Текст книги "Эйвели. Часть первая"

Нет в мире такой укромной тени, где не мог бы пройти Свет. Нет в мире такого зла, которое бы не сокрушилось от прикосновения Любви. Подлинная Любовь, Любовь полная и совершенная – сила, не знающая себе равных, кто бы и что бы ни противилось ей, ибо она создала мир и всякую жизнь породила, назвав её. Изувечено и обезображено то, что лишено Любви, обращается злом и тенью то, что потеряло Свет Надежды её и отвратилось от Света. Печаль – есть отчаянье тени в Свете. Потому зовут арели детьми печали – потому что Любовь недоступна им, а стало быть, и Свет её не сияет им, не укрепляет их. Не знают арели Надежды, потому что Надежда – одно из имён Любви. Всякий же, кто прильнул к исцеляющему источнику её – не возжаждет более, ибо всё, чего касается Любовь – оказывается преображено ею, и тень обращается в Свет, и зло обращается в добро совершенное, ибо такова природа Любви. Долгая вражда лежит между арели и смертными, презирают арели и эулиен также, но яблоко раздора их – не сила и не власть, но Любовь, доступная смертным и положенная эулиен. Любовь, которая заставляет одних сиять, а других сокрушаться о бесправии своём. Тень остаётся тенью, лишь пока пожелает, оттого не верю я тем, кто ввергает себя в муку и печаль о Свете, отвращаясь от него, ибо ими овладел страх. Страх удерживает тень в тени, ибо есть закон, известный тем, кто обращён к Свету – закон Любви. Он совершенен. Он прекрасен. Он вечен. В нём нет ни печали, ни сожаления. Но этот закон суров. Обретая силу Любви, несравненную, совершенную, спасительную, – рано или поздно ты должен платить. Любовь принимает любую плату, ибо Господь милостив, но сердце… Оно одно знает подлинную цену.

Efér hi úrahil`

Hi imh, hi imh.141141
  Когда я умру
  Я буду, я буду (эмл.)


[Закрыть] (2)

^{(2) L. I. I. V. E. 1:2}

И была выпущена коварная стрела, предназначенная для человека. Но поставил один арели жизнь человека выше своей и принял стрелу в грудь свою. Когда же окончен был бой и нашли его, то принесли эулиен Инцельдина в покои Амахейлах и положили там. Оставила тут же раненых своих чуткосердечная эу и пришла к нему. Видела она, как порывается арели подняться и говорить, но упредила его и удержала, ибо всякое напряжение и речь были смертельны для него теперь. Тогда же, дабы не видеть мук его и агонии, отвернулась Амахейлах, чтобы изготовить мазь для раны арели, но схватил Инцельдин за руку её, и повернулась эу к нему и склонилась над ним. Тогда же выдернул Инцельдин стрелу из груди своей и сказал: – Нöl`tenil` nívhi hetakа́h.142142
  Снимите её хетаках (эмл.)


[Закрыть] После чего замерло дыхание в груди его, и умер он тут же.

Забудь моё имя, о, друг ясноглазый

Как дорогу, что ныне лежит позади.

Я воин улыбки, и если желаешь,

Подними моё знамя, когда я упаду. (3)

^{(3) L. I. I. V. E. 300:97}

В цветах и славе привезли эулиен тело арели в Светлый Дом, дабы могла Ниатаэ оплакать мужа своего и проститься с ним. Тогда же снарядил Финиар эулиен в дорогу, чтобы сопроводить Ниатаэ до земель Инарфьих, ибо посчитал он, что надлежит погрести Инцельдина на земле его народа, там, откуда он родом и весь род его. И поставил Финиар Ариу опекать Ниатаэ, и Хеллах двух своих воинов послал с ними – и так отправилась эу с телом мужа своего через самое море на земли Инарфьих, откуда был родом отважный Инцельдин.

С великой скорбью и плачем прибыли эулиен Светлого Дома на Инарфьих и пришли в те земли, что принадлежали роду Инцельдина, и искали тогда обитель, где можно было бы погрести его с песней и славой, достойной этого арели. Тогда же сказали им, что есть одна церковь смертных у рудников, и отправились эулиен туда. Были они истомлены печалью и измучены долгой дорогой, а потому предложили им в обители воду и поднесли её в оловянных кубках. И лишь увидела кубок свой Ниатаэ – выронила его из рук своих, ибо был это один из тех кубков, что смастерил Эрну, и о чистейшей Любви его рассказывал он. И не могла более Ниатаэ подняться и обессилела вконец. Тогда искали эулиен того, кто поможет им погрести Инцельдина, и послал настоятель в рудники за тем, кто поможет им. И так пришёл Эрну, потому как позвали его, и поражён был известием, что сообщили ему. Тогда же впервые заговорил он и отослал всех, дабы подготовить Инцельдина к последнему пути его, и с великим почтением услужил ему, как подобает служить королю и герою. Когда же настал час – собрались эулиен проститься с арели, и запел Эрну песнь ночи, и все, кто были с ним, подхватили песнь его. Так простились эулиен с Инцельдином, и оставил Ариу Ниатаэ, и воины Хеллаха вернулись к нему.

И желала Ниатаэ остаться в обители, подле мужа, но уговорил её Эрну вернуться с ним сначала в Мой, а затем и на мирную землю, в обитель эулиен, где ожидали её. Потерялась в темноте своего горя несчастная эу, обессилено было сердце её, и застыла беспечальная душа её в плаче. Неотлучно был Эрну подле эу, немногословен и ненавязчив в заботе своей. Он же упросил отца и мать отпустить его проводить Ниатаэ до Светлого Дома, и отпустили его, благословив в дорогу, ибо знали, что надолго прощаются с сыном. Взял на себя юный Эрну горькую меру беспримерного горя Ниатаэ и честно понёс его, разделив с ней скорбь по Инцельдину. Тогда же создал он много предметов, что подобно древним и славным песням воспевают подвиг ясноглазого арели, запечатлев навеки добрый пример его в верных олове и серебре.

Когда же прибыли они в Светлый Дом, то исполнила Амахейлах волю Инцельдина и сняла хетаках его с запястья Ниатаэ, хоть и противилась эу и не желала того. Весь род Щита объединился тогда, дабы поддержать и утешить её, ибо все любили Ниатаэ и высоко уважали мужа её, верного их друга и доблестного воина. Был среди них и Эрну, немногословен, как прежде, и скромен и тих в труде своём. Долгие годы печали и скорби разделил он с Ниатаэ, ни разу не смутив её и не дав омрачиться взору её. Тогда же нашла Ниатаэ свадебный дар Эрну в покоях мужа своего, и так заставило сердце её обратить взор свой на скромного эу. И потому, когда исстрадавшееся сердце её искало Света, то нашло добрую и крепкую поддержку в Эрну – сначала лишь в быстрых взглядах, затем в беседах. И так долгое-долгое время, пока не открылась Ниатаэ жизнь, что пришла в её сердце вместе с Надеждой. А будучи эу, верно знала Ниатаэ, что Надежда – одно из имён Любви.

И был день зимы, когда всё вокруг покрылось снегом, и соединил Финиар руки Эрну и Ниатаэ в молитве, ибо так пожелали они, и засвидетельствовал Финиар Любовь их перед Богом их, как и должно было быть. Так стали Эрну и Ниатаэ мужем и женой, и каждый из них получил награду, о которой и не мог помыслить.

Не оставил Эрну труда своего, и высоко ценятся работы его в Светлом Доме, и подают посуду его и кубки его эулиен по праздникам, ибо полны они изящества и светлого смысла. Им же наполнена жизнь Эрну и Ниатаэ, перед историей Любви которых склоняюсь я ныне. Склонитесь и вы, ибо глазами Эрну и Ниатаэ смотрит на всех Любовь – госпожа!

Я под солнце взойду по ступеням Любви.

Весь мой Свет я отдам, чтоб светил в темноте!

О, только прими мои руки в свои

И взгляд подними, не отводи, умоляю! (4)

^{(4) L. I. I. V. E. 40:19}

И были тогда времена темны, и тем темнее, что охватила людей гордыня и жажда власти. Её же искали они и находили, покупая за деньги, приобретая через страх и унижение слабых. И разуверились люди в эулиен, и разуверились друг в друге. И каждый счёл себя вправе ставить себя выше другого, будь он и мудрее его и старше, или даже слабее и неопытней. Поверили люди лишь гордыне своей и наветам её, поверили в избранность свою и в право распоряжаться тем, что посчитали своим. И было бы горе меньше, если бы не было в искалеченном знании их доли правды, но правды, забытой ими и, как всегда, упущенной из виду…

О мудрейший учитель мой,

Трава под моей ногой!

Как много попирающих мудрость твою!

Ты же опять растёшь,

Тянешься к Свету ввысь,

Знаешь, что скоро умрёшь,

Сердце своё скрепив.

Пусть судят и косят, но

Восходишь ты всё равно,

Ибо мудрость твоя проста —

Смирение и чистота,

А также нелёгкий труд,

Что былинки твои несут,

Пробиваясь из тёмной земли,

Находя себе дом в пыли,

Погибая под пятою слепой.

Трава, о мудрейший учитель мой!

Ты знаешь все тайны земли,

Ты терпишь побои дождя,

И я знаю, что о Любви

Ты знаешь больше меня! (5)

^{(5) L. I.I. V. E. 63:12}

Так теперь, видя эу, не смертные узнавали его, а узнав от него, что он не человек – не верили ему, а убедившись – убивали, не различая ни эулиен, ни арели, ни всё множество родов и имён их. И с тяжёлым сердцем возвращался Финиар в Светлый Дом от учений своих и всё реже оставлял покои свои, потому как не приходил никто более послушать его и не верил словам его. И изгнали люди саму память об эулиен из мира своего, и имена их забыли и облик.

Éah vol` edrímne retwhúldarti núamē Íl`ē, а́tu ni tentа́tal` im ni íniral` ek númeron arm. O ek tehа́rmi Il` vol` ahóilh nóel` im éah ni evhítal` nói, im ni ératil` wer nóii númeron, а́tu ni ellírt níhi mehónnē.143143
  Мир был поражён схождением нового Света, ибо не знал и не видел такого никогда прежде. Но тот диковинный Свет был чужд ему, и мир не принял его, и не примирится с ним никогда, ибо не терпит ничего чужеродного (эмл.)


[Закрыть]

Звенье восемьдесят седьмое. Ильтерильмин и Огьен

Многие годы процветания и благоденствия утвердились на землях Эмрина под опекой и заботой всеблагих Имани и Истуиль. Широко разросся народ эулиен под крылом их, надёжной стеной от горя и бед встали они на защиту детей Адамовых в землях Инарфьих. Много благих вестей приносили ардени из тех мест в Светлый Дом, умножая славу и крепость рода Щита. Но и много бед обрушилось на народ златокровный вне стен обители твердыни их. Пришло учение Неоглашемого на земли Инарфьих и пустило там корни, быстро нашло дорогу оно к сердцам людей, проживающих там, ибо склонны сердца их были к соблазнам его и приказам. И потому говорил людям Неоглашаемый так: «Лживы эулиен своей красотой. Они прячут за ней высокомерие, потому что считают себя выше людей и чище. Им мерзка человеческая натура, и они всё трудятся её исправить, не жалея сил, чтобы сломить человека, подчинить его, лишить его всякой радости. Их речи заумны или коварны в своей простоте, за улыбкой, по которой находим мы их, кроется их умысел в обращении человека в раба, в подчинении и уничтожении его. Сколь угодно долго может плодиться род их и продолжаться, им не нужен никто, чтобы править, лишь человек своей природной силой и умом мешает им. Ничем не лучше они арели, от которых открещиваются, и чем меньше останется эулиен, тем быстрее очистится мир от лживой их скверны. Не щадите ни женщин их, ни детей, ибо сызмальства обучают их морочить человека, невинностью и красотой обманывают они нас, через них в наш народ приходит больше горя, чем от любой чумы. Веками они преследуют и истребляют род наш. Они говорят о боге, чтобы убедить нас преклониться перед ними. Ваши сыновья и жёны нужны им для труда и поддержания их чахлой крови, и не думайте, что они остановятся, если им удалось сломить и обмануть ваших отцов и дедов. Их магия сильна, черна и хитра. Они меняют и души, и лица, и им этого мало, как и всей их никчемной вечной жизни! Раз увидев эу, не забудьте его лицо, и кровь его на вкус распробуйте, и пусть покажется она вам сладка! Возжелайте её больше всех напитков, окропите ею свои мечи, напоите ею свои земли! Их плоть слаба, она болезненна, и боль эулиен понимают лучше слов. Они не терпят её долго, найдите в их теле и сердце боль, породите её, подарите им! Отплатите за унижение и жизни ваших праотцов и детей! Покажите им их место – среди помоев, которые вы не дадите и свиньям! Ни слову, ни взгляду эулиен не верьте, и не дайте ни одному из них шанса поднять голову от смерти своей – ибо вздохнуть и отереть своё оружие вы сможете лишь тогда, когда трижды мёртвым будет эу у ног ваших!»

Подобно чёрной чуме расползлась изосарова злоба по горам и долам, поселилась в лесах и пещерах, отравила реки и озёра чёрным дыханием ненависти и неприязни, ибо поверили люди во враждебность эулиен народу их и много трудов положили на погибель их. Истинно из самого сердца Инарфьих, из самого Эмрина, где прежде покоилась твердыня мудрости, пришли Сумеречные времена и распространились всюду. Обернулись гордыня и злоба человеческие великим горем для эулиен. Много крови их пролилось на Инарфьих, много вечных, не увидев и полной жизни, в Эйден водворились прежде всякого времени. Не пожалели люди ни детей эулиен, ни светлейших дев их, ни юношей без всякого зла в сердце. Чёрный траур, подобно беззвёздной ночи, поселился в замке Мой, и вместо смеха и музыки эулиен воцарился там скорбный плач и долгие песни по детям его. Такой ли судьбы желал Имани народу своему во благо человеку? Такой ли удел приготовил Финиар для детей своих? Что видел взор его, устремлённый к Свету подзаконного мира, в день, когда Элкарит провозгласил гибель его?

И встал туман, и застил он

Весь путь от неба до земли.

И видел ты среди времён

Весь путь народа своего.

Своих детей, четыре рода,

Утраты, слёзы, жертвы их.

И вот улыбка человека,

Мелькнув, коснулась глаз твоих…

Мелькнув, коснулась глаз твоих…

И решена судьба народа.

И вот, мой друг, опущен взор,

Младенец смертный пусть смеётся.

Сегодня село солнце между гор,

Но завтра Свет его вернётся.

О, завтра Свет ещё вернётся…

Оставил Свет земли Инарфьих и ушёл из Эмрина. И вновь опустел замок Седби, оставались в нём лишь те, в ком был ещё Свет их жизни. Никто из эулиен не предал господина своего Имани, и мудрую Истуиль никто не оставил, но крепко сносили удары судьбы, приготовленные им, и твёрдо стояли в служении своём, отдавая себя без остатка в помощи. Когда же спускалась ночь на Мой, то, завершив все дела свои ради смертных, поднимались Имани и Истуиль на башню и молились там коленнопреклонно, воздев руки к престолу Создателя, о народе своём и всех детях его до первого проблеска Ирдиль. Она же светом своим возвещала конец трудов их.

Были тогда в землях Эмрина злые ветры, что рыскали волками по ночам, и простуда властвовала там, и многие хвори с нею. Тогда же была ночь, и облачились по обыкновению своему Имани и Истуиль в белые рубахи свои и поднялись высоко на башню, и встали там на молитву эулиен. И был ветер холодным, и разметал кудри их, тогда же соединили эулиен руки свои, дабы ощутить тепло друг друга и поддержать друг друга так и укрепить в молитве. Но едва соприкоснулись руки их, возблистали сердца их ярче грядущей Ирдиль, и перешёл крепкий Свет Имани дражайшей его Истуиль, и был так ребёнок у неё от светославного мужа её. И в срок горький и печальный для всех эулиен, во времена суровые и худые родила она. Была же тогда жизнь всякого эу на земле той подобна пылающему адову горнилу, и смерть грозила всякому из них, и не было покоя на сердце у Имани.

Когда же родился сын его, взял Имани младенца, собрался он быстро и тайно, дабы предстать перед господином Светлого Дома до самого рассвета. Тогда же поспешил он принести сына Финиару до первого сна его, ибо так надлежит сделать для имянаречения (1). И принял Всеспрашиваемый ребёнка из рук отца его, и заглянул в глаза его, тогда же нарёк его Ильтéрильмин [Il`téril`min], Светоч Надежды.

^{(1) должно же при наречении имени совершиться ему прежде, чем уснёт младенец в первый раз свой. Тогда подносит отец или мать или ближайший из эулиен с кровью его}144144
  Т.е. ближайший из родственников в роду ребёнка. Прим. И. Коложвари


[Закрыть] ^{дитя к дающему имя, ибо только так, через род его перейдёт к младенцу имя по праву и будет в нём сила его.}

Великий праздник устроил тогда Финиар в честь возвращения Имани и маленького эу и рядом с собой усадил Имани на праздничном пиру, ибо высоко ценил труд и заботу его о людях и эулиен. Долог был праздник тот, но не стал дожидаться конца его Имани и с новым рассветом вместе с сыном вернулся на земли Инарфьих к ожидавшей его Истуиль, ибо обессилела она в родах, и не желал он оставлять её.

Так был рождён Ильтерильмин от Имани, сына Хеллаха, сына Лиина, сына Седби, сына Финиара, и от мудрейшей Истуиль, жены Имани, по исходу эулиен, в пределах Эмрина, что на земле Инарфьих, в замке Мой, что осветил он рождением своим и улыбкой, в Сумеречные времена.

Премудрая Истуиль и светлосердечный Имани стали наставниками маленького Ильтерильмина. Обратились ныне их труды – трудом ради маленького эу, и в их заботе и Любви рос он. Велика и нежна была Любовь Ильтерильмина к сиятельной матери своей, не желал эу наставников иных и не желал отходить от неё ни на шаг, ибо и другом, и мудрым учителем, и заботливым родителем была Истуиль для младшего сына своего. От рождения его – не знала Истуиль покоя и всё искала возможности отослать Ильтерильмина в Светлый Дом, к брату его, под опеку и защиту Финиара, но опасно стало эулиен покидать дома свои, и даже в замке своём не знал народ Имани покоя, и как могла защищала Истуиль маленького эу от злобы внешнего мира. Они же вдвоём часто писали Эрну, и утешение, и радость, и искупление тоски в разлуке находили с ним так. Посылал Ильтерильмин рисунки свои брату и радовал так сердце его, когда же подрос Ильтерильмин, то писал ему Эрну, что хороши его рисунки и гравюры, и стоит эу попробовать себя в чертежах и расчётах. Виделись дотоле братья всего лишь раз, когда прибыл Имани с новорождённым Ильтерильмином в Светлый Дом для имянаречения его, но нежная и добрая Любовь укрепилась между братьями, и каждую ночь в молитвах собеседовали светлые сердца их, и заботы и уважения были полны их письма друг к другу. Когда же пришёл день и остановилось время для Ильтерильмина по совершенству знания его, поднесла Истуиль сыну тон, и в тот же день просил эу своих отца и мать отпустить его к людям, дабы, как и положено эулиен, мог он послужить им. Светло и радостно было сердце юного эу, полно Надежд и жажды помощи людям, самоотверженно и искренне желал он служения своего. И видели это Имани и Истуиль, и всем сердцем хотели удержать его, ибо любили его и боялись за него, но пришлось им отпустить Ильтерильмина, дабы не потерять его.

Есть на землях Инарфьих место, именуемое эулиен Бéйргххун [Béyrghhun]145145
  Béyrghhun – дословно с эмл. – Укреплённое селение у Медвежьего грота. Прим. И. Коложвари


[Закрыть] – укреплённое селение у Медвежьего грота. Много лиха было во времена Ильтерильмина в тех краях, и чёрной тенью процветала там злоба человека. Говорили люди тогда о жестоком духе, что пугал их, и боялись выходить из домов своих и ходить через леса и горы, ибо жил недалеко от Медвежьего грота в пещере дух, костями гремящий. Отправлялись смельчаки из людей посмотреть на него или сразиться с ним, но никто из них не вернулся обратно. Недоброй молвой поминали духа, и множился страх среди детей Адама, он же умножал слабость, она же порождала злобу, и так даже те, кто не слышал о духе том, наследовали злобу от родителей своих или вдыхали её с ветрами, дующими через Медвежий грот. Тогда же решил Ильтерильмин избавить народ Инарфьих от тёмного страха, поработившего их и питавшего гнев их, и потому, оставив Мой, пошёл к Медвежьему гроту, ибо велика была его забота о человеке, и жестоко страдало сердце его, видевшее порабощение детей Адамовых страхом и принуждение им к слабости перед всяким грехом.

И был день, и пришёл Ильтерильмин в Бейргххун. И по молве нашёл пещеру, где жил дух беспокойный, и вошёл туда, там же обрёл он удунаи, духа бесплотного, безымянного и не знавшего Света. Вечность тяготила его, скука съедала его, ни полноты жизни, ни долготы чувств не было в нём, и порождало это в удунаи злобу и гнев, он же грохотал в пещере, подобно буре, ворочая камни и кости тех, кто приходил к нему. Удел имён, плоть имеющих – долгий путь до спасительной Надежды их и обращения к Свету, вечное томление, страх и печаль – удел бесплотных арели, удунаи же – силы, древнейшие из них, осколки неразумного Хаоса, что не пристали к Свету и не исполнились тьмы. Сила удунаи – разрушительна, и целости сознания прочих арели лишены они, ибо не названы, ибо не должно было быть им, но есть они. Обращаются в плоть и выходят из неё они неистово и бесцельно, неведомы им пощада и жалость, но лишь вечная жажда и томление. Как может, пытается каждый удунаи избыть их – пищей ли, насилием ли, сладострастным грехом – всем, к чему может склонить их низость обретаемой плоти, но нет для удунаи утоления жажды их, ибо не могут они вместить и сохранить ничего из того, что обретают – ни во плоти, ни без неё. Тот же, кто вознамерится в любом из миров говорить об отчаянии своём, прежде пусть вспомнит об удунаи – никто не сожалеет о них, ибо не о ком сожалеть, никто не в силах помочь им, ибо некому помогать, никто не может погубить их, ибо ничто не может быть обращено в небытие из самого небытия.

Но пришёл Ильтерильмин, не знающий мира и жестокости его, ибо не верил ей. И увидел удунаи в отчаянии его и пожалел его, как всякую жизнь. Тогда же прошёл он в пещеру удунаи и встал посреди власти его и неистовства, и заговорил с ним, как говорят с напуганным ребёнком. И затих удунаи, и затаился. Тогда же дал Ильтерильмин ему имя – У́рдах [Úrdah], и соединил его. И собрался удунаи под именем своим и напитался силой права его, и так зажёгся разум в нём, и стал удунаи – Урдахом, и Урдах поражён был преображением своим. И склонился эу к незнанию его и страху и развеял их. Тогда же сел он перед Урдахом и беседовал с ним, подобно тому, как старшие эулиен рассказывают о мире малым детям своим. И рассказал эу Урдаху о тьме и о Свете, о жизни и смерти, о цветах и деревьях, об океанах и небесах, о ветре и пламени, о многоликости жизни и именах её. И выслушал его Урдах и возрадовался, ибо нашёл то, что было близко ему, и загремел громом, и завыл ветром, и вышел вон из пещеры неистовой грозою, что во власти своей – вырывает деревья и разбрасывает камни, ибо таков был Урдах. И вышел он, и стал грозою, она же посекла посевы и повалила деревья, и порвалось небо от блеска молний его, и застонала земля от эха крика его, но ликовал Урдах, ибо обрёл полноту свою, и рад был эу, ибо освободил удунаи и народ от отчаяния его.

Собрались люди и оставили дома свои. Кто в испуге бежал, спасаясь от грозы, кто вышел посмотреть на неё. Никто не видел такого прежде, и говорили люди между собою, и решили, что это чёрное колдовство. Тогда же возвращался Ильтерильмин от убежища Урдаха, и заметили люди его, и окружили его. Был одет эу просто – как человек, но выбился тон из-под рубахи его и увидели его люди, и решили по невежеству своему, что это знак колдуна. Потому схватили они эу, и велик был гнев их, рождённый страхом и неведением, и избили они эу, и связали его, и бросили в глубокий колодец, где держали голодных крыс, они же поедали отходы и всё, что бросали им. Так упал Ильтерильмин на дно колодца, и была разбита голова его, и было много крови, что полилась из ран. Тогда же набросились крысы на эу, и погрызли путы его, и погрызли одежду его. Когда же коснулись они плоти эу – остановились. И отошли прочь и не приближались к эу. И был час поздний, когда вернулось дыхание жизни в тело эу, и открыл он глаза и увидел крыс и кровь, и испугался, что причинил им вред, упав на них. И поднялся Ильтерильмин, как мог, и искал тех из животных, кого поранил или погубил, ибо больше всего боялся, что, не желая того, мог послужить смерти. Было на дне колодца несколько крыс, что лежали под эу, ибо он упал на них. Тогда поднял их Ильтерильмин и заплакал над ними. Чистые слёзы его омыли раны их, и очнулись некоторые из них, другие же оставались бездыханны. И искал эу, и из грязи и мха сделал мазь, и растёр её в ладонях своих и добавил слюну свою. Той мазью натёр он раны бездыханных крыс и лентами одежды своей укрепил кости их, тем же, кто оставался бездыханен – подарил он дыхание своё, и лишь тогда понял он, что кровь в колодце – его кровь. Обессиленный, упал он, и помутился взор его, ибо не было больше сил в теле его. Видели это крысы и собрались вокруг него, и грызли камень, и подлезли под эу, тогда же собрались они всем единством своим и подняли Ильтерильмина на спинах своих, и соединились в поток до самого верха, и вынесли так эу со дна колодца своего и положили у края его.

Всё способно к исцелению, и матерь-вода, и огонь, и земля, и ветер – всё, к чему ты посмеешь обратиться. (2)

^{(2) L. I. I. V. E 31:22}

И встала Смерть рядом с эу, и смотрел он в глаза её. Тогда же обратился он в сердце своём к возлюбленной матери Истуиль, дабы простила она его за боль, что принесёт он ей скорой вестью о кончине своей. И закрыл Ильтерильмин глаза и обратился к Свету, сказав так: если есть в нас родство – прими меня, да совоссияем зовущим нас, и если нет в нас родства – то освети грехи мои и выжги их. А сказав, отпустил эу дыхание своё, предав жизнь в руки Создателю.

Тогда же не знало покоя материнское сердце Истуиль, ибо чувствовало беду с младшим сыном своим. И позвала Истуиль возлюбленного своего Имани, дабы встал он вместе с ней на молитву и устремились бы они к сыну своему на помощь. Но пришла к Истуиль эу из народа её, именем Óгьен [Ógyen], и припала к ногам госпожи своей, умоляя позволить ей оставить Мой и отправиться за Ильтерильмином, ибо слышала она голос его в сердце своём, и знает, что жив он, и знает, где искать его. Не желала Истуиль погибели юной эу и за жизнь её опасалась сильно, но не поднималась Огьен от ног её, умоляя отпустить её. Мудрое сердце было у Истуиль, и око его было зорким. И запрети она трижды прекрасной Огьен – не удержала бы её, ибо сердце приказывало эу, и Любовь говорила в нём. Знала голос Любви мать Ильтерильмина, ибо знакомы были ей приказы её. А потому благословила она Огьен в дорогу, и тотчас оставила эу Мой и устремилась к Медвежьему гроту. И обратилась Огьен в соследование, и Светом призванным пришла к Ильтерильмину, она же Светом своим укутала его и укрыла от Смерти. В Свете Любви её нашёл эу покой и силу, и так дождался Огьен, пока не пришла она в Бейргххун и не нашла его. А найдя, прикоснулась Огьен груди эу, и открыл он глаза свои и увидел Свет. Когда же очистился взор Ильтерильмина – нашёл он себя на руках прекрасной эу и Свет спасительный узнал в глазах её. И сказал эу: – Свет мой! И сказала Огьен то же. И спросил Ильтерильмин, как нашла его эу? И ответила она, что сам он призвал её.

Цветущий сад моей Надежды

Без взгляда твоего погибнет.

Тогда же поручил он себя благословенным рукам её в ифхёлье, и вскоре вместе вернулись они в Мой, где ожидали их. И припала Истуиль к рукам Огьен, назвав её светоспасительницей сердца своего, и в объятия свои заключила её

Рассказал Ильтерильмин о том, что случилось, отцу и матери, и просил молитвы их, дабы соединили они в Свете его и Огьен, названный Свет его спасительный. Но сказала Истуиль, что надлежит Ильтерильмину теперь взять возлюбленную свою и вернуться в обитель эулиен, на мирную землю, дабы сам Финиар благословил и соединил их, так как нельзя более оставаться ему на Инарфьих, где Смерть ищет его. И благословили Имани и Истуиль сына своего в дорогу, и собрали эулиен часть народа своего, что жил на землях Инарфьих под их защитой и опекой, и отправили их вместе с Ильтерильмином, дабы с народом своим вернулся сын их в Светлый Дом. Тогда же простились светло отец и мать с сыном своим, и вернулись Ильтерильмин и Огьен с частью народа своего в светлейшую обитель, и так соединились братья в Доме своём, и был праздник амевиль в честь Ильерильмина и Огьен громким и долгим.

Немного осталось тогда эулиен на Инарфьих – лишь те, что жили при замке Мой и на землях его. Запретили тогда Имани и Истуиль народу своему носить тонекли на шее своей, ибо искушал тон взгляд человеческий, и мог быть эу узнан по нему или обвинён беспричинно. Так опасно стало носить тон, и не носят больше эулиен его на шее, но всегда держат его при себе. И рассказал Ильтерильмин в Светлом Доме о том, что случилось с ним прежде у Медвежьего грота, и Финиар рассудил так же – и сняли дети его тоны с шей своих, и не носят эулиен больше тонекли на груди, но прячут от всяких взглядов. Сам же Ильтерильмин утвердился с Огьен в покоях, что дал им Эрну рядом с покоями своими, и вскоре нашёл себя эу в труде в пределе Оленьего рода, ибо лежала рука его к резьбе по дереву и всякому ремеслу с ним. Тогда же вспомнил эу учение матери своей и советы возлюбленного брата своего и обратил умение своё и знание к составлению чертежей и расчётов, дабы могли эулиен и люди строить по ним из дерева дома и прочие строения по нуждам своим, и много тем послужил народу эулиен и особенно людям, хоть они, как и прежде, не знают того. И, как и в первый день, защищает и оберегает страждущих Любовь Ильтерильмина и Огьен, и многими трудами её прославили любящие род Имани и Истуиль и весь род Щита. Ныне же, как и прежде, трудятся соединённые в Свете Ильтерильмин и Огьен ради души человека и блага его, ибо каждый день и час всякого эу освещён от исхода единственной целью – защитить человека и оградить его бессмертную душу от зла.

Величием светлейшего замысла освещён человек, и нежность моя к нему и поклонение – не вмещается в несчастную грудь эу. (3)

^{(3) L. I. I. V. E. 3:33}