Текст книги "Избранные труды. Том 2. Уголовное право"

Здесь устанавливается ответственность за заведомо ложное объявление о своей несостоятельности в целях введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, а равно для их неуплаты. Предписания этой статьи, как кажется, довольно сложно увязываются с нормами Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве), в частности с ч. 3 ст. 10, и гл. VI.1 Закона о банкротстве кредитных организаций. В уголовно-правовой литературе спорят о действиях, которыми может быть реализовано заведомо ложное объявление о банкротстве. Все-таки с учетом целей данного деяния нужно полагать, что оно влечет правовые последствия, только если объявление о несостоятельности было сделано в установленном законом порядке и привело к рассмотрению дела в арбитражном суде[274]274
  См.: Антонов В. Ф. Фиктивное банкротство: ответственность руководителя коммерческой организации // Российская юстиция. 2005. № 5. С. 15.


[Закрыть].

Уголовно-правовая охрана социальной мобильности в современном обществе[275]275
  Текст опубликован: Х Международная науч. конф. по проблемам развития, экономики и общества: в 3 кн. Кн. 3 / под ред. Е. Г. Ясина. М.: ГУ ВШЭ, 2010.


[Закрыть]

Проблема отражает три реальности: процесс постоянной адаптации уголовного права к социальным изменениям; принципиальную ориентацию современного уголовного права на процессы принятия решений, реализуемых в деянии; неполноту правового обеспечения и охраны социальной мобильности как содержания и индикатора социального развития. Кратко разъясним этот тезис.

Уголовное право как законодательство и правоведение представляет собой постоянно меняющиеся институты, структурно адаптирующиеся к социальным изменениям. Так, в последние годы выделились группы норм, устанавливающих ответственность за неосторожные преступления, организованную преступность, в США – так называемую «беловоротничковую» преступность, экономическую преступность, несколько ранее бытовую преступность и проч. В основе этих изменений лежат практические потребности, определяемые ценностью и одновременно уязвимостью охраняемых объектов в их различных фактических и правовых проявлениях, распространенностью той или иной группы посягательств, спецификой методов уголовно-правового воздействия. Процесс структурной адаптации уголовного права к социальным изменениям, таким образом, продолжается и должен быть поддержан теорией уголовного права. Вместе с тем нужно признать, что он нередко осуществляется стихийно, а сама адаптация является недостаточной.

Направленность предписаний уголовного права на процессы принятия решений определяется его природой. Уголовное право, так или иначе, изучает и регулирует поведение людей, основываясь на принципе индивидуальной ответственности, вины, т. е. только там, где субъекты деяния имеют возможность выбора, определяемую внешними и внутренними факторами. Применительно к проблеме социальной мобильности уголовное право действует по двум направлениям.

Первое – охрана, по меньшей мере, части условий, обеспечивающих свободу выбора правомерного поведения и стимулирование такого выбора.

Второе – привлечение к уголовной ответственности дееспособных лиц, избирающих вариант преступного поведения при наличии свободы выбора, которая в каждом случае должна быть реально осознана как некоторая данность для данного лица в данных условиях.

Социальная мобильность в любом, вероятно, ее понимании представляет собой лишь один из многих объектов, которые должны охраняться (и в известных пределах регулироваться) уголовным правом. Внимание именно к этому объекту охраны в данном случае объясняется неисследованностью проблемы при осознании того, что социальная мобильность должна быть защищена как состояние свободы поведенческого выбора, она отражает многими своими параметрами реальное состояние правопорядка, являясь индикатором справедливости и эффективности правового регулирования. Можно полагать при этом, что формирование новой задачи уголовного права позволяет получить дополнительную информацию о механизме и параметрах его действия как самостоятельной отрасли права.

Прежде всего, необходимо расширить предмет науки уголовного права. В ее структуре социальная мобильность должна быть содержательно и структурно представлена в качестве объекта и предмета уголовно-правового воздействия, т. е. процесса, поддающегося в принципе уголовно-правовому воздействию как совокупности деяний и адресатов такого воздействия, т. е. возможного круга субъектов, чье поведение должно запрещаться или в возможных пределах стимулироваться. Это требует обращения к соответствующим научным источникам, отражающим процессы социальной мобильности, и переработки coответствующей информации в интересах решения уголовно-правовой охранительной задачи.

На этой основе необходимо выявлять то, что именуется криминогенными факторами, те помехи социальной мобильности, которые могут быть минимизированы или предупреждены средствами уголовного закона. Как правило, такие помехи создаются общественно опасными посягательствами на конституционные права и свободы человека и гражданина, собственность и порядок экономической деятельности, в должностных и служебных преступлениях, особенно коррупционного характера. Они могут быть созданы и формально законным, но избыточным, несправедливым и неэффективным применением мер уголовной ответственности. Тем самым также выявляются необходимость и достаточность для данного случая существующих уголовно-правовых запретов, наличие пробелов в действующем уголовном законодательстве и состояние практики применения уголовного закона в исследуемой области.

При этом возникает потребность решения множества сложных вопросов, необходимы, например, поиск и оценка дополнительных уголовно-правовых средств, применимых для реализации данного направления действия уголовного закона. Крайне важен анализ их социальной переносимости и возможной эффективности. Особо необходимо исследовать противоречивость уголовного права, состоящую в том, что его институты действительно могут способствовать обеспечению соответствующего интересам общества состояния социальной мобильности, но могут и блокировать ее, тем самым негативно влияя на социальное развитие. Наконец, и это весьма важно, должна быть разработана система рекомендаций, обеспечивающих действие уголовного права, соотносимое с охраной социальной мобильности, на основе соблюдения теоретически бесспорного начала экономии уголовной репрессии. Здесь, в сущности, должна быть исследована сама возможность действительного применения уголовного закона, поскольку во многих случаях он остается бездействующим.

Таким образом, проблема уголовно-правовой охраны социальной мобильности должна решаться на основе структурирования и описания языком уголовного права соответствующего поведения для совершенствования механизма воздействия на него уголовного закона; адаптации институтов и норм уголовного права к решению этой задачи; ограничения действия уголовного права действительно необходимыми и достаточными, справедливыми и эффективными мерами.

К ним относятся, с одной стороны, теоретическая и эмпирическая характеристика процессов социальной мобильности, разработанная, прежде всего, экономистами и социологами, а с другой – представления о современном состоянии механизма действия уголовного права и охраняемого объекта[276]276
  См.: Нуреев P.M. Экономика развития: модели становления рыночной экономики: учебник. М.: Норма, 2008; Радаев В. В. Экономическая социология. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2005; Ясин Е. Г., Снеговая М. В. Тектонические сдвиги в мировой экономике: что скажет фактор культуры. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2009; Shaal G., Heidenreich F. Einführung in die Politischen Theorien der Moderne. Verlag Barbara Budrich, 2006.


[Закрыть].

Социальная мобильность понимается в соответствии с господствующим мнением, отраженным в социологической литературе, как социологическая категория, прежде всего характеризующая именно процессы, состоящие в изменении положения людей в социальной структуре. Эти процессы рассматриваются и оцениваются специалистами с самых различных сторон.

Но для уголовного права существенно, что они включают множество индивидуальных решений, принимаемых в разнообразных условиях под воздействием объективно существующих и субъективных факторов, в том числе правомерные и противоправные поведенческие акты третьих лиц, влияющие дозволенно и недозволенно на принятие этих решений. Столь же важны данные об управляемости социальной мобильностью, о ее чувствительности к публично-правовому воздействию, значение которого может быть легко переоценено.

Так, на основе социологических данных миграционные процессы внешне представляются как система индивидуальных решений, определяемых наличием работы в том или ином месте, ценами на жилье и иными хорошо известными экономистам факторами. Среди этих факторов, можно полагать, особую роль играют коррупция, ксенофобия в ее преступных проявлениях, мошеннические действия работодателя и проч. Сведения такого рода и иная релевантная к проблеме информация позволяют моделировать процессы социальной мобильности как объекта уголовно-правовой охраны.

К ним относятся, например, распространенность и соотношение решений об образовании, переезде, смене профессии и проч.; совокупность (наборы) факторов, определяющих свободу принятия решений в определенных социально-экономических ситуациях, в частности относительно горизонтальной и вертикальной мобильности, осуществляемой в различных сферах, т. е. степень автономности индивидуального выбора; например, влияние фактора ЕГЭ на образовательную мобильность[277]277
  Российское образование – 2020: модель образования для экономики, ocнованной на знаниях: к IX Международной науч. конф. «Модернизация экономики и глобализация» (Москва, 1–3 апреля 2008 г.) / под ред. Я. Кузьминова, И. Фрумина. М.: ГУ ВШЭ, 2008.


[Закрыть].

В литературе по уголовному праву не содержится, пожалуй, сколько-нибудь развернутой целостной характеристики задачи охраны социальной мобильности. Целостный механизм действия уголовного закона исследован неплохо, и его можно представить как процесс формирования уголовно-правового запрета, включая меры за его нарушение, и процесс преобразования текста закона в правоприменительную практику. Оба этапа опосредуются разнонаправленными интересами центров власти, профессиональной подготовкой и мотивацией субъектов принятия правоприменительных решений, их возможностями и, не в последнюю очередь, состоянием той социальной действительности, на которую осуществляется воздействие уголовного закона, т. е. состоянием социальной мобильности.

Для адаптации уголовного права к охране социальной мобильности важны три положения.

5. Социальная мобильность с разных сторон регулируется правом, и связанные с нею права и обязанности закреплены в Конституции РФ, т. е. она является в понимании уголовного права правовым благом. Это благо гипотетически оценивается как чувствительное к публично-правовому воздействию, недостаточно охраняемое средствами регулятивных отраслей права, относительно легко поддающееся негативному воздействию, а потому нуждающееся в охране возможностями уголовного закона. Помехи социальной мобильности нередко представляют собой именно запрещенные правом деяния.

6. Воздействие уголовного права на процессы социальной мобильности является объективно неизбежным, оно осуществляется и прослеживается в современных условиях, но нуждается в принципиальной оптимизации, поскольку сейчас представляет собой лишь побочный результат плохо контролируемых и к тому же противоречивых последствий правоприменительной практики.

7. Оптимизация уголовно-правовой охраны, т. е. достижение ее некоторого более благоприятного состояния, принципиально возможна. Однако в каждом отдельном случае необходимость и полезность правотворческих и правоприменительных решений в этой области подлежат профессиональному анализу с позиций уголовной политики, уголовного права и криминологии, разумеется с учетом многочисленных факторов различного уровня.

Это означает, что задача уголовно-правовой охраны социальной мобильности является корректной, она обращена к реальным процессам и поддается, хотя бы в ограниченных пределах, решению.

8. Методические вопросы уголовно-правовой охраны. Рассмотрим лишь некоторые из них.

Проблемные ситуации уголовно-правовой охраны социальной мобильности. Они понимаются как ощутимая потребность в выявлении и охране наиболее уязвимых сторон или проявлений процессов социальной мобильности в современных условиях. Исследование проблемных ситуаций проводилось на кафедре уголовного права Государственного университета «Высшая школа экономики». Оно позволило выделить, в частности: уязвимость процесса принятия индивидуальных решений; ограничение свободы перемещения товаров, услуг и финансовых средств, нарушение порядка конкуренции, несоблюдение равенства перед законом и судом, ограничение права свободного передвижения и выбора места пребывания и жительства, недостаточность гарантий равного доступа к государственной службе. Определение этих проблемных ситуаций уголовно-правовой охраны означает, что уголовный закон должен содержать прямые запреты посягательств на них и фланкирующие предписания, обеспечивающие их соблюдение.

Средства уголовно-правовой охраны социальной мобильности. Анализ уголовного закона и практики его реализации показывает, что на различные стороны процессов социальной мобильности могут влиять следующие группы уголовно-правовых мер:

1) системное повышение безопасности социального взаимодействия на основе выравнивания региональных различий в состоянии, динамике и структуре преступности и порождающих преступность криминогенных факторов, что является скорее предпосылкой территориальной мобильности, повышая притягательность ряда регионов;

2) повышение эффективности и, возможно, интенсивности в применении групп уголовно-правовых запретов, прямо или косвенно охраняющих конституционную автономность личности; предположительно к ним относятся запреты, устанавливающие ответственность за преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина, против собственности, за уголовно наказуемые воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности, недопущение, ограничение или устранение конкуренции, а также за коррупционные, должностные и служебные преступления. Примером такой необходимости является, например, практика применения ст. 136 УК РФ «Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина». За десять лет существования УК РФ, т. е. с 1997 по 2007 г., эта статья применялась лишь девятнадцать раз, и то большей частью по совокупности с иными статьями УК РФ[278]278
  Особенная часть УК РФ: комментарий, судебная практика, статистика / под общ. ред. В. М. Лебедева. М.: Городец, 2009. С. 150.


[Закрыть];

3) повышение гарантийной функции уголовного закона и снижение рисков его произвольного применения, что должно обеспечить приток законопослушных граждан в рискованные сферы экономики, повысить инновационную составляющую экономики, устранить нарушение равенства прав и свобод человека; обеспечить трудовые, избирательные и иные права граждан, включая право на информацию, доступ к правосудию, органам власти и управления;

4) оптимизация современной практики назначения наказания, отказ от совершенно необоснованного устрожения санкций за отдельные деяния.

Анализ последствий уголовно-правовой охраны социальной мобильности. Здесь принципиально необходимо выявлять как позитивные, так и негативные его результаты, используя две группы специфических приемов. Первая направлена на то, чтобы эмпирически и оценочно описывать двойственность головного права, отражая сочетание в нем охранительно-стимулирующих и блокирующе-затратных, программируемых и стихийных функций. Вторая, тесно связанная с первой, состоит в обеспечении взвешивания наступивших последствий и их сопоставлении с затратами. Исследование двойственности уголовного права – крайне сложная проблема. В данном случае ее значимость можно показать лишь на одном примере, соотносимом с социальной мобильностью.

Так, принуждение к правомерному поведению отражает природу уголовного права. Но, будучи социально полезным и необходимым, оно одновременно порождает страхи, возможно преувеличенные, ощущение неуверенности. Причем эти страхи наиболее сильно сказываются на поведении креативных, но осторожных групп населения. В итоге невнимание к уголовному праву может усилить его негативное влияние. Оптимизация уголовного закона повышает его эффективность и в большей степени гарантирует справедливость.

Уголовно-правовые транснациональные конфликты в сфере экономики[279]279
  Текст опубликован: Закон. 2011. № 9.


[Закрыть]

В уголовном праве России существуют проблемы, которые кажутся формальными и редко привлекают к себе особое внимание. Одной из них можно считать разрешение уголовно-правовых конфликтов между уголовно-правовой властью различных стран или, несколько шире, – реагирование уголовно-правовых систем различных государств на преступления с иностранным элементом, в чем бы этот элемент ни состоял. Это относится ко всем видам деяний с иностранным элементом, поскольку российский законодатель и законодатели иных стран устанавливают единые порядки оценки таких деяний. Однако наибольшие трудности возникают, по понятным причинам, в отношении деяний в сфере экономики. Поэтому далее будут рассмотрены как вопросы, общие для всех преступлений, включая экономические, так и специальные проблемы, связанные с юрисдикционными конфликтами в сфере экономической преступности.

Их изложение, однако, должно отражать сложившееся состояние действующего уголовного законодательства, регламентирующего общий подход как к экономическим, так и к иным преступлениям. Специфика экономических преступлений при этом рассматривается преимущественно как определяющая потребность в совершенствовании норм активно-правовой основы и практики разрешения именно транснациональных уголовно-правовых конфликтов. Иной подход мог бы ввести читателя в заблуждение.

Уголовное законодательство нашей страны в принципе довольно точно определяет собственную компетенцию, которая распространяется на различных лиц, совершивших преступления на территории Российской Федерации и вне ее пределов. Основа регламентации действия уголовного закона в пространстве и по кругу лиц состояла и состоит при этом в определении границ ответственности перед российским законом. Это совершенно верное понимание объекта и предмета уголовно-правового регулирования.

В настоящее время Российская Федерация, ее институты и ее граждане, равно как лица без гражданства, постоянно проживающие в Российской Федерации, – лица, находящиеся под государственной защитой Российской Федерации, – стали весьма активными игроками на международной арене, что проявляется не только в политике, но также (и, пожалуй, наиболее наглядно) в состоянии и содержании экономических связей.

В литературе, тем не менее, хотя и много пишут о росте международной, транснациональной преступности, но крайне редко упоминают о том, что активное участие в экономической конкурентной борьбе на международной арене порождает новые уголовно-правовые риски. Между тем растет не только угроза безнаказанности иностранных граждан в сфере уголовно-правовой компетенции Российской Федерации, но также и угроза не основанного на международном праве и часто нелегитимного применения иностранного уголовного закона в отношении российских граждан. Реализация такой угрозы может повлечь две группы последствий. Первая – нарушения прав и законных интересов отдельных граждан Российской Федерации и иных лиц, которым Российская Федерация гарантирует защиту и покровительство, порожденные неправовой оценкой иностранного элемента и связанные с вынесением незаконных (либо формально законных, но несправедливых) решений иностранными судами. Вторая – нарушения законных, охраняемых Уголовным кодексом РФ интересов Российской Федерации, вторжение в ее уголовно-правовой суверенитет.

Соответственно, проблема уголовного законодательства Российской Федерации, связанная с разрешением транснациональных уголовно-правовых конфликтов, состоит в следующем:

• в практическом обеспечении должной, законной и справедливой защиты граждан от незаконного и несправедливого применения к ним иностранного законодательства, прежде всего экономического;

• в четком законодательном определении и неуклонном соблюдении экономических и иных уголовно-правовых интересов страны и, следовательно, компетенции отечественного уголовного закона в сфере действия уголовного права;

• в предупреждении и преодолении транснациональных уголовно-правовых конфликтов на основе достижения необходимого баланса интересов России и ее зарубежных партнеров, в том числе с использованием средств и инструментов за пределами уголовного права и процесса.

Эти составляющие проблемы показывают, что она является частью коллизионного права и состоит не только в анализе уголовно-правовой компетенции или юрисдикции Российской Федерации, но и в осознании возможностей и позиций наших вольных или невольных партнеров, в обеспечении адекватного реагирования страны на их уголовное законодательство и соответствующую международную практику. Деятельность, обеспечивающая подобное реагирование, в настоящее время осуществляется российскими правоохранительными структурами, органами государственной власти и дипломатическими службами Российской Федерации, однако ей, как мы полагаем, должно уделяться больше внимания.