Текст книги "Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен"

Настоящее познание дается сердцем. Мы знаем только то, что любим.

Наши враги могут для нас быть полезнее наших друзей, ибо друзья часто прощают нам наши слабости, тогда как враги обыкновенно отмечают их… Не пренебрегай суждениями врагов.

Наши добрые качества больше вредят нам в жизни, чем дурные.

Не бойся незнания, бойся ложного знания. От него всё зло мира.

Не верь, что жизнь – это только переход в другой мир и что хорошо нам может быть только там. Это неправда. Нам должно быть хорошо здесь, в этом мире. И для того чтобы нам было хорошо здесь, в этом мире, нам нужно только жить так, как хочет Тот, Кто послал нас в него.

Не верьте словам ни своим, ни чужим, верьте только делам и своим, и чужим.

Не слушайте никогда тех, кто говорит дурно о других и хорошо о вас.

Не сознаваться в своих проступках – значит увеличивать их.

Не стыдно и не вредно не знать. Всего знать никто не может, а стыдно и вредно притворяться, что знаешь, чего не знаешь.

Недовольство собою есть необходимое условие разумной жизни. Только это недовольство побуждает к работе над собою.

Нельзя плыть и грести, не зная, куда плывешь, и нельзя жить и делать свою жизнь, не зная зачем.

Несомненное условие счастья есть труд: во-первых, любимый и свободный труд; во-вторых, труд телесный, дающий аппетит и крепкий, успокаивающий сон.

Несомненный признак истинной науки – сознание ничтожности того, что знаешь, в сравнении с тем, что раскрывается.

Нет ничего хуже притворной доброты. Притворство доброты отталкивает больше, чем откровенная злоба.

Нет такого ничтожного предмета, который при сосредоточенном внимании, обращенном на него, не разросся бы до бесконечности.

Нет такого поручения, которое нельзя было бы перепоручить.

Неужели люди, теперь живущие на шее других, не поймут сами, что этого не должно быть, и не слезут добровольно, а дождутся того, что их скинут и раздавят.

Неясность слова есть неизменный признак неясности мысли.

Никогда не беспокой другого тем, что ты можешь сам сделать.

Никогда не отчаивайтесь в борьбе: не считайте борьбу предшествующим действием чего-то; в ней-то и жизнь: тяжелая, мучительная, но истинная жизнь.

Никто никогда не раскаивался, что жил слишком просто.

Ничего нельзя делать прекрасного из соперничества, ничего благородного – из гордости.

Ничто так, как труд, не облагораживает человека. Без труда не может человек соблюсти свое человеческое достоинство.

Ничто так не сближает людей, как хороший, безобидный смех.

Один из самых обычных и ведущих к самым большим бедствиям соблазнов есть соблазн словами: «Все так делают».

Одно из первых и всеми признаваемых условий счастья есть жизнь такая, при которой не нарушена связь человека с природой, то есть жизнь под открытым небом, при свете солнца, при свежем воздухе; общение с землей, растениями, животными.

Одно из самых удивительных заблуждений – заблуждение в том, что счастье человека состоит в том, чтобы ничего не делать.

Описывать жизнь людей так, чтобы обрывать описание на женитьбе, это все равно что, описывая путешествие человека, обрывать описание на том месте, где путешественник попал к разбойникам.

Освобождение себя от труда есть преступление.

Основание любви есть сознание каждым человеком единства духовного начала, живущего во всех людях.

Остерегайтесь мысли, что у вас есть такие добродетели, каких нет у других.

Осуждение за добро есть единственная поверка искренности служения добру.

Первое худо – худой разум.

Пессимизм – глупость дурного тона. Мне всегда хочется сказать пессимисту: если мир не по тебе, не щеголяй своим неудовольствием, покинь его и не мешай другим.

Плохие книги не только бесполезны, но и вредны.

Плохо, если у человека нет чего-нибудь такого, за что он готов умереть.

Понятие красоты не только не совпадает с добром, но, скорее, противоположно ему, так как добро большей частью совпадает с победой над пристрастиями, красота же есть основание всех наших пристрастий.

Поступайте так, как будто вы один в мире и люди никогда не узнают о вашем поступке.

Потребность в образовании лежит в каждом человеке; народ любит и ищет образования, как любит и ищет воздуха для дыхания.

Поэзия есть огонь, загорающейся в душе человека. Огонь этот жжет, греет, освещает. Настоящий поэт сам невольно и страданием горит и жжет других, и в этом всё дело.

Правильный путь таков: усвой то, что сделали твои предшественники, и иди дальше.

Прежде боялись, как бы в число предметов искусства не попали предметы, развращающие людей, и запрещали его всё. Теперь же только боятся, как бы не лишиться какого-нибудь наслаждения, даваемого искусством, и покровительствуют всякому. И я думаю, что последнее заблуждение гораздо грубее первого и что последствия его гораздо вреднее.

Прежде чем заниматься политикой, каждому человеку надо заниматься своей жизнью.

Призвание можно распознать и доказать только жертвой, которую приносит ученый или художник своему покою или благосостоянию, чтобы отдаться своему призванию.

Прогресс состоит во всё большем и большем преобладании разума над животным законом борьбы.

Произведение искусств только тогда есть произведение искусств, когда оно вносит новое чувство в обиход человеческой жизни.

Просвещенный тот, кто знает смысл своей жизни.

Прослыть боится слабым лишь тот, кто слаб.

Простота есть главное условие красоты моральной. Чтобы читатели сочувствовали герою, нужно, чтобы они узнавали в нем столько же свои слабости, сколько и добродетели, добродетели – возможные, слабости – необходимые.

Простота есть необходимое условие прекрасного.

Пусть одобрение людей будет последствием твоего поступка, а не целью.

Раб, довольный своим положением, вдвойне раб, потому что не одно его тело в рабстве, но и душа его.

Работа только тогда радостна, когда она несомненно нужна.

Разврат не в чем-нибудь физическом – ведь никакое безобразие физическое не разврат, а истинный разврат именно в освобождении себя от нравственных отношений к женщине, с которой входишь в физическое общение.

Различие между ядами вещественными и умственными в том, что большинство ядов вещественных противны на вкус, яды же умственные, в виде дурных книг, к несчастью, часто привлекательны.

Разоблаченная ложь есть столь же важное приобретение для блага человечества, как и ясно выраженная истина.

Разум есть указатель пути жизни.

Разумное и нравственное всегда совпадают.

Революция только та благотворна, которая разрушает старое только тем, что уже установила новое… Не склеивать рану, не вырезать ее, а вытеснять ее живой клетчаткой.

Ругают, осуждают – радуйся; хвалят, одобряют – бойся, огорчайся.

Самая вредная ложь – это ложь хитрая, сложная и облеченная в торжественность и великолепие, как проявляется обыкновенно ложь религиозная.

Самая обычная и распространенная причина лжи есть желание обмануть не людей, а самих себя.

Самое короткое выражение смысла жизни такое: мир движется, совершенствуется; задача человека – участвовать в этом движении, и подчиняться, и содействовать ему.

Самое ужасное последствие пьяных напитков – то, что вино затемняет разум и совесть людей: люди от употребления вина становятся грубее, глупее и злее.

Самосовершенствование уже потому свойственно человеку, что он никогда, если он правдив, не может быть доволен собой.

Самый верный признак истины – это простота и ясность. Ложь всегда бывает сложна, вычурна и многословна.

Самый жалкий раб – это человек, отдающий в рабство и свой разум и признающий истиной то, чего не признает его разум.

Самый лучший будет тот, кто живет чувствами других, а мыслями своими.

Самый лучший человек тот, который живет преимущественно своими мыслями и чужими чувствами, самый худший сорт человека – который живет чужими мыслями и своими чувствами. Из различных сочетаний этих четырех основ, мотивов деятельности – всё различие людей. Люди, живущие только своими чувствами, – это звери.

Свободен только тот, кому никто и ничто не может помешать сделать то, что он хочет. Такое дело есть только одно: любить.

Свойство любви именно в том, что она дает благо тому, кто ее испытывает.

Свойство мудрого человека состоит в трех вещах: первое – делать самому то, что он советует делать другим, второе – никогда не поступать против справедливости, и третье – терпеливо переносить слабости людей, окружающих его.

Сильные люди всегда просты.

Слишком много или слишком мало знать друг друга одинаково мешает сближению.

Слово есть поступок.

Слуги – вернейшие судьи господ, потому что они судят не по разговорам и выражениям чувств, а по действиям и образу жизни.

Совершенство только тогда совершенство, когда оно представляется достижимым только в бесконечности и когда поэтому возможность приближения к нему бесконечна.

Совесть есть память общества, усвояемая отдельным лицом.

Совесть есть тот высший закон всего живущего, который каждый сознает в себе не только признанием прав этого всего живущего, но и любовью к нему.

Совпадение линии жизни с линией идеала есть счастье.

Способность помнить прошедшее и представлять себе будущее дана нам только для того, чтобы, руководясь соображениями о том или другом, вернее решать поступки настоящего.

Справедливость есть крайняя мера добродетели, к которой обязан всякий. Выше ее – ступени к совершенству, ниже – порок.

Справедливость есть моральная умеренность. Следовать в физическом мире правилу – ничего лишнего – будет умеренность, в моральном – справедливость.

Сражение выигрывает тот, кто твердо решил его выиграть.

Степень правдивости человека есть указатель степени его нравственного совершенства.

Стыд перед людьми – хорошее чувство, но лучше всего стыд перед самим собой.

Сущность всякой веры состоит в том, что она придает жизни такой смысл, который не уничтожается смертью.

Счастлив тот, кто счастлив у себя дома.

Счастье есть удовольствие без раскаяния.

Счастье не в том, чтобы делать всегда, что хочешь, а в том, чтобы всегда хотеть того, что можешь.

Таинственность не есть признак мудрости. Чем мудренее человек, тем проще тот язык, которым он выражает свои мысли.

Там, где труд превращается в творчество, естественно, даже физиологически исчезает страх смерти.

Толпа есть соединение хотя бы и хороших людей, но соприкасающихся только животными гнусными сторонами, и выражающая только слабость и жестокость человеческой природы.

Только люди, способные сильно любить, могут испытывать и сильные огорчения; но та же потребность любить служит для них противодействием горести и исцеляет их. От этого моральная природа человека еще живучее природы физической. Горе никогда не убивает.

Только с сильными, идеальными стремлениями люди могут низко падать нравственно.

Труд есть необходимое условие жизни человека и труд же дает благо человеку.

Труд не есть добродетель, но неизбежное условие добродетельной жизни.

Труд, труд! Как я чувствую себя счастливым, когда тружусь.

Трусливый друг страшнее врага, ибо врага опасаешься, а на друга надеешься.

Тщеславие есть какая-то недозрелая любовь к славе, какое-то самолюбие, перенесенное в мнение других – он любит себя не таким, каким он есть, а каким он показывается другим.

Тщеславие, забота о славе людской – это последнее снимаемое платье. Трудно его снять, а тяготит оно ужасно; потому что более всего мешает свободе души.

Тщеславие, тщеславие и тщеславие везде, даже на краю гроба и между людьми, готовыми к смерти из-за высокого убеждения, – тщеславие. Должно быть, оно есть характеристическая черта и особенная болезнь нашего века.

У нравственного человека семейные отношения сложны, у безнравственного – всё гладко.

У самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что его любят. Стало быть, в этом счастье.

У того, кто ничего не делает, всегда много помощников.

Убедить рассуждениями людей, думающих иначе, нельзя. Надо прежде сдвинуть их чувство, предоставив им рассуждать о том, что они правы.

Уныние и дурное расположение духа не только мучительно для окружающих, но и заразительно.

Усилие есть необходимое условие нравственного совершенствования.

Ученый – тот, кто много знает из книг; образованный – тот, кто усвоил все самые распространенные в его время знания и приемы; просвещенный – тот, кто понимает смысл своей жизни.

Хочешь жить спокойно и свободно – отучай себя от того, без чего можешь обойтись.

Цель обеда есть питание, и цель супружества – семья. Если цель обеда – питание тела, то тот, кто съест вдруг два обеда, достигает, может быть, большого удовольствия, но не достигает цели, ибо оба обеда не переварятся желудком. Если цель брака есть семья, то тот, кто захочет иметь много жен и мужей, может быть, получит много удовольствия, но ни в коем случае не будет иметь семьи.

Церковь. Всё это слово есть название обмана, посредством которого одни люди хотят властвовать над другими.

Часто люди гордятся чистотой своей совести только потому, что они обладают короткой памятью.

Часто скромность принимается за слабость и нерешительность, но когда опыт докажет людям, что они ошиблись, то скромность придает новую прелесть, силу и уважение характеру.

Часто слышишь, что молодежь говорит: я не хочу жить чужим умом, я сам обдумаю. Зачем же тебе обдумывать обдуманное? Бери готовое и иди дальше. В этом сила человечества.

Человек будущего уже среди нас.

Человек гордый уважает не себя, а то мнение, которое о нем составляют люди; человек с сознанием своего достоинства уважает только себя и презирает людское мнение.

Человек должен быть всегда радостным. Если радость кончается, ищи, в чем ошибка.

Человек есть дробь. Числитель – это, сравнительно с другими, достоинства человека; знаменатель – это оценка человеком самого себя. Увеличить свой числитель – свои достоинства – не во власти человека, но всякий может уменьшить свой знаменатель – свое мнение о самом себе, и этим уменьшением приблизиться к совершенству.

Человек испортил себе желудок и жалуется на обед. То же и с людьми, недовольными жизнью. Мы не имеем никакого права быть недовольными этой жизнью. Если нам кажется, что мы недовольны ею, то это значит только то, что мы имеем основание быть недовольными собой.

Человек может служить улучшению общественной жизни только в той мере, в какой он в своей жизни исполняет требования своей совести.

Человек, переставший пить и курить, приобретает ту умственную ясность и спокойствие взгляда, который с новой верной стороны освещает для него все явления жизни.

Человек, познавший свою жизнь, подобен человеку-рабу, который вдруг узнает, что он царь.

Человек, сознающий свое назначение, этим самым сознает свое достоинство.

Чем больше человек дает людям и меньше требует себе, тем он лучше; чем меньше дает другим и больше себе требует, тем он хуже.

Чем больше человек доволен собой, тем меньше в нем того, чем можно быть довольным.

Чем выше в своем собственном мнении подымается человек, тем положение его ненадежнее.

Чем выше стараешься показывать себя людям, тем ниже становишься в их мнении.

Чем к меньшему мы привыкли, тем меньше нам угрожает лишений.

Чем легче учителю учить, тем труднее ученикам учиться.

Чем труднее и тяжелее обстоятельства, тем необходимее твердость, деятельность и решимость и тем вреднее апатия.

Чем человек умнее и добрее, тем больше он замечает добра в людях.

Честолюбие – добродетель в юношеские годы и при хороших средствах, ибо оно делается пошлостью и недостатком, когда человек уже не в средствах удовлетворять своей страсти.

Что бы ни случилось, не теряй бодрости.

Чтоб жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать, и опять бросать, и вечно бороться и лишаться. А спокойствие – душевная подлость.

Чтобы поверить в добро, надо начать делать его.

Чтобы сделать что-нибудь великое, нужно все силы души устремить на одну точку.

Чтобы стать счастливым, нужно постоянно стремиться к этому счастью и понимать его. Оно зависит не от обстоятельств, а от себя.

Широкая натура – это не определение русского человека. Он – неисчерпаемый и бездонный, человек неимоверных возможностей.

Эгоизм семейный жесточе эгоизма личного. Человек, которой устыдится пожертвовать благами другого для себя одного, считает своей обязанностью пользоваться несчастьем, нуждою людей для блага семьи.

Эстетика есть выражение этики: искусство выражает те чувства, которые испытывает художник. Если чувства хорошие, то и искусство будет хорошее, высокое, и наоборот. Если художник – нравственный человек, то и искусство его будет нравственным.

Эстетическое и этическое – два плеча одного рычага: насколько удлиняется и облегчается одна сторона, настолько укорачивается и тяжелеет другая сторона. Как только человек теряет нравственный смысл, так он делается особенно чувствителен к эстетическому.

Это страшная ошибка – думать, что прекрасное может быть бессмысленным.

Торо Генри Дэвид

(12.07.1817–06.05.1862)

Американский писатель, философ, общественный деятель.

Родился в Конкорде (штат Массачусетс) в семье ремесленника. После окончания Гарвардского университета в 1837 г. переменил множество профессий: школьный учитель, землекоп, столяр, инженер. За антивоенные выступления против агрессивной политики США в отношении Мексики в 1846 г. попал в тюрьму. В возрасте 28 лет решил изолироваться от цивилизации, уединившись на озере Уолден в собственноручно построенной хижине. Там он жил 2 года, созерцая природу, занимаясь тяжелым физическим трудом и работая над литературно-философскими сочинениями, в которых живую природу противопоставлял бездушной и мертвой цивилизации: «Неделя на реках Конкорда и Мерримака», «Леса Мэна», «Кейп-Код», «Рабство в Массачусетсе», «Жизнь без принципов». Мировую же известность ему принесли политический памфлет «Гражданское неповиновение» (1849) и «Уолден, или жизнь в лесу» (1854), ставшие самыми читаемыми произведениями американской классической литературы и оказавшие влияние на Л.Н. Толстого, У. Йейтса, Э. Хемингуэя. Умер в Конкорде.

Богатство человека прямо пропорционально числу вещей, которые он может позволить себе не делать.

Богаче всех тот человек, чьи радости требуют меньше всего денег.

Большинство предметов роскоши и так называемых жизненных удобств не только не являются необходимыми, но и определенно служат препятствиями к развитию человечества.

Буйной любви надо страшиться так же, как ненависти. Когда любовь прочна, она всегда ясна и спокойна.

В наше время существуют профессора философии, но не философы.

В первую очередь читайте лучшие книги, или у вас может не представиться возможности вообще прочесть их.

Вера держит у себя на службе много сомнений. Если бы я не мог сомневаться, я не мог бы и верить.

Вода – единственный напиток мудрецов.

Возможности человека не измерены до сих пор. Судить о них по предыдущему опыту мы тоже не можем – человек еще так мало дерзал.

Все хорошее обходится дешево; все плохое – очень дорого.

Вы не добьетесь от человека острой критики, пока не рассердите его; суровая правда всегда высказывается с ожесточением.

Высочайший закон дает вещь тому, кто может ею пользоваться.

Даже самые лучшие в мире вещи не вполне достойны своей славы.

Для нас важнее говорить, чем быть услышанными.

Для того, чтобы истина была услышана, надо, чтобы она была высказана с добротою.

Доброта – это единственное одеяние, которое не ветшает.

Достоинства, которые мы ценим в других, равно принадлежат и нам; мы замечаем только то, чем обладаем сами.

Единственное правительство, которое я признаю, – это сила, устанавливающая справедливость.

Если вы хотите убедить человека, что он живет дурно, живите хорошо; не убеждайте его словами. Люди верят тому, что видят.

Если ты построил воздушные замки, это вовсе не значит, что твой труд пропал напрасно: именно так и должны выглядеть настоящие замки. Осталось лишь подвести под них основание.

Если человек не идет в ногу со своими товарищами, то это, возможно, потому, что он прислушивается к другому барабану. Позвольте ему следовать за той музыкой, которая ему слышна.

Если язык был изобретен для того, чтобы скрывать мысли, то газеты являют собой громадное усовершенствование плохого изобретения.

Жизнь духа выше жизни плоти и независима от нее. Часто в теплом теле заключен закоченевший дух и в жирном – дух тощий и хилый. Что значат для нас все богатства мира, когда мы нищи духом?

Жизнь наша стала бы прекрасна, если бы мы только увидали всю ее низость.

За любовь нет другой платы, кроме возможности любить еще сильнее.

За наши подозрения мы платим тем, что видим воочию, как они сбываются.

Закон не может делать людей свободными: сами люди должны делать закон свободным.

Закон никогда не делал людей более справедливыми, а, напротив, вследствие уважения к закону хорошие люди делаются исполнителями несправедливости.

Знать, что мы знаем то, что знаем, и не знаем того, чего не знаем, – это и есть истинное знание.

Каждый человек – строитель храма, называемого его телом.

Как будто можно убить время, не поранив вечность.

Как мрак ночи открывает небесные светила, так среди мрака бедности и унижения, окружающего нас, открывается нам вся красота и значение жизни.

Книги следует читать так же неторопливо и бережно, как они писались.

Когда солдат ранен, окровавленные лохмотья мундира украшают его не хуже королевского пурпура.

Комплимент часто скрывает за собой убеждение в собственном превосходстве. По существу, это утонченная форма унижения.

Короткая жизнь дана нам природой, но память о хорошо проведенной жизни остается вечной.

Куда бы человек ни пошел, где бы ни спрятался, люди обязательно найдут его, навяжут ему свои повадки, а по возможности и общество.

Люди становятся орудиями своих орудий.

Масса никогда не поднимается до уровня своих лучших представителей, но, напротив, деградирует до уровня худших… Это принижающее равенство, а не возвышающее. Дело в том, что масса всего лишь другое имя для толпы.

Меняются не вещи; меняемся мы.

Мечты – это краеугольные камни нашего характера.

Мы начинаем знать, лишь когда забываем всё, чему нас учили.

Мы часто бываем более одиноки среди людей, чем в тиши своих комнат.

На лишние деньги можно купить только лишнее. А из того, что необходимо душе, ничто за деньги не покупается.

Настоящие люди служат государству своей совестью.

Не будем недооценивать значения факта: когда-нибудь на нем распустится цветок истины.

Не надо быть чересчур нравственным, иначе ты рискуешь предаться самообману. Твоя цель должна быть выше нравственности. Надо быть не просто хорошим, а хорошим ради чего-нибудь.

Не паркам и не грациям мы молимся, а моде: она у нас полновластно прядет, и ткет, и кроит. Главная обезьяна в Париже напяливает на себя новую шляпу, и обезьяны всего мира делают то же самое.

Не печаль наша печальна, а наши дешевые радости.

Небесами называется место, которого люди стараются избегать.

Недостаточно быть только добрым, но до€лжно быть пригодным для чего-нибудь.

Некоторые конкретные случаи по своей очевидности очень впечатляют, например, когда вы находите форель в молоке.

Необходимы двое для того, чтобы говорить правду – один, чтобы говорить, другой, чтобы слышать.

Нет собеседника более общительного, чем одиночество.

Ничто не пахнет так отвратительно, как подпорченная праведность.

Нищета любит общество – и без общества не остается.

Общественное мнение – слабый тиран по сравнению с нашим личным мнением о самом себе. То, что человек думает о себе, определяет, или, скорее, направляет его судьбу.

Одиночество не измеряется милями, которые отделяют человека от его ближних.

От любви есть только одно средство: любить еще больше.

Отчаяние и промедление – трусость, влекущая за собой поражение.

Правда – качество, крайне редко встречаемое в эпитафиях.

Преувеличение! Были ли когда-либо приписаны кому-либо хорошие черты без преувеличения их? И дурные, которых мы не преувеличивали бы так же? Не преувеличиваем ли мы в своих глазах самих себя?

При правительстве, которое кого-либо заключает в тюрьму несправедливо, достойное место для справедливого человека тоже в тюрьме.

Стоимость вещи – это такое количество того, что я называю жизнью, которое требуется, чтобы обменять на него вещь сразу или в течение длительного времени.

Судите о своем здоровье по тому, как вы радуетесь утру и весне.

Судьбу человека определяет или, точнее, указывает его собственная самооценка.

То лучшее правительство, что меньше всего правит.

То, что называется смирением, на самом деле есть не что иное, как отчаяние.

Труд рождает мудрость и чистоту; леность рождает невежество и чувственность.

У молчания нет конца; речь – это лишь его начало.

Человек, обнаруживший, что он может свершить почти все, что способен задумать, имеет полное основание огорчиться.

Человек – творец своего счастья.

Человеку невозможно жить честно и в то же время в достатке и уважении.

Я бы лучше сидел на собственной тыкве, чем теснился на бархатной диванной подушке с другими.

Я бы столько не говорил о себе, если б на свете был еще один человек, которого я бы знал так же хорошо.

Я никогда не встречал партнера столь общительного, как одиночество.

Я получил за свою жизнь не более одного или двух писем, которые стоили оплаты почтовых услуг.