Текст книги "Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен"

Маколей Томас Бабингтон

(25.10.1800–28.12.1859)

Английский историк, писатель, политический деятель.

Родился в Ротли-Темпл (графство Лестершир). Окончил Тринити-колледж Кембриджского университета, где удостоился литературных премий за стихотворения «Помпеи» (1819) и «Вечером» (1821). В 1803 г. был избран членом палаты общин. В 1833–1838 гг., будучи членом Верховного совета при вице-короле Индии, провел в Индии реформу просвещения, направленную на насильственное внедрение английской культуры и языка. За выдающиеся заслуги перед отечеством получил титул лорда. После возвращения в Лондон с 1839 по 1841 гг. занимал пост военного министра. Кроме политической деятельности, занимался историей и литературным творчеством: написал 27 эссе для журнала «Эдинбургское обозрение», в 1842 г. опубликовал «Песни Древнего Рима», выпустил 5-томный труд «История Англии». Умер в Лондоне.

Анализ – не дело поэта. Его призвание – воспроизводить, а не расчленять.

Больше всего публика превозносит того, кто является одновременно объектом восхищения, уважения и сострадания.

Большой ум, как и большая гора, первыми ловят и отражают утреннее солнце.

В любом веке самые гнусные образчики человеческой натуры можно найти среди демагогов.

В любую эпоху самых злостных представителей рода человеческого следует искать среди народных вождей.

В наше время многие политики имеют обыкновение с апломбом рассуждать о том, будто народ не заслуживает свободы до тех пор, пока не научится ею пользоваться. Это умозаключение сделало бы честь дураку из старой сказки, который решил не идти в воду, пока не научится плавать.

Вежливость – это благожелательность в мелочах.

Верный признак общего упадка искусства – это не часто встречаемое безобразие, а неуместная красота. В общем, трагедия испорчена витийством, комедия – острословием.

Вознаграждению и наказанию подвластно всё в этом мире. Всё, кроме сердца.

Всякое правительство, которое пытается достичь большего, добьется меньшего.

Долг хорошего правительства – защищать личность и собственность. Главная же опасность, угрожающая личности и собственности, – это невежество народных масс. Поэтому для того, чтобы хорошо править, необходимо распространять просвещение в народе.

Должное почтение к предкам, разумное и мужественное, мы отдаем не тогда, когда суеверно следуем тому, что они делали при других обстоятельствах, а тогда, когда поступаем так, как они поступили бы на нашем месте.

Древняя философия была мельницей, а не дорогой. Она состояла из вопросов, которые вращались в круге, из противоречий, которые всегда начинались сначала. В ней проявлялось огромное напряжение и совсем не было прогресса.

Еврей – это то, что мы сделали из него.

Если бы мне предложили все богатство мира и лишили бы меня чтения, я предпочел бы быть бедняком и жить на чердаке, лишь бы читать книги.

Если рабы будут ждать свободы до тех пор, пока они не поумнеют, ждать придется долго.

Закон напрасно существует для тех, у кого нет ни мужества, ни средств защищать его.

Знания достигаются не быстрым бегом, а медленной ходьбой.

Изуверы не пропускают случая отстаивать гонения, указывая на пороки, вызванные их же гонениями.

История делает человека мудрым, поэзия – разносторонним, математика – проницательным, естествознание – глубоким, мораль – серьезным, логика и риторика – способным защищаться.

К тем, кому мы изменяем, мы испытываем то особое чувство злобы, которое во все времена было присуще отступникам.

Крошечный добрый поступок лучше, чем самые торжественные обещания сделать невозможное.

Кто, вращаясь в образованном и литературном обществе, стремится сделаться большим поэтом, должен сначала обратиться в маленького ребенка. Он должен расчленить всю ткань своей души. Он должен забыть многое из того, что, быть может, было для него основой его превосходства. Его собственные таланты будут препятствием для него.

Кто хорошо осведомлен о прошлом, никогда не станет отчаиваться по поводу настоящего.

Лучше иметь нереформированные законы, применяемые в реформенном духе, чем реформированные законы, применяемые в духе, враждебном всякой реформе.

Любовь толпы похожа на любовь той сладострастной волшебницы из арабских сказок, которая не только бросала своих любовников, когда проходили сорок дней ее нежности, но еще заставляла их посредством самых ужасных кар и превращений искупать свою вину и расплачиваться за то, что когда-то они слишком нравились ей.

Люди обыкновенно выражают сочувствие несчастьям отдельных лиц, но крайне безжалостны к партиям, потерпевшим поражение.

Люди, у которых нет гордости от благородных свершений своих отдаленных предков, никогда не достигнут чего-либо стоящего, чтобы их с гордостью вспоминали отдаленные потомки.

Малейшее благо в настоящем лучше, чем самые роскошные посулы в будущем.

Многие политики имеют привычку выдвигать как очевидное утверждение, что людям не следует быть свободными, пока они не способны воспользоваться своей свободой. Эта сентенция напоминает о дураке из старой истории, который решил не входить в воду, пока не научится плавать.

Могила – храм тишины и смирения.

Мы скорбим о крайностях, сопровождающих революции; но чем больше эти крайности, тем более мы чувствуем, что революция была необходима.

Наиболее сложные и глубокие стороны человеческой природы могут быть выражены только посредством слов.

Насилие – суть войны.

Непонятность и аффектация – два крупнейших недостатка стиля.

Нет ничего более благодатного для народа, чем свобода торговли, – и ничего более непопулярного.

Нет силы более разрушительной, чем умение представлять людей в смешном виде.

Общая судьба сект такова, что они приобретают великую славу святости, пока угнетаемы, и теряют ее, лишь только достигают могущества.

Оценка нами кого-либо во многом зависит от того, как это лицо относится к нашим интересам и страстям. Нам трудно хорошо думать о тех, кто умаляет или угнетает нас, но мы охотно прощаем пороки тем, кто нам полезен или приятен.

Партии по природе своей крепче держатся за свою основную неприязнь, чем за свои принципы.

Половина логических доводов плохого правления кроется в следующей софистической дилемме: если народ неспокоен, то он не созрел для свободы; если же спокоен, то не желает свободы.

Правильно решить проблему наилучшим образом можно только тогда, когда люди в состоянии свободно обсудить ее.

Правители должны не обвинять людей в отсутствии патриотизма, а сделать все от себя зависящее, чтобы они стали патриотами.

Правосудие мало-помалу превратилось в изворотливое знание, которого не может обнять ни один человеческий ум без усилий и долгой подготовки.

При деспотическом правлении люди вынуждены искать у своей партии той защиты, какую они по идее должны были получать от государства, а потому нет ничего удивительного в том, что любовь к родине они переносят на любовь к партии.

Принципы, которые самый закоренелый разбойник едва ли решился бы сообщить своему товарищу, в которых он самому себе признался бы не иначе, как под покровом какого-нибудь красивого софизма, – такие принципы преподносятся нам без всяких прикрас и провозглашаются основными аксиомами политической науки.

Причины ссоры множатся на глазах.

Раны, нанесенные тщеславию, дольше сочатся кровью, чем раны, нанесенные сердцу.

Революции, совершенные насилием, часто влекут за собой реакцию; победы разума, однажды выигранные, выиграны навсегда.

Слова, еще слова и только слова: это все, что нам оставили знаменитые философы шестидесяти поколений.

Те, кто сравнивает век, в котором им выпало жить, с золотым веком, существующим лишь в нашем воображении, могут рассуждать о вырождении и крахе; но тот, кто хорошо осведомлен о прошлом, никогда не станет отчаиваться по поводу настоящего.

То, что интересует всех, не интересует никого.

Требовать от честного человека, чтобы он действовал по внушениям своей совести, было бы излишне, а требовать, чтобы он действовал вопреки совести, значило бы оскорблять его.

Трудно представить себе более ужасное положение, чем то, на которое осужден великий человек, присутствующий при агонии разлагающейся страны, поддерживающий ее во время чередующихся приступов бешенства и отупения и наблюдающий, как один за другим исчезают все признаки жизнеспособности, пока не остается ничего, кроме холода, мрака и разложения.

Тщетно надеяться, что может быть написана такая конституция, при которой любой избранник получит большинство голосов, а любой закон – единодушную поддержку.

У закона нет глаз, у закона нет рук: закон – ничто, пустой клочок бумаги, пока общественное мнение не вдохнет в мертвую букву дух жизни.

У культурных народов даже самые деспотические правительства не влияли обыкновенно на свободное развитие правосудия в частных отношениях.

Умеренность на войне – непростительная глупость.

Умные всегда с большим подозрением взирали и на ангелов, и на демонов толпы.

Факт – что поэзия требует не испытующего, а верующего образа мыслей.

Фантазия достигает в раннем периоде совершенства своей красоты, силы и плодовитости – она первая и увядает. Редко случается, чтобы вместе росли и фантазия, и рассудок, а еще реже бывает, чтобы способность суждения развивалась быстрее воображения.

Философия, которая способна научить человека быть совершенно счастливым, испытывая непереносимую боль, гораздо лучше той философии, которая эту боль смягчает… Философия, которая борется с алчностью, гораздо лучше философии, которая разрабатывает законы об охране собственности.

Хитрые люди презирают знание, простаки удивляются ему, мудрые люди пользуются им.

Хорошая конституция бесконечно лучше, чем самый лучший деспот.

Хорошее правительство – не то, которое хочет сделать людей счастливыми, а то, которое знает, как этого добиться.

Цель красноречия – не истина, а убеждение.

Читай не для того, чтобы спорить или верить, а для того, чтобы испытывать и взвешивать.

Чтение дает человеку содержание, беседа – ловкость, письмо – точность. И потому человек, который мало пишет, нуждается в большой памяти; человек, который мало разговаривает, – в природном остроумии; человеку, который мало читает, нужно много ловкости, чтобы казалось, что он знает то, чего он не знает.

Ясность мысли и ясность выражения обыкновенно встречаются вместе.

Маргарита Наваррская

(11.04.1492–21.12.1549)

Королева Наварры с 1527 г., писательница.

Проявляла большой интерес к философии и литературе, покровительствовала писателям и ученым и сама стала одной из первых ученых дам своего времени, а ее двор был одним из центров французского Ренессанса. Написала сборник новелл «Гептамерон», введя некоторые новшества в жанр новеллы: за каждым рассказом поместила комментарии в виде длинных вольных диалогов. Сборник вышел без имени автора и имел огромный успех у придворных, которым он и предназначался.

Главное – это то, как человек оценивает свои поступки.

Для тех женщин, которых робость и скрытность делают несчастными, самое большое удовольствие – это грешить с людьми, которые сами же могут потом отпускать им грехи.

Если окажется, что та, кого вы полюбили, как две капли воды похожа на вас и хочет всего того, чего хотите вы, в действительности вы будете любить не ее, а только себя.

Как неразумен человек, когда от добра, которое он имеет, он еще ищет другого. Не довольствуясь тем, что у него есть, и гоняясь за большим, человек теряет и то, что имел.

Легче расторгнуть сотню браков, чем разлучить одного священника с его служанкой.

Любовь слепа, и она способна ослепить человека так, что дорога, которая кажется ему наиболее надежной, оказывается наиболее скользкой.

Любовь способна обманывать даже обманщиков.

Люди дурные готовы искать зло где угодно, только не там, где оно есть на самом деле.

Мне столько раз приходилось слышать о людях, которые умирают от любви, но за всю жизнь я не видела, чтобы кто-нибудь из них действительно умер.

Можно вынести все, кроме безделья.

Наказывается не преступление, а глупость.

Настоящая любовь и изобретательность свойственны иногда вовсе не тем, в ком мы рассчитываем их найти.

Настоящая любовь не признает никаких приказаний и никаких обетов.

Обида имеет больше власти над женщиной, чем любовь, особенно если у этой женщины благородное и гордое сердце.

Самые тяжелые муки – это муки любви.

Самым невежественным оказывается тот, кто считает, что знает все.

Самыми изобретательными в делах любви оказываются именно те, у кого меньше всего ума.

Сильнее всего бывают те, кто направляет силы на добрые дела.

Сладка не та месть, которая убивает врага, а та, которая несет жизнь истинному другу.

Там, где недостает добродетели, иногда не обойтись без лицемерия, как мы иной раз прибегаем к каблукам, чтобы никто не заметил, что мы малы ростом.

Тот, кто делает добро другим, сам от этого вкушает радость.

Уж лучше любить одну женщину как женщину, чем поклоняться нескольким как иконам.

Человек, известный своими дурными наклонностями, всегда будет под подозрением.

Марк Аврелий Антонин

(26.04.121–17.03.180)

Римский император, философ.

Родился в Риме. После смерти отца был усыновлен императором Антонием Пием. Став единовластным правителем Рима, подобно своему предшественнику Пию, опирался на сенаторское сословие и во внутренней политике стремился к упорядочению законодательства и бюрократического аппарата. Известен как высоконравственный, гуманный, хорошо образованный человек. По своим философским взглядам – убежденный стоик, последователь Эпиктета. В сочинениях «Наедине с собой», «Размышления» выражал стремление к моральному самоусовершенствованию и неверие в возможность совершенствования политического строя.

Без соображения с божественным не сделаешь хорошо ничего человеческого, и наоборот.

В себе самом, внутри тебя источник добра. Он не перестанет журчать по мере того как ты будешь раскапывать его.

Вечность – это как бы река явлений и стремительно несущийся поток. Только что успело показаться одно, и оно уже уплыло, как проносится другое и торопится подплыть третье.

Воля делает материалом для своего действия представляющиеся ей препятствия совершенно так же, как огонь завладевает всем, попадающим в него, – маленький огонек угас бы, но большущий костер усваивает брошенные в него вещества, сжигает их и сам становится еще выше.

Во-первых, не делай ничего без причины и цели. Во-вторых, не делай ничего, что бы не клонилось на пользу обществу.

Вред – все то, что обезображивает и ослабляет.

Глупец тот, кто деянием заполнил жизнь до изнеможения, а цели-то, куда направить все устремления, да разом, и представления не имеет.

Говорить правду – это не столько дело воли, сколько привычки.

Делай каждое дело так, как будто бы это последнее дело в твоей жизни.

Если бы ты ведал, из какого источника текут людские суждения и интересы, то перестал бы домогаться одобрения и похвалы людей.

Если кто меня оскорбил – это его дело, такова его наклонность, таков его нрав; у меня свой нрав, такой, какой мне дан от природы, и я останусь в своих поступках верен своей природе.

Если ты действительно признаешь в себе недостаточную быстроту понимания и сообразительности, то этот недостаток следует уничтожить упражнением, а не потворством своей лени, махнув на него рукой.

Если что-либо тебе не по силам, то не решай еще, что оно вообще невозможно для человека. Но если что-нибудь возможно для человека и свойственно ему, то считай, что оно доступно и тебе.

Живи так, как будто ты сейчас должен проститься с жизнью, как будто время, оставленное тебе, есть неожиданный подарок.

Задача жизни не в том, чтобы быть на стороне большинства, а в том, чтобы жить согласно с внутренним, сознаваемым тобою законом. И пока еще жив, стань, наконец, человеком!

Измени отношение к вещам, которые тебя беспокоят, и ты будешь от них в безопасности.

Или ты продолжаешь жить здесь – и к этой жизни ты уже привык, или ты удалишься в другое место, согласно своему желанию, или же умираешь, и твое служение кончилось. Этим исчерпано все. Поэтому будь спокоен.

Искусство жизни более напоминает искусство борьбы, нежели танцев. Оно требует готовности и стойкости в отношении к внезапному и непредвиденному.

Испробуй, не подойдет ли тебе жизнь достойного человека, довольствующегося справедливостью своего деяния и благожелательностью своего душевного склада.

Каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет.

Когда ты сделал кому-нибудь добро и это добро принесло плоды, зачем ты, как безрассудный, домогаешься еще похвалы и награды за свое доброе дело?

Красивая женщина не должна быть слишком умна – это отвлекает внимание.

Лучше всего не рассуждать, каков там достойный человек, но таким быть.

Лучший способ мести – не отвечать злом на зло.

Люди рождены друг для друга. Поэтому или вразумляй, или же терпи.

Мы, люди, рождены для того, чтобы помогать друг другу, как рука помогает руке, нога – ноге, а верхняя челюсть – нижней.

Настоящий способ мстить врагу – это походить на него.

Начни с самого себя и исследуй прежде самого себя.

Наша жизнь есть то, что мы думаем о ней.

Не будь опрометчив, неси свое бремя, пусть оно послужит тебе к добру; извлеки из него то, что нужно для разумной жизни твоей, как желудок извлекает из пищи все нужное для плоти, или как огонь, который разгорается светлее, когда в него что-нибудь бросят.

Не делай того, что осуждает твоя совесть, и не говори того, что несогласно с правдой. Поступай так, и ты исполнишь всю задачу своей жизни.

Не довольствуйся поверхностным взглядом. От тебя не должны ускользнуть ни своеобразие каждой вещи, ни ее достоинство.

Не превозносись, получая, и не ропщи, когда отдаешь.

Не стыдись, когда помогают; тебе поставлена задача, как бойцу под крепостной стеной. Ну что же делать, если, хромый, ты не в силах один подняться на башню, а с другим вместе это возможно?

Неведение добра и зла – уродство не меньшее, нежели неспособность различать белое и черное.

Не уставай получать пользу, принося ее.

Нелегко указать на кого-либо, кто стал бы несчастным от того, что был невнимателен к происходящему в чужой душе. Но неизбежно будет несчастен тот, кто не следит за движениями собственной души.

Несправедливость не всегда связана с каким-нибудь действием; часто она состоит именно в бездействии.

Нет ничего легче, нежели превратить посредственную женщину в исключительную. Достаточно ее полюбить.

Ни один человек не счастлив, пока он не считает себя счастливым.

Ни один человек, умирая, не настолько беден, чтобы не иметь около себя кого-нибудь, кто бы не радовался этому событию.

Ни с кем не случается ничего такого, что он не в силах был бы вынести.

Никогда не расценивай как полезное тебе что-нибудь такое, что вынудит тебя когда-нибудь нарушить верность, забыть стыд, возненавидеть другого.

О страдании: если оно невыносимо, то смерть не преминет скоро положить ему конец, если же оно длительно, то его можно стерпеть.

Оглянись назад – там безмерная бездна времени; взгляни вперед – там другая беспредельность. Какое же значение имеет, в сравнении с ними, разница между тем, кто прожил три дня, и прожившим три человеческие жизни?

Помни, что изменить свое мнение и следовать тому, что исправляет твою ошибку, более соответствует свободе, чем настойчивость в своей ошибке.

Презирают друг друга, угождают друг другу, и, желая превосходить друг друга, покорствуют друг другу.

Прекрасная наружность – опасный соблазнитель.

Приставлять одно доброе дело к другому так плотно, чтобы между ними не оставалось ни малейшего промежутка, – вот что я называю наслаждаться жизнью.

Пусть дела твои будут такими, какими ты хотел бы их вспомнить на склоне жизни.

Пусть не тревожит тебя будущее! Ведь ты достигнешь его, если это будет нужно, обладая тем же разумом, которым ты пользуешься в настоящем.

Самая продолжительная жизнь ничем не отличается от самой короткой. Ведь настоящее для всех равно, а следовательно, равны и потери, и сводятся они всего-навсего к мгновению. Никто не может лишиться ни минувшего, ни грядущего.

Самый презренный вид малодушия – это жалость к самому себе.

Смерть и жизнь, слава и бесчестье, страдание и наслаждение, богатство и бедность – все это одинаково выпадает на долю как хорошим людям, так и дурным. Все это не прекрасно и не постыдно, а следовательно, не благо и не зло.

Смотри внутрь себя. Внутри источник добра, который никогда не истощится, если ты не перестанешь рыть.

Совершенство нравов состоит в том, проводить каждый день так, как если он должен был быть последним – без тревоги, без трусости, без притворства.

Странно! Человек возмущается злом, исходящим извне, от других, тем, чего устранить не может, а не борется со своим личным собственным злом, что в его власти.

Терпит вред тот, кто упорствует в заблуждении и невежестве.

Трезво веселись.

У кого нет в жизни всегда одной и той же цели, тот и сам не может всю жизнь быть одним и тем же. Сказанного недостаточно, если не добавишь и то, какова должна быть эта цель… надо поставить себе именно общественную и гражданскую. Потому что кто направит все свои устремления к ней, у того и все его деяния станут сходны, и оттого сам он всегда будет тот же.

Часто несправедлив тот, кто не делает чего-либо, а не только тот, кто что-либо делает.

Человек должен быть честным по натуре, а не по обстоятельствам.

Человека хорошего, благожелательного и искреннего можно узнать и по его глазам.

Чем больше человек любит самого себя, тем больше он зависит от чужого мнения.

Что такое имя, как не звук или эхо? То, что мы ценим в жизни, есть пустота, тлен, ничтожество; это кусающиеся собаки, дерущиеся, плачущие или смеющиеся дети.

Я сделал что-нибудь для общего блага? Следовательно, я принес пользу самому себе. Никогда не расставайся с этой мыслью и не отказывайся от нее ни в каком положении.