Текст книги "Пандемия любви"

Ушёл он минут через двадцать, всё так же не произнеся ни звука, и отчёта в тот вечер я не закончила, – мысли куда-то девались, и тело совсем перестало слушаться, оно всё ещё плавало где-то в морской глубине, не умея так быстро выныривать на поверхность. Я тогда позвонила домой и сказала, что мне надо остаться в офисе – мол, много работы, и отчёт на носу, а потом улеглась на этот самый диван и заснула, прикрывшись разорванной по всей длине юбкой.

Утром я нарядилась в забытый когда-то спортивный костюм, – благо, выглядел он вполне прилично, и отработала день, ни у кого не вызвав ненужных расспросов. А привыкший к нередким ночным возвращениям шефа охранник и вовсе не обратил на это внимание.

Я очнулась от мыслей, когда услышала тяжёлые шаги в коридоре. Висящая над дверью «музыка ветра» легонько отозвалась мелодичным звоном. Интересно, хранит ли тут Вера спортивные костюмы?

Он вошёл и посмотрел на меня. Потом слегка повернул голову в сторону дивана, но, увидев, что от этого простого жеста я невольно поёжилась, нахмурился и провёл ладонью по волосам.

– Я только что звонил Коновалову, – доложил он, присаживаясь на край стола. – Там всё в порядке. Элич пока на аппарате искусственной вентиляции лёгких, но скоро уже будет дышать самостоятельно. Не волнуйся, – добавил он, глянув на меня исподлобья, – состояние вполне стабильное, ещё пара дней, и переведут в палату.

Я тревожно кивнула и, слегка повернувшись в кресле, глянула на висящие над диваном часы.

– Как ты? – спросил он, и я неопределённо пожала плечами.

– Сейчас довольно поздно, Митя, и «Снегирь», по всей видимости, уже закрывается, так что сегодня, пожалуй, пора домой. К тому же мы обсудили почти все вопросы, и добавить к этому пока нечего, поэтому оставим разговоры до лучших времён. Утром я позвоню Марьяне и узнаю, как прошла ночь.

Он продолжал сидеть, постукивая пальцем по краю стола.

– Я отвезу тебя, – сказал он наконец.

– Если хочешь, могу вызвать такси, – сообщила я ровным голосом, – тут ехать всего ничего, а тебе это не совсем по дороге, так что не вижу реального смысла в…

– Рад, что у тебя очень верные представления о реальных смыслах, – перебил он, не дав мне закончить фразу. – Для психолога очень важно правильно выстраивать равновесие в постоянно изменяющихся явлениях.

– Послушай, Митя, – сказала я, вставая, – нам следует впредь как-то выстроить свои отношения, иначе это внесёт отчётливые затруднения…

– …в наше дальнейшее предполагаемое общение, – услужливо закончил он мою мысль, тоже поднимаясь с места.

– Ладно, – вздохнула я, – поедем, ты отвезёшь меня.

– Благодарю, – немедленно отозвался он всё тем же насмешливым тоном, – это чрезвычайно великодушно с твоей стороны, особенно учитывая обстоятельства нашей недавней попытки выстроить правильную схему этого самого общения.

– Перестань ёрничать, Митя. Это ни в коей мере не приблизит нас к желаемому результату, – произнесла я, внутренне сжимаясь от мысли, что надо снова садиться в машину и ощущать его рядом, не имея возможности прикоснуться и зная, что никогда впредь не смогу позволить себе стать прежней.

– Согласен, – кивнул он угрюмо, – вероятно, действительно не приблизит. Ты стала взрослой девочкой, Соня, и я совершенно уверен, что, исходя из опыта прошлого, доводы логики впредь не позволят тебе совершить ни малейшей ошибки.

Ответа на эту реплику явно не предполагалось.

Он прошёл мимо меня и остановился у двери. Я жадно вдохнула повисший в воздухе едва уловимый аромат его туалетной воды.

На улице было темно и морозно, однако, метель улеглась, и снег медленно падал крупными хлопьями, густо укрывая землю.

Мы уселись в машину, и он, повернув ключ, запустил двигатель. Снова повеяло теплом.

– Откуда ты знаешь этих людей? – спросил он, слегка увеличив поток горячего воздуха и направляя его на покрытое инеем лобовое стекло.

– Познакомилась на даче у сестры. Моей сводной сестры, от первого брака папы.

Его брови слегка сдвинулись, постепенно сходясь к переносице. Раньше он имел весьма смутное представление о моих настоящих и бывших родственниках.

– У тебя есть сестра, – не то спросил, не то констатировал он, хмуро наблюдая, как медленно сползают по стеклу оттаивающие полоски снега.

– Да, – кивнула я, – она была замужем за человеком, который сейчас женат на сестре Коновалова.

Он слегка моргнул, очевидно, пытаясь выстроить в голове сложную схему чужих матримониальных связей.

– И что это за человек? – поинтересовался он наконец.

– Его зовут Андрей Одинцов.

– Вот как? – снова удивился он бровями. – Уж не тот ли Одинцов, который возглавляет финансовую группу «Омега»?

– Тот, – вздохнула я, думая о том, насколько целесообразно озвучивать сейчас это имя.

– Любопытно, – произнёс он, задумчиво глядя перед собой. – Очень любопытно. Должен сказать, что со дня моего возвращения в Москву происходит слишком много странных совпадений.

– И что в них странного? – спросила я.

– А то, что я ещё из Австрии вёл с этим человеком довольно длительные переговоры о серьёзном кредитовании его банком ряда наших больших проектов, от которых зависит дальнейшее направление деятельности всей компании. Фактически, это сейчас самый важный вопрос, который предстоит мне решить для того, чтобы выйти на совершенно иной уровень.

– Даже так? – распахнула я глаза. – Ну тогда это действительно здорово. Он как раз из тех немногих людей, которым можно абсолютно доверять в вопросах бизнеса. Исключительно порядочный человек.

– И что же, ты хорошо знаешь его?

– Трудно сказать, – пожала плечами я. – Боюсь, что не настолько хорошо, чтобы влиять на принятие подобных решений. Знакома с ним только по жизни, но никогда не имела ни малейшего касательства к его коммерческим делам.

– Да, интересно, – протянул он, постукивая пальцами по рулю. – Весьма неожиданный поворот событий. Никогда бы не подумал, что могут возникнуть такие пересечения.

– И вправду странно, – кивнула я.

На некоторое время он задумался.

– А что это за женщина – Марианна?

– Это моя подруга, – сказала я, слегка покосившись в его сторону. – Я знала её ещё и раньше, а после развода сестры мы неожиданно очень сблизились, и Марианна познакомила меня со всей этой компанией. Она и её муж как раз непосредственные соседи Одинцова по его даче на Николиной горе. Они все там проживают и довольно тесно дружат, включая Коноваловых.

– И как же фамилия её мужа? – спросил он, разворачиваясь ко мне.

– Поланский.

– Только не говори, что зовут его Лев Андреевич, – снова поднял брови Солнцев, – ибо Москва, конечно, мала, но не настолько же. Это было бы просто невероятно. Хотя, – прибавил он, – надо признать, что фамилия довольно редкая.

– Но Поланского действительно так зовут, – вылупилась я. – А ты что, знаешь его?

Солнцев ошарашенно покачал головой.

– Думаю, что и ты тоже знаешь. Помнишь, год назад Юра прилетал ко мне? Мы тогда ещё полностью тестировали базу компании «Дзета Групп», ставили приложение для защиты от вирусов, – этим на тот момент занималась группа Элича, они разрабатывали метод запуска алгоритма… короче, неважно, – махнул он рукой, увидев моё непонимающее лицо. В общем, «Дзета Групп» – это и есть фирма Поланского.

– С ума сойти, – поразилась я. – Этого, если честно, не помню. Его самого я, конечно, знаю, но, к сожалению, только по шашлыкам. На моей памяти он всё больше петарды запускал, а никакие не алгоритмы.

Солнцев засмеялся.

– Ты удивительное создание, детка. В тебе сочетаются несопоставимые качества – совершенно неженский ум и полнейшее незнание жизни. Трудно представить себе что-то более привлекательное для бесконечного расцвета мужского эго.

Меня моментально обдало кипящей волной.

– Нам следует немедленно отправляться домой, Солнце. – Уже очень поздно, а мне ещё надо сегодня поработать.

Его лицо тут же снова приняло мрачное выражение.

– Если бы ты только знала, с каким наслаждением я предоставил бы тебе такую возможность.

– Спасибо, – промямлила я, делая вид, что не поняла истинного значения его слов. – Я давно отвыкла от работы в офисе.

– Для этого существуют гораздо более приятные помещения, чем офис. Впрочем, лично мне вполне бы хватило и его, – добавил он мрачно, и жаркое пламя мгновенно охватило мои щёки так, словно кто-то поднёс к ним спичку.

– Если вы сейчас не тронетесь с места, Дмитрий Сергеевич, я буду вынуждена немедленно покинуть вашу машину.

– Допустить это было бы крайне невежливо с моей стороны, Софья Николаевна, посему я сделаю всё от меня зависящее, чтобы ничего подобного не случилось.

И яростно сдёрнув рычаг с паркинга, Солнцев так втопил педаль газа, что длинные фонтаны снега брызнули из-под колёс в разные стороны.

Мы подъехали к дому, и он помог мне выбраться из машины, снова задержав мою руку в своей ладони.

– Соня… – проговорил он тихо. – Соня, ты ведь понимаешь, что все мои дурацкие речи произрастают только от невозможности объясниться с тобой нормально.

– Нет, не понимаю, Митя, – замотала я головой, выдёргивая руку. – Объясняться тебе совершенно незачем, и я не вижу причин, по которым нам вообще следует касаться этой темы. Сейчас происходят серьёзные вещи, которые, так или иначе, касаются нас обоих, поэтому думать надо именно об этом.

Он нагнул голову и перчаткой отряхнул с волос падающий снег.

– Наверное, ты права, – сказал он устало, – именно об этом и следует сейчас думать. Ты прости меня, я действительно несколько заигрался. А между тем, мы стоим на пороге глобальных событий, и никто из нас от этого не свободен. Слишком многое изменилось за последние полгода, и в результате мы подошли к той черте, за которой многое придётся начинать с самого начала. И, думаю, ты понимаешь это не хуже меня. За прошедшие пять лет всё то, что прежде касалось незыблемым, сегодня представляется совершенно в ином свете. Это ведь борьба, Соня. Надеюсь, тебе это понятно?

– Понятно, Митя. С той минуты, что мы вышли из офиса, я только об этом и думаю. Просто не было времени сказать тебе.

– Не было, – кивнул он хмуро, – потому что я снова начал плести ерунду.

– Ладно, оставим это, – поёжилась я, – повторяю, есть гораздо более важные вещи, о которых следует думать.

Он снова взял мою руку и задумчиво спрятал между своими ладонями.

– Ты мне сейчас очень нужна, Соня. Похоже, я совершенно не представлял, с чем придётся столкнуться по возвращении в Москву. Из Вены всё виделось совсем иначе. Но, как выяснилось, сегодняшняя реальность очень сильно отличается от той, которую я оставил здесь, уезжая.

При этих словах я сильно вздрогнула. Он заметил и слегка подался вперёд.

– Я никогда ни о чём не просил тебя, детка, и ты это знаешь, как никто другой, – начал он.

– Знаю, – перебила я довольно резко, окончательно вытаскивая руку из его ладоней. – Ты вообще никогда ни о чём не просишь, Солнце. Это тебе несвойственно.

– И тем не менее, – сказал он мрачно, – именно сегодня я решил изменить это качество. Ни ты, ни я уже давно не такие, как раньше. Сегодня мы партнёры в том деле, которому отдали много сил, и оба не готовы его потерять. Поэтому я прошу тебя – вернись на фирму, Соня, а со всем остальным мы разберёмся позже. Скажи, представляется это тебе разумным?

Мне и так было очень трудно дышать в его присутствии на морозе, а лёгкие и вовсе отказывались пропускать через себя воздух.

– Не знаю, пока трудно ответить. Всё слишком запуталось, и каждый день преподносит такие сюрпризы, что рассуждать здраво довольно непросто. А сейчас извини, мне надо домой, Митя, – сказала я, натягивая перчатки. – Сегодня мы уже ничего не решим.

– Но ты обещаешь подумать над этим? – спросил он мне вслед.

– Подумать обещаю, – обернулась я по пути к подъезду.

* * *

Утром позвонила Марьянка и сообщила, что Элич пришёл в сознание. Я заморгала, стряхивая с себя остатки сна. Всю ночь проворочалась в постели, одолеваемая тревожными мыслями, и уснуть удалось только под утро, поэтому чувствовала себя отвратительно.

– Я прямо около твоего дома, сейчас поднимусь и всё расскажу, – торопливо бросила Марьянка и дала отбой.

С трудом выбравшись из постели, я натянула халат и поспешила к двери.

– Ты что, ещё спишь? – удивилась она, взглянув на мои растрёпанные волосы.

– Очень поздно легла, – смущённо повела я плечами. – Никак не могла уснуть, в голову лезло бог знает что.

– Немудрено, – кивнула она, расстёгивая шубку.

– После вчерашних событий я вообще удивляюсь, что тебе удалось уснуть.

Я нервно втянула ртом воздух.

– Ладно, иди в кухню, я пока хоть умоюсь. Располагайся, сейчас приду.

– У тебя еда хоть есть какая-нибудь? – спросила она вдогонку. – А то вылетела спозаранку, даже позавтракать не успела.

– Есть, – крикнула я из ванной, – посмотри в холодильнике.

Когда я вернулась, на столе уже были расставлены нехитрые блюда.

– Кулинарка из меня, конечно, невеликая, – улыбнулась Марьяшка, – но бутерброды мне ещё покоряются. Садись, я у тебя даже паштет отыскала и варёные яйца приправила майонезом.

– Отлично, – кивнула я, устраиваясь напротив. – Ну ладно, не томи, что там у них происходит?

– Всё идёт как надо, – отозвалась она, разливая по чашкам кофе. – Влад сменился, но перед этим он заходил к нему. Павел в сознании и выглядит вроде нормально, правда, разговаривать ему пока трудно. Наркоз плохо действует на связки… ну и всё такое, сама понимаешь.

Я прерывисто сглотнула, а она продолжила:

– Спозаранку толклись из полиции и оставили в коридоре охрану. – Это ваш Солнцев, похоже, договорился, во избежание, так сказать, неприятных сюрпризов. Кажется, откуда-то даже главному врачу звонили, и он отдал необходимые распоряжения. Теперь при нём круглосуточно находится сиделка, так что не волнуйся, всё будет в порядке.

«Значит, Солнце в курсе, и ничего сообщать от меня не требуется. Слава богу, не надо звонить и снова заставлять себя нервничать».

– Спасибо, Марьяш, – сказала я, – значит, будем надеяться – всё обойдётся. Скорей бы перевели в палату, тогда я смогу его увидеть.

– Конечно, – отозвалась она, – не переживай, пока всё идёт хорошо. Ну как, удалось тебе вечером что-то выяснить?

– Да, мы были вчера в офисе. Долгая история, потом расскажу. Их спугнул охранник. Но, тем не менее, стащить его сумку с компом они всё же успели. Теперь предстоит масса сложностей. Подключена куча народу. В общем, хорошего пока мало.

– Ничего себе, – покачала она головой, – какие-то киношные приключения. Впрочем, в большом бизнесе только так и бывает. Взрослые мальчики развлекаются на всю катушку. Наши кукольные предпочтения за ними явно не поспевают.

– Да уж, – поёжилась я, – на это у нас точно мозгов не хватит. Их игры в тупые женские головы не укладываются.

– Да, – согласилась она, – они все там друг друга знают. В этот мир больших денег мы вписываемся довольно слабо.

Я грустно вздохнула, подумав о том, что сама нахожусь как раз почти в эпицентре всех этих разборок, и пока ещё неизвестно, что за роль мне предстоит сыграть в будущем.

– Представляешь, Марьяш, какая выяснилась странность – оказывается, Одинцов напрямую имеет отношение к нашей фирме, – там сейчас ведутся сложные переговоры, и это может реально повлиять на всю дальнейшую стратегию нашего бизнеса. Мне Солнцев вчера сказал. Он крайне удивился, что я с ним вообще знакома.

– Ничего себе совпадение, – поразилась Марьянка, – но, может, оно как раз и к лучшему, – в жизни ничего не бывает случайного.

– И не говори, – кивнула я, потянувшись за бутербродом. – Но это, как ни странно, ещё не все совпадения. Можешь представить, что «Солнце и Ветер», оказывается, в прошлом году ставила сеть в компании «Дзета Групп»? Так что наши с тобой мужья, как выяснилось, были хорошо знакомы.

– Обалдеть! – подпрыгнула на стуле Марьянка.

– Это просто невероятно! Вечером обязательно расспрошу обо всём Лёвика.

– Расспроси, – согласилась я. – И самое главное, что занималась этим как раз группа Элича, так что его он тоже отлично знает. Даже трудно представить, что такое бывает на свете.

Она даже вилку отложила в сторону.

– Вот это да. Чудеса просто. Надо всё разузнать поточнее. Такие переплетения, как правило, рождают интересные вещи. Недаром мне вчера этот твой Солнцев показался весьма необычным товарищем. Что-то определённо есть в нём этакое, я бы даже сказала, демоническое, – засмеялась она, и я непроизвольно потрогала рукой в момент загоревшиеся щёки.

– Ну, обычно так и бывает. Чаще всего руководители крупных компаний действительно в результате оказываются друг с другом знакомы, – проговорила я, пытаясь подвести под наш разговор общую базу. – Мир большого бизнеса, как правило, достаточно узок, и все эти люди составляют единый круг. Так что рано или поздно их профессиопальные интересы сталкиваются.

– Согласна, – кивнула Марьянка, – их интересы обычно сходятся в одной точке. Просто я не ожидала, что это коснётся лично нас. Мы-то с тобой не принадлежим к большому бизнесу, и только мужские интересы неожиданно вносят в нашу жизнь подобную солнечную активность.

«И именно эта «солнечная активность» грозит мне на сегодняшний день такой радиацией, что мой личный счётчик Гейгера зашкаливает от облучения, явно не справляясь с реальностью…» – с тоской подумала я, а вслух сказала:

– Да, Марьяш, к большому бизнесу, мы, к счастью, не принадлежим.

– Ну я-то уж точно, – улыбнулась она, – а вот ты как раз некоторым боком всё же имеешь к этому касательство. В силу своей профессии тебе тоже пришлось поплавать в этой стихии. И если уж не на большой глубине, то ближе к берегу совершенно определённо.

«Вот это в самую точку, – содрогнулась я от высказанной ей мысли. – Как раз на берегу мне доводилось плавать без всякого спасательного круга».

Марьянка отодвинула в сторону тарелки и, пересев на соседний стул, ненадолго задумалась.

– Уж кому-кому, а тебе про стратегию бизнеса объяснять не надо. – Ты и так отлично разбираешься в этом вопросе. А знаешь, – вдруг встрепенулась она, – если хочешь выслушать мое мнение, то я считаю, что с твоей головой продолжать сидеть дома – просто преступление. В теперешней независимой ситуации, ты могла бы найти своим мозгам гораздо лучшее применение. Мне кажется, тебе следует вернуться в компанию и уже в качестве акционера воспользоваться своими профессиональными возможностями в полную силу. Скажешь, не так?

Я искренне поразилась её интуиции. Вероятно, если находишься с человеком на одной волне, то и мысли рождаются схожие.

– Не знаю, – пожала я плечами, снова потрогав пальцами щёки.

– Да тут и знать нечего, – воскликнула Марьянка, – по-моему, это совершенно очевидно. Потому что успехи компании сейчас напрямую касаются твоих собственных интересов. Так или нет?

– Так, – не стала я отрицать очевидное.

– Ну вот я и говорю. А что, разве этот твой Солнцев не предлагал тебе вернуться?

– Предлагал, – протянула я задумчиво, не уточняя, что именно он вчера предлагал мне.

– В этом я даже не сомневалась. Никогда не поверю, что специалист, работающий на твоём месте, справляется с этим лучше, чем ты.

– Ну, в общем, не лучше, – согласилась я, не в силах скрывать эти бесконечно крутящиеся в голове мысли. – Я, конечно, ее в своё время многому научила, но в вопросах бизнеса она до сих пор консультируется со мной. Да и не очень-то её к этому привлекают. Особенно сейчас. Знаешь, – прибавила я неожиданно, – ведь пока был жив Юра, я постоянно участвовала в его работе, поэтому сложностей никаких не возникало. А теперь, когда его не стало, всё это несколько повисло в воздухе.

Ведь Вера занимается исключительно кадровой политикой, в бизнес её Солнцев не вовлекает.

– А я тебе что говорю! – снова подскочила Марьянка. – Теперь бы тебе самое время вернуться.

Я глубоко вздохнула и принялась собирать посуду.

– Ох, Марьяш, уж не знаю, что и сказать тебе по этому поводу. Понимаешь, ситуация сейчас действительно складывается непростая. Во-первых, ты сама видишь, что творится в компании – снова назревают серьёзные перемены, да и вообще много всякого происходит, – потом как-нибудь, сейчас долго рассказывать. Ну вот, а во-вторых, эта девочка, что работает на моём месте, Вера, она беременна и в недалёком будущем собирается уходить в декрет. Да ты же её знаешь, кстати, это та самая, которой ты тогда устраивала визит к Добровольской, помнишь?

– Помню, конечно, – удивлённо сказала Марьянка. – Так, значит, у неё всё получилось?

– Получиться-то получилось, – вздохнула я, – только вот работать теперь в ближайшее время окажется некому.

– А Солнцев знает об этом? – спросила она, вытирая руки салфеткой.

– Нет ещё, она как раз собирается сказать об этом. Но ещё не сказала. Хочет предложить ему, пока не ушла, пригласить на работу нового специалиста, которому передаст дела. А ведь это с нуля, понимаешь? Начинай сначала.

– Да, вот уж совсем не ко времени. Этого сейчас только и не хватало.

Я грустно кивнула.

– Вот Вера и просит меня подключиться к этому вопросу, ведь я же стояла у самых истоков, да и стратегией она по большому счёту толком не занималась, так что учить по-любому придётся мне. А ты можешь представить, насколько это сейчас некстати, когда в компании творятся такие дела? Полагаю, что Солнцев будет в ярости, когда узнает.

– Ну вот видишь, я словно чувствовала, что тебе необходимо вернуться, когда заговорила об этом. Всё-таки интуиция у меня ещё работает.

– Да, Марьяш, я как раз только что подумала про твою интуицию. Тут ты, конечно, права, я и сама бесконечно размышляю об этом, просто пока не знаю, какое принять решение. Вера тоже предлагала мне вернуться в офис, а я тогда отказалась. Но это было до того, что случилось с Пашей, а вот теперь даже не знаю, как поступить.

Марьянка удивленно распахнула глаза.

– А что там ещё думать? Я не понимаю, какие у тебя доводы против? В конце концов, ты являешься компаньоном фирмы, и это касается тебя ничуть не меньше, чем Солнцева.

Это я как раз отлично понимала. Но как я могла объяснить подруге, что за доводы удерживают меня от принятия подобного решения? И боже упаси ей узнать об этом.

– Зачем тебе нужны эти сторонние проекты? Растрачиваешь голову на чужие дела, когда в своём собственном бизнесе на данный момент ты гораздо нужнее. Особенно теперь, когда не стало твоего мужа.

– Понимаю, – снова кивнула я. – И в этом как раз всё дело. Солнцев долго не жил в России, а по возвращении на его голову прямо с порога обрушилось слишком много проблем. А тут ещё и Вера. Он, конечно, невероятно сильный человек, и народ ему очень верит – все смотрят на него как на бога – но, в любом случае, ему сейчас без Юры будет довольно сложно.

– Даже не думай, – подытожила наш разговор Марьянка, – твоё место сейчас там, с ними, и выкипи из головы всяческие сомнения.

Проводив подругу, я снова задумалась.

Солнцев двужильный, он вытянет всё, и мне это ясно. Другое дело – какой ценой, но определённо вытянет. Уж не знаю, как он работал там, в этой своей Австрии, на кого опирался и как выстраивал политику бизнеса, но, уверена, что дело он смог поставить правильно. Он по-другому не умеет. Где бы ни появлялся, все и всегда смотрят ему в рот и не мыслят ослушаться. Железная воля и сумасшедшая харизма делают его безусловным лидером любого коллектива. Набор непревзойдённых качеств его личности заставляет людей работать в полную силу, и не просто работать, а получать от этого огромное удовольствие. И мне ли не знать об этом?

Он, конечно, справится и без меня, это совершенно очевидно. И, честно говоря, очень большой вопрос – кто из нас нужен другому сильнее? Но мне почему-то совсем не хочется на него отвечать. Ибо ответ может оказаться отнюдь не в мою пользу.

Зачем я ему? И почему он так сильно по отношению ко мне изменился? Тоже довольно странная тема. Надо признать, что с таким, какой он сейчас, работать мне было бы гораздо легче. Легче и удобнее, но…

И вот это самое «но» мучает намного сильнее всех остальных проблем. Мне ничего не стоит пойти ему навстречу и через пять минут оказаться в его постели, подарив себе бесконечное счастье, но преодолеть это я пока не в состоянии. Не в состоянии, потому что знаю, что по-прежнему уже не будет. И он совершенно другой, и я изменилась настолько, что никак не смогу играть ту же роль, что раньше. А теперь вопрос: хочу ли я играть ту же роль? Да, как ни странно, хочу. Только вряд ли смогу. Слишком много воды утекло, чтобы я могла позволить себе это снова. Лягушачья шкурка сгореть может только однажды. А эту, теперешнюю, с трудом зализанную мной и по молекулам воссозданную Ветром кожу, можно содрать только вместе с мясом и закончить парадное шествие по этой земле без малейшей надежды на возвращение.

Но у меня есть сын. И есть мама. Без меня им не справиться, поэтому отныне я не имею права распоряжаться жизнью по собственному желанию. Как бы мне этого ни хотелось.

Я поднялась и отправилась к компьютеру. Надо закончить работу и вручить наконец заказчику. У меня есть ещё пара дней, пока Паша в реанимации. Потом, когда его переведут в палату, станет некогда. Сдать проект и забыть об этом на какое-то время. Если не отвлекаться, то, возможно, и одного дня хватит. Там совсем немного осталось. Марьянка действительно права: не стоит сейчас погружаться в чужие проблемы – мозг лучше держать в чистоте, неизвестно, что может понадобиться при сегодняшнем положении дел. Я ещё ничего не решила.

Да, он двужильный, он всё сумеет, вероятно, справится и без меня. Он никогда ни в ком не нуждался и ни от кого не зависел. Уверена, не собирается и впредь.

Просто он сейчас один. Рядом нет Ветра, который умел всё уладить, таща на себе ежедневную рутину и давая возможность Солнцу не распыляться на мелкие проблемы, не тратить время на ерунду, всегда позволяя его мозгу работать в полную силу.

Он попросил меня вернуться. Как я могу оставить его в таком положении?

Но ведь он же смог?

Смог. Только, что ни говори, реальное положение вещей мне пока до конца неизвестно. Я не знаю, почему он так поступил. Не из-за Юры ли? А если нет? Он ведь уже трижды пытался объясниться со мной, но я всякий раз прерывала его, не желая ничего слушать. Может, стоит всё-таки выслушать? Что-то в этой истории есть странное. Только сейчас у меня совершенно нет сил думать об этом.

* * *

К обеду мне всё же удалось закончить проект и отослать его заказчику. Устроившись с чашкой кофе в гостиной, я набрала Кире.

– Ну что у тебя там происходит? – спросила она. В трубке слышалось лёгкое шуршание и отдалённые гудки автомобилей.

– А ты где? – ответила я вопросом на вопрос.

– На заправке. Тут выстроилась приличная очередь. Оказывается, и такое бывает в наши дни. Какой-то тип заглох осередь дороги, и случился маленький затор. К тому же в одной колонке нет бензина.

– Ясно. А ты сейчас куда направляешься?

– Да вот хотела в автомобильный салон заехать. Я сейчас тачку менять собираюсь, уже договорилась – эту в салон поставлю, а новую завтра оформлять буду. Ну не новую, а трёхлетку. Только с гарантии сошла. Вроде из хороших рук, аккуратная такая женщина – машинка выглядит как новая. Просто ещё раз глянуть хотела, а то завтра не до того будет. Слушай, а может, ты со мной прокатишься, по дороге и поговорили бы. А то я что-то тебя уже давно не слышала. Как жизнь-то?

– А где этот твой салон находится? – снова избежала я ответа.

– Да недалеко, на Энтузиастов. Что там у тебя опять приключилось? Уже по голосу чувствую. Вроде в пятницу созванивались. Так как дела?

Я зажмурилась, представив себе минувшие события.

– Ох, Кир, дела как сажа бела. Тут столько всего, что за раз не расскажешь. У меня теперь год за два идёт, как в армии, только успевай поворачиваться.

– Пугаешь, – немедленно напряглась Кира. – Ты же в субботу должна была в театр. Ходила?

– Ходила, – вздохнула я. – Ну а дальше всё понеслось, как в звёздных войнах. Приедешь – расскажу. Ты когда освободишься?

– Да уже моя очередь подходит. Сейчас заправлюсь и за тобой, ладно? Я тут недалеко, быстро доеду. Ты давай пока собирайся, скоро буду.

Через полчаса Кира набрала из машины, и я спустилась.

– Ну что там ещё? – тревожно глянула она на мою бледную физиономию. – Лицо у тебя как-то не очень.

– Не очень, – согласилась я. – Особой красоты не наблюдается, это верно.

– Не выспалась, что ли?

– Ну да, – кивнула я, пристёгивая ремень, – не спала почти. Ну а потом работу заканчивала. И даже отослать успела.

– Ты давай не юли, – строго сказала она. – Начинай по порядку. Как твой этот, из театра?

– Лучше не придумаешь, Кир. Можно сказать – в отличной форме. Он сейчас в реанимации.

– Господи, – развернулась она на сиденье, – как в реанимации? Сердце, что ли?

Я нервно повела плечами.

– Да не сердце, хуже гораздо. Пулевое ранение.

Она дёрнулась так, что ударилась грудью о руль.

– Ой, мамочки! Это как же? Когда?

– А вот так, Кир. Вчера, в воскресенье. В него в офисе стреляли. Слава богу, не убили. Короче, такие дела творятся, что не знаю, с чего начинать.

– Ну-ка давай рассказывай, – потребовала она, и я по порядку изложила всю историю. Она слушала, ахала, задавала вопросы и бесконечно качала головой. В результате мы полчаса просидели в машине, так и не сдвинувшись с места.

– Ладно, поехали, – устало сказала я, – а то и салон закроется.

– Так может быть, ну его, салон этот, раз такие дела? Ты, наверное, измучилась совсем, не до тачек тебе.

– Нет уж, поедем, – мотнула я головой, – дома сидеть ещё хуже, а так хоть отвлекусь немного, иначе опять всю эту бодягу в голове перемалывать стану.

– Ну, может, и правда, – согласилась она, – а то я тебя знаю – ударишься в чёрную меланхолию, так хоть я рядом буду.

Мы зашли в прохладный ангар и огляделись.

– Вон она, – сказала Кира и потянула меня за руку в левый угол. – Смотри, какая – четвёртая с краю – «металлик», зелёная. Мне почему-то всегда зелёную машину хотелось. Выглядит очень по-летнему.

По залу со скучающим видом мотался прыщавый юнец с тонкой цыплячьей шеей. На груди был приколот бейджик с надписью «стажёр». Увидев, что мы направляемся к машине, парень ходко подскочил к нам.

– Эта зарезервирована до завтра, – сообщил он с сожалением, – но я могу показать точно такую же. Вас ведь вторичка интересует? Тоже «ниссан», только годом постарше. А так комплектация та же, только вот парктроников нет. Но их можно поставить, – уточнил он поспешно, боясь, что мы сходу откажемся.

– Спасибо, – сказала Кира, – это я её как раз и зарезервировала. Просто глянуть ещё раз хотела. Принесите, пожалуйста, ключи.

– А, ну хорошо, – протянул он несколько разочарованно, понимая, что продать нам ничего не удастся. – Как ваша фамилия?

– Калитина. Кира Анатольевна.

– Тогда подождите минутку, сейчас принесу.