под камня мокрицу, я предавалась философским размышлениям на темы «почему все в жизни происходит не так, как мы планируем», «почему бы не дождаться моей свиты и не принять более величественный вид» и, наконец, «почему эти до боли знакомые сапоги постоянно появляются перед моим лицом в самый неподходящий момент???».

– Раэль, – обозначили в знак приветствия сапоги из телячьей кожи. Надеюсь, их владелец склонил голову, в знак почтения, иначе тут же велю ее склонить на гильотину!

– Вален, – не поднимая взгляда, я продолжала изучать мокрицу, справедливо полагая, что склоненная голова при моей позе была бы явным перебором.

– Придурки, – тем же претенциозным тоном поздоровался третий. Я-таки впечаталась лбом в землю, чудом не раздавив мокрицу, обиженно спрятавшуюся под камень.

– Здравствуй, Чар, – не поднимая головы, я обреченно протянула руку, отринув надежды на то, что позорное восшествование на территорию Горлена останется известной только мне. Вопреки ожиданиям, что наемник пожмет протянутую руку мира, я одним легким движением была поднята в более приличное положение стоя. В двух сантиметрах от него… Мое сердце предательски замерло на секунду и задумало выскочить из груди через горло. Глупое, остановись!!! Нет, не насовсем, разумеется…

Вампир аккуратно смахнул с моего лба травинки и заправил за ухо выбившуюся из прически прядь. Давно никто не позволял себе подобной фамильярности. Не то грозно, не то томно, я смотрела на вампира, не отпускавшего моей руки.

– Отпусти немедленно, – едва слышно прошептала я.

– Прости, – он отпустил руку и сделал шаг назад, отчего я чуть снова не свалилась в первоначальное положение, но на этот раз помог наемник.

– Вот дура, девка. Стоило взойти на трон, как стоять разучилась. Совсем ноги не держат, как погляжу. Поди эльфы тебя на руках носят?

– Носят, – согласилась я, постепенно приходя в себя.

Бес расхохотался, сделав шутливый реверанс, за что получил от меня дружескую затрещину.

– Эй, тише, тише! Я только намарафетился! Прическу испортишь.

Действительно, я сразу и не поняла, что в нем изменилось. Волосики беса были аккуратно зализаны черным треугольником челки на лоб, маленькие рожки розовели чистотой. Если бес снизошел до душистого мыла, значит, повод разве что не всенорианской важности. Борясь с развязавшейся бабочкой на чистой и даже выглаженной белой рубашке, он бросил в сердцах:

– Выхухоль горный тебя дери, Вален, вместе с невестой и шмэтикетами. Если бы не пари – в жизни бы не нацепил это орудие пыток.

Пропустив фразу «вместе с невестой» мимо ушей и держа отличную мину при отвратительной игре, я подошла к Чарелу и легким, отточенным движением завязала непослушный предмет гардероба. Он оторопело пялился на меня, в страхе издать хотя бы звук. Но я не стала ставить его в неловкое положение. Мы все должны жить дальше, несмотря ни на что.

– Как погляжу, вы тут дожидаетесь важных гостей, – обратилась я к Князю, едва склонив голову в знак почтения. Бес ударил себя ладонью по лбу. – Не смею отвлекать от столь интересного время препровождения, думаю, предмет ожидания оценит ваше внимание по достоинству. Позволю себе лишь одну просьбу. Когда явится моя незадачливая свита, не откажите ей в любезности.

Князь гордо выпрямился и отработанным тоном заверил:

– Уверяю, Вам и Вашей свите очень рады в долине. Княжеский дворец в Вашем распоряжении, миледи.

Одарив Князя фальшивой вымуштренной улыбкой, я вознамерилась гордо удалиться и величественно сделала шаг… в мягкие и еще теплые испражнения неизвестной этиологии, закамуфлированные высокими нитями пырея, перемешанного с черноголовкой. За спиной раздался предательский смешок феи, переходящий в истерический хохот. Запомнить: слова «гордо» и «величественно» навсегда исключить из лексикона, заменив на «смехотворно» и «позорно».

– Князь, – мой тон заменил собой тысячу слов, а бровь вопросительно затерялась в лобовой растительности.

– Миледи, – улыбнулся он, не подавая вида.

– Ваше Навозное величество!!! – беса скрючило в истерическом хохоте вместе с феей. Кажется, даже Граф поржал в честь моего очередного позора за пять прошедшие минут. Что-то мне подсказывало, что невеста Князя никогда не попадала в такие неловкие ситуации и выглядит более гордо и величественно, нежели я. Да еще и в грязном дорожном наряде, пропахшем трудами чьих-то сладострастных стараний и моим потом.

– Разумеется, он ничего не видел, а я при первой же попойке расскажу эту историю в Пышногрудой Сью, – выложил Чар. Что мне в нем нравилось, так это прямолинейность. Я понимала – это большее, на что приходится рассчитывать при общении с ним.

– Что ж, больше мне вас позабавить нечем, – я раскланялась, поджав хвост, и пожелала стремительно покинуть поле своего позора.

– Раэль… Миледи. Я бы с удовольствием проводил Вас, но…

– Но вы умеете расставлять приоритеты, – я закончила фразу за него и взяла Графа под узды. Чар решил оставить новоиспеченного жениха в одиночестве и увязался за мной. Мы в молчании дошли до знаменитого «Раэлевского спуска». Да, иллюзия, окутывающая долину, была названа в мою честь, и мне очень хотелось забыть почему. Стоит полагать, что сигнальную систему нового поколения на подступах к долине переименуют в «Раэлевские кучки».

– Не томи, говори уже, – мы бодро шагнули в обрыв, который расступился перед нами торговой площадью Горлена. Она бурлила жизнью. Вся долина цвела и пахла, в воздухе витала непонятная мне эйфория. Каждый фонарный столб был украшен сиреневыми бантами и шарами, каждый балкончик усыпан цветами и лентами, а одна из главных улиц, ведущих к Княжескому дворцу, покрыта лепестками сиреневых пионов. Толпа оживленно загудела и, расступаясь перед несущимися лошадьми разноцветным бисером, торжественно заликовала. Белоснежные лошади замедлили шаг, восседающие на них вампиры в парадном облачении, в торжественных длинных кровавых накидках с капюшонами приветствовали толпу, даря улыбки красивым дамам и снисходительно кивая страшненьким и неказистым.. За колонной из шести белоснежных лошадей с нарядными краснонакидочными всадниками следовал Вален в фиолетовой накидке и идеально сидевшем на нем темно-фиолетовом костюме со светло-сиреневой рубашкой. Князь откинул назад капюшон. На его черных, едва волнистых волосах покоился серебристый обруч с крупным аметистом в центре. Рядом с Князем, не снимая капюшон красной накидки, ехала женщина. Толпа радостно приветствовала ее, но, оттесненная на самый край, я смогла увидеть лишь изящную аристократичную руку, обтянутую белой гипюровой перчаткой. За Княжескими особами ехала обтянутая красным бархатом карета с несколькими дамами, спешно задернувшими белые занавески. Дамы явно не желали иметь ничего общего с простым народом, либо же были настолько страшны, что жалели нервы мирного населения. Замыкали шествие два всадника в фиолетовых накидках. Провожая колонну, толпа слилась обратно воедино и, бросив на прощанье ликующий глас, обыденно и монотонно загудела. Вот тебе и раз. Именно так встречают важных особ.

– Ты уверена, что отказаться от свиты и официального визита было хорошей идеей?

Сегодня фея, видимо, решила сыграть роль моего внутреннего голоса. Мне с трудом удалось закрыть рот и прийти в себя.

– Да вот сама себе тот же вопрос задаю… Княжна-то Кгара’ас…

– Она самая, – подтвердил Чар. – Если бы не хранители, выдрец бы меня кто заставил нацепить это барахло. Собственно, об этом я и хотел тебя предупредить.

– Брось, тебе идет, – я иронично вставила свои пять копеек. – Чар, уверена, Вален будет слишком занят, поэтому ты не мог бы проследить, чтобы гонцов из Эсаила разместили в хороших апартаментах и известили, где я нахожусь, иначе через пятнадцать минут от имени всего эльфийского рода вам могут объявить войну.

– Суровые вы ребята, как погляжу…

– Политическая возня, – отмахнулась я и направилась к дому Лукреции, умело затерявшись в толпе и позволив моему «пони» искупаться в фонтане и добыть пропитание на ломившихся от яств рыночных прилавках. Народ здесь уже привыкший… Хотя, пони слегка подрос за это время.

На подходе к новенькому дому подруги, в точности повторяющему старенькое жилище, принесенное в жертву концу света, я встретила фею и Графа. Аличка, будучи известной занудой, поспешила мне напомнить:

– Ты была в походном костюме!

– Я все еще в нем.

– Он старый, протертый, с дырой на колене и перепачкан грязью!

– И не только грязью, – я вглядывалась в окна, пытаясь разглядеть, дома ли Лукреция.

– Я уже не говорю о том, что пахнешь ты совсем не по-королевски!

– Себя-то нюхала? – конь одобрительно фыркнул и чихнул от золотой пыльцы, защекотавшей его ноздри.

– Ты пересекла… переползла границу по-пластунски, и совсем не величественно наступила в навозную кучу… Большую такую, еще дымящуюся.

– Дорогая, в чем мораль столь бурного монолога?

– Но она же выдрец какая важная, величественная и чистенькая!!! Три ноль и не в нашу пользу!

Я содрогнулась сначала от слова «выдрец», потом от слова «величественная» и справилась, кто с кем играет, во что и нравится ли нам счет игры.

– Раэль, перестань делать вид, что тебе все равно. Ты должна немедленно привести себя в порядок и составить ей достойную конкуренцию.

– Стоп. Аличка. Давай сейчас расставим все по своим местам. Я – Повелительница Эсаила. Госпожа эльфов. Наисветлейшая. Он Князь Горлена, Повелитель вампиров. Наитемнейший. Нам не суждено быть вместе. Сама природа против этого! Исконная магия против! И он расставил приоритеты. Я отказалась от игры уже давно, потому обнули счетчики и, Боже тебя упаси, не смей позорить меня и проводить предвыборную агитацию в пользу кандидата от эльфов, договорились?

– Но…

– Я уже не та маленькая девочка с горящими глазами и горячим сердцем. Оно есть, но разум держит ситуацию под контролем. Мы здесь по важному государственному делу. Нам необходимо добыть артефакт. Любой ценой. Даже ценой войны. Потому взвешивай, пожалуйста, каждое слово…

– Не знай я тебя достаточно хорошо, подумала бы, что ты веришь в то, что говоришь, – за моей спиной раздался приятный и такой близкий голос. Я крепко стиснула Лукрецию в объятиях, потому что мы не виделись, казалось, целую вечность, а на деле – почти полгода.

Не смея заставлять столь высокопоставленных гостей, тем более из несоюзного государства, ждать на улице под палящим солнцем, расторопная хозяйка пригласила нас в дом. В уютном дворике стояла почти такая же деревянная лавочка, на которую старательно забиралась повилика и роняла свою тень раскидистая яблоня, буйно цветущая сладкими беловато-розовыми цветами. В Горлене урожай собирают несколько раз в год, поэтому можно было и яблочек покушать и полюбоваться цветением нового урожая. Возле забора, вместо золотого шара, ютились жасминовые кусты, а возле распахнутого окна, из которого выглянула заждавшаяся Лукреция, набирала цвет обожаемая мною магнолия. В Эсаиле, желая меня порадовать в день рождения, подданные заставили на два месяца раньше положенного срока зацвести магнолиевый сад. Мне вспомнилось, в каком упоении я весь день провела под сенью ее листьев, любуясь божественно прекрасными цветами.

Отдав Графа в распоряжение конюха, я зашла в дом, где уже за накрытым столом восседала фея и ждала Лукреция.

– Рассказывай все-все-все, я так соскучилась!

– Мне и жизни не хватит рассказать тебе все-все-все…

– Тогда начни с конца, – улыбнулась она. – Что заставило тебя вернуться? Я была почти уверена, что мы больше никогда не увидимся, ты даже вещи не собрала, а когда я получила письмо с просьбой приютить царскую особу… мы ведь не знали…

Блаженно откусив сырный пирог, я на несколько минут стала недоступна для разговора. Он таял во рту, и я не смогла оторваться, пока не уплела его целиком. На голодный желудок я не самый лучший собеседник.

– Ты отменный кулинар! – поддакнула фея моим мыслям. Я с подозрением покосилась на подругу. Род фей никогда не отличался чтением мыслей. Неужели мы с ней достигли той степени взаимопонимания, когда для понимания хватало лишь мысли? Или я превращаюсь в такую же зануду?

«Ущипни себя!» – подумала я, но фее, судя по всему, щипаться не хотелось. «Ущипни себя!!!», – подумала я громче. «ЩИПАЙСЯ ДАВАЙ!!!». Фея и ухом не повела. Вспомнив, что Лукреция задала вопрос, который все еще повис в воздухе, я, как ни в чем не бывало, вытерев руки о штаны, ответила:

– Приехала по политическим вопросам. Дела государственной важности.

– И что за дела? Я слышала что-то про войну…

Стук в дверь не дал мне ответить на вопрос подруги. Манна небесная! Не хотелось выносить сор из избы и перекладывать проблемы с больной головы на здоровую. К тому же, некоторые вопросы должны были остаться известными только мне и эльфам, а указывать на этот факт подруге мне не очень хотелось. Не тактично как-то. В дверь постучали более настойчиво.

– Княжеская почта!

– Точно, совсем забыла, – кинув в рот кусочек пирога и на бегу отряхивая руки, вампирка поспешила к двери.

Пока она беседовала с симпатичным молодым курьером, я рассматривала ее со стороны. Высокая стройная блондинка с копной роскошных пшеничных волос, красивыми голубыми глазами и мягкой улыбкой розоватых в меру пухлых губ. Лукреция была очень хороша собой, как и ее сестра. Я невольно задумалась о том, насколько может быть хороша Княжна Хранителей, но отчего-то вспоминались лишь рассказы Чара об упитанной бородавчатой вампирке…

– Вот, тебе пришло приглашение от Князя.

Лукреция подала мне красивый свиток, перевязанный фиолетовой лентой, скрепленной гербовой печатью. Оперативно они работают…

– Откуда ты знаешь, что это приглашение? Свиток же запечатан.

– Мы все получили точно такие же еще вчера. Через несколько часов состоится торжественный прием Княжны… Раэль. Они сегодня объявят о своей помолвке.

– Вот и здорово! Мы отлично оторвемся, – я подмигнула подруге и, мгновенно потеряв аппетит, пошла в свою комнату. Я без труда нашла ее, ведь расположение в новом доме Лукреции было точно таким же, как и в старом. Разве что сами комнаты стали намного просторнее и светлее, а из окон открывался вид на сады Княжеского дворца.

Кинув свой оружейный арсенал на стул возле туалетного столика, я упала на кровать, едва не запутавшись в балдахине и не свалившись на пушистый ковер. Что за проклятье? В Эсаиле я авторитетный эльф, красивая женщина, мудрая правительница, умеющая достойно держать себя в обществе. На тракте – я гроза разбойников, опытная ведьма и успешная улепетывальщица от неприятностей. В Горлене же я неуклюжая оборванка с завидным постоянствам роняющая свое и без того перепачканное достоинство. Только я об этом подумала, как балдахин свалился мне на голову. Отлично. Как в старые добрые времена.

Спокойный и размеренный стук в дверь возвестил о приходе моих спутников. Наконец-то свита из Эсаила решила выйти на свет и возвестить недоумевающую меня о своем присутствии.

– Здравствуй, Леоган.

В дом вошел высокий мужчина. Подобно всем эльфам у него была светлая, почти прозрачная кожа, лазурно-голубые миндалевидные глаза, обрамленные густыми ресницами, худой чуть островатый нос и узкие губы. Сквозь длинные светлые волосы, забранные назад серебристой заколкой в виде плюща, выступали заостренные кончики ушей. Мужчина уже успел сменить повседневный кожаный костюм на просторный серебристый балахон, надеваемый в торжественных случаях. Леоган был одним из наиболее благоразумных представителей дипломатического корпуса Эсаила и его присутствие в несоюзных землях меня слегка приободрило.

– Надеюсь, ты с хорошими вестями?

В комнату с банным полотенцем в руках вошла Лукреция, но, увидев Леогана, тут же спряталась за печку, где немного пошумела, громыхнула посудой и покряхтела. Повторный выход девушки был неотразим. Мягко улыбнувшись, я представила их друг другу, заметив, как зарделись пунцовой краской щечки подруги, и как заколыхалось поле вокруг Леогана. С момента, когда Олораэль предложила возродить легендарную Лигу Плюща, увы, не успевшую еще вернуть былое могущество, и когда я окончила школу волшебников, мои магические навыки резко возросли. Об этом знали немногие, но родительские гены сказывались в разы сильнее, чем то думали окружающие.

– Леоган, нам оказали честь, пригласив на помолвку Князя. Я была бы признательна, если бы ты сопроводил мою подругу, поскольку я буду занята решением политических вопросов и не смогу уделить ей должного внимания.