Текст книги "Эйвели. Часть первая"

Nórē ítam – Yerhióē iszíne, et íitimil` a retül`ēaldari nívhi9292
  Сердце человека – Иерихонская роза, так сделайся же дождём её (эмл.)


[Закрыть]. (4)

^{(4) L. I.I. V. E. 17:5}

Много скитался Эктин по мирной земле и землям вдали от неё. В труде своём был он безжалостен к себе и находил в нём забвение. Был для людей Эктин бодр и весел, воином крепким и неотступным против печали их, и улыбка его была ко всякой тоске беспощадна. Сам же эу не знал покоя и радости, лишь именами любимых скреплял он сердце своё в молитвах и так удерживал жизнь, что отдал людям. Ийфи же, оставаясь в пределах твердыни эулиен, помогала лекарям, и по служению своему часто оставляла Светлый Дом и собирала коренья и травы для целительных снадобий их. Тогда же, опасаясь за Ийфи, писал Эктин ей, умоляя оставаться в Светлом Доме, ибо лишь там, под защитой Финиара, верил он, что будет сокровище его в безопасности. Но снова и снова оставляла эу резные стены своей обители и уходила прочь, дабы принести в руках своих Надежду на исцеление. Знал о том Анкхали и решил погубить Ийфи. Знал о том Эктин, ибо понимал ясно, что не остановится Владыка, пока не лишит его всех, кто был дорог ему. Тогда же писал он Ийфи и велел ей скрыться в пределах ретенти, ибо никто не станет искать девушку там. И послушалась Ийфи возлюбленного друга своего, но недолго пребывала она, скрываясь, в пределе печали и скорби, ибо услышало сердце её нужду человека, и оставила Ийфи предел ретенти ради человека. Ретенти же сообщили Эктину. Тогда просил Эктин одного из львят, именем Мáйре [Máyre], защитить её, последовав за ней тайно, и оберегать её во всех путях, ибо доверял силе его и отваге, ибо был тот из друзей его воином и взял служение своё под началом Седби. Поручив Ийфи защите Майре и опеке его, был Эктин спокоен, и воцарился мир в сердце его. В трудах же своих нашёл эу утешение и в улыбках смертных получил исцеление скорби своей. Не знают дети Адама и помыслить не в силах о силе и власти, данной улыбкам их. И если бы знали, то поверили бы вряд ли, ибо в чём угодно милее им сопричесть себя к Богу, только не в том, в чём истинно равны они.

И был день, и продолжал Эктин странствия свои, спокойный сердцем и с утвердившейся улыбкой на лице в прежнем праве её. И шёл он однажды из одного края в другой и нашёл на пути своём оборвки одежд и тон, когда же поднял его, то прочёл по нему того из львят, кому поручил Ийфи. И вселился страх в сердце его, и отправил он к Ийфи весть и наставлял её скрыться в святой обители смертных, что возвысилась тогда. И ответила ему Ийфи, что последует слову господина и друга своего, и сделала так. Но знал о том Бессветлый, ибо следовал за эу по следу, подобно голодной гончей, попрекаемой хозяином своим. И ждал лишь часа, чтобы больнее уязвить сердце Беспечального. Когда же поселилась эу в обители и взяла своё служение там, и укрылась за стенами её – пришёл Владыка и Нурши с ним, и разорили обитель, и убили всех, кто был в ней. Ийфи же была тогда вне стен её, а увидев падение обители и бесчинства арели – не вернулась туда, но с молитвой и сумеречной песней по убиенным скрылась в рощах и оврагах. И затаилась там, и скрылась там. Тщетно искал её Эктин и писал ей. Тогда же объял сердце его трепет и страх поразил его, ибо узнал он о падении обители и гибели братии её, но не знал о судьбе Ийфи. И оставил Эктин все дела свои и заботы и погрузился в молитву сердечную, в ней же он нашёл Ийфи и умолял её идти и скрыться в пределах Альти́ра [Al`tír], (5) за щитами народа его, и сам обещал соединиться с ней вскоре. И снова послушалась его Ийфи и отправилась в пределы, где не посмел бы Анкхали искать её, и Эктин немедля поспешил туда же, дабы в месте безопасном, под защитой и властью благосклонного к нему владыки соединиться с возлюбленной и так обрести покой. И шёл Эктин дни и ночи, не смыкая глаз, не принимая пищи, пока не обессилело тело его. Тогда же лёг он под деревом и уснул ненадолго. Был глубок, но недолог сон его, ибо спешил эу и телом, и сердцем к возлюбленной своей. Когда же открыл он глаза – то увидел рядом с собой окровавленный тонг белоснежный и клинок на нём с именем Ийфи.

^{(5) пребывает под корнями дерев подзаконного мира обширное королевство могущественного владыки Альтира. Суров и нелюдим он, грозен с врагами и строг с друзьями, недоверчив и склонен к тени. Древен род Альтира, и сам он старше вражды арели и эулиен, оттого и стоит над ней и не принимает власть Владыки Смерти, ибо силён против неё в праве жены своей. Опасается Анкхали силы Альтира, хоть порой и пытается склонить его к службе своей тени, однако гордость самого Альтира так велика, что глух он к лести Владыки и посулам его. Ему же бывает в радость уязвить Бессветлого дружбой с эулиен, не более того, ибо самих эулиен Альтир, возможно, презирает также, но скрывает это, бывая почтителен с теми, кто признаёт его силу, власть и мудрость.}

И упал тогда Эктин, поражённый горем своим, ибо разорено было сердце его и оставил его весь Свет, потому как не было с ним больше ни дражайшего друга его, которого не уберёг он, ни доблестного львёнка его Майре, собрата в улыбке, ни Ийфи, на имени которой стоял мир эу. Тогда же узнала Смерть право своё и отправилась за эу, ибо жизнь более не держала его, и молил он сердце своё отпустить дыхание жизни. Но не знал эу, что не желал Господь его печали, а потому приготовил эу диковинное утешение. Так случилось, что в скитаниях своих и трудах проходил Эктин селением одним, где много трудился и помог многим. И хоть был труд его тих и скромен, а прочее служение его тайным, – был он замечен Телéни [Teléni], девушкой, что была из людей. Верная красота смертных была дана ей, но более того – сердце щедрое, сердце зоркое, оно же разглядело Эктина и обличило его. И, не зная эу, отправилась Телени ему вослед, потому как положила себе скрытое служение ему, ибо видела, что за улыбкой и Светом, что раздавал юноша, за обнадёживающим словом его и доброй песней тяжко страдает он в трудах и лишениях, и гложет его страх, и язвит чёрная скорбь. Когда же упал Эктин и ожидал смерти, пришла Телени и опустилась рядом с ним. И нежностью рук своих и заботой их изгнала чёрный яд скорби из сердца эу, и улыбалась Эктину, призывая его. И отвратилась Смерть от добычи своей, и Анкхали омрачился в ликовании своём, ибо из лап погибели и бессветлой печали исхитил человек несчастного эу. И открыл Эктин глаза свои, и осияла его улыбка Телени, и просиял взор его и очистился, ибо не видел никогда эу в жизни своей ничего подобного прежде. И спросил эу девушку, кто она и откуда, и призналась ему Телени в том, что шла за ним многие месяцы и умягчала быт его тайными делами и помощью незаметной, а в ночные часы, когда лютовали ветра и прятались звёзды, укрывала его, спящего или соследующего, от стужи своим плащом, ибо не было у него одежды тёплой и прочной. И сказала Телени, что отправилась за эу не из любопытства своего, но по велению сердца, ибо стал он дорог ей, не за красоту свою или помощь, но потому что узнала она нужду в нём и прошла путь свой по его следам от тайной дружбы до Любви, ей же покорна она и ныне. И спросил её Эктин, знает ли она, что полюбила эу? И ответила ему Телени, что неведомо ей это слово, и не знает она, кто это – эу, единственное же, что хочет знать она – имя его, и, кроме этого, не хочет знать ничего больше. Тогда назвался ей Эктин и рассказал о народе своём и доле его, и о долге своём, и о том, что не могут быть вместе человек и эу, потому как краток век человека, а эу – долог, и о том, в чём различны они, и о том, что не примут сородичи Телени выбор её. Девушка же выслушала эу и сказала ему, что там, где видит взор Эктина различия и преграды, видит её взор лишь Любовь, что объединяет их. И не посмел эу перечить ей, ибо видел в глазах девушки Любовь, и сердце её нежное видел, и крепость его и верность его узнал. И взяла Телени эу за руки его и склонила голову его на плечо своё – тогда же проснулись многие слёзы в эу, и омыл он ими плечо человека. И вот, когда вышли они все, увидел эу, что переменился мир, который знал он, и новое солнце светит в нём, и новый Свет правит им. И поднял глаза он к утешительнице своей, и утвердилась улыбка на лице его в праве своём.

Вместе вернулись они в Светлый Дом, и великим почтением окружили Финиар и эулиен юную Телени, ибо показала она, что и люди могут быть величайшим утешением эулиен. Многие годы прожили эу и Телени сердечными друзьями друг для друга и светлыми собеседниками бок о бок в трудах и заботах. Вместе прослыли они великими утешителями народа своего и всех нуждающихся. С великим трепетом и Надеждой приходили к ним, их же улыбками сокрушались печаль и тень. Их же улыбки стали твердыней прочной, неодолимой, потому как сила и право их были друг в друге. Когда же пришёл срок, предстал Эктин перед господином своим просить разрешения его стать мужем Телени, ибо вместе с ней желают они этого более всего. И по желанию их и по верной Любви их сочетал Финиар Эктина и Телени как мужа и жену и утвердил право Любви их законом. Так стала улыбка на лице эу – несокрушимой, а сердце исполнилось покоем, и был в тот день посрамлён Анкхали человеком.

Звонким смехом, как стеною надёжной,

Добрым словом заботы, как целебным настоем,

Улыбкой спасительной, точно короной,

Ограждены мы и одарены ныне.

Беспечальный заступник наш

И госпожа его сердца, владычица наша Телени,

Приходят народы к вам с низким поклоном,

Нет тени и страха, и голодной печали

В том мире, где смех ваш звучит горном спасенья!

I ah evehíiēi, I ah erkímani, íl`mhē éle el`íydemen Tíah` níe mórē! Ta ímortil` erk líl`en ev el`írnuitam im el`isít íl`ehii, ke im nóel`, sh`íinare, ilínbeitil` Tiy íiyd, duh im éanten nói áeh!9393
  Господь наш щедрый, Господь наш всемилостивый, заботе о твореньях Твоих нет конца! Да исполнится всякое сердце в нужде и печали верой, что и ему, тишайшему, пошлёшь Ты утешение, пусть и считают его невозможным! (эмл.)


[Закрыть]

Звенье шестьдесят шестое. Алнаир и Сагвен

И был день и час листопада, когда вошёл Луана к жене своей. И сияли глаза его, и тихая нежность была в них. Тогда взял он руки Аниз и сказал ей так:

– Ты дорога моя до лона Эйдена!

Мой подвиг священный и награда героя.

Нахожу ущербным блистание солнца,

Когда с улыбкой твой взгляд я встречаю.

Дни и ночи свои во сне и молитвах

Благодарю тебя, друг солнцеокий,

За то, что по праву зову тебя Светом моим.

И ответила Аниз мужу своему:

– О возлюбленный мой, твердыня улыбок!

Об Эйдене всесветлом рассказал ты мне взглядом,

И, назвав моё имя, ввёл меня в его лоно!

Тогда же соблистали глаза их, подобные солнцам, и наполнила радость сердца их, что доступна лишь любящим. И крепко было её светлое право, по нему же был у Аниз ребенок от львиногривого мужа её. И по сроку родила эу сына мужу своему, и дал Финиар младенцу имя – Алнаи́р [Alnaír]. Был Алнаир рождён от Луаны, сына Иллиат, дочери Эливиена Путешественника, сына Финиара, и от Аниз, златокудрой госпожи Луаны, по исходу, на мирной земле, в Светлом Доме, в Сумеречные времена. С рождения своего был окружён Алнаир Любовью и заботой братьев своих и рода, ибо нужен за ним был глаз да глаз, как и за всеми детьми Луаны, взявшими от отца неугомонный нрав его. Во всех делах братьев своих соучаствовал он и в проделках их был верным их другом, а также истинным львёнком отца своего и великой радостью для знавших его, ибо весел и добр был нравом и неуёмной фантазией награждён щедро. Рано проявил он тягу к морскому делу и знанию его и потому поручен был заботам всесведущего Алдари. Много, ещё прежде обретения знания юным эу, плавал Алнаир на «Пейнели» с Эливиеном и многим славным делам наставника своего, Алдари, был свидетелем. Но не знал дух его покоя, ибо подобно пламени свечи пламенел он, увидев всякую ложь и несправедливость. Несмотря на невысокий рост его и худобу, великая сила плоти и духа была в Алнаире. Разглядел его дар мудрый Аркхиэ и ввёл юного эу в род свой, под его же опекой и его молитвами окреп Алнаир и стал воином, достойным дружины Седби. И Тентен, и Хеллах, и лучшие из воинов звали его разделить их братское служение на поле битвы, но сыном Ирдильле был Алнаир, и едва знание просияло в нём, отправился к людям. В дар и напутствие вручил Алдари юному эу корабль, что соорудили они вместе, было имя его Áрнукем [Árnukem], Морской брат, на нём же и взял сын Луаны путь на Хайнуи, в сопутствии с ним было также несколько эулиен из львят и многочисленных друзей его. Тогда же и началась гроза, ибо море мудрее всякого, кто взирает на него с высоты своей тверди. Оно же приняло в пучины свои всех эулиен, что были с Алнаиром, но пощадило его, ибо кровь рода Ирдильле текла в нём. И так был «Морской брат» разбит, а юноша выброшен на каменистый берег. Отвратилась смерть от Света его, ибо найден был эу человеком именем Ли́ти [Líti], он же спас эу и выходил его с великой заботой. Крепкая дружба легла на сердца их, и вскоре скрепили её они клятвой и с того дня были неразлучны. Вместе восстановили они корабль эу и отплыли на нём. Есть что сказать и ныне Алнаиру в состязаниях историй в народе своём! Странствовал эу вместе с Лити, и с ним разделил он горе и радость, тяготы и минуты отдыха, братом своим называл эу человека, и человек называл его так же.

И был день, и привёл ветер – мудрость моря – «Морского брата» к берегам далёким, диким. Жил там народ смертный под гнётом арели, и велики были его невзгоды, и плач его стоял под небом. Отдал Анкхали власть свою Са́гвен [Sа́gwen], её же определил он девой во плоти и за земли те был спокоен, ибо великим воином была Сагвен, и много раз говорил Нурши, что желал бы видеть её стражницей у покоев своего господина. Не ведала Сагвен ни пощады, ни жалости, и вселила страх она в сердца людей, и даже арели боялись её, ибо сладки были ей долгие расправы над теми, кто ослушался её, и не верила она никому, кроме своего господина. Узнав же о гнёте и горе людском, решил эу встать на защиту рода Адама. И пришёл к людям, и разделил тяготы их. И вот настал день, когда послала Сагвен войска свои разорить народ и погубить его, ибо непокорство проснулось в нём. Тогда же пришли люди к Алнаиру и просили заступничества его, и просили возглавить их, чтобы встали они против воинства Сагвен. И было так. Взял Алнаир меч свой И́тамдаб [Ítamdab], Верный, что дала ему Кихин и который берёг он от солнца и крови, и встал впереди войска смертных, и Лити встал с ним плечом к плечу, как полагается другу. И вышли арели против смертных в великом множестве. Тогда же опустился на колени Алнаир и достал крест свой, что носил на груди своей вместе с тоном, и молился над мечом своим, и выскользнул тон из одежд его, и увидел его Лити, и так понял, что друг его – эу. Были арели тогда уже близки, и закричал Лити людям, что возглавляет их эу, и тотчас рассеялись они и бросили оружие своё, и сам Лити бежал с ними, оставив Алнаира коленопреклонённым одного перед воинством Сагвен. Im mórtān yónkaye ínug, ül`tental` éul im iwrа́l` íne éni ü el`m, öl`e. Úmi ímretal` ret íl`lerahē no hurt ínehug im éyndumhrinal` ü shа́lei ism, öl`e. Únih vol` tamm nói im ítam vol` nói derégal`, o úrual` no úrtam ínehug im isúlahh féohimal` nóel`, а́tu arm ímvetal` nórene íl`m.9494
  И, окончив молитву свою, поднялся эу и нашёл себя одним на холме. Тогда вынул из земли он меч свой и сел на травяной трон*. Велико было горе его, и сердце его было разбито, но знал он долг свой и верно служил ему, ибо прежде дал людям слово (эмл.). * Слово ism, öl`e (трон) дословно переводится с эмл. как «холм печалей». Прим. И. Коложвари


[Закрыть] И принял Алнаир бой, как велели сердце его и честь, и встал за жизнь и право смертных, хоть и был оставлен ими для арели. И бился эу, как умел, и в кровь его оделся холм под ним, арели же наступали и наступали, и язвили мечи их и клинки тело эу. Когда же зашло солнце – упал эу на поверженных врагов своих, в них же, во всём множестве их – не осталось дыхания жизни, и так силы оставили его.

Никто не вернулся с закатом в предел владычицы арели, и послала она верных ей на место битвы, и там нашли они воинство своё поверженным и нашли эу, лежащего в крови и без сил. И взяли его, и связали его, и принесли его к Сагвен, и так бросили ниц у ног её. И сказали арели госпоже своей, что в одиночку одолел юный эу воинство её, и громко требовали расправы над ним. Тогда же прогнала их Сагвен, так как была в замешательстве, ибо поразил её подвиг эу, и не могла она принять всё сказанное ей. И была её воинская честь уязвлена.

Úramorhtal` Núrshi ísletivy nórē, ánatān víei nói. O tehsúral` ü el`térlen nói íyfi tcíni éul, wer ítami, höl`anei líenie ínē, wer éki tchéal` ámevíl`ē. Nivh a evhímual` eje nórē im ni issírtemal` Núrshi, im et tehsúral` arkáh nóii. Ni ífham ínardē, kévhii nóel`, úrul`tal` éul: ke teyl no éje víe nórē, kevhá ímderi? Áreli a ál`yahtal`: víam éul. Im et izgílleal` éul nórē, amrántnetān íne ü avíam Núrshi, im ráhu isíl`al` ret ísumē nói, átu núral` Íl` nívhi vol`, im ni evyótal` nivh il`tímwrhetil` i líeniene ín’ni im ev yin ínehug.

Kem a míik, niánmie, antáre wer írnayii nívhi, wer élrei nívhi, ídrini nívhi?! Líe ínug amráninneil` hi húrti ín’ni, níivhi a amráninneil` hi ízreti ín’ni, nivh a ta térlenil` íne, nivh a ta il`atántil` íne! Yónkayei el`áliant ev el`ítam ín ín’hin, oh, Fiel`lí, amráninneil` íne ánmuii féohimtil` nóre!9595
  Решил Нурши погубить человека, завладев душой его. Но встала на пути его юная дева эу, с сердцем, порученным возлюбленному своему, с которым ожидала свадьбы. Она же заступилась за человека и не убоялась Нурши, и так встала перед ним. Не имея силы, равной ему, спросила эу: что просит он за душу человека, равное ценой? Арели же ответил: честь эу. И так спасла эу человека, отдав себя на поругание Нурши, и вскоре угасла от стыда своего, ибо омрачен Свет её был, и не посмела она возвратиться к любимым своим и в дом свой.
  Куда же мне, недостойному, тягаться с подвигом её, с силой её, смелостью её?! Любовь свою нареку я мечом своим, её же нареку я щитом своим, она же да направит меня, она же да наставит меня! Молитвой тихой в сердце своём, о Фиэльли, назови меня достойным служить человеку! (эмл.)


[Закрыть] (1)

^{(1) L. I.I. V. E. 51:2—3}

И поднялась Сагвен с трона своего и спустилась к эу, посмотреть на него, дабы увидеть того, кто погубил войско её, и, склонившись над ним и подняв голову его, нашла в нём дыхание жизни. Тогда повернула она эу на спину и опустилась на него, и пощёчинами звонкими вернула сознание его. Тогда же спрашивала Сагвен эу, он ли разбил войско её, и сказал эу: я, госпожа. И спрашивала его Сагвен, кто был ещё с ним и кто подговорил его восстать, но замкнул свои уста эу и молчал. И взяла тогда арели клинок из ножен его и нанесённые раны эу разбередила клинком его, и спрашивала его снова о тех, что подговорили его. Но отвечал ей эу: – Госпожа моя, не просите меня о невозможном. И отвечала ему Сагвен, что, глядя на него, не знает она теперь, что возможно, а что нет. И истязала арели эу долго и страшно, и снова спрашивала его, и был эу с ней учтив, но не ответил ей. Когда же обессилела плоть эу от мук его, отвратил он лицо своё от арели, и оставило первое дыхание жизни грудь его. И испугалась арели, что заберёт эу в Эйден имена подговоривших его, и била его по щекам снова, но был её пленник уже на полпути к Эйдену. Когда же увидела это Сагвен, то гнев охватил её и трепет, и разорвала она одежды на груди эу, и била кулаком в израненную грудь его, и склонилась над ним, и коснулась губ его с дыханием своим, и едва соприкоснулись уста их – вернулось дыхание жизни в грудь эу, и открыл он глаза. И так встретились взгляды их. И, уязвлённая, отскочила арели от пленника своего в стыде и страхе, и эу в стыде и страхе прикрыл грудь свою. Тогда же поняла арели, что поразил её Свет эу, и не ведает она того, что сотворил он с ней, ибо ощутила она впервые полноту сердца своего, и было оно полно смущения и страха, но и восторга, что был ей неведом прежде, но креп и рос, едва обращала арели взор свой к эу. И спросил эу госпожу, что случилось, и чем обидел он Сагвен, что побледнела она и стыд горит на щеках её? И не знала арели ответа. Но пришла к эу и ослабила путы его, и сняла их, и подняла эу, и принесла его в покои свои и положила там. И перевязала раны его и покрыла целебными мазями их, и напоила эу водой и вином, и скрывала его от народа своего до срока. Чарами арели потрудилась она над эу и трудом врачевания послужила ему. Когда же вернулась вся крепость плоти к юноше и зажили раны его, нанесенные арели, поклонился Алнаир госпоже их, ибо больше, чем жизнь, был ему дар Сагвен.

Я, нищий в словах, становлюсь пред тобою.

О Госпожа, возроди меня к жизни улыбкой!

Взгляд подари и не мучай молчаньем,

Ибо дороже дыхания жизни

Мне взгляд твой и голос – сокровища мира!

И поклонилась Сагвен эу в ноги и покрыла поцелуями стопы его. Она же сказала, что изменился мир её вмиг, едва поймала она взгляд его, исполненный Светом, и нет прежней Сагвен, ибо погибла она в стыде и тени, но стоит перед ним арели, уязвлённая тенью своей и отвратившая душу свою от неё ради Света эу. И сказала Сагвен, что нет теперь над ней власти Анкхали, ибо не признаёт она её более, но выбрало сердце её господина своего и готова она следовать за ним всюду. Но ответил ей Алнаир, что опасны для арели слова её, ибо не поймёт народ госпожи своей и выбор её не примет. Тогда сказала ему Сагвен, что нет у народа более госпожи его. И взяла арели руки эу и тайным путём вывела его из пределов своих, тогда же запретил эу возвращаться ей в край её, ибо отныне грозила ей там погибель. И вместе взошли они на корабль эу и вместе отплыли от земель Сагвен, и смотрели эу и арели в глаза друг другу и не могли насмотреться, ибо вкусили плоды из сада восторгов сердца их и не желали более иной пищи. Настойчив был голос сердец их, немедленно требовавших исполнения права своего, и потому привёл Алнаир корабль свой в порт, где нашли они с Сагвен эу, жившего там и служившего людям тех мест. Он же взошёл на корабль их и молитвой коленопреклонной соединил сердца Алнаира и Сагвен по закону эулиен, и так стали они мужем и женой, и проснулся Свет в глазах арели, и засияли они, ибо Любовь просияла в сердце её. Тогда же сказала Сагвен возлюбленному мужу своему: – Ничего не знаю я, лишь что рядом с тобой – истина, и жизнь – в твоих объятьях. И ответил Алнаир несравненной возлюбленной своей: – Единое знание пожелал Господь дать нам, ибо и я знаю: рядом с тобой – истина, и жизнь – в твоих объятьях, а Света одной нашей Любви хватит, чтобы осветить Эйден.

Когда же опустилась ночь и убаюкал «Морской брат» заботы их, пришла Сагвен к возлюбленному мужу своему и исполнила ифхёлье над стопами его, и взяла его руки в свои и сказала ему: – Mánu (2) íl`h híol, il`til`íyti íldaril` míen! I íldaril`e íterlental` tiy anúrumi áreli, ítane arm ev el`ís. Áyari írdalini amráninne hi áyrem mok ítchmrín fádaē, ke terh islérntil` wer tíil` im féohimtil` tíik, mánu íl`h híol, il`til`íyti íldaril` míen!9696
  Благородный муж мой, лучезарная радость моя! К радости привёл ты неразумную арели, пребывавшую прежде в тени. Величайшим счастьем называю я теперь каждое мгновение вечности, что могу разделить с тобой и послужить тебе, благородный муж мой, лучезарная радость моя! (эмл.)


[Закрыть] И кроткой улыбкой ответил ей Алнаир. И сияла луна им, и ветер оставил паруса корабля их. И стал корабль брачным ложем их, и выше сверкающих звёзд и власти луны вознеслись они в объятьях друг друга.

^{(2) на языке эулиен, всесветлом эмланте, зовут словом мáну [mánu] тигра, зверя бесстрашного, могучего и благородного. Так и на эмланте означает «mánu» благородный, знатный, высокий, дворянского рода, вместе с именем возможно употребление в значении Ваше величество. Как, например, Isúla-mánu.}

Все сияния (3) мои померкли пред Светом твоим,

Я растратил впустую хвалу за хвалой.

Ничто в этом мире не стоит и взгляда

Твоих глаз, что прощают и знают меня!

И так посрамлены все сияния мира

Кротким взором твоим, где ворота Эйдена! (4)

^{(3) как есть у эулиен Великий поход луны, равный одному году смертных, так есть у эулиен и сияние – ильи́ф [il`íf] – год эулиен. Разделено сияние на хвалы, их же всего три, и они вместе составляют сияние. Каждая хвала – ити́йе [itíye] – примерно равна году смертных, и в ней есть 376 дней подзаконного мира. Все три хвалы, что есть сияние, то есть год эулиен, содержат 1128 дней и представлены в календаре эулиен в виде тройной спирали. Используют эулиен сияния для счёта странствий и приключений, также ведутся по нему хроники в Светлом Доме и записи. Свои же года считают эулиен по Великим лунным походам, то есть по летоисчислению смертных. – Kéwe il`ífenē ínitial` tiy?}9797
  Сколько сияний видел ты? (эмл.)


[Закрыть] ^{– может спросить иногда один эу другого, и так спросит его, сколько ему лет по летоисчислению эулиен. В каждом сиянии всякий месяц повторяется трижды, и потому называют их так: ноябрь первой хвалы, ноябрь второй хвалы или третьей. Так пришли эулиен из Эйдена в мае первой хвалы, ему же, благословенному, да поклонится всякий.}

^{(4) L. I.I. V. E. 2:43}

Когда же пришёл срок и узнала Сагвен, что ожидает дитя от светлейшего мужа своего, то решили они вернуться в обитель эулиен и направили «Морского брата» к благословенным землям мирной земли.

Слово – твердыня твердынь. Незримо пребывает и процветает. Всё же, что названо им – способно к изменению. Если видит сердце ущербность Света в одиночестве его, слабости или неведении – там и путь его, путь исправления. Любовью исправляется всё, и сама тень, и твердыня её, где бы ни был её оплот, пусть это даже сам страх смертных. Ничто не устоит перед Любовью, ибо она и есть Слово, так учили меня, и сердце моё учит меня так.

Нет скорби, нет печали, нет слабости прежней, прикрывающейся силой, ничего нет из того, что отвращает нас от задумки Божией там, где есть Любовь.

Не жалейте Любви для всякого, кем бы он ни был, потому как способна она исправить даже то, что исправить невозможно, немыслимо. Любовь исправляет принимающих и дающих, и клянусь, я, свидетельствующий, не знаю – кого больше. (5)

^{(5) L. I.I. V. E. 80:5—7}