Текст книги "Упыриная наука. Дилогия"

– Чего ты сама-то не пошла подменить? – спросила Аська.

– Это вызвало бы подозрения. Недолюбливает меня этот упырюга. К тому же, когда вскроется подмена, станет очевидно, кто это сделал. А на Эрила он не подумает.

Вот Вален достал склянку, осторожно передал в руки парня. С горящими глазами Эрил разглядывал артефакт, но в следующую секунду он уже летит на землю. Князь Горлена среагировал мгновенно и подхватил у самой земли.

– Безрукий остолоп!!! – выругалась я. – Теперь он ни за что не даст Эрилу артефакт повторно.

Действительно, склянка быстро скрылась во внутреннем кармане его куртки, а сам вампир, недовольно сдвинув брови, двинулся в сторону коновязи. Вот и все. Песенка спета. Придется задействовать запасной план.

– Может, все же подменил? – с надеждой протянул Венька.

Мальчонка вбежал обратно в таверну, и по выражению лица стало все понятно. Подмена не состоялась.

– Простите, г-госпожа Кассандра, – собираясь разрыдаться, выдавил он и протянул мне склянку. – Не получилося. Не вышло. Я ее взял, а она бульк, скользкая такая, холодная, а он хвать, у самой земли только и поймал. Рефлексы у Князя жуть как хороши, а я растерялся и… и…

– Давай сюда, – выхватила лжеартефакт и бросилась на улицу.

Забрав своего коня, устроилась сверху и твердо поняла истину: «хочешь сделать хорошо – сделай это сам». Подмена будет произведена, иначе я – не Раэль Яан Ви То’Орп! Клуб пыли, рванувшийся вдогонку, стал тому свидетелем.

* * *

Тем временем в Горлене меня поджидал очередной сюрприз, о чем еще только не предстояло узнать!

Долина уже привыкла, что появления Повелительницы Эсаила на публике были редкими, но меткими. Как говорили про нее, то есть, про меня среди местного населения «бой баба». Леоган знатно постарался, чтобы образ Госпожи эльфов запечатлелся в памяти горленцев надолго.

Завтракая с Лукрецией и феей в одной из беседок дворцового сада, Леоган издалека приветствовал подданных Князя О’Коэна, которых было велено держать на расстоянии, дабы не обратили внимание на стремительно изменившуюся внешность Повелительницы.

– Поскорее бы Раэль вернулась, – простонала Аличка, грустно глядя в тарелочку с медом. – Даже есть не хочется! Надеюсь, ей удалось раздобыть артефакт и в скором времени мы отправимся обратно в Эсаил. Жду не дождусь, когда смогу понежиться в лучах нашего мягкого и ласкового солнышка. Вдохнуть прохладу Solitte, посетить долину фей, наведаться к Эсои, эх, – мечтательно вздохнула она, словно Эсаил находился в другой вселенной, а не на юге в нескольких днях пути.

– Так скоро? – с неожиданной грустью встрепенулась Лукреция, которая в последние дни полностью проводила с Повелительницей Леоганом. Якобы для того, чтобы оказать моральную поддержку, а в случае чего – обеспечить прикрытие в виде распускания среди вампиров необходимых слухов. Она-де завтракает с самой Повелительницей эльфов и доподлинно знает, что та жива здорова, находится в долине и все с ней преотлично.

– Расстояние – ничто для душ, связанных незримой нитью, – таинственно проворковал Леоган, отправив в рот кусок запеченной куропатки. – Она как бутон едва раскрывшейся зеленики…

– Кто подает куропатку на завтрак? – задумалась Аличка, наблюдая, как ловкие пальцы эльфа быстрыми движениями снимают с костей мягкое податливое мясо и отправляют его в рот, успевающий в это время ворковать для Лукреции глупые милости. Сам мужчина в это время полностью сосредоточился на прекрасной собеседнице и, казалось, не замечал ничего вокруг. Даже голубоватого оттенка подушечек пальцев. – И запах какой-то… специфический. А следы на пальцах… Леоган!!!

На писк феи сбежалась эльфийская стража, патрулировавшая парк возле беседки с целью не допустить нежелательных соглядатаев до царственной особы.

– Это ягоды Раздиралки мертвенной! Мать моя Повелительница фей! Что же делать… что же делать? – феечка, наблюдая, как посол схватился за горло и пытается хватать ртом воздух, бледнела. Она ничего не могла сделать. На изготовление противоядия уйдет слишком много времени, да к тому же она не была уверена, что нужные растения произрастают в Горлене.

– Аличка, что происходит? – Лукреция подхватила потерявшего сознание Леогана и пыталась очистить его дыхательные пути.

– Не поможет… там отек, они перекрыты. Есть один способ…

Феечка ненадолго вылетела из беседки и вернулась с полой трубочкой прошлогоднего репейника.

– Ты что, решила сделать дудочку для похоронного марша?

– Нет, – когда в руках феи оказался нож, Лукреция судорожно сглотнула и сделала шаг назад. Уж больно выражение лица маленькой магички внушало страх.

Аличка сделала точный надрез на гортани Леогана, затем вставила в него трубочку от репейника и, услышав слабый хрип, тревожно выдохнула.

– Это должно помочь на какое-то время, – оценив устойчивость конструкции, заключила она и обратилась к эльфийской страже: – Перенесите Повелительницу в ее покои и расположите на кровати. Лукреция, следи, чтобы трубка не сдвинулась, иначе он задохнется.

– Но, ведь эльфы… они же бессмертны…

– На территории Эсаила. Только там, – с сожалением поведала фея, и, подарив воздуху аромат астровой пыльцы, стремительно унеслась прочь.

* * *

Я оказалась права. Вален такой Вален! Скиталец скитальцем и останется. Вопреки здравому смыслу он поехал не трактом, хотя так быстрее и безопаснее, а лесом. Хвоя, плотно выстлавшая землю, смягчала стук от копыт, и погоню было практически не обнаружить. Это хорошо, что трактом не поехал. На длинных и хорошо просматриваемых перегонах он сразу обратил бы внимание на свою новую и отчаянно нелюбимую знакомую.

Впрочем, в лесу вампира, ловко петляющего между деревьев, было сложно обнаружить. Иногда он делал остановки, просто чтобы полюбоваться красотой величественных сосен, чьи голые стволы устремлялись в небо, едва видное из-за густой хвойной крыши. Аромат свежести и хвои кружил голову, а лучи, косо падающие сквозь ветки и причудливо преломляющиеся, создавали впечатление, что мы находимся не в Сириме, а на подъезде к Эсаилу. Настолько места, выбранные Валеном для прогулки, напоминали мне о доме. Светлом, ласковом и родном. Я даже не знала, что и в стране вампиров есть маленькие подобные чудеса. Невольно залюбовавшись окружающими красотами, едва не проворонила очередную остановку Князя и не обнаружила свое присутствие.

Остановилась неподалеку и спешилась. Вампир отправился за хворостом, значит решил устроить привал и отобедать. Отличная возможность, чтобы заняться подменой! Нападу со спины, оглушу, когда будет собирать ветки для костра, быстренько поменяю бутылочки и дело сделано. А о том, что Повелительница Эльфов была на Игрищах и причастна к краже артефакта знать никто не будет. Репутация Эльфов как всегда чиста и непорочна, мой Эсаил – под надежной защитой храма, а отношения с Горленом дипломатически налажены. Надо же, скольких выххолей можно убить одним метким выстрелом из лука! Не к добру вспомнился лук, подаренный драконом. Это ж надо было таков гхыров артефакт подсунуть! Стрелы целенаправленно летели мимо цели. Не хотелось думать, что в этом была какая-то истина или провидение Исконной магии, ведь силу светлым артефактам дает именно она, и ее воле противиться сложно. Уж если она решила, что мне следует проиграть, то я была обречена.

Отринув неприятные мысли, привязала коня к сосне и, ступая осторожно с пятки на носок, кралась в сторону реки. Вален умеет выбирать места для передышки. Солнце медленно спускалось с зенита и плыло в сторону горизонта; еще не плавилось в горячей карамели вечера, но уже сонно ленилось и отдавало тепло с неохотой. Вода в золотых отблесках отдавала рыжиной, перекатываясь сквозь крупные камни, издавала хрустальный звон. Захотелось скинуть одежду и ступить в потоки охлаждающей неги, омыть лицо прохладой… Стряхнув наваждение, сосредоточилась на цели. Вот она, как раз ягодицами кверху черпает воду в котелок. Пригнулась, как кошка и рванула, что было мочи.

Увы, вампирская реакция не чета эльфийской. В следующее мгновение я сырая и униженная лежала под крайне изумленным вампиром.

– Снова ты? – то ли гневно, то ли удивленно, то ли восторженно воскликнул Вален. Сложно было разобрать столь разнообразный коктейль чувств на составляющие. А, поскольку, вампиром я больше не являлась, такой приятный бонус, как «чувствовать попой» мне не грозил.

– Снова в этой позиции? – напомнила я, поскольку Князь вновь позволил себе возлежать на моем хрупком эльфийском теле.

– Я уже победил тебя в честном поединке. Должна бы понять бесперспективность подлости и нападения исподтишка.

– Твоя победа – чистая случайность. Мой лук сглазили, но об этом, кажется, я уже говорила, – попыталась вырваться, но вампир надежно удерживал мое тело бедрами, а руки прижал к земле над моей головой. – Решил-таки поцеловать?

Смена тактики возымела эффект. В глазах цвета ночи промелькнула странная искорка и, склонившись ниже, так, что угольные пряди вампира щекотали щеки, он томно прошептал мне прямо в губы:

– Мой поцелуй еще заслужить нужно.

Не знаю, что произошло со мной в этот момент, но сердце сбилось с ритма. Грудь обожгло горячим чаем с перечной мятой. Кипяток растекался от сердца, до кончиков ледяных пальцев. Сначала показалось – начинается инфаркт от отвращения, но при ближайшем рассмотрении с ужасом констатировала: не язык враг, а тело! И этот враг предал меня, добравшись и до низа живота. Там горячий свинец вперемешку с сотнями бабочек устроили невесть что. Я смотрела на вампира и недоумевала: что за реакция? Он враг. Истинный, древний, как сама темная материя враг! А тело напрочь игнорирует этот факт. Неужели поддается шутке Эсои о том, что Вален – будущий правитель Эсаила? Это органически невозможно. Невозможно, а сердце, тем не менее, не смогло вернуть прежний стабильный ритм.

– А, хваленый магнетизм вампира, – постаралась стряхнуть с себя наваждение вместе с его источником. Увы, ни первое, ни второе не стряхивалось…

– И в мыслях не было, – с интересом разглядывая мое лицо, заявил мужчина. Его ладони поднялись выше – туда, где кончались рукава куртки? и начиналась моя кожа. – Быть может, это природная харизма?

Когда наши ладони коснулись друг друга, а мои пальцы предательски потянулись навстречу и переплелись с пальцами вампира, он улыбнулся и нахально наклонился к моим губам.

– Точно природная харизма.

– Скорее, – томно прошептала я, закусив нижнюю губу, – скорее это природный идиотизм!

Но, вопреки ожиданиям, моя колкость утонула в упырином вздохе и губы нахала накрыли мои уста. Конечно я сопротивлялась! Колотила его кулаками по спине, извивалась, как сайфия – эльфийская кошка, рычала, даже пыталась укусить! Но эти действия не имели агрессивного подтекста. Эланика или дриадский липовый мед не могли быть слаще и вкуснее поцелуя Валена, поцелуя ненавистного вампира, поцелуя мужчины, который плавил лед в моем сердце. Я чувствовала, как хрустит ледяная корка проклятья, ломаясь под натиском властным губ, чувственных рук, опускающихся ниже, накрывающих мою…

– Вален! – выгнувшись навстречу, испуганно прошептала я. – Что ты делаешь?

– Разве валькирии не привыкли к откровенным ласкам? Хочу заняться с тобой любовью. Здесь. Сейчас. Ты вся горишь от страсти. Не привык отказывать женщинам, – тон – серьезен, а в глазах плутоватые смешинки.

– Что-о? – гневно возопила я.

– Что именно вас так возмутило, госпожа Кассандра? – мягкое касание губ, взаимное, томное, лишающее рассудка, и вновь деловой тон и насмешливый взгляд.

– Значит, ты любитель таскаться по бабам?

– Только по одной, – губы прошлись по оголенной шее, и сама не заметила, как ловкие пальцы мужчины, пробежавшись по прядкам парика, незаметно поддели нить маски. – Очень вредной, взбалмошной, и ревнивой особе, которая любит отрицать свои чувства и скрывать их за долгом, – поцелуй за ушко, от которого я разве что не мурлыкнула, впиваясь в спину упыря, – расовыми противоречиями, – поцелуй в шею, – прошлыми и даже не нашими обидами, – поцелуй в уголок губ, предательски потянувшихся навстречу.

– По одной? – я не соображала, что говорила. В этот момент разум находился в параллельной вселенной. Я не понимала, знобит меня или лихорадит. Бросало то в жар, то в холод. Перед глазами плыли черные круги, я чувствовала, как по лбу и спине стекают крупные капли пота. А ласковый шепот самого приятного в мире голоса баюкал, поцелуи уносили на небеса, руки дарили мирское блаженство.

– Раэль… Раэль! – позвал вампир, но я была не в состоянии ответить, лишь улыбалась, шептала какие-то непристойности.

– Скажи «да» совершенный избранный, – шептала я. – Скажи мне «да», Вален. Совершенный день, ты должен… мы должны… скажи мне «да».

– Сотни раз «да», – прошептал он, покрывая мое лицо поцелуями.

Наконец, я провалилась то ли в сон, то ли в забытье. Сознание с облегчением воспарило к облакам памяти и радости.

Эльфы в белоснежных балахонах окружили мраморный постамент, обвитый плющом и украшенный цветами зеленики и горечавки. Удивительное сочетание дразнило ароматами и радовало глаз. На постаменте лежала корона правителя Эсаила. Корона, которая давно уже не украшала его голову ибо не был назван достойнейший ни среди эльфов, ни тем более среди других рас. Слишком давно пустовало место. А землям необходима сильная и волевая рука. Эльфийские земли требуют не только женского, но и мужского начала, иначе медленно гибнут, истощая свою истинную суть, теряя природное предназначение, утрачивая Исконную магию. Сила рода в единстве мужчины и женщины, лишь скрепленный любовью и благословенный Исконной магией и сообществом Эсои союз способен править мудро, долго и праведно.

Заметив присутствие, эльфы обернулись. Хранители знаний. Хранители древности. Среди них – Олораэль. Проводница хранителей, ушедших долгие сотни лет назад, но неизменно хранящих благосостояние эльфийского рода. Они являются лишь в самые трудные, ответственные и важные для земель времена.

– Подойди, Раэль, – ласково позвала женщина.

Я обернулась. Неужели не сон? Иллюзия? Ментальный вызов провидицы? Неужели с моей страной что-то случилось? Должна ли я все бросить и немедля отправиться в путь?

– Отринь тяжкие думы, Госпожа. Сегодня – совершенный день, – она мягко улыбнулась, подавая мне цветок зеленики.

– Совершенный день? – я покрутила растение в руках. Хранители, чьи лица подернуты сизой дымкой, казалось, ждали от меня чего-то. – Совершенный день, – повторила я, цепляясь за какие-то осколки памяти, пока, наконец, не опустила взгляд.

На мне – белоснежная хламида, покрытая тончайшими завитушками золотых нитей, выплетающих узоры сказочных птиц и дивных цветов. Золотая паутинка искрилась мельчайшей россыпью драгоценных камней, переливающихся в косо падающих солнечных лучах. Праздничное облачение Повелительницы… Совершенный день… и я вспомнила. И я все поняла. Удивительное стечение обстоятельств или хорошо спланированный жест?

– Вы все знали заранее? – предположила я, глядя на Олораэль.

– Предполагала, что так будет. Твоя статуя покрылась льдом. Проклятие ледяного сердца не принесет добра Эсаилу. Сбрось его. Перебори. Сила Эсаила в пламенном сердце Повелительницы и неукротимом духе, а они не могут быть холодными, как у жабы и ледяными, как снежные горы Турктума. Совершенный день кончается. Нить между прошлым и будущим, нить между желаемым и действительным натянута. Ты можешь сплести новый узор. Корона должна найти своего Повелителя.

– Повелитель уже наречен, – раздался стройный хор мужских голосов.

Без него Эсаил обречен.

Не противься судьбы повеленью,

Будет так, как решит провиденье.

До исхода седой луны,

Судьбы будут навек сплетены.

Знак богов распознай в тиши

И в историю эльфов впиши.

Я распахнула глаза и резко выпрямилась. Сердце занималось кулинарией, явно желая приготовить из легких отбивную, а из грудной клетки – маринованные ребрышки. Стерев со лба испарину, попробовала перевести дух. Ну и сон… слишком реальный, чтобы отмахнуться от него и слишком невероятный, чтобы…

В вечернем сумраке, рядом со мной искрился волшебным золотым светом цветок зеленики. Я раздвинула травинки и взяла в руку маленький привет из родных земель. Необходимо сплести новый узор.

– Знак богов распознай в тиши, – повторила едва слышно, рассматривая цветок. Это ли не знак? Что я должна сделать?

Обернулась. Рядом на постели из ельника спал, свернувшись калачиком от холода, Князь Горлена. На мне – единственное одеяло, а костер жалобно шипел от влаги, цепляясь за жизнь, догорающую в усталых углях. Они уже не дарили тепло. Сердце поняло без слов.

Я отвела со лба мужчины смолянистую прядь и положила на его лицо невесомый, сотканный из Исконной магии цветок. В этот миг тучи разошлись и нас озарило сияние лунного света. Серебристый лучик высветил полянку и нас, словно главных героев пьесы. Пьесы под названием жизнь. Шевельнувшись, цветок растаял, впитываясь в кожу вампира. Казалось, в лунной тропинке кружились мельчайшие снежинки, которые переливались и искрились, создавая ощущение сказки. Создавая ощущение дома, моего родного Эсаила, в котором любое проявление магии – прекрасное чудо, в котором любое решение – исключительно важное, в котором любое решение принимается по зову сердца.

«Одеяла хватит на двоих», – подумала я, накрывая Валена и устраиваясь на груди вампира. С облегчением вздохнув, он обнял меня и зарылся носом в каскад красных волос. Подумаю обо всем потом… потом. Мягкие волны сна бережными лапками окутали со всех сторон и мурчали на ушко ласковым котенком.

* * *

Леоган едва дышал через трубочку, которую поставила фея. Волосы его намокли, тело била мелкая дрожь, губы посинели. Лукреция заламывала руки, не находя себе места. Она то стояла у окна, пытаясь разглядеть в лунном свете фигурку маленькой розовой феечки, то держала эльфа за руку, словно так сможет унять его боль, помочь, утешить. И правда, Леогану становилось несколько лучше и, он засыпал. Однако сон был коротким и тревожным и уже через несколько минут метания повторялись.

– Где же ее носит? – почти во весь голос ревела вампирка, наблюдая, как на ее глазах чахнет от неизвестного яда эльф, которому она так и не успела сказать самые главные слова. Она снова села на постель возле притихшего эльфа и прислушивалась к едва уловимым хрипам. – Не знаю, слышишь ты меня или нет. Вспомнишь о моих словах, когда поправишься, или забудешь, как сон в бреду… а ты поправишься, я в этом даже не сомневаюсь! Но я должна сказать. Мне казалось, что я больше никогда не смогу позволить своему сердцу…

– Нашла! – раздалось из-за окна.

Лукреция закрыла глаза и улыбнулась. Это и к лучшему. Не стоит говорить это так… да, возможно, ей станет легче, но ведь так не честно. Следует поговорить о сердечных делах, когда Леоган будет в сознании. Она знала, эльфы – чуткие и нежные создания. И, даже если ее чувства не взаимны, он не оставит раны в ее душе, и примет сказанное с честью и благодарностью. А она должна облегчить свою ношу… Во всяком случае, поцелуи эльфийского посла поселили в ее сердце надежду на благоприятный исход.

Вскочив, вампирка подбежала к окну, чтобы встретить Аличку. Раскрасневшаяся, запыхавшаяся, она стремительно подлетела к Леогану и осыпала его смесью пыльцы, от которой сама разрыдалась, а Лукреция разразилась громогласным и непрекращающимся чихом.

– Дожили, в наше время эльфам разрешено в своих покоях нюхать пыльцу дурман травы! – раздалось из-за двери недовольное замечание, на которое последовал ответ в виде незамедлительного чиха Лукреции и пронзительного воя Алички.

– Не успела провести очистку, – оправдывалась крылатая особа, утирая слезы, льющиеся потоком.

– Главно… апчхи, главное, чтобы… чтоб..пчхи… помогло!

– Поможет, если не поздно, – стерев очередную порцию слез, фея склонилась над эльфом, прислушиваясь к дыханию, прощупала пульс, магические потоки Леогана. – Не поздно, – с гордостью улыбнулась она, вытаскивая трубочку.

Лукреция от страха даже чихать перестала, подошла ближе и взяла эльфа за руку. Аличка быстрым движением залечила рану, в которой держалась соломинка и с чувством выполненного долга морской звездой развалилась на подушке рядом с эльфом.

– Жить будет. Падай рядом – заслужила, – только и успела вымолвить маленькая красавица и провалилась в сон.

Лукреция, утерев скопившиеся в уголках глаз слезы, поцеловала Леогана и легла рядом. Обо всем можно поговорить и завтра. И с феей, и с любимым. Сейчас самое главное, что опасность миновала. В том, что виновные отравления будут найдены, Лукреция не сомневалась. Она это так не оставит. Кто-то явно намеревается сорвать мирный договор между эльфами и вампирами и это допустить никак нельзя.

«Только бы Раэль поскорее вернулась», – подумала она.

* * *

Я проснулась от аромата жареной птицы и сладко потянулась. Какой удивительный сон. Мне приснился совершенный день – день, который отмечен Исконной магией. День, в который сами Хранители Древности и Знаний приходят из небытия, чтобы изменить полотно реальности, чтобы невозможное сделать возможным. Они вручили мне ключ, которым я отворила запертые двери невозможности. А невозможность – наш с Валеном союз. Как Эсои мог указать на него, как на будущего повелителя Эсаила? Ведь не может вампир взойти на трон и повелевать эльфами. Это невозможно…

Заметила, что давно так хорошо не высыпалась. Почему-то, когда я рядом с Валеном, все спокойно. Никто не орет под окном или под сосной, никого не убивают, не режут, не насилуют, мир не терпит крах, и солнце не падает на землю. Наслаждаясь видом упругих ягодиц, затянутых в кожаные штаны, я слегка прикрыла веки, делая вид, что сплю.

– Этот номер не пройдет, – обозначил вампир, закончив с костром и выпрямившись. – Как спалось, моя валькирия?

Ответить удалось далеко не сразу. Вампир, окруженный ореолом лучей восходящего карамельного солнца, преобразился настолько, что я не могла в это поверить. Точнее, внешний облик остался прежним, но сейчас его окутывал кокон исконной магии. Не темной материи, подвластной вампирам, а нашей, эльфийской, родственной мне исконной магии. Но, когда мужчина откинул со лба волосы, я, казалось, лишусь рассудка. Лоб обожгло проявление цветков зеленики.

– Что это у тебя? – мужчина присел на корточки и аккуратно обвел рисунок на моем лбу. Знак повелительницы проявлялся крайне редко. Интересно, какого он цвета сейчас? – Светится зеленым. Что это означает?

Зеленым… Зеленым, как сигнал, который передал Эсои. Я хлопала глазами, глядя, как на лбу вампира проступает точно такая же зеленичная вязь из зеленых цветков. Она рябью пробежалась по его лбу, вспыхнула и исчезла. Поскольку вампир даже не шелохнулся, вероятно, ничего и не почувствовал. Должна ли я сказать? Должна посвятить его в случившееся?

– Так и будешь молчать? – он повернул голову на бок, ожидая от меня ответа.

– Я…

Но слова не срывались с языка. Они застревали в горле. Происходящее казалось настолько невероятным, что походило на иллюзию или игру воображения. Невозможно, чтобы существовали настолько невероятные совпадения.

– Надо же. А когда ты была Кассандрой с ледяным сердцем, проблем с красноречием не наблюдалось. Знай я тогда, в Горлене, что оно лечится обычным поцелуем…

– Не лечится, – решительно мотнула головой, хотя чувствовала, что проклятие сломлено. Вены не скованны холодом, а сердце бьется почти с той же пламенной страстью, что и прежде. Но так не бывает. Все идет против правил Исконной магии и ни к чему хорошему это не приведет. Последствия подобных «неправильных» событий бывают страшными.

– Зачем ты поехала в Рык? Зачем притворялась валькирией?

Я внимательно смотрела на Валена, понимая, что говорить, а тем более, связано отвечать на его вопросы не могу. Слишком многое предстоит обдумать, слишком…

– Искупаемся?

Предложение оказалось настолько неожиданным выходом из ситуации, что я незамедлительно поднялась и направилась в сторону реки.

– Раэль, это горный поток, вода ледяная.

– Только не для Повелительницы эльфов, – отмахнулась я, на ходу прощаясь с одеждой. На самом деле, у моего купания имелась и тайная цель. Более чем уверена, что смогу увлечь Валена за собой. Он скинет одежду, в которой находится кровь патриарха. Воспользуюсь этим и подменю артефакт.

Окунув руки в прозрачную, словно воздух, реку, обратилась к сущности исконной магии. Эльфы могут договориться с природой, поэтому попросить немного согреть воду для омовения тела – мне не составило труда. Оставшись в нижнем белье, я под внимательный и несколько напряженный взгляд вампира вошла в воду по пояс.

– Не составишь компанию?

Чтобы мужчина настолько стремительно прощался с одеждой, я прежде не видела. Впрочем, мужчины в моем присутствии обычно с одеждой не прощаются. Но данный случай исключительный. Немного поплаваем, а дальше я совершу то, ради чего приехала и смогу с чистой совестью вернуться в Эсаил. А там, в родных землях, с Олораэль мы решим, как быть дальше и что могут значить все эти сигналы. Проступь венца Повелителя на лбу Валена настолько же невероятная, насколько вампирская кровь, что текла в моих жилах… Но, ведь она текла. Может ли случиться так, что на нашем с Валеном союзе закончится проклятье, навеки проложившее пропасть между вампирами и эльфами?

– Попалась! – прошептал мужчина, а руки скользнули на мою талию.

– Если бы я убегала, – задумчиво протянула, разглядывая такое любимое и родное лицо. Каждая морщинка, каждая черта лица, плутоватые огоньки в глазах, вечно спадающие на лоб угольные пряди – все это настолько «мое», что я не знала, как дышать без него. Словно, если не вижу Валена, то и не живу вовсе. Да я и не жила в Эсаиле. То время, что мы пробыли врозь, лишь царапало сердце, оставляя в нем неизгладимые шрамы.

– Что случилось? Почему ты такая? Это непривычно…

– Ты бы смог… оставить Горлен ради меня? Ради… Эсаила? – осторожно спросила я, прекрасно зная ответ. Жадно вглядывалась в глаза, вмиг утратившие веселость. Лицо вампира преобразилось. Из мальчишечьи-озорного оно превратилось в лицо измученного жизнью старца.

– Раэль…

– Знаю, – вот и все. Один звук собственного имени сказал больше сотни слов. Я все прекрасно знаю. Он не сможет оставить Горлен. А я никогда не брошу Эсаил. Нам не суждено быть вместе. – Что ж…

С серьезным выражением лица я нежно провела по щеке вампира, волосам, а затем, ухватившись за макушку, неожиданно погрузила под воду и бросилась бежать. Догнал быстро, отомстил еще быстрее. Мы, словно дети, а не Князь и Повелительница, позабыв о времени и обязанностях, титулах и регламентах, резвились, наслаждаясь моментом: брызгались, догоняли друг друга, роняли в воду, целовались, словно в первый раз, словно в последний раз… когда горячее дыхание в очередной раз обожгло замерзающую от остывшей воды кожу, множество невесомых, малюсеньких капелек взлетело ввысь и закружило вокруг нас прекрасным разноцветным хороводом. Капельки, искрясь на солнце, показали нам радугу, огни дивных цветов, умопомрачительные всполохи природных красок.

– Удивительно, – с замиранием сердца выдохнул вампир. В его глазах отражались разноцветные огни, кружившие повсюду. Но самый яркий – огонь обреченной любви, невозможно спутать ни с чем другим.

– Да, удивительно, – грустно улыбнулась я, выскользая из родных и теплых объятий. – Не ходи за мной… во всяком случае – сразу.

Я неспешно выходила из воды, ощущая всей кожей взгляд вампира, скользящий по моему телу, с которого ручейками стекала уже остывающая вода. Кожа отреагировала пупырышками и, наклонившись, я ловко подхватила куртку и накинула ее на плечи, незаметно выхватив пузырек с кровью патриарха. Уселась рядом с одеждой мужчины и, пока Вален выходил из воды, воспользовалась ситуацией: сделала вид, что хочу подать ему куртку, а сама в этот момент подменила пузырьки. Точнее, попробовала подменить, но вампир мягко притянул меня к себе, резко отбросил куртку и сжал мои запястья, в которых зажаты следы преступления – две абсолютно одинаковые склянки.

– Ничего не хочешь пояснить? – спокойный тон, ледяной взгляд. Лучше бы повысил голос, вспылил, нападал. Но он держал мои запястья и с холодной решимостью ждал объяснений.

– Я приехала не для заключения мира, – пришлось сознаваться, ведь поймана с поличным. – Точнее, это факультативная задача. Основная – вернуть в наш храм украденную недавно реликвию. Без нее Эсаил беззащитен перед врагом…

– Кровь патриархов? За этим ты приехала в Рык?

Утвердительно кивнула и продолжила:

– Олораэль поведала, что наш артефакт оказался в сокровищнице Горлена.

– Быть того не может! – отрезал Князь. – Кровь Патриархов хранится в отдельной комнате, под круглосуточным присмотром. Если бы появилась вторая – мне было бы известно об этом.

– Но кто-то же выкрал твой артефакт? Точнее, наш артефакт, который оказался у вас. Вопрос – куда ваш делся? И кто мог совершить такой подлог?

Прохладный воздух впивался в тело тысячей иголок и Вален, забрав из моих рук оба пузырька, бросил их в карман куртки и коротко кинул:

– Одевайся и пойдем к костру, тебе следует согреться.

Ничего не имела против. Тем более, вести разговор можно и в процессе. Так хотя бы перспектива выкашлять легкие через горло не грозит. Переодевшись, я устроилась на бревне, поближе к костру и смотрела сквозь языки на таинственное выражение лица Валена. Он задумчиво разглядывал артефакты.

– Наш артефакт действительно выкрали. Но с чего ты решила, что ваш оказался в моей сокровищнице?

– Олораэль чувствует судьбу вещей. Она указала на Горлен.

– На Горлен или на сокровищницу Княжеского дворца? – уточнил он и здесь меня осенило. Идиотка! Какая же я идиотка. Ведь провидица сказала, что артефакт в Горлене. Так почему я подумала, что именно у Валена? Потому что она сказала ближе, чем я думаю… А что, точнее кто ближе, чем Вален?

– На Горлен, – созналась, бросив виноватый взгляд. Молчаливое извинение было принято едва уловимой улыбкой. Я подставила ладони, впитывая тепло костра и поежилась. Вампир незамедлительно оказался рядом и позволил мне погреться близостью. Хоть меня и простили, решила, на всякий случай, озвучить свои мысли: – Прости. Мне так стыдно, что я заподозрила тебя в причастности к краже…

– Когда это случилось?

– Точно сказать сложно. Несколько недель назад…

– Как раз, когда прибыло посольство Хранителей. А затем, через несколько недель исчезает и наша кровь. Кому понадобились артефакты? Она обладают силой не меньшей, чем ваш свет Эсаила. Могут даровать вечную жизнь смертному, а бессмертного сделать почти непобедимым.

– Потомок! – воскликнули мы в один голос.