Текст книги "Образование будущего. Университетский миф и структура мнений об образовании XXI века"

А школа ничему не учит. Просто помещают человека в среду, в которой он будет вращаться всю жизнь

Кстати, в самом затхлом штате, в Масачузеце, для получения диплома о среднем образовании необязательно изучение английского языка вообще. Не то, что литературы. Такой отсталый регион. Безграмотный. Обязательное изучение английского языка считается дискриминацией этнических меньшинств.

Главным считается держать детей в школе до определенного возраста (17 лет?) и чтобы они не получали комплекса непоноценности.

Но, как понимаешь, дети учат много больше «необходимого». Штат – самый образованный в стране.

Последняя позиция, о которой мы говорили – один из вариантов «мягкого» ненасильственного образования. Там принимаются внутренние способности учеников, но считается, что они вполне согласуются с устройством общества, и в обществе всем найдётся место. Проблемы этого оптимистического взгляда раскрываются в следующих системах целей.

Здесь обращают внимание на факт: важнейшей задачей школьного образования в современном обществе служат проблемы социализации. Общество, в которое выходят ученики из школы и из родительских семей – вовсе не доброе и не приспособленное для счастливого существования разных способностей. В некотором смысле новые поколения, выходящие в общество, в нём не нужны. Это банальный вывод из наличия конкуренции – раз человека выталкивают, не берут на работу, значит, он (такой) не нужен. Ему надо искать место, добиваться, отталкивать других и прилагать большие усилия.

Эту конкуренцию не способны выдерживать молодые люди, и актом гуманности по отношению к ним является введение школьного образования. В данной точке зрения утверждается, что школа – это резервация, где дети (и молодые люди) могут относительно безбедно существовать, пока не войдут в достаточную силу, чтобы на равных конкурировать с теми, кто охотится в обществе. Со своими родителями и их ровесниками в том числе.

Если не использовать школу как заповедник (изолятор? холодильник?), утверждают носители этих взглядов, то молодняк будет сбиваться в агрессивные стаи, нарушать общественный порядок, к нему будут применены соответствующие насильственные меры и жизни молодых людей будут разрушены. Поэтому школа – вовсе не в первую голову место передачи знаний, это вообще побочная цель.

Главное – сохранить здоровье молодых людей и дать им, по возможности, счастливую жизнь, насколько это могут оплатить их родители, сдающие их на передержку, пока охотятся сами. Школа детей развлекает, утешает, хвалит, кормит сладостями и занимает их время. Кроме того, если это оказывается возможным, им дают кое-какие знания. Но в целом знания – это уже специализация ко взрослой жизни, тут уж ученик должен сам хватать и не зевать. Знания не столько передают, сколько вырывают изо рта – те, кто хочет добиться успеха. Учитель не противится передаче знаний и даже даёт такие возможности, но главная его задача – сохранение детей здоровыми и довольными, занятыми полезными развивающими нагрузками.

В рамках этой цели школа не встраивается в культурные и образовательные институции, эти её цели побочны. Ученики должны сами пытаться выбраться из школы, сами думать, имеют ли они возможность перевестись в более специализированные и более учебные заведения, должны стараться подготовиться к дальнейшей карьере, например – к поступлению в престижный вуз или каким-то иным образом. Это не входит в задачи общеобразовательной школы, это личное дело ученика и его родителей.

В этой системе взглядов школа лишена основных своих задач и предстаёт как второстепенный социальный институт, скорее в системе институтов здравоохранения, чем образования. Если логически развивать эту точку зрения, таким школам должен быть придан специальный медицинский уклон – не в смысле обучения учеников медицине, а в смысле особенной роли оздоровительных процедур и наблюдения квалифицированных врачей за развитием каждого ученика, за соответствующими ему нагрузками. Кроме того, ясно, что все способные и амбициозные ученики будут из такой школы уходить куда-то – в настоящие образовательные учреждения. Значит, возникают отдельные от такой «школы» задачи перехода к настоящему образованию (видимо, элитар ному) и чёткое понимание, что эта школа воспитывает низших членов элитар ного общества.

Отсюда вывод – у родителей учеников (в такой школе) не так много средств. Значит, образ богатой и счастливой школы, дающей детям радостное детство не независим, такая школа может существовать лишь в очень богатой стране, где высок общий уровень жизни. Если страна бедная, эта школа станет резерватом иного характера – нечто вроде нищего детского дома-интерната, где воспитываются криминальные наклонности. Это – логичный вывод из самой концепции этой школы. Её показатели не от неё зависят, а от общего богатства общества, которое способно (или не способно) обеспечивать высокий уровень жизни своим низшим классам.

Школа вообще должна давать общее представление о жизни… Но не всегда у нее у самой есть это представление, и это никак не зависит от программы…

Данная концепция может быть немного изменена. В предшествующем варианте слишком определённо указывалось, что школа не образовывает учеников, она только для передержки и сохранения их здоровыми, пока мама и (может быть) папа работают.

Но можно поставить иную цель. Существует воззрение, что школа служит социализации. Но если в предшествующем варианте школа защищала от социализации, от преждевременной социализации, от выхода неготового молодняка в джунгли общества, то эта система взглядов на образование выступает с несколько иных позиций.

Общество предстаёт как среда жестокая и агрессивная. Коллективы людей – очень неприятная среда обитания, выжить трудно и выживать противно. Это требует усилий, непрерывного напряжения, специальных малоприятных навыков. Исходно у детей таких навыков нет. В семье, среди родителей эти навыки развить нельзя.

Школа – это школа жизни. С предшествующим взглядом объединяет то, что образовательные институции в школе – вторичны и дополнительны. Ну да, кроме всего прочего школа может ещё и давать знания, в основном бесполезные, но может быть даже и изредка пригождающиеся. Но цель её не в этом.

Всю жизнь человеку придётся заниматься скучной работой в окружении неприятных, а иногда опасных людей. Чтобы выдержать это, он должен научиться, и школа – это обучение делать бессмысленную работу в окружении недружелюбных одноклассников.

В этом смысле заданный набор предметов, образовательная программа вовсе не лишние. У сторонников иных взглядов некоторые предметы вызывают яростный отпор в стиле «Зачем моей доченьке учить этого глупого Толстого!». В роли Толстого может выступать химия и математика, биология и родной язык, это понятно. В тех воззрениях прагматизм выстроен так, что предметы дают знания, полезные для жизни. А в данном воззрении прагматизм, напротив, согласен с тем, что надо учить этого никому не нужного Толстого именно потому, что учить его ни за чем не надо.

Человек должен приучиться себя заставлять, отказаться от поисков смысла, научиться взаимодействовать с бессмысленными своенравными начальниками (учителями) и агрессивными коллегами (одноклассниками). Он должен выстроить свою жизнь так, чтобы находить в этом время для себя, уметь копить и расходовать силы, строить отношения, выдерживать удары.

Школа – это место, где учат социализации.

Понятно, что в рамках этого взгляда образовательная машина должна иметь соответствующее устройство, для такого годится не любая школа. К составу предметов в обязательной программе этот взгляд мало чувствителен, но это не значит, что он совсем равнодушен к устройству школы. Ведь полигон для обучения жизни должен быть хорошим. Здесь с недоверием относятся к индивидуализирующим программам, к личному подходу к ученику, к обучению на основе добровольности и развитию творческих способностей.

Этот взгляд склонен подозревать такую школу в создании искусственных тепличных условий, которые ухудшают подготовку к жизни. Именно из этого взгляда исходят те, кто критикует взгляд на школу как способствующую саморазвитию. Это важно понимать. Мировоззрения играют людьми. Очень интересно видеть, что человек, занимающий определённую позицию для критики того, с чем он не согласен, в ужасе начнёт отряхиваться, если ему показать, какую же позицию он занял для этой критики. Когда выше говорилось, что из школы саморазвития ученики выходят неготовыми для жизни – это приходилось говорить из позиции, близкой описанному здесь мировоззрению.

человеком, не имеющим достаточно широкого кругозора, легче манипулировать – напр, с помощью рекламы что-либо ему «впаривать» и т. п.

Эта позиция может быть несколько изменена в соответствии с иной целью. Представление об обществе как агрессивной среде ничего не говорит о том, что же нужно самому человеку. Там просто утверждается, как же всё вокруг устроено на самом деле, и говорится, что вот в этом всём надо выжить. Но можно спросить, чего же желает человек от выживания в таком обществе?

Это будет ответ о свободе. Оказывается, в таком агрессивном обществе человек желает свободного развития, он хочет быть сам себе законом, развиваться так, как считает нужным. И тогда школа может быть либо внешним насильственным институтом – одним из множества иных – очередной казармой, где ему мешают быть собой. Школа встраивается в ряд: тюрьма, казарма, больничная палата.

Либо школа устроена так, чтобы давать человеку навыки самого ему нужного – навыки свободы. Мало выжить в обществе – надо ещё сохранить себя, остаться собой. Эти навыки свободы передать трудно, но возможно. Так что мыслима школа, которая бы учила человека сохраняться в обществе, для такого сохранения не предназначенном.

Рецепты такого образования могли бы быть очень различными. Например, в самом лёгком варианте, это могла бы быть научная картина мира. Человек с трезвым пониманием жизни, приученный вскрывать самообманы, знающий реальность, слабо поддаётся манипулированию. Или это могла бы быть школа, дающая предмет долгих внутренних занятий – остров свободы в окружающем мире. Это может быть православная школа или школа с упором на древние языки – человек получается сильно отличающийся от других, испытываемый обществом на крепость и в то же время сохраняющий самозаконность, имеющий в себе некоторый набор правил и занятий, вырабатывающий в нём совсем иное мышление, нежели навязываемое окружающим миром. Сюда же будут относиться и военные училища определённого сорта, поскольку внутреннюю автономию можно бы воспитывать и в касте военной аристократии.

Важно понять, что есть позиция в круге мировоззрений, которая диктует определённую логику мыслей. Способ осуществления зависит от условий. В одном обществе мысль о школе-монастыре или школе-военном училище кажется безумной, и единственно возможный вариант – как раз школа с естественнонаучным уклоном, дающая прививку от мракобесия. Однако это лишь частный вариант. Если главная цель школы – помощь ученику в удержании свободы, то способы достижения цели могут быть разными и с точки зрения цели все они – в одну цену. Это уже посторонними симпатиями к религии или к науке, к торговле или военному делу диктуется, какой вариант противен, а какой вызывает восторг.

То есть споры между сторонниками данного воззрения могут быть крайне жестокими. Мельчайшее различие может порождать непримиримые разногласия. Скажем, религиозная школа отвергается атеистами, а внутри – разные конфессии спорят, к какой же конфессии школа будет принадлежать. И это в том случае, если спорящие согласны, что школа – для свободы. Если кто-то считает, что религия свободы лишает, а не даёт её – то он окажется в ином мировоззрении и те же вопросы будет решать на совершенно иных основаниях.

Рекомендованных способов получения свободы очень много, и видов школ, соответствующих этому мировоззрению, могло бы быть очень много. Однако сама эта точка зрения достаточно редка – мало кто считает, что школа должна учить свободе.

Есть ещё одна группа практических мировоззрений, имеющая собственную структуру целей. Мы рассмотрели три группы. Одна отдавала власть над образованием большому общественному целому – нации, государству, обществу. Другая говорила о ценностях саморазвития и ставила в центр образования ученика с его способностями и возможностями. Третья обращала внимание на соотношение ученика и общества, в котором ему после школы придётся жить. Последняя группа говорит в подобном ключе, но рассматривает общество не как агрессивную, малопригодную для жизни среду, а как набор возможностей, не как пропасть, а как выводящую из пропасти лестницу.

Хорошее образование – это один из мифов. Оно часто является самоцелью. Прямой связи между спасением и образованием нет.

Высказанная позиция об адаптации к обществу как месту дикому и агрессивному может быть несколько смягчена. Разумеется, нас интересует рациональное смягчение позиции – не набор риторических приемов, которыми можно подать концепцию как приемлемую, а ряд рассуждений, который несколько изменяет цели.

Итак, можно сказать несколько иначе: да, общество неблагоприятно для людей и там не так легко выжить, но есть некоторые навыки общего значения, которые помогают во многих ситуациях. Есть что-то вроде универсальных инструментов, которые часто пригождаются. И образование, школа – это передача детям оружия, которое поможет выжить в обществе.

Эти универсальные умения – не только умение терпеть боль и работать за пределами усталости, подлаживаясь к коллективу и начальникам. К универсальным умениям относится не только способность оставаться свободным. Свобода – лишь одно из универсальных умений, помогающих жить в обществе. Это ещё и знания. Есть такие знания, которые повышают шансы на выживание и делают это занятие почти сносным. И в школе должны учить именно таким навыком, в этом и состоит хорошее образование.

Конечно, конкретный состав навыков различен – и в качестве рекомендаций для учеников разных способностей, и в качестве личного набора разных специалистов по выживанию в обществе. Одни считают, что нет лучшей брони, чем знание древнегреческого и латыни, другие уверены, что нож математики обязательно пригодится. Это уже вторичный спор – спор о средствах. Тут люди согласились, что есть набор знаний, составляющий минимальный набор самопомощи, есть хороший шанс повысить способность выживать. Этот набор и есть школьная программа. Сначала учат тому, без чего не овладеть более сложным оружием – грамоте, письму и чтению. Потом учат продвинутым умениям.

В результате получается культурный человек, в смысле – обученный воин, с набором умений, которые пригодятся в жизни, как бы она ни сложилась. Ну, почти в любом случае пригодятся. Это же не панацея, а хорошие орудия труда.

Здесь концепция образования направлена – прагматически направлена – на успех в жизни, и утверждается, что есть способ увеличить шансы на успех – получить хорошее образование.

Конечно, есть и критики, которые считают, что такого образования не существует. Однако надо заметить, что прагматическая установка не фиксирует набор инструментов, утверждается лишь, что хорошее образование возможно. Когда-то в хорошее образование входило умение танцевать и ездить на лошади. Фехтовать и стрелять. Сейчас требования иные. Может быть, напротив, сейчас лучше не знать иных языков, кроме английского, надо уметь составлять резюме, договоры, торговаться и знать основы бизнеса. Хорошее образование– относительное понятие, это всего лишь набор навыков для жизни в современном обществе.

Понятно, что такой взгляд подразумевает не любую школу, школа с этой точки зрения выстраивается очень специальная. Если человек стоит на этой позиции, то даже в случае личных симпатий к знанию французского и вольтижировке он вынужден признать: нет, сейчас это не является хорошим оружием, сейчас это преподавать в школе не надо. Надо определить набор универсальных навыков, которые в самом деле полезны в современном обществе, и следует им научить – а время для этого обучения найти, убрав из школы отжившие и устаревшие предметы.

– Человек не читающий не может сделать карьеру в интеллектуальной сфере…

Количество койко-мест в тюрьмах давно рассчитывают исходя из средней успеваемости учащихся. Так что пусть лучше дети читают запоем ерунду и с пониманием крутят гайки в гаражах, нежели бегают с пистолетами.

– Человек, не читающий ни классику, ни бестселлеры, но читающий спец литературу по физике, может сделать отличную карьеру в интеллектуальной сфере. Так же, как и человек, не читающий книг по астрономии и биологии, но читающий и делающий карьеру в гуманитарных дисциплинах. Для меня также очевидно, что человек, тратящий все свое драгоценное время на чтение мусора и ничего другого, вряд ли сделает карьеру в интеллектуальной сфере.

В принципе, если молодой человек всю жизнь собирается водить такси, стоять у конвейера или продавать холодильники в торговом центре – можно оставить утомительные разговоры и перестать объяснять ему ценность знания творческой биографии Шостаковича или историю возникновения поп-арта.

Зачем?… В литературе???… да плевать мне… так вам скажет большинство школьников… что измениться от того, что я прочту на одну книгу больше, непонятного и не близкого мне содержания… лучше взять и потратить это время на что-то реально стоящее… а мне что по мнению кого-то там является общепринятым пособием по морально-нравственному воспитанию… кому надо, те сами про-свящаются… и намного успешней преподавателей… уж поверьте, не знаю как в литературе, а в предметах точного сожержания, половина преподов не моежт решить, того что решается школьниками

Рядом стоит иной взгляд, который главное внимание обращает на карьеру. В обществе возможны разные траектории, человек должен стремиться быть успешным, для этого есть возможности – социальные лифты, выгодные работы, выигрышные позиции. Образование должно вести к началу социальных лестниц.

Школа – один из самых первых «повышательных» институтов общества, социальных лифтов, на которые встаёт человек и которые поднимают его вверх. Система классов – это эскалатор, если правильно выполнять задания, стараться, быть способным учеником – через некоторое время, через несколько лет окажешься в высшей позиции, получишь награду. Примерно так же устроены и другие социальные лифты, хотя между ними есть зазоры, где приходится прыгать.

Школа – это место, где можно начать подготовку себя к определённой карьере. Это – начало специализации. От выбора школы по многим параметрам зависит дальнейшая жизнь. Это и набор предметов, и состав учителей, и местоположение школы, и одноклассники, и знакомства, заведенные в школе, и многое другое. С самых первых лет, ещё не сознавая этого, человек уже делает многие необратимые шаги, которые скажутся на карьере – имеет таких-то знакомых, обладает такими-то умениями.

Устройство школы с этой точки зрения должно быть вполне определённое. Пожалуй, следует выбирать системы с ранней специализацией. Сначала родители совершают выборы за ребёнка, потом он подстраивается, понимает, в чём дело, и включается в рациональный выбор средств для собственной цели. Он оценивает свои способности и выбирает набор предметов, а также и саму школу, в которой ему выгодно учиться.

Школы должны быть очень разными, но разными именно в плане специализации, набора предметов. Чем более поздний уровень школы имеется в виду, тем выше должна быть диверсификация программ. Проще говоря, в первом классе всех учат одинаково, а уже в пятом имеется на выбор четыре модуля обучения, а в десятом уже переходят к индивидуальным мозаикам предметов, выбранных из всего доступного набора. О величине набора должны позаботиться родители, своевременно устроившись на работу в городе, где есть школы с большим набором.

Человек здесь рассматривается как набор условий, удовлетворяющий той или иной карьере, так что субъектом, по сути, является карьера как жёлоб, а люди – как шарики, которые катятся по желобам. Индивидуальны желоба, а шарики одинаковы. Но остатки индивидуальности сохраняются – не следует выбирать карьеру, к которой не имеешь способностей. В таком взгляде на школу есть две составляющих: скрытые способности ученика (их надлежит разведать, выявить и понять) и явные траектории карьер – наличные в обществе социальные лестницы. Человек прилаживается к наличному набору и карабкается выше, насколько хватит сил. Школа – всего лишь первая из лестниц.

Важно заметить, что школа тут – не только институт передачи знаний. Поскольку целью является карьера, а прочее – средства для цели, то школа должна давать знания для карьеры, но ещё она должна давать навыки поведения в определённой среде, полезные знакомства с одноклассниками и, может быть, приходящими лекторами. Это не менее важные функции школы, чем собственно передача знаний.

Можно обратить внимание, что тут возникают групповые индивидуальности – обобщённые траектории карьер, образующие людей сходной судьбы, социальные группы – а люди представлены скорее как полуфабрикаты, в большей или меньшей степени годящиеся для заполнения наличных ниш.

С другой стороны, следует помнить, что это – система отбора победителей в борьбе за карьеру. Значит, будут побежденные. Вся эта система взглядов заточена на рассмотрение успешных карьер, она мало говорит о том, как проходит жизнь проигравших. Важно оценить условия общества, в котором решили построить такую школу – какая часть населения будет заброшена на какой уровень общественной лестницы, как видятся жизни тех, кто проиграл, что им предложено в качестве жизненной цели. Ведь проигравшие в этом мировоззрении обучены в той же школе и они не знают иных целей, кроме успешной карьеры – а у них впереди вся жизнь на несколько уровней ниже, состоящая из неудач. Это общество, выстроенное из множества родов неудачников, система такого образования, по сути, продуцирует неудачников, и они будут в таком обществе создавать особенные механизмы компенсации своих неудач. Но это, конечно, совсем не школьная тема. Однако надо помнить, что цели и ценности определяют устройство школы, а школа создаёт то разнообразие личностей и судеб, из которых будет выстроено всё общество.