Текст книги "Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен"

Маркс Карл Генрих

(05.05.1818–14.03.1883)

Немецкий философ, экономит, основоположник научного коммунизма.

Родился в Трире в семье адвоката. Учился на юридических факультетах университетов в Бонне и Берлине, где занимался не только правом, но и философией, историей, языками. После окончания университета стал редактором «Новой Рейнской газеты», которая за крайне радикальные настроения была закрыта в 1843 г. Переехав в Париж, издавал «Немецко-французский ежегодник», где публиковал свои небольшие работы и статьи Ф. Энгельса, с которым познакомился летом 1844 г. В 1845 г. вышел их первый совместный труд «Святое семейство, или Критика критической критики», а следом и «Немецкая идеология» – труд, содержавший основные принципы исторического материализма. В 1847 г. в Лондоне. К. Маркс и Ф. Энгельс примкнули к первой международной партии пролетариата – Союзу коммунистов. Составленный ими «Манифест коммунистической партии» (1848) стал первым программным документом марксизма, сыгравшим роль «коммунистического евангелия» в социалистическом и рабочем движении XIX-XX вв. В 1864 г. Маркс организовал «Международную рабочую ассоциацию», позднее переименованную в Первый Интернационал. В 1867 г. издал 1-й том «Капитала», содержанием которого стало раскрытие экономического закона современного ему общества. Умер и похоронен в Лондоне. Последние тома «Капитала» были изданы Ф. Энгельсом уже после смерти К. Маркса.

Без ограничения сферы деятельности нельзя ни в одной области совершить ничего замечательного.

Богатство, если рассматривать его вещественно, заключается только в многообразии потребностей.

Богатый человек – это в то же время человек, нуждающийся во всей полноте человеческих проявлений жизни, человек, в котором собственное осуществление выступает как внутренняя необходимость, как нужда.

Быть чувственным значит быть страдающим.

В политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим чертом – нужно только быть уверенным, что ты проведешь черта, а не черт тебя.

В процессе борьбы с истиной заблуждение само себя разоблачает.

Воображение – это великий дар, так много содействовавший развитию человечества.

Воспитатель сам должен быть воспитан.

Временная разлука полезна, ибо постоянное общение порождает видимость однообразия.

Время – это простор для развития способностей.

Всякая нация может и должна учиться у других.

Всякая экономия в конечном счете сводится к экономии времени.

Если ты любишь, не вызывая взаимности, то есть если твоя любовь как любовь не порождает ответной любви, если ты своим жизненным проявлением в качестве любящего человека не делаешь себя человеком любимым, то твоя любовь бессильна, и она – несчастье.

Если ты хочешь оказать влияние на других людей, то ты должен быть человеком, действительно стимулирующим и двигающим вперед других людей.

Если характер человека создается обстоятельствами, то надо, стало быть, сделать обстоятельства человечными.

Жестокость характерна для законов, продиктованных трусостью, ибо трусость может быть энергична, только будучи жестокой.

Идеи, к которым разум приковывает нашу совесть, – это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им.

Избыток богатства – причина скупости.

Истина так же мало скромна, как свет.

Истинная любовь выражается в сдержанности, скромности и даже робости влюбленного в отношении к своему кумиру, но отнюдь не в непринужденном проявлении страсти и выказывании преждевременной фамильярности.

Каждый шаг действительного движения важнее дюжины программ.

Кажется, что по мере того как человечество подчиняет себе природу, человек становится рабом других людей либо же рабом своей собственной подлости.

Капитал – это мертвый труд, который, подобно вампиру, живет только за счет высасывания живого труда, и живет тем больше, чем больше труда он высасывает.

Легко быть святым, когда не хочешь быть человечным.

Мир никогда не удавалось ни исправить, ни устрашить наказанием.

Мудрый законодатель предупреждает преступление, чтобы не быть вынужденным наказывать за него.

На плоской равнине всякая кочка кажется холмом.

Наказание есть не что иное, как средство самозащиты общества против нарушений условий его существования.

Народ, порабощающий другой народ, кует свои собственные цепи.

Насилие является повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым.

Наслаждающийся богатством в одно и то же время и раб и господин своего богатства, в одно и то же время великодушен и низок, капризен, надменен, предан диким фантазиям, тонок, образован, умен. Он еще не ощутил богатство как некую совершенно чуждую силу, стоящую над ним самим.

Нации, как и женщине, не прощается минута оплошности, когда первый встречный авантюрист может совершить над ней насилие.

Невежество – это демоническая сила, и мы опасаемся, что оно послужит причиной еще многих трагедий.

Несмотря ни на какие препятствия, я буду идти к своей цели.

Нет ничего более ужасного, более унизительного, чем быть рабом раба.

Общество есть законченное единство человека с природой, подлинное воскресение природы, осуществленный натурализм человека и осуществленный гуманизм природы.

Оплошность простительна легкомысленной девушке, потерявшей из-за нее невинность, но никак не великому народу.

Презрение к самому себе – это змея, которая вечно растравляет и гложет сердце, высасывает его животворящую кровь, вливает в нее яд человеконенавистничества и отчаяния.

Процесс жизни состоит в прохождении им различных возрастов. Но вместе с тем все возрасты человека существуют бок о бок.

Революции – локомотивы истории.

Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия – это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она – дух бездушных порядков.

Религия есть самосознание и самочувствование человека, который или еще не обрел себя, или уже снова себя потерял.

Религия – опиум для народа.

Самые трусливые, неспособные к сопротивлению люди становятся неумолимыми там, где они могут проявить абсолютный родительский авторитет.

Свобода – это цена победы, которую мы одержали сами над собой.

Сердце человека – удивительная вещь, особенно если человек носит сердце в своем кошельке.

Смерть героев подобна закату солнца.

Совесть зависит от знаний и от всего образа жизни человека. У республиканца иная совесть, чем у монархиста, у имущего – иная, чем у неимущего, у мыслящего – иная, чем у того, кто неспособен мыслить.

Страсть – это есть энергично стремящаяся к своему предмету существенная сила человека.

Стыд – это своего рода гнев, только обращенный вовнутрь.

Существенная форма духа – это радость, свет.

Существует двоякого рода смелость: смелость превосходства и смелость умственного убожества, черпающая силу из своего официального положения, из сознания, что она пользуется в борьбе привилегированным оружием.

У входа в науку, как у входа в ад, должно быть выставлено требование: «Здесь нужно, чтоб душа была тверда; здесь страх не должен подавать совета».

Цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель.

Человек – высшее существо для человека.

Человек – не абстрактное, где-то вне мира ютящееся существо. Человек – это мир человека, государство, общество.

Человеческая природа устроена так, что человек может достичь своего усовершенствования только работая для усовершенствования своих современников, для их блага.

Чем больше человек вкладывает в Бога, тем меньше остается в нем самом.

Чем иным является богатство, как не абсолютным выявлением творческих дарований человека.

Чем ничтожнее твое бытие, чем меньше ты проявляешь свою жизнь, тем больше твое имущество, тем больше твоя отчужденная жизнь.

Чрезмерная серьезность – это самое комичное, а чрезмерная скромность – это самая горькая ирония.

Чувство, находящееся в плену у грубой практической потребности, обладает лишь ограниченным смыслом.

Менандр

(343–291 до н.э.)

Древнегреческий поэт, драматург.

Родился в Афинах в богатой аристократической семье. Написал свыше 100 пьес («Женоненавистник», «Фаида», «Льстец», «Евнух», «Ненавистный» и др.), которые известны сегодня в многочисленных, но небольших отрывках и по поздним римским переделкам. В своих сочинениях изображал обыденную жизнь, главным образом семейные конфликты; высмеивал скупость, слепую влюбленность, хитрость; защищал права женщин и детей, обличал уродливые явления быта и сочувствовал рабам. Его драмы пользовались огромным успехом, а имена героев тут же становились нарицательными.

А вот что значит стать детей родителем: / Забота, горе, страх до бесконечности.

Благородство нужно, чтобы друзьям служить.

В споре часто побеждает дерзость и красноречие, а не истина.

Взаимная любовь скрепляется детьми.

Выше высокомерия нет гнуснее порока.

Где царит сила, там закон бессилен.

Глубокий смысл в невысказанных словах.

Гляди на женские нравы, но не подражай им.

Добрая жена в доме – как муравей, а злая жена – как дырявая бочка.

Добро говорящему ничего, враждебного слову его, не предпринимай.

Если собираешься жениться, то прежде разузнай, каков язык той женщины, которую ты себе выбрал в жены. Языкастая жена – это сущий яд.

Если хочешь прожить без печали, не женись.

Желая быть верным, имей и верных друзей.

Желая жениться, сначала расспроси соседей, а потом женись.

Женитьба, если рассмотреть как следует, конечно, зло, но зло необходимое.

Женские ссоры выжигают весь дом.

Жизнь прекрасна, если научишься жить.

Завистник – враг себе, ведь он терзается мученьем, добровольно им же выбранным.

Злая жена – всегда печаль.

И друзей и недругов нужно судить равной мерой.

Как великолепен человек, если это человек настоящий!

Как сладко жить, когда живешь с кем хочется!

Когда ссорятся братья, не иди к ним и не пытайся их рассудить. Стой в стороне и не вмешивайся в их дела. Родные братья снова помирятся, а тебя возненавидят в сердце своем.

Кто клевете способен верить с легкостью, / Тот или сам дурной в своих наклонностях, / Иль разум у него совсем младенческий.

Кто на многое отваживается, тот неизбежно во многом ошибается.

Кто ничего не знает, тому и ошибиться не в чем.

Лучше встретить зло лицом к лицу, чем думать о нем.

Любовь растет от ожиданья долгого / И быстро гаснет, быстро получив свое.

Мать больше любит ребенка, чем отец, потому что она знает, что ребенок – ее, а отец только предполагает, что ребенок – его.

Многие – угощенью друзья, а не дружбе.

Много вина – мало ума.

Молчание может быть самым тяжелым обвинением.

Мы все умны, когда дело идет о том, чтобы давать советы, но когда надо избегать промахов, мы не более как дети.

Не будь сварливым и неуживчивым, такие люди никогда не выходят из нищенского состояния.

Не во всём и не всем нужно верить.

Не избегай друга, в беде находящегося.

Не красота всякой женщины – золото, но ум и молчание.

Не следует ежедневно есть хлеб у того, кто богаче тебя. Когда ты бываешь у него за столом, он специально для тебя ничего не тратит, но если он придет к тебе, ты потратишь сразу все, что накопил за месяц, а потом тебя будут мучить угрызения совести.

Нет в мире ничего отважней глупости.

Никакого порока нет злей клеветы: чужой поступок обсуждая, клеветник на себя принимает позор.

Никогда не обвиняй ложно жены своей.

Никто не хочет быть в родстве с нищим.

Нравственные качества справедливого человека вполне заменяют законы.

Плохой муж – горше смерти.

Получив добро, помни, а сделав – забудь.

Прежде всего приучись сдерживать язык.

Решив жениться, расспроси соседа, уже женатого.

Справедливый человек не тот, который не совершает несправедливости, а тот, который, имея возможность быть несправедливым, не желает быть таковым.

Старость не высмеивай – ведь ты идешь к ней.

Тех избегай, кто откровенен в словах.

Тот, кто потерял любимого человека, не должен впадать в отчаяние. Сильно страдая, он только себя истязает, а покойнику нет от этого никакой пользы. Тот, кто умен, со слезами провожает умершего на кладбище, но, предав его земле, изгоняет из сердца скорбь. Он вспоминает, что и сам смертен, что ему уготована та же участь.

Тот является отцом, кто воспитывает, а не тот, кто родит.

Хорошую жену нелегко сыскать.

Честный человек никогда не богатеет.

Мольер Жан Батист (урожденный Ж.Б. Поклен)

(15.01.1622–17.02.1673)

Французский драматург, создатель классической комедии.

Родился в Париже в семье королевского мебельщика. Воспитывался в иезуитском Клермонском колледже. В 1639 г. выдержал экзамен на звание лиценциата прав в Орлеане, но избрал профессию актера. После распада организованного им «Блистательного театра» примкнул к труппе бродячих комедиантов, сочинял сценарии фарсовых пьес, сам исполнял главные роли. После успеха комедий «Шалый» (1655), «Любовная досада» (1656) вернулся в Париж, где в 1658 г. выступил в Луврском дворце в присутствии Людовика XIV с фарсом «Влюбленный доктор», имевшим огромный успех. Король предоставил труппе Мольера театр Пти-Бурбон, в котором она играла до 1661 г., пока не перешла в театр Пале-Рояль, где оставалась до смерти Мольера.

Опираясь на традиции народного театра и основы классицизма, Мольер создал жанр социально-бытовой комедии. В его произведениях высмеивается дворянская спесь, торгашеская мораль буржуа. Комедии «Смешные жеманницы» (1659), «Школа жен» (1662), «Тартюф» (1664), «Дон Жуан» (1665), «Мизантроп» (1666), «Скупой» (1668), «Мещанин во дворянстве» (1670), «Мнимый больной» (1673) до настоящего времени не сходят с театральных подмостков мира.

Бессильна с клеветой бороться добродетель.

Благоразумие просвещает, а страсть ослепляет.

В любви притворство очень похоже на правду.

Высшее доказательство любви – это подчинение воле того, кого любишь.

Движения ревности должны быть несносны, когда происходят от любви, которая нам противна.

Добродетель – это первый признак благородства, именам я придаю куда меньше значения, чем поступкам.

Женщины больше всего любят, когда на них тратятся.

Зарождающееся влечение таит в себе неизъяснимое очарование, вся прелесть любви – в переменах.

Из всех вечных вещей любовь длится короче всего.

Каждый может быть легко обманут тем, кого он любит.

Как приятно знать, что ты что-то узнал!

Когда говорит человек в мантии и шапочке, всякая галиматья становится ученостью, а всякая глупость – разумной речью.

Коль девушку ведут неволей под венец, / Тут добродетели нередко и конец. / Ведь может быть супруг за честь свою спокоен / Лишь при условии, что сам любви достоин. / И если у мужей растет кой-что на лбу, / Пускай винят себя – не жен и не судьбу.

Коль жены думают лишь о своих мужьях, / Им вовсе ни к чему рядиться в пух и прах.

Коль нанесли тебе сердечную обиду, / Плати забвением – так гордость нам велит; / Не можешь позабыть – тогда хоть сделай вид, / Не унижай себя.

Красавица всё может себе позволить, красавице всё можно простить.

Крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть.

Кто время выиграл – всё выиграл в итоге.

Кто всегда уныл, ревнив и мрачен, / Того дебют в любви частенько неудачен.

Кто чересчур насчет рогов опаслив, / Тот вовсе не женись – другого средства нет.

Лжеправедники есть, как есть лжехрабрецы. / Бахвальством не грешат отважные бойцы, / А праведники те, что подают пример нам, / Не занимаются кривляньем лицемерным.

Лицемерие – модный порок, а все модные пороки сходят за добродетели.

Любовь ревнивца более походит на ненависть.

Медицина – одно из величайших заблуждений человечества.

Модные пороки сходят за добродетели.

Мы любим, иногда не ведая о том, / А часто бред пустой любовью мы зовем.

На свете нет лекарств противу клеветы.

Нет лучшего способа располагать к себе людей, как поддакивать их взглядам, курить фимиам их недостаткам и рукоплескать всему, что они делают, и нет ничего настолько дерзкого и смешного, чего нельзя было бы заставить проглотить, приправив похвалами.

Нет ничего более сладостного, чем сломать сопротивление красавицы.

От книжной мудрости глупец тупее вдвое.

Подражай людям в их склонностях, следуй их правилам, потворствуй их слабостям, восторгайся каждым их поступком – и делай из них что хочешь, это самый лучший путь, можно смело играть в открытую… Пересаливать не бойся, тут и самый умный человек, как последний дурак, явный вздор, явную нелепость проглотит и не поморщится, если только это кушанье приправлено лестью. Нельзя сказать, чтобы это было честно, но к нужным людям необходимо применяться. Раз другого средства нет, виноват уже не тот, кто льстит, а тот, кто желает, чтобы ему льстили.

Самое несносное в любви – это спокойствие. Безоблачное счастье может наскучить, в жизни никак нельзя обойтись без приливов и отливов: с препятствиями любовь разгорается сильнее, и наслаждение ценится больше.

Терять поклонников кокеткам тяжело, / И чтобы вновь привлечь внимание, с годами / Они становятся завзятыми ханжами. / Их страсть – судить людей. И как суров их суд! / Нет, милосердия они не признают. / На совести чужой выискивают пятна, / Но не из добрых чувств – из зависти, понятно. / Злит этих праведниц: зачем доступны нам / Те радости, что им уже не по зубам?

Тот, кто хочет обвинять, не вправе торопиться.

Ученость в дураке несноснее всего.

Что бы ни говорили, есть в человеке что-то не-обыкновенное – такое, чего никакие ученые не могут объяснить.

Монтень Мишель Эйкем де

(28.02.1533–1592)

Французский писатель, философ-гуманист.

Родился вблизи Бордо в дворянской семье. Закончил Тулузский университет и получил судейскую должность. В 1571 г. вышел в отставку, поселился в родовом замке Монтень, где приступил к написанию своего главного труда «Опыты». Первые две книги этого произведения вышли в 1580 г., третья книга и добавления к первым двум носят в основном автобиографический характер. В этих литературно-философских произведениях автор делится своими размышлениями над различными историческими фактами, наблюдениями над бытом и нравами самых разных людей. «Опыты» отличаются подлинно гуманистической моралью, направлены против суеверия и схоластики, фанатизма и жестокости светских и духовных властей – это проверки, испытания, которым автор подвергает свои мнения по различным вопросам.

Бесчестные средства, с помощью которых многие в наши дни возвышаются, ясно говорят о том, что и цели также не стоят доброго слова.

Бич человека – это воображаемое знание.

Благоразумию также свойственны крайности, и оно не менее нуждается в мере, чем легкомыслие.

Бог оказывает свою чудодейственную помощь не нашим страстям, а вере и религии; но эта помощь оказывается через людей, которые используют ее в своих интересах, между тем как должно было бы быть наоборот.

Брак – не что иное, как приятное совместное проживание в течение всей жизни, полное устойчивости, доверия и бесконечного множества весьма осязательных взаимных услуг и обязанностей.

Бывали поражения, которые в своей славе не уступают величайшим победам.

В делах веры слабость нашего разума больше нам помогает, чем его сила, и наша слепота ценнее нашей прозорливости.

В начале всякой философии лежит удивление, ее развитием является исследование, ее концом – незнание.

Величайшее испытание – занимать место, где нельзя сделать ничего хорошего так, чтобы это сразу же не было учтено и взвешено, где малейшее доброе дело касается стольких людей зараз и где своим внешним поведением вы действуете прежде всего на народ, судью недостаточно справедливого, которого легко и обморочить, и удовлетворить.

Вожделение и пресыщение в равной мере заставляют страдать нас и когда мы еще не достигли наслаждения, и когда перешли его границы.

Вожделения бывают естественные и необходимые, как, например, голод или жажда; либо естественные, но не необходимые, как, например, половое общение; либо и неестественные и не необходимые: таковы почти все человеческие вожделения, которые и искусственны и излишни.

Вообще говоря, то, что мы называем обычно друзьями и дружбой, это не более чем короткие и близкие знакомства, которые мы завязали случайно или из соображений удобства и благодаря которым наши души вступают в общение. В совершенной же дружбе они смешиваются и сливаются в нечто до такой степени единое, что скреплявшие их когда-то швы стираются начисто и они сами больше не в состоянии отыскать их следы. Если бы у меня настойчиво требовали ответа, почему я любил моего друга, я чувствую, что не мог бы выразить этого иначе, чем сказав: «Потому, что это был он, и потому, что это был я».

Воспоминание о былом счастье усугубляет горе.

Всякий может фиглярствовать и изображать на подмостках честного человека, но быть порядочным в глубине души, где все дозволено, куда никому нет доступа, – вот поистине вершина возможного. Ближайшая ступень к этому – быть таким же у себя дома, в своих обыденных делах и поступках.

Высокомерие складывается из чересчур высокого мнения о себе и чересчур низкого о других.

Глупость и мудрость сходятся в одном и том же чувстве и в одном и том же отношении к невзгодам, которые постигают человека: мудрые презирают их и властвуют над ними, а глупцы не отдают себе в них отчета; вторые, если можно так выразиться, не доросли до них, первые их переросли.

Говорить о себе, превознося себя, лучше, чем ты есть на деле, не только всегда – тщеславие, но также нередко и глупость. В основе этого порока лежит, по-моему, чрезмерное самодовольство и неразумное себялюбие.

Гордыня – вот источник гибели и развращения человека; она побуждает человека уклоняться от проторенных путей, увлекаться новшествами; она порождает стремление возглавлять людей заблудших, ставших на стезю гибели; она заставляет человека предпочитать быть учителем лжи и обмана, чем учеником в школе истины.

Даже самая неутомимая человеческая мысль впадает иногда в дремоту.

Добродетель тем приятнее, чем труднее ее достичь.

Другие пороки притупляют разум, пьянство же разрушает его.

Если бы ложь, подобно истине, была одноликою, наше положение было бы значительно легче. Мы считали бы в таком случае достоверным противоположное тому, что говорит лжец. Но противоположность истине обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов.

Жениться, ничем не связывая себя, – предательство.

Женщина бывает на верху упоения, когда делается предметом обожания для мужчин и возбуждает зависть своего пола.

Жизнь сама по себе – ни благо, ни зло: она вместилище и блага и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили ее.

За привилегиями, должностями и прочей мирской мишурой они гонятся вовсе не ради служения обществу, а скорее ради того, чтобы извлечь из общественных дел выгоду для себя.

Законы обрекают нас на невозможность выполнять их веления, и они же судят нас за невыполнение этих велений.

Знание – обоюдоострое оружие. Которое только обременяет и может поранить своего хозяина, если рука, которая держит его, слаба и плохо умеет им пользоваться.

Знать что-либо наизусть – все равно что не знать ничего; это – владеть тем, что дано лишь на хранение памяти.

Изумительно суетное, поистине непостоянное и вечно колеблющееся существо – человек.

Иметь дело с людьми, которые восхищаются нами и во всём нам уступают, – удовольствие весьма пресное и даже вредное для нас.

Истинное достоинство подобно реке: чем она глубже, тем меньше издает шума.

Истинные ученые подобны колосьям в поле. Пока колос пуст, он весело растет и гордо подымает кверху голову; но когда он разбухает, наполняется зерном и созревает, он проникается смирением и опускает голову.

Каждому живется хорошо или плохо в зависимости от того, что он сам по этому поводу думает. Доволен не тот, кого другие мнят довольным, а тот, кто сам мнит себя таковым.

Каждый человек в отдельности смертен, но в своей совокупности люди вечны.

Как бы велика ни была добродетель, но если она вошла в привычку, то не стоит награды.

Как только женщина становится нашей, мы перестаем ей принадлежать.

Как учение – мука для лентяя, а воздержание от вина – пытка для пьяницы, так умеренность является наказанием для привыкшего к роскоши, а телесные упражнения – тяготою для человека изнеженного и праздного.

Книжная ученость – украшение, а не фундамент.

Когда жалкие, карликовые душонки пыжатся и лопаются от спеси и думают, что покрывают славой свое имя, то чем выше они пытаются задрать голову, тем больше выставляют напоказ свою задницу.

Когда судят об отдельном поступке, то, прежде чем оценить его, надо учесть разные обстоятельства и принять во внимание весь облик человека, который совершил его.

Когда творишь добро, сам испытываешь некое радостное удовлетворение и законную гордость, сопутствующую чистой совести.

Крайняя степень страха выражается в том, что, поддаваясь ему, мы даже проникаемся той самой храбростью, которой он нас лишает в минуту, когда требовалось исполнить свой долг и защитить свою честь. Вот чего я страшусь больше самого страха.

Кто боится страданий, тот страдает уже от самого страха.

Кто заражен страхом болезни, тот уже заражен болезнью страха.

Кто научился умирать, тот разучился быть рабом. Готовность умереть избавляет нас от всякого подчинения и принуждения.

Лживость – гнуснейший порок.

Лучшее государственное устройство для любого народа – это то, которое сохранило его как целое. Особенности и основные достоинства этого государственного устройства коренятся в его обычаях.

Любить тело без его согласия и желания – то же самое, что любить тело без души и без чувств.

Любовь есть кризис, решительная минута жизни, с трепетом ожидаемая сердцем.

Любовь – неистовое влечение к тому, что убегает от нас.

Люди ни во что не верят столь твердо, как в то, о чем они меньше всего знают.

Мера жизни не в длительности, а в том, как вы ее использовали.

Мне неведомы браки, которые распадались бы с большей легкостью или были бы сопряжены с большими трудностями, нежели заключенные из-за увлечения красотой или по причине влюбленности.

Мозг, хорошо устроенный, стоит больше, чем мозг, хорошо наполненный.

Молчаливость и скромность – качества, очень пригодные для разговора.

Мы научаемся жить, когда жизнь уже прожита.

Мы не столько освобождаемся от наших пороков, сколько меняем их на другие.

Мы, несомненно, слишком дорого заплатили за этот пресловутый разум, которым мы так гордимся, за наше знание и способность суждения, если мы купили их ценою бесчисленных страстей, во власти которых мы постоянно находимся.

Мы понимаем, как жить, когда жизнь наша уже прошла.

Надо много учиться, чтобы осознать, что знаешь мало.

Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать.

Наилучшей наукой для человека является наука незнания, и величайшей мудростью – простота.

Наихудшее состояние человека – это когда он перестает сознавать и владеть собой.

Наружность мужчины служит весьма малым ручательством за него, но, тем не менее, она представляет нечто значительное.

Настоящий друг – это тот, кому я поверил бы во всём, касающемся меня, больше, чем самому себе.

Наука – великолепное снадобье; но никакое снадобье не бывает столь стойким, чтобы сохраняться, не подвергаться порче и изменениям, если плох сосуд, в котором его хранят.

Наука – дело очень нелегкое. Наука пригодна лишь для сильных умов.

Наука существует не для того, чтобы зажигать свет в душе, которая лишена его, не для того, чтобы сделать слепого зрячим; ее назначение – не давать зрение, а направлять его, указывать человеку дорогу, если ноги его от природы прямы и могут ходить.

Наш удел – это непостоянство, колебания, неуверенность, страдание, суеверие, забота о будущем – а значит, и об ожидающем нас после смерти, – честолюбие, жадность, ревность, зависимость, необузданные, неукротимые и неистовые желания, война, ложь, вероломство, злословие, любопытство.

Наша религия создана для искоренения пороков, а на деле она их покрывает, питает и возбуждает.

Нашему остроумию, как кажется, более свойственны быстрота и внезапность, тогда как уму – основательность и медлительность.

Не без основания говорят, что кто не очень-то полагается на свою память, тому нелегко складно лгать.

Не быть жадным уже есть богатство; не быть расточительным – доход.

Не нужда, но скорее изобилие порождают в нас жадность.

Невежество бывает двоякого рода: одно – безграмотное, предшествует знанию; другое – чванство, следует за ним.

Некоторые поражения более триумфальны, чем победы.

Нельзя похваляться презрением к сладострастию и победой над ним, если не испытываешь его, если не знаешь его и его обольщений, и его мощи, и его бесконечно завлекательной красоты.

Ненамного меньше составляют затруднения в управлении собственной семьей по сравнению с целым королевством.

Неотесанность, необразованность, невежество, простота нередко прикрывают невинность и чистоту, меж тем как любопытство, изощренность, знание порождают влечение к злу.

Неплохо родиться в испорченный век, ибо по сравнению с другими вы без больших затрат сможете сойти за воплощение добродетели.

Нередко сам порок толкает нас на добрые дела.

Нет более скучной беседы, чем та, в которой все со всеми согласны.

Нет стремления более естественного, чем стремление к знанию.

Нет такой женщины, которая не поверила бы с легкостью первой же клятве своего поклонника.

Неукоснительно следовать своим склонностям и быть в их власти – это значит быть рабом самого себя.

Нечестные средства, с помощью которых многие возвышаются, ясно говорят о том, что и цели также не стоят доброго слова.

Никак нельзя сравнивать с дружбой или уподоблять ей любовь к женщине… Ее пламя, охотно признаюсь в этом… более неотступно, более жгуче и томительно. Но это – пламя безрассудное и летучее, непостоянное и переменчивое, это – лихорадочный жар, то затухающий, то вспыхивающий с новой силой и гнездящийся лишь в одном уголке нашей души. В дружбе же – теплота общая и всепроникающая, умеренная, сверх того, ровная, теплота постоянная и устойчивая, сама приятность и ласка, в которой нет ничего резкого и ранящего. Больше того, любовь – неистовое влечение к тому, что убегает от нас… Как только такая любовь переходит в дружбу, то есть в согласие желаний, она чахнет и угасает. Наслаждение, сводясь к телесному обладанию и потому подверженное пресыщению, убивает ее. Дружба, напротив, становится тем желаннее, чем полнее мы наслаждаемся ею; она растет, питается и усиливается лишь благодаря тому наслаждению, которое доставляет нам, и так как наслаждение это – духовное, то душа, предаваясь ему, возвышается.

Никакое сводничество не способно так ловко и с таким неизменным успехом совращать целомудренных женщин, как расторгаемые им и столь лакомые для них похвалы.