Текст книги "Эйвели. Часть первая"

Звенье восьмидесятое. Гильвёльмрин и Элар. Благая весть Светлого Дома

Ошибка мудреца всегда позорней.

Не величайте мудрецами самих себя.

Нам честь от скромности и кротости пристала,

Не блеск речей, но дел в тени. (1)

^{(1) L. I. I. V. E. 221:13}

И было утро дня великой скорби в Светлом Доме, ибо снова пришёл раздор в народ людей на мирной земле, и восстал король на короля и брат на брата, и много людей погибло так. Никто же из эулиен не мог удержать и отговорить их, ибо устроен человек так, что не найти ему врага коварнее и опаснее во всём множестве миров соназванных, чем он сам быть себе может, когда от сердца и Света своего слух отвратит или Надежду всякую потеряет. Были тогда Ильтент и Кордери в пределе Оленьего рода, ибо с молитвенниками его соединяли часто труд свой. Тогда же пришли они к Элкариту Златовласому в горе своём, потому как разбиты сердца их были (2). И принял их эу, как принимал каждого, кто приходил к нему, и разделил слёзы их, и привёл эулиен в зал, где стоит орган, и играл им, дабы избыть боль и печаль в песне его и стонах. Светлейшие из мелодий играл он тогда, что оглашали торжество Света и полногласно звучали под сводами Дома эулиен. Так, как мог, утешил Элкарит эулиен и сказал им: – Всякая боль велика, пока бьётся сердце её. Сердце же есть единение всей силы. Но то, что оказывается разъединено – то вскоре и будет разбито. О Вы, счастливейшие из сердец, ибо посильна Вам любая печаль и скорбь, потому что она одна, а Вас – двое. – И, сказав, отпустил их.

^{(2) так повелось, что в безутешном горе, скорбях и печали приходят эулиен за утешением к Элкариту Златовласому, поскольку ему ведомо, как выстоять против них. Он же приводит всех страждущих к органу – и так рождаются самые торжественные и светлые мелодии и гимны, ибо эулиен верят, что через музыку очищается душа и Господь посылает утешение скорбящему сердцу и силы для улыбки в новом дне. Полон Светлый Дом музыки и торжества, светлой и мудрой власти её. Да останется несведущим всякое сердце в причине звучания её, но да укрепится и утешится в положенном ему Свете во всякой музыке, звучащей в стенах, где Свет.}

Тогда же вернулись Ильтент и Кордери в покои свои, и вытерли слёзы друг другу, и утешали друг друга, и поддерживали как могли, и печаль свою разделили друг с другом. Тогда же открыл Господь им сердца их и величайшее утешение послал им друг в друге. И потому легли тогда как муж с женою человек и эу, и был так у Ильтент ребёнок от возлюбленного мужа её, что приходом своим ещё прежде рождения своего даровал им великое утешение и радость.

Когда же пришёл срок, родила Ильтент дочь и поднесла её мужу своему. И был в ней крепок Свет эулиен и людей, и глаза её были цвета утреннего неба, что чисто и безмятежно, ибо встречает зарю нового дня. Тогда же позвал Кордери Финиара и дочь свою передал в руки его, и нарёк Всеспрашиваемый малютку Ги́львёльмрин [Gíl`völ`mhrin], что значит Утренняя росинка. Так была рождена Гильвёльмрин от Ильтент, дочери Фьихлие, дочери Эликлем, младшей из детей Финиара, и от светокрепкого мужа Ильтент, что именован Кордери, по исходу эулиен из Эйдена, на мирной земле, в Светлом Доме Любви их, в пределе рода Эликлем, во времена, что называют Сумеречными.

Чиста и нежна подобно весеннему утру была Гильвёльмрин, твёрдо и крепко стояла она на стороне Света, не терпела насилия и всякой брани и вступалась каждый раз, чтобы остановить их. Так учили её наставники её из Ирдильле и сама Эликлем, что опекала её, пока были родители Гильвёльмрин в соследовании или странствиях своих и не возвращались (3).

^{(3) так всякую минуту, что имеют эулиен для труда своего, отдают они служению человеку. Ради этого оставляют многие из них обитель свою и семьи свои и уходят к людям, и трудятся среди них или рядом с ними, и когда лишены они этой доли, то пребывают в молитве и сердечном соследовании. Когда же, бывает, рождаются дети их, то ради этого возвращаются эулиен в Дом свой, дабы принести дитя под защиту его и господину Дома их для наречения, тогда же остаются родители или один из них подле дитя до срока его. И лишь знание коснётся сердца дитя их или окрепнет оно достаточно для того, чтобы род его мог позаботиться о нём, оставляют эулиен дитя и к труду своему возвращаются и снова ищут спасения человеку по велению сердца своего и умению. Тот же из родителей, кто остаётся подле ребёнка, всегда пребывает в сердечном соследовании и бдении, и через пример его обучается дитя уважению и Любви к труду ради смертных. Многие из эулиен возвращаются снова на путь свой, едва находят в себе силы оставить детей своих или отпустить их, благословив, на их служение. Многие из эулиен остаются под покровом светлой обители и более не покидают её, найдя труд свой в народе своём и усердствуя о человеке молитвенной заботой и попечением в соследовании. Многие из эулиен приходят в Светлый Дом ради совета или благословения, многие ищут ответов там или мира душе своей. Великой честью полагают они начать путь служения своего из светлейших и благих его стен, и великим счастьем и удачей считают они вернуться под покров его и защиту светлейшего господина его. Да будет незыблем Свет твердыни твоей, о Дом возлюбленный!}

Много светлых сердец и юных эулиен было под опекой Эликлем, и многим из них выпала честь называть её наставницей своей, ибо всякий эу, кто желал воспитать дитя своё в чистоте, Любви и заботе о всякой жизни – просил Эликлем принять его под опеку свою и наставлять его. Так был среди них и эу с именем Фи́нан [Fínan], светлооким отпрыском эулиен из народа Ирдильле был он и всегда и во всём был спутником Гильвёльмрин, а потому стал ей добрым другом, и более не желали эулиен разлучаться. Высоко ценила Эликлем старания юного Финана, и родителям Гильвёльмрин был он мил, ибо тих был и скромен, но крепок во всяком сердечном труде, и песням народа своего был обучен, отчего собирались многие послушать его, ибо пел он истории о приключениях и Любви – те, что так любят эулиен. Когда же подросли Гильвёльмрин и Финан и были уже не детьми, но приняли юность свою, пришёл к Эликлем сероглазый эу, что был из львят, и наставничества её просил также. Был тот эу молчалив и мрачен, ибо печать ретенти лежала на нём, и был он воином при Тентене, и над многими эулиен поставлен им был. Приняла его Эликлем под опеку свою, и с того дня стал тот эу учеником её и вместе с другими эулиен приходил к ней. С первого дня невзлюбила Гильвёльмрин этого эу за резкий нрав его и труд ретенти, за кровь на руках его и резкость взгляда. С первого дня начал он спорить с ней, и так могли они спорить часами, забыв о том, что где-то ожидают их. Много раз потом искала Гильвёльмрин, обессилев в спорах, утешение у верного друга своего, и отговаривал её Финан спорить с тем эу, ибо был он старше и был воином, она же, Гильвёльмрин, лишь терзала сердце в спорах с ним, но, утешившись, снова искала эу возможности встретиться со спорщиком своим. Когда же случалось им рассориться окончательно, так что иссякали светлые слова в речи их – замолкали они и расходились. И так не желали ни видеть, ни слышать друг друга неделями и месяцами. Много часов провела Эликлем в беседах с Гильвёльмрин, наставляя её не быть столь суровой к тому эу, много бесед на башне их рода было у юной Гильвёльмрин с добросердечной матерью её Ильтент о прощении и принятии. Смиренно и честно внимала им Гильвёльмрин, но стоило ей увидеть того эу – всё шло прахом. Вскоре уже и все львята, и все воины в воинстве Тентена знали о некой Гильвёльмрин, ибо так смогла она задеть эу, что и он нарушил молчание своё и рассказал им о ней. Тогда же пришла Ильтент к Элкариту и спросила его, как ей быть, ибо присутствие этого эу вредит Гильвёльмрин и миру в душе её и чистоте её Света, ибо хмурились небеса сердца её каждый раз при встрече с ним. Молча выслушал Элкарит встревоженную мать, и внимателен был взор его, а потому спросил он, как имя того эу. И ответила Ильтент ему: – Элáр [Elár]. Ничего тогда не ответил Элкарит, и не стала Ильтент больше спрашивать его. Когда же был день и попала она к Финиару, то спросила его, и был он весьма удивлён, услышав о тяготах юной эу. И подвёл Ильтент к свече дочери её и указал на пламя её – оно же было ярко и ровно, и сияющий Свет исходил от него. Тогда же сказал Финиар: – Всё живое может совершать ошибки, не ошибается лишь Свет, ибо он принадлежит Господу. Тогда же благословил Финиар Ильтент и отпустил её, и так ушла она спокойной, ибо доверилась мудрости Всеспрашиваемого.

И был день, когда пришло знание в сердце Финана, и просил он Финиара отпустить его, дабы послужить людям. И согласился Финиар, ибо готов был эу к пути своему. Тогда же пришла к нему и Гильвёльмрин и умоляла его отпустить её вместе с другом, ибо прежде условились они во всех делах быть вместе и не расставаться. Но запретил Финиар ей. Было сердце Гильвёльмрин смущено, и много дней ещё потом приходила она к Финиару, умоляя его. Ради Гильвёльмрин и Финан медлил на пути своём и ожидал её, не покидая Светлого Дома. Но и Эликлем не отпускала эу, ибо не было окончено обучение её, и знание ещё не открылось ей. Тогда же, ища утешения, отправилась Гильвёльмрин в предел Ирдильле. Там же нашла она поддержку у Фиэльли, и по просьбе юной эу пришла она к Фиииару и просила его отпустить Гильвёльмрин с Финаном вместе. Тогда же поклонился Финиар Фиэльли и так дал согласие своё. А потому в тот же день собрались Финан и Гильвёльмрин и, простившись с родными, оставили Светлый Дом ради исполения долга своего.

Много странствий разделили Финан и Гильвёльмрин, и как мог наставлял эу спутницу свою, но по-прежнему было закрыто сердце её к совершенной истине, и оставалось эу лишь молиться о ней. В служении же своём искали эулиен всякую возможность послужить человеку, и много открытий суровых и светлых ждало их на пути том.

Ничего не оставляй и не бери с собою. Всё, что нужно тебе – с собою ты носишь. Всё, что потребуется – найдёшь и добудешь. Не ищи того, что никто не прятал от закрытого взора. Всё, что ты можешь – отдать, что имеешь. Всё, что не можешь – скрывать, что имеешь так много.

Помни, о эу, ты не имя твоё, не мечты и не песни, ты то, что однажды улыбкой чужой расцветёт. Для этого есть и вся твоя вечность. Взрасти, возлелей, защити и дай право улыбке одного человека. И ты поймёшь, как вечности мало.

Ты не меч, не лекарство, ты долгое эхо. Улыбаться Господь твой положил человеку. Ты же, как эхо – тверди ему это. И, как можешь, вложи в его сердце и уши: улыбаться Господь положил человеку. Ты за это умрёшь, человек же рождается для улыбки. (4)

^{(4) L. I.I. V. E. 83:36—39}

И был день, и послал Тентен Элара вперёд войска своего с известием в отдалённый стан Седби, и отправился эу через дикий лес. Там же случилось тогда охотиться королю тех земель, и погнали собаки его коня Элара и загнали его, но не мог эу оставить павшего друга своего и склонился над ним, дабы спеть ему песню ретенти. Аhúun! Ahúun! Et kārul iyét.135135
  Внемли! Внемли! Король леса идёт! (эмл.)


[Закрыть] Тогда же вышел из-за кустарников король человеческий и, увидев эу и узнав его, выпустил стрелу свою, он же поразила эу, но проследовал король за добычей своей, ибо взяли псы след и погнали её. И упал Элар, и увидел Смерть свою, которую не ожидал вовсе, и смущено и смятенно сердце его было, когда же в агонии оставляло дыхание жизни грудь его, сказал Элар, собой не владея, одно лишь имя, и было это имя – Гильвёльмрин.

Была тогда Гильвёльмрин вместе с Финаном в сердечной молитве, и в ней собеседовали сердца их, и не желал Финан завершать её, ибо исполнялось сердце его великой радостью, общаясь с эу. Но услышала вдруг эу в сердце своём голос Элара и имя своё, что стало зовом его. И, не раздумывая, тотчас оставила Финана и устремилась к Элару, через день и ночь, через холмы и лес, ибо сердце её говорило с ней и вело её, потому как пришло в него знание с именем эу на устах Элара.

Когда же нашла Гильвёльмрин Элара – поразил мрачный ужас сердце её, ибо не нашла она дыхания жизни в груди эу и Света в глазах его. Извлекла она стрелу из груди Элара, и много крови было на ней. И испугалась Гильвёльмрин и не знала, что делать. Но вспомнила вдруг Гильвёльмрин историю госпожи своей Эликлем и чудесного спасения, что даровала она возлюбленному своему, убитому Седби. Тогда припала эу к груди Элара и закрыла глаза свои, и собрала она Свет свой, что был в ней, и просиял он так, что всякий мог видеть его, и стало вокруг светло, как в сердце самого Света, и разделила эу, как умела, Свет свой, и от сердца к сердцу направила его к Элару, так, чтобы стал её Свет и его Светом, и стало так. Но враз обессилела Гильвёльмрин от труда своего и волнений, и так оставили чувства её тут же.

И стал Свет Гильвёльмрин Светом Элара, и вошёл в сердце его и утвердился там, и вернулось дыхание жизни в грудь эу, и открыл он глаза свои и нашёл Гильвёльмрин лежащей на груди его неподвижно. Принялся Элар звать Гильвёльмрин, но не отвечала эу на зов его, и испугался Элар, ибо смертный ужас коснулся сердца его, и не знал он, что делать. Тогда поднял Элар златокудрявую голову юной Гильвёльмрин и губами своими коснулся губ её, и открыла глаза Гильвёльмрин тут же, и увидела Свет в глазах Элара, и Элар увидел Свет в глазах Гильвёльмрин, и был это Свет единый – Свет Любви их истинной. И сказала эу Элару, что великим учителем был он для сердца её, ибо в спорах с ним утверждалась она в Свете каждый раз и училась защищать его, он же доводами своими и твёрдостью взглядов учил её о величии Света и учил обнаруживать его там, где прежде была тень. Он же, сам того не ведая, учил Гильвёльмрин смирению и терпению, только без знания сердца не видела Гильвёльмрин Света эу, что прятал он ото всех в задумчивой и сосредоточенной молитве своей, и носил в себе, и каждый раз разделял с ней в беседах и спорах. И сказал Элар, что искал прежде лишь служения человеку и достойной смерти за честное дело, ныне же не мила стала Смерть ему, ибо, сам того не ведая, шёл он в бой, ожидая лишь права снова увидеть Гильвёльмрин, чтобы поспорить с ней и так голос её услышать, и лишний раз украдкой взглянуть в сверкающие глаза её, что придавали ему сил, подобно бранному кличу и пьянящему глотку полной жизни на самой границе владений смерти, по которой блуждал он, потерянный прежде. И так в диком лесу нежданно обрели двое эулиен друг друга и не пожелали расставаться более, ибо столько ещё бесед и, возможно, споров ожидало их… Но был Элар ещё слишком слаб, и погиб верный конь его, а потому никак не мог он последовать с Гильвёльмрин или вернуться. Тогда сослужила эу возлюбленному своему, и соорудили они достойную могилу для верного коня Элара и подобающей песней проводили его, и отвела Гильвёльмрин Элара прочь, в самую чащу, где едва ли был Свет, и построила там навес из еловых веток, и на плащ свой уложила Элара, и собрала ему родниковой воды в ладонях и ягод, и так оставила его, ибо надлежало теперь ей исполнить приказ Тентена и принести весть в войско Седби, ибо таков был приказ для Элара. И, попрощавшись светло, оставила бесстрашная эу возлюбленного спорщика своего и пустилась в путь. И минул вечер, и пришла ночь, и минула ночь со всей цепкой тенью её, через лес и поля, владения короля-охотника шла эу, и так пришла Гильвёльмрин в стан Седби и искала его, чтобы передать весть от внука его. И спрашивала каждого, как найти его, и дивились эулиен, видя её, ибо не было в лагере их девушек, кроме лекарей, и никогда не служили они а́рдени [а́rdeni] (5). И вскоре вышли многие из воинов посмотреть на бесстрашного гонца их и дивились выбору Тентена, как всегда удивлялись ему. И на шум их вышел Седби и узнал Гильвёльмрин, и спросил её, что привело её на поле сражений. Она же, поклонившись, передала Седби послание Тентена, и доволен был Седби, ибо важную весть получил он, и враз засияли глаза его, и возликовали воины его, услышав слова Гильвёльмрин. И видела это эу, и всё увиденное поразило её и восхитило её. И спросил её Седби, как случилось так, что Гильвёльмрин принесла эту весть ему, а никто из воинов или гонцов, кому положено это? И сказала Гильвёльмрин, что она есть гонец, и пусть не удивляется Седби, ибо таков её выбор и служение её таково. И спросил Седби с улыбкой, благословил ли Финиар бесстрашную эу на это служение, и по румянцу, что вспыхнул на лице эу, понял ответ, но оставил эу без наставления или укора. Рассказала тогда Гильвёльмрин Седби всю правду и горе, что случилось с ней, и выслушал её Седби, и велел тут же дать эу крепкого коня из конюшен своих и собрать ей снадобий лекарских, что нужны для глубоких ран, и, передав их Гильвёльмрин, отправил её с благословением своим к Элару. Воины же Седби спросили его, кто эта эу? И ответил им Седби – Гильвёльмрин, новый доблестный вестник наш.

^{(5) так называют эулиен гонца или вестника, а также посланника всякого – ард [ard], и высоко ценят каждого из них, ибо прежде всего становится гонцом и посланником бесстрашный и быстрый эу, не знающий устали и не страшащийся тени. Так служит вестник не Финиару и не эулиен, и даже не человеку, но лишь истине всякой, и потому труд его – передать истину и правду из уст в уста, от сердца к сердцу любой ценою. От войска к войску, от воинов Седби до Светлого Дома, от эулиен разных земель до Дома их, от тех, кто в странствии, до семей их, от умирающего до живого, от эулиен к человеку, от песни к песне, от Света к Свету. Немного вестников ныне при Светлом Доме, и немного было их и прежде, ибо всегда они на виду и каждый миг на ладони перед смертью их и врагами.}

И был день, и вернулась Гильвёльмрин к возлюбленному своему Элару, и обработала мазью рану его, и перетянула её туго, тогда же посадила она его на коня рядом с собою, и так вернулись они вскоре в Светлый Дом.

Там, на вершинах мировых,

Где знание покоится веками,

Порою обретает воспаривший дух

Любовь, что ожидала узнаванья. (6)

^{(6) L. I.I. V. E. 62:05}

И вошли Гильвёльмрин с Эларом в покои Финиара и с поклоном предстали перед ним, тогда же видели они улыбку на лице его, что сияла украдкой. И просила Гильвёльмрин дозволения господина своего стать женою Элара. И спросил её Финиар, уверена ли эу в желании своём? И сказала Гильвёльмрин, что скорее поверит, что тень есть Свет, чем усомнится в желании своём. И спросил Финиар Элара, желает ли он Гильвёльмрин в жёны также? И ответил Элар, что быть мужем Гильвёльмрин – более Света самой жизни желанно ему. Подозвал тогда Финиар Элара и руку Гильвёльмрин вложил в руку его, и согласие своё дал им, и сказал им, что не станет противиться тому, что было дóлжно быть. И потому послал Финиар других гонцов в стан Седби и потомков его, чтобы прибыли они все в Дом их на праздник, и созвал род Золотое дерево и народ его, и род Щита и народ его, дабы пришли они все на праздник амевиль. И в вечер третьего дня был праздник в Светлом Доме в честь Гильвёльмрин и Элара, и ярче одежд их и золота сверкали улыбки их и блестели глаза их, ибо положенное им счастье утвердилось в сердцах их и взяло в них право своё, как и надлежало тому быть с первого дня встречи их. Тогда же привела Гильвёльмрин возлюбленного спорщика своего под благословение родителей своих, и приняли они Элара со слезами радости в объятья свои и от всего сердца благословили его, ибо видели Гильвёльмрин с ним счастливой и ни тени, ни слабости не видели в сердце Элара. И взял руку эу Кордери в руку свою и сказал ему, что горд иметь такого сына, как он. И сказал Элар, что и подумать не мог прежде, что станет отцом его названым сам человек. И ответил ему Кордери: – Уж чего только я подумать не мог прежде… И смеялись они вместе, и полнилась радость их. Тогда же принял человек ретенти в объятья и сказал ему: – Когда не станет меня, обещай позаботиться о Гильвёльмрин достойно. Обещаешь? И ответил Элар: – Обещаю. – Обещаешь? – Обещаю. – Обещаешь? – Обещаю (7). И тогда Кордери отпустил Элара, и мир пришёл в сердце его, ибо был он тогда уже немолод и лишь клятвы подобной ожидал услышать.

^{(7) так заведено, что дают эулиен всякое обещание и клятву трижды: – Обещаешь? – Обещаю. – Обещаешь? – Обещаю. – Обещаешь? – Обещаю.}

Долгий месяц полнился Светлый Дом музыкой и смехом ради праздника Гильвёльмрин и Элара, влюблённые же не знали устали в беседах и танцах, и обретал Надежду на вечную радость всякий, кто видел их. Да не отвратимся и мы от всезнающих сердец своих, дабы принять уготованное нам Всеблагим Создателем, что знает судьбы и сердца наши и владеет ими!

И удержал Финиар Гильвёльмрин, и отпустил Элара в день, когда пришли они к нему просить сочетать их в Свете. И смотрел Финиар в глаза Гильвёльмрин, и призналась эу ему, что взяла на себя без благословения и разрешения служение вестника и назвалась им перед сыном его. Тогда же опустилась Гильвёльмрин в сокрушении на колени перед Всеспрашиваемым и о прощении молила его слёзно, но положил Финиар руки свои на буйнокудрявую голову её и благословил её как вестника Светлого Дома, и поднял её с колен, ибо таков был удел Гильвёльмрин, да не усомнится никто в служении своём, как бы знание о нём ни пришло к нему! И стала так Гильвёльмрин вестником Светлого Дома и для народа Адамова, и имя Алдарири́м [Aldarirím] – Благая весть – дали ей и прозвали так. И когда пришло время, вернулся Элар к братьям своим на поле брани, и стала Гильвёльмрин добрым вестником его между воинством Седби и Светлым Домом. Через неё же узнавали в обители эулиен о делах милой их Элигрен по историям и легендам, что ходили о ней, и приносила их Алдаририм, Благая весть. А в те дни, что отпускал Седби Элара и не было войн и битв – бродили влюблённые по садам Светлого Дома в светлых беседах и жарких спорах, и никто не тревожил тогда их, ибо мог лишь замереть в восхищении и затаиться.