Текст книги "Черное сердце"

Глава 41

Карина шевелится, чувствуя бумажный шелест у себя под боком. Она просыпается в своей квартире поверх множества тетрадных и нотных листов в студии, поскольку с вечера работала, сочиняя несколько новых песен, которые включились в ней сами, а потом заставили себя написать. Разбудил ее звонок мобильника. Надо было отключить звук! Такая спокойная ночь впустила ее сегодня в свои объятия! Настоящее лекарство после бессонницы с безумными мыслями. Первое, что она вспоминает, свой вчерашний звонок Сэму. Позабыв разницу во времени, Карина уговорила американского знакомого из группы «Flammable», который к тому же является потрясающим композитором, написать ей музыку для новых текстов, которые она выслала ему по е-мэйлу. Залезть в ноутбук проверить, поступил ли ответ на почту, не удается, поскольку настойчивый звонок дает понять, что у кого-то есть идеи поважнее, чем спать, писать стихи и созваниваться с американскими рокерами.

– Карина, я тебя ни о чем никогда не просил, но сейчас прошу. И не спрашивай, почему ты должна делать это, а просто возьми и сделай. Понятно? Так понятно или нет? – тарахтит динамик смартфона.

– Первое: привет, Слава. – Учтиво отвечает певица. – Второе: однажды ты просил меня научить тебя играть на гитаре…

– Я? Я и так умею!

– А еще тонко намекнул о своей мечте иметь электрогитару.

– Я не имел в виду, чтоб ты мне ее подарила. – Возмущенным басом говорит Логвин.

– Намек понят, Слав! – настаивает Карина. – А теперь перестань бежать и говори четче. Что случилось? – зевая, она по одному достает из-под себя отработанные листы, проверяя, что именно на них настрочила. Колонки метафорических стихов для будущих хитов.

– Карина, я тебе сейчас дам один адрес, по которому я нахожусь прямо сейчас. Ты должна приехать сюда, немедленно! – последнее слово Логвин с помощью голоса обводит жирным шрифтом.

– Мне надо знать, в чем смысл.

– Смысл в том, что я нашел в картотеке дисков у Инны твой дебютный альбом.

– И что? Постой… – Карина, подхватив мысль, так резко просыпается, что соскальзывает с кожаного дивана вместе со своими будущими супер-хитами.

– Вот именно! – ликует Слава, потому что подруга наконец-то на одной волне с ним. Она одобрила его идею прежде, чем он успел ее озвучить. – Инна – твоя поклонница, она тебя расхвалила. Я сказал ей, что тоже слушаю твои песни, мы целый час только о твоей музыке и говорили, но я не стал уточнять, что я твой друг. Сначала хотел показать наши общие фотки, но теперь даже их не хочу ей показывать. Я хочу показать ей тебя! Пожалуйста! Прошу, это важно для нас, проснись и приезжай! Я все отдам! Я не буду просить тебя учить меня играть на гитаре! Я всего лишь маленький несчастный медбрат, даже не фельдшер, сижу в ванной, и у меня мало времени тебя уговорить! Инна любит твои песни, но не знает, какой ты человек! Она должна тебя увидеть!

– Я уже одеваюсь. – Прорываясь через тысячи слов Славы, как через деревья, которые мешают пройти, Карина действительно одевается, а точнее переодевается, поскольку уснула в футболке и джинсах, на диване без подушки и одеяла, но при этом подарила себе более комфортную и сладкую ночь, чем вчера на двух подушках. – А что она любит вкусненького?

– Эээ… конфеты «Вдохновение».

– Отлично. Я тоже вдохновение люблю. Скинь адрес на «WhatsApp». И можно полюбопытствовать, пока я тут пытаюсь расчесаться? Ты чего к ней заявился так рано? Или ты… с вечера у нее? – голос Карины по-доброму насмехается.

– Нет, не с вечера. Ее предки уехали отдыхать на пару дней. Они хотели уехать с Инной, для нее только и затеяли эту поездку, но я настоял на своем. Сам с ней погуляю! Они только и хотят, что сделать ее своей маленькой доченькой, а Инне это не нравится. Она должна быть женщиной. Она должна проводить время с парнем.

– Отлично. Гляжу, твои встречи с ее отцом были плодотворными. Втерся в доверие к нему?

– Еще как. Предки поняли, что Инна мне доверяет и ей стало намного лучше. Не где-то в другом месте, а здесь, со мной. Со мной. Понимаешь?

– Ты настоящий медик.

– Всего лишь медбрат. – Отнекивается Логвин. – Маленький и несчастный.

– Так доучивайся. Ага, по голосу сразу слышно, какой «маленький и несчастный». – Вдохновляюще заканчивает Карина и дает отбой, после чего наконец-то начинает видеть, где находится и что делает.

Меня зовут Карина Лестер, и я где-то в Санкт-Петербурге.

Вот что она сделала: сняла джинсы так, что теперь они похожи на тряпку, расчесала волосы так, что расческа осталась в волосах, и оказалась в гостиной первого этажа, не помня, как спускалась со ступенек. Воспоминание о том, куда она сложила свои стихи, тоже стерто. Пока галдел Славка, ее заспанное сознание воспринимало лишь его командный голос (и откуда он его достал?), а руки и ноги эти две минуты жили собственной жизнью, так что Карине приходится собирать себя по кусочкам, носясь по квартире. Главное, не забыть голову.

Когда внешний вид был трансформирован для вылазки из дома, Карина, уже в прихожей и с ключами от машины в руке вспомнив о Сэме и своих песнях, бежит вверх по лестнице заглянуть в ноутбук.

Басист американской группы ответил на ее мейл со стихами, и звучит ответ так:

«Karina, It’s incredible!

Give me one or two month.

We’ll finish the tour and I will found you proper arrangements!»1919
  Карина, это невероятно!
  Дай мне месяц или два.
  Мы закончим тур, и я подберу для тебя подходящие аранжировки!


[Закрыть]

Слава и двое его школьных друзей были настоящими оторвами в свои тринадцать-семнадцать лет. Вернее, оторвами были только Вовчик и Андрей, а Славе просто приходилось быть таким же сумасшедшим в их компании, но ему это очень нравилось, и главное он это мог. Слава утвердил, что если б не эти пацаны, все те разы, которые он так весело прогулял, он бы тупо просидел дома за книгами. Он как раз рассказывает Инне очередную историю о том, как они трое угнали ночью машину отца одного из этих ребят, чтоб покатать девочек, когда в дверь квартиры раздается звонок. Слава тут же летит открывать, пока Инна удивляется звонку, ведь она никого не ждет. Кроме того, ей не терпится узнать, что было дальше после того, как Слава, его друзья и их девочки завалились в сауну на украденные у предков деньги. И хотя ответ очевиден, ее интересуют все подробности.

Но тут в комнату входит не кто иной, как Карина Лестер! У Славы радости полные штаны, футболка и голова. Он сразу представляет девушек, торжественно хвастается Инне, что Карина – его подруга и будущая жена отца его лучшего друга (того самого, наглого друга) Артема Доронина, но Инна еще лет сто сидит, как громом пораженная, как после одного из своих прокатов, но выражение в лице такое, словно ей поставили настолько высокие оценки за катание, которых она в этот раз не ожидала. И Слава сразу вспоминает одно из ее эмоциональных видео, когда Инна распахнула рот в улыбке, граничащей с безумием. Вот кого ей нужно было показать, чтобы добиться этой самой улыбки!

Карина вручает поклоннице картонный пакетик с конфетами, также в нем лежит ее фотография с автографом. На снимке Карина запечатлена на сцене с гитарой, на второй план попали увлеченные своим делом барабанщик с Джорданом, а свободное место в углу фото подписано так: Инне Лоран от Карины Лестер, с любовью.

Инна почти не слышит всего, что галдит Слава. На ее глазах набухают слезы, а потом она роняет их на свое лицо и на руку Карины. Инна недолго смотрит на фото с автографом – зачем? Настоящая Карина прямо тут, рядом с ней, держит ее за руку! Когда она садится перед ее креслом, Инна прикасается к ее лицу, словно проверяет, не фарфоровое ли оно. Она прикасается к ее рукам и главное – к волосам. Она нигде не встречала девушек с подобными волосами – фантастически длинными и густыми. У Карины нет челки, волосы легкими волнами с шоколадным оттенком заплыли в комнату вместе с ней. В этих волосах, наверное, гибнут бабочки. А коллегам по ее группе, прежде чем сойти со сцены, приходится два часа из-под них выкарабкиваться, плюясь и матерясь.

– Ими можно ночью накрываться вместо одеяла. Настоящие? – спрашивает Инна.

– Настоящие, – улыбнувшись, кивает Карина, и внутри Инны что-то неподвижное и мертвое в этот момент просыпается опять.

Минутой позже они пьют чай. Слава наблюдает за девочками, более довольный жизнью, чем кот, сидящий на огромной рыбе, ведь он еще на шаг приблизил Инну к выздоровлению. Электроимпульсная терапия. Вместо дефибриллятора – Карина, что намного приятнее.

Натирая посуду полотенцем, он слышит отрывок из разговора, старательно прислушиваясь к тому, что происходит в комнате.

Инна вручает Карине ее первый CD-диск. На обложке певица расправила руки, слегка касаясь двух каменных колонн. Владлен делал эту фотографию, а она еще не подозревала, что называла свой альбом в честь него. Позади фотограф сделал мрачный фон в виде заброшенного кладбища и едва воскресающего солнца, а на Карине было красивое черное платье, кожаные браслеты и ее всепоглощающие распущенные волосы. По краям от ее фигуры красуются слова:

karina lester

Dark Heart

Картинка довольно нерадушная. Но если вы перевернете альбом и посмотрите на задник его обложки, вас ждет большое удивление. Карина стоит на фотографии в той же позе и в таком же платье, только в белоснежном платье. На лице ее вместо ведьмовской гримасы и взгляда исподлобья играют улыбка с открытым взглядом, а задний фон вместо кладбища изображает чудесный рай из облаков и ярко-ярко светящее солнце, причем название альбома переведено на ее родной язык, окрашено в белый цвет, а на место буквы «о» в слове «черное» вникло маленькое сердечко с вписанным в него символом бессмертия рок-музыки – человеческим черепом.

Карина Лестер

Черnое СерDце

Эта задумка пришла в голову Карине, едва они с Джорданом успели записать предпоследнюю песню. Такой альбом, по ее мнению, отражает две части света ее души. Джордан сразу одобрил интересную идею! В каждом человеке есть место печали и радости, чему виной любовь, ненависть, удача, горечь утраты, сбывшиеся и разбитые мечты или поиск себя, а содержание песен с дебютного альбома охватывает эти темы целиком. Ведь в их жизни было столько взлетов и падений! С помощью музыки ребята рассказали об этом все.

Девушки в подробностях разговариваются об истории и особенностях написания каждой песни. О концертной жизни. О съемках клипов. О Джордане. Карина говорит:

– Когда слушаю его соло – снова вижу его лицо. Никто не играл так, как он. Я не намекаю, что другие хуже играют. Просто манеру Джордана нельзя повторить. В этом весь он. Он писал удивительную музыку. И удивительно играл ее. Я видела глаза зрителей в этот момент. Они были заворожены. Кто-то бесился и танцевал, а большинство из них просто неподвижно впитывали.

– Да, Джордан был гением. Ты – тоже гений. Вместе вы были сила. Творили невероятную музыку. Ни на что остальное не похожую. Я уверена, ты справишься без него не хуже. Сейчас записываешь новые песни?

– У меня на подготовке несколько текстов. Я писала этой ночью стихи. Одну песню, видимо, довела до состояния готовности. Не ожидала! Музыку согласился написать Сэм Шмидт из группы «Flammable». Ночью он прочел мои тексты и ему понравилось.

– Скажи название песни, которую ты написала прошлой ночью.

– «Давай умрем в один день».

– Вау! На русском?

– Так получилось, что на русском и на английском.

– Я обожаю те ваши песни, которые выступают в двух вариантах на обоих языках, и где есть соло Джордана. Вы делали нечто по-настоящему ценное. Я никогда не пойму, как после таких текстов, как твои, можно слушать попсу. Я принципиально хожу в клубы, где поют рокеры, а не… – Инна прерывается, когда непрошенная и нежеланная гостья Грусть входит без стука в ее сердце, – я хотела сказать, раньше ходила. Я вела активный образ жизни, а потом застряла в этой штуке.

Карина просит ее ладонь.

– Это не так. – Говорит она, придвигаясь так близко, что Инна слышит ее запах, сладкий, свежий и настоящий. – Ты все можешь. С одним только бойфрендом тебе сказочно повезло! На Славку я могу тебе выдать письменную гарантию с печатью на двести лет: парень замечательный! И ты придешь слушать следующее мое выступление в клубе. Я приглашаю. Передам вам со Славой билеты.

– А когда ты вернешься на большую сцену?

Карина задумывается.

– Наверное, после суда.

– Над кем?

– Над убийцей моего мужа. Он уже под следствием. Я нашла на него уйму улик, а затем он и сам себя хорошо выдал. Показал себя, так скажем. Выступил. Хорошо так выступил, ничего не скажешь, феерическое шоу было, причем со спецэффектами. После суда я смогу вернуться на сцену, может быть.

Инна напрягает лоб. Может быть?

– Джордан хотел бы, чтоб ты вернулась и зажгла! – внезапная строгость ее голоса прибивает Карину к полу гвоздями. – Да и не просто так. А еще лучше, чем раньше! Потому что нет тебе равных в мире, и ты… можешь устоять на своих ногах.

Карина смиренно кивает, зная, что Инна права. Слава, который давно вытер на кухне посуду и слушает их, прячась за дверью, знает то же самое. Он уже подал документы в университет. Скоро вступительные экзамены.

После ухода Карины, которая, конечно же, побежала к своим любимым Пете, Сереже и Роме в больницу, куда с самого утра и Артем сбежал, Слава продолжает плести байки безумной юности, позволяя себе некоторые художественные надбавки, чтоб все звучало смешнее и интереснее. Он рассказывает Инне о нескольких неудавшихся вечеринках, о внезапном первом разе, об авантюрах, о глупых поцелуях со странными девицами в клубах, о колледже (чуть касаясь в разговоре Толи), а затем об Артеме, о том, как он его накалывал на первое апреля и как они с ним в «Рок-прицеле» целовались, чтобы отвадить от себя суровую охрану.

Инна хохочет, закидывая голову, потому что Слава так смешно рассказывает, корча рожи и жестикулируя:

– Это было ужасно! Не вздохнуть нельзя было, не… – он делает странную паузу, не иначе как глотком воздуха подавился, – …пошевелиться.

Инна смеется, пряча свой рот под конвертиком из ладоней, а потом копирует его голос – то, как он это сказал и какую красноречивую сделал паузу, так что Слава тоже заражается и ржет вместе с ней. Время и пространство стремительно меняют свой облик, превращаясь в нечто, чему Слава не может подобрать название.

– Его язык был у меня во рту! – снизив голос до баса, бубнит Инна как Слава, но только еще смешнее, и тогда волна смеха начинается заново, стоит им только перевести дух.

В конце этого безумия он стирает с лица слезы и видит, что Инна по-прежнему выглядит, как на тех счастливых видео с Олимпийских игр, и он ловит странное чувство, что он стал свидетелем творения первого дня жизни на земле, как сегодня днем, когда чувства переполнили Инну через край, когда Карина Лестер вошла в комнату.

Вечером Слава втирает Инне ночной крем на лицо нежными круговыми движениями. Несколько минут назад он помогал ей расположиться в ванной, чтобы помыться, и увидел ее в одном белье, прежде чем выйти из ванной, обливаясь потом. Его сердце застучало в висках, внизу живота и на кончиках пальцев, во всех местах, кроме положенного. Инна всегда носила такое красивое белье после аварии? Ее взгляд всегда так жжет, когда ее, обнаженную, носят на руках?

– Больше всего мне понравилась корка про заставку с голыми мальчиками на первое апреля. – Говорит Инна, на миг открывая глаза. – Ну и Артем!

– Рад, что хоть тебе понравилось. – Слава не знает, как выглядят в этот момент его закатанные глаза, но судя по смеху Инны, совершенно по-дурацки.

– Учитывая то, что и ты любил мальчика, у тебя не должно было возникнуть такой бурной реакции.

– Артем-то не знал тогда! И фотка была реально откровенная! Я не знаю, что это за поза такая, но я в такой позе еще ничего никогда не делал, в том числе с Толей! – он старается сделать свой голос наиболее смешливым и расслабленным, проверяя, насколько убедительно способен об этом соврать, пока Инна заразительно смеется. В момент ее веселья ему открываются все тайны вселенной.

Затылок Инны покоится на его колене, и солнце взрывается на миллионы звезд от прикосновений его пальцев.

– Слав…

– Ммм?

– Я весь день просидела. По-моему, у меня там пролежни на мягком месте. Посмотришь?

Слава делает глубокий вдох, воображая себя кем-то, кто по особенностям своих биологических характеристик не способен краснеть, как спелый томат.

Ты будущий врач. Ты мужчина. И сто лет как не мальчик. Чего ты тогда, ну???

– Что ж, следующим будет мягкое место – я и туда тебе крем вотру. Только тогда придется снять все. – Говорит он, становясь тем Славой, который отмачивал авантюры с одноклассниками. – Ох, Инка. Раньше только благодаря Артему было хорошо. А теперь еще и ты у меня есть. Что у меня было без тебя? Мой Пончик живет более интересной жизнью, чем его хозяин. Наверное, если б мы встретились в твоей прошлой жизни, ты, отпадная девчонка, не обратила бы внимание на домашнего мальчика?

– Теперь я тоже домашняя девочка. И, между прочим, Слав, спасибо за Карину! Это было грандиозно! Вот это да, ну у тебя и друзья.

– Самые лучшие в мире. Тебе понравится новая жизнь. Мы с тобой везде будем гулять. Я тебя на руках носить буду. – Он не спеша стирает с ее лица, шеи и плеч остатки сладко пахнущего крема. – Артем предлагает мне стиль сменить. Как твое мнение? Если я так ужасно одеваюсь, скажи честно. Я переоденусь.

– Ну его, этот стиль. Разденься, да и все.

– Ух, ты. Ну, как договоримся. – Слава вспоминает совет своей мамы (да-да, иногда они разговаривают с мамой, и даже о личном), что когда начинаешь стесняться в постели, можно все переводить в шутку. Это действует! И сейчас, кажется, тоже.

– Слава, как с тобой хорошо! Мой парень для меня такого не делал. Ты так красиво двигаешься, изгибаешься. У тебя такие красивые глаза, когда ты прикасаешься ко мне! Такие красивые, нежные руки. Интересно, а в каких еще местах ты умеешь делать классный массаж?

– Не скажу, я на начальной стадии стеснительный. Могу только сразу показать. – Он неторопливыми крадущимися пальцами продвигается под ее халат. Инна прогибается, и Слава вдруг вспоминает, что он специалист сделать приятно девчонке, хотя всегда мастерит вид, что ничего не умеет.

Но он знает, как сделать так, чтоб Инна застонала в его губы, и она это сделает, судя по тому, как страстно отвечала в процедурке. Но вскоре эта мысль просто исчезает из головы, как с их тел исчезает одежда. Перед ним появляется Инна, о которой он не знал. Весь его мир сосредотачивается на глубоком поцелуе. Он берет ее голову и ловит губами стон из ее горла. Счастье подбрасывает его за грань небес. Только сейчас он начинает различать истинные цвета неба и солнца. Глаза ее блестят от желания, в них Слава видит, что мир бесконечен, что смерти нет, и он превращается в изваяние, замирает, не отрывая взгляд от ее лица. Руки Инны порхают по его голой спине. Он воспаряет от их жадных прикосновений, а ведь он давно не отрывался от земли, кроме случая в процедурном кабинете, но в стационаре они были не одни.

Еще один крепкий поцелуй, и затем что-то меняется в мире, поскольку в этой новой вселенной нет места для человеческих слов.

Люблю ее, – лишь мысленно доносит Слава до ангелов, к которым взывал, чтоб Инна стала его девушкой, но они все разлетелись от смущения…

Часть 3 Во имя жизни

Глава 42

Если лето – это маленькая жизнь, то осень – болезнь, а зима – смерть. Похоже, в этом городе никто не верит, что лето пролетело настолько быстро. Всем еще хотелось носить легкие платья и забывать дома ветровки и кофты, но настоящая осень в Питере начинается уже в сентябре, а потому за теплыми предметами одежды приходится возвращаться домой – в холод прогулки теперь не в удовольствие, даже в этом городе. Похоже, Карина единственная, не считая Сережи и Петра радуется, что время летит так быстро, унося с собой плохие воспоминания и приближая моменты свадьбы, дня музыки и зимних праздников, создавая и накапливая целый новый мир с трепетными воспоминаниями, как сегодня. О том, что они собрались провернуть этим днем, знает одна Татьяна, мама Славы Логвина. Она знает, что Карина и Петр сегодня регистрируют свой брак, поскольку выступила автором прически Карины: это коса необычного плетения с объемом у корней, между прядями которой стильно запутались мелкие цветочки.

Карина и Петр берут с собой Сережу и едут в загс в таком счастливом настроении, что их троих поднимает выше неба. Карина подобрала себе удачный наряд для этого дня – платье подчеркивает достоинства фигуры. Это короткий подол и длинные кружевные рукава. Хотя она заметно поправилась за два месяца, она считает, что этого по-прежнему недостаточно и ей ни к чему подчеркивать худые руки и плечи, а вот выделить талию и обнажить точеные ноги – обязательный момент в ее случае, особенно если эти ноги подчеркнуть белыми туфлями-лодочками на тонкой шпильке.

Весь съемочный процесс дня контролирует Сергей (оказывается, сын фотографа может быть не менее талантливым в этом деле), а вечером они едут в ресторан. На столе помимо закусок их ожидают цветы и связка разноцветных шариков, вытягивая из Сергея очередную улыбку. Карина смотрит на эту заново построенную жизнь, переводя взгляд на Петю – он способствовал появлению яркого солнца в их разбитых душах, и теперь даже настоящее солнце ее совсем не раздражает. В принципе ей все равно, что на небе, там могут быть хоть привычные этому городу дождевые облака, но Петя разводит ее внутренние тучи одним касанием руки.

– Точно не жалеешь, что мы так сделали? – спрашивает он. – Артем и остальные обалдеют, что мы втихаря свадьбу закатили. Особенно папа твой.

– Это наша первая семейная авантюра. Ты на «пятерку» надавил на сотрудников загса, что они все пожалеют, если о моей свадьбе заявят журналистам.

– Они решили, что будет намного дороже помолчать.

– А можно будет забрать все эти шарики к нам домой? – с надеждой в голосе спрашивает Сергей.

– Конечно, дружище! Все это наше! – отвечает Петя, хлопнув его по плечу.

– Давайте напишем на них пожелания и отправим в небо с нашего балкона.

– У гениев мысли сходятся. – Подмигивает Карина. – И у меня была идея, вроде этой. Я даже купила мыльные пузыри. Их тоже запустим.

– Круто! – от счастья Сергей ерзает на месте, словно пузыри и шарики уже пролетают над их головами. – Рома уже в Москве, кстати? Как он?

– Вчера вылетел. Не переживай, он едет к своему врачу, который ему делал операцию. Он ему поможет. В самом лучшем случае Рома вернется ко дню музыки. Ну, что? – добавляет она как сообщник. – Сейчас Пете расскажем о нашем сюрпризе или потом?

– Что вы задумали? – пугается Петр, вспоминая предыдущую неожиданную вылазку на Неву. Было здорово прокатиться на теплоходе по реке, но ему не понравилось то, что Карина, как всегда, все оплатила сама, ничего ему не сказав.

– Только не отказывайся. Могу себе позволить!

– О, ну что ты опять придумала?

– Это ведь сюрприз! Я не могла заранее предупредить о сюрпризе! Может, я пытаюсь тебе понравиться? Не думай о деньгах! Мы узнали, что ты, Петруша, никогда не летал на вертолете. И?.. – дальше Карина передает слово своему сообщнику.

– И заказали его сегодня на вечер полетать. Я летал несколько раз, так понравилось!

– Кажется, Карина, это уже перебор. Это дорого.

– Нормально. Опыт путешествий на вертолете у меня имеется, и поверь, это не страшно. Мы облетим вечерний Питер, а потом мой водитель доставит нас домой. Ты когда-нибудь смотрел на Петродворец свысока? Видел Неву у себя под ногами? Могу поклясться, что нет.

– Карина… – Петр складывает руки в напряженный замок. – Не так важно, сколько у тебя денег. Опять ты тратишься на меня, хотя так не должно быть. Ты ведь знаешь, я простой врач и не смогу ответить тем же, и меня это несколько…

– Петруша. Ты подарил мне новую жизнь. – Карина берет Сергея за руку. – Нам. Всем нам. Дай мне сделать для тебя хоть такую малость, пока я могу себе позволить. Мне за то, что ты сделал для меня без помощи денег, и в течение века своими деньгами не расплатиться. Я и не пытаюсь. Я знаю, что любовь – это подарок. Я всего лишь хочу сделать наши отношения незабываемыми, и делаю это по-своему. И с каких это пор ты простой врач? Ты не простой врач, а врач выдающийся! Который вернулся в одну из лучших больниц страны. Работать в центре «Во имя жизни» все равно, что преподавать в Гарварде. Помнишь?

Петр облизывает губы, кривя душой признать свое поражение.

– Поскорей бы полетать. – Мечтает Сергей. – Ты не бойся, нас не укачает. И не выбросит никуда. Вертолет будет лететь ровно, как по линеечке. Хм, ну даже если и выбросит… мы будем далеко от земли, смерть наступит мгновенно. Шучу, Карина, шучу!

Мечта мальчика о высоком полете осуществилась, когда на исторический город опустились сумерки. Серые и темно-синие облака прикрывают полнеба, ничуть не испортив внешний вид заката. Со своими статными строениями и памятниками город-герой приобретает с мрачной погодой легкой готичности, которая только приходится к месту.

Пока водитель везет их до взлетной полосы, небо становится еще темнее. Петр и Карина всю дорогу держатся за руки, переплетая пальцы, и это все равно, что два пазла идеально совпадают вместе. На какое-то время они все погружаются в комфортное молчание, как тогда в Шкиперском саду. А потом мир переворачивается. Сегодня это не метафора: они воспаряют в небо, все их чувства, все счастье и биение сердец, все улыбки, все, из чего они состоят, возносится ввысь над людьми и их домами, где все они в это время после учебы и работы пьют чай.

Огни Питера разноцветными звездочками мигают у них под ногами. Они медленно проносятся над церквями, разводными мостами, памятниками, великим Петродворцом, многочисленными садами и парками. На ковре-вертолете мимо радуги, – поет сердце Карины, а позже она понимает, что пропела всю эту песню вслух. Судя по глазам Сергея, в его картотеку любимых песен добавился еще один трек. Он сразу же спрашивает, кто исполнитель.

– «Агата Кристи»? Заметано! Ээй! Мы как будто в аквариуме! – в восторге комментирует мальчик у окошка. – Петя, тебе нравится?

Карина смотрит на своего мужа. Петр улыбается нешироко. Это скорее полуулыбка, легкий намек на нее, но в глазах искрится оглушительный восторг. Понимая, что в очередной раз сумела подарить ему вкус жизни и новую юность, Карина смеется и целует его щеку. Муж не вздрагивает, любуясь тем, что внизу.

– Это просто сверхъестественно. – Выдыхает он, выйдя из оцепенения, словно в ресторане та мысль, что так оно и будет, казалась невероятной. Он как будто впервые прикоснулся к магии, только сейчас ощутил различие между теплой и холодной фотографией. Сообразить сполна, насколько это круто, можно, лишь оказавшись здесь и сейчас. – Знаешь, мне это нравится. Наконец-то я ничего не могу узнавать наперед. – Собственные слова заставляют его смеяться, настолько счастливым делает Петра этот неожиданный миг, кажущийся вечностью.