Текст книги "Эйвели. Часть первая"

Звенье семьдесят девятое. Кайен и Лучик. Кайен и Иалдар

Был Кайен рождён от Урми, сына Фьихлие, дочери многоулыбчивой Эликлем, единственной дочери Финиара, и от возлюбленной жены Урми Имриль Отравительницы, по исходу, на мирной земле, в Светлом Доме, в Сумеречные времена. И было это так. Поднялись от трудов своих Урми и Имриль на высокую башню Дома своего и золотого солнца закат следили оттуда, ибо залил свет всё вокруг, и сад благоухал в цветении своём, и птицы провожали умирающий день с почестями. Тогда же положил Урми руку свою на край башни, и Имриль свою руку положила сверху, и так соединили они руки свои, ибо примирённые сердца их были полны Любви и радости. И перешёл так Свет от Урми к Имриль, и зародился плод во чреве её, и так умер день тот. Много бед и тягот легло тогда на эулиен Светлого Дома, и часто приходилось Урми воевать вдали от него, и не мог он быть, как желал того – всегда подле верной Имриль своей и сына. Когда же зачала Имриль, оставил Седби Урми и не звал его больше, а вскоре пришла и осень, и отступили арели, и настало затишье, и так многие из воинов эулиен вернулись к семьям своим и детям. Высоко ценят эулиен мир и покой, ибо когда рядом они – всегда найдётся время и для сна об Ийдене. Незримой нитью связаны сердца и души всех эулиен с Ийденом. Свет его манит их и очаровывает. И те, что знали его и пожертвовали им, и те, что не знали его и пожертвовали им – все томятся в ожидании воссоединения с ним, ибо лишь в Свете Ийдена полное и подлинное право всех эулиен. Помнят они, неодолимо и мучительно, Слово, породившее и призвавшее их, полноправное, неразделённое, соединяющее всё сущее в Свете своём, в законе Любви. Ийден – дом их. Ийден – право их. Ийден – мечта их и Надежда. Но не отвернётся никто от нужд человека и ради всего Света Ийдена, а потому лишь во сне уходят эулиен в светлый чертог положенной им обители. Оттого так отчаянно и сладко ценят эулиен сон, оттого могут спать они крепко и долго. Но не отдадут и минуты сну своему, если рядом вопиет нужда человека, а она вопиет всегда, и голос её громок. Потому и научились эулиен спать, не смыкая глаз, дабы тело их обманулось и укрепилось, потому и приучили себя измождением и трудом не спать днями и неделями, ибо боль и горе человека запрещают им. Но если есть Надежда и малейший шанс – ни благ, ни богатств не выберет эу, ни славных историй, ни приключений – всё отдаст за сон об Ийдене. Ибо кто видел Светлый Дом – тот поражен им, но и ему не уразуметь, не вообразить, не постигнуть весь Свет Ийдена и предначальный мир в пределах его. Так, когда засыпает эу – спит лишь тело его, ибо сам эу в вечном труде своём, слушании, наблюдении, соследовании и молитве, и душа его усердствует, и дух его трудится. Оттого так светлы и спокойны дети эулиен, ещё не знающие неусыпного труда, ибо души их и сердца во сне почивают в самом Ийдене, и потому не будят эулиен никогда спящих. Те же, что носят клинок на поясе своём – повенчаны с мечтой о сне столь мирном и честном, когда перед призывным Светом Ийдена – они не опустят свой иссушенный жаждой взгляд.

Так был дан эулиен краткий срок покоя и мира, многие из которых посвятили его уединённой молитве или светлому сну, и весь тот срок носила Имриль дитя Любви своей, и в срок, положенный ему, родила сына. И призвал Урми господина своего, и пришёл Финиар и нарёк дитя Кáйен [Káyen]. Мирен и светел был нрав его и голос тих, а дела и Надежды – исполнены Света. К усердному труду сердечному и смиренной отваге перед лицом вещного мира приучал Урми сына своего. И рос Кайен в светлом попечении старшего брата своего и праведной строгости родителей своих. Велика была забота о нём Оленьего рода, и к мудрости его тяготел эу. Но прежде молитв и соследования усвоил он под наставничеством Эликлем, что единой улыбкой посрамляется тень. Ибо нет той тени, что устояла бы перед улыбкой (1). Ею же, скромной, и блистал он, получив именной клинок свой, и многие эулиен предлагали ему разделить дороги их, но в час, положенный сердцу его, на двадцать четвёртый год свой, пришёл Кайен к Алдаруи, наставнику своему из рода Ирдильле, которому вверил душу свою и от которого принял тон свой. Его же совета просил эу – направить его и указать дорогу, дабы по слову Алдаруи отправился он к людям и послужил им достойно, ибо знал Алдаруи всю положенную силу ему и все слабости его и страхи. Великое сомнение по скромности своей носил в себе Кайен, ибо боялся не быть твердыней перед лицом несчастий для смертного рода и, не тяготея к войне и не принимая её, опасался, что будет взят смертью прежде, чем заступится хоть за одну душу и даст ей право Света её. Тогда же отговорил Алдаруи юного эу от страха его, Надежду соделав щитом сердца его, и добрым словом напутствовал его «не слабостью своей наставляйся, но Надеждой» (2), и отослал его идти к Богу или к людям (3). И так взял улыбкосиятельный Кайен дорогу свою и сердца своего велению следовал, и привела она его и к Богу и к людям.

^{(1) L. I. I. V. E. 25:18}

^{(2) L. I. I. V. E. 30:37}

^{(3) так есть среди эулиен поговорка «íyen-é i nórene óyli i Yóne», что значит «иди к Богу или к людям», её же говорят тогда, когда надлежит выбирать между смертью и смертью, злом бóльшим и бóльшим его, служением светлейшим и светлее его, честью великой и величайшей из них, ибо едино в подзаконном мире служит погибелью для эу его путь к человеку и к Создателю.}

Не бойся смерти, в ней нет ничего страшного. Дела не бойся за собой оставить неоконченного, ибо то, что положено будет завершить – даст Господь милостивый завершить тебе, всё Он управит, как ты не можешь сейчас и впредь и помыслить. Велению Пастыря следуй, ибо не должно лучу противиться солнцу, что посылает его. И помни о начале своём, потому как и в жизни и за нею, и днём и в ночи, и свечой и звездою – Свет остаётся Светом, и дело его – Светить. (4)

^{(4) L. I. I. V. E. 25:22}

И был день, и пришёл Кайен в земли, где не было мира, но царил раздор. Не могло его сердце вынести подобного, ибо питались люди гневом своим и убивали друг друга. Тогда же стал Кайен отговаривать их от безумств их и призывать к миру. Тих был голос его, но твёрд. Ни разу не усомнился эу в верном деле своём, и непреклонен был, и военачальников славных, что приходили и обвиняли его, не страшился, ни судей, ни гласа народного, что подпевал войне. Один встал он на сторону мира, не выбирая правды и правых, ибо для эу жизнь человека ценнее правды, потому как и есть сама правда его. Но не услышан был Кайен, и донесли о нём государю тех мест, и послал он людей, что схватили эу и привели к нему. Тогда же был суд, и призвал государь военачальников своих и городских судей, они же осудили эу, и народ приветствовал решение их. Так был обвинён Кайен в измене и брошен в темницу, где были холод и мрак, и там повелели ему дожидаться часа своего, когда пойдёт он на гибель в день общей казни.

Много пленников было в темнице той, многих из них осудили прежде, и дожидались они, как и эу, часа своего в заточении. Но не было милосердия в сердцах стражи, и не часто спускались они в узилище, и не носили еду осуждённым и воду, и не убирали скверну. Там же в подземелье царил смертный смрад, ибо многие из узников не дождались часа своего и умерли там. И живые ходили по мёртвым, и крысы ели их, не различая тех, кто уже умер или лишь готовился к смерти. Когда же случалось страже найти вина, то в веселье хмельном спускались они к узникам и, выбрав темницу, открывали её и мучили тех, кто был там, и даже если случалось им убить узника – не сожалели они и оставляли его в темнице, как и прежде. Обещали стражи, что в день суда достанут они тела всех несчастных и вынесут вон на площадь показать народу, но те из узников, что ждали смерти дольше всех, рассказали эу, что прошло уже три суда и три казни, и ни кости не было вынесено отсюда. Много печали, тоски и страха выпало на долю эу, ибо был он юн и чист душой, а потому часто спускались к нему, чтобы побить его и унизить, ибо не сетовал он и не проклинал мучителей своих, но улыбкой светлейшей отвечал им и тем распалял гнев их. В часы тишины, что воцарялась во мраке – молился Кайен сердечно и крепко о Надежде своей, ибо одной ей доверил он тогда жизнь и смелость свою.

Aldaramrán Ti I, Evhéme Iydénē moíl`iarhē im anísmē! Mo ke ifh, – Táen ámranenen im niámui íne íman!

Ül` im kéor, f`ítar im máye-ákmar – mo ídemal` Íl`tankán, mo, ke líen, mo, ke vu iswhérbréak térlenirt im eumdábet ítam, mo kél`ye hi vol`, im mo kél`ye hi imh áiah – mo muy Il`m Nói Líē. Mo ímvetal` I ko térlenē móe, mo ímortal` ko áhei hílē, im tur pélenē, im tur kórderē – ímvetal` míik nórē. Et íne enírtetān míik. Muy nórē issírtem hi. Muy nórē ereánaldart hi. Muy ev nórē íma hi íl`ehidil`. Im imh. Fa támu mórē hói. (5)

I ímvetal` míik íe, o im ay íszne – nórē. Éke a evkóne nóin, kíol issírtem hi áytem – ni ímvetil` míik ántoril` ínen!134134
  Благодарю Тебя, Господь, Владыка Ийдена всестветлейшего и беспечального! Всё, что имею, – Твои дары и недостойная меня милость!
  Небо и твердь, эфир и матерь-воду – всё создал Господь, всё, что люблю, всё, что так восхищает взор и укрепляет сердце, всё, чем я был, и всё, чем я стану снова – всё лишь Слово Его Любви. Всё дал Господь для пути моего, всё сделал для нашей встречи, и вместо крыльев, и вместо креста – дал мне человека. Так себя показав мне. Лишь человека боюсь я. Лишь человека превозношу я. Лишь в человека хочу я верить. И буду. До самого конца своего.
  Господь дал мне жизнь, но и великий страх – человека. Того же из них, кого боюсь я более всего – не дай мне позабыть имя! (эмл.)


[Закрыть] (6)

^{(5) L. I.I. V. E. 60:10—11}

^{(6) L. I.I. V. E. 60:15}

И был день, и привели в темницу юношу и бросили там. Был он лицом и телом почти ребёнок, и по сиянию глаз его во мраке узилища понял Кайен, что это собрат его. Тогда же, чтобы не злить стражу, поднял он ладонь свою и спросил по ней (7) юношу, откуда он. И поднял в ответ юноша два пальца своих (8), и так сделались Кайен и юный эу друзьями, ибо были темницы их напротив друг друга, и лишь они одни живыми оставались в них. Так общались эулиен песней глаз и тайным языком Поэтов, чтобы не слышала стража их и не прогневалась.

^{(7) не только лишь эулиен одни стоят на страже всякого Слова и души человеческой. Не счесть заступников и молитвенников о народе смертном, и у каждого из них – свои доля и право. Были же и среди народа Адамова бесстрашные воины истин и Слова, их же величают ныне и почитают, а прежде сами себя называли они Поэтами. Многие тайны, прельщавшие других, доступны и известны были им. И дабы сохранить их и похоронить на устах своих, научились они говорить руками, указывая на ладонь и пальцы и безмолвно беседуя так. Древней традиции той не осталось ныне, но чтут и помнят её многие в роду Ирдильле и обучают ей тех, кто ищет учения древних.}

^{(8) много знаков, дабы сохранить в чистоте уста свои или сохранить тайну, используют эулиен. Когда пришёл алфавит и язык эллинов на острова, записали эулиен многое в книги на языке их и в людях прославились знанием книг и переводом. Тогда же заметили они, что пишется имя обители их Íl`i Íi, и будет имя Дома их подобно цифре II, её же можно показать руками, подняв два пальца в победном знаке. С тех пор показывают принадлежность свою к светлейшей обители многие из эулиен лишь только так – подняв два пальца, что значит «Í. Í.», и так не бывают раскрыты или узнаны непосвящённым или человеком.}

И звали юного эу И́лдарилах [Íldarilah], что значит Наша радость, ибо великой и долгожданной радостью пятнадцать сияний назад стал он добрым родителям своим. Он же, как и Кайен, был из Светлого Дома и принадлежал к народу Ирдильле, и учился у наставников его, и так, едва коснулось знание старательного сердца его, отправился к людям, дабы послужить им, но кто-то узнал в нём эу, и по великой ненависти к народу Эйдена был брошен он в темницу без обвинения и суда. Там же в темнице обрёл он друга и заступника своего, ибо видел Кайен страх и горе юного эу и Надеждой своей и крепкой молитвой, утешающим словом рук и глаз своих – оградил друга от смертного страха и гнетущей тоски его. В долгих беседах, как мог, утешал и веселил Кайен своего юного друга и наставлял его улыбкой своей. По силе же её и Свету отвратился юный эу от мук своих и всецело душу и сердце в руки друга своего передал, ибо, протянув руки от темницы к темнице, смогли исполнить они итрем, едва лишь соприкоснулись пальцы их. Так стал Илдарилах другом Кайену и братом, которого полюбил он всем сердцем своим и о судьбе его опечален был горько. Ибо пришли стражи в один из дней и надругались над юным эу, и побили его, и не мог Кайен остановить их ни мольбою, ни криком. Тогда же восстало сердце его смиренное, и задумал эу побег. Ночи и дни молился Кайен, дабы просветил Господь, Владыка Эйдена, разум его, и был ему на седьмой день сон, в котором увидел эу, как можно отворить темницу и уйти из неё. И когда наступила ночь, исполнил эу всё, как видел во сне своём, и взял друга своего, что был обессилен, и вышел с ним из темницы вон. И укрыл Кайен друга своего поодаль и снова вернулся в темницу свою, дабы, пока темно, похоронить погибших. И много раз ещё покидал он темницу ту, проходя мимо стражи, и возвращался вновь, дабы забрать останки и предать их земле по обычаю смертных. Когда же взошла заря, то проснулась стража и нашла темницы пустыми. И был великий шум тогда, и искали все Кайена и Илдарилаха всюду. Кайен же, услышав их, не посмел вернуться к другу своему, но вышел вон из укрытия и отвёл людей прочь от погоста и убежища друга. Тогда же преследовали его ратники и стража и голодные псы их. И гнали они эу, как дикого зверя, до самой ночи, пока не обессилел он и не упал в траву, она же была тогда благодатно высока и полна цветами. И взмолился эу в сердце своём, чтобы дал Господь ему послужить человеку и увидеть, как будет спасён Илдарилах, прежде чем укроет Создатель его, Кайена, в беспечальном Эйдене. И оставило дыхание жизни эу, и закрылись глаза его. Тогда же склонились над ним цветы и трава и пологом своим укрыли его от глаз ищущих, и отвёл Господин Садов взгляды людей, и псов иными запахами приманил, и так прошли они мимо, рядом с эу, но не заметили его. Когда же очнулся он – то восславил Создателя и травам с цветами поклонился до самой земли, его же благословение и ныне лежит на них.

Когда же вернулся Кайен к другу своему, то нашёл его в забытьи, ибо был у него большой жар. И порвал тогда Кайен на себе одежды свои, и прикрыл грудь эу и наготу его, и взял его на руки и, таясь, отнёс прочь из города. Найдя же место укромное и спокойное, положил эу там и великой заботой окружил его, и поил настоем из целебных трав, и давал ему морковный сок и сельдерей, как учили его. И вскоре оставил жар Илдарилаха, и дыхание жизни вернулось к нему. Когда же открыл эу глаза, то обрёл себя в попечении друга своего. Но было сердце его разбито и стыдом оделось лицо его, и не смел Илдарилах поднять глаз на брата своего, ибо видел тот позор его. Тогда сказал Кайен другу своему, что тело эулиен принадлежит подзаконному миру и носит на себе все скорби его, Свет же эулиен в самóм сердце их, в душе их, что принадлежит Эйдену, и не может никакая скорбь мира подзаконного уязвить то, что неподвластно ей, и потому не видел он и не знает позора друга своего, ибо как был тот Лучиком в жизни его, так им и остался. Так прозвал Кайен юного друга своего И́льтлли [Íl`tlli] – Лучик, ибо любил его сильно, и велико было его попечение об этом эу. Под заботой Кайена и неусыпной молитвой его окреп его Лучик вскоре и поднялся на ноги. Тогда же отправились они вместе и шли долго, пока не узнали, что лютует мор в селениях на востоке, ибо пришла туда страшная хворь, от которой не знает никто исцеления. И не было сговора в сердцах их, и не было страха, ибо оба эу – пошли туда, не мешкая и не сомневаясь. И мёртвыми долинами прошли они, где был дым от костров и трупный смрад, и через них пришли туда, где стоял стон и плач. Там нашли они приют в доме у дороги, что оставлен был и покинут людьми, и поставили там лазарет свой для всех недужных. И пока иные – уезжали прочь, выходили эулиен из дома своего в город и искали недужных по домам и на улицах его, и приносили их в лазарет свой, и отдавали им Свет сердец своих в заботе и молитвах. Так нашёл Кайен в себе крепкий дар учения Эликлем, и наставления Дууда укрепили руки его в исцелении немощей и печалей. Тогда же трудился он с другом своим и день и ночь, и не знал покоя, и не пил воды, и не вкушал пищи, и не знал сна, ибо было дело его – неустанный труд, и забота, и молитва в сердце о спасении недужных его. И было так много дней, и начали люди исцеляться под заботой его, и поднимались многие и уходили прочь, обретя исцеление. Лучик же помогал эу, и готовил снадобья, и подносил их. Он же чутко следил за другом своим, ибо всякую минуту, что не требовала участия его, отправлялся Кайен в сердечное соследование и обращал слух свой к нуждам людским, и лишь открыв глаза – шёл по зову нужд сердец их.

Но вот был день, и сказал Кайен другу своему: – Ещё не время! (9) И снова и снова сказал ему. И на следующий день молил Господа отпустить грехи его, а через несколько дней – упал Илдарилах и не смог встать. И снова вернулся жар его, и дыхание его затруднилось. Тогда же положил Кайен друга своего на постель свою и молитвой своей укрыл его. Много недужных людей было у них в доме тогда, и трудился Кайен над ними, ибо не мог оставить их, но сердцем слышал, как умирал друг его долго и тяжко, однако не имел Кайен власти помочь ему, ибо, видимо, прежде в заточении их простудился эу и встал так на смертнй путь свой. Вечером же позвал его Лучик и сказал так: – Друг мой, проводи мой последний вздох со мною. Лишь тебе могу доверить я смерть свою в своём бессилии. И закрыл Кайен тогда все двери, и открыл окна, чтобы впустить Свет, и приблизился к другу своему, и расставил одежды на груди его, и одеяла, что покрывали его, снял с него. И зажёг благовония и масла и умастил ими эу, тогда же руками своими и искусством их и молитвой своей помог Лучику отпустить последний вздох его, и вышел он вскоре мирно из груди его, и уснул эу смертью мирной и тихой под молитвой Кайена. Тогда же проводил Кайен душу юноши песней до самых врат Эйдена и сумеречную песню спел ему. Едва же вернулся Кайен от сердечных трудов своих и увидел друга своего без Света и дыхания лежащим во власти ранней смерти своей, омрачилось сердце его, и заплакал он и закричал в горе. И поднял голову друга своего и прижал к сердцу, и слезами своими покрыл её, как нежное утро покрывает росой поля свои. Тогда сошла на него вдруг великая немощь, и огненный жар ударил в него, и упал Кайен рядом с другом своим и к смерти своей обратился.

^{(9) так, если эу чихнёт или кашлянет, то говорят ему, напоминая: éum ni íbhu! (ещё не время (срок)!) А если случится такое более трёх раз подряд, то говорят уже: Yon, eynа́rtil` hа́ynuen nói! (Господи, прости грехи его!) Ибо таковы первые слова молитвы над умирающим или умершим эу. Улыбаются эулиен пожеланиям таким, ибо не несут они в себе зла, но пуще стрелы или яда берегутся ветра и холода, а также всякой простуды, потому как лёгкие их слабы, и во всём теле эу нет доли уязвимей и ко всякой болезни подобающей восприимчивей.}

Что бы ни случилось в жизни и в смерти твоей – дела своего не оставь. Тело ли и заботы его, страхи ли души твоей и сомнения её отвлекают тебя – оставь их, ибо всё пустое, всё преходяще. Ничто да не отвлечёт тебя, ничто да не устрашит тебя, ничто да не остановит тебя, ибо долг твой всевечный и единственный – быть человеку защитой и опорой на всяком пути его – в жизни и в смерти, в самой тени и в бездне мрака, на Свете или суде Господнем – ты, эу, – щит человека. Начинай сначала, если прерван твой путь. Ничто пусть да не смутит тебя, ибо над Любовью, что есть единственный долг твой, нет закона и правила в замысле Божием. (10)

^{(10) L. I. I. V. E. 25:25}

И отошёл дух Кайена в горе его и болезни, и отправился в соследование, и обратился в помощь, ибо если тело его отказало ему, то дух эу продолжил труд свой, переча Смерти, потому как стоял плач человеческий всюду, и слышал Кайен мольбы сердец человеческих о заступничестве и не мог отказать им даже теперь.

И оставил эу несчастное тело своё, и поднялся над ним, и слухом стал и зрением своим и доброй молитвой. Так взял он путь сумеречный и страшный, без заступников в мире подзаконном у несчастного тела своего, один на один с врагами душ за порогом. Но не было более страха в эу, ибо Надежду свою положил он на долг свой и твердыней непреходящей соделал его. И ни Смерть, ни слуги Падшего – не могли приблизиться к нему, ибо не было слабости в эу, что дала бы им право. Но пришёл вдруг Свет ослепительный и небывалый и залил всё вокруг, и растопил теплом своим лёд смертный и коснулся сердца эу, и открыл Кайен глаза и увидел эу, что склонилась над ним, и Свет глаз её добрый и тёплый, что уязвил естество его смерти, и так вернулось к нему дыхание жизни. И поднялся эу и не нашёл в теле своём жара и слабости, но прежнюю крепость и силу. И спросил он эу, отчего не вернула она Илдарилаха, но его? И ответила она, что не Илдарилах, но Кайен не согласился со смертью и не покорился ей, не закончив дела своего земного. Испросил Кайен, как имя эу. И ответила она – И́алдар, та, что пришла с народом Финиара прежде рождения Кайена и поселилась здесь, вдали ото всех, взяв заботу о людях этой земли. И была она неподалёку, ибо труд её – скромный труд гончарный и помощь сиротам и немощным. Когда же пришла болезнь чёрная, отправилась Иалдар в соследование своё и молитву, ибо не имела ни дара лекарского, ни должной силы в теле для помощи заболевшим. Однако сердцем своим всезорким в бдении своём сердечном увидела она эу, что пренебрёг своей смертью, и так пришла к нему, и не знала силы своей и умения прежде, пока не коснулась груди его и не позвала его искренне от полноты сердца своего и Надежды. И слушал Кайен эу, и светоочарован был взглядом её, и теплом её взгляда укреплён в жизни. Когда же решился поднять свой взор он, то пришла улыбка на лицо его и в праве своём расцвела на нём, и так встретились взгляды эулиен и соблистали улыбки на лицах их. И исполнил Кайен ифьхёлье над руками, что вернули его, и поручила эу себя Кайену, коснувшись золотых кудрей на голове его. И стояли так эулиен и пили радость из полноводных и благодатных Граалей своей радости в глазах друг друга, и не могли напиться, и куда бы ни отвели они взоры – всюду вместо смерти и мрака нашли бы Свет.

Тогда же склонился Кайен над другом своим и снял тон с груди его, дабы передать родителям Илдарилаха. И взяли они с Иалдар тело его и отдали земле там, где ещё была жива трава, и проводили его по закону эулиен, и простились с ним, запечатав имя и путь его Светом памяти их и Любви.

И вернулись Кайен и Иалдар к недужным своим и усилия свои и молитвы соединили в труде своём. Так стала теперь Иалдар готовить снадобья и мази для недужных, а Кайен лечить их, и заботилась также эу об улыбке каждого, дабы ни боль, ни страх не коснулись сердца людского. Она же следила, дабы и Кайен в безопасности был подле больных своих, ибо была болезнь их столь заразна и страшна, что не знала пощады и различий. И не было снова у эулиен ни сна, ни отдыха, и не пили они, и не ели они, но исполнялись силой, лишь взглянув друг на друга и ободряя друг друга скромной улыбкой. И разделили они между собою дары сердец своих щедро. Так научил Кайен Иалдар мастерству исцеления, Иалдар же укрыла его материнской заботой и мудростью своей направляла эу. И отступила болезнь вскоре, как отступает тень перед лицом огня, и поднялись от одра недуга болящие их. И сошли с тел больных пятна и нарывы, и очистились они. Там же, где погибла трава под кострищами и колёсами – проросли трава и цветы, восславляя жизнь, для которой нет смерти, если не оставлена последняя Надежда на неё и война за неё не окончена хотя бы одним любящим сердцем. И поднялись исцелившиеся и разошлись по домам своим, тогда же вышли эулиен вослед им и пошли с ними, дабы помочь ослабшим в делах их, и так латали крыши домов их и стены, искали пропавшее, чинили разрушенное и возвращали то, что было потеряно или брошено в горе и страхе. В вечер же пришли люди и собрались у дома, где трудились тогда эулиен, и позвали их, и когда вышли они, обвинили их, ибо приняли светлый труд их за магию, а их, юных лицом и полных сил, уличили в колдовстве чёрном, что отвело от них всякую хворь. И окружили люди дом тот, и взяли эулиен, и привели их к дому законника, что также был исцелён ими. И обвинили эулиен в чёрном колдовстве. Когда же сказала Иалдар в оправдание их, что не было в труде их ни тени колдовства и ворожбы, то ударили её и не стали слушать. Так, выслушав народ, решил законник, что повинны эулиен не только в том, что обманули болезнь, но и в том, что навлекли её, ибо раз повиновалась она им и отступила, значит, и пришла к людям по велению их. Тогда же, не медля, связали они эулиен и привели на площадь, где сложили им кострище и поставили столб. И привязали их, как рабов колдовства, и принесли огонь. Но не смог никто из людей приблизиться к эулиен, ибо обращалось пламя на факелах их вспять, как от ветра, или вовсе гас огонь их и не зажигался более. Тогда связали люди эулиен цепями, и сняли со старой мельницы её жернова, и привязали к ним и бросили эулиен в синее море с крутого берега, и ждали долго, и когда не дождались их – разошлись и успокоились, ибо полагали, что так очистили землю свою и души.

Но достигли эулиен самого дня морского, и раскололись о дно мельничные жернова, и упали на цепь, и порвали её, и так получили эулиен свободу. Так великой милостью Господина Эйдена спаслись Кайен и Иалдар, и Свет их был сохранён для страждущих. И вскоре вернулись они в Светлый Дом, и нашёл Кайен по долгу своему родителей Илдарилаха и отдал им тон сына их, разделив с ними меру печали их, в которой был с ними неотступно. Когда же узнали эулиен, что велика милость Создателя и ожидают они дитя Любви своей, то отпустили Кайена, и в тот же день просили они с Иалдар Финиара сочетать их в Свете, и был в Светлом Доме тогда великий праздник и торжество улыбок.

Так стали Кайен и Иалдар муж и жена по закону эулиен и перед лицом Господина своего, Спасителя душ надеющихся. Когда же родились братья и сёстры Илдарилаха, то стал Кайен их верным заступником и наставником, ибо крепкая дружба пролегла между ним и родителями их. С тех же пор утвердились Кайен и Иалдар в пределе рода Золотое дерево и многою славой осияли его в делах своих и молитвах. И просияли их имена вскоре как искусных целителей и заступников всех недужных, и так стала Ирисная башня Светлого Дома покоями их, где трудились они, соединённые Светом Эйдена, против смерти эу и человека. Ныне же да оставит гордыню всякий и труду их и улыбкам до земли поклонится!