Текст книги "О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы"

1976 год – 43/44 года. Скандинавский вояж: Швеция – Дания. Литературные наброски: от Ивана Грозного до Николая Рубцова

1 января

Поехали к Хачатурову. Покуда искали сладкое к шампанскому, промокли вдрызг: ветер, дождь, ледяные лужи. У Хачи были Олег Славный со своей Машей и Головановы – Слава и Лена. Выпивка, телевизор, песни – убогий репертуар первого дня нового года. На следующий день болела голова…

4 января

Да, годы идут, а мы так ничего не успеваем совершить. Всё спешка, всё быт, всё суета и томление. И усталость уже наваливается, и начинаешь безразлично падать в бездну.

 
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом,
 

– как писал в «Думе» Михаил Лермонтов. Немного занимался Календарём мировой истории, фотоальбомом, а в итоге три свободных дня промелькнули, сгорели, исчезли, и это жутко обидно… И вот уже работа. «Воевода» обходит свои владенья и вставляет всем клизму: это не так и это тоже не так. Гнусная обстановка. И ничего нельзя изменить, терпи и кривляйся, как Арлекино. И борись. Жизнь – борьба. И никуда от этого не денешься.

Дж. Крафт в номере «Вашингтон пост» от 31 декабря: «Здравомыслящие американцы знают, а глупые догадались, что жизнь не будет автоматически становиться всё лучше и лучше…»

5 января

В музыкальном театре на Соколе смотрели два маленьких спектакля по Гоголю – «Шинель» и «Коляска». В «Шинели» на сцене кровать-гроб, на которой Акакий Акакиевич произносит свои монологи. В «Коляске» все, напротив, скачут, поют, хохочут, истинная феерия сытого праздножития… Надо перечитать Николая Васильевича.

15 января

С 8 по 14 бюллетенил. Дома много спал, а потом бегал по магазинам, помогал тёще.

19 января

Занимался Календарём, перебирал судьбы Василия Шуйского, Марины Мнишек, убийство Грибоедова в Тегеране, жизнь прозаика Гаршина и поэта Анненского. Из «чёрных стихов» Иннокентия Анненского:

 
Хочу понять, тоскою пожираем,
Тот мир, тот миг с его миражным раем…
Уж мига нет – лишь мёртвый брезжит свет…
А сад заглох… и дверь туда забита…
И снег идёт… и чёрный силуэт
Захолодел на зеркале гранита.
 

29 января

Вчера, одурев от работы, пошёл на 6-й этаж в библиотеку и листал «чёрные стихи» Иннокентия Анненского: «Я хотел бы отравой стихов / Одурманить несносные мысли…», «Пока в тоске растущего испуга / Томиться нам, живя, ещё дано…»

5 февраля

На улице мороз, а приходишь в Комитет – шпарят батареи. Температурные ножницы. Сидишь, обливаешься потом и создаёшь «шедевр»: «Культурную панораму», в которой есть кадр к 200-летию Большого театра… Так зарабатываются деньги. Так теряют здоровье… Тут как-то стоял в очереди в столовую с Вициным (вечно неопрятный) и Кларой Румяновой, та самая, про которую волк-Папанов говорил: «Ну, заяц, погоди!» Обычный разговор: про деньги, про болезни, про редакторов (которые, очевидно, их мучают)… И что остается делать?

 
Решать на выцветших страницах
Постылый ребус бытия.
 

Опять Анненский…

12 февраля

Дочитываю книгу Майи Бессараб о Жуковском. Очень любопытно. Эх, создать бы свою серию мини-очерков о поэтах, вроде того, что я написал о Северянине. Минимум текста (лишь самое существенное, отражающее «идею жизни») и дать много стихов…

Примечание из февраля 2010 года. А это «эх» осуществилось! Через 30 с лишним лет вышли книги «99 имён Серебряного века», «69 этюдов о русских писателях», «Знаменитые писатели Запада. 55 портретов», «Золотые перья» и другие. Запоздалые сбывшиеся мечты…

В библиотеке взял Омара Хайяма. И Хачатурову на день рождения 14 февраля написал несколько «Рубаи»:

 
Встал ты утром и понял: тебе сорок три.
Кости ломят, одышка и давит в груди.
Ты на это, пожалуйста, меньше вниманья
Обращай: не такое нас ждёт впереди.
 

19 февраля

Вчера «проработал» всю антологию французских поэтов, от Парни до Верлена, кусочки стихов вмонтирую в свой Календарь. Стихи так хорошо отбивают запах пропаганды. Вот перл Н. Брагина о каких-то деятелях Канады, которые готовы «подбросить натовского горючего в испускающий зловещий смрад пропагандистский котёл противников разрядки» («Правда» от 11 февраля).

21 февраля

Всюду толпы. Хватают всё. В пятницу был свидетелем, как на Пятницкой, в переулочке, давали какие-то мясные консервы, и за ними буквально дрались. И, естественно, мешки, кошёлки. Бедные люди приезжают за тридевять земель и часами выстаивают очередь, чтобы что-то привезти домой… А в 40–50-е годы вроде всё было: копчёная колбаса (один запах что стоил!), икра, рыба… Но тогда не было денег, сейчас есть деньги, но нет продуктов. Но хватит об этом.

25 февраля

После вечернего дежурства выспался. Потом работал над Календарём. В стол. Для себя. Месяц май. Рыскаю везде и нахожу какие-то интересные сведения. Из кусочков складывается календарная мозаика. Интересно, конечно, но тяжело.

25 февраля

Второй день работы XXV съезда КПСС. Весь Комитет бурлит, все бегают по этажам, идёт бумажный поток: молнии, сообщения, информация, изложение речей и т. д. В буфете неожиданно появилась чавыча, как продовольственный привет от съезда. А я с утра выспался после вечернего дежурства и рыскаю по книгам и архивам в поисках имён, которые возникают в феврале: то французский социальный психолог Гюстав Лебон (индивид в толпе меняет своё поведение), то Ортега-и-Гассет, то Робеспьер, то Салтыков-Щедрин, то Заболоцкий… Из кусочков собираю календарную мозаику (как детский конструктор?). Интересно, но тяжело. Ещё успел дочитать роман Георгия Гулиа об Омаре Хайяме. Так себе. Лучше стихи самого Хайяма, рубаи, в переводе Тхоржевского и новые Плисецкого…

1 марта

Диву даёшься, что пишут в газетах и говорят с высоких трибун: «Пройдут годы, десятилетия, и благодарные потомки будут с гордостью вспоминать наше замечательное время» (Ф. Горячев, новосибирский секретарь), «Мы вступили в новый этап восхождения к высотам коммунистической цивилизации» (Машеров), «Перед нами горизонты, от которых захватывает дух» (Куняев) и т. д. Сплошная барабанная дробь…

3 марта

«Погуляли!..» – так можно сказать о 2 марте. 44 года совпало с Масленицей. Блины, кулебяка и прочее. Хача пришёл с Олегом и устроили буквально базар, оно и понятно, судя по тому, что выпили бутылку водки, бутылку коньяка, шампанского и две бутылки вина и плюс сверх этого – ну, не хватило! – четвертинку водки! Какой-то отчаянный загул. Хорошо выпившие Хача и Олег танцевали… менуэт (чуть не в рифму).

9 марта

Уже был в форме и быстро одолел роман Франсиско Гарсиа Павона «Рыжие сёстры» и приступил к первому русскому философскому роману Одоевского «Русские ночи». Уже тогда, а «Ночи» в 1844 году, Владимира Фёдоровича Одоевского пугало увлечение материальными достижениями (прогресс) – фабриками, прядильнями и забвение духовного начала в человеке. А что мы видим сегодня?

Коммент. Это тогда, в 1976 году, я робко поставил вопрос про «сегодня». А что в 2019 году? Идёт быстрый процесс дегуманизации человека, на пороге робототехника и искусственный интеллект. Ещё лет 50, и человек окажется не у дел, в положении ненужной тряпки… (16 февраля 2019 г.)

17 марта

…Финал фильма Михаила Ромма «И всё-таки я верю…» оптимистический. Однако весь строй картины вопиёт о другом: человечество не способно противостоять против дикой, неуправляемой силы, которая гнездится внутри людей и толкает их на национальную вражду, обособляет на группы, нации, народы, делает любого чужака своим «врагом». Человек иррационален – вот в чём корень творящегося зла на земле, и это давно доказано Шекспиром, Фрейдом, Шопенгауэром, Кьеркегором, Достоевским, Кафкой и многими-многими другими. Тысячелетиями человек возводит стену счастья и каждый раз оказывается погребённым под обломками. Стена плача. Бессилие, Отчаяние, Смерть и разрушение – конечный итог всех усилий. Энтропия, энтропия…

24 марта

С Ще были в зале Чайковского на концерте органиста Родриго Валенсиа. «Трио-соната № 3 ре минор», «Токката и фуга фа минор» и другие сочинения Баха… Как прекрасно музыка отбивает быт, отбеливает накипь повседневных наших забот, заставляет размышлять о нашей бренной жизни, заставляет жить именно этой минутой (феномен музыки, выведенный Стравинским). Я закрыл глаза и представил те далёкие времена, когда немецкие бюргеры, крепко погрешив, приходили очищаться в собор. Роскошно раскрашенные алтари, звуки органа под готическими сводами. И скверна слетала с души, да и сам человек возносился кверху, смиренный, просветлённый и возвышенный. Древний завет: греши, кайся и будешь прощён…

1 апреля

Закончил печатать очередное послание к ребёнку на 22-летие. Сознательно включаю имена писателей, поэтов, философов, чтобы заинтересовать чадо. Но она, к сожалению, по-прежнему мало читает. «Не забывай, – писал Герцен своему сыну Александру, – что самое колоссальное орудие многостороннего образования – чтение» (сентябрь 1858 г.). «Читай много, – советовал Александр Бестужев-Марлинский брату Павлу, – память есть житница на зиму несчастий…» (апрель 1828 г.).

5 апреля

Время от времени я задаю себе один и тот же вопрос: зачем я всё пишу, зачем лепятся одна к другой эти странички, где собраны факты из жизни, мысли, чувства, цитаты из чужих книг, зачем?..

В рассказе «Пробуждение» Бабель так объясняет аналогичное пристрастие к письму: «…Днём я рассказывал небылицы соседским мальчишкам, ночью переносил их на бумагу. Сочинительство было наследственное занятие в нашем роду. Лейви-Ицхок, тронувшийся в старости, всю жизнь писал повести под названием „Человек без головы“. Я пошёл в него…»

Кто знает, быть может, и в моём роду, в каком-то далёком колене был свой Лейви-Ицхок, который зажигал ночью свечу и медленно водил рукой по пергаменту, силясь прояснить ту таинственную связь, которая двигает странами и людьми. Ему казалось, что если он постигнет истину, то ему будет легче принять свой смертный час…

В пятницу разговаривал в библиотеке с Ниной. Она очень удивляется, как много беру книг и какими различными вопросами интересуюсь. «А я вот не успеваю всё просматривать», – признался библиотечный работник.

В субботу всей редакцией были на воскреснике, на крыше НИИ автомобилестроения (станция метро «Коломенская»). С места на места таскали трубы, скидывали с крыши строительный мусор. Работали под дождём, но всё равно хорошо. Да, интеллигентам надо обязательно заниматься физическим трудом. Он освежает и успокаивает. А когда устанешь, то нет охоты думать о сложности мира. Пожрать, поспать – и все делы (именно так!).

8 апреля

Хорошо было Народому Сиануку, который до переворота в Камбодже снимал художественные фильмы, занимался рисованием, сочинял музыку и руководил дворцовым джазом. У меня нет возможности делать ни первое, ни второе, ни третье. Мой удел, как у Владика-пулемётчика, вышибать «рублитос» и «рублячес» из пишущей машинки. А это не так уже и сладко, по крайней мере, с возрастом всё более ощущаешь горечь добываемого хлеба…

19 апреля

В субботу не выдержал и пошёл на футбол. «Динамо» – «Черноморец». Были все потуги на праздник: парад, флаги, музыка (но как-то всё жалко и сиротливо). «Самоцветы» исполнили свеженаписанный гимн «„Динамо“ – это класс, / „Динамо“ – это школа, / „Динамо“ – звёздный час / Советского футбола…»

Игра получилась откровенно скучной, серой, будничной… 30 лет хожу я на футбол, и каждый раз ждёшь чуда: вот заиграют! Но хорошие матчи наперечёт, а серых не счесть. В памяти хранится не так уж много ярких вспышек: щуплый Карцев рвётся к воротам харьковского «Локомотива», короткий замах, и мяч, как молния, врезается в верхний угол ворот. Было это в 1949 году. Неутомимый боец Сергей Соловьёв, который буквально таранил ряды защитников. Элегантные пасы Бескова, бесстрашные броски Саная, подтянутый и аккуратный в фигуре и по игре Блинков, хозяин штрафной площадки Леонид Соловьёв, кудесник финтов Трофимов, мастер обводки Мамедов, чёткие удары головой Федосова, воздушные кульбиты Крижевского, буйный темперамент Бориса Кузнецова, хлёсткие удары Численко, изящный в игре Короленков, великий импровизатор ворот Лев Яшин, ну, и другие, кому я симпатизировал. А вот некоторых динамовских игроков откровенно не любил. А что ныне? Один реактивный Еврюжихин?

22 апреля

Печальная новость из журнала «СПК»: не стало Жаркова… Я не дружил с Сергеем Михайловичем, но вспоминаю его светло. Он не был талантливым (не всем дано), но был добрым… Моя первая командировка в Иваново была с ним, потом мы ездили ещё в Воронежскую область. Он был весело-бесшабашный бонвиван, любитель гостиничных горничных и поварих.

5 мая

Сегодня День печати – мой профессиональный праздник. Если сложить всё написанное и отпечатанное, что хранится в моём архиве, то получится высоченная стопа, нечто вроде монумента – не то трудолюбию, не то пустословию… Но мне интересно всё: и миф о Брижит Бардо, и жизнь Ивана Грозного, техника живописи Андре Дерена и забытые стихи Владимира Бенедиктова, философские откровения Шопенгауэра и первичные выборы в США… И разве не интересны слова о Чингисхане, которые я откопал в одной из книг:

«Высшая радость человека заключается в том, чтобы победить своих врагов, гнать их перед собою, отняв у них то, чем они владели, видеть лица, которые им были дороги, в слезах, ездить на их конях, сжимать в своих объятиях их дочерей и жён».

14 мая

В понедельник, 10-го, прекрасно смотрелся «Вишнёвый сад»… Прекрасная игра актёров (не удался образ Лопахина Каюрову, пресен Симеонов-Пищик, не чувствуется трагедии в носиковском Епиходове), а зато остальные на высоте. Филигранно играет Гаева Смоктуновский, тончайшая нюансировка мышц лица, рук, выражения глаз. И эти прекрасно текущие речи о шкафе. Истинно русский интеллигент: бесконечно добрый в порывах и абсолютно бездеятельный. Фразёр и великовозрастный ребёнок… Хороша Нифонтова в роли Раневской… Монументальный старый Фирс (Сергеев), эдакий памятник преданного холопа, весь растворившийся в своей любви к господам. Напротив, очень живые и непосредственные Аня (Елена Коренева) и Шарлотта (Вилькина).

…Хорошо в пьесе представлены два слоя: господа витийствуют о высоких материях, а слуги рыскают в поисках «простых и грубых» удовольствий. Виталий Соломин и Наталья Гундарева играют совершенно блистательную пару. Яша – это хам и лакей одновременно. Потоптавшийся в парижской прихожей, он смотрит на всё отечественное свысока. Счастье для общества, что он задержался на нижней ступеньке, а если бы шагнул вверх… тогда «Желаю!.. и ты мне не перечь!.. что хочу, то и ворочу!». Ну, а пребывая в лакеях, всё по мелочи: то грудь потрогает у горничной, то бокал шампанского с барского стола слизнёт втихомолку…

Дуняша – это действительно «огурчик»: сочная, аппетитная, хрустящая от смака. Что ей скучные ухаживания Епиходова? Вот Яша – это да! Париж, котелок, манеры – вот хозяин, которому можно рабски служить. И Гундарева около Яши буквально обмирает и трепещет. Фактурная актриса, с рубенсовскими формами…

Вишнёвый сад – это не только деревья в цвету, но и всё доброе, чистое, хорошее, что есть в нас, что безжалостно топчется и вырубается при соприкосновении с суровой реальностью. Каждый шаг успеха, то есть расталкивания локтями конкурентов, – это гибель нежного деревца души. Чем выше успех, тем больше просека…

17 мая

На работе поставил рекорд: за полтора месяца, с 1 апреля по 15 мая, в эфир прошло 45 материалов – 24 авторских и 31 внештатных авторов за 32 рабочих дня! Свои: 14 спортивных обозрений, 5 коротких комментариев, одна программа «Слушайте нас, любознательные!» и 5 «Культурных панорам», – это примерно 74 страницы. Разумеется, печатал сам плюс кого-то из внештатников переделывал и перепечатывал…

15-го, в субботу, ездили в Востряково, на могилу отца… Немного прошлись по старой части кладбища, где в основном еврейские захоронения. Моисей Срулович Таракан, Бася Красовская, Фрединька Волковинский… Старые, молодые… Шестиконечные звёзды… Мраморный четырёхгранник-стрела Елене Осиповне Утёсовой… Во весь рост стоит и улыбается по-живому бравый генерал Иван Богушевич, почётный гражданин Братиславы… Но самое главное, к чему невозможно привыкнуть, это сочетание могил, скорби, безвозвратно канувших жизней с ярким солнцем и весенним раздольем трав… 70 лет об этом же думал Иван Бунин, когда писал горькое стихотворение: «Растёт, растёт могильная трава, / Зелёная, весёлая, живая…» И концовка: «Земля, земля! Весенний сладкий зов! / Ужель есть счастье даже и в утрате?» (1906).

Удивительно волшебная сила поэзия!.. Как контрастирует с ней жалкая проза наших буден…

В воскресенье, чтобы «отбить» печальное, пошли с Ще в концертный зал «Россия» на концерт ансамбля «Орэра» (Буба Кикабидзе, Рено Надирашвили и другие)… Увы, исчезли из репертуара грузинские песни, больше стало английских и американских, словом, небо затягивается облаком западной масскультуры…

19 мая

Вся работа на радио – это своеобразный взрывпакет. Главный шеф – Бабкеарх всея Руси – кипит идеями, всякими новациями (обожает иностранные слова)… какой-то гаевский глубокоуважаемый радиошкаф. Слова фонтанируют, а дело стоит. Проблемы накапливаются, а он их не решает. Вся энергия уходит в словесный пар… Он – мечтатель и фантазёр, великий утопист: «На работу – как на праздник!.. Надо создавать программы-шедевры!.. По буфетам не ходить, кофе не пить, каждую минуту стремиться пополнять свои знания!» и т. д. и т. п. Иногда жалко Бабкена: он старается зажечь всех творческим огнём, а вместо огня – тление, все боятся работать по-новому, избегают «новаций» и по существу саботируют все его начинания… И народ прав по-своему: работать в наших условиях, в маленьких клетушках, под беспрестанный грохот машинок не так-то просто сочинять тексты, тут не до праздника, а лишь бы как-то более или менее связно изложить куцые пропагандистские мысли на бумаге…

И потом, что угнетает – это «режим сильной власти». Босс всех подавляет и никого не признаёт… Кто-то борется быть приближённым к тирану, но только не я. Для меня главное – тишина и культура в её древнеиндийском определении, как «упорное стремление к свету». Я – по-прежнему ловец знаний: книги, газеты, журналы… «Писатель-призрак», которого никто не знает…

21 июня

В молодые годы я открывал рот и глотал информационные пилюли. Теперь пришла пора разобраться, что и почему. Собрать ворох фактов и заняться небольшой аналитической ворожбой – это как раз то, что необходимо человеку в моём возрасте. Маленькая пешка хочет уяснить себе своё положение на гигантской шахматной доске жизни и пытается вникнуть в комбинационный расчёт тех, кто двигает фигуры и ведёт большую игру…

30 июля

Босс: «Как дела, дружище? Чем занимаетесь?» Клепаю материалы об Олимпиаде в Монреале и стараюсь не быть Яковом Дамским, у которого в олимпийском дневнике – на советской «Шипке» всё спокойно, золото вылавливают в бассейне, женщины дружат с винтовками, спортсмены оккупируют пьедестал, прорывают фронт в неприступном районе (речь идёт о плавании) и прочие красоты стиля. Мне такой стиль чужд.

Пишу об Олимпиаде, а придя с работы, смотрю Олимпиаду по телику. И как подкошенный валюсь спать, вспоминая слова Дени Дидро: «Этот мир не создан для меня, и я не создан для него». И разве это жизнь? Имея почти идеальные условия (хозяйство ведёт Вера Павловна, трёхкомнатная квартира, отсутствие детей, не считая Ребёнка, живущего отдельным хутором), некогда заняться настоящим делом: сосредоточиться, подумать, написать, наконец, какую-то стоящую вещь: пьесу, роман… и нет сил. Гонка, спешка, миллион идиотских мелочей, пустопорожних разговоров, и ничего путного, стоящего. А когда освобождаешься от груза забот, то чувствуешь, что уже ни на что не способен, кроме того, как погрузиться в глубокий обморочный сон…

16 августа

Ходили в Манеж, на выставку «Молодость России». Входишь и упираешься в картину Кирилловой «На прополке». Красные сарафаны, огрублённые, пышущие здоровьем лица, пафос трудового накала… конечно, в целом выставка – дрянь. Слишком много героики труда, заводов и железных дорог и слишком мало мыслей, сосредоточенности, идей и нормальных человеческих чувств. Много подражаний: под Левитана, Ван Гога, под старину… Но и в этом ремесленническом хороводе есть несколько симпатичных картин («Семья Шукшина» Романовой, две картины Касиповой «Метро „Сокол“» и «Оранжевый букет», художник Свинкин из Свердловска – «Натюрморт с зимним пейзажем»). Но таких мало. Всё выставленное ординарно, а главное – вписывается в систему, в идеологию… Какой-то посетитель втолковывал своим сыновьям-младшеклассникам:

– Картины отражают создание нового общества, в основе которого лежит труд… Вот эти машины создают нам счастливую жизнь…

Жизнь – она сложная штука. В Манеже на полотнах одна, а в длинных магазинных очередях совсем другая.

20 августа

В Домжуре проходил инструктаж перед поездкой в Швецию – Данию. Некое официальное лицо живописало, что там всё плохо, хотя внешне прекрасно, но дамоклов меч безработицы и другие «прелести» капиталистического мира. И, разумеется, ходить только группами, в дискуссии не вступать, порнографию не привозить и прочее.

…Как важно знать историю! Сейчас Швецию ежегодно посещают наши хоккеисты. Они лихо сражаются с хозяевами ледяных площадок, но привозят с собой на родину лишь сломанные клюшки и разбитые носы. А раньше русские дворяне прихватывали с собой записки, писали письма, книги, которые позволяли воссоздать облик Швеции. Василий Жуковский писал великой княгине Марии Николаевне: «Швеция есть гранитное царство…» Владимир Короленко жене Авдотье Семёновне: «…Видно руку человека – леса разделаны, камни вынуты, и на полянках необычно густой, прекрасный хлеб указывает, что можно сделать даже на камне».

Михаил Кольцов: «Индустрия не портит пейзажа Швеции, а природа не мешает индустрии. Первоклассные заводы уместились в живописных усадьбах, окружённых старыми парками; охотник, преследуя дичь, с разбега въезжает на электростанцию…»

В Швеции были Денис Давыдов, Фаддей Булгарин, Михаил Бакунин… До Мальме доскакал красный конь Петрова-Водкина. На шведской земле нашёл пристанище сын Льва Толстого – Лев Львович. «Я не видел ни разу за бытность мою в Швеции, – писал он, – плохой или мелкой лошади, плохой коровы. Это было бы здесь такой же диковинкой, как увидеть в нашей русской деревне скотину крупную».

Внук гения литературы – Пётр Львович ныне торгует мясом в провинции Сконе – на шведской Украине…

Швеция – Дания

21 августа

Когда самолёт снизился, в иллюминаторах открылась Швеция. Несметное количество островов и полуостровов, образующих причудливый вырез шхер. Голубая вода и коричнево-зелёные полосы земли. Первое, что поразило, когда вступили на грунт, – сверкающая голубизна неба и тёмно-суровая, без малейших оттенков, зелень и малое количество народа… По дороге в Стокгольм по-северному скупая природа… Въехали в Стокгольм. Узенькие средневековые улочки. Мрачноватые строения с красными черепичными крышами. Пешеходов – раз и обчёлся. Период массовых отпусков, к тому же уик-энд… Возникает ощущение какой-то пустынности. Нашу группу (17 журналистов) везут сразу в советское посольство. Не смотрите на внешний блеск, в Швеции – безработица, инфляция и прочие проблемы. Но в то же время нам как бы с сожалением говорят, что у шведов высокий уровень социального обеспечения, они рационально питаются, прекрасно развит массовый спорт и т. д.

Отель «Мальмен», 118-й номер и сосед Виктор Черняк (издательство «Связь»). В отличие от радиокомитетского Анатолия Черняка этот Виктор Черняк абсолютно «горбатый», идеологически невыдержанный, несмотря на свою прямую спину молодящегося денди.

Гид Гун, улыбчивая, но сдержанная. Лишнее не говорит. Работает не от сердца, как бельгийский Роже, а по долгу службы. Говорит с акцентом и коверкает русские фразы: «Улица, которую скоро посечём, там много магазинов…», «Кушать будем шведский стол…» и т. д.

Посещение городской ратуши… И далее по Стокгольму, по городу, восставшему из гранитной и базальтовой тверди… Глаз отдыхает на строгой архитектуре, лёгкие впитывают бодрящий свежий воздух. В Стокгольме хорошо не только людям, но и всякой живности: здесь множество чаек, уток, гагар, лебедей, чирков, крякв и шилохвосток… Деловой и торговый центр Хеторгсити… В итоге получилось: 20 часов на ногах!..

22 августа

Посещение пригородов Стокгольма под рассказ гида, из которого вытекает, что шведы получают по отечественным меркам баснословно много. Вспомнились старые чужие строки:

 
Езжай, чудес увидишь много.
Глядишь – воротишься умней.
 

«Швеция неизменно удивляет иностранцев, – писал Илья Эренбург. – Эта страна – баловень судьбы: две мировые войны её пощадили… Здесь всё разумно – и большие окна, и кресла, и яхты, и кухни. Несмотря на это, не только в книгах шведских писателей, но и в рассуждениях любого шведа, после того как он опорожнит бутылку водки, столько противоречий, столько душевного разора, что диву даёшься. Видимо, комфорт одновременно восхищает и обкрадывает, засасывает и выводит из себя…»

Хочется добавить от себя. Человечество в течение всей своей истории добивается богатства, процветания и счастья. Но не является ли эта цель ложной, противоестественной натуре человека? Именно этот вопрос волновал великого Достоевского в «Записках из подполья».

«Да осыпьте его всеми умными благами, утопите в счастье с головой… дайте ему такое экономическое довольство, чтоб ему совсем уж ничего больше не оставалось делать, кроме как спать, кушать пряники и хлопотать о непрекращении всемирной истории, – так он вам и тут человек-то, и тут, из одной неблагодарности, из одного пасквиля мерзость сделает…»

Цитировать можно много. А что было за день? Посещение усадьбы выдающегося шведского скульптора Карла Миллеса (1875–1955), мало известного у нас в стране. Своё обиталище он построил на принципах ландшафтной архитектуры на высоком берегу пролива. Миллесгорден – это ряд спускающихся к воде террас, вымощенных разноцветными плитами из естественного камня, и множество скульптур в прекрасном парке… Карл Миллес работал в паре со своей женой Ольгой Гриннер, австриячкой из Граца. Она тоже была одарённой творческой натурой, и поэтому, выкладывая мозаику, импровизировала и отходила от намеченного рисунка. Однажды скульптор не выдержал и вспылил:

– Кто здесь Миллес? Ты или я?..

– Я тоже, – ответила Ольга.

Сделанные Миллесом скульптуры из бронзы кажутся невесомыми, в них и реализм, и гротеск. Таковы знаменитые композиции «Орфей», «Человек и Пегас», «Рука Творца» и другие.

От художника к Королевскому дворцу… Затем Скансен на острове Юргорден – этнографический музей под открытым небом. Музей Вазы. Густав Ваза – шведский король XVI века, один из самых почитаемых, он – «освободитель шведов от датского ига».

23 августа

Посещение редакции газеты «Экспрессен». Огромный зал, разбитый на маленькие отсеки-столы, за которыми трудились редакционные работники. Горы бумаги, газет, вырезок, цветы – настоящий хаос. Не отходя от рабочего места, курят, пьют пиво, едят мороженое. Ничего подобного нет у нас…

Знакомство со Стокгольмом. Остров Седермальм, подъёмник «Катарина» – один из первых в мире лифтов общественного значения… Другая часть города – Нормальм… Кугстан (Королевская улица)… Вновь Хеторгсити. Сунулись в магазин, в один, другой, невозможно что-то купить: жуткая проблема, что выбрать. «Я не могу тут покупать, я раздавлен», – признался Черняк… Вечером пошли всей группой в кино, в кинотеатр «Феникс», там такое!.. Одна из наших женщин резюмировала впечатления после просмотра: «Прожила, старая дура, всю жизнь, и, оказывается, ничего не знаю…» Другая: «К стенке бы их! Повкалывали бы, как мы, тогда не осталось никаких сил ни на что….» А Рей Вид из журнала «Коммунист» был доволен: «Братцы! Как хорошо, что мы посмотрели этот фильм. Временами противно – не спорю… но хорошо!..»

Говорить о сексуальной революции? Ещё в конце 50-х – начале 60-х годов поэт Аллен Гинзбург от имени битнического поколения славил в стихах «нагие трепетные тела, упавшие с небес и вытянутые в трепетном ожидании».

24 августа

Замок Грипсхольм, городок Реймюре, озеро Венерн. К информации о шведах: «Мы всё богатеем, но чувствуем себя всё хуже». Городок Нэсше – нечто среднее между Мытищами и Шуей. Однако сходство лишь в размере, в остальном – сплошные различия. Прекрасная добротная архитектура, эстетика объёмов и линий, чистота и ухоженность, и как везде – чрезвычайная насыщенность магазинами и автомобилями. «Как обувка возле отеля / лимузины столпились в ряд, / будто ангелы улетели, / лишь галоши от них стоят», – живописал Андрей Вознесенский.

Всё время терзают мысли, почему у них так, а у нас иначе? Просто маленький народ для того, чтобы выжить, всегда развивает у себя такие качества, как изобретательность, ловкость, инициативность, не говоря уже о трудолюбии… Инициатива, энергия, труд в соединении с капиталом позволили Швеции занять лидирующее положение в мире по уровню жизни. Шведы, по словам писателя Седлина, «слишком привыкли к мысли, что комфорт – главная цель нашей жизни».

25 августа

Переезд из комфортабельного Нэсше в Мальме (от Стокгольма 650 км). Отель «Аркаден». А вечером на ракете на подводных крыльях в Копенгаген, в другую скандинавскую страну. Таможни нет, никто не требует паспортов и не всматривается в визы. Сорок минут через пролив Эресунн, и – Копенгаген. Швеция осталась позади. По словам великого шведского поэта, драматурга и романиста Генрика Ибсена: «В конце концов – всё только иллюзия».

Отель «Викинг». Прямо скажем: не фонтан, что-то вроде нашего молодёжного «Спутника». Ах, эти викинги – пираты, береговые разбойники. «Я город Мессину в разор разорил, / Разграбил поморье Царьграда», – хвастался Гаральд Ярославне в поэме А.К. Толстого. У Эренбурга есть стихотворение «В Копенгагене»:

 
Кому хулить, а прочим наслаждаться –
Удой возрос, любое поле тучно,
Хоть каждый знает – в королевстве Датском
По-прежнему не всё благополучно…
 

26 августа

Туристический набор: дворец Амолинборг, парк «Длинная аллея», скульптура Русалочки, тоскующей на камне, церковь Грундвига…

В Королевской библиотеке, среди ив и берёз, у тусклого озёрного зеркала, обрамлённого цветами, спряталось царство тишины и покоя. Увенчанный ниспадающими ветками, в задумчивости сидит Серен Кьеркегор. На коленях скульптуры «датского Сократа» лежит рукопись, рука сжимает перо, ещё мгновение – и потекут слова о смысле и значении человеческого бытия.

Кьеркегор постоянно подчёркивал бессилие человека, пытавшегося убежать от мучительной для него вечности и от самого себя в убожество повседневной жизни, мечущегося между двумя альтернативами: «…вам представляется только два выхода, вы должны решиться или на то, или на другое, но, откровенно говоря, сделаете ли вы то или другое, вы одинаково раскаетесь…»