Текст книги "Упыриная наука. Дилогия"

Химена, раскрасневшись, первой подала пример и, элегантно подав руку своему послу, воспарила над паркетом. Как по команде, вампиры повскакивали со своих мест и принялись танцевать румбу с партнерами воли случая. Эсои мягко застрекотал, хитро улыбаясь мне. Я уставилась на него с таким выражением лица, будто на моем лбу было выцарапано «за что?».

Артефакт нырнул в карман Валена, а сам Князь подал мне руку.

– Извините, Ваша Светлость, я слишком устала, и хотела бы пойти в свои покои. Завтра я попрошу вашей аудиенции.

Делая вид, что не слышит моих слов, Вален продолжал держать руку и выжидающе смотреть на меня. Это означало, что возражения не принимаются, в противном случае будет применена грубая мужская сила. Мне всегда нравилась эта его черта. Тем не менее, сделав по традиции недовольный вид, я вложила свою ладошку в его, такую родную и теплую, и горько вздохнула. Заняв свободное место на окраине танцующего клубка пар, вампир умеючи встал в стойку, крепко держа меня в руках. Мы сделали пару шагов и остановились в такт музыке:

– Завтра на рассвете я уезжаю, мы не сможем поговорить.

Медленно наклонив меня почти к самому полу, он добавил:

– Если что-то действительно срочное, можешь говорить сейчас.

– В таком положении, Князь, право, затруднительно говорить.

Он мягко поднял меня и, повинуясь чарующему узору музыки, мы перешли более на беседу, чем на танец, хотя, несомненно, первый доставил бы нам обоим большее удовольствие, поскольку партнеры подобрались один лучше другого.

– И ради бога, не оскорбляй меня «выканьем». Иначе я ни за что не заключу союз с эльфами, ведь ты здесь ради этого.

– Именно, – согласилась я. – Ты как всегда проницателен.

– Хорошо, допустим. Но это не единственная цель твоего визита, иначе прислала бы послов…

Все-то ты знаешь, выдров телепат.

– Можешь не отвечать, я понял, что прав, – он улыбнулся, а я наступила ему на ногу. Шпилькой. Два раза.

– Право, какая я неловкая!!!

Стиснув зубы и зажмурившись от боли, вампир выдохнул и поднял на меня уставший и повинующийся взгляд:

– Заслуженно. Можешь сделать это повторно.

Наверняка подобная оферта являлась мнимой и предложенной более для протокола, нежели с действительным мазохистским намерением получить каблуком по ноге, но я не смогла отказать его светлости в такой любезности и со всей силы наступила каблуком по второй ноге. Вампир вновь стерпел, но в этот раз поосторожничал со словами и вместо этого сильнее сжал меня в объятиях, ограничивая пространство для более изощренных маневров и лишая возможности тактического наступления… или наступания.

– Это урок на тему того, что за слова иногда приходится отвечать, – понимая, что мое едкое замечание могло перейти в русло личных прожитых обид, я поспешила сменить тему разговора на интересующую меня больше и, пытаясь не обращать внимания, что рука Валена медленно скользит по моей обнаженной спине все ниже, не желая останавливаться. Я судорожно воскликнула. – Так куда ты, говоришь, едешь?

– Я не говорил…

– Предполагается, чтобы я умоляла?

– В Рык. На состязания.

– С чего бы? Тебя не заподозришь ни в алчности, ни в азартности. Разве что, необходимо что-то определенное…

Меня заинтересовала причина, по которой сам Князь одной из долин решил участвовать в состязании, где призом, помимо сотни золотых, являлась любая вещь из сокровищницы Матери-прародительницы.

– Ты права. Я должен вернуть кое-что в долину.

– И что же это?

– Шпионишь? – наиграно возмутился он, и принялся меня щекотать. Всю сознательную жизнь я безумно боялась щекотки, о чем Князю прекрасно известно. Жутко смеясь, но не имея возможности вырваться, я извивалась, пытаясь хоть как-то облегчить свои муки. Безжалостные пальцы Князя терзали мои бока и спину.

– Вален, ну хватит, – смеясь и роняя слезы на его рубашку, просила я.

– Нет, ты должна умолять, – смеялся он, будто вокруг никого не было, и мы снова бегали наперегонки с ветром по зеленому ковру поля, усыпанного клевером.

– Ни за что! Ну правда, хватит… все, все… я сдаюсь!!! Умоляю, не надо щекотки! – сопела я в его шею.

Он перестал щекотать меня, а я, обессилено прижалась к его груди, еле держась на ногах от смеха.

– Эй, придурки! Пары уже давно поменялись. Танцуем с соседом справа!

Я сверху вниз глянула на Чара. Бес, даже с учетом длины рогов, едва дорос до моего плеча, а учитывая, что я на шпильках, он с упоением оттолкнул вампира и уткнулся своим лицом в мои буфера.

– Как же я люблю эту Горленскую традицию! Только ради нее и хожу на помолвки!

– Полегче, парнишка, – я приструнила беса, отодвинув того на пионерское расстояние, в котором и предложила продолжить танец.

– Ему, значится, позволяем себя тискать, а мне и к груди чуток приложиться не даешь? Припомню тебе, выдрова мать, все припомню!

– Если бы я записывала все твои «припомню», получился бы вполне увесистый фолиант, – гоготнула я. – Кстати, не знаешь, что за вещицу хочет добыть Вален из сокровищницы Матери-Роженицы или как ее?

– Да выдрец его знает. Какая-то кровища ему понадобилась, будто нельзя девок пощипать местных.

– Кровь патриархов? – встрепенулась я.

– О, она самая. Что за выххоль? – бес как всегда любил припустить смачным тролльим словцом.

– То же, что и Свет Эсаила для Эльфов,… куда ж он свою похерил? У каждой долины имеется такой артефакт, – я осторожничала, чтобы не вызвать подозрений.

– Выпил, наверное, – расхохотался бес.

– Чар, я серьезно. Если бы пропал Свет Эсаила, я бы порвала любого, чтобы его вернуть…

– Да кто-то шмон тут навел на днях. Пропала кровушка, вот он и решил новую достать, а оная только в сокровищнице их верховной бабы имеется. Колись, тебе-то что за резон? Это вампирская тема, эльфам эта кровь как фее бурильная машина. Иль надумала в состязаниях участвовать?

– Да ну, упаси меня Исконная магия. Я в завязке. Просто за старых друзей переживаю.

– Ага, в завязке она. Слыхал я о твоих похождениях по дороге в Сириму. Наемники только и говорят, как ты у Голоса Смерти пару смертопырей заштопала, без разрешения Ордена Магов.

– Да, как-то неловко вышло…

– Ну, надоело мне тут пол топтать, даже потискать свое величество не даешь! Пошел в таверну забурюсь, а ты даже не думай в ближайшую неделю в свой эльфоград намылиться. Сыграем свадьбу, и займемся одним важным делом!

– Нашу свадьбу? – неподдельно ужаснулась я.

– Эх, дура баба, дура! – гоготнул бес и оставил меня одну на танцполе. Заметив это, Аличка поспешила усесться на мое плечо и начать приставать с вопросами.

– Гляжу, у тебя появились свободные уши. Давай, рассказывай.

– У нас проблемка. У Валена нет крови патриархов, – обеспокоенно глядя на удаляющуюся спину Чара, осведомила я свою помощницу.

– Что? – она чуть не свалилась с плеча, вовремя уцепившись за завитую лиану моей прически. Окинув толпу и зал встревоженным взглядом, я жестом попрощалась со свитой, намереваясь пойти в свои покои.

– Не здесь и не сейчас. Слишком много ушей и телепатов.

Устало плетясь в свои покои, находящиеся далеко от бального зала, в той части, где музыка, шум и смехи не слышны, я усиленно пыталась остановить бурный поток мыслей, рвущихся в голову и создающих там толкучку не хуже, чем в ярмарочный день в Горлене. К счастью, моей голове не суждено было взорваться, поскольку меня, усталую, с босоножками в руках и без натянутой улыбки позвала Химена.

– Раэль…

Я застыла как вкопанная посреди коридора, не зная, что делать. То ли по-быстрому привести себя в королевский вид, то ли позволить победительнице лицезреть побежденную такой, какая она есть. По голосу женщины я не смогла определить, хороший или плохой разговор нам предстоит, поэтому, искренне полагая, что женщина поймет женщину, я развернулась. Княжна была во всей красе. Казалось, часы, проведенные на балу, совершенно не сказались и морщинкой усталости на ее лице, ни один локон прически не потрепался, ни одна складочка не облюбовала платье в ненужном месте. Я чертыхнулась. Второй раз за вечер.

– Ты не против, если я избегу всего этого официоза? Мы ведь можем перейти на «ты»? Как Повелительница с Повелительницей?

Я недоверчиво развела руками и босоножками, мол, конечно, эка невидаль. Представители несоюзных земель только и делают, что тыкают друг другу, то в это, то в то.

– Конечно, Химена, я не против.

– Славно, – она улыбнулась и, словно не решаясь, стояла в длинном широком коридоре как великолепное творение Темной материи, освещенное мягким светом факела.

– Ты что-то хотела?

Она долго думала и, наконец, решилась затронуть тему, больную для нас обеих.

– Я вижу, что ты любишь его.

Все. Застукали. До свидания мир и вытекающие… наверняка сейчас я услышу слова «немедленно», «депортация», «поруганная честь» и «война». Я хотела было нехотя оправдаться, но фантазия как назло отказала.

– Не говори ничего. Он тоже любит тебя. Если бы меня кто-то так любил, я была бы самой счастливой на свете.

Аличка, пытаясь не делать резких движений, медленно закапывалась в мою прическу, пытаясь слиться с буйно-красной растительностью моей головы, чтобы не испортить и без того щекотливую ситуацию. Благо, фея научилась понимать, когда ее присутствие и острый язык могут обернуться политическими скандалами и военными конфликтами. Я изучала ковер, находя его красивым, но странным.

– Знаю, он не пригласил тебя на свадьбу,… это делаю я. Но не прошу. Настаиваю. Пожалуйста, дождись его возвращения с состязаний. Останься на эту неделю здесь, в Горлене. Тебя тут знают. Тебе доверяют старейшины. Я завтра уезжаю к себе в долину, чтобы закончить приготовления к свадьбе. Нельзя, чтобы Горлен остался без Князя. Увы, за два года, здесь еще не сложилось настолько отлаженной системы, чтобы она работала без правителя. Ты должна остаться и заменить его.

– Почему ты говоришь мне это?

– Он никогда не попросит тебя о подобном. Я же не столь горда. Мне хочется стать для него опорой, как ты и говорила. И хотя бы на треть такой любимой, какой являешься ты. Я хочу сделать все, чтобы добиться, если не его любви, то хотя бы его уважения.

– Поверь, я понимаю, что наши дороги разошлись, когда я взошла на трон Эсаила. Я тебе не соперница больше. Можешь не опасаться подвоха с моей стороны. Мне просто нужен мир между нашими землями. Эсаил слишком долго воевал… как и Горлен.

Она мягко улыбнулась, что делала с завидным умением, и подошла ко мне, протягивая свиток.

– Это приглашение на свадьбу, – она собралась уходить. – Ах, да. Чуть не забыла. Ты знаешь его, как никто другой. Не могу определиться со свадебным подарком. Что подарить тому, у кого все есть?

– Себя, – не раздумывая, ответила я. – Он безумно любит прогулки по лесу и общение. Подари ему один день наедине с тобой. Поверь, лучшего подарка он не ждет.

Еще раз улыбнувшись мне, Химена пошла обратно в бальный зал, а я продолжала стоять и смотреть ей вслед. Фея вновь села мне на плечо и присоединилась к моему занятию, протянув задумчиво:

– Ну дела…

– Сама в шоке…

Не помня себя от усталости, я плюхнулась на кровать, богато украшенную шелком и шифоном, отстроченным тонкими эльфийскими золотыми нитями. Никак эту комнату специально под меня готовили и хранили до лучших времен. Я нащупала рукой всего две хорошо взбитых мягких подушки. Ради такого пришлось даже оторвать лицо от гладкого и теплого покрывала… покрытого цветами зеленики, вышитыми серебряными эльфийскими нитями!!! Стоп… в голове не укладывается. Вампиры снисходят до использования в швейной промышленности наших материалов, поскольку лучшей замены им не найти, но никогда в жизни не стали бы стелить постели покрывалом, расшитым исконно эльфийскими символами. В надежде, что это всего лишь покрывало, которое в принципе могли купить для меня по заказу Валена и хранить в труднодоступном, в том числе для меня, месте, я плюхнулась головой обратно в пушистое одеяло. А кто сказал, что перед сном нужно снимать платье и вообще расправлять постель? Кто придумал все эти глупости?

– А-а-а-а!!!! Раэль!!!! Иди сюда, немедленно!

Из гардеробной донеслись крики феи. Решительно их проигнорировав, я прикинулась мертвой, хотя прекрасно понимала, что Аличка меня и на том свете достанет.

– Раэль! Как мы днем этого не заметили! В гардеробной есть специальный отдел для меня!!!

– Ты искренне полагаешь, что сие известие заставит монаршию особу оторвать лоб от мягкой постели? – не утруждая себя проговариванием слов, пробурчала я в одеяло.

– Там куча платьицев! Зеркальце, даже туалетный столик для меня!

Я резко подняла голову и уставилась на фею.

– А вот это уже действительно подозрительно. С чего бы вдруг столько чести?

– Да нет, это как раз не удивляет, – обиженно пролепетала она. – Я ведь графиня и наследница трона.

Нехотя сползя с кровати вместе с покрывалом, с которым, все же, пришлось расстаться, я сотворила световой пульсар и поплелась в гардеробную комнату,… днем я совершенно не заметила… ни комнаты для феи, ни того, что гардероб забит моими вещами, которые были забыты, ведь Горлен я покидала в спешке. С любовью и трепетными воспоминаниями, я провела рукой по одежде, аккуратно свешенной в гардеробной. Я помнила историю каждого пятна на этом зеленом свитере, помнила историю каждой дыры на потертых, но любимых походных джинсах, помнила, как Вален, с искрящимися глазами подарил мне это нелепое желтое платье, и как я проснулась в его кровати, а на мне была надета эта шелковая сорочка персикового цвета.

– Эй, очнись! – фея прервала мои грезы.

– Что там еще?

Проще было ответить, чего там не было. Комната действительно была моей! На туалетном столике – мои вещи, эльфийская косметика, мои любимые духи и смеси трав для ванны. В гардеробной – моя одежда. Кровать – выполнена из ясеня, ее ножки и жерди, ведущие к балдахину – обвиты не то живым, не то искусно созданным зеленовато-серебристым плющом, на подушках, как довершение моей истерики лежал уже раскрывшийся цветок магнолии.

Я в ярости ринулась к кровати и, с силой сжав в кулаке цветок, который жалобно брызнул соком и оросил комнату приятным терпковатым ароматом, швырнула его с открытого балкона вниз. Только сейчас мне стало безумно больно, только сейчас я все осознала… весь вечер я строила из себя сильную женщину, возводила ледяной щит перед собой, а теперь он растаял и все эмоции, сдерживаемые, ринулись на меня с удвоенной силой! Он ЖЕНИТСЯ! Мой Вален, мой мужчина, мой Повелитель женится! Остервенело царапая грудь, словно пытаясь вырвать глупое сердце, я смотрела в одну точку. Мой любимый женится, и вскоре у него будет наследник его земель! Но, тем не менее, он не упускает возможности причинить мне боль, напоминая о былых счастливых моментах, напоминая о том, как он любил, заботился, как нам было хорошо вместе делить радости и печали. Упав на колени и закрыв голову руками, я разрыдалась. Впервые за очень долгое время я разрыдалась. Мой мир трещал по швам… в очередной раз. Я клялась и каялась, что слезы больше никогда не тронут мою истерзанную душу и располосованное сердце, но вновь поддалась на провокацию. Так сладки были обещания вечной любви… и сил, которых хватило лишь на то, чтобы следовать глупым традициям!!! Моя истерика изливалась безмолвными слезами на пол. Фея, замерев в воздухе, почти не дышала. Она видела меня в таком состоянии лишь раз,… когда исчезли мои родители. После этого я год ни с кем не разговаривала. Боясь вновь всколыхнуть то время, напомнить мне о былом, она не вмешивалась, позволяя моему внутреннему миру справиться с проблемой самостоятельно.

Немую сцену порвал стук в дверь. Фея от неожиданности вздрогнула, схватившись за сердечко, а я, как затравленный волк над добычей, вскинула голову.

– Раэль? Я знаю, что ты там. Открой, нам нужно поговорить…

Это был он. Издевательств, которые я терпела весь день, ему показалось мало?! Он решил не давать мне прохода, пока я не сброшусь с балкона? Второй этаж. Не убьюсь, лишь покалечусь…

– Я убью его, – еле шевеля губами, беззвучно произнесла я и, полная решимости воплотить слова в жизнь, уверенно поднялась.

Ошарашенная услышанным, фея поверила. Она знала, что в таком состоянии я способна на все. Меня можно было понять, как девушку, которой разбили сердце. Но как Повелительницу, должную мудро управлять своей страной – нет. Для Повелительницы подобное поведение было неприемлемым.

– Стой!!! – фея едва успела опомниться, как я уже стояла у самой двери, и тянулась к ручке. – В тебе сейчас говорят эмоции!

Мой грозный взгляд пришпорил фею к двери, выполненной из темного дерева, украшенного резными узорами. Не в силах пошевелиться, прикованная, фея бессильно обвисла, испуганно глядя на меня.

– Ты Повелительница Эсаила!!!

Моя рука легла на холодную, покрытую серебром ручку.

– Эсои указал на него! – почти кричала она.

Ее слова будто вернули мне разум. Словно кто-то нажал мой внутренний переключатель, и рассудок вернулся в холодные и неуютные покои моей черепушки. Я одернула руку от двери, словно обожглась правдой. Он все слышал. Надеюсь, услышанного ему достаточно, чтобы убраться восвояси.

– Ты права, Аличка. Я не могу этого сделать. Как минимум, по двум причинам, – холодно глядя перед собой, я волевым движением стерла с лица слезы и направилась в гардеробную, чтобы переодеться.

– А что мне ему сказать? – растерялась фея, оставшись одна в столь трагичной и неуютной обстановке.

– Он сам все слышал.

– Именно поэтому я все еще здесь, – напомнил вампир, прислонившись головой к двери. – Раэль, ты не понимаешь, мне действительно нужно с тобой поговорить.

Увидев, что я вновь несусь к двери, фея кинулась наперехват, но была отправлена легкой силовой волной прямиком на подушки. Распахнув дверь, и едва не приняв в объятия свалившегося от неожиданности вампира, я скрестила руки на груди и безжизненным взглядом впилась в него.

– Слушаю.

От неожиданности он растерялся, что было на него совершенно не похоже.

– Все на самом деле не так, как ты думаешь… Слова, которые я когда-либо тебе говорил – правда. Они были правдой, есть правда и всегда ею будут. Ты не должна сдаваться. И не должна отворачиваться от меня. Я не могу рассказать тебе всего – слишком много поставлено на карту, просто поверь, – он прикоснулся к моей руке, но тут же одернул ее. – Ты ледяная! – он посмотрел на свои побелевшие пальцы, на которых проступил инеем морозный рисунок. – Раэль, ты холодная, как лед! Необходимо позвать лекаря?

– Доброй ночи, Князь.

Я захлопнула дверь перед самым его носом и вновь пошла переодеваться.

– Проследи, чтобы он не околачивался возле моих покоев.

Аличка, вжавшись в подушки, ошалело смотрела на меня.

– Живо! Повинуйся своей Госпоже! – крикнула я не своим, ледяным, холодным голосом.

Не в силах, по природе Исконной магии, противиться приказу Госпожи, которой она поклялась служить, фея впервые против воли полетела в коридор. Я лишь слышала, как мягко захлопнулась дверь.

– Аличка, что происходит?

Фею трясло от страха. Она не сразу смогла ответить Князю о том, какую беду он навлек на весь род эльфов и на долгожданный союз с вампирами, которого так ждала вся Нория, чтобы вздохнуть спокойно после прокатившейся волной по миру атаки Ночных Демонов, которая захлебнулась именно в Сириме.

– Вы… Князь, вы…

– Успокойся, – он протянул ладонь, приглашая фею сесть на нее.

Запорхав маленькими розовыми крылышками, фея устроилась на его ладони, закрывая личико ладошками и собирая в них слезы. Чуть успокоившись, она серьезно посмотрела на вампира.

– Она впервые воспользовалась правом Госпожи. Повелительница эльфов может приказать любому, кто дал ей торжественную клятву повиновения, сделать все, что она пожелает. Безоговорочно. Безвольно. Даже убить себя. Мне стало страшно. Ведь, в сердцах, она может приказать… и я все сделаю… она… она… раньше… ни разу…

– Все хорошо, я здесь, – бархатный голос вампира успокаивал и вдохновлял фею на дальнейший рассказ. – Что с ней случилось?

Фея не сразу смогла говорить. Она долго растирала ладошкой грудь и смотрела перед собой. Затем, будто неожиданно заметив, что Князь все еще здесь, спросила:

– Слышал легенду о ледяном сердце?

– Это о человеке, который холодный как лед и ничего не чувствует? – фея одобрительно кивнула. – Нет, не слышал.

Фея уже неодобрительно сощурилась, но начала рассказ.

– А как родилась темная материя? – вампир развел руками, а Аличка пристально на него посмотрела. Помолчав, она осторожно добавила, – я думала, что все вампиры гордо рассказывают детям легенду о рождении темной материи и о том, почему вампиры и эльфы со времен их возникновения находились во вражде.

– Да. Предки повествуют о том, что проклятье Лилит легло на весь наш род…

Фея едва не побелела и вспорхнула вверх от испуга, словно ладонь Валена раскалилась добела в одно мгновенье и грозила превратить ее филейные части в шикарные отбивные.

– Что ж, пусть все так и остается.

– Стой, Аличка!

Замерев перед дверью, она развернулась и злобно процедила:

– Ты не Госпожа и не можешь мне указывать!

– Я действительно не знаю, как мне поступить…

– А свет Эсаила тебе на что, дубина ты стоеросовая!!! – понимая, что вампирские знания об эльфах заканчиваются именем повелительницы и страстью к зеленике, фея заняла прежнее место на ладони Валена, и начала рассказ, предупредив, что он будет долгим.

– В таком случае предлагаю продолжить разговор в моей комнате, там будет удобней, и мы не потревожим Раэль.

Кинув обеспокоенный взгляд на дверь, ведущую в ее комнату, вампир показал фее, что Повелительница не спит.

Я слышала, как шушукаются за дверью Аличка и Вален. Мне было все равно, лишь бы он поскорее убрался от моей двери и из моей жизни. У меня более важные цели, и отвлечения на глупости среди них не предусматривались. Я попыталась вспомнить, почему мне было так важно, что в шкафу висят эти грязные и потертые тряпки, на столе – именно эта косметика, а постель застелена покрывалом с зеленикой и… я не смогла. В голове было пусто и легко, словно она освободилась от чего-то тяжелого и давившего. Казалось, словно там и не было никогда ничего, а то, что я испытывала еще несколько минут назад, совершенно потеряло всякий смысл. Я поежилась от воспоминаний о том, как поливала слезами столь дорогой ковер. Оторвав голову от подушки, я убедилась, что на ковре действительно остались пятна. Стоп. А что вообще я делаю в Сириме? Мне нужна кровь патриархов, и я хотела потребовать ее от Князя Горлена. Но не могу этого сделать, потому что артефакт был украден кем-то неизвестным буквально на днях. Это меня насторожило. Возможно, кто-то знал о том, что я собираюсь восстановить Храм Спасения. Поскольку не хватает лишь артефакта от вампиров, и мой народ остается уязвимым именно перед ними, мотив есть только у вампиров. Даже, если они действовали через наемников. О моей действительной миссии в Горлен знали только эльфы. И достаточно узкий круг – Олораэль, Леоган, Рафаэль. Мне не хотелось думать ни на кого из них, но вывод напрашивался сам собой. Отметив, что необходимо чуть позже обязательно проанализировать эту мысль, я переключилась на другое, не менее важное событие – отъезд Князя в Рык.

Мне нужно, чтобы артефакт попал в мои руки и не достался скитальцам. Однако при этом необходимо сохранить нейтралитет с вампирами, поскольку Эсаил не готов вести еще одну войну, едва оправившись от предыдущей. Ситуация складывалась незавидная. Насильно отобрать артефакт у вампира, который не хочет его отдавать… да проще запихнуть в пасть дракону вставную челюсть и заставить его станцевать в честь этого танго с ночным демоном. Нужно было придумать что-то такое… чтобы вампир не узнал, что это я…. У меня родилась гениальная идея, но для нее необходим помощник. Даже два помощника. Заодно я могла проверить лояльность одного из подозреваемых – Леогана. Страшно было подозревать в предательстве эльфа, потому что до сего дня оснований не доверять ему у меня не имелось.

Фея сделала обзорный круг по комнате вампира. В ней совершенно ничего не изменилось. Все та же огромная кровать посреди комнаты, все тот же белый ковер из шерсти, все те же книжные полки и вечно открытый балкон, на котором ветер заигрывает с легкими прозрачными занавесками. Присев на высокий, стоящий на полу подсвечник, и заворожено любуясь зажженной свечой, она скучающе пролепетала:

– И что же ты хочешь знать, милупырь?

– Хочу знать, почему все так изменилось и что мне делать.

– Хм… – она серьезно посмотрела на вампира. Пожалуй, взгляд Алички никогда не был столь взрослым и столь серьезным. – Это сложные вопросы. Ответы на них еще сложнее. Запомни. То, что я тебе скажу, ты знать не должен был, – она сделала многозначительную паузу, еще раз обдумывая последствие разглашения тайны. Сегодня был исторический день, ей не хотелось, чтобы он вошел в историю еще и днем, когда она раскрыла вампирам страшную тайну появления их рода. – Ты должен поклясться, что ни одно живое существо не узнает от тебя то, что я сообщу. Даже… тем более, твоя будущая жена! Никто.

– Я даю тебе свое верное слово.

Несколько минут фея вдыхала аромат цветущих трав, доносящийся из сада. Она прислушивалась к себе, к своим ощущениям, пытаясь понять, верно ли поступает и не накажет ли Исконная магия ее за разглашение информации, негласно закованной в латы секретности. Впрочем, Эсои дал зеленый свет… Имеет ли она право утаить информацию от истинного повелителя Эсаила? Не поворачиваясь лицом к вампиру, чтобы не передумать, она начала, взвешивая каждое слово:

– Сначала существовала только Исконная магия… и ничего больше. Затем она, обладая безграничной силой и представляя собой все сущее, создала из части себя Норию. Это были простые равнинные земли. Тогда она разверзла землю, создав горы, из глубин которых взял начало небольшой ручей. Нужно было заселить и украсить Норию – жилище для будущего Хозяина. Исконная магия создала Эсои, которые помогли горам разрастись по всей Нории, а ручью разлиться реками и морями. Исконная магия сотворила первое дерево, первую россыпь гранатов, первые залежи серебра, первую лань, которую так чтят друиды…. Хозяином готового мира должен был стать человек. Существо, сотворенное из вторичного – физического мира, не наделенное магией, но способное управлять природой вещей. Населив Норию людьми, Исконная Магия ужаснулась. Они засорили водоемы, убивали животных, уничтожали природу… Но истребить свои творения Исконная Магия не могла, ведь сделанного не воротишь. Экспериментируя, она создала защитников лесов – дриад и друидов. В последних, исправляя ошибки, она заложила частицу себя, но это стало роковым решением. Таким образом, совершая ошибку за ошибкой, Исконная Магия создала существ полностью из себя самой – эльфов и драконов. Первые были призваны стать Хозяевами Нории, вторые – верными хранителями мудрости, истории и защитниками эльфов. Однако, из-за низменных земных инстинктов, поскольку человек сотворен из глины, дриада – из ивы, друид – из ясеня, существа вскоре вышли из-под контроля и стали повиноваться животным инстинктам, нарушая заветы Исконной Магии. По канонам было запрещено вступать в межвидовые союзы, но дриада и друид ослушались. Она понесла. Ее преследовали и в конце-концов убили, но ее сын смог выжить и вырасти в общине друидов, которые не ведали его исконной природы. Полукровка вырос, завел семью, детей. Но в один день от отца он узнал, как погибла его мать, и месть стала целью его существования. Он начал убивать друидов и эльфов, преследовавших ее. Но выстоять в одиночку он бы не смог. Полукровка, нарушив закон Исконной Магии, начинал терять с ней связь, но Магия оставалась в нем. Он был достаточно силен, чтобы под личиной эльфа пробраться в Эсаил. Он хотел убить Повелительницу и тем самым удовлетворить жажду мести, но встретил в лесу сказочно прекрасную девушку и влюбился в нее без памяти. Она оказалась дочерью Повелительницы. Через несколько месяцев Олораэль и Даркелл, так звали возлюбленных, решили сыграть свадьбу. Но, увидев, как Повелительница вручает ему корону Эсаила, Даркелл выхватил меч и убил женщину прямо на глазах у Олораэль. Ее сердце было разбито,… на руках ее возлюбленного была кровь самого дорогого ей эльфа. Тогда она прокляла весь род Даркелла, сказав, чтобы он и его дети захлебнулись в крови и не могли насытиться, изнывая от душераздирающей жажды, – фея осеклась и замерла. Проклятье всегда имеет лазейку, позволяющую снять его. Но стоит ли сообщать об этом вампиру? Ведь род Даркелла был проклят не ею и не так просто…, подумав, она продолжила. – Так возникли вампиры. Но проклиная вампира, Олораэль навлекла проклятье и на весь свой род. Все женщины в королевском роду Эсаила получили его. Если кто-либо по-настоящему разобьет им сердце,… оно становится ледяным. Ты разбил ей сердце, Вален. Она больше не помнит тебя. Она помнит О’Коэна, Князя долины Горлен, помнит, что приехала сюда… э… заключить союз с долиной, но не помнит ваших чувств и ваших отношений. Теперь она – идеальный политик, воин и стратег. Теперь она никогда не будет ни другом, ни любимой…

После этих слов воцарилась тишина. Фея еще раз обдумывала, верное ли решение она приняла, рассказав Князю почти все, вампир переваривал услышанное, поскольку был свято уверен, что весь род вампирский берет начало от Лилит, которая якшалась с Каином, убившим брата. Но оказалось, что это эльфы прокляли вампиров… и потому союз между двумя расами никогда не заключался. Эльфы помнили обиду, нанесенную Даркеллом, ставшим теперь патриархом и лежащим, вместе с остальными своими сыновьями, дочерьми и женой в Астроге.

– Даркелл… он действительно один из патриархов. – Согласился Вален, анализируя, состыкуется ли полученная информация с фактами, и не приплела ли фея для пущего драматизма какой ерунды, чтобы просто вызвать у него муки совести.

– Тебя только это взволновало из всего рассказа? – возмутилась фея.

– Нет, разумеется,… я просто не знал.

– Ни один вампир не знал! Я была удивлена, что до сегодняшнего дня тайна сохранялась. Она прошла сквозь сотни веков! И должна по-прежнему оставаться тайной, ты это понимаешь?

– Понимаю. А она,… она теперь навсегда будет такой… холодной?

– У нее ледяное сердце. И это не метафора. Какой же ей еще быть? Теплой и пушистой что ли?

Понимая, что оба на взводе, вампир и фея разошлись по разным углам и усиленно молчали, пытаясь задавить друг друга взглядом. Первым не выдержал вампир, наконец задавший вопрос, волнующий его больше всего:

– Как мне все исправить?

Фея тяжело вздохнула. Снять проклятие ледяного сердца возможно,… но цена слишком высока. Даже испытующий взгляд Валена не был тем аргументом, который бы заставил ее раскрыть этот секрет.