Текст книги "Охота пуще неволи"

Забросив в машину карабин и фоторужье, вернулся на кухню и забросил в рюкзак немного продуктов из холодильника. Залил кипяток в термос. Вернулся к «Ниве» и с удовольствием обнаружил уже сидящего на переднем сиденье Саяна, хитро и довольно поглядывающего на хозяина. Пока дожидался приезда Насти, позвонил детям. Дома у них все в порядке. Приглашают в гости. Напомнил им о том, что вскоре будет отмечать новоселье. С удовольствием отметил, что они уже давно готовы, и по секрету Игорь рассказал, что мамка купила ему на новоселье подарок, но просила об этом не рассказывать.

– Папа! Когда ты мне «Ниву» подаришь? – Игорь в каждом телефонном разговоре напоминал отцу о том, что тот обещал.

– Как обещал! Как только покажешь мне водительское удостоверение.

– Через месяц у меня экзамены, – напомнил сын.

– Ну, и прекрасно. Как мать?

– А она вот рядом, дать трубку? – и не дожидаясь ответа, передал трубку матери.

– Привет, Таня. Как дела?

– Привет. А ты что так рано звонишь? Проснулся?

– Да еще и не ложился. Я Антону и Игорю звонил. Не хотел тебя будить, извини.

– Ты меня не разбудил, Леша, можешь не извиняться. А чего-то не ложился спать? Девки, небось, молодые, спать не дают?

– Точно. Как ты догадалась?

– Ай, Фомин. Не трынди уже. Знаю я твоих девок: лосих, олених…

– Ну так о чем тогда базар?

– Не бережешь ты себя, Леша. Годы уже не те. А ты все тот же. Неугомонный.

– Слушай, мать, а ты мне адрес и телефон хозяев квартиры Антона нашла?

– Да, конечно. Ты зачем их хочешь найти?

– Я ж тебе говорил. Я хочу купить эту квартиру. Ты ж не говори пока никому. Это сюрприз.

– Я думала, ты шутишь. У тебя такие деньги есть? Откуда?

– Зарабатываю. Диктуй телефон, я тут же запишу. Только смотри, никому не говори.

– Когда ты в свой дом переедешь? Ты сейчас где?

– Я в лесу. На базе. Через дней десять за вами приеду. Или пришлю машину. Ты не передумала приехать?

– А ты не передумал приглашать?

– Я не только не передумал. Я еще надумал тебя к себе в постель затащить.

– Ого, что ты говоришь! А у меня ты спросил?

– Так я ж только еще надумал. А когда придет время и… место… тогда и спрошу.

– А если я откажусь?

– А я уговорю…

– Ну ты даешь! Столько лет прошло, а ты ни грамма не изменился. Ты же не умеешь уговаривать, Леша!

– Ну… попробую.

– Ладно, уговорщик. Иди отдыхать. Звони. Мы ждем твоих звонков, а ты редко звонишь.

– Ладно. И вам не скучать. Будь здорова, мать. Приеду – привезу мяса и денег. А пока некогда. Ложи трубку первая.

– Ты первый!

– Ну, все. Я понял.

– А поцеловать?

– Целую…

– А как?..

– Крепко…

– Тогда и я тебя. Пока. Береги себя.

Он отключил телефон. Саян уже нетерпеливо стал скулить.

Лена не звонит уже целую неделю после того, как прислала смс: « Приехал муж. Не звони пока. Я сама тебя найду. Целую».

С началом ремонта дома они не встречались. Алексея озадачили слова Лены в их последнее перед началом ремонта совместное утро. Собираясь утром на работу, Лена как-то странно взглянул на него и сказала: «Ну вот. Отремонтируешь свой дом. Привезешь Таню. Станешь жить-поживать и совсем меня забудешь».

Алексей, занятый приготовлением кофе у плиты, медленно повернулся, растерянно отставил турку:

– Мать! Ты чего это?

– Так просто, Леша, – она подошла к нему, положила руки на плечи и прямо заглянула в глаза, – Тебе, Леша, нужна жена, а не любовница… Не в том смысле, что у тебя не должно быть любовницы. А в том, что тебе нужна жена. И лучше, чем твоя Таня, тебе не найти. И не смотри так на меня. Я взрослая женщина, и я до сих пор помню ее глаза. И знаю, что ты ее любил. Наверное, любишь и сейчас. Только не хочешь об этом признаваться. Ни ей, ни себе. Никому. В новый дом, Леша, тебе нужно пригласить ее. Она – твоя первая и единственная жена. Она – мать твоих детей. Она – бабушка твоих внуков. Она – твоя молодость и твоя любовь. Она останется, если ты ее об этом попросишь… Ты не любишь просить, я знаю. Но ты должен это сделать, Леша. Извиниться за все прошлое и попросить ее остаться с тобой. Так будет лучше для всех. Для тебя. Для нее. Для детей. Для меня… Не смотри так на меня, Леша! Я не хочу тебя обидеть и не собираюсь с тобой прощаться. Просто… ты должен сам об этом думать. А мне тяжело это тебе говорить, но сказать тебе об этом некому. К сожалению, кроме меня. Потому, что… потому, что я люблю тебя. Люблю по-своему, Леша. И я знаю, что тебе надо. Так получилось, что я знаю лучше, чем кто-то, даже лучше, чем ты сам. Понимаешь? Мы с тобой уже полгода вместе. Мы живем так, будто мы одни на свете. Так больше нельзя. Нужно что-то менять. В первую очередь тебе. Да и мне. Ты не злись. Послушай. Мне очень хорошо с тобой. Ты это знаешь. Но я хочу, чтоб и ты был счастлив. А для этого у тебя должна быть семья. И она у тебя есть, Леша. Да! У тебя есть семья. И у меня, Леша, есть семья. А мы живем с тобой вместе и уже ни от кого не прячемся. Почти…

– Ну-ка, подожди, Лена, – Алексей снял ее руки со своих плеч, – ты кофе-то будешь?

Он налил ей кофе, закурил. Молча отошел к окну. Повернувшись к ней, спросил:

– Ты когда это придумала?

– Что, Леша?

– То, что только что сказала.

– Я это не придумала. Я это знала всегда…

– И уже говорила. Помнишь?

Лена уставилась в кружку, промолчала.

– А я помню… Ладно, Алена. Я понял, что ты хочешь сказать. Сегодня я уезжаю жить на базу. На время ремонта. Будет время поразмыслить над твоими словами. Сама сказала, значит, накипело. Семья, говоришь? Ладно! Пусть этот наш, а вернее твой разговор останется пока закрытым. Ладно? Я не ожидал, Алена, что ты так скажешь. И жену уже мне нашла! Спасибо.

– Леша! Не надо, – Лена подняла полные слез глаза, – я все сказала от чистого сердца. Ты не думай… Я…

– Ладно, Лена. Поехали на работу. Потом. Когда-нибудь разберемся. Не переживай. Сказала – сказала. Я не малый пацан. Все понимаю, что…

– Ничего ты не понимаешь, Леша. Но ехать надо. Подумаешь у себя на базе. А сейчас, действительно, отвези меня, пожалуйста…

У магазина она подставила ему щеку и сама поцеловала его:

– Извини, Леша. Не обижайся, прошу тебя. Позвони сегодня вечером. Позвонишь?

– Постараюсь, – Алексей буркнул и включил передачу, – пока…

Алексей так и не позвонил. А потом пришла sms.

* * *

Совещание в своем рабочем офисе Алексей проводил по мере необходимости. Вот и сегодня он обсудил все назревшие вопросы по каждой службе. В целом остался доволен всей той работой, что проведена на конец октября.

Кормов заготовлено на всю зиму с запасом. Даже с учетом того, что отправили в Россию пятьдесят тонн зерноотходов и десять тонн картофеля по просьбе Василия.

План по добыче диких копытных выполняется и не вызывает нареканий. Отлов рыбы практически завершается. План выполнен, деньги продолжают поступать. В ноябре рыболовецкие бригады закончат отлов и, за исключением одной бригады, уйдут в длительный, до весны, отпуск. Но и в отпуске будут продолжать работать: охрана озер от браконьеров, прорубание зимой лунок во льду, охрана нерестилищ весной – все это остается в их обязанностях. Поставки мяса в торговую сеть, главным образом Алексашкину, тоже идут по плану. В ноябре предстояло отловить для заготовки пушно-мехового сырья сорок бобров. Эту работу взял на себя Алексей, так как кроме него никто не умел добывать бобра. Алексей подвязался на эту работу с условием, что каждый из его коллег возьмет у него «мастер-класс» и в следующем сезоне будет самостоятельно добывать бобров. А «бобровый вопрос» встал очень остро. Расплодившиеся грызуны своими плотинами позатапливали сельхозугодья, лесные площади, повредили культуры леса, что неоднократно явилось темой неприятных для Алексея разговоров в райисполкоме. Он пытался было решить вопрос о финансировании из бюджета процесса живоотлова и переселения бобров. Но вопрос остался не решен: не нашлось источника финансирования и землепользователей, которым нужны были переселяемые бобры – их численность везде стала проблемой. Поэтому Алексей подготовил проект добычи бобров, согласовал его с охраной природы и лесхозом, закупил два десятка капканов, построил пять клеток-живоловушек и уже был готов заняться промыслом. Населению удалось продать лишь пять разрешений на добычу. Стоимость самого разрешения и путевки к нему отталкивала охотников, за долгие годы запрета разучившихся добывать бобра…

Болохин подвел итоги борьбы с браконьерством. Изъято немало рыболовных сетей, несколько единиц огнестрельного оружия. Составлено несколько десятков протоколов. Привлечено к административной ответственности более семидесяти человек. Взыскано штрафов и исков на сумму более ста миллионов рублей. Это с учетом взыскания ущерба охотничьим угодьям от сгоревшего участка леса, который к тому времени уже был полностью спилен и засажен новым лесом. Прокуратура под нажимом лесхоза все же возбудила уголовное дело в отношении «поджигателей», но, со слов Болохина, расследование протекает вяло, явно «на тормозах».

Всего в охотхозяйстве разработано десять гектаров под кормовые поля. Алексей попросил всех, а особенно Антоновича и Козловского, по осени разработать еще не менее пяти гектаров по озимые. Лесхоз пообещал рассмотреть вопрос о передаче охотхозяйству нескольких больших полей в лесу и в пойме реки, ранее использовавшихся лесниками под сенокосы.

Сорок кормушек и десять кормохранилищ вполне достаточно для организации подкормки в зимних условиях. Веники, сено заготовлены в достаточном количестве. В лесхозе выписано лесорубочных билетов на подрубку двадцати кубометров осины. На самом деле будет подрублено в два-три раза больше: главное, что есть документ. На всех дорогах установлены красочные аншлаги. Три проверки, проведенные различными службами, не вскрыли серьезных недостатков и нарушений в работе охотхозяйства. Две ревизии финансовой деятельности тоже прошли благополучно. Галина Александровна на высоте. Общий доход охотхозяйства за полугодие перевалил за сто семьдесят тысяч долларов, если перевести все полученные деньги в «условные единицы». Часть денег еще поступит за реализацию рыбы и от продажи путевок на осенне-зимний сезон охоты. Таким образом к Новому году чистая прибыль охотхозяйства превысит сто тысяч долларов. И это с учетом повышающейся каждый месяц заработной платы и премий. Так, уже за октябрь зарплата у всех работников охотхозяйства составила тысячу долларов, а у Алексея – почти две тысячи. И это, как означил Алексей, глядя на Галину Александровну, еще далеко не предел.

Отдельно, в завершении совещания, остановился на работе базы охотхозяйства.

– По базе начинаем тоже зарабатывать деньги. Сегодня через полчаса подъедут сюда к нам руководители десяти частных предприятий. Анастасия Ивановна и Галина Александровна согласуют с ними цены, даты заездов, условия проживания и другие особенности. Особенно – графики заезда этих фирм для отдыха на нашу базу. Предварительно я с ними договорился, что они заключают с нами договор об аренде или проживании на нашей базе «Настенька». В условия договора буду включены пункты нашего сервисного обслуживания: баня и охотничья кухня. Анастасия Ивановна берется кормить гостей дичью. Для этого в холодильник надо заложить достаточное количество мяса диких кабанов, косули, зайцев, куропаток, уток, тетеревов. Заготовкой мелкой дичи будет заниматься… будут заниматься… Болохин и Пырков. Настя же часть мяса переработает в полуфабрикаты: разные там фарши, ребрышки, грудинки-печенки. У нее для этого есть свой диплом. И опыт повара. Так, Настя? Отлично. Уточните в санэпидстанции условия хранения и реализации этих полуфабрикатов. Возьмите у них какое-то разрешение. Если не получится у вас – я сам лично займусь. Позже. Болохин и Пырков, вам завалить холодильник птицей и зайчатиной. Все должно быть взвешено и отпущено по накладной Анастасии Ивановне через бухгалтерию и санветлабораторию. Десять фирм переведут нам по две с половиной тысячи долларов, каждая, за полгода. До весны. Договора подпишем здесь. Сегодня. Это плюс двадцать пять тысяч. И база дает нам сто процентов рентабельности. Так, Галина Александровна?

– Почему сто? Двести!

– Нет. Часть доходов пустите по другой статье. Иначе нас задавят налогами из-за этой «гостиницы». Мы же не гостиница. А дом охотника и рыбака. Не нужно там показывать большую прибыль, чтоб не обложили нас налоговики по всем доходам. Ясно? Но это отдельный разговор. А пока все свободны, кроме Анастасии и Александровны. Нам еще здесь придется поторговаться. Может, еще что-нибудь откопаем… Антонович, забери «Ниву» на обслугу. Все пересмотри, пожалуйста, а то я ей «прикурить» с Болохиным в последнее время здорово дали. К вечеру подгони сюда, в лесхоз. Я пока на своем «танке» поезду…

Миша – Козловский! К тебе сегодня или завтра подъеду с директором лесхоза на оленя. Ожидай. По спортивному разрешению и в собственность охотхозяйства приготовь два разрешения и путевки.

Миша – Пырков! С Настей поговори. Завези на базу столько рыбы и такой, как она закажет. Переговори с бригадирами и сформируй одну бригаду изо всех, кто будет ловить рыбу зимой из-подо льда. В лунках. Неводами. Сетями. Одна бригада будет ловить рыбу всю зиму, чтоб у нас постоянно могла быть свежая рыба. Да и цены поднимем в магазинах на свежую рыбу зимой. Для этих целей оставьте лимит – около двух тонн рыбы на зиму. Не закрывайте этим годом. Ясно? Отлично.

– Настя. А ты поедешь отсюда сегодня с коммерсантами на базу.

– А Вы?

– А мы нет! Ты хозяйка. Вот и повезешь их сама.

– Ой, Алексей Алексеевич. Я боюсь одна…

– Чего боишься? Ехать или принимать?

– Ехать!

– А на чем ты сюда приехала?

– На автобусе!

– Ну, а домой поедешь на «Мерседесе»! Чем плохо?

– Я не знаю, Алексеевич…

– В общем, вопрос решен. Сейчас они все соберутся. Здесь переговорим. Может, и договора подпишем, как договаривались. А потом поедешь с ними, все покажешь, расскажешь. Угостишь яблоками, ягодами. Пусть все посмотрят, потрогают. Кроме тебя, естественно. Ну не красней. Шучу я так. Некрасиво. Извини. А вечером я подъеду сам. Хочу переговорить с твоим отцом и мужем, чтоб они на базе коптильню построили. И горячего, и холодного копчения. Думаю, что они смогут. А коптильня нам нужна срочно. И мясо будем коптить, и колбасу, и рыбу… Заодно надо еще решить с ними несколько вопросов: после Нового года будем лес пилить на пиломатериалы. Сухостоя в лесу полно. Лесхоз не успевает заниматься в малых партиях. А нам стоит заняться. Транспорт есть. С пилорамой я договорился в колхозе: она у них простаивает. А мы займемся – будет копейка не лишняя, да и себе материала заготовим. И для биотехнии, и для продажи. Мне нужны толковые, непьющие мужики. И чтоб разрешение было на работу с пилой и на пилораме. Вот хочу Ивана и Игоря подключить: пусть подработают и людей подсоветуют… Игорь уже по моей просьбе кубометров под сто сухостоя заточковал. Я еще директору лесхоза не показывал, ох он «засинит»… Но ничего, мы его обработаем, выкупим этот сухостой, а из него уже чего-нибудь настрогаем: и доску, и брус, и горбыль, и рейку. Все нужно. У меня уже и покупатели есть. Сейчас подъедут. Все готовы забрать. И даже предоплату произвести. Как, Галина Александровна?

– А у нас же нет лицензии на деревопереработку!

– Значит, будем покупать. А куда ж деваться.

– Так это ж и дополнения в Устав?

– Ну и что! Дополним.

– Да, Алексей Алексеевич. С Вами не соскучишься. И это все мне теперь переписывать?

– А кому же, дорогая Галина Александровна? У Вас все подруги в райисполкоме. Помогут. А Вы их угостите деликатесами Настиными. Так, Анастасия Ивановна?

– Наверное, Алексей Алексеевич…

– Не «наверное», Настенька, а точно!

Ровно в назначенное время прибыли коммерсанты. Весело переговорились, пошутили, громко обсуждая графики заездов; долго решали, кому на какие праздники занять базу. Наконец, предварительно разделив все праздники и выходные, забрали с собою Настю и Галину Александровну и укатили на базу. Договора договорились оставить у бухгалтера. Алексей их подпишет позже. Заодно и счета на предоплату за проживание и обслуживание.

Наконец в кабинете наступила тишина. Алексей открыл свой ежедневник, сделал несколько записей, позвонил по нужным номерам и поднялся наверх к директору лесхоза, который уже заждался его.

– Приветствую Вас, Петрович. Извините, что заставил ждать.

– Да ладно тебе, Алексей, проходи, присаживайся. Видел я, сколько дорогущих иномарок собрал сегодня у нашего крыльца. Все мясо делишь?

– Нет, Петрович. Сегодня номера на своей базе в аренду предлагаю. Поехали смотреть.

– Ну и как дела?

– Да нормально.

– Слушай. Так теперь к тебе и не приедешь?

– Чего?

– Так занято все у тебя!

– Брось, Петрович. Для них две штуки баксов – не деньги. А приезжать они будут раз в год. Так, руководители втихаря будут заезжать, корпоративы устраивать…

– Баб привозить…

– Хоть и баб! Мне какое дело? Ехать не близко. Много не наездят. А деньги идут. Кроме того, часть выходных я оставил за собой. А для тебя, Петрович, мой кабинет всегда открыт. А у меня там отдельный вход теперь. Так что и ты с подругой можешь заехать. Никто не скажет.

– А если гости важные. Те же россияне. Бизнесмены?

– Ну, это мои вопросы. Я думаю, что я это все держу под свои контролем. В договоре есть «форс-мажорные обстоятельства» – мое право не принять в оговоренное время с переносом дня приема на два дня в ту ил иную сторону…

– А ты ж молодец. Все предусмотрел. На охоту едем?

– Конечно. Когда?

– Завтра. Можно?

– Конечно, Петрович. Заодно хотелось бы с тобой по твоим угодьям прокатиться.

– Это как?

– Мне сухостой нужен.

– Да, я помню, ты говорил. Подыщем что-нибудь зимой.

– Так я уже подыскал, Петрович. Глянем?

– Слушай. Я не лезу в твои охотничьи дела, а ты вот периодически мне на пятки наступаешь. То поляны у меня выпросил, то луг. Вот теперь уже сам отводы делаешь?

– Нет, Петрович, – схитрил Алексей, – просто попросил твоих лесников для меня заточковать немного сухостоя. Они сделали, а я без тебя не рискую и смотреть даже на них…

– Ладно. Не подхалимничай. Кто там на тебя работает? Уволю к чертям!

– Нет, Петрович. Ты его только через год на работу возьмешь!

– Кто такой?

– А это Насти нашей меньший брат. Он в лесном колледже учится.

– Игорь?

– Именно.

– Ну, тогда ладно. Толковый малый. Но если ты и его к себе перетянешь, как Ваську, мы с тобой сильно поругаемся. Ваську вон и к себе не взял, и у меня перетянул, и в Россию отправил…

– Ничего, Петрович. Поедем скоро к нему на медведя. Или на глухаря.

– Ну-ну. Надеюсь. Так. Давай до завтра. Ты баню стопишь? Я буду с другом.

– Не вопрос.

– Тогда до завтра…

Попрощавшись, Алексей вышел из здания, сел в свой джип и поехал домой. Ремонт закончился. Алексей закупил новую мебель, и сегодня ее устанавливали-собирали у него дома. Ремонт затянулся. Алексей все же поддался на уговоры строителей и, утеплив второй этаж, оборудовал там не только свой кабинет, но и еще одну комнату. Так. Для себя. Или для гостей. Кому как нравится. Получилось очень даже уютно и красиво. Из комнаты строители вывели большой балкон с лестницей в сад почти к воротам гаража и вольеру Саяна. Теперь его маленький домик превратился в роскошный и уютный особнячок. С балкона открывался прекрасный вид на пойму реки, за которой высились многоэтажки академического городка.

Рабочие закончили сборку мебели, убрали в доме и дожидались хозяина с работы. Алексей щедро рассчитался с ними, приняв работу, и отпустил. Оставшись один, прошел по всему дому, включая и выключая свет, присаживаясь в новые кресла, хлопая дверцами новой мебели.

Придирчиво осмотрев весь дом, от подвала до чердака, остался доволен выполненной работой. Строители сдержали слово – свой домик он не узнавал. Деньги, и не малые, вложены не зря. Усевшись в кресло с кружкой кофе, включил телевизор, пощелкал программами. Внезапно ощутил такую тоску, такое одиночество. Опять побродил по пустому дому, бесцельно оглядывая новую мебель, картины, специально заказанные у местного именитого пейзажиста. Даже Саян уже не вертелся весело у ног: лег на ковер в зале у дверей и, не поднимая головы, одними глазами следил за хозяином.

– Ну, что смотришь? Саян? И ты не в восторге? Собирайся. Поехали.

Сразу уловив в голосе хозяина новую интонацию, Саян вскочил и через секунду уже ожидал Алексея у дверей. Алексей спустился в подвал, включил минимальное отопление котельной и, захватив карабин и рюкзак, вышел во двор, пропустив вперед себя обрадованного Саяна.

Проехав весь город, у моста через реку свернул налево по едва заметной дороге. Доехал до излучины реки, остановился и вышел к реке. Саян тут же бросился в прибрежные кусты ивняка и вскоре зашлепал по уже холодной воде в поисках птиц. Алексей закурил, уставился на реку. Вода изрядно прибыла, река тихо катит закруживающиеся бурунчики и желтые капельки листьев, спадающих с прибрежных кустов.

Прошел несколько шагов по берегу и наткнулся на выгорающую среди травы лапеку с серыми угольками. Сколько раз он здесь жег костерок? Сколько лет! И вот только угольки лежат, а он один. И никто не придет сейчас. Он достал из кармана телефон. Повертел и вновь положил в карман. Разбросал носком ботинка угольки, кликнул Саяна. Заскользив всеми четырьмя колесами по мокрой траве, джип рванул обратно к мосту. На трассе, не раздумывая, свернул влево от города и уже через час остановился на спуске к заболоченной пойме. Выпустив Саяна из машины, побрел по ласковому лесу, густо поросшему зарослями лещины. Урожай орехов в этом году выдался отменным, и Алексей за час насобирал почти полный рюкзак: послезавтра приезжают внуки, будет, чем порадовать. Вспомнив о предстоящем визите детей, внуков и Тани, улыбнулся: строители и мебельщики из магазина долго не могли понять, зачем ему в спальной двухъярусная деревянная детская кровать. Все в городе знали, что Алексей живет один и разведен. Кроватка вписалась в углубление стены, которое, казалось, именно для этой кроватки и предназначалось. «Будут внуки на каникулах у меня жить, раз детей не удалось попестить», – решил для себя Алексей. После утепления и оборудования второго этажа, надобность в кроватке вроде бы и отпала, но Алексей не стал ничего изменять, спланировав для себя, что внуки еще совсем маленькие, и в этой кровати им еще расти и расти…

Занес орехи в машину и вернулся на небольшую поляну, окруженную с одной стороны светлым ельником вперемешку с осинником и березняком. Собирая орехи, он вспугнул несколько рябчиков, за которыми увязался было Саян. Увидев, что хозяин не проявляет интереса сегодня к птице, быстро бросил поиск исчезнувших птиц.

Сырой день уже клонился к закату, когда Алексей умостился на большом дубовом пне на краю поляны. Ружье на коленях, во рту – манок на рябчика. Прислушался. В лесу необыкновенная осенняя тишина. Тихо перекликаются синицы, где-то далеко в болоте вяло пострекотали сороки. Достал в ствол патрон с мелкой дробью, огляделся по сторонам.

Набегавшийся за косулями Саян, повертелся у ног и наконец улегся, вопросительно глядя на хозяина.

– Сейчас, подожди, – вполголоса приказал ему хозяин, – а пока – лежать.

Продув манок, Алексей запищал рябчиком: «Тсссс-тссс-тссс-цик, цик, цик».

Навострив уши, Саян внимательно и подозрительно уставился на него.

– Лежать, – повторил Алексей и опять запищал в манок. Раз… второй…

Внезапно в лесу сразу в нескольких местах раздалось ответное «циканье». Алексей опять поманил.

Вскоре послышалось характерное «фррр» – порханье крыльев подлетающего рябчика, и на сук ближайшей к полянке сосны приземлился молодой петушок. Саян чуть было не сорвался с места, но Алексей хлопнул его по спине ладошкой: «Место».

Вскинул ружье и выстрелил в уже сорвавшегося с сучка рябчика. Рябчик камнем упал в вереск и тут же был подобран сорвавшимся с места Саяном.

– Саян! Ко мне. Подай! – скомандовал Алексей. Пес послушно принес рябчика и положил в траву в трех шагах от Алексея.

– Лежать. Место, – вновь скомандовал Алексей. Саян понял, что охота продолжается и послушно лег в траву у рябчика.

Алексей выждал минут десять и опять запищал в манок. Сразу два молодых рябчика прилетели на свист. После удачного выстрела, Саян опять принес петушка к ногам Алексея. Добыв еще одного, третьего, рябчика, встал со своего пня: «Ну и хорошо! Осталось купить ананасов». Холодильная камера на базе уже заполнена приготовленными им самим разными закусками и полуфабрикатами для стола на предстоящее новоселье. Даже раков наловил заранее. Для украшения стола. Все остальное готовил лично: фарш, колбасы, грибы; заморозил голубики и ежевики; выпотрошил несколько сомов и судаков; отдельно заморозил печенку и почки с сердцем – осталось только все разморозить и приготовить. Водки купить никогда не поздно. Готовить тоже все решил сам. Соберется человек десять – все свои близкие и родные люди. А Таню отведет на второй этаж ночевать. Посидят, поговорят. На балкон выйдут. А дальше? А дальше, как карта ляжет. Уговаривать он, действительно, не умеет. Это она правильно сказала…

Уложив орехи и рябчиков в багажник, уже в сумерках спустился в пойму. Прошел звериными тропами к заросшему озеру. Саян поднял уток. С первого выстрела «снял» жирного осеннего селезня. Затаился. Почти в полной темноте налетела на круг стайка уток. Еще выстрел – и опять Саян тянет бережно из холодной воды селезня. «Теперь точно хватит», – закинул ружье на плечо и медленно пошел к машине, неся в руках двух селезней. Саян было заметался в траве, учуяв какую-то дичь, но, остановленный строгим окриком, вернулся «к ноге», где и был навязан на поводок. «Хватит. А то сейчас рванешь куда-нибудь, а мне ожидай тебя до полуночи», – услышал он наставление хозяина, защелкивающего застежку ошейника.

По лесу пришлось ехать со включенным светом. Не проминул заехать на кормовое поле. Стадо диких кабанов замерло на вытоптанной ими же горохово-овсяной смеси. Большая, седая в свете фар, свиноматка медленно стала двигаться к лесу, уводя за собой неохотно покидающих поле диких кабанов. Сидящий на переднем сиденье Саян заскулил, зарычал, нетерпеливо перебирая лапами и поглядывая на хозяина.

– Что, узнал свою крестницу? Или мою! – потрепал Саяна по загривку – Сидеть, Саян, тихо!

Свиноматка остановилась на опушке, дождалась, пока большинство диких кабанов покинули поле, перескочив через свет фар, и сама растворилась в ночном лесу. Часть кабанов все же осталась на поле, настороженно поглядывая светящимися в фарах глазами в сторону машины.

«Эх, вы. Не голодные ведь. Жадные до жратвы халявной. Вот и попадаетесь за свое обжорство, – незло ругнулся Алексей, – действительно, привыкает любое животное к человеку. Доверяет. Перестает остерегаться, забывается. А зря… Сами становятся добычей. Так уж мир устроен…»

Проехав поле и заехав подальше в лес, решил проверить бдительность своих егерей, охраны. Где-то на ближайшем озере должны стоять артель рыбаков охотхозяйства. Там где-то и Пырков, возможно – Болохин. Остановив машину, достал ружье и выстрелил два раза в ночное небо. Подождав с минуту, выстрелил еще раз. Гулкое эхо понеслось по лесу и стихло где-то далеко за полем. Выкурив сигарету, плавно тронулся по дороге в сторону автострады. Через полчаса, подъезжая к автостраде, увидел мелькнувшие под самыми колесами тени. Яркий свет фары полоснул по глазам. Резко нажал на тормоза и, засмеявшись, заглушил машину и открыл дверь:

– Сдаюсь, мужики. Грешен. Только не бейте по почкам!

Машину окружили виновато улыбающиеся рыбаки с Мишей Пырковым во главе.

– Алексеич! Это не ты случаем стрелял полчаса назад у кормового поля, – Миша Пырков с одностволкой в руках озабоченно и виновато заглядывает Алексею в глаза.

– Миша! Ну, виноват. Я это. Думаю, дай-ка проверю вашу бдительность!

– Лексеич! Не в обиду, но наша бдительность у вас перед колесами. Гляньте!

Алексей вышел из машины, прошел вперед. Прямо перед колесами в пыли лежит перевернутая вверх зубьями борона.

– Лексеич! Сколько стоит колесо в вашем джипе.

– Дохрена, Миша. А четыре – еще больше. Быстро вы сработали. Я и не ожидал.

– Лексеич. А еще сейчас сюда Болохин едет. Он на трассе стоит для страховки. Ну, что будем делать?

– А что будем делать! Буду проставляться, раз такое дело

– Еще бы! За четыре колеса и целые почки надо бы Вас раскрутить, Лексеич. Да ладно – и нам хоть какой-то адреналин. Слышим: такая наглость, пальба. Такого уже сто лет не было… Ладно. Сами Болохину по рации скажете?

– Ладно. Миша, зови его сам. Я пока с мужиками переговорю. Давно не виделись, – «спрыгнул» с опасной точки Алексей и отошел к четверым, стоящим в стороне рыбакам. Болохин подъехал на мотоцикле через десять минут. Тоже позлился для приличия, но быстро направил разговор в нужное русло:

– Видишь, Алексеевич, рыбаков?

– Конечно, мы уже пообщались. Переманил-таки ты браконьеров к себе! Я говорил, что «не в масть». Молодцы, мужики! Уж не знаю, не огорчается ли босота, что мужиками называю?

– Не, ладно, Лексеич. Какая босота? Мы на месте. И рыбу ловим и лаве еще за это получаем. А кто старое помянет, сами знаете!

– Ну и хорошо, хлопцы. Я рад, что мы нашли общий знаменатель. А помните наш разговор у райисполкома?

– Конечно. С того база… разговора все и пошло. Мы покубатурили, решили, что лучше мы будем заниматься любимым делом по правилам, да и еще деньги за это получать.

– Зарплата устраивает?

– Лексеич! Кого может устраивать зарплата? Хоть и деньги немалые. Главное – природа. Вода. Рыба.

– А браконьеры?

– Мы тут переговорили со всеми. Кто-то сам ушел, кого-то пришлось «уйти». Абы тихо все, так, Лексеич?

– Тут я с вами согласен. В первую очередь – профилактика. Помните, как на зоне? Сначала убеждают, потом едят! – Алексей засмеялся, – ладно, мужики, поздно уже, извините за шухер: такая у нас у всех работа – шухерная. Но и молодцы. Теперь я больше так поступать не буду. Потому что уверен, что у нас есть порядок. Надо мне ехать. Петрович, Миша, не забыли про мое новоселье? Нет? Ну и отлично. Послезавтра, а точнее, уже завтра, к обеду прошу ко мне. А вам, мужики, за эту вот историю – премия. За оперативность и борону. Обещаю. Здорово вы сработали, так и надо! До встречи…

Домой вернулся в приподнятом настроении. Поставил машину во двор, закрыл ворота. И дом показался уже не таким чужим, и Саян нетерпеливо топчется у калитки к вольеру – тоже домой приехал. Зашел в дом. Пахнет свежей краской, новой мебелью. Тепло, даже уютно. Вспомнил, как вчера бежал из этого дома, каким чужим он ему показался, каким казенным, будто новая камера после «кипеша». Но это не камера, это – его дом. Новый, обустроенный. Пусть пока пустой. Но придет время – и здесь будет и шумно, и весело, и празднично. А сегодня? А сегодня полгода, как он вышел из ворот колонии. Разве мог он тогда, в апреле, представить, что через полгода у него будет и дом, и машина. И работа? А главное – охота. Сегодня у него это все есть. Кажется, что и не было этих восьми лет неволи, восьми лет, которые казались вечностью. Закончился тот кошмарный сон. Закончился сегодня, когда он вошел в свой дом. Когда он вошел в свой дом, вернувшись с охоты. Сколько он мечтал об этом! Мечтал – и не верил, что сможет. А ведь смог! Что значит охота! И в неволе, и на воле, и в жизни, и в мыслях, мечтах…