Текст книги "Избранные труды. Том 2. Уголовное право"

Она находится в сложном соотношении с формой, внешним состоянием этой отрасли права. Юридическая внешняя характеристика уголовного права, например его формальная определенность, отражает сущностные характеристики этой отрасли. Но соответствие юридического внешнего и сущностного внутреннего – формы и содержания – продолжает оставаться в теории уголовного права недостаточно познанным.

В общей теории права проблема сущности права связывается с выходом за пределы собственно юридического анализа и восхождением к так или иначе понимаемым метаюридическим ценностям, получая самое различное решение в разных работах[14]14
  «Сущность права не может быть постигнута ни практическим правоведением, ни даже общей теорией права, если последняя не выйдет за пределы юридических категорий» (Лейст О. Э. Общая теория государства и права. Т. 2. М.: Зерцало, 2002. С. 27); см. также работы В. С. Нерсесянца, Г. Харта и др.


[Закрыть].

Применительно к уголовному праву рассматривается не философская, а, скорее, практическая составляющая его сущности. Это проявляется двояко. Во-первых, сущность уголовного права, проявляющаяся в данном социальном контексте, реально и часто независимо от провозглашаемой уголовной политики определяет его развитие, состав, функционирование, последствия, наконец, общую социальную полезность. Во-вторых, сущность уголовного права познается в его чертах и демонстрируется в граничных критериях уголовно-правового характера данной группы норм.

Сущностно природа уголовного права более консервативна, чем его форма, внешнее выражение и даже содержание, понимаемое как набор уголовно-правовых норм. Она выделяет уголовное право как качественно самостоятельный феномен, специфицирует его и определяет как его неизменяемые свойства, так и его предметную составляющую, которую образуют регулируемые социальные феномены, их податливость воздействию, их влияние на уголовно-правовую технику. Именно глубинные черты уголовного права определяют его действительное влияние на поведение людей и правопорядок в обществе, его издержки и выгоды.

Проблема сущности уголовного права поэтому есть проблема организации и осуществления уголовно-правового дискурса, столкновения научных и обыденных, религиозных и светских, эмпирических и обобщенных суждений. В практическом выражении – это проблема внутренней обоснованности уголовно-правовых решений, связанности законодателя и правоприменителя, потребностей и возможностей, одобряемого и терпимого, расходов и выгод. Разумеется, и теоретический, и практический подходы требуют огромной информационной базы, собираемой общими усилиями. В связи с этим далее приводятся соображения в порядке постановки вопросов, требующих, несомненно, дальнейшего обсуждения.

Природа уголовного права, возникшего в процессе развития общества как специфическое средство удовлетворения его потребностей, всякий раз подлежащих анализу и контролю, формирует его действительные задачи и пределы воздействия. Нельзя судить о природе уголовного права по его задачам, сформулированным в законе, и предмету воздействия, описанному в книгах. Законодатель может в принципе произвольно определять текст уголовного закона, однако он не способен реально обеспечить желаемое состояние его действия, разумеется, за пределами прямого произвола. Так, самые жесткие репрессии не обеспечивают сохранение защищаемого режима. В этом смысле трудно согласиться с тем, что: «Дать определение понятия отрасли уголовного права – это значит раскрыть его содержание путем указания на предмет и метод уголовного права, т. е. собственно на те признаки уголовного права, которые и показывают специфику уголовно-правового регулирования в системе иных юридических режимов регулирования»[15]15
  Звечаровский И. Э. Современное уголовное право России. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 8–9.


[Закрыть]. На самом деле все наоборот. Природа уголовного права определяет и его предмет, и его задачи.

Рассмотрение сущности уголовного права (что требует особого, отдельного анализа) подводит к вопросу о соотношении уголовного права и уголовного закона либо к снятию этого вопроса. Известно, что нормы уголовного права устанавливаются уголовным законом. Различия между понятиями уголовного права и уголовного закона выявляют, в сущности, форму и содержание данной отрасли права, выделяя специфические вопросы. Уголовный закон выражен формально. В России это Уголовный кодекс. Для уголовного закона существенны такие его признаки, как действие во времени и пространстве, структура, определенность и ряд других требований к нему.

Нормы уголовного права – более абстрактное понятие, их нужно выделить в уголовном законе путем его толкования. Не совпадая с понятием статей или иных структурных элементов уголовного закона, нормы уголовного права воплощают содержание предписания законодателя.

Как граничные критерии свойства уголовного права определяют пределы его существования в рамках присущей ему природы, выход за которые превращает уголовное право либо в иную отрасль, либо, что значительно хуже, в маскировку беззакония. Только как пример необходимости разграничения права уголовного и иного можно указать на споры относительно того, что именуют уголовной ответственностью юридических лиц в Австрии. Проект соответствующего закона называется «Проект Федерального закона об ответственности союзов за деяния, по которым угрожают судебные наказания», а в литературе ведутся споры о том, является ли такая ответственность действительно уголовной либо, на самом деле, административной или гражданско-правовой[16]16
  См.: Schmoller K. Odpowedzialność karna podmiotow zbiorowych na tle austriackiego projektu ustawy // Państwo i prawo. 2006. Nr. 2. S. 30 i.d.; см. также: Хайне Г. Юридические лица и их ответственность в немецком административном праве: проблемы реформирования // Уголовное право. 2001. № 1. С. 99–104; Он же. Коллективная уголовная ответственность: проблема санкций // Право и политика. 2001. № 7. С. 43–51.


[Закрыть].

Состав уголовного права. Это понятие характеризует набор предписаний, которые в результате исторического развития действительно образуют уголовное право как самостоятельную отрасль, являясь для этого необходимым и достаточным. Понятие состава уголовного права в правовой литературе не употребляется. Однако оно полностью соответствует законам русского языка и выявляет характеристики уголовного права иные, чем понятие «система уголовного права». Основная проблема, связанная с составом уголовного права, состоит в уяснении следующих вопросов: какие элементы входят в него, достаточен ли их набор и каким он должен быть? С этих позиций состав уголовного права включает на разных уровнях: нормы-запреты; процедурные нормы и нормы о мерах, т. е. последствия нарушения запрета; затем предписания, описывающие деяния; предписания, обязывающие к действиям или бездействию и направленные на правоприменителя; предписания, обосновывающие запрет, дифференцирующие запрет, нейтральные к ответственности.

Уголовный закон (в данном случае УК РФ) двояко определяет состав уголовного права. Наиболее общая, но чрезвычайно важная, формулировка содержится в ч. 2 ст. 2 УК РФ. По ней в необходимый состав уголовного права входят основания и принципы уголовной ответственности: нормы, на основе которых опасные для личности, общества и государства деяния признаны преступлениями, т. е. уголовно-правовые запреты; нормы о видах наказания и иных мерах уголовно-правового характера; связь этих норм с совершением преступлений. Иным образом УК РФ определяет состав, как, впрочем, и систему всем своим содержанием. В состав уголовного права входят все нормы уголовного права, предусмотренные УК РФ. При анализе источников уголовного права придется все же решать, все ли уголовно-правовые нормы входят в Уголовный кодекс или состав уголовного права шире, чем состав УК РФ. Один из таких практически значимых вопросов относится к огромному объему норм, восполняющих бланкетность и содержащихся в иных отраслях права, но также весьма разнообразных. Более существенным является вопрос о различии элементов состава уголовного права и их взаимосвязи.

При анализе состава уголовного права необходимо выделять две его составляющие.

Первая – консервативная, определяющая идентификационные признаки и сущностные черты, а в определенном смысле и иные нормы уголовного права.

Вторая – меняющийся набор норм, отражающий различия уголовно-правовых отраслей разных правовых семей и истории каждой правовой системы. Пример первой – наличие уголовно-правовых запретов. Они могут быть кодифицированы, содержаться в отдельных нормативных актах, быть выраженными в прецеденте, но любая система уголовного права предполагает наличие запретов, нарушение которых влечет соответствующую реакцию. Для уголовного права разрешено все, что не запрещено. Некоторые сосредоточенные на своих мыслях специалисты полагают, что это начало возникло при перестройке, отражая ее либерализм. В действительности оно урегулировано еще в Коране, который чрезвычайно трудно обвинить в излишней свободе нравов.

Иные сущностные свойства или граничные критерии уголовного права могут быть классифицированы на функциональные и онтологические.

Они могут быть преобразованы в форму принципов уголовного права или уголовного закона, а на уровне познания – в критерии, которые должны быть положены в основу оценки состояния уголовного права и принимаемых уголовно-правовых решений, что определяет собой развитие, осуществление уголовного права, процесс и механизм его воздействия на внешнюю среду. Так, понимаемая сущность в определенной части базируется на философских или иных, системно более общих, суждениях, но принципиально выводится из социальных реалий, правовых ограничений и предназначенности данного, созданного обществом, правового феномена, каким и является уголовное право.

Ценностно-объективный характер уголовного права. Эта черта определяется как предназначенностью права, так и собственно его природой как системой велений, отражающих волю законодателя, его отношение к внешнему миру, а соответственно, и механизмом его возникновения.

Объективность уголовного права проявляется в том, что оно регламентирует, запрещая и устанавливая воздаяния, реальное поведение, то что имеет внешнее выражение и производит изменения во внешнем мире.

Ценностный характер уголовного права проявляется в необходимости оценки поведения путем отбора охраняемых ценностей, описания элементов поведения (внутренних и внешних), установления тесной связи с поведением.

В сущности, все содержание уголовного права есть оценки законодателя, но обращенные к объективно существующим явлениям и сформулированные определенно. Например, в ч. 2 ст. 10 УК РФ устанавливается, что временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий. Это предписание есть оценка законодателем целесообразной регламентации предсказуемости применения закона путем создания определенного предписания.

Субсидиарность уголовного права. Эта черта проявляется юридически весьма противоречиво. Уголовное право: его запреты обращены к деяниям, которые уже запрещены позитивным правом, поскольку практически во всех уголовно-правовых системах разрешенность деяния исключает уголовную ответственность. Но в то же время нормы уголовного права – явно или неявно – меняют характер позитивного регулирования. Из этого, в частности, вытекает, что уголовное право устанавливает абсолютные права государства, которые, конкретизируясь, меняясь, превращаются в относительно определенные при возникновении соответствующего юридического факта.

При этом круг адресатов уголовного закона связывает как законодателя, так и третьих лиц. Между тем это сущностная черта уголовного права, которая проявляется и в содержании, и в применении уголовно-правовых норм. Прав был Н. С. Таганцев, когда писал: «Норма права обращается исключительно к тому, на кого она налагает обязанность подчинения; уголовный закон, создавая особое отношение государства к посягающему на норму, имеет многоразличное отношение: во-первых, к лицам, обязанным воздерживаться от нарушений, к возможному виновнику; во-вторых, к органам власти, устанавливающим преступность и наказуемость, и наконец, в-третьих, к самому государству, во имя и ради интересов которого налагается наказание»[17]17
  Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. Томъ 1. Изд. второе. СПб., 1902. С. 74–75.


[Закрыть].

Пригодность к легитимации и регламентации государственного насилия. Система правовых норм является уголовным правом, поскольку она существующими в нем и используемыми им средствами определяет и легитимирует право государственной власти и специально уполномоченных ею государственных органов на применение наиболее жесткого насилия, затрагивающего самые важные в правовом государстве конституционные права личности, включая ее статус. При этом важно подчеркнуть, что уголовное право легитимирует именно насилие от имени государства, но не органов государственного управления, не власти исполнительной, а власти, действующей от имени государства, т. е. судебной.

Легитимация насилия осуществляется путем объявления его вынужденным ответом на поведение субъекта, что, разумеется, требует развернутого обоснования в законе и уголовно-правовой мысли. Регламентация насилия имеет многосторонний характер. Уголовное право объявляет его наказанием или иной уголовно-правовой мерой, но всегда выделяет его как особый правовой институт. Оно определяет основания применения насилия, повышая уровень противоправности поведенческих актов, устанавливает содержание и границы насилия, возможности отказа от него. Смысл и юридические конструкции уголовного права формируются потребностью в насилии путем наказания или иного регламентированного воздействия и определяется им. Там, где общество может обойтись без насилия, нет необходимости в уголовном праве, поэтому практически любое изменение уголовного законодательства влечет изменения в объеме и содержании права на применение насилия. Соответственно неотъемлемой составляющей уголовного права является регламентация видов, объема, возможностей дифференциации наказания именно как насилия личностного, т. е. связанного с государственным упреком в адрес личности.

Современное законодательство позволяет применять насилие и на основе административного права. Однако зона собственно личностного насилия в административном праве сужается; возможно, оно исчезнет, так же как исчезли долговые тюрьмы.

Направленность на объявление упречными (запрещение) отдельных видов деяний как общественно опасных. В немецкой уголовно-правовой литературе высказано профессором К. Роксином мнение о том, что предписание не относится к уголовному праву лишь потому, что оно регламентирует нарушение веления или запрета; это делают также гражданско-правовые или административно правовые предписания[18]18
  Roxin C. Strafrecht. Allgemeiner Teil. Bd. 1. München: C.H. Beck, 2006. S. 1.


[Закрыть]. Действительно, не всякий запрет обязательно является уголовно-правовым и описывает уголовно наказуемое деяние. Но уголовное право предназначено для того и приспособлено к тому, чтобы устанавливать специфические запреты, формальные отличия которых бесспорны, а материальные не всегда найти просто. Деяние должно быть запрещено при наличии таких оснований, так и таким образом, чтобы объявить его общественно опасным и обосновать меры уголовно-правового характера за его совершение. Поэтому существенной чертой уголовного права является определение и обозначение деяний как принципиально отличающихся от иных противоправных деяний в соответствии с признаками ст. 14 УК РФ. Это принципиально, поскольку легитимирует, по мнению ряда специалистов, последующее наказание как денунциацию, мягко говоря, снижение статуса[19]19
  См.: Dabber. Pozitive generalprevention und Rechtsguttheorie // Zeitschrift für Gesamte Strafrecht. 2005. Nr. 3. S. 494.


[Закрыть]. Центральными здесь, вероятно, являются конструкции общественной опасности и личности субъекта деяния, выраженной в признаке виновного совершения.

Традиционно и в основном правильно общественная опасность связывается с понятием преступления, поскольку она впервые упоминается в ст. 14 УК РФ «Понятие преступления». В действительности все признаки деяния, в том числе не относящиеся к составу преступления, поскольку они легитимируют или усиливают меры уголовно-правового характера, являются общественно опасными или оценены, таким образом, неверно. Это относится к совокупности деяний, соучастию и проч. Гражданскому праву не известны и не могут быть известны институты совокупности неисполнения договора, рецидива неисполнения, соучастия неисполнения и проч.

Идентифицирующим признаком уголовно-правового характера запрета является также связь деяния и личности, что не ограничивается виной, и прямо предусмотрено ч. 3 ст. 60 УК РФ «Общие начала наказания», где обязывается при назначении наказания учитывать характер и степень общественной опасности деяния и личность виновного.

Пригодность к определению оснований и границ уголовно-правовых предписаний как государственной гарантии. Эта черта, свойственная праву в целом, но в уголовном праве она имеет особое значение и влечет специфические следствия. Уголовное право должно быть наличным, определенным, предсказуемым и позволять защиту от обвинения. Определенность уголовного права должна гарантировать возможность его понимания всеми адресатами, причем в сложных, пограничных ситуациях реализации. Она проявляется в принципиальном ограничении как собственно права на насилие, так и права на вмешательство с целью применения насилия. Система запретов в уголовном праве и связанные с запретами меры уголовно-правового характера ввиду этого принципиально не знают пробелов. Они мозаичны по своей природе. Если в уголовном праве не запрещено определенное деяние, то никто не вправе, заменяя законодателя, считать это пробелом.

Поэтому если право на насилие не ограничено, т. е. содержательно и формально четко не определено в неких границах, уголовное право не существует, т. е. совокупность норм не является уголовно-правовой. Можно сказать, что, устанавливая право на насилие, уголовный закон одновременно ограничивает его, однако с юридической точки зрения это пересекающиеся, но различные свойства уголовного права. Ограничение права на насилие осуществляется, прежде всего, на законодательном уровне, т. е. содержательно, когда определяется разница между опасным, противоправным и общественно опасным, преступным деяниями, когда устанавливается мера насилия и общие начала его применения, в частности назначения наказания. Но оно осуществляется и на уровне правоприменения. При этом возникает весьма существенная проблема, связанная с балансом интересов общества, потерпевшего и лица, совершившего преступление. Общество может желать усиления наказания при распространенности преступлений. Субъект деяния не может отвечать за ухудшение положения с правопорядком. Наконец, определенность уголовного права проявляется в его предсказуемости. Начало предсказуемости, в свою очередь, ограничивает как внезапные решения законодателя, так и правоприменительное усмотрение, во всяком случае, проявляющееся в резком изменении практики применения уголовного закона.

Обеспечение предсказуемого соотношения деяния и последствий. В основе уголовного права по природе вещей лежит связь деяния и воздаяния, причем и деяние, и воздаяние представляют собой по общему правилу потери. Деяние причиняет ущерб, иначе оно не должно запрещаться. Воздаяние причиняет ущерб, иначе оно не имеет смысла. Связь между деянием и воздаянием реализуется в приговоре суда, а также в ряде предварительных решений, например, об избрании меры пресечения. Уголовное право регламентирует эту связь и без такой регламентации не существует. Оценка общественной опасности деяния дается в интересах общества. Ее определение является прерогативой и обязанностью законодателя. Общественная опасность определяет санкцию и индицируется ею.

В то же время деяние имеет личностный характер, а ответственность несет именно личность, даже если эта личность юридическое лицо. Из этого вытекает несколько следствий. Прежде всего, общественная опасность деяния может быть определена только так, чтобы она могла быть приписана деянию личности, поставлена ей в упрек. Между тем существует определенная напряженность между задачами УК РФ, указанными в ст. 2 Кодекса, а также в некоторой части – целями наказания по ст. 43 УК РФ и иными его нормами, особенно ст. 60 «Общие начала назначения наказания». Статья 2 и частично ст. 43 УК РФ определяют уголовную политику, особенно в части предупреждения преступлений, а иные предписания уголовного закона обращены к деянию личности или личности, совершившей деяние.

1. Постановка проблемы. Она объясняется необходимостью целостного анализа и оценки факторов, определяющих характер и последствия воздействия уголовного закона на социальную среду. В современной литературе отрасль уголовного права, в принципе, определяется как система норм о преступлении и наказании. Наука уголовного права сводится к исследованию содержания необходимого и достаточного состава уголовного законодательства, что и определяет подготовку юристов и направленность научных исследований.

Между тем хорошо известно, что многочисленные изменения действующего УК РФ не приводят к желаемым изменениям эффекта его действия. Собственно, уже это означает, что уголовное право именно как социальный инструмент представляет собой единство системы норм, устоявшихся стереотипов их реализации и уголовно-правовой мысли.

Все эти и, возможно, иные составляющие образуют механизм действия уголовного права и должны исследоваться как единый объект общей теории уголовного права, входящей подобно иным теориям в структуру уголовно-правовой науки (например, общая теория квалификации преступлений, теории наказания и проч.).

2. Логика построения общей теории уголовного права предполагает осуществление нескольких этапов.

На первом этапе построение общей теории уголовного права определяется задачами уголовного права, т. е. необходимостью принятия решений, вытекающих из его природы и соответствующих началам легитимности, справедливости и эффективности.

Набор задач уголовного права в первом приближении, как это вытекает из ст. 2 УК РФ и в целом из его содержания, включает две большие группы.

Первая группа на основе ч. 1 ст. 2 УК РФ отражает желательный эффект, состоящий в трансформации уголовного закона в изменения внешней среды (индивидуальное поведение, правовые статусы, защищенность правовых благ, общее состояние правопорядка).

Вторая группа, опирающаяся на ч. 2 ст. 2 УК РФ, отражает достижение необходимого качества уголовного запрета, его адаптации к внешней среде и необходимости воздействия на нее (отбор уголовно-правовых запретов, достижение их определенности и технологичности, обеспечение справедливости и эффективности).

Решение любой из этих уголовно-правовых задач, групп задач и задач в целом требует весьма высокой квалификации и мотивации субъектов правоприменительной деятельности, огромного объема правовой и иной информации и социальной поддержки населения.

Именно анализ потребности в информации для решения уголовно-правовых задач в социальном контексте определяет границы, содержание, структуру и систему общей теории уголовного права. Уже здесь возникает множество трудностей. Уголовное правотворчество, в частности, состоит в установлении оснований и принципов уголовной ответственности, признании преступлениями опасных деяний и установлении последствий совершения преступлений.

Потребность в информации для этого огромна, и ее можно использовать тремя путями: обрабатывать только в рамках современного понимания уголовного права; принимать как исходную без дополнительного анализа; перерабатывать в нуждах уголовного права. Последний путь кажется предпочтительным, но требует пересмотра современного состояния теории уголовного права и решения ряда иных проблем.

На втором этапе построения общей теории, в сущности, содержательно конкретизируются связи между необходимой для решения уголовно-правовых задач информацией и необходимостью ее трансформации в нуждах уголовного права. Здесь совершаются, по меньшей мере, две группы принципиальных ошибок. Первая – игнорируется необходимая информация, причем чаще всего это относится к издержкам уголовно-правового регулирования (рост коррупции, возникновение атмосферы страха, переключение энергии на устранение уголовно-правовых рисков и проч.). Вторая группа – ложные выводы о наличии той или иной связи между действием уголовного права и существованием (реальным или мнимым) того или иного социального фактора либо их группы.

Понятно, что принятие решения о криминализации тех или иных деяний опирается на весьма разнообразную и необходимую информацию. Далеко не вся такая информация может быть получена или оценена на основе существующего уголовного знания, понимания природы и тенденций уголовного права. Так, на основе уголовно-правовой информации невозможно оценивать экономическую стратегию страны, давать политические, часто совершенно необоснованные и нередко неприличные оценки политическим решениям.

Соответственно, следует признавать необходимую информацию уголовно-правовой по специальным критериям. К ним можно отнести, например, указание на реальное наличие социального вреда (ущерба) или реальной угрозы его возникновения; невозможность предупреждения (восстановления) такого вреда иными средствами; меньший объем издержек, чем устраняемый вред; соблюдение конституционного разделения властей; переносимость последствий и проч.

В принципе, такого рода анализ признается необходимым в юридической литературе, но проводится крайне редко. К сожалению, исследования внутренней связи различных видов информации в сфере действия уголовного закона подменяются, повторим, заклинаниями и стенаниями, авторы которых ухитряются в несогласии с законом сочетать позиции должностных лиц и ярых оппозиционеров.

Третий этап построения общей теории уголовного права состоит, собственно, в определении предмета и содержания общей уголовно-правовой теории. Это сложная проблема, требующая достижения компромисса путем основательного обсуждения. Здесь можно выделить несколько проблем, относящихся к современному пониманию уголовного права и его более широкой модели.

В первую группу проблем входят: анализ внутреннего состояния современной (далее – узкой) теории уголовного права; характеристика правовой природы его связей со смежными науками; связь уголовного закона и смежных отраслей законодательства.

Вторая группа проблем связана, главным образом, с расширением современной теории уголовного права, что требует решения некоторых институциональных вопросов, требующих особенно тщательного обсуждения.

В этом случае кажется необходимым органичное включение в общую теорию уголовного права вопросов уголовной политики, криминологии, науки уголовного процесса и судебной власти, а также экономической науки, социальной психологии и иных отраслей знания, что также требует разработки специфических средств преобразования информации в нуждах механизма действия уголовного права.

В связи с этим предлагается сделать упор не на дифференциации научных дисциплин, как кажется, зашедшей довольно далеко, но на содержательном объединении.

Поскольку предметом общей теории уголовного права признается механизм действия уголовного права, взятый в социальном контексте его осуществления, то исследованию подлежат как нормы, созданные социальными субъектами, так и реальная действительность, которую они отражают и, отражая, регулируют, меняют.

Тогда общая теория уголовного права должна пониматься в двух смыслах и разрабатываться в двух направлениях.

Первое значение теории – это упорядоченные положения, описывающие механизм действия уголовного права как систему взаимозависимых связей, предметных и нормативных, внутренних и внешних. В таком понимании – это инструментально-целевая теория уголовного права, которой посвящен ряд интересных работ, но все же нуждающаяся в расширении. В частности, необходим поиск адекватных уголовно-правовых, технических средств единого использования предписаний различных отраслей права. Особенно это относится к предписаниям уголовного и уголовно-процессуального права, связям уголовного, гражданского и административного права и проч.

Второе понимание общей теории содержит систему положений, характеризующих инструментально-целевой подход к уголовному праву, т. е. ставящий на «фронтовую» линию характеристику механизма уголовного права как деятельности, имеющей четко обозначенные цели, требующей затраты определенных ресурсов, включая квалифицированный труд, и продуцирующей некоторые последствия, негативные и позитивные.

Здесь особый интерес представляют объективные потребности в уголовном праве, анализ позиций отдельных социальных групп по отношению к уголовному закону (спрос на уголовное право), факторы выбора правотворческих решений и правоприменительной практики, социальные издержки, уголовно-правовые риски, приращение социальных благ, характеристики опасного поведения и проч.

Таким образом, общая теория уголовного права как часть уголовно-правовой науки осуществляет и объяснительно-оценочную, и моделирующую функции.

Это можно показать на примере двух таких технически сложных глав УК РФ, как гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» и гл. 26 «Экологические преступления».