Текст книги "Избранные труды. Том I"

Общие проблемы обвинения и защиты по уголовным делам[246]246
  Печатается по: Зинатуллин З.З. Общие проблемы обвинения и защиты по уголовным делам: Учебное пособие. Ижевск: Изд-во УдГУ, 1989.


[Закрыть]

Раздел I

СУЩНОСТЬ И СОЦИАЛЬНОЕ НАЗНАЧЕНИЕ ОБВИНЕНИЯ В СОВЕТСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ. ПРОБЛЕМЫ ЕГО ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ

Глава I

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОБВИНЕНИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

§ 2. ПОНЯТИЕ, СОДЕРЖАНИЕ И ВИДЫ ОБВИНЕНИЯ

Обвинение является одним из самых древних и наиболее значимых процессуальных явлений. Оно фактически предшествовало и способствовало возникновению самого уголовного судопроизводства, ибо последнее потребовалось для суда о вине определенного лица в запрещенном преступном деянии, и зарождалось в ходе разрешения обвинений со стороны одних граждан в отношении других.

Обвинение есть необходимый элемент всякого уголовного судопроизводства, независимо от его типа и формы. Однако его юридический смысл и связанные с ним последствия не всюду одинаковы. Они очень сильно урезаны в розыскном инквизиционном процессе, где обвиняемый занимал положение бесправного объекта исследования, пределы его судебной ответственности заранее ничем не определялись, и приговор суда охватывал все, что устанавливалось следствием. Правовое значение обвинения, напротив, возвеличено в состязательном, буржуазном процессе: в нем обвинение считается двигателем всего уголовного дела и почти неизменным мерилом ответственности обвиняемого перед судьями. Здесь чаще всего между обвинением и уголовным преследованием ставится знак тождества, обвинение трактуется как публичный иск, означающий требование судебного признания принадлежащего государству права наказания в данном случае. Подобные концепции характерны и для современного судопроизводства буржуазных стран. Так, по ныне действующему УПК Франции 1958 года обвинение именуется обычным публичным иском, мало чем отличающимся от гражданского иска. Таким путем буржуазия стремится внушить, будто уголовное обвинение является субъективным делом отдельной личности, оно выражается в обыкновенном споре о праве и разбирается ни от кого не зависимым арбитром, с соблюдением правил «равноправия» обвинителя и обвиняемого, будто поэтому связывать уголовное преследование и обвинение с чьими-либо классовыми интересами и усматривать в них средство защиты экономического и политического господства невозможно.

Рассуждениями об уголовном иске, о процессуальном равенстве обвинителя и обвиняемого и о недопустимости вмешательства суда в ход их борьбы прикрываются волчьи правила, узаконивающие всемогущество господствующего класса и ставящие представителей трудового народа в фактически беззащитное положение.

Для советской юридической науки подобные фальшивые конструкции совершенно неприемлемы. Наше государство, являясь выразителем воли народа, призвано соответствующими правовыми средствами обеспечивать охрану их интересов, выполнение задач коммунистического строительства. Обвинение и является одним из таких правовых средств, имеет ярко выраженное общественное, публичное назначение. Советский законодатель никогда не рассматривал обвинение в качестве какой-либо разновидности иска.

Логический смысл понятия обвинения означает прежде всего определенную деятельность. Обвинять – значит предпринимать какие-то действия в отношении другого лица, доказывать его вину в нарушении существующих норм поведения, уличать в осуждаемом поступке. Поскольку в уголовном процессе речь идет лишь об одной разновидности антиобщественных деяний – о преступлениях, поскольку здесь под обвинением и подразумевается процессуальная деятельность, направленная на изобличение лица в совершении преступления, на обоснование его уголовной ответственности. Именно такое содержание вкладывает советский законодатель в это понятие, когда, например, говорит о поддерживании в суде государственного обвинения (ст. 248 УПК РСФСР), о частном и частно-публичном обвинении (ст. 27 УПК РСФСР) и т. д. Во всех таких случаях речь идет об обвинении в процессуальном смысле (об уголовно-процессуальной функции обвинения). Оно представляет собой определенную процессуальную деятельность, покоящуюся на четко выраженных правовых началах и протекающую в установленном законом порядке. Рассматриваемая деятельность носит официальный характер, основывается на доказательствах, собранных и оцененных в установленных уголовно-процессуальным законом порядке и формах. На ее осуществление уполномочены строго определенные органы и лица. Вне уголовного процесса обвинение недопустимо. Обвинение осуществляется только в отношении конкретного лица, официально поставленного в положение уголовно ответственного. Свое непосредственное выражение оно находит в изобличении такого лица в совершении вменяемого ему в вину преступления, в обосновании его уголовной ответственности с тем, чтобы добиться его публичного осуждения. В структурном отношении обвинение в процессуальном смысле состоит из ряда элементов, под которыми подразумеваются наиболее важные моменты (этапы) осуществления обвинительной деятельности.

Первоначальным этапом такой деятельности является формирование по делу первоначального обвинения и привлечение лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого (ст. 143, 144 УПК РСФСР). В качестве следующего этапа выступает деятельность, связанная с предъявлением сформулированного обвинения, разъяснением его сущности и допросом обвиняемого (ст. 148–152 УПК РСФСР). В ходе расследования может возникнуть необходимость в изменении первоначального обвинения (ст. 154 УПК РСФСР). Завершающим для органов расследования этапом обвинительной деятельности является ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, составление и утверждение прокурором обвинительного заключения (ст. 201–217 УПК РСФСР). В распорядительном заседании суда при решении вопроса о предании обвиняемого суду прокурор чаще всего обосновывает обвинение (ст. 225 УПК РСФСР), тем самым осуществляет обвинительную деятельность. В стадии судебного разбирательства прокурор поддерживает государственное обвинение (ст. 248 УПК РСФСР). При необходимости он может поддерживать обвинение и при пересмотре приговоров в судах кассационной и надзорной инстанциях, а также при возобновлении дел по вновь открывшимся обстоятельствам.

Каждый из перечисленных выше этапов осуществления обвинения в процессуальном смысле имеет специфические формы и методы. На некоторых из этих этапов в обвинительной деятельности принимают участие потерпевший, гражданский истец и общественный обвинитель. Но так или иначе основное направление этих конкретных действий остается вполне определенным – изобличение обвиняемого в инкриминируемом ему преступлении, обоснование его уголовной ответственности в целях достижения публичного его осуждения со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому эти действия, составляя отдельные элементы обвинения в процессуальном смысле, в своем единстве характеризуют его в целом, образуют его примерную структуру.

Но содержание обвинения сказанным не исчерпывается. В законе, теории и практике это понятие употребляется для обозначения и тех противоправных фактов (обстоятельств), которые вменяются обвиняемому в вину как основание его уголовной ответственности. Такое значение придается данному понятию в случаях, когда говорится о формулировании и предъявлении обвинения, об изменении его, об отношении лица к предъявленному обвинению, о его праве знать сущность обвинения (ст. 46, 143, 150, 154 УПК РСФСР). Здесь имеется в виду уже обвинение в материально-правовом смысле. Говоря о предъявлении, изменении или дополнении обвинения, о разрешении его в суде, о более тяжком обвинении, законодатель подразумевает те установленные по уголовному делу общественно опасные и противоправные факты, которые вменяются обвиняемому в вину и могут вызвать его осуждение. В уголовном процессе обвинение формулируется не по утверждениям того или иного лица, а по тем фактам, которые объективно установлены по делу. Если эти факты не подтверждены доказательствами, выявлены неполно или недостаточно конкретизированы, обвинение не может считаться законным.

Обвинение в материально-правовом смысле есть процессуальное выражение фактических, юридических признаков и правовой квалификации того конкретного преступления, совершение которого ставится человеку в вину в уголовном деле. Его содержание определяется законодателем и состоит только из тех противоправных и общественно опасных фактов, которые учитываются законодателем при конструировании им соответствующих составов преступлений в уголовно-правовых нормах. Обвинение в материально-правовом смысле всегда отражает единичные черты каждого отдельного преступного деяния, выражает конкретные признаки усматриваемого по делу состава преступления в том виде, в каком они установлены следствием и сформулированы в специальном процессуальном документе.

В силу этих соображений под обвинением в материально-правовом смысле следует понимать совокупность установленных по делу и вменяемых обвиняемому в вину общественно опасных и противоправных фактов (их признаков), составляющих существо того конкретного состава преступления, за которое это лицо несет уголовную ответственность, и, по мнению обвинения, должно быть осуждено. Отсюда видно, что обвинение в рассматриваемом смысле есть модель раскрытого преступления, выражающая фактические и юридические признаки определенного состава преступления со ссылкой на соответствующую норму уголовного закона. В структурном отношении обвинение в материально-правовом выражении включает в себя фактическую фабулу, юридическую формулировку и правовую квалификацию.

Фабула обвинения – это установленные по делу факты (обстоятельства), которые инкриминируются обвиняемому как деяние, содержащее признаки определенного состава преступления. Она образует фактическую часть обвинения, всегда строго индивидуальна, никогда в точности неповторима. Ею объединяются лишь те установленные по делу факты, из которых состоит непосредственно само преступление с его объективными и субъективными признаками. Все остальные обстоятельства и фактические данные, приводимые в тех или иных процессуальных актах, находятся за рамками фабулы конкретного обвинения в материально-правовом смысле.

При определении границ фабулы того или иного обвинения мы отправляемся от тех уголовно-правовых признаков, которые характерны всякому виду преступлений – спекуляции, хулиганству, краже, вымогательству и т. д. Эти признаки, будучи обнаруженными во включенных в фабулу обвинения фактах, помогают мысленно создать юридическую модель содеянного и в своей совокупности они образуют вторую составную часть обвинения в материально-правовом смысле – его юридическую формулировку.

Фактические и правовые признаки преступного деяния тесно переплетаются между собой, и всякое противопоставление их друг другу недопустимо. Внутренняя правовая сущность фактов в уголовном процессе устанавливается по их юридическим признакам. Правильное познание фактических обстоятельств дела невозможно без выявления общественно-политической сущности, их юридических свойств и признаков. Однако при всем этом нельзя не согласиться с тем, что имевший место в действительности факт и его правовая значимость – разные стороны явления. Соответственно тому и юридическая формулировка обвинения полностью не сливается с его фабулой, может в какой-то мере обособляться от нее и рассматриваться как одна из составных частей обвинения в материально-правовом содержании. В отличие от фактической фабулы юридическая формулировка для отдельного вида состава преступления всегда едина.

Установление фактов, составляющих фабулу обвинения, и выявление их юридических признаков создают необходимые предпосылки для следующей составной части обвинения – драповой квалификации. Последняя не существует обособленно от наследования фактов и их признаков. В широком смысле квалификация – это одновременно и определенный процесс, во время которого тщательно анализируются и сопоставляются конкретные обстоятельства дела и признаки уголовно-правовой нормы, уточняются фактические и юридические признаки содеянного. Но когда речь идет о правовой квалификации как о части обвинения, имеется в виду не сама эта деятельность, а ее результат – официальное признание и закрепление в соответствующем процессуальном документе, что инкриминируемое обвиняемому деяние с такой-то юридической формулировкой подпадает под такую-то уголовно-правовую норму.

Если фабула обвинения является фактической, а юридическая формулировка правовой моделью раскрытого по делу преступления, то правовая квалификация есть подведение его под ту или иную статью (часть, пункт) Особенной части Уголовного кодекса. Она обозначается точным указанием соответствующей статьи уголовного закона, ее части и пункта, а также наименования самого закона. Эта часть обвинения должна вытекать из его фабулы и юридической формулировки, правильно отражать их существо. С этой точки зрения предыдущие части обвинения обосновывают по одной уголовно-правовой норме, либо ввиду прежней судимости лица, привлекаемого к уголовной ответственности, совершенное им деяние расценивается как повторное.

Правильное уяснение сущности и содержания обвинения, его структуры и видов является непременным условием уяснения проблем, связанных с его реализацией в процессе уголовного судопроизводства.

Глава II

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ФУНКЦИИ ОБВИНЕНИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ

§ 1. ФОРМУЛИРОВАНИЕ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО ОБВИНЕНИЯ

Первоначальное обвинение формулируется, как правило, в стадии предварительного расследования. Лишь по делам частного обвинения (ст. 112, ч. 1 ст. 130 и 131 УПК РСФСР), а также тем, по которым имеет место протокольная форма досудебной подготовки материалов (перечень их дан в ст. 414 УПК РСФСР), обвинение формулируется непосредственно в постановлении судьи (определении суда) о возбуждении уголовного дела. Но и по таким делам в случаях, предусмотренных ч. 3 ст. 27 и ст. 416 и 417 УПК РСФСР, возможно производство предварительного расследования, и. следовательно, обвинение формулируется в этой стадии уголовного процесса.

Обвинение формулируется в постановлении о привлечении лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого. Формулирует первоначальное обвинение тот следователь, который принял данное уголовное дело к своему производству. Если дело расследуется несколькими следователями (бригадным способом), первоначальное обвинение формулируется следователем, принявшим дело к своему производству. Прокурор вправе сформулировать первоначальное обвинение только при условии, если непосредственно он сам ведет расследование.

В соответствии со ст. 143 УПК РСФСР привлечь лицо к уголовной ответственности в качестве обвиняемого можно лишь «при наличии достаточных доказательств, дающих основание для предъявления обвинения в совершении преступления». Но в законе нет ответа на то, что означает такая совокупность доказательств, каково ее содержание. Для формулирования обвинения необходимо, чтобы были известны все те факты, из которых складывается соответствующий состав преступления. Сюда при всех условиях относятся противоправное и общественно опасное деяние, совершение его определенным лицом и уголовная вина последнего. Кроме того, важно установить время, место, способ, мотив и цель преступного действия (бездействия), вредные последствия, предмет посягательства и отягчающие вину обстоятельства, если они либо предопределяют преступность и наказуемость содеянного, либо влияют на его квалификацию, т. е. лежат в рамках конструктивных признаков состава преступления. Пока не собраны доказательства об указанных фактах, формулирование обвинения и привлечение лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого были бы преждевременными.

При формулировании первоначального обвинения факты, входящие в конструктивные признаки данного конкретного состава преступления, должны быть достоверными. Следует решительно возразить против мнения процессуалистов, допускающих возможность привлечения к уголовной ответственности в качестве обвиняемого по вероятным фактам, чувству уверенности, предположительным суждениям о возможной причастности того или иного лица к преступлению[247]247
  См.: Карпеева Л.М. Привлечение к уголовной ответственности. Законность и обоснованность. М., 1971. С. 135; Ларин А.М. Презумпция невиновности. М., 1982. С. 34.


[Закрыть]. О возможных негативных последствиях такого подхода можно судить хотя бы по так называемому «витебскому делу», когда за совершенные неким Михасевичем в течение 14 лет убийства 33 женщин привлекались к уголовной ответственности совершенно не виновные лица[248]248
  Париц В. Витебское дело // Социалистическая законность. 1988. № 9. С. 33–35.


[Закрыть]. Ставя задачу искоренить подобные явления, XIX Всесоюзная конференция КПСС потребовала «повысить ответственность следователей, укрепить правовые гарантии законности их деятельности, усилить прокурорский надзор за предварительным следствием»[249]249
  Материалы XIX Всесоюзной конференции КПСС. М., 1988 С. 148.


[Закрыть]. В советском уголовном процессе формулирование обвинения и предъявление его обвиняемому по приблизительным знаниям и по субъективной вере совершенно недопустимы. Строго разбираясь в собранных по делу доказательствах, всесторонне и объективно оценивая их, следователь должен твердо убедиться (иметь однозначный непоколебимый ответ) в том, что факты, образующие основание уголовной ответственности и содержание формулируемого им обвинения, установлены в соответствии с действительностью, что принимаемое по ним решение единственно правильное, строго законное и обоснованное. Только при этом условии он вправе сформулировать по делу первоначальное обвинение и привлечь человека к уголовной ответственности в качестве обвиняемого. Предъявление обвинения при наличии сомнений в совершении лицом преступления или при неполном доказательственном материале относительно существа состава преступления не может надлежащим образом обеспечивать интересы социальной справедливости и социалистической законности, не ограждает советских граждан от возможности необоснованных обвинений и не преграждает путь к иным нарушениям закона. Постановление ЦК КПСС «О дальнейшем укреплении социалистической законности и правопорядка, усилении охраны прав и законных интересов граждан» потребовало от правоохранительных органов «полностью исключить факты незаконного привлечения граждан к уголовной ответственности»[250]250
  Правда. 1986. 30 нояб.


[Закрыть].

Возникает вопрос о том, как и насколько изложенная здесь позиция относительно основания для формулирования по делу первоначального обвинения согласуется с указанием ст. 160 Конституции СССР о том, что «никто не может быть признан виновным в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом». Раскрывая содержание данного положения, получившего наименование «презумпция невиновности», Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении от 16 июня 1978 г. «О практике применения судами законов, обеспечивающих обвиняемому право на защиту», в частности, указал: «В целях обеспечения обвиняемому (подсудимому) права на защиту суды должны строго соблюдать конституционный принцип, согласно которому обвиняемый (подсудимый) считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда»[251]251
  Бюллетень Верховного Суда СССР. 1978. № 4. С. 9.


[Закрыть]. В силу сказанного, до тех пор, пока формулируемое по делу обвинение не нашло полного и бесспорного подтверждения в суде и суд не согласился с ним в своем приговоре, закон не позволяет считать обвиняемого (подсудимого) преступником и обращаться с ним как с таковым. Как отмечает М. С. Строгович, «презумпция невиновности вовсе не является выражением субъективного мнения того или другого субъекта уголовно-процессуальной деятельности, она является выраженным в законе объективным правовым положением»[252]252
  Строгович М.С. Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности. М., 1984. С. 66–67. См. также: Ларин А.М. Презумпция невиновности. М., 1982. С. 32; Корнуков В.М. Конституционные основы положения личности в уголовном судопроизводстве. Саратов, 1987. С. 124.


[Закрыть]. В силу данных обстоятельств в отраслевом законодательстве презумпция невиновности получила свое выражение в нормах об основании уголовной ответственности (ст. 3 УК РСФСР и ст. 12 УПК РСФСР), закрепляющих принцип осуществления правосудия только судом. Презумпция невиновности вовсе не запрещает лицам, расследующим уголовное дело, формулировать обвинение, изобличать обвиняемого, доказывать его виновность. Но она запрещает объявлять обвиняемого виновным, поступать с ним как с преступником до тех пор, пока его вина не будет установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Презумпция невиновности как объективное правовое положение определяет и направляет деятельность должностных лиц органов расследования, прокуратуры и суда, их отношение к обвиняемому (подсудимому). Каково бы ни было состояние собранных по делу доказательств, каково бы ни было убеждение следователя, прокурора в виновности обвиняемого, они не имеют права оставлять без проверки ни одно доказательство, включая и те, что свидетельствуют о невиновности или меньшей степени его виновности, отступать от закрепленного в ст. 20 УПК РСФСР требования о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств уголовного дела. Презумпция невиновности при правильном ее применении исключает предвзятость, односторонний обвинительный подход при расследовании и разрешении уголовных дел; она не допускает скороспелых, произвольных решений о привлечении в качестве обвиняемых по впечатлению, предвзятому мнению и иным подобным явлениям. Презумпция невиновности требует бережного отношения к человеку. Она содействует тому, чтобы уголовная репрессия применялась только к тем, кто ее действительно заслуживает.

В силу своего процессуального положения и служебных обязанностей должностные лица правоохранительных органов обязаны решительно и эффективно осуществлять свои полномочия по изобличению обвиняемых, обоснованию их уголовной ответственности. Формулирование первоначального обвинения есть начальный момент этой деятельности, необходимый этап на пути осуществления социалистического правосудия. Презумпция невиновности пронизывает все советское уголовное судопроизводство, проявляется во всех стадиях и этапах движения уголовного дела.

Обвинение с самого начала должно быть законным и обоснованным, формулироваться предельно четко, чтобы обвиняемый, ознакомившись с ним, ясно представлял фактические и юридические признаки, а равно правовую квалификацию инкриминируемого ему преступления. Для этого очень важно, чтобы оно было прежде всего полным и достаточным.

Применительно к фактической фабуле обвинения, требование полноты означает, что она должна включать в себя все те установленные по делу факты, которые для данного состава преступления имеют непосредственное уголовно-правовое значение. Если деяние складывается из нескольких преступных действий (эпизодов), то они указываются все. Когда для состава преступления важны мотив и цель содеянного или данные, характеризующие прошлое привлекаемого к уголовной ответственности, они тоже обязательно описываются в соответствующей части обвинения.

Точно так же следует поступить в отношении места, времени и способа преступного деяния, его вредных последствий. Их надо обязательно отразить в формулировке обвинения, если это необходимо для определения существа вменяемого обвиняемому в вину состава преступления. В таких случаях обвинение не может формулироваться, пока время, место, способ совершения деяния и его вредные последствия точно не установлены.

В подобных случаях всякие «уточнения» мотива, цели, способа, места и времени совершения преступления, а равно характера и объема его вредных последствий означают изменение первоначального обвинения. Тогда как по остальным делам, где подобные обстоятельства лежат за пределами конструктивных признаков состава преступления, такие уточнения могут не сказаться на существе предъявленного обвинения.

В то же время не всегда обязательна фотографическая точность в описании всех фактов, охватываемых обвинением. Для полноты достаточно, если охвачены все существенные моменты (признаки) преступных действий (бездействия). В обвинении по делу, скажем, о циничном хулиганстве нет надобности в деталях излагать каждое действие виновного, приводить полностью все его выражения и циничные действия, а достаточно указать их основные моменты, характер и существо.

Если лицо привлекается в качестве обвиняемого за спекуляцию в виде промысла или другое собирательное преступление, то тоже необязательно перечисление в фабуле обвинения всех многочисленных противоправных действий, которые совершались обвиняемым на протяжении длительного периода времени. Достаточно привести несколько бесспорных фактов, не оставляющих никакого сомнения в систематическом совершении таких действий, в наличии промысла.

Аналогичное положение возможно и при некоторых продолжаемых преступлениях, когда, например, органы следствия установили, что обвиняемый, работая в должности заведующего складом, в течение двух лет систематически занимался хищением вверенных ему материальных ценностей, доказали десятки конкретных эпизодов хищения и общий объем причиненного материального ущерба. Необязательно в формулируемом обвинении перечисление всех без исключения фактов, из которых складывается данное хищение в целом. Достаточно, если приводятся несомненные факты, которые убедительно подтверждают, что хищение было систематическим, продолжалось оно в течение двух лет, весь материальный ущерб является результатом только хищения и никаких других причин для этого не было.

Применительно ко второму элементу обвинения, его юридической формулировке, полнота предполагает отражение в нем всех наиболее существенных правовых признаков, которые характеризуют преступные свойства данного деяния и отличают его от остальных составов преступлений. В той мере, в какой это требуется для правильного уяснения существа содеянного, в формулировке обвинения должны применяться и узкоюридические термины, ибо иначе порой невозможно показать правовые признаки инкриминируемого обвиняемому деяния. Если, например, действия изобличаемого лица подпадают под ст. 104 УПК РСФСР, то нельзя не указать, что хотя совершенное убийство и умышленное, однако учинено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного тяжким оскорблением со стороны потерпевшего. При действиях, квалифицируемых по ст. 109 УК РСФСР, надо оттенить в обвинении, что умышленное телесное повреждение, причиненное потерпевшему, не опасно для жизни, относится к категории менее тяжких и т. д.

Важность описания в обвинении четких юридических признаков деяния особенно очевидна при смежных составах преступления, когда встречаются затруднения в их разграничении. По делу, где, к примеру, содеянное квалифицируется по ст. 145 УК РСФСР, должно быть ясно видно, почему обвинение предъявляется именно в грабеже, а не в краже или разбойном нападении, а это можно делать лишь одним путем – указанием, что обвиняемый завладел чужим имуществом открыто, не предпринимая мер остаться незамеченным, и примененное им насилие не представляло опасности для жизни и здоровья потерпевшего. То же самое можно сказать относительно дел, где обвинение формируется по уголовно-правовой норме, которая предусматривает несколько возможных вариантов данного состава преступления, совершаемых различными действиями и способами, намерениями, с разными последствиями. Так, ст. 110 УПК РСФСР объединяет сразу умышленное тяжкое и менее тяжкое телесные повреждения, причиненные в состоянии сильного душевного волнения; ст. 92 УК РСФСР охватывает три формы хищения – присвоение, растрату и завладение государственным пли общественным имуществом путем злоупотребления служебным положением. В подобных случаях без максимальной конкретизации в обвинении юридических признаков совершенного преступления невозможно сформулировать его так, чтобы обвиняемому и другим участникам процесса было предельно ясно его существо.

Полнота правовой квалификации выражается во включении в обвинение всех тех статей уголовного закона (их частей, пунктов), по которым должно квалифицироваться расследуемое преступление. Практически требование полноты квалификации важно при условии, если в содеянном имеются признаки нескольких пунктов соответствующей уголовно-правовой нормы (например, и. «а», «б», «в» ч. 2 ст. 140 УК РСФСР) или идеальной совокупности преступлений. В таких случаях обвинение признается неполным и подлежит изменению, если в нем не указаны те или иные статьи закона (их пункты), подлежащие применению.

При формулировании любого обвинения необходима его индивидуализация. Когда по делу к уголовной ответственности привлекается несколько лиц, в отношении каждого из них обвинение формулируется отдельно, в особом постановлении, с максимальной конкретизацией роли и степени вины каждого соучастника преступления. Если одним лицом совершено несколько самостоятельных преступных деяний, содержащих реальную совокупность, по делу формулируется ряд обвинений, предъявляемых одному обвиняемому. Каждое из таких обвинений носит самостоятельный характер, изменение или отпадение одного из них при одних условиях может повлиять на остальные, при других – нет. Хотя в этих случаях все обвинения, подлежащие предъявлению обвиняемому, излагаются в одном постановлении, тем не менее они должны быть четко отграничены друг от друга, поскольку каждое из них выражает собой отдельное преступление. В уголовно-процессуальном законодательстве специально подчеркивается, что «если обвиняемому вменяется совершение нескольких преступлений, подпадающих под действие разных статей уголовного закона, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого должно быть указано, какие конкретно действия вменяются обвиняемому по каждой из статей уголовного закона» (ст. 144 УПК РСФСР).

Это обстоятельство, однако, органами предварительного расследования порой не учитывается. Во многих постановлениях о привлечении в качестве обвиняемого сначала без какого-либо разграничения описываются совершенные лицом преступные деяния, а затем в резолютивной части этих документов подряд перечисляются уголовно-правовые нормы, по которым квалифицируются деяния. Формулируются, скажем, обвинения в хищении, злоупотреблении служебным положением, должностной халатности и получения взятки, но нигде не конкретизируется, какие именно действия (факты) подпадают под каждую из ст. 92, 170, 172, 173 УК РСФСР. Между тем такая практика ведет к осложнению осуществления права на защиту и создает дополнительные трудности в решении вопросов, связанных с изменением обвинения в различных стадиях процесса. В ряде случаев она способствует тому, что следователь, детально не анализируя признаки каждого из установленных по делу противоправных фактов, допускает ошибку в применении уголовного закона, прибегает к квалификации «с запасом».