Текст книги "Охота пуще неволи"

– Саяна? Он с тобой?

– Это он этого поросенка для вас привез.

– Серьезно? Ты с ним уже охотишься? Я пойду за ним.

– Не надо. Укусит. Подожди.

Алексей устало спустился со скамейки, подошел к машине и вывел на поводке Саяна. Тот первым делом пометил территорию и потащил Алексея к подъезду Тани.

– Хм, дорогу помнишь? Делаа!

Они вошли в квартиру, Саян принялся жадно лакать поднесенную в миске воду. Напившись, уставился на хозяина.

– Что смотришь, дружище. Устал? Я тоже, но видишь, ничего не прошу. Ладно, пошли.

Он опять закрыл Саяна в машине, вернулся в подъезд, где его встретил в объятия Игорь.

– Папка, привет. Наконец-то приехал. Как дела? Спасибо за мясо, сам добыл? С Саяном? – забросал его вопросами.

– Леша, Игорь, не будите соседей, пошли в дом, – Таня загнала их в квартиру.

Вскоре туда же прибежали и внуки с Антоном и невесткой.

– Ах вы, рябчики! Дед даже конфет не привез, но обещаю, что папка с мамкой ваши от меня вам купят и конфет, и машинки, которые вам понравятся. Вот вам деньги для этого, – он достал портмоне и всунул внукам по крупной купюре, – держите, это вам на машинки и конфеты. Папа, слышал?

– Спасибо, дед Леша, – за внуков, обрадованно спрятавших денежки в карманы, ответил сын.

– Леша! Ты кушать будешь? Ты надолго заехал?

– Мне ближе к обеду назначена встреча.

– А потом?

– Потом я поеду домой.

– Домой, Леша?

– Да, Таня. Дела, работа. Я случайно здесь.

– Случайно? А я думала… – Таня огорченно опустила руки, – ну, ладно, садись, сейчас я завтрак приготовлю.

Алексей прошел, разувшись, в зал, присел в кресло. Дети окружили и забросали расспросами. Сами рассказывали о своих делах. Впрочем, дети вскоре разбежались, кто на работу, кто на учебу, Алексей и Таня остались на кухне одни.

– Давай, мать, я мясо порублю тебе. Оно еще теплое, надо бы разложить его, а потом сама разберешься.

– Ты совсем устало выглядишь. Приляг, отдохни.

– Не мешало бы, чуть позже.

Он разрубил на кухне мясо, ополоснулся в приготовленной Таней ванной. Пока мылся, она, не глядя прямо на него и стукнув несколько раз в двери, зашла в ванную, положила ему полотенце и халат.

– Накинь халат. Я сполосну твой камуфляж.

– Мать, мне скоро ехать.

– Ничего, за час я тебе его верну.

Он накинул ее халат и вышел к ней.

– Иди в зал, приляг на диван, я положила там тебе подушку и плед. Я скоро.

Он прилег на диван, включил телевизор и тут же уснул. Казалось, только прикрыл глаза, но почувствовал, что его будят. Сразу и не сообразил, где он.

– Леша! Уже двенадцать. Ты говорил, что тебя ждут. Может, позвонишь и отменишь встречу?

Он встал, протирая глаза. Халат распахнулся, обнажив потатуированную грудь. Таня быстро взглянула, отвернулась и вышла из зала. На кресле лежит камуфляж и тельняшка. Вымытые и выглаженные. Поверх лежит телефон и портмоне с документами, а с кухни доносятся запахи жареного мяса. Переодевшись в чистый костюм и выспавшийся, Алексей вошел в кухню, подошел к стоящей спиной к нему Тане и, взяв ее за плечи и повернув к себе, поцеловал в пытавшиеся увернуться губы:

– Спасибо, Таня.

Она покраснела, отстранилась.

– Я нажарила тебе отбивных. Возьми с собой домой к себе. И сам садись за стол, я покормлю тебя. Судя по всему, ты не собираешься оставаться.

– Ах, черт, надо позвонить. Извини.

Он вышел в зал, набрал Володю!

– Здорово, Володя. Я в городе. Да! Через час? Буду. Жди. До встречи.

Вернулся на кухню.

– У тебя чая много есть?

– Чего?

– Чай, заварка.

– Конечно. Вон стоит.

– Я возьму, сделаю себе чая?

– Я же вон налила.

– Извини. Я по-другому, крепкого.

– А-а! Конечно. Я и не подумала. Ты все чифиришь?

– Ну, примерно так. Взбодриться бы надо, выспался, а еще спать хочется…

– Ты не оправдывайся, бери, делай сам. Я не умею так.

Он всыпал несколько ложек в чашку, залил кипятком, отставил.

– Таня! Как ты?

– Нормально.

– Почему не звонишь?

– А ты?

– Я ж звоню.

– Ну, Леша, за четыре месяца четыре звонка. Ладно, Леша, ты почему не хочешь остаться переночевать?

– У меня очень важная встреча, потом надо ехать, очень много работы.

– Как дела на работе?

– Все движется, все налаживается. Вот открыл уже охоту на копытных. Скоро открытие на уток. А помнишь, когда я тебя возил на открытие на уток? Тебе нравилось, может…

– Леша, это было очень давно. В другой жизни…

– В другой жизни? Да! Может, ты и права. В другой жизни. Я думал как-то, что только я один живу несколько жизней сразу. Оказывается, и ты…

– Нет, Леша. В отличие от тебя, я живу одной жизнью. Может, к сожалению…

– Ну вот, Таня, не грусти. Ладно? У меня и вправду сто одна жизнь. И я пытаюсь их всех прожить, но не просуществовать. Так получается, мать, так получается. Ладно, спасибо за обед, не накрывай. Попью чая и поеду, ладно, не обижайся. А мясо возьму, так вкусно пахнет. Приеду, разогрею, сяду кушать и буду вспоминать тебя.

– А так не вспоминаешь?

– Честно?

– Конечно!

– Вспоминаю.

– Часто?

– Каждый день.

– И как вспоминаешь?

– Я вспоминаю, Таня, все хорошее. Все, что было, как ты говоришь, в прошлой жизни нашей… Только она у меня не прошлая, а… параллельная. Поэтому и не жалею о прошлом. У меня все в настоящем времени. Вот так вот… Все, мать, поехал. Соберетесь, приезжайте. Буду рад…

Он достал из бумажника деньги.

– Вот, возьми, пожалуйста. Сама реши, что нужно. Я не умею покупать подарки, ты это знаешь. А так, может, тоже когда-нибудь и вспомнишь меня…

– А я и так, Леша, помню. И не забывала, как тебе кажется. Вот ты сегодня утром не зашел. Дурак ты. Я знаю, чего ты боялся.

– Ничего я не боялся, но… мало ли что. Впрочем, я не спрашиваю ни о чем. Все давно, как я понял, решено за меня и, к сожалению, без меня. Но давай не будем о грустном. Бери деньги, пригодятся. А я поехал. Дела. Звони, если что. Пока.

Он опять поцеловал ее, дотронувшись губами в подставленные губы и, резко отвернувшись, захватил рюкзак и вышел. Уже усевшись в «Ниву», увидел выбежавшую с пакетом Таню.

– Ты забыл… возьми, – по ее щекам катились слезы. Он вышел из машины, взял пакет, обнял Таню, тыльной стороной ладони вытер слезы. Только и сказал:

– Не надо плакать. Ты всю жизнь никогда не плакала. Если дело во мне, то я не стою, Тань, твоих слез. Если дело в нас, то все зависит от нас самих. Если в тебе, то я, как всегда, не могу читать твоих мыслей. А вслух ты не говоришь всю жизнь ничего. Поэтому, если хочешь сказать – скажи. Вместе подумаем и решим.

– Езжай, Леша. И будь осторожней. Дети тебя всегда ждут. Приедь когда-нибудь на несколько дней. Что ж ты?

– Приеду. Вот разберусь с делами и приеду…

– Ясно, – она вздохнула, – едь. Звони мне, хоть иногда. Я жду твоих звонков.

– Ждешь? Зачем?

– Что послушать твой голос, Леша. Можно?

– Хм. Можно. Можно, Таня. Держись. Пока.

Он сел в машину и медленно выехал со двора, не оглядываясь.

* * *

– Здоровенько, охотник, – Володя не заставил себя ждать. – Хорошо выглядишь. У своих ночевал?

– Нет. Я под утро только приехал. Заскочил. Проведал…

– Не собираешься Татьяну к себе перевозить?

– Слишком много знаешь, – буркнул не очень приветливо.

– Да ладно, не сини. Это ж не секрет никакой.

– Жизнь покажет. Что ты хотел перетереть? Давай, да поеду я домой.

– Поо-нятно! Дом у тебя – лес. Одним словом. Короче, Леша. Вот – бумаги. Это два твоих счета в банках. Один счет в Москве, другой счет в дальнем зарубежье. Смотри внимательно. Это отдали долг твои должники.

Алексей повертел бумаги.

– Двести штук баксов? Мне что, опять сухари сушить?

– Нет. Все чисто. Деньги переведены не от них лично. Они отдали деньги наличными в руки. А мы их тебе положили на счет. Вот и вся арифметика.

– Отмывание?

– А тебе какое дело? Ты свое получил. Именно, свое!

– Так как я ими смогу воспользоваться?

– Ты можешь снять их здесь, в любом банке и даже банкомате. Вот тебе и карточки. В конвертах. Там поди и все инструкции, деревня. И никуда ездить не надо. Вскроешь конверты, прочитаешь.

– Что-то все очень гладко? А что я должен за это?

– Ты ничего никому не должен. Тебе Виктор все объяснил, а сознательные мрази насобирали лаве и отдали то, что должны. Кстати, они и делянку эту, горелую, выкупили. Ты в курсе?

– Пока нет. Это уже хорошо.

– Ну вот, Алексей. Я свою работу сделал

– Так, Володя, у меня тоже тогда будет просьба.

– Говори…

– Я хочу, раз уж такой расклад, как-то отблагодарить. У нас «колхоз» есть?

– Ты имеешь в виду «общее».

– Да, именно.

– Конечно, есть.

– Двадцать тысяч долларов я хочу внести.

– Мы будем только благодарны, Леха.

– А как это сделать?

– Пошли в банк. Я дам счет. Переведешь и делов-то.

– Пошли!

Они перешли дорогу, зашли в офис банка. Перечитав инструкцию, Алексей проверил наличие денег на своих счетах, перевел двадцать тысяч на указанный Володей счет. С наличными, которые он хотел тут же снять для себя, оказалось посложней. Его попросили оставить заявку и получить деньги наличными через день. По его просьбе деньги ему выдадут уже у него дома, в филиале банка.

Смущенный и обрадованный Алексей надежно спрятал портмоне в нагрудном кармане.

– Володя! Есть еще одна просьба.

– Ну-ну, говори.

– Я хочу передачу в свою зону загнать. Есть «ноги»?

– У нас есть все, Леша.

– Слушай. Там у меня остались друзья, кореша. Три человека. Вот бы на одного из них загнать посылку солидную. Сигареты, чай, сладости, кофе?

– Не вопрос. Пиши фамилию. И давай лаве.

Алексей продиктовал фамилию, отряд, бригаду. Достал из кошелька деньги:

– Вот. Здесь хватит на все.

– Ты молодчага, Леха. Не забываешь о зоне. Через неделю они посылку уже будут делить. Мы все сделаем лучшим образом. Куда пацанам отписать?

– Не надо никуда писать. Нет у меня времени на письма. Да и честно, нет желания писать. Пусть не осудят, так и отпишите, мол, жив-здоров, пусть скорее освобождаются. От меня.

– Ну, естественно. От души, Леха, а теперь давай лепить расход. Есть еще какие проблемы?

– Нет. Калине передай от меня «от души». Пусть приезжает, пусть людей присылает. Встретим, как подобает. Да. Скажи Вите, что опробовал подарки. Супер. Печенка с меня жареная, в сметане. Так и передай!

– Хорошо, так и передам. Все?

– Алексашкин грозится судом, если я контракт расторгну…

– Больше не будет. Если хочешь, больше с ним делов не имей. Хотя, по-моему, он неплохие бабки тебе предлагает за дичь. Ты не торопись, корми его потиху. А там дальше будет видно. Но это мое субъективное мнение. А ты решай сам.

– Ясно-ясно. Ну, я поехал, спасибо.

– Будь здоров, звони, если что!

Они пожали руки, и Алексей направился к машине. У «Нивы» собралось человек десять. Все глазели на злющего Саяна, сидящего на переднем сиденье и скалящего зубы, поглядывая на окруживших машину зевак.

«Во, бляха! Зоопарк нашли! Саян – дикарь мой. Эти люди для него враги, машину охраняет, а столько людей-врагов вокруг! – подумал о Саяне, подходя к машине, – ничего, Саян. Скоро купим себе настоящую машину. А эту отдадим в охотхозяйство. Мы теперь разбогатели. Совсем кстати, хоть и подозрительно все это. Ладно. Главное, что деньги лежат; главное, что этих подонков прижучили. Теперь и самому надо быть осторожней. Будут мстить, мрази. Надо их додавить, чтоб пищали».

Воспользовавшись тем, что оказался в областном центре, заехал в управление лесного хозяйства области и в инспекцию по охране растительного и животного мира. Как говорится: и людей посмотреть, и себя показать. Познакомился с охотоведами, обменялись телефонами и договорились о взаимовыгодном сотрудничестве. По просьбе Галины Александровны побывал в областном управлении, отдал там нужные бумаги для статотчета. Вернулся на рынок, проверил пробы мяса, привезенного Тане, в ветконтрольной лаборатории на трихинеллу и радиацию – все в норме. Не устоял перед искушением заехать на авторынок глянуть на машины, цены. Походив между рядами сверкающих джипов, решил пока деньги больше не тратить и приобрести экономный вездеход прямо из-за границы, под заказ.

К концу дня, намотавшись по городу, с удовольствием вырулил на трассу, ведущую к дому. Проехав несколько километров, остановился на стоянке, прогулял Саяна. Развернул приготовленный Таней пакет, с удовольствием перекусил, немного уделив жареного мяса кобельку: «До дома, до кашки потерпишь». Впервые за день зазвонил телефон. Звонил Болохин:

– Привет, Алексеевич! Ты далеко?

– На пути домой, буду через пару часов.

– Что жуешь?

– Мясо, отбивные.

– В кабаке сидишь?

– Угу! Называется «Закуска под елкой». Да, уже собираюсь ехать. Че звонишь?

– Помнишь жуликов, которым ты лодку отдал?

– Ну, примерно.

– Так вот, предлагаю предложение – взять их на работу!

– Ты там трезвый?

– Как стеклышко!

– Они ж блатные. Им впадлу работать. Тем более с тобой.

– Алексеевич, – обиженно засопел Болохин, – они, между прочим вот, рядом стоят. И заявления уже написали!

– Да ну, нафиг! И кем же они у нас в охотхозяйстве работать будут, если только «медвежатниками»? Они же сто раз судимые, Саша, о чем ты думаешь?

– Именно об этом. Они идут артелью сразу на два озера.

– Ты это серьезно?

– Ну!

– А они в курсе… Хотя, дай-ка кому-нибудь трубу…

В трубке послышался тяжелый вздох и неуверенное:

– Здрасьте, Лексеич. Это я. Паштет.

– Здоровенько, бродяги. Пойдете артелью на озера?

– Да мы вот подумали решили… Опять же Петрович не против.

– Ага! Ну, если Петрович не против, значит, полвопроса решено, пацан. А вот еще один вопрос от меня. Слушаешь?

– Да, да!

– Ну, пацаны. Хозяйство наше – это общее дело. Как называются животные, которые воруют у себя и из общего?

– Крысы!

– Знаешь! Поддерживаешь?

– Конечно!

– Базара нет. Вы приняты. Массу за всех тянешь сам, договорились?

– Конкретно!

– Ну и отлично. Завтра с утра ко мне в лесхоз вместе с Пырковым Мишей. Договорились?

– А сегодня на озеро?

– Если только на охрану с Болохиным. Не вздумайте там шалить или прибить кого, пацаны. Беретесь за лямку, от меня дороги в зону нет. Будем жить нормальными мужиками: никого не прибивать, не убивать, не грабить. Я вот вам лодку вернул? Не поступил по беспределу? Вот. С этого и начнем. Ночь покатайтесь с Болохиным, может, передумаете до завтра. А завтра после ночи ко мне. Если не передумаете. Все. Отбой, мужики…

Сложив пакеты, выпив чая, задумался.

Таня, Таня! Вижу, как трудно тебе. А ведь не изменилась. Молчит. Смотрит и молчит. Только вот слезы уже не умеет сдерживать. А как быть? Для того, чтобы полюбить вновь, нужно позабыть и вычеркнуть все старое. А если не удается позабыть и вычеркнуть? Тогда и никогда не полюбить вновь? А почему с Леной все так просто? Хотя, постой. Просто ли? Сам-то я получаюсь эгоист. Двум женщинам голову морочу? С самого начала я обеим прямо сказал, что буду жить один. Я кого-то обманул. Я ничего и никого больше не хочу терять. Не хочу ни с кем никуда убегать. Кто меня осудит? Сам себя? Да, это я уж начинаю делать. Самоедство. А может, мне записаться в монахи? Нет! Так в чем дело? Жалость? А кто меня пожалел? Сам не хотел жалости? Да! Не хотел. И не хочу. Таня – мать моих детей. Бывшая, давно бывшая жена. У нее были все шансы выйти замуж. Любовь? Где была ее любовь, когда он подала на развод, добилась развода? Именно там. А где была она, эта любовь, когда я сидел? Поэтому и вывод: никому ничего не обещать, никого в сердце не запускать. Старость не за горами. Останусь один? А всю жизнь прожил один – это нормально? Но-рмаллльно! Для меня. Пусть эгоист, но один. До сих пор. Пока опять стены не начну грызть от тоски. А у меня работа. У меня охота. А охота – это жизнь, это свобода, это призвание. Зачем кого-то обделять, если весь я в охоте. Лена была, Лена осталась. Приедет муж, помирятся. Будем любовниками, если захочет. Таня? Ах, Таня, Таня. Зачем она мне всю жизнь свой железный характер показывает, зачем показывает свою независимость? Сказала бы, хоть как в той песне, что звучит сейчас по радио: «Лешка! Я буду небом твоим. Не отпускай меня, любимый». Я бы и не отпустил, я бы согласился. Но молчит. Губы сжала. Ну, молчи дальше. Эх, «я буду небом твоим, не называй меня любимой, но своей назови». Так ему ни одна женщина не говорила. Лена говорила. Почти так. И раньше, и теперь. Но Лена замужем. Когда-то давным-давно в институте Люда почти так говорила. Но и она была замужем. Там такая любовь была! Но… Закончилась учеба, получили дипломы и расстались. Где она, как она? Может быть, поискать? Зачем? Глупо.

Были и другие женщины. А жизнь-то пройдена наполовину, а то и больше. Уже вон – внуки. Вот этими расставаниями, видимо, я и наказан. Мечты все о лесе, об охоте. А надо бы остепениться. Помечтать, например, об уютном доме, тапочках, спаниельке, подносящей эти тапочки. Э-э! Нетушки. Не созрел еще до таких мечтаний. Значит, не стоит и думать о постоянной, оседлой жизни в семье. Только женись – пошло, поехало! Мама, дети, рынки, отпуска. Устарел уже для этих семейных идиллий. А в семье все должно быть как-то поровну: и любовь, и ссоры, и заботы, и радости. Нет, нет и еще раз нет. Не сможет он притворяться. Если найдется такая женщина, которая будет ему тапочки подносить и в глаза заглядывать, он сам от нее сбежит. Вот, Таня. Она не приносила тапки, не подавал кофе в постель. А как он ее любил! Как он скучал без нее. Но она-то и бросила его. А теперь, видно, и жалеет, и гордость не позволяет не только ему, но и самой себе в этом признаться. Эх, Таня, Таня. Все могло бы быть совсем иначе. Если бы не твоя гордыня. Если бы не твои бзики.

Незаметно с такими мыслями въехал в свой район. Остановился и полюбовался красочным аншлагом, установленным, как и положено, в десяти метрах от дороги на самой границе его угодий. На двух полосатых столбах больше, относительно дорожных знаков, панно, извещающее, что начинается частное арендное предприятие: охотничье-рыболовное хозяйство. Нанесена карта-схема с указанием дома охотника и границ четырех егерских обходов, обозначены контактные телефоны: его и Болохина. Предупреждение, что охота производится только по путевкам, выданным этим охотничьим хозяйством. Токующий на фоне восходящего солнца глухарь, в обрамлении ружья и спиннинга, оплетенных дубовыми листьями с желудями – эмблема охотхозяйства. Пусть пока глухаря у них совсем мало, но именно поэтому он вошел в эмблему, тем именно, что он был, есть и будет. Много спорили по поводу предлагавшихся рогов на эмблеме, но решили рога пока оставить «рогачам», да и все анекдоты о «рогатых» охотниках, возвращающихся таковыми неожиданно с охоты домой, поставили последнюю точку: рогов на эмблеме не будет.

Домой приехал уже затемно. Краем глаза заметил зашевелившиеся шторки на окнах соседей, помянул про себя Болохина, но заулыбался – ладно, пусть Петрович нюх не теряет.

* * *

Август наступил жаркими погожими деньками. По вечерам вовсю стрекочут кузнечики, носятся высоко в небе ласточки и стрижи. Рано высыпали на луга семьи аистов – им через пару-тройку недель в далекий путь. Скворцы сбились в стаи, и огромными галдящими оравами носятся на закате солнца поверх крон деревьев. Утки уже «на крыле»: каждый вечер по облюбованному маршруту тянут на еще не убранные поля ячменя и овса; под утро возвращаются на свои водоемы. В лесу, после последних теплых июльских дождей, повысыпали боровики-черноголовики, самые настоящие белые грибы. В самом разгаре гон у косуль, и вот-вот, на подходе «брачный сезон» у лосей.

На первые выходные августа запланировано открытие охоты на водоплавающую дичь. Алексею праздник открытия охоты на уток немного подпортили москвичи. Настоятельно «уговорили» принять их и на охоту, и заодно загрузиться дикими кабанами, которые к этому времени абсолютно свыклись с тем, что живоловушки – это бесплатный лесной трактир. Пришел, вкусненькое все съел и, не хлопая дверями, вышел. Козловский и Вася уже стонут от непомерного аппетита подросшего стада. Ящики-клетки наготове. Уже испытали и процесс отлова в ящики. Оказалось, что кабаны легко залазят в высокие ящики, установленные у дверей живоловушки, стоит только поднять эти двери – и только успевай менять ящики. На двух ловушках Михаил применил «ноу-хау». Перед опадными дверями живоловушки установил из жердей пятиметровые коридоры. Сначала обходившие эти коридоры кабаны вынуждены были, вслед за поросятами, лезть по ним в ловушку, так же и возвращаться. Это значительно упрощало отлов их в ящики, установленные после сработки сторожков в торце этих коридоров. Открывая опадную дверь, диким кабанам представлялась мнимая дорога на свободу. Но в конце коридора ставилась клетка, и таким образом после закрытия основной двери в ловушку, в коридорчике застревало сразу три-пять кабанов, которых легче было загнать либо в ящик-клетку, либо просто выпустить.

Россияне приехали в пятницу вечером. Алексей встретил их, как и полагается радушному хозяину, на трассе у граничного аншлага своего хозяйства. Ровно в шесть вечера, как и договорились, он увидел приближающегося на скорости «кукурузника» два джипа. Поздоровались и приветствовали друг друга как старые приятели. Сразу же, увидев красивый аншлаг, выстроились на его фоне и запечатлели приезд на камеру. Алексей, было, предложил и по рюмочке (Антонович за рулем, спиртное и закуска при себе, а в десяти метрах четыре пенька и импровизированный стол под грибком), но гости отказались, сославшись на жару и желание поскорее освежиться у него на озере или в баньке. Алексей заверил, что и то, и другое ждет их – не дождется.

– А где же ваши фуры?

– Едут за нами. Будут часа через два-три.

– Ага! Так их придется ждать?

– Нет. Они сами на базу приедут.

– ??

– Ха, ха, Алексей! Двадцать первый век! У них наш навигатор. Мы в прошлый приезд все на GPS зафиксировали.

– Ну и?

– Ну и!.. Они теперь даже в сторону, если б и хотели – не свернут. Их из космоса спутники ведут прямо к тебе на базу по нашей же дороге!

– Ни фига себе. Опять натовские штучки?

– Нет, Леша, наши. Считай, что уже и твои. Мы тебе его подарим.

– Будем благодарны, так сказать, а сколько стоит эта штука?

– Не переживай, Алексей. У нас они у каждого нормального водителя. Мы тебе два оставим. Пока хватит. Таких у вас тут еще нет. Вот смотри…

Они достали GPS из своей машины. Показали ему «сверху» его охотничье хозяйство, город со всеми улицами, базу охотничью и место, где они сейчас стоят.

– Да, здорово, – только и сказал пораженный Алексей, поглядывая на Антоновича.

– Алексеевич. Мне сразу нужен такой. Я водитель. А то сразу Болохин себе запросит, – шепнул он незаметно Алексею. Тот благодушно кивнул ему:

– Только надо нам еще научиться ими пользоваться. Следи внимательно.

– Алексей Алексеевич! Мы приехали на двое суток. Как и договаривались. Охоту и проживание мы тоже проплатим. Так?

– Конечно. Вы заказали охоттур. Мы готовы. Сейчас у нас по программе краткое знакомство с районом охоты. Я покажу вам несколько красивейших мест, хотя это и сложно.

– Почему?

– Все очень просто. У нас нет некрасивых мест. Трудно что-то выделить. Тем не менее, по пути в карьер, где мы с вами пристреляем ваше оружие, я покажу вам два очень живописных озера. На одном ждет моторная лодка, можно прокатиться.

– А пострелять?

– Сегодня по уткам стрелять не будем. Охота открывается с 24:00. Да уже в 21:00 мы должны сидеть на вышках, как и оговорено в нашем контракт-туре. Так что, поехали. Да, по пути будем проезжать деревеньку. Это во время войны была партизанская база. Здесь даже немцы боялись показаться в те времена.

– А в эти?

– На прошлой неделе проводили здесь с ними тур. Отстреляли двух косуль и двух кабанов. Просились еще приехать.

– Так мы по их следам будем охотиться?

– Нет, конечно. Для таких туров у нас специальное поле, хороший подъезд. Звери «привязаны». Вас я повезу в более дикие угодья. Есть, где наохотиться и с вышки, и ходовой охотой. Там и несколько лесных озер – будет охота и на уток. Так что не переживайте, я уверен, что вам понравится. Все же возле памятника я остановлюсь. Отдадим должное павшим мужественным нашим предкам. Как вы?

– Безусловно, мы заодно и небольшую съемочку, если можно, организуем.

– Ваша съемка оплачена. Так что милости просим. По коням? Антонович поедет впереди. Я в одну из ваших машин, если вы не против, буду гидом.

– Отлично. Тогда мы все поедем в одной. Всем интересно, где, в каких-таких исторических местах будем охотиться.

– Ну и отлично. Заодно покажу, где шведы нашли себе вечный покой. И французы. Также вот у нас здесь места. В полвосьмого короткий перекус, душ, кому надо, и опять в лес. Ну, поехали?

Алексей пересел в первый джип. Четверо москвичей разместились там же. Они проехали к озерам, остановились у братских могил партизан, шведов, французов. От пристрелки оружия гости отказались, показали Алексею мишени, прострелянные их оружиями опытными стрелками-тренерами в тире в Москве.

Алексей не стал настаивать, глянув на идеальные «Беретты» и «Браунинги» с ультрасовременными оптиками, дальномерами, треногами для стрельбы и такими же дорогущими футлярами для оружия.

На базе гости разместились в двух номерах, третий отдали водителям. Наскоро ополоснувшись в душе, перекусили. Настя, уже привыкшая к избалованным иностранцам, быстро и незаметно накрыла стол, так же ненавязчиво пожелала приятного отдыха и удачной охоты. Один из гостей, подмигнув другим, быстро сбегал в машину и публично вручил Насте небольшой сверток:

– Настасья. Это от нас маленький презент за прошлый прием…

Получив вежливый отказ от презента, все гости обратились к ней чуть ли не хором:

– Анастасия Ивановна! Мы это от чистого сердца. Везли издалека. Лично вам. А Алексеича вашего мы убедим, что это от души. Мы-то знаем, что в ваших краях такие подарки могут расцениваться по-разному. Поэтому мы дарим это лично и неофициально. Уважьте, пожалуйста.

Алексей, заулыбавшись, показал ей глазами – «бери».

Она же, краснея от смущения, приняла подарок и быстренько его развернула: в упаковке находился навороченный и, видимо, дорогущий мобильный телефон.

– Настя, мы потом все покажем. Здесь и видео, и аудиозапись, такие-то параметры, подключен GPS, и еще очень много разных современных наворотов.

– Ну, а вам, Лексеич, свой презент мы подарим позже, можно?

– Нельзя, – коротко отрезал Алексей.

– Ясно, командир. Не хочешь по-хорошему, мы применим силу…

– И получим международный скандал, господа!

– Ну что ж, рискнем.

– Ну и ладно. Готовы? Раз готовы, выходим на короткий инструктаж. Все уже вас ждут на улице.

Выйдя во двор, Алексей еще раз представил гостям Болохина, Козловского, Пыркова и Васю. Они сегодня будут обслуживать охоту на вышках. Завтра перед рассветом по желанию проведена будет ходовая охота на копытных по пути к озерам. После этих двух охот – отдых с баней на базе, завтрак, переходящий в обед. В 18:00 Алексей один повезет гостей на вышки. Егеря займутся загрузкой уже пойманных и закрытых в ловушки диких кабанов. К ночи, до утра максимум, машины должны отправиться на Смоленск. К обеду следующего дня они уже будут на месте выпуска.

Всех устроил такой расклад. Алексей приступил к инструктажу по технике безопасности.

Проверил наличие у каждого, в том числе и у своих охотников, документов и разрешений на оружие. Проверили свои документы на добычу косуль и кабанов. Путевки к этим разрешениям, куда внесли фамилии прибывших охотников, взяв с них подписи об ознакомлении и соблюдении правил техники безопасности.

Алексей на вынесенной из кабинета карте указал, где будут охотиться, где, в каком направлении будет находиться река, железная дорога и их дорога, по которой они будут ехать. Гости тут же что-то вносили в свои навигаторы. Раздали всем радиостанции и договорились на связь выходить по окончании охоты и в случае крайней необходимости. Решение о начале и об окончании охоты будет принимать лично Алексей. Он же сегодня и руководитель охоты. Все беспрекословно подчиняются ему. Стрельба по неясно видимой цели категорически запрещена, так же, как и на шум, треск, рев и т. д. После выстрела держать зверя на прицеле в убойное место, пока не прекратится агония. К битому зверю подходить со спины и сзади. Убедиться визуально, что зверь мертв. При подозрении, что зверь жив, ни в коем случае не пытаться его добить ножом, прикладом – произвести контрольный выстрел и после этого обескровить. По желанию охотников, это могут сделать присутствующие рядом егеря. Перевозка оружия в машине осуществляется в чехлах, футлярах, в разряженном состоянии и с отстегнутым магазином, при их наличии. Команды и предупреждения егерей выполняются без обсуждений в обязательном порядке. Разрешений на добычу достаточно, поэтому разрешается стрелять всем по животным, рекомендуемым егерем.

Инструктаж продлился всего пятнадцать минут. Алексей поздравил всех с началом охоты и пожелал традиционно «ни пуха, ни пера». Козловский с улыбкой достал из-за плеча охотничий горн и витиевато проиграл, по его мнению, начало охоты.

На место охоты прибыли ровно к половине восьмого вечера. По показаниям егерей и своим личным наблюдениям Алексей предупредил охотников, что зверь подходит к вышкам, начиная с половины девятого вечера – сразу после заката. По очереди развезли охотников по вышкам. Алексей с водителем одного из джипов уехал ближе к самой первой вышке и остановился на единственной дороге, соединяющей подкормочное поле с ближайшей, расположенной в пяти километрах, деревней. Включил рацию, пощелкал клавишей «передача». В отчет получил такие же, слегка шипящие пощелкивания. Связь установлена.

Отошел от своей «Нивы», лег на мох, закурил. От этой охоты многое зависело. Прежде всего, реклама. Настя с такими удивленными глазами прочитала список продуктов, которые ей необходимо было доставить на базу на выданные ей немалые «казенные» деньги. Сорок наименований продуктов для четырех человек! Мясо свинина, мясо птицы, рыба копченая красная, несмотря на наличие в холодильнике и мяса дичи и рыбы; мука, рис, макароны, гречка, хлеб белый и черный, сахар, мед, яблоки, лимоны, варенье, печенье, две баночки икры, овощи, минеральная вода, масло, маргарин, специи. Таков список был ей дан еще при первой охоте с иностранцами-поляками. Этот список касался и всех последующих охот. Продуктов предлагалось покупать не много, но каждый раз в полном объеме. Охотники платили сто долларов в сутки за проживание и питание, а меню каждый раз согласовывалось с каждой группой индивидуально. Неизменными оставались блины, колдуны, шашлыки и голубцы. Их готовила Настя каждый раз. А вот бутерброды на охоту собирала каждый раз разные: кому-то блин с жареным салом, кому-то «полугамбургер» местного приготовления, кому-то обыкновенный, простой с ветчиной или сыром. И непременно чай, настоянный в печи в чугунке на разных травах: девясиле, зверобое, чабреце, мяте, землянике и малине. Чай получался отменным с ложкой меда. Алексей всегда хвалил Настю за этот чай. Продукты гости не съедали, к огромному удовольствию команды Алексея, которая не брезговала «покишкоблудничать», как выражался Алексей, за казенный счет нетронутыми продуктами из холодильника или духовки. Настя удивлялась такому расточительству, но Алексей был непреклонен: все, что куплено, должно быть списано после охоты. Ей же, Насте, оставались разные крупы, макароны, другие продукты, которые она тайком от Алексея не уносила домой, как он говорил, а складывала в кладовке, расположенной на веранде…