Текст книги "Эйвели. Часть первая"

Звенье восемьдесят девятое. Вимиэлли и Силдериан

Да благословит Господь Любовью, подобной Любви Аркхиэ и Коврен, всякое сердце, что тоскует в нужде своей, ибо лишь в обители Любви обретает сердце защиту и покой, положенный Создателем. Не счесть светлейших праздников в Светлом Доме, когда растекается смех эулиен повсюду, и звенит, и шумит полноводным потоком. Прекрасные и дивные дни стоят тогда, хоть бы лил дождь или пресквернейшие погоды стояли бы в мире. Но Сумеречные времена прозваны были так не за долгие сумерки, а за многую боль и страдание, что принесли они с собою. Так был день, после многих битв и потерь, один из тех, что наполнен печалью, подобно кубку с отравленным вином, что неминуемо должен быть пригублен, и стоял Финиар в Зале Белых свечей и смотрел на них, и искал в сердце своём ответ, как умножить Свет Дома своего и хоть долю радости принести в него в эти нелёгкие и мрачные дни, что пролегли тенью печали вдоль границ всех миров, что я знаю и помню. То был просторный и светлейший из залов, какой только посильно вообразить. Всякий входящий видел по правую руку мерцание бессчетных огней от свечей, чей свет озарял всё вокруг. Их свет трепетал в эфире и делал его лёгким и невесомым. Ветер, что поднимался сюда, играл в тканях, отгораживающих выход на балкон, или колыхал их над ложем, что стояло в глубине зала, там, слева, где были книги, и книги, и книги. А слева и справа от выхода на балкон, в тени резных альковов взвивались вверх лестницы, соединяющиеся в одну, ту, что приводила на башню Финиара. И сам Финиар, находясь в своих покоях, всегда стоял на возвышении перед свечами, и дабы приблизиться к вошедшему, надлежало ему спуститься со своего плато, преодолев всего одну ступень, ведущую из его покоев в зал, ту, что именуют Залом Белых свечей. Так каждый вошедший мог всегда найти Финиара на небольшом возвышении, окружённого сиянием свечей и его собственного величия, которое он так старался скрыть за мягкостью и внимательностью своих зелёных глаз. Всегда спокойный и сдержанный, никогда без улыбки. Свет следовал за ним и бывал всюду, где и сам Финиар, и невозможно было понять – то ли это свет внешний, то ли это сам Всеспрашиваемый исполнен Светом, которому так тесно внутри, что он объемлет всё вокруг. Финиар бывал молчалив, не в пример большинству из своего народа, и все знают, как бывал он строг, и в то же время, лишь находясь с ним рядом, можно было испытать то чувство, будто ты принят в надёжнейшие из объятий, где нет печалей, нет тревог, но есть Надежда. Много в Светлом Доме красавцев, ибо народ эулиен не лишён и внешней красоты, так милой подзаконному миру. И, конечно, первейшие из них – сыновья Финиара. Каждому из них дана своя особенная красота, и всякий, кто видел их, да не даст мне соврать – их красота совершенна, ибо в ней заключён Свет самого Ийдена, родины их народа. Что же до самого господина Светлого Дома, то те, что осмеливались в его присутствии поднять глаза, не скажут о красоте без изъяна или совершенстве, заключённом в каждой частице его естества – они лишь вспомнят о Свете, что объял и принял их в своё мирное лоно, когда они были рядом. И вот был день, и долго смотрел Финиар на сияние душ, вверенных ему, и так остановился взор его на свечах Милосердного сына Тентена и доблестной возлюбленной его, сердцемудрой Коврен. И тогда позвал Финиар Аркхиэ и Коврен в свои покои, ибо желал говорить с ними. И собрались они, и пришли к Финиару и, держась за руки, как могут лишь муж и жена, вошли в Зал его. И принял Финиар Аркхиэ и Коврен, и Светом улыбки своей осиял их. И провёл их, смущённых, к стене, где мерцали свечи каждого эу под сенью обители их, и указал на них. Тогда же спросил он влюблённых – Ev kéel`h ísan arkáh míil`?148148
  В чём изъян передо мной? (эмл.)


[Закрыть] И смотрели Аркхиэ и Коврен на свечи и искали его, но вот взяла Коврен возлюбленного мужа за руку и увела прочь, ибо оставил их Финиар, и ответ был известен ей.

И была госпожа Луна, и серебряные звёзды смеялись во все небеса, когда открыли Аркхиэ и Коврен сердца свои навстречу друг другу, и Любовь говорила меж ними свободно, без слов и звуков, ибо всегда найдёт Любовь язык, чтобы поведать о себе, когда видит и признаёт право своё между любящими. И закрыли Аркхиэ и Коврен глаза свои, и соприкоснулись руки любящих, и родилась новая нежность, что наставила их – и так расцвели объятия, тогда же белый танец взял их, и так был ребёнок у Коврен от мужа её. И в срок положенный, в день, Создателем назначенный, родила Коврен девочку, чьи глаза сияли и смеялись подобно звёздам. В тяжкие дни для эулиен случилось рождение её, но пришёл Всеспрашиваемый и дал имя малышке Вимиэ́лли [Vimiélli] – Маленькая победа, и в благословенный день тот не было улыбок светлее улыбки Аркхиэ во всём Доме эулиен и смеха громче смеха самой Коврен.

Так была рождена Вимиэлли, от Аркхиэ Милосердного, сына Тентена, сына Лиина, сына Седби, сына Финиара, и от вернейшей жены Аркхиэ – Коврен, по исходу эулиен из Эйдена, на мирной земле, в Светлом Доме, в Сумеречные времена.

Много Света взяла эу от родителей своих и до первых шагов была при матери своей, никто же из эулиен не посягал на воспитание её, ибо мудрость и знание Коврен уважали эулиен и боялись его, как боится всякая лодка буйного океана, господина своего. Когда же освоила Вимиэлли лёгкий шаг и первую речь свою, отвела её Коврен в предел Ирдильле и поручила заботам Фиэльли, ибо надлежало быть арели с мужем в заботах его, Фиэльли же она доверяла всецело. И так Фиэльли стала наставницей маленькой Вимиэлли. Всюду маленькая эу следовала за наставницей своей и во всяком деле была ей доброй опорой и помощью. Любила также Вимиэлли взбираться на башню Ирдильле и первой криком своим оповещать Светлый Дом о возвращении Элигрен из странствий, тогда же на крик её выбегал к ней Онен, и, подхватив маленькую эу, бежал с ней вместе встречать возлюбленную свою, многодражайшую Элигрен, не знавшую покоя в стенах своего Дома. Историями и сказками зачаровал Онен маленькую Вимиэлли, рассказами о битвах и приключениях заворожил её Луана, легендами, преданиями и песнями покорил её сердце прекрасный Путешественник, Любовь и верность к книгам привила Фиэльли юной эу, уважение к истории и порядку внушил Аттах и своё благоговение перед Словом передал ей Элдет. А потому ещё прежде обретения знания взялась Вимиэлли за труд благой и многотрудный, ибо в помощь Фиэльли положила себе целью эу составить каталог всех книг и рукописей Светлого Дома и упорядочить их. Сам Финиар дал ей особое благословение на это, ибо, истинно, не одна жизнь смертных ушла бы на это, и истинно так – не одна жизнь, положенная смертному, потребовалась Вимиэлли, чтобы завершить благороднейший труд её. А потому всякий, кто встречал её, узнавал тут же, ибо были руки и платье её всегда в чернилах, и душеспасительный аромат древних книг и бумаги витал вокруг улыбчивой эу, будто бы был второй её кожей. Да благословен он будет вовеки и после времён!

Был же в роду Золотого дерева юный эу, именем Силдериáн [Silderián], что вечно искал у книг совета, и даже от родителей своих получил шутливое прозвище Фиэльли́арк [Fiel`líark] – Cын Фиэльли, ибо бывал с ней больше и чаще, чем с отцом и матерью, выискивая книги, что наставят его и откроют ему путь служения его. С доброй улыбкой и великим усердием помогала ему Фиэльли, ибо мил был ей названый сын её, ясноглазый и упрямый в своём поиске эу. Когда же пришло знание в сердце Силдериана в самом расцвете юности его и пылкости сердца, отправился он, подобно предкам своим, на служение к людям и добрым делом и трудом на земле служил им там. И когда пришли неурожай и голод в край, где жил он, и пал скот у народа, то брал Силдериан на себя борону воловью и так вспахивал землю, хоть и был тот край засушлив и каменист. И много Любви нашёл он в людях и сполна вкусил благодарности их за помощь свою и доброе сердце, а потому переходил от народа к народу, дабы гордыня не одолела его. И было так долгие годы служения его, пока не пришли люди Неоглашаемого в край, где остановился эу, и не принесли с собой своё учение и простуду. Они же обличили Силдериана, и был вынужден он бежать и скрываться, и уже на исходе жизни своей под властью простудного жара и бреда вернулся он в Светлый Дом. И забыл дорогу в свои покои, а потому пришёл в библиотеку и упал там, и посторонились все эулиен, что были среди книг, ибо печать простуды была на Силдериане. Лекари же Светлого Дома были в походе, и лучшие из них сопровождали Седби. Была в то время в библиотеке и сама Вимиэлли, что трудилась над книгами. Она же прогнала всех и не побоялась приблизиться к Силдериану. Для него воздвигла она из книг укрытие, подобно тем, что монахи мирной земли строят себе из камня, и платье своё повесила на самом входе. И принесла воды из источника и свежего хлеба, и вошла под сень книжной кельи их, и служила эу, как подобает лекарям, хоть полноты лекарского знания и не было в ней. Но положила Вимиэлли ткань, смоченную холодной водой, на лоб эу, и горящую грудь его обрызгала ею, тогда же растёрла она в ладонях своих душистый хлеб и скатала комок из него и положила его на грудь юноше, туда, где собирался весь Свет его. И сказала Вимиэлли простуде Силдериана, что имя её Маленькая победа, а потому не выстоять ей в сражении с нею. И сказала Вимиэлли Смерти Силдериана, которая склонилась над ним, что она дочь самой Коврен и не страшится границ, а потому пойдёт за эу через все запреты, и сказала им, что она дочь рода Щита и воинов его, а потому готова биться за жизнь этого эу. И устрашилась простуда Света глаз её и ушла в хлеб – и тут же высох он на груди эу, и устрашилась Смерть отваги Вимиэлли и ушла в хлеб – и сделался он чёрным от гнили, в маленьком же пределе их – встал дух весеннего поля, и эфир был прозрачен и лёгок в нём, ибо дышали книги, раскрыв листы свои, подобно цветам. И так вернулась жизнь в грудь эу, и очнулся Силдериан в книжном пределе, подле Вимиэлли. Тогда же удивлены были эулиен тому, что свершилось, ибо оба не ожидали подобного. И смех взял их, и восторг сменил его. А там, где смех и восторг между двумя сердцами – недалеко и до госпожи их. И вот пришла госпожа восторга и смеха и вошла в сердца, открытые ей, тогда же был полдень, и встало солнце над самым куполом Светлого Дома, и луч его пробился через крышу его и упал от самого неба на руки эулиен, что соединили они, ибо помогла Вимиэлли Силдериану подняться. И видели этот луч многие эулиен, и искали его, и так пришли в библиотеку. С ними же пришёл и сам Финиар – и так нашли они книжный предел Силдериана и Вимиэлли и двух эулиен, чьи руки соединены были лучом, обрели в нём. Тогда же сказал Финиар, что сам Создатель указывает ему судьбу двух этих эулиен. И спросил Всеспрашиваемый Силдериана и Вимиэлли, понимают ли они, чего ожидают от них? И ответили эулиен, что понимают. И спросил Финиар, желают ли они сами того? И ответили эулиен, что истинно желание их – не отпускать рук друг друга впредь и до самого Слова. Тогда же вошёл Финиар под сень книжного предела их и оттуда вместе с эулиен вознёс молитву свою. И так соединил их в Свете, по желанию их, ибо так было дóлжно и так было задумано. Когда же вышли из книжной крепости своей Силдериан и Вимиэлли мужем и женою – склонились все эулиен перед многим Светом их, ибо даже солнце само ушло в поклон и выстлало дорогу перед ними на полу библиотеки.

Я давно наблюдаю за родом Адама. Нет для сердца зрелища более величественного и упоительного, чем наблюдать за жизнью возлюбленных детей Создателя, видеть рождение их улыбок, называть Свет их сияющих глаз Светом своего дня. Люди сиятельны, подобно ангелам, их Свет благодатен и утешителен. Но рождается он в сердцах счастливых и свободных от печали, в сердцах, поборовших нужду во всякой тени и слабости перед ней. О, что же я вижу, обращая свой восторженный взор на человека? Люди отгорожены друг от друга прозрачной стеной. Стеною невидимой, но, как и прежде, неодолимой. И стена эта – стена безразличия. Вырастает она оттого, что взоры их устремлены в сердца, полные их собственных тревог и Надежд. Если же ничто не угрожает Надежде и тревоги в сердце окажутся рассеяны – очищается взор сердца и обнаруживает вокруг дивный Свет. Тогда и приходит время расцветать улыбкам смертных, и так снисходит Свет Эйдена в нашу жизнь. (1)

^{(1) L. I. I. V. E. 220:1}

Крепко и светло утвердились Вимиэлли и Силдериан в пределе рода Щита и за великую службу свою, за силу сердец своих – обрели почитание и уважение в народе эулиен. Сама Эликлем не единожды приглашала Вимиэлли разделить лекарское служение с ней, но отвечала Вимиэлли, что место её – подле мужа, и служение её – служение Силдериана. С ним же Вимиэлли странствовала и путешествовала много, не забывая и о труде своём, возвращаясь к нему, когда была на то возможность и случай, Силдериан же, что был всегда с ней, поддержал Вимиэлли в труде её, и вместе они завершили его. Хлеб же с груди Силдериана с великим почтением хранят в пределе рода Щита. Сделался хлеб тот с течением времени подобным чёрному камню, и выковал Тентен искусную оправу для него. И были дни, когда носил Силдериан тот камень на груди своей, как символ Надежды и Провидения. Он же назвал тот камень Эдáрие [Edárie], ныне он – одна из реликвий рода Щита.

Имена же Вимиэлли и Силдериана неизвестны народу Адама, но знают их там под другими именами. В сказках ищите их ныне или в молитвах. И Творца, Провидца-Создателя молите о Любви, подобной Любви их! Да будет он, как и прежде, милостив к молитвам детей своих!

Звенье девяностое. Эйпелар и Увн

И были дни долгих битв, и призван был Аркхиэ к собратьям своим в помощь, дабы укрепить их против арели. Впервые тогда оставил он возлюбленную свою Коврен, верную свою утешительницу, ибо ныне нужнее была она Вимиэлли. И забыта была им эрмэ его в битвах, и не знали руки эу ничего, кроме древка знамени Седби, и грудь не знала его иного запаха, кроме запаха крови, и уши не слышали ничего, кроме шума сечи и стонов. Каждый воин – в плену войны, ибо служит ей. Нет силы в мире, что освободит воина от долга его, ибо долг тот – долг его чести и совести его. И как бы ненавистна ни была война эулиен – вечные воины те из них, что встали на путь войны, ибо от первого боя и до самой смерти – война их удел и их госпожа. И взмолилось сердце Аркхиэ из своих глубин, истосковавшись по чистоте и Свету, и более всех благ земных и надземных возжелал эу увидеть возлюбленную свою, чья лёгкость – лёгкость весеннего утра, чей запах – запах скошенных трав, чей голос – голос звонких ручьёв Светлого Дома. И услышала Коврен крик сердца возлюбленного мужа своего, и взяла Вимиэлли, и оставила все дела свои и заботы, и пришла к нему, ибо подобно воину – удел жены быть рядом с мужем.

О ковчег мой! О звезда Вифлеема!

Неизреченная радость моя!

То не ветер-скиталец у ног умирает твоих, —

То вздох мой в разлуке тревожит траву.

О, если б я солнце послать мог тебе,

Как печать своего поцелуя… (1)

^{(1) L. I. I. V. E. 28:70}

И пришла Коврен с маленькой Вимиэлли на руках, и расступились воины эулиен, приветствуя её. И вошла Коврен в шатёр мужа своего, и исцелилось сердце его от мук, и сказали глаза Аркхиэ ей «Péynelitin» – Освободительница, ибо от оков войны освободила она эу. Тогда же соединили влюблённые Свет свой в объятьях, и по праву жены и мужа легли по велению Любви своей – и так был ребёнок у Коврен. И в положенный срок родила Коврен дочь, и отпустил Седби Аркхиэ ради неё к жене его и детям. И поднёс Аркхиэ дочь Финиару, и нарёк Господин Светлого Дома дитя Э́йпелар [Éypelarh] – Свобода, Освобождение. Так была рождена Эйпелар от Аркхиэ Милосердного, сына Тентена, сына отважного Лиина, сына славного Седби, сына Финиара, и от жены Аркхиэ – благородной арели Коврен, по исходу эулиен из Эйдена, на мирной земле, в Светлом Доме, в Сумеречные времена, после сестры своей Вимиэлли, когда не было той и двух полных лет её.

По рождении дочери взяла премудрая Коврен попечительство над ней, и Милосердный Аркхиэ был с ней, разделив её радостное бремя. Но пришло время, и, подобно Вимиэлли, была отведена Эйпелар в предел Ирдильле, где соединилась под опекой и наставничеством Фиэльли с сестрой своей. Тогда же стали называть Эйпелар эулиен Ирдильле Э́йпе [Éype], ибо краткая форма слова «Свобода» позволяло им. Радостным попечением и заботой откликнулся род Ирлилье на поручение им младшей дочери Аркхиэ. Подобно Вимиэлли – всюду она следовала за Фиэльли, и так обе эулиен сделались единой тенью всесветлой госпожи своей. Пока же трудилась Вимиэлли, наставляла Фиэльли Эйпе в беседах, рассказывая ей историю её народа и о великом мире, что раскинулся за пределами стен Светлого Дома. В книгах и Слове также нашла своё утешение Эйпелар, и Инер, а затем и Итерлена просила в наставники себе, ибо искала истины столь отчаянно и рьяно, что ко всем мудрецам и учёным Светлого Дома приводила её Фиэльли, но оставалась Эйпелар ненасытной в беседах и знаниях. Тогда рассказала Фиэльли своей маленькой ученице о Златовласом Элкарите, старшем из сыновей Финиара, что часто бывал скрыт от глаз в молитвенном труде в покоях своих. Высоко почитала и любила Фиэльли сына Финиара, и то же почитание внушила она маленькой эу. И так загорелась Эйпе желанием увидеть Элкарита и говорить с ним. Тогда же просила маленькая Эйпелар отвести её к Элкариту, дабы могла она исполнить желание своё. Но был тогда Златовласый в трудах, ибо многие приходили к нему поделиться своими сердечными печалями, чаяниями и тревогами, или получить его совет, или послушать его игру на органе и так получить исцеление своих страданий. Но усердно просила Эйпелар, и вот настал день, когда прежде, чем поднялась и зажглась Ирдиль, разбудила Фиэльли маленькую эу, чтобы отвести её к старшему сыну Финиара.

Когда же пришли они, крадучись, чтобы не потревожить его в молитве, то нашли его в глубоком соследовании на балконе, и взор его был устремлён прочь от этого мира, подобно сердцу и молитве его, в глазах же Златовласого сына Финиара отражался лишь бег коней мирной земли, что проносились тогда по росистым лугам перед взглядом эу. И дождались эулиен в смирении и почтении возвращения Элкарита из соследования его, и с объятиями и поклоном встретил он пришедших к нему. Тогда же сказала Фиэльли, что желает Эйпелар говорить с ним. И опустился Элкарит рядом с маленькой эу, дабы быть наравне с ней, и, в сердце её заглянув, сказал ей так: – Ev erk ílen el`háen íē ni éyhelahtil` hi skr/dúeh`ol im ítamē hói, kowb hénnemil` érkē, ki íyenil` ev míik, on ítimil` nóel` f`yíhtai, áke islém hi wer nóii nói vítuen im íl`minen. Níe ev míik ókturuē páyē móe, o Líe, ke ílenilínbeital` no míik – níi a, ilínbeitil` I, talímitil` hi kor, ke kh`veit ēíyenenane, átu ni íiydien hi im ni nör tórnenol il`remuenē, antár ísanene et ónnē.149149
  Во всякий день моей жизни не пожалею я времени и сердца своего, чтобы выслушать каждого, кто придёт ко мне, если станет ему легче оттого, что разделю я с ним его тяготы и надежды. Нет во мне мудрости отца моего, но есть Любовь, что завещал он мне – ею же, даст Бог, умягчу я боль, что терзает пришедших, ибо не лекарь я и не знаю иных лекарств против недугов этого мира (эмл.)


[Закрыть] Но возразила ему Эйпелар, что нет иного эу во всём Доме его, кто сделал бы для других так много, как сделал Элкарит. Тогда же сошло смущение румянцем на лицо эу, и опустил он взор свой. И ответил Эйпелар так: – Я последний из слепцов этого мира, если ищу и не вижу пути Христа, чтобы пройти по нему достойно. Ибо с большей радостью отдал бы я жизнь свою и душу за человека, чем видел каждодневное падение его и страдания своего народа. Но, видимо, своему народу, равно как и человеку, нужнее я живым, пусть и не знаю, зачем, и не вижу в том цели, ибо, разлучённый с твердыней своей, со своим Светом – Эйдалин, лишён я и всякой силы и бесполезен. Но Любовь – терпением верна. И если таков мой урок терпения – то слава Богу за него! Тогда же оставила Фиэльли маленькую эу в беседе её со Златовласым и удалилась с поклоном, ибо есть беседы, которые дóлжно разделить лишь двум сердцам и двум душам, и кому, как не Фиэльли, было знать это?

Всякого вошедшего встречал Элкарит с низким сердечным поклоном, приветствуя как своего господина, от отца своего взял он немногословность и взгляд, который стоило поймать единожды, чтобы душа наверняка узнала новое спасительное место, где ей не грозит печаль и самое страшное проклятие подзаконного мира – одиночество. Оттого белоснежный кафтан, богато расшитая золотом алая жилетка и само золото волос Элкарита – также великие сокровища эулиен, как и всё, что его и в его сердце. Те же, кто видел этого эу или имел счастье общаться с ним до или после гибели Эйдалин, те не забудут нежнейшую осторожность и величайшую заботу, с которой обращался Элкарит к каждому сердцу, всецело открываясь ему навстречу, без остатка, не усомнившись, по-детски просто и наивно впуская каждого под сень своей светлой души. Oh, okh – ávre Élkaritē – foht kée bráytneal` no vol` – ev el`Éydén, átu et ónne wóur éveisíteni kowb ol. Im, okh – muy ek el`víam víē terh íyenal` enírmhrin atániet ret Éydénē ókon nórē.150150
  О, истинно – место Элкарита – там, где рождён он был – в Эйдене, ибо этот мир слишком многопечален для него. И истинно – лишь такой чистой душе могла прийти идея отказаться от Эйдена ради человека! (эмл.)


[Закрыть]

Долгой была беседа Элкарита и Эйпелар, и не одну ночь провела она в покоях его, разделив с ним молитвенный труд его и беседы с приходившими к нему. Когда же вернулась эу к наставнице своей, то сказала, что открылось ей в беседах со Златовласым служение её, ибо положила она себе полноту мудрости и Любви эулиен донести до человека. Выбрала для того Эйпелар путь долгий и славный, многочернильный и рукоистязательный, потому как её рукою была создана Вторая библиотека (2) – величайшее собрание книг, написанных эу для человека. В каждом пределе нашла себе Эйпелар наставников, что открыли ей сокровищницу знаний своего искусства или науки, и великим учёным сделалась она вскоре, чьё знание сияло многим. Но не искала Эйпе утоления жажды знаний ни в одной из наук, ибо цель её была – передать известное ей человеку. А потому был труд её долгий, и не одну жизнь смертных потратила эу на исполнение его, и сотни лет трудилась она каждый день, чтобы родилась Вторая библиотека. Будь история милостивей к народу надеющихся, я назвала бы Вторую библиотеку восьмым чудом Света и подлинным сокровищем Светлого Дома. Но история никогда не была милостива к эулиен, как и сам мир, что принял их. Вторая библиотека, когда была закончена, на пятидесяти кораблях была переправлена на восток и отдана людям. Высоко оценили они труд самоотверженной Эйпелар, и многих прославили знания трудов её. Сама же Вторая библиотека была утрачена навсегда в великом пожаре, когда не минуло ещё и полных 300 лет с того дня, как была она передана человеку…

^{(2) Второй библиотекой именуют эулиен собрание книг и трудов Эйпелар, написанных ею и переданных людям. По величию своему и широте представленных знаний – не было равных ей среди библиотек и собрания книг смертных. Как истинная эу, воспитанница рода Ирдильле – сумела тогда Эйпелар всякую истину, открытую ей, изложить легко и просто, в рисунке и слове, а также стихами, ибо сам Эливиен наставлял её в песнях. Увы, лишь немногие из эулиен прикоснулись к великому труду Эйпелар, и ныне только Элкарит, Финиар, Фиэльли и Эливиен могут говорить о нём.}

Среди многих зол и бед, что обрушились на эулиен с наступлением Сумеречных времён – бóльшими из них были войны с арели и человеческая жестокость. Нежелание воевать и искреннее, сердечное непринятие войны много уменьшили народ эулиен, ибо никогда не доставало в нём воинов, эулиен, готовых нести столь страшное служение и называть Смерть своей госпожой. Со слезами на глазах умолял непоколебимый Седби юношей, в которых видел силу и ловкость, принять богоотреченный труд воина, и так теряли эулиен беспечность своей души, а многие и свои жизни. Так был за силу и крепость призван к воинскому служению эу Увн [Uwn] из народа Эликлем. Сам великий Халму обучал его, и был Увн славным воином, хоть и ненавидел войну всем сердцем своим, но по горячей Любви к человеку и своему народу – ни разу не уклонился от службы своей, и высоко ценил его Тентен, ибо в его подчинении ходил эу. Не осталось у Увна ни сестёр, ни братьев, ибо одних забрала простуда, других война, и ничего из того, что было эу дорого прежде, не осталось у него. Родителей же он потерял, ещё будучи ребёнком, ибо в служении своём имели они неосторожность отправиться на земли Хайнуи и там пропасть в застенках Неоглашаемого. Так ничего не осталось у Увна, кроме могил его сестёр и братьев и лент родителей его на верной берёзе. Немногословным сделало горе прекрасного эу, и всякий день и час, свободный от битвы, искал он спасения среди книг, и давно Фиэльли приметила его в пределе своём. Не будь судьба столь сурова к эу – было бы служение его в пределе Ирдильле – уделом счастливейшего Илькайрата, не знающего забот и печалей. Но более, чем над свободным духом смертных, довлеет рок над народом эулиен, и кровью на руках своих был лишён Увн покоя и безмятежности Илькайрата. Тогда же был близок Увн к тому, чтобы ежечасной молитвой его стали слова:

Oh, Íl`tankán, faíl`lerahtil` i híen ísmene —

Íeh áyi hel, ov Il` híol enh!151151
  О Господь, склонись к моим печалям —
  Их великое воинство, а Свет мой одинок! (эмл.)


[Закрыть]

Так пел Эливиен к Ильмин:

Среди благословенных звёзд небес

Ярчайшая из них – любимая моя,

Её лишь Свет ищу я взглядом

В любой тени времён мимоидущих.

И Увн искал звезду, подобную звезде Путешественника, но среди войны не видно звёзд, ибо гнев и пыль войны, возносясь до небес, застилает даже Ирдиль.

Но был день, и пришёл Увн в сердцеубежище своё, в сокровенную спасительную обитель – в обиталище книг. И искал там книгу, что исцелила бы его, но вместо книги нашёл Эйпелар.

Ничего прекрасней не видел я, чем солнце, что запуталось в кудрях твоих золотых, когда ты, нахмурившись, склонилась над книгой, и через миг весь мир просияет светом сотен Ийденов в улыбке твоей! (3)

^{(3) L. I. I. V. E. 33:7}

Так пролегла между двумя эулиен глубокая и нежная дружба, подобная ранимому цветку, боящемуся даже ветра. И Эйпелар, и Увн озарены были Светом их доброй дружбы долгие годы. Но говорят эулиен «filáh – f`hih Líē»152152
  Дружба – дыхание Любви (эмл.)


[Закрыть], и истинно правы в том! А потому настал день, когда нежность дружбы их и Свет её оказались столь велики, что не могли более эулиен оставаться безучастными к праву их в сердцах своих, и потому предстали перед Финиаром, смиренно прося его об амевиль, ради спасения душ их в соединении Света, положенного им. И через амевиль исцелились сердца их и обрели свой покой, ибо и Седби пел к своей чистейшей Бад:

О Бад, что выпила мою печаль!

Ты исцелила сердце от нужды войны,

Я день и ночь ищу твоих молитв,

Считая порученного тебе удары сердца,

Чтобы припасть к рукам твоим…

Так дай Бог всякому сердцу мудрость эулиен, дабы дождаться исполнения своих Надежд без ропота и тревог, ослабляющих нас великой тоскою и скорбью!

По амевиль утвердились Эйпелар и Увн в пределе рода Щита и соединили служение своё, каждый на пути своём, и так был умножен Свет Дома эулиен, и так обрели своё подлинное счастье Эйпелар и Увн, ибо всякое доброе чаяние рано или поздно даст свои плоды, как бы долго порой ни приходилось ждать.

В светлейших залах звонкий смех,

Журчание ручьёв под щебет птиц

И солнца нежные лучи

На полках книжного ковчега библиотеки…

Там воздух сладок, будто мёд с лугов,

И лёгок, легче воздуха вершин.

Таким я помню Светлый Дом —

В сиянии добрых светлых глаз.