Текст книги "Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен"

У большинства женщин нет принципов: они повинуются голосу сердца, и поведение их во всем зависит от мужчин, которых они любят.

У друзей мы замечаем те недостатки, которые могут повредить им, а у любимых – те, от которых страдаем мы сами.

У каждого из нас есть мелкие недостатки, которые мы охотно позволяем порицать и даже высмеивать; именно такие недостатки должны мы избирать и у других в качестве мишени для шуток.

У каждого свое понятие о женской привлекательности; красота – это нечто более незыблемое и не зависящее от вкусов и суждений.

У многих людей только одно имя имеет кое-какое значение; если же посмотреть на них поближе, то окажется, что они вовсе ничего не стоят; между тем, издали они внушают уважение к себе.

У молодых женщин подчас невольно вырываются слова и жесты, которые глубоко трогают того, к кому они относятся, и бесконечно ему льстят. У мужчин почти не бывает таких порывов; их услужливость нарочита, они говорят, действуют, прельщают – и трогают куда меньше!

У нас шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на глупого острослова, куда ни глянь, везде ползают эти насекомые. Истинно остроумный человек – редкость, и к тому же ему нелегко поддерживать свою репутацию: люди редко уважают того, кто умеет их смешить.

У некоторых людей величие подменяется надменностью, твердость – бесчеловечностью, ум – плутовством.

Угасание любви – вот неопровержимое доказательство того, что человек ограничен и у сердца есть пределы.

Ум всех людей, вместе взятых, не поможет тому, у кого нет своего: слепому не в пользу чужая зоркость.

Умирает любовь от усталости, а хоронит ее забвение.

Умное выражение лица у мужчин – то же, что правильность черт у женщин; это род красоты, которую и самые нетщеславные люди желали бы иметь.

Уста прохожих на улицах и площадях больших городов только и произносят такие слова, как «вызов в суд», «опись имущества», «допрос», «долговая расписка», «протест векселя».

Усыплять народ празднествами, зрелищами, роскошью, пышностью, наслаждениями, делать его тщеславным, изнеженным, никчемным, ублажать его пустяками – вот безошибочная политика, к которой с давних пор прибегают во многих государствах. Чего только не добивается деспотизм ценой такой снисходительности!

Учтивые манеры оттеняют достоинства и придают им приятность.

Фат – середина между нахалом и глупцом: он состоит из того и другого.

Хвалебные эпитеты не составляют похвалы. Похвала требует фактов, и притом умело поданных.

Хитрость – качество не слишком похвальное и не слишком предосудительное, это нечто среднее между пороком и добродетелью; почти нет случаев, где ее не могло и не должно было бы заменить благоразумие.

Холодность или неучтивость со стороны тех, кто выше нас, внушают нам ненависть к ним, но один их поклон или улыбка уже примиряют нас с ними.

Хороший врач – это человек, знающий средства от некоторых недугов или, если болезнь ему незнакома, зовущий больному тех, кто сможет ему помочь.

Хотя между людьми разных полов может существовать дружба, в которой нет и тени нечистых помыслов, тем не менее женщина всегда будет видеть в своем друге мужчину, точно так же как он будет видеть в ней женщину. Такие отношения нельзя назвать ни любовью, ни дружбой: это – нечто совсем особое.

Часто люди падают с большой высоты из-за тех же недостатков, которые помогли им ее достичь.

Человек может возвыситься лишь двумя путями – с помощью собственной ловкости или благодаря чужой глупости.

Человек от природы придерживается самого высокого мнения о своей особе, гордится собой и хорошо думает только о себе; скромность его состоит лишь в том, что никто от этого не страдает.

Человек, получивший видную должность, перестает руководствоваться разумом и здравым смыслом в своих манерах и поведении, сообразуясь отныне лишь со своим местом и саном. Отсюда забывчивость, гордость, высокомерие, черствость и неблагодарность.

Человек посредственного ума словно вырублен из одного куска: он постоянно серьезен, не умеет шутить, смеяться, радоваться пустякам.

Человек редко раскаивается в том, что он мало говорил и, напротив, очень часто раскаивается в том, что говорил слишком много. Это старая истина, всем известная и всеми обыкновенно забываемая.

Человек самовлюбленный – это нечто среднее между глупцом и нахалом: в нем есть кое-что и от того и от другого.

Человек самодовольный – это тот, кто соединяет ловкость в мелочах, громко именуемых делами, с крайней ограниченностью ума.

Человек, сильно убежденный в том, что он очень умен, почти всегда принадлежит к числу тех людей, у которых или мало ума, или вовсе нет его.

Человек трусливый, потерявший всякий стыд, может согласиться на всякую гадость.

Человек тщеславный равно получает удовольствие, говоря о себе как хорошее, так и дурное.

Человек, чей ум и способности всеми признаны, не кажется безобразным, даже если он уродлив, – его уродства никто не замечает.

Чем ближе мы соприкасаемся с великими людьми, тем более ясно видим, что они всего лишь люди. Они редко кажутся великими своим слугам.

Чем больше милостей женщина дарит мужчине, тем больше она его любит и тем меньше любит ее он.

Чем больше наши ближние похожи на нас, тем больше они нам нравятся; уважать кого-то – это, по-видимому, то же самое, что приравнивать его к себе.

Чем меньше человек говорит, тем больше он выигрывает: люди начинают думать, что он не лишен ума, а если, к тому же, он действительно неглуп, все верят, что он весьма умен.

Чопорная женщина думает о своих словах и осанке, благонравная – о своем поведении. Та повинуется голосу предрассудков и причуд, эта – голосу разума и сердца; одна всегда строга и непреклонна, другая ведет себя так, как того требуют обстоятельства; первая под напускной безупречностью таит множество слабостей, вторая так проста и естественна, что богатство ее души открыто каждому.

Чопорность стесняет ум и не только не скрывает возраста и изъянов внешности, но подчас даже наводит на мысль о них; напротив того, благонравие искупает телесные недостатки, очищает ум, делает молодость еще прелестней, а красоту – еще соблазнительней.

Что такое льстец? Это гибкий и снисходительный ум, который раболепно улыбается при каждом вашем взгляде, вскрикивает при каждом вашем слове и рукоплещет всем вашим действиям.

Чтобы быть известным и заслужить славу, нужны великие добродетели или, пожалуй, великие пороки.

Чтобы составить себе состояние, нужен не столько ум, сколько опыт и привычка к такому занятию. Люди поздно берутся за это дело и, приступив к нему, обычно начинают с ошибок, исправлять которые им уже недосуг; может быть, именно поэтому большие состояния и встречаются так редко.

Чтобы чувствовать себя счастливым, нам довольно быть с теми, кого мы любим: мечтать, беседовать с ними, хранить молчание, думать о них, думать о чем угодно – только бы не разлучаться; остальное безразлично.

Шарлатан – лжеврач, отправляющий вас на тот свет, тогда как настоящий врач дает вам умереть своей смертью.

Щедрость состоит не столько в том, чтобы давать много, сколько в том, чтобы давать своевременно.

Я знавал женщин, которые старались скрыть свое легкомысленное поведение под личиной скромности. Этим постоянным и слишком явным для всех притворством они добились только того, что о них стили говорить: «С виду это настоящие весталки».

Я знаю женщин, которые друзьям предпочитают деньги, а деньгам – любовников.

Ясность ума, которая помогает нам писать хорошие книги, в то же время заставляет нас сомневаться, так ли уж они хороши, чтобы их стоило читать.

Ланкло Нинон де

(10.11.1615/1623–17.10.1705)

Французская куртизанка, писательница, хозяйка литературного салона.

Родилась в Париже в семье туренского дворянина. Получила в наследство большое состояние, которым сумела хорошо воспользоваться. Была популярной фигурой в светских салонах своего времени, а ее собственная гостиная стала центром литературных споров и создания новых произведений. Именно в ее салоне Ж. Б. Мольер впервые прочел своего «Тартюфа». Ее литературный салон также посещали: Ф. Ларошфуко, Ж. Лафонтен, А. Сен-Симон, Ш. Перро, Н. Буало и др. Сменила много богатых и знатных любовников, чем заслужила репутацию куртизанки. В браке никогда не состояла, но родила двух сыновей и дочь. Из ее собственных литературных произведений сегодня известны: «Месть кокетки» (1659), «Письма Нинон де Ланкло к маркизу де Севинье» (изданы в 1750).

Нинон де Ланкло – символ образованной и независимой женщины, царицы парижских салонов XVII – XVIII вв., имевшей смелость отстаивать свой главный принцип: «достойная жизнь без какой-либо религии».

В любви, как и во всем, опыт – врач, являющийся после болезни.

В любви как на войне: у победителя не спрашивают, чему он обязан победой – силе или искусству; он победил – и получает венок.

Выбирайте: либо любить женщин, либо понимать их.

Если уж Богу было угодно дать женщине морщины, он мог бы, по крайней мере, часть из них разместить на подошвах ног.

Желание нравиться рождается у женщин прежде желания любить.

Женщина не выносит ревнивца, которого не любит, но сердится, если не ревнует тот, кого она любит.

Женщина никогда не должна избирать любовника без согласия ее сердца и мужа – без согласия рассудка.

Женщины чаще отдаются по капризу, чем по любви.

Иная женщина обладает искусством возбуждать желания, не возбуждая любви: ее скорее стараются побеждать, нежели ей понравиться.

Искренняя сердечная связь – это театральная пьеса, где акты самые краткие, а антракты самые длинные.

Когда женщине исполнится тридцать, первое, что она начинает забывать, это свой возраст; а в сорок он уже совершенно изглаживается из ее памяти.

Когда любишь, не думаешь ни о чем. Если начинаешь задумываться, значит, уже не любишь.

Красота без очарования – всё равно что крючок без наживки.

Любовь – изменница; она царапает вас до крови, как кошка, даже если вы хотели всего лишь с ней поиграться.

Любовь никогда не умирает от нужды, но часто – от несварения желудка.

Любовь – самая рискованная торговля, оттого-то банкротства в ней столь часты.

Нас любят скорее за привлекательные недостатки, чем за существенные достоинства.

Начало привязанности там, где конец любви; конец привязанности там, где начало неверности.

Нет в природе ничего более разнообразного, чем любовные похождения, хотя кажется, будто они всегда одинаковы.

Никогда мужчина не бывает так нежен, как после того, как его простили за минутную неверность.

Одерживать победы мужчинам чаще мешает их неловкость, нежели добродетельность женщин.

Опыт – врач, являющийся после болезни.

Сердце – это крепость, которую легче завоевать, чем удержать.

Сопротивление, которое оказывает женщина, доказывает не столько ее добродетельность, сколько ее опытность.

То, что поразительно и красиво, не всегда хорошо, но то, что хорошо, всегда красиво.

Чем меньше страсти выказываешь, тем большую страсть возбуждаешь.

Я заметила, что умные люди в постели не столь выносливы, как дураки.

Лао-Цзы (Старый Младенец, Мудрый Старец)

(VI в. до н.э.)

Древнекитайский писатель, философ, один из основателей даосизма.

Самый известный вариант его биографии сообщен Сымой Цянем: Лао-цзы родился в царстве Чу на юге Китая. Большую часть своей жизни служил хранителем царской библиотеки государства Чжоу, где встречался с Конфуцием. В преклонном возрасте оставил службу и отправился путешествовать, именно тогда написал свой знаменитый труд «Дао Дэ Цзин» («Канон пути и его благой силы»), другое название «Три телеги» (написанный на бамбуке, труд занимал три телеги).

Многие современные исследователи ставят под сомнение сам факт существования Лао-цзы, полагая, что труд «Дао Дэ Цзин» мог написать старший из учеников Конфуция.

Безграничная добродетель похожа на ее недостаток; распространение добродетельности похоже на ее расхищение.

Будьте внимательны к своим мыслям, – они начало поступков.

Великая прямота похожа на кривизну, великое остроумие похоже на глупость.

Вода – это самое мягкое и самое слабое существо в мире, но в преодолении твердого и крепкого она непобедима, и на свете нет ей равного.

Воздержание – это первая ступень добродетели, вторая и есть начало нравственного совершенства.

Голос истины противен слуху.

Дело должно соответствовать возможностям; действие должно соответствовать времени.

Довольствующийся самим собой – богач.

Если вещь не годна для одной цели, ее можно употребить для другой.

Если народ не боится власти, тогда придет еще большая власть.

Если хочешь, чтобы люди шли за тобой, иди за ними.

Закон достойных – творить добро и не ссориться.

Знать истину следует всегда, изрекать – иногда.

Знать много и не выставлять себя знающим есть нравственная высота. Знать мало и выставлять себя знающим есть болезнь. Только понимая эту болезнь, мы можем избавиться от нее.

Истинные слова не бывают приятны, приятные слова не бывают истинны.

Когда множатся законы и приказы, растет число воров и разбойников.

Когда народ много знает, им трудно управлять.

Кто много говорит, тот часто терпит неудачу.

Кто, предпринимая дело, спешит наскоро достичь результата, тот ничего не сделает. Кто осторожно оканчивает свое дело, как начал, тот не потерпит неудачи.

Кто умер, но не забыт, тот бессмертен.

Легко достигнутое согласие не заслуживает доверия.

Лучший правитель – тот, о ком народ знает, что он существует. Несколько хуже те правители, которые требуют от народа его любить и возвышать. Еще хуже те правители, которых народ боится, и хуже всех те правители, которых народ презирает.

Люди высшей нравственности не считают себя нравственными, поэтому они имеют высшую нравственность.

Нет большего несчастья, чем незнание границы своей страсти.

Правила приличия – это только подобие правды и начало всякого беспорядка.

Самые лучшие вожди – те, существование которых народ не замечает.

Стремясь к малому, приобретаешь, стремясь к многому, впадаешь в заблуждение.

То, что спокойно, легко сохранить.

Тот, кто знает других – ученый; тот, кто знает себя – мудрый.

Тот, кто знает людей, благоразумен. Знающий себя – просвещен. Побеждающий людей – силен. Побеждающий самого себя – могуществен.

Тот, кто знает, не говорит; тот, кто говорит, не знает.

Тот, чья вера слаба, не может и в других возбудить веры.

Трудно управлять народом, когда у него много знаний.

Хороший человек есть учитель дурного, дурной человек есть материал хорошего человека. Тот, кто не уважает своего учителя и не любит того материала, над которым работает, хотя бы и очень умен, ошибается.

Ларошфуко Франсуа де

(15.09.1613–17.03.1680)

Французский писатель-моралист.

Воспитывался при дворе, занимал блестящее положение в обществе, пережил множество светских интриг и ряд личных разочарований, оставивших след в его творчестве. Результатом обширного жизненного опыта явились его «Максимы» (1665) – сборник афоризмов, составляющий цельный кодекс житейской философии. Автор крайне пессимистично смотрел на природу человека. В своих ядовитых высказываниях ставил самолюбие, тщеславие, преследование личных интересов в основу всех человеческих поступков. Основной афоризм «Максим»: «Все наши добродетели – скрытые пороки».

Безрассудство сопутствует нам всю жизнь; если кто-нибудь и кажется нам благоразумным, то это значит лишь то, что его безрассудства соответствуют его возрасту и положению.

Бесстрашие – это необычная сила души, возносящая ее над замешательством, тревогой и смятением, порождаемыми встречей с серьезной опасностью. Эта сила поддерживает в героях спокойствие и помогает им сохранить ясность ума в самых неожиданных и ужасных обстоятельствах.

Благодарность большинства людей – не что иное, как тайное желание получить побольше выгоды.

Благодарность подобна добросовестности купцов: мы расплачиваемся не потому, что считаем несправедливым не остаться в долгу, а чтобы легче найти потом людей, которые могут нам одолжить.

Благоразумие и любовь не созданы друг для друга: по мере того как растет любовь, уменьшается благоразумие.

Боится презрения лишь тот, кто его заслуживает.

Большая часть молодежи думает, что она естественна, когда она бывает лишь невежлива и груба.

Большинство женщин сдается не потому, что сильна их страсть, а потому, что велика их слабость. Вот почему обычно имеют такой успех предприимчивые мужчины, хотя они отнюдь не самые привлекательные.

Большинство людей отвечает не на чужие суждения, а на собственные мысли.

Большинство честных женщин – это закрытые клады, которые целы только потому, что их никто не искал.

Большое несчастье – принять услугу от подлеца.

Бывает такая любовь, которая в высшем своем проявлении не оставляет места для ревности.

Бывают в жизни положения, выпутаться из которых можно только с помощью изрядной доли безрассудства.

Бывают слезы, обманывающие нас самих после того, как они уже обманули других.

Бывают удачные браки, но не бывает браков упоительных.

Быть молодой, но некрасивой так же неутешительно для женщины, как быть красивой, но немолодой.

В дружбе, как и в любви, чаще доставляет счастье то, чего мы не знаем, нежели то, что нам известно.

В звуке голоса, в глазах и во всем облике говорящего заключено не меньше красноречия, чем в выборе слов.

В конце любви, как и в конце жизни, еще живут для страданий, но не для наслаждений.

В любви мы зачастую более бываем счастливы тем, чего не ведаем, нежели тем, что знаем.

В любви обман почти всегда заходит дальше недоверия.

В любовных приключениях есть все что угодно, кроме любви.

В людях не так смешны те качества, которыми они обладают, как те, на которые они претендуют.

В нашем уме больше лени, чем в нашем теле.

В невзгодах наших лучших друзей мы всегда находим нечто даже приятное для себя.

В особенно смешное положение ставят себя те старые женщины, которые помнят, что когда-то были привлекательны, но забыли, что давно уже утратили былое очарование.

В повседневной жизни наши недостатки кажутся порою более привлекательными, чем наши достоинства.

В ревности одна доля любви и девяносто девять долей самолюбия.

В речи и в глазах и выражении лица оратора должно быть столько же красноречия, сколько в его подборе слов.

В свете иной раз высоко ценят людей, все достоинства которых сводятся к порокам, приятным в повседневной жизни.

В серьезных делах следует заботиться не столько о том, чтобы создавать благоприятные возможности, сколько о том, чтобы их не упускать.

В существе каждой страсти лежит несправедливость и своекорыстие, почему очень опасно доверяться страстным порывам даже тогда, когда они кажутся наиболее искренними.

В то время как люди умные умеют выразить многое в немногих словах, люди ограниченные, напротив, обладают способностью много говорить – и ничего не сказать.

В характере человека больше изъянов, чем в его уме.

В человеческом сердце происходит непрерывная смена страстей, и угасание одной из них почти всегда означает торжество другой.

Вежливость – это желание всегда встречать вежливое обращение и слыть обходительным человеком.

Великие дела, которыми люди хвастаются, редко бывают следствием глубокомысленных планов; всё решает простой случай.

Великие исторические деяния, ослепляющие нас своим блеском и толкуемые политиками как следствие великих замыслов, чаще всего являются плодом игры прихотей и страстей.

Великие мысли происходят от великих чувств.

Великодушие всем пренебрегает, чтобы всем завладеть.

Великодушие – это благородное усилие гордости, с помощью которого человек овладевает собой, тем самым овладевая и окружающим.

Величавость – это непостижимая уловка тела, изобретенная для того, чтобы скрыть недостатки ума.

Величайшее чудо любви в том, что она излечивает от кокетства.

Величайший подвиг дружбы не в том, чтобы показать другу наши недостатки, а в том, чтобы открыть ему глаза на его собственные.

Величием духа отличаются не те люди, у которых меньше страстей и больше добродетелей, чем у людей обыкновенных, а лишь те, у кого поистине великие замыслы.

Вернейший признак высоких добродетелей – от самого рождения не знать зависти.

Вернейший способ быть обманутым – это считать себя хитрее других.

Верность, которую удается сохранить только ценой больших усилий, ничуть не лучше измены.

Верный способ быть обманутым – это считать себя хитрее других.

Ветер задувает свечу, но раздувает костер.

Видимость добродетели приносит своекорыстию не меньшую пользу, чем порок.

Влюбленная женщина скорее простит большую нескромность, нежели маленькую неверность.

Влюбленные потому только не скучают друг с другом, что всегда говорят только о себе.

Воздавать должное своим достоинствам наедине с собой столь же разумно, сколь смехотворно превозносить их в присутствии других.

Впервые вступая в свет, молодые люди должны быть застенчивы или даже неловки: уверенность и непринужденность манер обычно оборачиваются наглостью.

Все бурные страсти не к лицу женщинам, но менее других им не к лицу любовь.

Все жалуются на недостаточность своей памяти, но никто еще не пожаловался на нехватку здравого смысла.

Все любят разгадывать других, но никто не любит быть разгаданным.

Все мы обладаем достаточной долей христианского терпения, чтобы переносить страдания… других людей.

Все расхваливают свою доброту, но никто не решается похвалить свой ум.

Все страсти вообще заставляют нас делать ошибки, но самые смешные из них заставляет нас делать любовь.

Всё, что перестает удаваться, перестает и привлекать.

Всецело предаться одному пороку нам обычно мешает лишь то, что у нас их несколько.

Встречаются глупые люди и при уме, но нет таковых при рассудке.

Высшая доблесть состоит в том, чтобы совершать в одиночестве то, на что люди обычно отваживаются лишь в присутствии многих свидетелей.

Высшая ловкость состоит в том, чтобы всему знать истинную цену.

Высшее здравомыслие наименее здравомыслящих людей состоит в умении покорно следовать разумной указке других.

Где конец добру, там начало злу, а где конец злу, там начало добру.

Где надежда, там и боязнь: боязнь всегда полна надежды, надежда всегда полна боязни.

Глупец не может быть добрым: для этого у него слишком мало мозгов.

Глупость сопровождает нас всю жизнь. Если кто и кажется разумным, то потому только, что его глупость строго соразмерна с его возрастом и положением.

Глупые люди могут иной раз проявить ум, но к здравому суждению они неспособны.

Говорить всего труднее как раз тогда, когда стыдно молчать.

Голова всегда бывает обманута сердцем.

Гордость свойственна всем людям: разница лишь в том, где и когда они ее проявляют.

Гордость, заставляющая нас порицать недостатки, которых, как нам кажется, у нас нет, велит нам также презирать и отсутствующие у нас достоинства.

Гордость часто разжигает в нас зависть, и та же самая гордость нередко помогает нам с ней справиться.

Горячность, которая с годами все возрастает, уже граничит с безрассудством.

Громкое имя не возвеличивает, а лишь унижает того, кто не умеет носить его с честью.

Даже самые бурные страсти порою дают нам передышку, и только тщеславие терзает нас неотступно.

Даже самые разумные люди разумны лишь в несущественном; в делах значительных разум обычно им изменяет.

Дальновидный человек должен определить место для каждого из своих желаний и затем осуществлять их по порядку. Наша жадность часто нарушает этот порядок и заставляет нас преследовать одновременно такое множество целей, что в погоне за пустяками мы упускаем существенное.

Дают советы, но не дают разума ими воспользоваться.

Для того чтобы воспользоваться хорошим советом со стороны, подчас требуется не меньше ума, чем для того, чтобы подать хороший совет самому себе.

Добродетели теряются в своекорыстии, как реки в море.

Добродетели – это чаще всего искусно переряженные пороки.

Добродетель не достигала бы таких высот, если бы ей в пути не помогало тщеславие.

Доброжелательность, с которой люди порою приветствуют тех, кто впервые вступает в свет, обычно бывает вызвана тайной завистью к тем, кто уже давно занимает в нем прочное положение.

Долговечность наших страстей не более зависит от нас, чем долговечность жизни.

Достойно вести себя, когда судьба благоприятствует, труднее, чем когда она враждебна.

Если бы мы не льстили себе сами, нас не портила бы чужая лесть.

Если бы нас не одолевала гордость, мы не жаловались бы на гордость других.

Если бы не было вовсе недостатков у нас самих, мы не подмечали бы их с таким удовольствием у других.

Если вы хотите иметь врагов, то превосходите ваших друзей; но если вы хотите иметь друзей, то пусть ваши друзья превосходят вас.

Если кто-нибудь сделает нам добро, мы обязаны терпеливо сносить и причиняемое этим человеком зло.

Если мы решили никогда не обманывать других, они то и дело будут обманывать нас.

Если мы умеем противостоять своим страстям, то обычно не потому, что мы сильны, а потому, что слабы эти страсти.

Если судить о любви по обычным ее проявлениям, она больше похожа на вражду, чем на дружбу.

Если у тебя широкие плечи, крепкие жилы и здоровый бас, если ты – весельчак, хвастун, а иногда и негодяй – ты можешь рассчитывать на расположение людей, они будут называть тебя титаном, гением и Бог знает чем.

Если хотите нравиться другим, надо говорить о том, что они любят и что их трогает, избегать споров о вещах, им безразличных, редко задавать вопросы и никогда не давать повода думать, что вы умнее.

Есть глупцы, которые сознают свою глупость и ловко ею пользуются.

Есть люди, в дурные дела которых невозможно поверить, пока не убедишься собственными глазами. Однако нет таких людей, дурным делам которых стоило бы удивляться после того, как мы в них уже убедились.

Есть люди, все достоинства которых основаны на способности уместно говорить и делать глупости; если бы они изменили поведение, всё было бы испорчено.

Есть люди, которым идут пороки, и другие, которых безобразят даже добродетели.

Есть люди столь ветреные и легковесные, что у них не может быть ни крупных недостатков, ни подлинных достоинств.

Есть люди, столь поглощенные собой, что, влюбившись, они ухитряются больше думать о собственной любви, чем о предмете своей страсти.

Жажда славы, боязнь позора, погоня за богатством, желание устроить жизнь удобно и приятно, стремление унизить других – вот что нередко лежит в основе доблести, столь превозносимой людьми.

Желание вызвать жалость или восхищение – вот что нередко составляет основу нашей откровенности.

Желание прослыть ловким человеком нередко мешает стать ловким в действительности.

Женщина долго хранит верность первому своему любовнику, если только не берет второго.

Женщине легче не изменять совсем, чем изменить только один-единственный раз.

Женщине легче преодолеть свою страсть, нежели свое кокетство.

Женщины в большинстве своем оттого так безразличны к дружбе, что она кажется им пресной в сравнении с любовью.

Женщины не сознают всей беспредельности своего кокетства.

За отвращением ко лжи нередко кроется затаенное желание придать вес нашим утверждениям и внушить благоговейное доверие к нашим словам.

Зависть есть такая низкая и трусливая страсть, что в ней признаться не смеет никто.

Зависть еще непримиримее, чем ненависть.

Зло, которое мы причиняем, навлекает на нас меньше ненависти и преследований, чем наши достоинства.

Изысканность ума – умение тонко льстить.

Изящество для тела – это то же, что здравый смысл для ума.

Иногда достаточно быть грубым, чтобы избегнуть ловушки хитреца.

Иногда людям кажется, что они ненавидят лесть, в то время как им ненавистна лишь та или иная ее форма.

Иной раз нам не так мучительно покориться принуждению окружающих, как самим к чему-то себя принудить.

Иной раз прекрасные творения более привлекательны, когда они несовершенны, чем когда слишком законченны.

Иной раз, проливая слезы, мы ими обманываем не только других, но и самих себя.

Иные люди отталкивают, невзирая на все их достоинства, а другие привлекают при всех их недостатках.

Иные люди похожи на банковские билеты, которые принимаются по курсу, а не по нарицательной их цене.

Иные люди похожи на песенки: они быстро выходят из моды.

Иные люди только потому и влюбляются, что они наслышаны о любви.

Иные недостатки, если ими умело пользоваться, сверкают ярче любых достоинств.

Иные преступления столь громогласны и грандиозны, что мы оправдываем их и даже прославляем: так, обкрадыванье казны мы зовем ловкостью, а несправедливый захват чужих земель именуем завоеванием.

Иные упреки звучат как похвала, зато иные похвалы хуже злословия.

Искренность – это откровенность, которой обладают далеко не многие люди; искренность, которую обычно видно, чаще всего является проявлением хитрости для того, чтобы снискать доверие среди окружающих.

Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто ее видел.

Истинная храбрость проявляется совершением без свидетелей того, что можно было бы сделать перед всем миром.

Истинно благородные люди никогда ничем не кичатся.

Истинно ловкие люди всю жизнь делают вид, что гнушаются хитростью, а на самом деле они просто приберегают ее для исключительных случаев, обещающих исключительную выгоду.

Истинно мягкими могут быть только люди с твердым характером: у остальных же кажущаяся мягкость – это в действительности просто слабость, которая легко превращается в сварливость.

Истинное красноречие – это умение сказать всё, что следует, и только то, что следует.

Истинный друг есть величайшее из благ и вместе с тем то благо, о приобретении которого думают меньше всего.

Исцеляет от ревности только полная уверенность в том, чего мы больше всего боялись, потому что вместе с нею приходит конец или нашей любви, или жизни; что и говорить, лекарство жестокое, но менее жестокое, чем недоверие и подозрение.

К старости недостатки ума становятся все заметнее, как и недостатки внешности.

Каждый человек, кем бы он ни был, старается напустить на себя такой вид и надеть такую личину, чтобы его приняли за того, кем он хочет казаться; поэтому можно сказать, что общество состоит из одних только личин.

Как бы мало мы ни доверяли нашим собеседникам, нам все же кажется, что с нами они искреннее, чем с кем бы то ни было.

Как бы мы ни старались скрыть наши страсти под личиной благочестия и добродетели, они всегда проглядывают сквозь этот покров.

Как бы ни был проницателен человек, ему не постигнуть всего зла, которое он творит.

Как бы ни кичились люди величием своих деяний, последние часто бывают следствием не великих замыслов, а простой случайности.

Как великим умам свойственно многое давать в нескольких словах, так маленькие умы, напротив, обладают даром много говорить и ничего не сказать.