Текст книги "Образование будущего. Университетский миф и структура мнений об образовании XXI века"

школа должна давать всестороннее, политехническое образование.

Образование должно формировать в человеке умение думать во всех направлениях. Нельзя считать, что для гуманитария не нужны знания о расчетах, формулах, все это формирует разносторонность мышления, позволяет находить креативные, нестандартные подходы при решении различных проблем.

Образовательная услуга закреплена Законом и нормативно-правовыми актами. Именно образовательную услугу финансирует по нормативному принципу бюджет.

Смысл среднего образования в первую очередь – формирование мировоззрения. А без этого, действительно, выйдет управляемая серая масса, из которой единицы будут заниматься самообразованием, и то не факт.

Страшно это.

В разговорах не возникает формулировки относительно образования, что это – один из мощных механизмов создания равенства в обществе. Формулировки нет, но многие высказывания продиктованы примерно таким пониманием дела. Обычно говорят обратный тезис – что равные по закону люди имеют равные права и, в частности, право на образование.

Это – формальный аспект дела, рассуждение о законе и правах. Можно взглянуть с другой стороны. В обществе существуют разные социальные группы, страты. Важнейшими факторами, влияющими на выделение страт, являются доход и образование. Люди внутри страт равны содержательным образом – у них достаточно близкие жизненные, карьерные траектории, социальные возможности. Тем самым полученное образование – один из немногих факторов, существенно влияющих на то, равенство с какой группой людей будет у данного человека. Это совсем иное равенство, вовсе не равенство прав, это – равенство возможностей.

Можно представить себе дело так, что люди объединены и уравнены полученным ими общим образованием. Примерно так: все взрослые люди равны в своем среднем образовании, далее равенство теряется, теряется и общий язык – специализация мешает понимать друг друга. Специальные знания, особенные умения создают круги общения, вне которых люди могут говорить лишь языком средней школы. То, что создаёт как общую базу знаний и умений средняя школа, то и является основой человеческого равенства возможностей – понять друг друга, договориться, иметь общий язык, обсуждать проблемы с надеждой на понимание.

Потому разговор о школе, о том, насколько она должна быть специализированной, насколько много там общих уроков – это и разговор о социальной стратификации будущего общества, о возможностях взаимопонимания людей в нём.

Очень многие говорящие специально подчеркивают, что образование в школе должно быть «всесторонним». При попытке артикулировать этот тезис получаются нелепости – надо ли всем учить балет? Обязательно ли знание молекулярной биологии? Но смысл тезиса не в этом, не в буквальном овладении частями всех знаний. Смысл – в понимании, что образование создаёт возможность общения между людьми, у них мало других возможностей иметь общую культуру. Общие прочитанные книги – это школьные учебники и круг рекомендованной в школе классики. Общие умения – из классно-урочной системы. Общий язык – тот, на котором говорили в школе. Прочие аспекты культуры выстроены так, чтобы объединять небольшие группы людей, быть кругами интересов, и эти специальные языки культуры не позволяют выстраивать широких социальных взаимодействий.

Заостряя, можно сказать так: общее и равное понимание законов обеспечивается общим образованием. Равенство прав сетью обратных связей стоит на равенстве возможностей.

– Кроме логики есть право человека на Получение образования. Прием без экзаменов в ВУЗ, так-же как и прием без экзаменов в школу соблюдает это право и ликвидирует коррупцию на этих этапах.

– «Почему не быть безконкурсному?? «

Потому что количество абитуриентов больше количества учебных мест.

Верно и обратное. Культура – это механизм создания общего языка, общего поля понимания, равенства – и в то же время механизм, основанный на авторитете, иерархии ценностей и производящий неравенство. Поскольку существуют разные образовательные механизмы, есть и социальное неравенство возможностей, самым общим образом выражающееся в разнице среднего и высшего образования. Сейчас эта ситуация размывается появлением массового высшего образования, общим снижением уровнем высшего и появлением нового элитного высшего образования, но это совсем иные материи, далеко выходящие за рамки разговора о школе.

На уровне школы неравенство создаётся возникновением дифференциации в видах среднего образования. Например, наличие частных платных школ, выделенных специальных школ – и обычных школ, создаёт социальное неравенство, ровно настолько, насколько отличаются уровни культуры, даваемые престижным лицеем и обычной средней школой.

Когда обсуждается вопрос о ранней специализации, о создании выделенных специальных «линий» в рамках одной школы – это основа для построения социальных различий, но основа пока слабая. Именно потому, что в обычной школе нет возможностей для серьёзного проведения такой специализации, это лишь некоторые общие слова, за которыми стоит унылая педагогическая практика написания отчётов. Возможности разделения профилирующих предметов, ранней специализации завязаны на количество достаточно богатых школ. На всех таких школ не хватит, и обязательно возникнет конкурс, и возникнут свойства учеников, по которым они будут отобраны – близость проживания к месту расположения школы, достаточный доход родителей, не очень низкий уровень способностей ученика и т. п. Этими факторами будет определяться и дальнейшая судьба людей в аспекте социального равенства.

…я считаю это большой абсурд учить школьников и студентов конкретно какому то предмету и думать что они смогут прямо пойти «к станку»… я очень рад (и горд) что нас учили фундаментальным предметам (и особенно русской литературе и я не понимаю как человек с педагогическим стажем может говорить про ненужность читать Достоевского). Поверьте вы при желании найдете время научиться специальности (просто надо будет работать по 12 часов вместо 8 в начале) а вот если не выучите в институте интегралов Фурье или не привьете любви к русской классики в школе это не случиться не когда. И потом при знании высшей физики и математики + доп. знания по специальности позволят вам писать мирового уровня статьи и решать сложнейшие задачи в индустрии а «не гнить» в лаборатории. Каждый решает за себя но к сожалению у сегодняшних школьников даже этого выбора нет.

Из этих представлений можно на новом уровне подойти к проблеме общего образования. Сомнение в его необходимости начинается с практической установки – многие предметы не нужны в дальнейшей жизни, от них нет толка. И тогда возникает мысль о ранней специализации, о наборе предметов, готовящих ученика к будущей карьере, нужных предметов, время для которых берётся при отказе от предметов «общих», не нужных никакой специальности.

Однако выясняется, что эта точка зрения основана на ряде иллюзий. Специальные предметы не очень помогают специальной карьере – после того, как в школе проходят эти предметы, этому же приходится учить молодых людей в вузе и потом ещё раз на рабочем месте. Общие-ненужные предметы не так уж не нужны – они создают основу для множества разных специализаций. Возникает совершенно иное видение образования: как раз «ненужные» при профессиональной карьере уроки должны составлять общее и обязательное образование, а «нужные» специальные – должны быть представлены в виде дополнительных, факультативных предметов.

Помимо того, что общие, неспециализированные дисциплины нужны как основа для дальнейшей специализации, неожиданной, новой, которую трудно предвидеть за два десятка лет до её начала, ни нужны и для функционирования общества, как основа того культурного языка, с помощью которого могут договариваться группы разных интересов.

9. Согласие на неравенство: элитное образование

«Зачем это всеобщее среднее? Сплошная профанация». А и правда! Церковно-приходские школы для народа и пажеские корпусы для элиты! Хотя элита может и на гувернанток перейти или учить детей за границей. И государству хорошо, забот меньше, денег в бюджет вбухивать не надо.

Грустно такое отношение к человеческой жизни, ведь планку поднимать для любого человека хочется выше, для своего ребенка тем более. А то получили в советское время фундаментальное образование, а своим детям и внукам устроили «модернизацию», черт бы ее побрал!

На многие темы говорят в связи с образованием – и о Конституции, и о плохих учителях, и о глупостях преподавания Бедной Лизы, и о преступном непреподавании Пелевина и Пратчетта. Но едва не самый большой набор высказываний – на тему равенства людей, равенства возможных карьер для детей, возникающего сословного неравенства.

Обсуждающим, в целом, ясно: образование и равенство – очень жёстко связанные вещи. Когда мы говорим о самых мелких деталях устройства школы, обсуждаем какие-то там часы на астрономию или ОБЖ, на преподавание литературы, учить иль не учить Гоголя – мы на деле говорим о том, каким будет мир (и страна) через поколение. В очень конкретном и практическом смысле: не по поводу общей грамотности и культурности (можно долго спорить, что там и как), а по поводу проблем власти: кто кого.

Всеобщее одинаковое государственное образование по единой программе создаёт равенство образовательного уровня людей, принципиальное сходство их дальнейших карьерных возможностей и определённое условие равенства их как граждан государства. Создание выделенной системы элитного образования влечёт за собой социальную дифференциацию и возникновение (частично) наследственной элиты.

Важно не привносить в вопрос эмоции. Может быть, элитное общество, с обозначенными сословиями – даже и неплохо, а общество равенства (хотя бы стремящееся к равенству), в котором мы жили в XX веке – это плохо. Может быть. Спорить, хорошо это или плохо, можно в рамках отдельной темы, а тут важно обозначить сам раскрывающийся облик нового мира.

Новое социальное устройство, важнейшее социальное изменение, которое делает мир непривычным, резко отличающимся от предшествующей истории по своим тенденциям и основам устройства – проявляется более всего в реакции людей на вопрос об элитарной школе и школе для людей низшего уровня – как бы потом этих людей ни называли.

Важно посмотреть, как люди реагируют на идею о том, что их дети могут попасть в низшее сословие, из которого будет не так много возможностей выйти «наверх».

Как люди относятся к разрушению общества равенства и демократии? Идеи равенства стали общественно-значимыми примерно 300–400 лет назад, в эпоху Просвещения. Очень много крови было пролито, чтобы возникли общества равных людей с демократическим устройством. Понятно, что такие общества поддерживаются в первую и основную очередь не законами и не армиями, а глубинным согласием и желанием людей жить именно равными. Если же люди больше этого не желают – всегда найдётся причинность под то, чтобы общества стали сословными и принципиально неравными. Законы можно изменить, а армии будут защищать легитимное государственное устройство, каким оно будет написано в законах. Произойдут эти изменения не быстро, и отдалённые их предвестники – те мнения, которыми люди спокойно обмениваются на форумах.

Это уж так заведено. То, о чём говорят на форумах, потом, через много лет, оказывается реальностью. Некоторые называют это властью идей в истории. Можно иначе сказать: историю делают люди. Своими очень неприметными и обыденными действиями и словами.

Очень важно выделить именно направление размышлений людей, а не наличие фактических ошибок в рассуждениях. Например, люди могут ошибаться, предполагая, что выплаты за образование будут велики и существенно скажутся на бюджетах семей. Допустим, это не так. Но это не важно – мы наблюдаем, что люди говорят о высокой плате за образование, как они относятся к этой идее. Речь не о конкретном законодательном акте, который многие поняли неверно и придумали его содержание, а о принципиальном отношении многих граждан к идее платного образования и узаконенного неравенства.

Разговоры, которые можно отыскать в этой связи, найденные по словам «образование, литература, чтение» разговоры об элитарности, очень обильны, об этом говорят много и горячо. Схема, в которую сводятся в содержательном аспекте эти разговоры, приведена ниже. Сначала рассмотрим правую часть схемы, последовательность тезисов от бедности к неравенству и сословности (рис. 18).

Уже сейчас родители в школах сталкиваются с проблемой выбора класса: отдать своего ребёнка либо в платный, либо в без(с)платный класс.

В результате школьники и студенты превращаются в потребителей образовательных услуг, школы и университеты – в базар, а процесс обучения в отпуск всё тех же услуг.

Помню раньше в моей школе учились вперемешку дети разной одарённости, разного достатка и интелленктуального уровня семьи.

Плохо это было или хорошо – покажет время.

Только вот при любых родителях, алкоголиках, простых или сложных, ребёнок

КАЖДЫЙ ГОД 1 СЕНТЯБРЯ ШЁЛ В ШКОЛУ БЕСПЛАТНО НЕЗАВИСИМО НИ ОТ ЧЕГО.

У него был ШАНС, данный всем.

А что сейчас будет с детьми из несостоятельных и трудных семей?

Им подписали приговор.

Это их семьи им подписали приговор. Потому что сейчас толку от того, что такой ребенок ходит в школу, нет. Наоборот, он и сам не учится, и другим мешает. В абсолютном большинстве случаев!

При бедных родителях – и сейчас школу окончит. Ребенок алкоголиков обречен сейчас, и раньше он был обречен тоже.

А может, и ученики это должны хоть в какой-то мере понимать? Ато учитель уже, как клоун, «и спляшет и станцует», лишь бы чем-то заинтересовать. Чем можно заинтересовать современных школьников? Им даже эмоции непонятны…И даже почувствовав желание проичтать произведение дома после интересного рассказа учителя, они этого не сделают, потому что они придут домой, в свою неблагополучную семью, где четверо детей, пьяная мамашка, такой же папашка, если вообще придут домой, потому что часть учеников вообще не живёт дома. С тех пор я ни разу в школе не работала, потому что поняла, что если у человека нет желания и нет возможностей, то никакая моя выразительность не поможет. Минут 10 они будут после урока думать о том, что надо бы почитать, вроде, интересно, но потом это улетучится с первой выкуренной сигаретой.

закон хорошенько так ударит по демографии. Оплатить учебу одного ребенка еще более-менее реально, а вот если детей двое? трое? Что ж это получается – кинуть жребий и отправить одного ребенка в школу?

У нас в селе многие не в состоянии учебники купить детям (про бесплатные в школе нужно забыть – государство выделяет в год на библиотеку для закупки учебников 100 тыс. На эти деньги даже на один класс полный комплект учебников не купишь). А кто там будет за уроки платить? Учителя зачастую сдают деньги за учеников (постоянные сборы на питание, венки и т. п. Многие не сдают, а с классного руководителя требуют. Вот классные и сдают свои деньги за учеников). А теперь школа останется без денег, её просто закроют. Будут за 6 км. в соседскую школу возить (а, скорее всего, кто захочет и пешком походит: раньше и не на такие расстояния ученики пешком в школу ходили). Слава партии!!!

Да оно и сейчас платное. И не кто может или хочет, а потому что вообще другого уже не может быть.

Все еще борятся с совками. А они уже давно лопатами стали и гребут!

Я считаю что если ввидут платное образование то многие люди будут просто не в состоянии оплатить обучение ребёнка. И это я считаю грустно и видёт к диградации нации в плане образования. Даёшь бесплатно образование!!!)

Прежде всего, надо зафиксировать: очень многие люди чётко осознают, что наличие существенного денежного порога на входе в образовательную систему ведёт к созданию невосполнимого наследственного неравенства людей. Можно обсуждать, какой должна быть сумма, чтобы не приводить к таким эффектам. О допустимых размерах выплат за образование много спорят. То, что для одних семей – вполне приемлемая и разумная цена, для других – неподъёмная. Другой аспект обсуждения – происходит ли что-то новое или лишь длится сложившаяся ситуация. Многие говорят, что образование давно не является бесплатным, выплаты довольно велики и многочисленны, так что ничего нового не происходит, или происходит лишь легальное оформление ситуации, давно уже существовавшей.

Можно видеть, какие разнообразные реакции возникают при таком, казалось бы, простом и однозначном действии – создании цены на вход в образовательную систему. Одни учителя повышают плату за оказываемые услуги, создают некие факультативы, которые надо посещать и за которые надо платить. А другие учителя скидываются на учебники для учеников. Иногда скидываются добровольно и из жалости, отрывая от небогатых учительских достатков, иногда – вынужденно, принуждает сложившаяся школьная система бюрократии.

Тем самым выступает почти неосвещаемая сторона дела. Школа в разговорах о ней выступает некоторым идеальным образом, будто это собрание учителей, которые на уроках учат детей. Между тем, у школы имеется сложнейшая инфраструктура, как в армии или больнице. Это не просто коллектив учителей, это системы многоуровневых разным образом узаконенных или традиционных поборов, большая бюрократическая машина, частично внутришкольная, частично завязанная на остающиеся в тени части образовательной системы. Отношения учеников и учителей – лишь малая часть того, чем является школа и о чём почти не говорят.

Между тем, из этой непроговорённой и остающейся скрытой от непрофессионалов, представляющейся несуществующей и незначимой части школы исходят мощные импульсы, заставляющие учителей платить – или собирать деньги с учеников, проводить одни программы и не проводить другие.

Есть ещё один аспект неговоримого в сетевых разговорах. Известно, что система выборов политической власти технически в значительной мере опирается на школы. В школах проводят выборы, директор и учителя работают в избирательных комиссиях. Также известно, что на выборах происходят злоупотребления, они производят впечатления согласованных действий некой мафиозной организации. Что же за организация стоит за действиями разных незнакомых друг с другом людей, которые нарушают закон, идут на немалый риск? Что их принуждает к этому?

Власть школьной бюрократии достаточно велика, чтобы в качестве одного из побочных эффектов вызвать манипуляции на выборах, систему преступлений, связанных с выборами, и к этому удаётся принудить значительное число людей. Видимо, это достаточной силы принуждение, пронизывающее жизнь работников школы. Это совсем другая тема, потому обычно тему выборов не связывают с темой образования. Но важно помнить, какие процессы, какие важные и значимые процессы опираются на такую незаметную деталь – систему бюрократического принуждения, существующую в школах.

Теперь можно попробовать описать ситуацию. Есть система школ, которые представляют для общества чёрные ящики – мало кто знает, как устроена и как функционирует школа, какие силы определяют в ней поведение людей, что она может сделать и чему будет решительно сопротивляться. Законы функционирования этих социальных единиц практически не известны, есть лишь идеализованное представление, что в школе учат детей. Так же можно сказать, что в армии защищают родину, а в больнице лечат больных. Это не то что неверно – это описание идеальной функции, а дело приходится иметь с реальным механизмом, у которого есть определённое устройство.

Кроме властного, принудительного устройства там есть и финансовый аспект. Начиная с системы грифов «допущено в качестве учебника министерством…» и заканчивая традиционными взносами со стороны разных участников процесса – и учителей, и учеников. Допущенное в качестве учебника издаётся крупными тиражами, и это – система прикорма определённых авторов, издательств, спекулирующих на обязательном допуске в касту «учебники». Поборы устроены крайне непрозрачным образом, в некотором смысле все остаются обиженными, потому что по запутанным правилам предлагается в разное время жертвовать значимыми суммами.

Эта сложно устроенная система не управляется ни из какого единого центра. Никакое министерство не имеет власти над устоявшимися традициями поборов и коллективных взносов, никакой коллектив не властен в решениях верхних органов, которые он может использовать и выполнять, но не может на них влиять.

И вот в эту сложную систему планируется ввести новые правила выплат, причём речь идёт о суммах, для этой системы значительных. Можно лишь сказать, что никому не известно, что будет происходить. Нет сведений об устройстве этой системы, о том, кто там имеет над чем власть и кто кому сколько платит. Некоторые самые общие следствия понятны, не более того. Если ввести (повысить) плату за обучение, для многих семей станет невозможным дать детям образование. И возникнет необходимость что-то с этим делать – вводить бесплатное (пониженное?) образование для неимущих, или систему стипендий для неимущих, тем самым и систему критериев, выявляющих этих неимущих.

Получается очень запутанная система следствий.

Обо всём этом не говорят. Ситуация представляется людям более простой и отчётливой. Введение высокой платы за школьное образование приведёт к социальному неравенству. Появление школ для бедных и школ для богатых (как бы это ни называлось) создаст наследственное неравенство. Люди, отдающие детей в школы для бедных, за всех своих потомков подписываются на неравенство. Выбраться из социальной ямы низкого образования будет очень непросто. Эту систему зависимостей люди хорошо осознают.

Неизвестно, как функционирует реальный социальный механизм образования, как работает школа. Поэтому трудно сказать, что произойдет при определённом изменении условий функционирования (увеличении платы за образования на определённую долю). В своих разговорах люди редко касаются принципов устройства школы. Но только в этих разговорах становятся заметны те самые «непроговариваемые» механизмы.

В самом деле, нарисованную выше картину неизвестного социального института, в котором не ясно, какие в нём есть центры власти, какие и в чью пользу поборы – можно нарисовать, именно слушая разговоры людей о разных сторонах изнутри известной им школьной жизни. Они не описывают происходящее в общих терминах устройства социальных институтов, но зато говорят о том, что не написано ни в каких инструкциях, а ведь и полный набор инструкций, определяющих жизнь школы – неизвестен.

О том, что реально будет происходить при таком-то изменении условий, сказать трудно. Но важнее иное – то, что люди выговаривают, исходя из своих предположений. Они думают, что плата за школу может стать основой наследственного социального неравенства. И что же они будут делать с этой идеей?