Текст книги "Эйвели. Часть первая"

^{(4) так называют эулиен теперь светлейших Ильио и Лилле – тщи́втени [tshíevteni] – медоносные, как и славных и многих пчёл их.}

^{(5) et vol` evk`yé nóin mánaíen (5.1) Ezikáy, Márzu, Asárz, Íza, Izíf, Gazáv im Gazát – ret ténē, kíol tentát.}162162
  Так были среди них уважаемые Эзикáй, Мáрзу, Асáрз, И́за, Изи́ф, Газáв и Газáт – из тех, кого знаю (эмл.)


[Закрыть]

^{(5.1) так есть среди эулиен обращения mánai или ilímme ко всякому, кого знают или не знают они. «Более величественный» и «светящий мне» можно перевести их, люди же вместо этого говорят «уважаемый».}

Невежество и глупость – то же зло, а всякое зло исправляется Любовью. Мечом зла не истребить, меч лишь умножает горе и печали – причину страданий, источник всякого зла от гордыни до самого гнева. Учение же, хоть оно высоко и благородно, не всегда и не всем посильно, как учащим, так и нуждающимися в поучении. Лишь Любовь – невесомое чудодейственное средство, что может осилить каждый, ибо сам есть плоть и кровь Любви, её истинная Надежда и живое право. (6)

^{(6) L. I.I. V. E. 82:9}

Обретя же Лиллие, сделался смеющийся эу мудрее, тогда же вошёл его дар поэта в право своё, и Путешественник признал поражение в осеннем состязании в песнях. И вот уже род Ильио, которому он был так ревностно предан, просил его наставлять юных эулиен, ибо по улыбке его и доброму знанию могли обрести они путь свой и взглянуть на мир счастливейшим взглядом влюблённого Ильио. И Лиллие была с ним, львёнок Луаны, маленькая, подобно пшеничному колоску, кудрявая, как хризантема, с глазами, в которых был Свет, что сиял для мужа, но был виден всякому, ибо хоть и не поднимала Лиллие глаз по скромности своей – улыбка её была маленьким солнцем, согревавшим всякого, кто мог её видеть.

О Господин Садов! Сладчайший мёд сердец, чьи раны ищут исцеления в нём! Ты был милостив к Ильио и Лиллие и всем мохнатым пчёлам их, что жужжали и вились над цветами Твоими! О, сжалься и над другими детьми Твоими, соделай их мёдом для чужих сердец или пчёлами для одиноких цветов, ибо все миры – есть неизреченный Сад Твой, мы же все – труженики его – ищем сладости плодов Любви, в которых Ты сам есть!

Звенье девяносто пятое. Ильирин и Нейбе

И был день светел в обители Коби Ийин, и, отвратившись от трудов своих, нашёл Айкайлах возлюбленную свою в молитве, которую пела она, и не смог отвести взгляда. Был тогда день весенний и всюду Свет, что золотой пыльцой украсил всё и золото своё положил на голову эу и плечи её. Так молятся эулиен, вознося хвалу Создателю их, воздев руки к небу и поднося ему песню свою. Так молилась и Мирвирен, песней доброй, песней тёплой и нежной. И исполнилось от песни её сердце Айкайлаха великой нежности, и простёр он объятья к любимой своей, и обнял её, и утвердил в обители Любви своей, ибо в объятьях любящих созиждется весь мир. Тогда же легли они вместе по праву жены и мужа, и был так ребёнок у Мирвирен от Айкайлаха, и обнаружила она это вскоре, и сказала мужу своему, и так вернулись они вместе в Светлый Дом, дабы родила Мирвирен в покое и заботе народа своего. И в срок положенный родила эу сына с ясными глазами, и принял его Финиар из рук отца его и нарёк И́льирин [Íl`irin]. Так был рождён Ильирин от Мирвирен, дочери Фанхандена, сына прекрасной Кихин, дочери Седби, сына Финиара, и от вернейшего мужа Мирвирен, возлюбленного её Айкайлаха, что был из народа Адама, по исходу, на мирной земле, в Светлом Доме, в пределе рода своего, в Сумеречные времена.

Был Ильирин невысок, как отец и мать его, и тёмными волосами пошёл в них, глаза же были его, что шёлковых трав цвет, и нрав его был мягок, подобно весеннему ветру. Звонким смехом своим и добрым старанием утвердил он Свет и радость в пределе своём и надёжной опорой стал родителям своим и братьям. Не боялся эу ни тяжкой работы, ни долгой молитвы, им же был он обучен с ранних лет. И был он добрым собеседником и помощником старшим братьям своим. Так научили его Нимарин и Мирьи песням своим, а Мирвирен привила любовь к молитве, и вскоре отвёл Айкайлах сына своего в предел Оленьего рода, ибо сказал Эливиен, наставлявший его, что там его путь. И под сенью и опекой Златовласого Элкарита, старшего из сыновей Финиара, и мудрых молитвенников и наставников рода его обрёл Ильирин знание своё и сделался крепок в нём. Тогда же при заступничестве Кивну и с дозволения господина своего Элкарита оставил он Светлый Дом, дабы послужить людям. Когда же проводили его всем родом с благословениями и улыбкой, вернулись Мирвирен и Айкайлах в обитель свою, а Ильирин встал на путь свой.

Ни споров, ни долгих бесед не любил Ильирин, всему предпочитал молитву в сердце своём или песню-молитву. Много ходил он от дома к дому среди людей, помогая слабым и ищущим помощи. С ними пахал он, с ними пас скот и ставил крыши на дома людей, прокладывал дороги трудом и песней, и не искал славы, и не брал оплаты за труд свой. Шёл Ильирин бесстрашно и в края, где была война. Там же был он поддержкой для вдов и сестёр, потерявших защиту и кормильца, и детей обучал простым ремёслам, и сам трудился трудом мужским и женским, ибо с песней всякое дело было доступно ему и легко. Когда же приходила ночь, находил эу укромное место, где не могли бы найти его или услышать, и до последнего проблеска Ирдиль пел и молился. Едва же касался свет зари прикрытых век его, вставал эу и отправлялся в путь, сердцем и телом, следуя нужде человека. За всякое дело брался он, не споря и не расспрашивая, и был всегда молчалив и собран, оттого что пока трудилось тело его, был дух его в вечном соследовании. Видя искусность и старательность его, были люди, что звали эу на службу себе, так как видели выгоду свою в умении его и аскезе. Но никому не дал эу согласия и посулов ничьих не слушал, потому как считал, что труд его и забота должны принадлежать многим, не одному, и с теми людьми готов был Ильирин быть до конца, у кого сохранялась нужда в нём. Когда же бывала работа его сделана и труд окончен – уходил эу подобно ветру, и никто не мог удержать его. Много добрых всходов дал труд его, ибо много улыбок подобно райским цветам расцвело на лицах людей, чьих сердец коснулся Свет Ильирина. Улыбки же простой и счастливой нет награды дороже и слаще, ибо, один раз родившись, умягчает она сердце человека и направляет его к Свету, как руки матери направляют дитя в первых шагах его. И, раз научившись, учит затем одно сердце другое, и от улыбки одной силу и право берут другие, и так умножается и прирастает невидимый сад. О, великих садов творцы – неутомимые эулиен! Пошли же и им, Господи, благоухание роз своих в народе их!

Был тогда один из арели, что правят в море и под водами его, и имя было ему Арра́йт [Arrа́yit]. Жесток был Аррайт и алчен, ненавидел он род людской и презирал соседей своих. Со всеми перессорился он и вёл войны, но мало кто желал воевать с ним. Не имел плоти Аррайт, ибо не нуждался в ней, но часто брал её по обычаю своему, дабы принуждением, магией и силой заставить одну из дев арели служить ему на ложе своём. Так ушли из пределов его многие, кому женское право и доля были ближе, те же, что остались – проклинали себя, ибо ненасытен был Аррайт и удерживал их в великом страхе. Среди же всех дев, что держал он, была одна, которой дорожил он более других, ибо во плоти её отражалась красота совершенная, и требовал владыка к себе её часто. Имя её было Нéйбе [Néybe]. Страхом и силой принудил её Аррайт к служению, и много слёз пролила Нейбе о судьбе своей, ибо была прежде свободной и не знала печали и боли, господин же её бывал с ней низок и груб, прежде чем уйти в тень свою. Каждый раз, как спускалась ночь, выходил арели из своих вод и облекался в плоть, и брал с собой одну из дев, и с нею шёл в грот, что служил им ложем и где всё приготовлено было для них. Когда же приходил час, становился Аррайт, как прежде, развоплощённым и оставлял грот. Тогда же, не имея права в мире подзаконном и тяготясь оскорблённой плотью своей, следовали несчастные девушки за ним.

И была ночь, и взял Аррайт Нейбе и привёл её в грот. И был час предрассветный, когда оставил он её и отошёл в тень свою, Нейбе же плакала горько и не спешила за ним. Тогда впервые подобрала она одежды свои и вышла из грота, и увидела в небе сияние небывалое – то светила Ирдиль, ибо было самое время её. Тогда же остановилась Нейбе, и вознеслось её сердце под самый Свет Ирдиль с плачем. Но услышала арели песню в ночи, что поднималась от земли к звёздам и шла из-за скал. Тотчас же взобралась Нейбе на крутой берег и спряталась за камнями, так увидела она эу, что молился в песне, и слова эу поразили её, и не могла арели ни вздохнуть, ни шевельнуться. Мирный покой увидела она на лице эу, что лежал на нём звёздным светом, и улыбку увидела впервые, идущую от самого сердца, и не могла отвести глаз, и всем естеством своим устремилась к поющему, ибо поднялось в груди её неведомое дотоле ей ликование, и лёгкой волною направило её к Свету эу. Тот же, кого увидела Нейбе, был Ильирин, и был он погружён в молитву свою и ничего не видел вокруг и не слышал. И хотела Нейбе подойти к нему, ибо всё, что могла – позабыла враз, но вспыхнула Ирдиль последним огнём своим и возвестила рассвет нового дня, тогда же поняла Нейбе, что иссякло время её в мире подзаконном, и развоплотилась, и отошла в тень свою, вернувшись под власть Аррайта. Так покой оставил её, ибо как могла удерживала Нейбе воспоминания о том ликовании, что, казалось, подняло её под самые звёзды, о небывалой лёгкости той, о теплоте нежного Света, что ощутила она, и об улыбке, что сделалась вдруг для арели знаком крепкой Надежды её. Тогда же задумала арели немыслимое, ибо поверила в возможное спасение своё.

Ah, ke tiy tentát éle Líe?!

Nivh ni hímu íuriene hírthaē163163
  Ах, что ты знаешь про Любовь?! Она не ищет отверстых врат… (эмл.)


[Закрыть]… (1)

^{(1) L. I. I. V. E. 6:11}

И была ночь вскоре, и призвал Аррайт Нейбе на ложе своё, и повиновалась арели и пришла к господину своему. И взяла плоть, и облеклась ею, и поразился Аррайт красоте Нейбе, ибо нашёл плоть её полнокровной и совершенной, потому как был перед ним не привычный анак Нейбе, но амани (2).

^{(2) так есть всякое тело и плоть, данные по рождению – аmaní, то есть отражение, суть естества. Амани человека стареет и умирает, ибо это и есть тело его, амани эулиен растёт и расцветает до срока, когда останавливается время его и более не властно над ним. Арели же по трусости своей и природе не имеют амани, но берут лишь анак для дел, требующих плоти. Если же возьмёт арели амани, то изменит самой природе своей, ибо более не будет бесплотным духом, но плотью и кровью, в полном праве их, подобно эу или человеку.}

Ужаснулся Аррайт делу Нейбе, ибо и помыслить не мог стать заложником плоти, но столь прекрасна была его арели, что не пощадил он красоты её. И, видя слабость господина своего, удержала его Нейбе до самой Ирдиль.

Когда же собрался Аррайт вернуться в тень свою, сказала ему Нейбе, чтобы поспешил он, иначе окажется перед лицом грядущего дня, ей же надлежит ещё подняться и одеться, чтобы последовать за господином. Был Аррайт труслив и силой своей ослеплён, а потому испугался от слов арели и поспешил в предел свой, не заботясь о том, что оставил Нейбе. Так осталась арели одна и не спешила за господином своим. Да и не могла бы пойти, будь её воля, ибо ныне было тело её пóлно и право подзаконного мира стояло над ним. Обманула Нейбе Аррайта, удержав его до границы дня, и, пользуясь страхом его, отослала в тень. Теперь же была она одна и была свободна, ибо взошло солнце и попрало власть всякой тени и тех, что в ней (3). И поднялась Нейбе от ложа позора своего, и облачилась в одежды, что были белы как снег, и оставила грот ненавистный, перебралась через скалы и вышла на высокий берег. Покрыла Нейбе голову свою и лицо спрятала за лёгкой тканью, так ходила она весь день у селений, таясь и прислушиваясь, когда же иссяк день, услышала она песнь Ильирина, и поднялась волна в груди её, и стало ей дышать трудно. И хотела арели побежать туда, но не повиновалось ей тело её, ибо не ела и не пила ничего Нейбе, и силы оставили её. Тогда же померк свет дня в её глазах прежде ночи, и упала она без памяти.

^{(3) всякое изменение – есть великая жертва. Всякая жертва – нарушение правил или священное следование им. Так есть множество миров соназванных, и каждый под законом своим и со своими правилами живёт, соединяясь незримо с другими, подобными себе или отличными от себя совершенно. Из всех них называем мы подзаконным тот, чьи законы известны всем и суровы, ибо именно этот мир избрал Творец наш домом для любимых детей своих, именуемых народом Адама, наделённых жизнью и смертью в полной мере их, совершенной, ибо законченной. Всё, что рождено в мире подзаконном – по законам мира того живёт, никто же от мира сего кары за нарушение их не избегнет и законов тех не нарушит, ибо Словом Его тверды они и непоколебимы. Всё, что рождено в мире подзаконном – для Любви Его и радости, оно же зреет, как плод, чтобы родиться, и старится, чтобы погибнуть. И погибает, чтобы обрести жизнь, ибо лишь в подзаконном мире – дети его имеют душу бессмертную, отдельную от плоти их и сильнейшую над ней, ибо душа их – с духом Его соединена и Им разумна. Все же, кто избежал доли мира подзаконного – душу и дух имеют свободными, вне плоти или внутри её, и нет ни у кого из них ни единого права от доли смертного, будь то право самой совершенной жизни, будь то право самой радости или внесмертной смерти. Те же что умрут, найдя свою погибель в теле и образе воплощённом – жизни иной не примут, ибо тело их – не сосуд души, подобно святому вместилищу плоти человеческой, но сама суть их есть. И ничего нет для бесплотного за смертью плоти его. Ничего нет. Ибо доля их и участь – не названа. Многие из миров тяготеют к миру подзаконному нравом своим и правилами. Многие из тех, что живут там свободными, желают быть подобными человеку. Для того берут они плоть, облекая сущность свою ею, становясь сообразным смертному, но не являясь им. Так во плоти вершат дела все, кто лишён плоти по праву своему, ибо бесплотное в мире подзаконном бессильно. Так становится дух свободный, но печальный анаком, образом чувства своего и цели. И может жить так долго и здравствовать вечно, пировать и воевать, веселиться и соединяться с людьми по закону мира подзаконного, но не знать смерти, ибо суть его останется прежней – и во время любое, в любой час – может создание под анаком сбросить его и освободиться от плоти, или изменить анак свой и так стать из мужчины женщиной, из человека зверем или птицей, дождём или цветком – всякой формой, пригодной для жизни, по усмотрению своему и цели. Может тогда под анаком ходящий и погибнуть в бою или от болезни плоти, и будет тогда смерть его последней и страшной, ибо ничего не будет за ней для него. Может, захочет тогда отведавший вечности и пресыщенный тяготами и страстями юности – пожелать старения, дабы его даров вкусить или не быть уличённым. Но всякий, кто не имеет плоти, более иных мук и тягот страшится смерти. Однако есть и множатся безумцы из бестелесных, кто, правила непреложные приступив, в мирах соназванных берёт право мира подзаконного любым из возможных путей к тому. Для того отказывается безумец от сути своей и природы, повелевающей ему, и изменяется сам, и себе изменяет, и, правила все преступив разом – становится рабом подзаконного мира, и больше не может развоплотиться вновь и образ свой поменять снова, ибо становится образ его – амани. Амани же старятся по желанию своему или сохраняют облик юным, ибо это единственное, что есть в природе их неизменно, так как приходят в мир воплощёнными, но не рождёнными в нём. Но однажды выбрав судьбу в подзаконном мире, и образ в нём, и полноту своего в нём права – более не властен воплощённый изменить её, и так уподобляется человеку. Что же до его души – великая тайна и соблазн многих. Так посылал Владыка Смерти воинов своих и народ свой на бой с эулиен и людьми, и каждый из слуг его тогда носил анак свой. Под анаком бились арели и погибали, или же развоплощались вновь, окончив битву или сбежав с неё. Так амани становились те из арели, кто навеки решил от природы и доли прежней своей отречься, и много таких живёт в Светлом Доме в праве, подобном праву смертных по закону их мира и по праву выбора своего. И те, кто амани стали – не имеют более права в прежнем мире своём и изгнанниками в нём назовутся, а также, став амани, не имеют более ни магии прежней, ни волшебства, соприродных им, ни даров и умений прежних, ибо тело их принадлежит подзаконному миру и живёт по законам его в полной мере. Есть же и храбрецы среди безумцев, что полного права желают себе и приходят в мир подзаконный по праву рождения, рождаясь в нём от семени смертного или из чрева смертной женщины. Тогда же не смеем называть их более мы арели, ибо они – рождены для жизни и смерти и ничего от прошлой жизни не имеют, ни силы, ни власти, ни памяти, хотя к прежним искусствам и умениям своим склонны и, обучившись, бывают весьма умелы в них. Рождённое же от смертного в своём мире дитя – наследует мира своего право и долю, и права в мире людей – не имеет. Никто же из внетелесных созданий не может пребывать в подзаконном мире под правом его полно и совершенно, не изменив природы своей и не утратив себя прежнего, ибо или будет так право его несовершенным, или будет ноша его непосильна для жизни в подзаконном мире. Так отважнейший Итерлен, да совоссияет Свет его с прекрасной Эликлем, от природы виэ своей отрёкся, мыслимые и немыслимые правила и законы нарушив ради Любви к эу. Нет в подзаконном мире доли и права виэ, ибо ляжет тогда вся тяжесть бытия миров на виэ законами его, оттого что соединится вдруг мир овеществлённый в сердце и плоти по законам, невыносимым для служения виэ. Тот же, кто посмеет дерзнуть и восстать, оставив за собой право прежнее, но и совершенного права в мире подзаконном пожелает… Кто посмеет? Трудно сказать, ибо задумано не было так и сказано так не было, как я помню.}

И был день светел и солнце щедро, когда открыла Нейбе глаза и нашла себя в месте укромном и тихом, где была добрая тень и пели птицы. И поднялась она, и было в ней сил много, потому что был сон её крепок и спокоен. Когда же подняла от земли арели взгляд свой, то нашла Ильирина, что в молитве неотлучно был рядом с ней. Он же приветствовал Нейбе улыбкой и предложил ей еды. Так осталась арели рядом с ним, и не спешила открывать лицо своё, и глаз поднять на эу не смела, ибо боялась того, что было неведомо ей прежде. Но был эу тих и учтив с ней, и оставил страх Нейбе, и попросила она у Ильирина позволения следовать с ним, дабы учиться у него и отплатить за помощь. Тогда сказал ей эу, что наградой его будет улыбка Нейбе, пусть даже не удостоит она его чести увидеть её. Tiy ni terh izúrhil` mo éah, o terh izúrhil` ílu íl`mad.164164
  Ты не можешь спасти целый мир, но можешь спасти одну улыбку (эмл.)


[Закрыть] (4)

^{(4) L. I. I. V. E. 4:13}

И сделалась Нейбе с того дня тенью эу, и там, где был он – была и она. И разделила с ним труд его, и училась у него, и наблюдала за ним. Ничего не спрашивал у неё эу, но чутко было сердце его к волнениям арели и затруднениям её, а потому поддерживал Ильирин Нейбе как мог и окружил её доброй заботой. Всё, чему учили его самого, всё, что знал и умел, рассказал эу Нейбе. Всё, что сказал Ильирин и всё, что сделал – приняла арели и сохранила в сердце своём. Когда же бывало ей трудно и страшно – был Ильирин рядом и умел увидеть то, что желала бы арели скрыть, и оставлял тогда все дела свои и подходил к ней, и касался руки её. Тогда же улыбкой его попирались всякие страх и тень, и солнце Надежды восходило вновь. Tiy ni terh izúrhil` féortil` mo ilín, o terh féortil` Íl`min ílue víē.165165
  Ты не можешь защитить весь свет (добро/благо), но можешь защитить Надежду одной души (эмл.)


[Закрыть] (5) Было так долгие дни, затем недели, месяцы, годы. Не считали их ни арели, ни эу, но вместе шли по пути одному. Так научил Ильирин Нейбе служению своему и молитвам, и сделался человек для арели новым господином её, служение которому было ей в радость. И очистилась вскоре душа её от печали и страха, и нашла в себе Нейбе силу убеждения и надёжного слова, им же и послужила она человеку. Нашла арели верную радость, чей неиссякаем родник, в нежности Света глаз Ильирина и в мирном труде, и хоть и был труд их мал и скромен – не жалким золотом и самоцветами бывал оплачен он, но улыбкой. Tiy ni terh ífleatil` éra ev mo el`éah, o terh imfyóril` ílu ítam ret ízrumē.166166
  Ты не можешь сохранить мир (покой) во всём мире, но можешь уберечь одно сердце от отчаянья (эмл.)


[Закрыть] (6)

^{(5) L. I. I. V. E. 4:14}

^{(6) L. I. I. V. E. 4:15}

И был день, когда пожелал Ильирин вернуться в Дом свой, ибо много лет прошло, и тосковал он по Свету его. И спросил он Нейбе, пойдёт ли она с ним или желает продолжить свой путь и служение без него? И сказала ему Нейбе, что не знала она прежде ни Надежды на спасение, ни о близости Света Эйдена, ныне же рядом с ней тот, кто подарил ей Надежду и рассказал об Эйдене, в его же руках ключ от врат его. И промолчал Ильирин и вознёс молчаливую молитву свою к Создателю, возблагодарив Его, потому, как и помыслить не мог, как отпустить Нейбе, ибо носила она с первой встречи их в себе ключ от золотых врат Эйдена эу.

И вошли они вместе в Светлый Дом, и предстал Ильирин перед Финиаром и Элкаритом, они же горячо приветствовали его. И спросил Элкарит, кого Ильирин привёл с собою и что это за девушка, что скрывает своё лицо? Ответил эу ему: – Это Нейбе. И спросил Финиар арели: – Разве теперь есть чего бояться тебе, Нейбе? И ответила она ему: – Нет. И сказал Финиар Ильирину поднять ткань, что закрывала лицо Нейбе, и подошёл эу и поднял её, тогда же увидели все совершенную красоту её и нежную юность. И снова молчал Ильирин, ибо поражён был, и оставили слова его, и сердце встало в груди его, и слёзы потекли из глаз его, ослеплённых Светом Нейбе, что, не ведая сам, взрастил он. И узнали эулиен в прекрасной девушке арели, и поклоном приветствовали её, и не укорили её ни в чём, но окружили почтением. Тогда сказал Финиар, что дóлжно эу отпустить Нейбе, потому как она свободна и обучение её закончено, но может Нейбе остаться, если пожелает, однако не дóлжно тогда им быть рядом, ибо красота Нейбе смутит многих, и более всех – самого Ильирина. Тогда сказала Нейбе, что желает остаться, и если позволят ей – до Судного Дня не снимет она покров с головы своей, лишь бы позволено ей было остаться с Ильирином, не разлучаясь. Тогда же взял Ильирин Нейбе за руку и сказал Финиару, что окончено обучение Нейбе и пришло её время учить его, ибо желает он сочетаться с ней в Свете, дабы стали они мужем и женой по закону, по праву и по Любви их. И исполнил Финиар желание их и сочетал их в Свете, и так стали Ильирин и Нейбе муж и жена, и сделался эу учеником арели, потому что настало время Нейбе учить его радости, ибо всякой девушке положены малые врата Эйдена и ключ от них в сердце её.

И был праздник всесветлый, собравший эулиен Светлого Дома, и пели они и веселились, и радовались за Ильирина и Нейбе. С доброй заботой и попечением приняли Нейбе в роду Щита, и обрела арели семью и поддержку среди эулиен и арели рода Седби. Много трудов сердечных посвятила ей мудрая Нимарин, и прекрасная Ниамах хлопотала над ней. Долгие дни в беседах разделили Нейбе и огневласый Китли, ибо все желали поддержать её и успокоить. Красивейшей из дев Светлого Дома сделалась Нейбе, чья красота соперничала с красотой самой Кихин и дочерей Иеи и других светлейших из дев его. Под мудрым наставничеством семьи своей обрела арели и путь свой, и привёл её Ильирин к самому Финиару, дабы благословил он Нейбе на служение, как благословлял всякого из народа своего. И, видя Свет в сердце Нейбе крепким и душу её и сердце готовыми, благословил он её, и оставила арели Светлый Дом, дабы несколько лет провести в служении людям даром своим и всем своим умением. Ильирина же не отпустил Финиар, и ожидал муж возлюбленную свою в Светлом Доме, поддерживая её молитвой и соследованием сердечным. Тогда же жил он подолгу в пределе рода Ирдильле, и песни, что написал он – поют и ныне и любят все эулиен, ибо это одни из прекраснейших песен народа их о Любви.

Когда же пришёл день назначенный, приказало сердце отважной Нейбе вернуться в Дом свой, и повиновалась она ему с превеликой радостью. И был праздник долгий и шумный в Светлом Доме, ибо праздновали все возвращение её и воссоединение любящих и имена Нейбе и терпеливого Ильирина прославляли в песнях. Когда же отыграл праздник их, вошла Нейбе в верные объятья мужа своего, и в них обрела покой всестрадальная душа её. Тогда же легли Ильирин и Нейбе как муж и жена, и был так у арели ребёнок вскоре. И родила она в срок положенный сына для Ильирина, и дал Финиар ему имя Ки́ндред [Kíndred].

И был день, когда было Киндреду двенадцать лет его, и вернулся с пути служения своего отец его, и Нейбе вернулась в Светлый Дом в назначенный час. Неразлучные сердцем, соединились они снова в радости улыбок своих и объятий. Тогда же, в час, когда звёзды светили им, легли они как муж и жена, и был так ребёнок у Нейбе, и соединил он вокруг себя в опеке и заботе о матери своей весь род Щита, и родила Нейбе в срок свой сына, ему же дал имя Всеспрашиваемый – Тэ́са [Tésa].

Бесстрашно вступили на путь служения своего любящие Ильирин и Нейбе. Смиренно несли тяготы его, преодолевая их в разлуке, каждый на пути своём. Высоко поднялся в труде, разлуке и смирении дух Ильирина, и многие из эулиен просили о его молитве, ибо дана была песням-молитвам его светлая крепость и необычайная сила. От самого дна отчаянья, позора и страха поднялся дух бесстрашной Нейбе, через боль, через горе её и печаль, положенную народу её. На могучих крыльях светлой Любви достиг дух несчастной арели Света самого Эйдена, и делами её, и служением её людям, и в вернейшей и нежной заботе её о муже своём и детях утвердился в нём, и был день, когда преклонили эулиен Светлого Дома головы свои перед мудростью и силой Света арели, ибо возблистал он и укрепил многих. Так смогла доказать всем Нейбе всеположенность Света и спасительную силу его. Её же имя да прославляют и ныне во всех родах и народах, ибо не побоялась она пойти за Светом и вышла к нему, ибо не побоялась она понести его и воссияла им для нуждавшихся.

Mo híen íyenen i ínē Íl`e. Mok ín’ni áldani. Kíyli retíyt i Íl`e, kíiyli sur, edrími náene. Kíyli ifh béydern áldan, kíyli íyen anbéydre. Tórnen im decláre retíyten sse, ni tentátan, ke Il` dánár. Whri ímrehē, wh ídremē im élrē áyen áldanen, o ha áldanen ra ánnaykeore. Líe a íyen ámaen áldaneni, o ítamishalet ra hédree.167167
  Все мы идём к своему Свету. Каждый своим шагом. Кто-то бежит к Свету, кто-то стоит, поражённый им. Кто-то имеет широкий шаг, кто-то идёт узко (семенит). Иные и вовсе бегут прочь, не ведая, что Свет повсюду. У доблести, у отваги и силы большие шаги, но это шаги по песку. Любовь же идёт маленькими шагами, но ступает по камню (эмл.)


[Закрыть] (7)

^{(7) L. I. I. V. E. 24:22—23}