Текст книги "Полководец Соня, или В поисках Земли Обетованной"

«Вертикаль» начинает с того, что снижает расценки на добровольно сдаваемое государственным органам в Чечне оружие, – и его начали продавать бандитам, которые платят больше.

Сюр! Сюр! В Иркутске накануне коммунистического праздника Октябрьской революции открывают памятник борцу с большевиками белому генералу Колчаку – под гимн Советского Союза.

2004-й год закончился мусульманскими выступлениями во Франции против запрета носить хиджабы в светских учреждениях… страшным цунами в Индийском океане, погубившим тысячи жизней… мутацией вируса птичьего гриппа, который стал передаваться людям… и «оранжевой революцией» на Украине, где модным словом «демократия» потрясали обе стороны, но каждая вкладывала в него свой смысл: Запад поддержал удобного для себя Ющенко, Россия – удобного для себя Януковича. Победил Ющенко. Под мистическое событие: дал трещину монумент Богдана Хмельницкого – памятник русско-украинской дружбы.

Весной 2005-го года – «тюльпановая революция» в Киргизии. Оппозиционеры публично молятся на ковриках для намаза перед памятником Ленину на фоне мечети, после чего идут свергать пророссийское правительство под «Марш славянки», потрясая красными советскими флагами с серпом и молотом и маленькими флажками с надписью «СССР» – за неимением другой атрибутики, ибо революция произошла стихийно, и некогда было подготовиться.

В мае у Сони родилась внучка Агата.

В июне-июле – серия терактов в Лондоне. «Аль-Каида» требует вывода войск из Ирака.

В начале сентября ураган «Катрина» обрушил на Америку океан. Сотни погибших, раненых, пропавших. По улицам Нью-Орлеана плавают акулы. Когда чуть спала вода, стали хозяйничать мародёры.

Власть несколько дней не может организовать эвакуацию или хотя бы доставить воду и продукты. Разгорается скандал. Выяснилось: метеорологи сообщали президенту Бушу об опасности, тот заверил: «Всё под контролем!» – и не принял мер.

За пределами Америки – тоже скандал. Датская газета опубликовала карикатуры на Пророка Мухаммеда, другие европейские газеты перепечатали. По арабским странам – волны протестов, акты агрессии. Их останавливает только землетрясение в Пакистане.

В октябре начинаются активные слушания в суде по делу Саддама Хусейна, которому предъявлены обвинения в преступлениях против человечности. Через год иракского лидера повесят.

Америка поговаривает об ударе по Ирану, где быстро развиваются ядерные программы, контроль над которыми затруднён. На США надвигается новый ураган «Вилма» – двадцать первый в этом сезоне.

На арабских окраинах французских городов – погромы, поджоги машин. На три месяца объявлено чрезвычайное положение.

Новый российский праздник – День единения и согласия 4-го ноября – ознаменован массовым шествием по Москве с плакатами: «Инородцы, вон!» и «Россия для русских». Кто их несёт – патриоты или враги отечества?! Не приведёт ли это к тому, что завтра инородцы скажут: «Русские, вон из Дагестана (Татарстана, Ингушетии, Башкирии, Калмыкии, Якутии)»?! В Чечне так уже сказали – с тех пор идёт война.

К Новому году пал бастион викторианских нравов Великобритании – легализованы однополые браки, разрешённые уже в Голландии, Швеции, Дании, Испании, Бельгии и даже в ЮАР. Мусульманский мир упрекает христиан в попрании Заветов, предрекает отступникам Содом и Гоморру.

Соня с Осей оформили авторские права на Игру – и Соня стала рассылать «завлекалки» тем, кого наметила в соратники.

Откликнулись многие. Быстро нашлись энтузиасты и спонсоры, увидев возможность заработать. Вскоре была создана Международная лаборатория Игры. Первые автономные сценарии начали опробовать психологи и бизнесмены, практикующие бесконфликтные способы решения проблем. Потекли деньги, что позволило продолжать работу.

Игра частями стала появляться в интернете он-лайн. Годовую лицензию на пользование ею можно было купить легко и за копейки. Но желающих было так много, что суммы на счетах создателей Игры скапливались немалые.

Запуск Игры удачно совпал с присуждением Нобелевской премии Роберту Ауманну и Томасу Шеллингу «за улучшение понимания конфликтов и сотрудничества через анализ теории игр».

И вспомнив давние работы лауреатов, которые в своё время спасли человечество от ядерной войны, используя теорию игр, заговорили и о сониной Игре, как об актуальной попытке «пройти над пропастью по проволоке» – отказавшись и от безоглядного пацифизма, и от агрессии, научиться с помощью виртуального мира принимать решения в реальном мире с кучей участников, имеющих разные интересы и характеры, разную информацию, разные ресурсы.

В одной из статей написали: «Определённость через Неопределённость – вот название этой Игры. Личный выбор – вот её название».

Точно, хоть и витиевато! Соне понравилось.

К выращиванию новых «плодов» на «дереве» Игры присоединялись всё новые институты и люди. Но Соня надеялась, что Игра не выйдет из-под контроля. Нововведения должны согласовывать с ней. Да и Ося не зря трудился – «плоды», чуждые природе «дерева», отваливались.

Тем временем Соня привлекла в Проект лингвистов, переводчиков, логиков-интуиционистов, в том числе – Лию, чтоб вместе с психологами и культурологами занялись нюансами языка Игры и вообще переговорных процессов. Ведь главная помеха в любых контактах – разное понимание слов. «Я занят», – говорит муж, а жена слышит: «Я тебя не люблю».

Её сотрудники старались совершенствовать и язык политиков, устраивая «круглые столы», форумы. Игра прорастала в реальную жизнь.

Политики сопротивлялись. Им выгодно играть многозначностью терминов и навязывать свои правила, выдавая их за объективные, якобы установленные Законом, который удобен, когда «вроде дышла: как повернёшь – так и вышло». Политики находили поддержку в массах.

– Правое полушарие мозга, отвечающее за образы и чувства, – реликтовое. Древней, чем левое, логическое. У большинства людей левое ещё не развилось до адекватного перевода «картинок» правого в разумные тексты, – говорила Соня. – Игра поможет заговорить на одном языке полушариям мозга, а затем – и людям.

– Почему ты так уверена? До сих пор это ни у кого не получалось! Слишком много противников.

– Потому что я нашла «петушиное слово», – смеётся Соня.

– Какое?

– С противниками не надо бороться: они – союзники.

– ?

– А впридачу к «петушиному слову» я нашла волшебный ключик. Он открывает дверь в Зазеркалье, где противники сами превращаются в союзников. Их простые желания – мои союзники. Реликтовое правое полушарие мозга – мой союзник. Потому что если отбросить навороты, то каждый хочет одного – любви и признания. Что греет человека в тяжёлые минуты? Куда устремляется он памятью? В те мгновения, когда его любили. К тем, кто его любил и кого любил он…. с кем было хорошо. Вот и выходит: любовь – главное в жизни каждого! Будь он коммунист, анархист, консерватор, хиппи, рэпер, скинхед, атеист, христианин, буддист, мусульманин, конфуцианец, академик, шофёр… Игра поможет получить любовь, подсказав – как. Не останется причин ссориться.

– Утопия!

– Нет. Просто побольше театра, побольше театра! Поменьше фанатичной серьёзности и побольше театра! Во всём. Театр лучше воспринимается, чем самые умные убеждения «в лоб». В переносном и прямом смысле «в лоб» – это всегда агрессия, от неё хочется увернуться. А театр увлекает. В пьесу входишь добровольно, не заметив этого… или заметив, но поздно, когда ты уже – участник, и тебе это нравится. Игра – тот же театр.

– Театр в разных формах существует давно, да ведь не получалось!

– Неправда. Получалось. Только медленней, чем хотелось бы. Это показывает генезис языка – из латинского «hostise» («враг») в конце концов получился «гость», даже «дорогой гость», то есть «друг». А вот как шло преобразование. Вначале из латинского слова родилось более мягкое по смыслу французское «hote» – «пришелец» (чужак, который ещё ассоциировался с врагом, но уже не так категорично). Позже «hote» приобрело значение «постоялец» – тот, кого можно пустить в дом, обласкать и получить выгоду в виде денег или рассказов о дальних краях. Отсюда «hotel», «отель», где реализуется взаимная выгода: одному нужна крыша над головой, другому – деньги. «Враг» стал «другом»… Моя умная Манюня ещё в детстве спрашивала, может ли «другой» стать «другом», видно, почувствовав общее в корнях слов… Мой ответ: может!

Но старая История не спешила сдаваться. Политики и народы продолжали споры: кто прав, кто виноват, кто кого первый обидел. Даже антивоенные акции были войной, порождая фронтовую психологию у участников и сторонних наблюдателей: стягивалась полиция, обыватели закрывали двери и окна, торговцы – лавки.

По-прежнему властвовали кривые зеркала.

На парламентских выборах в Палестине побеждает радикально-исламистская партия «Хамас». Излагает противоречивые позиции: еврейское государство не должно существовать, но обязано помогать Палестине деньгами и сломать стену, чтобы палестинцы могли беспрепятственно приезжать в Израиль и работать там, поскольку в Палестине не хватает рабочих мест.

Как будет помогать деньгами государство, если перестанет существовать?! А пока существует, захочет ли снабжать деньгами тех, кто пустит эти деньги на его уничтожение?! Что касается стены, то раз уж хотите независимости, радуйтесь: ведь стена – для обеих сторон разделительная!

И если уж декларируете независимость, то создавайте рабочие места сами, а не требуйте этого у страны, которую хотите уничтожить!

Делегация «Хамаса» приезжает в Москву. С важным видом сойдя с трапа и увидев телекамеры, сразу предъявляет «требования международному сообществу». Президент России перепоручил встречу министру иностранных дел. Тот брезгливо слушает заявления, будто его вынудили участвовать в чём-то неприличном.

Напряжение между Востоком и Западом нарастает.

«Карикатурный скандал» перетёк в 2006-й год. Сделав фетиш из «свободы слова», европейцы не заметили, что перешли этические рамки.

Одна за другой газеты публикуют карикатуры на Мухаммеда, приписывают Пророку слова, которые тот не произносил. Европейцы, превратившие веру в пустой ритуал, не понимают, что оскорбить Пророка – для мусульманина всё равно что оскорбить отца, а за отца положено вступаться, мстить за поругание чести.

Не поняв это, европейцы вызывают огонь на себя. В Газе разгромлен немецкий культурный центр, представительство Евросоюза. В Дамаске – датское посольство. Начались похищения людей, похожих на европейцев. От Средиземноморья и Африки до Юго-Восточной Азии началась репетиция всемирной интифады.

И хоть в разных странах уже появились Общества Друзей Игры, но «ветви» этого «живого дерева» ещё не дотянулись до всех.

Политики и военные заняты другой игрой – не виртуальной. Она называется не «Отменяем Армагеддон», а «Конфликт цивилизаций».

Наверное, когда была разрушена Вавилонская башня, рассеяны её строители и языки, древний мир так же содрогнулся. Однако это был знак, что со временем наступит Пятидесятница – день, когда апостолы получат дар говорения на любых языках!

Дар понимания, возможность говорить с любым без переводчика был ниспослан для проповеди любви. Но до этого должны были пройти века. Есть свет в конце туннеля! Просто туннель слишком длинен.

Однако именно для того Бог разрушил Вавилонскую башню и рассеял языки, чтоб человечество прошло через хаос разноязычия, испытав беды войн, – и добровольно вернулось к единству. Но уже не к единству одинаковых, а к единству разных.

Иными словами, без грехопадения мир, как и человек, не может стать тем, к чему предназначен. Не согрешишь – не покаешься. Не достигнешь Царствия Небесного, не преодолев искушения.

Именно преодоление – условие Спасения, а не просто комплект добродетелей.

– Тенденция Объединения работает, – упрямо утверждает Соня. – Но не закончилось ещё и Время Поляризации, Распада. Эти процессы идут одновременно-параллельно.

Сначала разъединение – до пика 11-го сентября, хотя Тенденция Объединения уже появилась. Долгое балансирование на пике. Но потом медленный и трудный спуск вниз – в Долину Согласия.

Индусы тоже уверены, что эпоха Калиюга – Злая Эпоха – закончилась, и уже наступил Золотой век. Но мы живём в самом его начале, ещё не заметив этого. Мир так или иначе будет изменён – таков Закон, говорят индусы. Это может произойти насильственно – через катастрофу. Или благодаря сотрудничеству светлых сил планеты.

Индусы тоже говорят, что в начале Золотого века Кали ускоряется поляризация сил Света и Тьмы, борьба между ними усиливается. Силы Тьмы становятся всё более устрашающими. Однако и силы Света, как и усилия несущих его людей, также возрастают.

Если мы собираемся изменить что-то к лучшему, то самое время делать это сейчас, на пороге Золотого века Кали.

…Сонино шестидесятилетие в мае отмечали с Осей вдвоём на их «шашлычной поляне» – у реки Учи. Соня пошла за хворостом для мангала.

На дереве какой-то искатель истин выцарапал: «А смысл?»

Соня не удержалась и процарапала крупно ниже: «НЕСМОТРЯ НА… ВСЁ-ТАКИ!»

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

Трёхлетняя Агата повырезывала квадратики из бумаги, нарисовала им глазки-ротики, приклеила ручки-ножки. Человечки!

– Раз, два, три, четыре, пять… и ещё один, – считать дальше она не умеет.

Сцепляет ручки-ножки человечков – лицами наружу. Получается куб с глазами.

Соня тут же придумывает сказку:

– Жили-были шесть квадратов. У каждого – четыре близких друга-квадрата… вот они… и один дальний – вот этот, просто приятель, но с ним тоже дружили, потому что он – друг друзей. Жили весело. Имели уютный дом, где много простора и воздуха. А за домом – огромный незнакомый мир, интересный и совсем не страшный, если рядом товарищи. Но однажды они стали выяснять, кто главнее…

Внучка перехватывает инициативу.

– Я самый главный, потому что вас всех поддерживаю, – важно говорит она, ложась на спину и поднимая вверх руки-ноги, изображая основание куба.

– Да ты просто лентяй! Валяться любишь, – презрительно говорит Соня от имени верхнего квадрата. – Это я всех скрепляю. Без меня дом развалится. Значит, я самый главный!

– Нет, я! Я! Я! – кричит Агата разными голосами, расцепляя человечков. – Вот увидите, что будет, если я уйду!

Человечки падают, разъединённые. И уже не могут встать.

– Они не поняли, что их дом и они сами держались дружбой, – печально заключает Соня. – Каждый выполнял свою работу: один был фундаментом, второй – крышей, остальные – стенами, которые глядели в разные стороны и рассказывали, что видят. И если даже ветер переворачивал дом, то они заменяли друг друга, становясь поочерёдно фундаментом, стенами, крышей, – и дом не разваливался.

– Да-а, нет главных. Все нужные. – Да, бабушка?

– Да, моя принцесса, – целует внучку Соня.

Агата росла весёлой, самостоятельной, любопытной. И упрямой. Это было не капризное упрямство, свойственное детям, а нечто сродни увлечённости, когда человек хорошо знает, чего хочет, и готов жертвовать многим ради «хочу».

Прошлой весной гуляя вечером с родителями по Царицынскому парку рядом с их домом и радуясь то белым лебедям на пруду, то запаху сиреневого куста, то мерцающим в листве фонарям, Агата натёрла в кровь ноги. Выяснилось это только когда они вернулись домой. Она этого не замечала, потому что хотела гулять ещё и ещё, часа три идя пешком без остановок и жалоб. Радость была сильней боли! Дух властвовал над телом. Всё было так красиво! А она с младенчества живо откликалась на красоту – тянула пальчик, выдыхая что-то вроде «ах», и оборачивалась к тому, кто рядом, приглашая к участию в радости.

В то же лето родители повезли её в Египет. В первый день Агата ходила притихшая, будто впитывала в себя незнакомые краски, солнце, морские дали. А к вечеру уселась на кромке песка в набегающей волне, что-то шепча. Подкравшись сзади, Манюня услышала, как её двухлетняя дочь произносит с разными интонациями – от неверяще восхищённой до восторженной: «Мо-о-ре… Я на море! О-о-ой, я на моо-оре-ее! Я-а-а на мо-о-о-оре-еее!!!»

Когда Соня впервые попала в Египет, то так же на разные лады восклицала: «Фантастика! Я в Египте! Не может быть! Я в Египте! Я-а-а в Еги-и-ипте-е! Фанта-а-а-стика!!!» – это была необходимость оформить в слова и вылить наружу переполняющие изнутри чувства, иначе лопнешь. Кажется, у внучки так же.

Недавно, выйдя из метро и увидев огромную круглую оранжевую луну, Агата замерла, задрав голову:

– Луна! Какая ты красивая! Ты слышишь, луна? Ты такая красивая!!!

Вздохнула тихо:

– Не слышит…

И громко-громко:

– Луна-а-а-а! Ты краси-и-и-ивая! Ты слы-ы-ы-ышишь, луна-а-а-а? Ты краси-и-и-ивая!!! Ты мне нравишься! А ты меня видишь? Это я, Агата.

Люди останавливались, улыбались.

Природа восхищает Агату. Когда в порыве любви Агата хочет сказать что-то приятное, говорит прочувствованно:

– Ты моё дерево!

Ося подшучивает, что внучка называет бабушку «пнём».

– Бабушка, посмотри, какая у меня красивая улыбка! Это общая улыбка – и моя, и твоя, и мамина, и папина, и дедушкина.

Ходит и специально улыбается красивой «общей» улыбкой. Забудется, улыбка станет менее широкой, но как пройдёт мимо зеркала и увидит, что улыбка потеряла качество, – снова растягивает губы.

У внучки потребность делиться хорошим. У неё так много хорошего, что почему бы не поделиться?! Ведь когда все радуются, это здорово!

Соня видит в ней себя, как бы заново переживая собственное детство. Агата на редкость доброжелательна. До глупости. Или до мудрости. Подходит к ней во дворе хмырёк лет четырёх – шарах мячом по голове! Агата доверчиво смеётся, думает: «Это игра такая!» – не пытается дать сдачи или убежать. Теряется и отбегает тот. Агата за ним – продолжение игры! Опять получает по голове. Падает, но снова смеётся – ведь игра! Хмырёк начинает плакать – его обидели, не приняли всерьёз.

Агата даже не предполагает, что мир и люди могут быть злыми, желать плохого. Всё – игра. Всё весело. И мир отступает, поддаётся. Всегда кончается тем, что обидчик сам убегает или начинает с ней играть.

Как-то Манюня неосторожно испугала дочь «бабайкой» – Агата стала побаиваться темноты. Но мужественно шла в тёмную комнату, громко шепча дрожащим от страха голосом, пытаясь вложить в интонацию всю силу чувств и убеждения:

– Бабайка! Ты хороший… Ты хороший, бабайка! Я тебя люблю, бабайка…

Соня вздрагивает: ситуация повторяется! Она так же в детстве убеждала воображаемых бандеровцев в том, что они хорошие, чтоб не съели ни её, ни маму с папой, – и по мере убеждения начинала сама верить в это и любить злодеев. Любовь – она точно знала! – преображает даже самых злых. Только надо не понарошку любить, а взаправду.

И когда какими-то простыми, но волшебными словами поселяешь эту любовь внутри себя, то она творит чудеса! Не всегда, но почти всегда.

Кажется, и Агата каким-то чутьём поняла, что мир изменяется, если изменяешь себя.

Неужели это генетическое? Тогда, может быть, Игра не в силах ничего сделать, если гены устроены иначе? Но, может, всё же она в силах подтолкнуть мутацию?

Игра увлекала всё больше людей. Игроки соединялись в группы. Те, изменяясь по составу и мигрируя по интернету, сплетались в сообщества, образуя текучий изменчивый макросоциум – один и тот же для всех, неповторимо своеобразный для каждого. Разделённые множества сопрягались в сомножество Единого Поля.

Журнал «Тайм», который ежегодно помещал на обложке первого номера фото и имя Человека Года, поместил… монитор с зеркалом вместо экрана: мол, Человек Года – это ты, любой. Ты – творец коммуникаций, с их помощью делая эпоху.

С этого начался прошлый 2007-й год.

И хоть в Ираке – война, в Ливане, Косове, Грузии, Осетии, Абхазии – волнения, в Испании группировка ЕТА продолжает добиваться отделения земли басков, в Израиле и Афганистане – теракты, но всё чаще случается то, что раньше казалось невозможным.

В Израиле создана радиостанция «Идеальный мир», где работают арабы и евреи: час – вещание о евреях на арабском, час – о палестинцах на иврите. Идеальный мир любви и уважения в отдельной взятой точке разогретого ненавистью Ближнего Востока!

Десятки тысяч турок идут по Стамбулу с лозунгами «Мы все – армяне!» – хоронят убитого каким-то радикалом армянского журналиста Гранта Динка. Тот родился и работал в Турции, соединив в себе менталитет двух народов. Он был тем самым «маргиналом-переводчиком», кто умел говорить с каждой из сторон на её языке. Его уважали те и другие. За гробом идёт не только армянская диаспора – турки! В стране, от руководства которой мировое сообщество никак не добъётся извинения за геноцид армян! И хоть извинением могло бы выглядеть то, что позже Турция приняла немало сородичей тех, кто был зверски убит когда-то, и обеспечила им спокойную жизнь (будь им тут плохо, не приезжали бы), но многотысячное скорбное шествие турок за гробом армянина – поистине национальное покаяние!

Это напомнило историю, как во время фашистской оккупации в Дании, когда нацисты издали приказ всем евреям нацепить жёлтую звезду на одежду, то все датчане и даже король вышли на улицы с жёлтыми звездами. Потрясающий величием факт людской солидарности!

Турция семь часов держит телемост с Арменией, ведя прямую трансляцию с похорон Динка. Это уже знак покаяния не только народа – правительства!

В Ереване тоже митинг скорби. Но вот разница: тут скорбят об убиенном брате, сделав его смерть поводом вспомнить ужасы давней резни, перенося ненависть в сегодняшний день, хотя Динк призывал не считать преступником весь турецкий народ. Он знал его и любил.

Ах, если б ереванцы уподобились туркам, скандирующим «Мы все – армяне», и произнесли нечто похожее в адрес турок, ответно протянув руку дружбы! Ведь основа христианства – не прощая грех, прощать грешника. Даже до того, как тот попросит прощения.

Вероятно, под впечатлением пережитого Соня увидела сон.

Явился к ней Ангел Маня – такой, каким встретился впервые! – и без предисловий, будто разговор не прерывался, спросил:

– Как звали твоих родителей?

– Адам и Ева, – послушно и заинтересованно ответила Соня.

Простыми вопросами Маня всегда выруливал к чему-то неожиданному.

– А как твоё имя?

– София.

– Нет. Настоящее имя. Ведь не случайно твои родители Адам и Ева!

– Каин-и-Авель? – догадалась Соня.

– Верно. И что это значит?

– Два в одном? Одно в двух?

– Да. И что из этого следует?

– Если оба – я, то… Мы редко прощаем других, но себя обычно прощаем. Долго думали, что Авель никогда не простит Каина. Потом пришёл Христос – и Каин был прощён, история началась сначала. Только всё равно – по накатанным рельсам! Значит, Авель во мне должен простить Каина во мне?

– Так да не совсем так. Думай дальше!

– И наоборот? Каин во мне должен простить Авеля во мне?! Но как же? Авеля не за что прощать! Он не согрешил!

– Каждого есть за что прощать. И хорошего – за то, что хорош. И правого – за то, что прав. И умного, талантливого, сильного. Такой вводит слабого в искушение. Не кичись превосходством, не гордись правотой! Можешь разделить судьбу Авеля… Но если б… если б Каин простил Авеля за то, что тот оказался лучше, – ему и в голову бы не пришло его убивать! Да. Каин должен простить Авеля. Если Каин простит Авеля… Нет, не «если» – когда! Когда Каин простит Авеля, настанут Иные Времена… вернее, прежние: Время завершит порочный круг – и вновь вернётся на Круги Своя… на те, с каких всё началось. Но тогда уж всё пойдёт по-другому… правильно.

В начале лета 2007-го – Венецианская биеннале, знаменитая международная выставка, которая проходит каждые два года вот уже сто лет. Русский павильон открыт под девизом «я надеюсь» – эти слова на всех мыслимых языках бегут по огромному экрану перед входом. Экран подключён к интернету. Дотронувшись до экрана, посетители соединяются в интернете с единомышленниками – компьютерные счётчики показывают ежеминутно растущий градус надежды в мире.

2008-й год год приносит новые добрые знаки.

Правительство Австралии извинилось перед аборигенами: «За неуважение и насильственную ассимиляцию целой нации», – как недавно американцы извинились перед индейцами.

Объединились Русская Православная Церковь и Русская Православная Церковь за рубежом, что называют «победой любви над силами зла и разделения», подразумевая под «злом» революцию, гражданскую войну, десятилетия коммунистического режима, разорвавшие тело Церкви.

Сняты блок-посты на границе между греческой и турецкой частями Кипра. Люди свободно пересекают разделявшую их тридцать лет черту, смеются, обнимаются, жмут друг другу руки. Это похоже на падение Берлинской стены. Движение к Единой Европе продолжается.

Маленькая модель Земного шара, каким он должен быть!

Иракские сунниты массово переходят из «Аль-Каиды» на сторону армии США. В рядах «Аль-Каиды» – паника, страх, нежелание воевать. Американцы сумели убедить простых суннитов: талибы эксплуатируют их нищету, чтоб сделать солдатами ради своих корыстных целей. Иракское демократическое движение «Пробуждение» привлекает всё больше сторонников. Радикальные исламисты теряют влияние. Около ста тысяч суннитов вступили в племенные союзы, которые изгнали «Аль-Каиду» из целых областей на западе и севере Ирака, из многих районов Багдада.

Омар Бен Ладен, сын неуловимого террориста, изъявил желание стать «послом мира», «мостом» между Западом и Востоком – мол, это лучший путь для защиты ислама, чем выбранный его отцом, хотя отца он любит и не собирается отрекаться. С призывами к взаимопониманию Омар ездит по земному шару. И пусть некоторые видят в этом корысть. И вряд ли одними призывами можно принести мир. Но важно, что слова эти произносятся.

Прирастает государствами Евросоюз. Создаёт новую структуру – Средиземноморье. Два «множества» – ЕС и не вошедшие в него страны средиземноморского побережья – составят пространство «пересечения множеств».

Нечто вроде Средиземья у Толкиена, где ожила древнесаксонская легенда об Эарендэле, светлом архангеле, посланном в «срединный мир». Не станет ли и нынешнее Средиземноморье таким же волшебным пространством сотрудничества разных?

И будет снят Приговор Мандоса. И окажется, что Валинор, страна Света и Знания, – рядом, надо только сообща вспомнить дорогу…[202]202
  Термины и названия из книг Толкиена.


[Закрыть]

Инициатор создания коалиции ЕС со странами Средиземноморья – Саркози, президент Франции. Своего рода Фридрих Гогенштауфен: носитель разных кровей и разных культур, хотя родина его – Франция. Ещё одно свидетельство естественной толерантности «маргиналов» такого рода, даже волевых и жёстких вроде французского президента.

Радикальное палестинское движение «Хамас» впервые объявило о готовности признать Израиль, если… если тот признает палестинское государство на Западном берегу и в секторе Газа «в границах 1967-го года». Дальше – дело переговорщиков. Ах, вспомнить бы им Фридриха с Аль-Камилем!

Симочка родила четвёртого ребёнка. На этот раз – дочку. Братики трогательно заботятся о ней и маме. Убирают квартиру, готовят окрошку и салаты, внося свою лепту в дружный семейный быт. В их доме – всё время праздник.

И у Манюни с её художником.

– Мам, это тебе с Осей спасибо! И Симочка говорит то же. Мы на вас глядели – и нам понравилось. Когда любовь как встреча. Каждый день – встреча! Не только друг с другом, а со всякими чудесными мелочами – благодаря друг другу. Теперь и у нас так же.

Да, у Сони с Осей уже тридцать пять лет – каждый день! – встреча, мистерия. Выход – благодаря друг другу – за пределы себя и быта.

Мистерия, тайна. Значит, она сумела уловить алгоритм тайны! И передать волшебный код не только генетически близкой Манюне, но и Симочке с чужими генами!

Тогда, наверное, удалось заложить это и в Игру – это могут вынуть, использовать даже те, кто устроен иначе. Соня до сих пор не понимала, так ли это, хотя Игра имела успех, приносила деньги, – и происходили события, которые приписывали её влиянию, но они могли произойти и сами по себе.

В самом деле мистерия. Будто паришь над землёй. Будто уже в Царстве Божьем.

Как-то сотрудник спросил Осю, отчего он улыбается, когда работает.

– Улыбаюсь? Я даже не замечал, – ответил Ося. – Ну, если улыбаюсь, то, наверное, потому что дельфины в море…

Сотрудник обиделся, решив, что Ося так его отшивает. Ося увидел это и дружелюбно добавил:

– Понимаешь, я всё время чувствую, что вот где-то в море – дельфины… и утки по небу летят… и коты по дворам бегают… на деревьях – яблоки, на пальмах – кокосы… Мне от этого легче работается, как-то лучше всё удаётся от того, что дельфины…

Тот, кажется, опять ничего не понял.

В апокрифе «Евангелие от египтян» есть эпизод.

Иисуса спросили:

– Когда придёт царство Божье?

Иисус ответил:

– Когда двое будут едины, и внутреннее станет как внешнее.

Соня с Осей сделались едины, а внутреннее стало как внешнее, – и получили в дар царство Божье ещё на Земле. И ощущенье бессмертия.

«Если Ева снова войдёт в Адама, и он её примет, – смерти больше не будет». Так сказано в другом апокрифе – в «Евангелии от Филиппа». Если б это иносказание поняли все: принять другого, стать другим – и смерти не будет!

Когда при создании Игры они с Осей размышляли об универсальных вещах общего порядка, то отталкивались от известного частного – себя самих, пытаясь понять, почему каждый из них постоянно наполнен и счастлив. Ведь их задача – сделать счастливей и пользователя Игры!

– Наверное, дело в том, что обычно люди делят мир на внутренний и внешний, – говорил Ося, не зная слов Христа из апокрифов, но думая так же. – Внутренний обособлен, это чувства и мысли – реакции. А внешний мир – это условия существования. Солнце на улице (жена добрая, друзья любят, начальник не зверь, заработок приличный) – повезло: условия подходящие! И человек счастлив. Дождь, холод (жена злая, друг предал, начальник зверь, зарплату урезали) – несчастлив. Но когда делишь мир на внутренний (реакции) и внешний (условия существования), противопоставляя их, то часто бываешь неудовлетворён, потому что внутренний мир по сравнению с внешним слишком мал (как бы ни был огромен), а внешний – неуправляем. И потому пугает, вызывая беспокойство. Какое уж тут счастье?!

– Ну да, – подхватывает Соня. – Если ощущаешь себя атомом, а не пупом Вселенной, то внешний мир перестаёт быть «условиями существования» (хотя комара или скинхэда всё равно ощущаешь агрессивным внешним миром, плохими «условиями существования», от которых надо обороняться). Но птички-кошки-собаки-море-звёзды-ветер, каштан-за-окном, муж-жена-дети-друзья, становясь продолжением мира внутреннего, увеличивают его. А внешний уменьшается за счёт того, что мы из него бОльшую и лучшую часть перенесли в мир внутренний. То есть создали солидный противовес плохому, которое осталось снаружи. «Наших» теперь больше, «ихних» – меньше. Это даёт силу, уверенность, счастье. В самом слове – ответ! С-частье, со-частье, со-участье…