Текст книги "Избранные труды. Том I"

Все средства защиты должны использоваться субъектами защиты при помощи определенных способов. Таковыми являются правила и приемы, применяемые субъектами защиты в своей уголовно-процессуальной деятельности для достижения поставленной цели по оправданию либо смягчению ответственности подзащитного. Претворение в жизнь средств защиты допустимо лишь на основе и в рамках уголовно-процессуального закона и соответствующих нравственных норм.

Первое из них предполагает, прежде всего, строжайшее соблюдение уголовно-процессуальной формы использования средств защиты, т. е. тех процедурных форм, в которые они должны быть облечены, например, процесс использования того или иного средства защиты всегда оформляется документально.

Форма применения отдельных средств защиты предполагает к тому же и строгую последовательность совершаемых при этом действий. Так, использование такого средства защиты, как ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами оконченного расследованием уголовного дела предполагает предварительное ознакомление с ними потерпевшего, гражданского истца и ответчика, разрешение заявленных этими лицами ходатайств, выполнение работ по нумерации и подшивке материалов уголовного дела. Что касается конкретного способа ознакомления с материалами дела, он также может быть различен: раздельное или совместное ознакомление обвиняемого и его защитника путем прочтения лично или посредством заслушивания содержания оглашаемых следователем документов; выписывание необходимых сведений; заявление дополнений в ходе или после ознакомления с материалами дела.

Способ реализации такого средства защиты, как заявление ходатайств, может быть устным и письменным, с приведением доказательств или без таковых до проведения, в момент производства или по окончании процессуального действия.

Выбор момента весьма важен для такого способа защиты, как представление доказательств. По нему, в частности, можно судить о побудительных причинах представления доказательств.

Только добросовестностью может характеризоваться способ реализации такого средства защиты, как дача объяснений по предъявленному обвинению. Обвиняемый здесь сугубо по своему усмотрению вправе давать показания или отказаться от них, сообщать правдивые или ложные сведения. Ограничивать свободу реализации такого средства защиты нельзя ни под каким предлогом. В соответствии со ст. 20 УПК РСФСР следователь не вправе как перелагать обязанность доказывания на обвиняемого, так и домогаться его показаний путем насилия, угроз и иных незаконных мер.

В качестве одного из непреложных требований, учитываемых субъектом защиты при выборе того или иного способа реализации любого из средств защиты, выступает презумпция невиновности лица, привлекаемого к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, содержание и социальное назначение которой уже проанализировано нами в данной работе. Остановимся здесь лишь на одном, вытекающем из нее положении, а именно на том, что на обвиняемого нельзя возлагать обязанность по доказыванию своей невиновности. Законодатель ныне запрещает перелагать обязанность доказывания на обвиняемого (ст. 20 УПК РСФСР). Этим положен конец некогда отстаиваемому А.Я. Вышинским правилу о возможности при определенных обстоятельствах перемещать бремя (обязанность) доказывания на самого обвиняемого[369]369
  Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М., 1946. С. 193–194.


[Закрыть]. «Непредставление обвиняемым доказательств своей невиновности не является доказательством его виновности», – замечает М.С. Строгович[370]370
  Строгович М.С. Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности. М., 1984.


[Закрыть]. Всякие соображения о том, что если бы обвиняемый был невиновным, он смог бы попытаться оспорить обвинение, представить доказательства своей невиновности, а если он этого не сделал, то, очевидно, он виновен, должны решительно и безоговорочно отбрасываться как несостоятельные.

В связи с тем, что на обвиняемом не лежит обязанность доказывания своей невиновности, возникает вопрос и о том, не возлагается ли такая обязанность на его защитника. В силу ст. 51 УПК РСФСР процессуальные обязанности защитника достаточно велики. Но их выполнение связано с осуществлением процессуальной деятельности по оспариванию и опровержению обвинения, оказанию обвиняемому необходимой юридической помощи. Такую деятельность нельзя расценивать как реализацию обязанности по доказыванию невиновности обвиняемого в том специфическом процессуальном смысле, которое вкладывается в понятие «бремя доказывания» в изложенном выше содержании. В советском уголовном процессе все, что необходимо для установления по делу объективной истины, обязаны сделать должностные лица правоохранительных органов государства. Такие лица не имеют права воздерживаться от выяснения чего-либо, имеющего значение для рассматриваемого дела, под предлогом того, что об этом якобы должен позаботиться сам обвиняемый и его защитник. Следует отметить то, что все возникающие в ходе расследования сомнения, которые не представляется возможным устранить, должны толковаться в пользу обвиняемого. Такие сомнения могут относиться как к отдельному доказательству, так и к определенной их совокупности. Сомнения эти преодолеваются и разъясняются в процессе тщательного исследования обстоятельств дела, деятельной, вдумчивой проверки и оценки собранных доказательств, их источников и способов получения и использования. Это обычный путь перехода от сомнений к несомненному, от вероятных знаний к знаниям достоверным. Но в основе судебного приговора, констатирующего виновность или невиновность определенного лица в совершении преступления, могут лежать лишь достоверные знания. Как разновидность социальных явлений, презумпция невиновности пронизана не только правовым, но и нравственным содержанием. Презумпция невиновности есть по сути дела не что иное, как нравственное основание защиты в любом уголовном деле. «Критически анализируя основные материалы предварительного следствия и судебного разбирательства, защитник, – отмечает профессор А. Д. Бойков, – вправе исходить и исходит из предположения, что обвиняемый или невиновен вовсе, или виновен в меньшей степени, чем его обвиняют. Любая иная нравственная и правовая установки делают участие защитника в процессе опасным для обвиняемого и ненужным для правосудия»[371]371
  Бойков А.Д. Этика профессиональной защиты по уголовным делам. М., 1978. С. 60–61.


[Закрыть].

Нравственными началами пронизаны как сами средства защиты, так и способы их использования. Ими пронизаны все законодательные акты, регламентирующие в той или иной степени деятельность по осуществлению защиты по уголовным делам на любом этапе судопроизводства, в том числе и в ее судебных стадиях. Высоким нравственным требованиям должны отвечать и сами субъекты защиты по уголовным делам.

Уголовно-процессуальные функции[372]372
  Печатается по: Зинатуллин З.З., Зинатуллин Т.З. Уголовно-процессуальные функции: Учеб, пособие. Ижевск: Детектив-информ, 2002. 240 с.


[Закрыть]

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Прежде чем приступить к вопросам, связанным с формулированием понятия уголовно-процессуальных функций, раскрытием правовой природы и социальной ценности, определением видов таких функций, их классификацией и анализом их содержания и значения, необходимо пояснить, почему кафедра уголовного процесса сочла необходимым ввести в учебный план предлагаемый спецкурс «Уголовно-процессуальные функции».

До 2002–2003 учебного года студентам предлагался спецкурс «Обвинение и защита по уголовным делам», который полностью себя оправдал с позиции своего вклада в дело качественной подготовки лиц, расследующих уголовные дела, поддерживающих в судах обвинение, а также тех, кто призван в силу своего процессуального статуса оказывать задержанным по подозрению в совершении преступления лицам и обвиняемым квалифицированную юридическую помощь, включая и реализацию принадлежащего им права на защиту.

Со вступлением в действие с 1 июля 2002 г. нового Уголовно-процессуального кодекса РФ, назначением которого определена, прежде всего, защита прав и законных интересов потерпевших от преступления лиц и организаций, а равно защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ст. 6 УПК РФ), и кардинальной перестройки на основе состязательных начал всего производства по уголовному делу, ограничиться анализом функций обвинения и защиты при всей их теоретической и практической значимости становится просто невозможно. В противном случае не будет учитываться широкая палитра уголовно-процессуальной деятельности, скоординированной не только на обеспечение неотвратимости юридической ответственности за каждое преступление, но и охрану прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства на осуществление справедливого правосудия. Кроме того, в отличие от прежнего уголовно-процессуального регулирования уголовно-процессуальные функции в УПК РФ 2001 г. получили свое «нормативное звучание». При формулировании принципа состязательности сторон, при осуществлении уголовного судопроизводства законодатель просто не имел права не сказать о том, что «функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга» (ч. 2 ст. 15 УПК РФ); в и. 45 ст. 5 УПК РФ (в этой статье разъясняются основные понятия, используемые в УПК РФ) содержится указание на то, что стороны как участники уголовного судопроизводства выполняют на основе состязательности функцию обвинения и защиты от обвинения.

Отметим и то обстоятельство, что проблема уголовно-процессуальных функций в науке уголовного процесса была и остается на сегодня одной из самых сложных и дискуссионных, о чем и будет идти речь в дальнейшем изложении.

Сказанное и легло в основу принятия кафедрой уголовного процесса Удмуртского государственного университета решения о внедрении в учебный процесс рекомендуемого спецкурса, включающего в себя как лекционные, так и практические занятия (на последних предлагается, в частности, подготовка отдельных процессуальных документов и текстов судебных речей). Итоговая форма отчетности по спецкурсу определена в виде экзамена.

Что касается нормативной базы и литературы, то здесь речь идет, прежде всего, о Конституции РФ, Уголовно-процессуальном кодексе РФ 2001 г., ряде международных правовых актов, таких как «Конвенция о защите прав человека и основных свобод», ратифицированная в России Федеральным законом от 3 марта 1998 г., и некоторых других. Обширная методическая и учебная литература, научные статьи по поднимаемым в спецкурсе проблемам, включая и издания профессорско-преподавательского состава кафедры уголовного процесса и в целом Института права, социального управления и безопасности, указана в специальном приложении к работе.

Авторы данного учебного пособия ранее неоднократно обращались к отдельным сторонам теории уголовно-процессуальных функций (Зинатуллин З.З. Уголовно-процессуальные функции. Ижевск, 1994; Зинатуллин З.З., Зинатуллин Т.З. Общие проблемы обвинения и защиты по уголовным делам. Ижевск, 1997; и др.). В данной работе авторы излагают свое видение проблемы уголовно-процессуальных функций в соответствии с современными достижениями российской уголовно-процессуальной науки и правоприменительной практики в области производства по уголовным делам. Насколько это нам удалось – судить читателю. Вместе с тем авторы надеются, что их труд явится хорошим подспорьем в деле подготовки высококвалифицированных кадров для органов дознания, следствия, прокуратуры, суда и адвокатуры.

Глава 1

СУЩНОСТЬ И СОЦИАЛЬНАЯ ЦЕННОСТЬ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ФУНКЦИЙ

1.1. ПОНЯТИЕ, ПРАВОВАЯ ПРИРОДА И СОЦИАЛЬНАЯ ЦЕННОСТЬ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ФУНКЦИЙ

Известно, что научные понятия выражают самое существенное и закономерное в соответствующей сфере реальной действительности. В силу этого исследование правовых категорий в их точном юридическом содержании и их научное определение есть необходимое условие развития науки в целом и отдельных ее областей.

Научная трактовка правовых явлений, к числу которых, вне всякого сомнения, относится и понятие уголовно-процессуальных функций, позволяет глубже познать их сущность и социальную направленность, сферу возможного практического применения.

Уголовно-процессуальные функции определяют природу и социальную направленность уголовного судопроизводства. Они не стоят где-то над практической деятельностью по возбуждению, расследованию, рассмотрению и разрешению уголовных дел, а реализуются непосредственно в этой деятельности, выражая в обобщенном виде ее надлежащую направленность и правовую сущность.

Следовательно, если мы хотим знать, что представляет собой российский уголовный процесс современного периода развития нашей государственности, каково содержание уголовно-процессуальной деятельности органов расследования, прокуратуры, суда и формирований, призванных оказывать участникам уголовного процесса квалифицированную юридическую помощь в охране и защите их прав и законных интересов, мы должны изучить эту деятельность, как в комплексе, так и по ее отдельным направлениям; если мы хотим знать, в каком направлении будет развиваться уголовное судопроизводство и регламентирующие его уголовно-процессуальные нормы, мы должны изучить и научно обосновать пути и перспективы развития, прежде всего его уголовно-процессуальных функций.

На уровне теории проблема уголовно-процессуальных функций появилась в связи с реформой уголовного судопроизводства начала 60-х гг. XIX в. Принятие 20 ноября 1864 г. Устава уголовного судопроизводства впервые ознаменовало состязательность построения производства по уголовным делам, в котором, как отмечал крупнейший ученый-процессуалист того времени проф. И.Я. Фойницкий, роль суда сводится «к разрешению уголовного иска, предъявленного обвинителем» как стороной процесса и оспариваемого подсудимым (его представителем) как участником другой, противоположной стороны уголовного процесса[373]373
  См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. 5-е изд. СПб., 1996. T. 1. С. 63–64.


[Закрыть]. Здесь, как видим, достаточно четко выделяются три процессуальных функции, такие как обвинение, именуемое уголовным иском, защита от обвинения (защита от уголовного иска) и разрешение обвинения (уголовного иска) по существу.

Развивая учение о процессуальных функциях, другой ученый процессуалист В.К. Случевский проблему функций увязывал не только с принципом разделения труда между сторонами уголовного процесса, но и со стоящими перед правосудием целями[374]374
  См.: Случевский В.Л. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1910. С. 504–505.


[Закрыть]. Последнее обстоятельство подчеркнем особо, ибо, как это будет видно в дальнейшем изложении, оно станет очень важным в обосновании предложенного нами определения уголовно-процессуальной функции.

В советский период развития уголовного процесса учение об уголовно-процессуальных функциях связывается, прежде всего, с именем крупнейшего ученого, члена-корреспондента Академии наук Союза ССР, профессора М.С. Строговича. В своих многочисленных трудах он отстаивал идею состязательного построения уголовного процесса, в основу которого клал размежевание функций «разрешения дела по существу», принадлежащего суду, «обвинения», осуществляемого прокуратурой, которая в качестве стороны поддерживает обвинение перед судом, и «защиту от обвинения», реализуемую обвиняемым как стороной в уголовном процессе как лично, так и при помощи защитника[375]375
  Строгович М.С. Уголовный процесс. М., 1941. С. 78.


[Закрыть]. М.С. Строгович выделяемые им процессуальные функции называл «основными». Данное обстоятельство позволяет утверждать, что уголовно-процессуальные функции не сводятся лишь к названной триаде; что кроме функций обвинения, защиты и разрешения дела есть еще иные, возможно, и не менее значимые уголовно-процессуальные функции. Именно такое утверждение и получило свое развитие и устоялось ныне в уголовно-процессуальной науке.

Вместе с тем надо сказать, что на тернистом пути становления современного учения об уголовно-процессуальных функциях встречались и случаи отрицания права на самостоятельное существование такого учения. По мнению такого ученого-процессуалиста середины прошлого столетия (XX в.), как профессор С.А. Голунский, концепция процессуальных функций несовместима с закрепленным в основах уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. принципом всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела[376]376
  Голунский С.А. Вопросы доказательного права в Основах уголовного судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве Союза ССР. М., 1959. С. 125–131.


[Закрыть] (впоследствии такой принцип получил свое нормативное закрепление в ст. 20 УПК РСФСР 1960 г.).

Другой видный ученый того же времени, профессор М.А. Чельцов, отвергал концепцию уголовно-процессуальных функций ввиду того, что она якобы воплощает в себе буржуазную форму построения уголовного процесса, основанную на началах состязательности, что противоречит публично-правовой природе советского уголовного процесса[377]377
  Чельцов М.А. О недопустимости буржуазных конструкций в советскую уголовно-процессуальную теорию // Ученые записки ВЮЗИ. Вып. 4. М., 1958. С. 85–87; Он же. Советский уголовный процесс. М., 1962. С. 72–73.


[Закрыть].

Итогом развернувшихся на фоне реформирования уголовно-процессуального законодательства конца 50-х гг. прошлого века дискуссий явилось признание того, что уголовно-процессуальные функции есть реалии уголовно-процессуальной деятельности, имеющие вполне определенное содержание и назначение. Вывод этот, подтвержденный в исследованиях значительной плеяды ученых-процессуалистов, таких как Н.Н. Полянский, Р.Д. Рахунов, П.С. Элькинд, М.Л. Якуб, Ф.Н. Фаткуллин, А.М. Ларин и другие (к анализу содержания их учения в дальнейшем мы неоднократно будем возвращаться), получил свое дальнейшее развитие в связи со становлением отвечающего реалиям XXI в. нового российского уголовно-процессуального законодательства.

Вместе с тем практически всеобщее признание учения об уголовно-процессуальных функциях, его теоретической и практической ценности далеко не означает наличия общего согласия в самом определении уголовно-процессуальной функции, их видах и классификации, в том, кто участвует в осуществлении отдельных из них, каково их содержание, направленность и социальная значимость.

Согласившись с необходимостью использования в учении об уголовно-процессуальных функциях идей системного анализа объектов исследования[378]378
  Курс советского уголовного процесса: Общая часть / Под ред. И.И. Карпеца, А.Д. Бойкова. М., 1989. С. 421–423; Чернышев В.А. Проблема функций в российской науке уголовного процесса: Автореф. дис.… канд. юрид. наук. Ижевск, 1999. С. 12.


[Закрыть] и исходя из правила, что главное заключается в понятности и простоте изложения, считаем возможным все существующие на сегодняшний день трактовки уголовно-процессуальных функций с той или иной степенью допущения распределить по двум группам. В одной из групп под уголовно-процессуальной функцией понимается «роль и назначение данного участника процесса, выраженные в направлении его деятельности»[379]379
  Советский уголовный процесс / Под ред. Н.С. Алексеева, В.З. Лукашевича. Л., 1989. С. 18.


[Закрыть]. Такой подход привел к наделению практически каждого участника уголовного процесса присущей только ему процессуальной функцией. Относительно сказанного профессор П.С. Элькинд прямо указывала на то, что все уголовно-процессуальные функции выражаются в относительно устойчивом правовом статусе каждого из их носителей» и что «все субъекты уголовно-процессуальных прав и обязанностей являются носителями определенных функций»[380]380
  Элькинд П.С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. Л., 1976. С. 51.


[Закрыть].

Такой подход приводит к смешению двух, хотя и близких, но вместе с тем различных понятий «функция» и «компетенция». Синонимом последних, по С.И. Ожегову, является и слово «полномочия»[381]381
  Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1978. С. 265, 509, 789.


[Закрыть].

При оперировании понятием «функция» не в его естественнонаучной интерпретации как явления, переменной величины, зависящей от изменения другой величины (явления), а в социально-научном плане (понимании, значении), речь обычно идет о деятельности, ее назначении, направленной (нацеленной) на выполнение каких-то объективно обусловленных задач (законодатель использует в ст. 6 УПК РФ термин «назначение уголовного судопроизводства»).

При оперировании же вторым понятием («компетенция», «полномочия») трактовка функций связывается только с правами и обязанностями определенного органа или лица как участника уголовного процесса, характеризующими их процессуальное положение, правовой статус. Конкретный участник уголовного процесса вне зависимости от того, является ли он должностным лицом государства (дознаватель, следователь, прокурор и т. п.) либо не является таковым (обвиняемый, защитник и т. д.), при производстве по уголовным делам всегда действует целенаправленно. Прокурор своей целенаправленной деятельностью призван обеспечить неотвратимость ответственности за каждое преступление и тем самым защищать права и законные интересы лиц и организаций, потерпевших от преступлений (п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ). Что касается, скажем, защитника как участника уголовного процесса, то он призван всей своей процессуальной деятельностью защищать права и интересы подозреваемых и обвиняемых, оказывать им юридическую помощь при производстве по уголовному делу (ч. 1 ст. 49 УПК РФ) и тем самым защищать личность от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ).

Если продолжить такие рассуждения дальше, то нетрудно увидеть, что и другие участники уголовного процесса в зависимости от своей принадлежности к тем, кто относится к так называемой «стороне обвинения» (ст. 37–45 УПК РФ) или к «стороне защиты» (ст. 46–55 УПК РФ), либо выступает как своего рода «нейтральный» по отношению к названным сторонам участник уголовного процесса – суд (судья), так или иначе, в своей процессуальной деятельности связаны со стоящими перед уголовным процессом задачами, определенными в ст. 6 УПК РФ предназначением уголовного судопроизводства. Процессуальная деятельность любого участника уголовного процесса всегда направлена на достижение определенных целей (задач).

Учитывая данное обстоятельство, представляется правильным определять уголовно-процессуальные функции как направления процессуальной деятельности участников уголовного процесса по достижению его предназначения.

Определение уголовно-процессуальных функций, как видим, достаточно простое. Но эта дефиниция в концентрированном выражении впитывает в себя такие имманентные свойства уголовно-процессуальной функции, как: а) то, что она есть урегулированная законом процессуальная деятельность, б) осуществляемая участниками уголовного процесса – представителями либо стороны обвинения, либо стороны защиты от обвинения, и в) направленная на достижение предназначения уголовного судопроизводства.

Отметим, что ранее определение уголовно-процессуальной функции полностью связывалось с направлениями процессуальной деятельности только с так называемыми «властвующими» ее субъектами, т. е. с органами и лицами, обеспечивающими «ход и исход процесса по решению стоящих перед уголовным судопроизводством задач»[382]382
  Зинатуллин З.З. Уголовно-процессуальные функции. Ижевск, 1994. С. 8.


[Закрыть]. В период действия УПК РСФСР 1960 г., ориентированного преимущественно на защиту государственно-публичных интересов при практически полном игнорировании в уголовном судопроизводстве диспозитивных начал, иного определения уголовно-процессуальной функции и быть не могло. УПК РФ 2001 г. предоставляет участникам уголовного процесса значительно большую свободу в распоряжении как предметом уголовного процесса, так и своими процессуальными правами и обязанностями. Тот же, «кто руководит процессом, и является гарантом обеспечения диспозитивности»[383]383
  Андреева О.И. Пределы проявления диспозитивности в уголовном судопроизводстве. Томск, 2000. С. 22.


[Закрыть]. Сказанное и обусловливает нашу корректировку в определении уголовно-процессуальной функции. Необходимо, правда, заметить, что содержащееся в ч. 2 ст. 15 УПК РФ 2001 г. указание на то, что функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела «не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо», вызывает суждения о возможности осуществления уголовно-процессуальных функций лишь «властвующими» субъектами уголовно-процессуальной деятельности.

Но обвинять может и потерпевший, а защищаться от обвинения есть прерогатива, прежде всего, самого обвиняемого. Но в уголовном процессе обвиняемый занимает лишь правовой статус его участника. Думается, что законодатель в приведенной уголовно-процессуальной норме допустил некоторую неточность. Речь в ней надо вести о том, что уголовно-процессуальные функции, в том числе и названные в части 2 ст. 15 УПК РФ, не могут быть возложены на одного и того же участника уголовного процесса.

Что касается вопроса о социальной ценности уголовно-процессуальных функций, то при ее определении необходимо исходить из их полезности, значимости в достижении предназначения уголовного судопроизводства. Обстоятельный аксиологический анализ уголовно-процессуальных функций органически предполагает и раскрытие содержания каждой из них с их правовым и нравственным механизмом. Об этом мы и будем вести речь в дальнейшем изложении. Здесь же полагаем возможным ограничиться указанием на то, что социальная ценность всего института уголовно-процессуальных функций заключается в способности отражать объективные запросы социальной жизни в сфере уголовного судопроизводства и служить успешному осуществлению определенного в ст. 6 УПК РФ его предназначения.

1.2. ВИДЫ И КЛАССИФИКАЦИЯ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ФУНКЦИЙ

В процессуальной литературе вопросы о видах и классификации уголовно-процессуальных функций решаются неоднозначно. Определенный повод этому дает и законодатель. В УПК РСФСР 1960 г. нет и упоминания об уголовно-процессуальных функциях. В отличие от этого в ч. 2 ст. 15 УПК РФ 2001 г. содержится указание о том, что «функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга». Как видим, законодатель впервые вопрос о функциях возвел до их нормативного закрепления. Правда, свел он их к триаде названных выше функций, которые безусловно очень важны для выполнения сформулированного в ст. 6 УПК РФ предназначения уголовного судопроизводства.

Вместе с тем остаются без ответа вопросы о том, достаточно ли их для осуществления уголовного преследования и отказа от него, для реабилитации необоснованно подвергшегося уголовному преследованию лица. При производстве по уголовным делам возникает необходимость в решении и ряда других задач уголовного процесса, в том числе по возмещению причиненного преступлением потерпевшему вреда, по предупреждению преступлений и т. д. В том, что уголовный процесс предназначен и для решения таких задач, сомнений быть не может. А это обстоятельство уже есть свидетельство того, что количество уголовно-процессуальных функций не может ограничиваться лишь функциями обвинения, защиты и разрешения дела. Очень верно подмечено профессором А.П. Гуляевым, что «смысл использования понятия процессуальной функции заключается в том, чтобы выделить и раскрыть все основные стороны процессуальной деятельности, познать ее структуру. Если при этой аналитической операции какое-то направление процессуальной деятельности оказывается за пределами процессуальных функций, то это свидетельствует о том, что система функций определена неверно»[384]384
  Гуляев А.П. Следователь в уголовном процессе М., 1981. С. 19.


[Закрыть]. Спектр же направлений уголовно-процессуальной деятельности по достижению назначения уголовного судопроизводства, стоящих перед ним задач, достаточно широк.

Осознание этого факта привело одного из сторонников приведенной триады уголовно-процессуальных функций профессора В.М. Савицкого, к необходимости формулирования им четвертой функции – функции расследования уголовных дел, которая, по его мнению, «исчерпывает себя в результате прекращения дела, по предъявлению кому-либо обвинения или же в момент вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого. В последнем случае она уступает место функциям обвинения, защиты и разрешения дела»[385]385
  Савицкий В.М. Очерк теории прокурорского надзора. М., 1975. С. 43–44.


[Закрыть]. Весьма странная, компромиссная позиция, связанная к тому же с отнесением такой функции к числу каких-то «вспомогательных» функций. Несостоятельность такого утверждения видна хотя бы из того, что производство расследования по уголовному делу продолжается и после формулирования первоначального обвинения и предъявления его обвиняемому. После данного, безусловно, центрального акта стадии предварительного расследования уголовно-процессуальное доказывание продолжает иметь место: следователи могут проводить любые следственные действия по собиранию, исследованию (проверке) и оценке доказательств и уже на основе всей своей совокупности установленных фактических данных принимать процессуально значимые решения.

По мнению профессора Р.Д. Рахунова, уголовно-процессуальными функциями являются: а) расследование уголовного дела; б) обвинение; в) защита; г) поддержание гражданского иска; д) защита от гражданского иска; е) разрешение уголовного дела[386]386
  Рахунов Р.Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности. М., 1961. С. 48.


[Закрыть].

Во многом, соглашаясь с приведенной концепцией, профессор П.С. Элькинд выделяла следующие уголовно-процессуальные функции:

1) установление, проверка данных относительно преступлений, их расследование. В осуществлении этой уголовно-процессуальной функции, по ее мнению, участвуют органы дознания, следствия, прокуратуры, а в некоторых случаях – суда, при активном содействии общественности;

2) обвинения. Эта функция связана только с деятельностью прокурора, поддерживающего в суде государственное обвинение, а также общественного обвинителя и потерпевшего в особо предусмотренных законом случаях;

3) защиты, которая состоит в деятельности подозреваемого, обвиняемого (подсудимого) и его защитника по опровержению инкриминированного обвинения, подозрения, по выявлению и обоснованию оправдывающих обвиняемого (подсудимого) обстоятельств или смягчающих его вину и ответственность;

4) судебного рассмотрения и разрешения уголовного дела; связываемого только с компетенцией суда;

5) вспомогательные функции, заключающиеся в деятельности свидетелей, экспертов, переводчиков, понятых, сведущих лиц, лиц, присутствующих при допросах несовершеннолетних, секретарей судебных заседаний;

6) побочные уголовно-процессуальные функции, которые находят свое выражение в противоположной по своей направленности деятельности гражданского истца и гражданского ответчика (их представителей), объединенных общим признаком – производным от уголовного дела характером такой деятельности[387]387
  Элькинд П.С. Сущность советского уголовно-процессуального права. Л., 1963. С. 59–66.


[Закрыть].

Помимо того, что уголовно-процессуальные функции связывались только с деятельностью отдельных участников уголовного процесса, а не с назначением уголовного судопроизводства, в рассуждениях П.С. Элькинд содержатся и другие логические неувязки. Так, в стадии предварительного расследования уголовных дел, по ее мнению, функции обвинения нет, но зато функция защиты проявляется в полном объеме. Но ведь «защита мыслима лишь постольку, поскольку существует обвинение, уголовное преследование, от которого надо защищаться»[388]388
  Ларин А.М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. М., 1986. С. 29.


[Закрыть]. Возникнув в результате формулирования первоначального обвинения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвинение имеет место на всех этапах уголовного дела, пока оно не будет разрешено по существу вступившим в законную силу судебным приговором или не будет аннулировано каким-либо процессуальным решением (постановлением о прекращении дела, оправдательным приговором и т. д.).

Сказанное профессором А.М. Лариным о необходимости защиты от обвинения в сегодняшних условиях относится и к защите от возникшего подозрения в совершении преступления. Факт последнего полагаем возможным отражать в специальном постановлении.

Анализируемая концепция уязвима и с точки зрения иерархического построения уголовно-процессуальных функций, при котором происходит переоценка значимости одних функций в ущерб другим. Но, возникнув на основе определенных юридических фактов, уголовно-процессуальные функции одинаково значимы для решения задач уголовного процесса.