Текст книги "Малыш: мамино счастье"

Вот это была битва! За чистоту. За умение видеть беспорядок и ликвидировать его. Началась эта битва, когда Даше было полтора…

– Ира, надо приучать ребенка убирать за собой игрушки, потом поздно будет! – нашептывала мне на ухо мама.

«Приучать» – любимое мамино слово. Она и меня приучила. Все мои школьные подруги знали, что, зайдя в нашу квартиру, в прихожей нужно встать строго на тряпочку. Шаг в сторону в грязной обуви – расстрел на месте. Всю жизнь мама твердила мне: «Порядок в доме = порядок в голове». И я сама уже почти поверила в этот лозунг. Теперь настала очередь Даши. Пытаясь привить ей любовь к чистоте и «приучить» убирать за собой игрушки, я совершила, кажется, все возможные ошибки. Естественно, в результате мы получили ребенка, который не только не видит беспорядок, но и талантливо его создает.

В полтора года Даша так и не поняла, чего от нее хотят. Для нее комната с разбросанными книжками/пазлинками/колечками от пирамидки была вполне естественным пейзажем. Стоило впустить ее утром в девственно чистую гостиную – буквально через секунду весь пол покрывался ровным слоем игрушек.

Ошибка № 1. Слишком много игрушек.

Когда вокруг так много всего яркого и интересного, вниманию ребенка и зацепиться-то не за что – хочется всего и сразу. Вот оно и прыгает с одного на другое. В итоге, ни в одну игру мы толком не играем – только начали, уже бросили и тянемся к другой. Ничего полезного и развивающего, конечно же, в таких перескоках нет. Не случайно в Монтессори-педагогике, например, введено строгое правило: занимаемся только с одним «материалом» и не берем другой, пока первый не будет положен на место. Сама Мария Монтессори считала, что дети очень восприимчивы к порядку. Надо только помочь им его организовать и поддерживать.

Вечером после длинного изматывающего дня ни у меня, ни у мужа уже ни на что не было сил, тем более на уборку и приобщение к ней Даши. По этому все, что старательно раскидывала наша девочка, просто сгребалось в охапку и кидалось в ящик для игрушек («и так сойдет»). Наутро бодрый ребятенок несся к ящику и, откапывая любимую собачку по кличке Дядя Федор (которая естественно была на самом дне), вышвыривал на пол все, что лежало в ящике сверху. Потом к разбросанным игрушкам добавлялись тематические альбомы/лото/посуда/фломастеры, и картина общего разгрома становилась полной и красочной.

Ошибка № 2. Все игрушки свалены в один большой ящик.

К нам в гости часто приходит бабушка – моя мама. После ее ухода все игрушки грамотно рассортированы и разложены по местам: мягкие в одном ящичке, твердые – в другом, машинки – в третьем, куклы – в кроватке, конструкторы – по коробочкам, книги – строго по размеру на полочках, фломастеры/карандаши – в контейнере, альбомы – ровной стопочкой на столе. Только за бабушкой закрывается дверь, все – «гуляй, рванина»: все игрушки опять достаются, тщательно перемешиваются и снова запихиваются куда попало. Поддерживать бабушкин порядок у наших детишек нет никакого желания. У меня желание есть, но сил – нет.

Я все никак не могла понять, почему я говорю «Даша, убирай игрушки», а она не убирает? Ну, ладно, в полтора еще маленькая, в два маленькая, но в два с половиной-то уже все понимает! Знает, что игрушки надо убрать. Может! Но не хочет! Я бесилась и негодовала: что за дела? почему Даша «не слушается»?

Ошибка № 3. Убирать игрушки ребенка заставляют в одиночку.

Уборка – самое скучное занятие на свете, неинтересное и утомительное. К тому же маленькому ребенку (а в этом смысле он будет «маленьким» лет до 7 – 8) трудно понять это абстрактное «убирай игрушки». Это нам, взрослым, все кажется простым и очевидным: «убрать – значит, чтобы нигде ничего не валялось и было чисто». Ребенок беспорядка не видит! Ему вообще непонятно, что нужно делать, с чего начинать. Поэтому, во-первых, весь процесс ему надо разложить на подробные шаги (лото убираем в коробочку, кисточки ставим в стаканчик, игрушки сюда, книжки туда), а во-вторых, ему нужно в этом нудном деле помочь. Просто предложить: «Давай вместе». И долго-долго вместе оттачивать навыки раскладывания вещей по своим местам. Я поняла (но уже по том), что слишком рано и слишком грубо переложила на Дашу всю ответственность за уборку игрушек. Эта ноша оказалась ей просто не по силам.

Случай из жизни: опять в гостиной все верх дном. Опять на полу разбросаны игрушки. На диване веером детские журналы. Буковки на магнитах россыпью лежат на ковре. Домино, мозаика, пазлы вперемешку. Опять мой грозный окрик:

– Что за безобразие! Даша убирай тут все! Бросай игрушки в ящик.

Через секунду:

– Журналы эти с дивана убери.

Через секунду:

– Буквы не забудь подобрать!

Невозмутимая Даша никуда не торопится:

– Мам, ну у меня же НЕ ДЕСЯТЬ РУК!

В итоге, битва за чистоту и порядок была мной почти проиграна. Я не могла допроситься, чтобы Даша застелила свою постель, унесла с кухонного стола фломастеры, которыми рисовала «подарок папе», поставила грязную посуду в раковину, положила одежду в шкафчик. На все слышался один ответ: «Мама, ты!». Зато у бабушки и папы таких проблем не было. С бабушкой не забалуешь: пока вещи красивенько на стуле не развесишь, не отстанет. А папа наш вообще поступил очень просто – придумал игру «спящий мусорщик» (на полу в детской спит «мусорщик», а детки должны быстро-быстро убрать комнату, пока злой мусорщик не проснулся. А проснуться он может в любой момент, и тогда… берегитесь все).

Насмотревшись на эту забавную игру, я придумала свою:

– А вы знаете, – сказала я детям перед сном, когда по обыкновению игрушки все еще валялись разбросанными, – что ночью приходят мышки и все, что не убрано, утаскивают себе в норку. И вот завтра, например, Гриша может не увидеть своего Крысеныша на этом самом месте…

– Нет, – оживился Гриша, – ночью игрушки оживают и сами запрыгивают в свои ящики (такой вывод он сделал, видимо, после того, как несколько раз муж убирал комнату в темноте, когда дети уже спали).

– Нет, Гришенька, – елейным голоском говорю я, – Крысеныш не запрыгнет в ящик. Его утащат мышки!

Мгновенно ребенок вскочил с кровати и покидал в ящики все дорогие сердцу игрушки. (А если бы не покидал, я бы их спрятала и сказала, что мышки утащили и назад вернут только после того, как Гриша научится убирать за собой).

Выводы:

• Сто пятьдесят одинаковых зверушек/машинок/конструкторов никому не нужны. Поэтому можно, как везде советуют, убрать 2/3 игрушек с ребячьих глаз, оставив лишь самые-самые любимые. Через некоторое время производим ротацию.

• Каждой вещи – свое место, поэтому покупаем/мастерим удобные хранилища для каждого вида игрушек (контейнеры, ящики, стеллажи, гаражи для машинок, люльки для кукол, мешочки, корзинки, папки и так далее).

• Игрушки/вещи убираются пошагово и не как в казарме (пошел, сделал, быстро!), а в процессе смешной игры. Можно даже под музыку или специальную «уборочную» песню.

• Если очень-очень хочется приучить ребенка к порядку, надо самому этот порядок ревностно соблюдать и никогда не давать слабину. И каждый раз (спокойно и доброжелательно) обращать ребенкино внимание: где, что не так положено. Увидели – переложили – похвалили. По-другому, увы, не получится. Если кружить по квартире, расставляя все по местам, сил нет, надо просто тему порядка для себя закрыть – раз и навсегда.

Оптимистический постскриптум.

И все-таки с возрастом все налаживается. Мои воспитательные воздействия и призывы к чистоте откладываются в Дашином сознании – по капельке, по песчинке. И вот мы уже убираем за собой посуду. И знаем, что куда надо положить. И на столе у нас относительный порядок. Значит – я верю! – и убранная постель не за горами. А игрушки мы по-прежнему, как придется, сваливаем в ящики, да. Ну да бог с ними. В этой жизни есть вещи и поинтереснее уборки.

В чем еще ребенок может помогать по дому (в форме игры, конечно):

1. Относить грязную одежду в корзину для белья.

2. Вытаскивать чистое белье из стиральной машины и помогать развешивать его сушиться.

3. Помогать вытирать пыль, мыть пол.

4. Помогать накрывать на стол.

5. Лепить котлеты/пирожки.

6. Поливать цветы.

7. Помогать разбирать сумки из магазина.

Наверное, все уже знают: практически первое, что желает выяснить ребенок относительно этого мира – что можно, а что нельзя. До какого-то момента малыш любое родительское «нельзя» принимает на веру. А потом начинает проверять – действительно нельзя? А что будет, если… И что же, в конце концов, можно?

Подслушано в Интернете:

«Поделитесь опытом, кто как ребенку запрещает. Моему сыну год и пять, он неуправляем. Не слышит слов “нельзя” и “нет”, хватает все подряд со стола, тянет провода. Прецеденты были: и обжигался, и ранился – не помогает. Тянет руки к плите, сует под горячую воду, в общем все экстремально. Пробовала убеждать, объяснять, показывать, наказывать. В последнее время срываюсь на крик, тогда еще как-то останавливается, но ведь не орать же без конца на ребенка? Что делать? Помогите!»

В жизни крошечного, но очень пытливого человечка слишком много этих «нельзя»: нельзя дергать провода, рыться в мусорном ведре, засовывать в унитаз рулон туалетной бумаги, нельзя бросать крошки со стола, рисовать на обоях, брать бабушкины очки… Но ему же хочется, причем не из вредности – из простого человеческого любопытства (а что будет-то?). А если нельзя, но очень хочется, сами знаете, то можно.

Считается, что обилие запретов душит ребенка, не дает ему развиваться (туда не ходи, здесь не лезь, не смей, не трогай, не шуми – сплошные ограничения). Более того, обилие запретов неэффективно, потому что их невозможно все удержать в голове. Открою вам страшную тайну: до 7 лет ребенок не может контролировать свое поведение, не может подчиняться правилам, не владеет собой, поэтому (когда ему что-то очень-очень хочется), он в любом случае нарушит запрет, если оставить его без присмотра. Остановить его может лишь угроза наказания или последствий, да и то – после 4 – 5 лет, не раньше.

Самое интересное то, что полное отсутствие запретов (чтобы дитятко, не дай бог, не выросло «поломанной личностью») еще более опасно, чем их несметное множество. Потому что отсутствие ограничений дает ребенку ту свободу, которой он (пока!) распорядиться не может. Малыш сам не может «поставить себя в рамки», сам с собой совладать. Его по ведение и даже его внутренний мир нуждаются в серьезных внешних подпорках, четких границах дозволенного. Эти границы дают ему чувство безопасности, защищенности, комфорта. Отсутствие же рамок парадоксальным образом ведет к тому, что ребенок это чувство безопасности утрачивает, и ему на смену приходят тревожность, импульсивность, расторможенность. Здесь также срабатывает закон «зоны ближайшего развития»: сначала мы регулируем поведение детей, ограничиваем их в чем-то, потом они начинают это делать сами. Если же ребенку ничего и никогда не запрещать, сам контролировать себя он так и не научится. Поэтому детям нужны не только любящие, заботливые, но в какой-то (небольшой) мере и строгие родители. Им нужна ограниченная свобода. Потому что они дети, и собой управлять они пока не научились. В этом нужно им помочь.

Где граница между свободой и распущенностью?

Свобода – это когда запреты внутри, и человек сдерживает себя сам.

Распущенность – это когда внутри запретов нет, и человек ни в чем себя не ограничивает, сам себе все разрешает.

Вместе с тем запреты тоже нужно использовать грамотно. «Нельзя» – очень ценное слово, и обращаться с ним надо аккуратно, бережно, не разбрасываться, не обесценивать, не транжирить по пустякам. Потому что есть вещи, которые действительно делать запрещено – категорически, при любых обстоятельствах, и родительское «нельзя» в таких случаях должно быть безоговорочным и беспрекословным.

Три абсолютных запрета:

1. Смело запрещается то, что опасно для жизни и здоровья ребенка (совать пальцы в розетку, перебегать дорогу, забираться на подоконник, играть с ножом и т. д.).

2. Запрещается причинять физическую боль другим людям и живым существам (щипать маму, тянуть кошку за хвост, вынимать рыбок из аквариума, бить лягушку лопаткой).

3. Запрещается разрушать природные и человеческие культурные ценности (ломать ветки, рвать книжки, рисовать на обоях и т. д.).

И сложная задача взрослого состоит как раз в том, чтобы не допустить нарушения запрета, успеть вовремя вмешаться, предотвратить опасное действие (убрать все ценное и хрупкое, заблокировать розетки, спрятать провода, не оставлять ножи и очки в зоне видимости, поставить аквариум на недосягаемую высоту, перехватить детскую ручку с фломастером, тянущуюся к обоям и так далее). Потому что, повторюсь, словесно запрещать что-то малышу, надеясь на его сознательность и послушание, БЕСПОЛЕЗНО. Он все равно, когда вы отвернетесь, сделает по-своему. И лишь хорошенько и не единожды усвоив, что нельзя, почему нельзя и что с ним будет, если он все-таки сделает, ребенок сможет сам нести ответственность за свои проступки. И только тогда его можно будет за эти самые проступки «наказывать».

• Естественно, запреты должны быть всеобщими, постоянными и непротиворечивыми (если нельзя топать в уличной обуви в квартиру, значит, во-первых, никому нельзя, даже дедушке в подпитии, и во-вторых, никогда нельзя, а не так, что при маме нельзя, а при том же дедушке можно).

• Словом «нельзя» лучше всего пользоваться в самых опасных/вопиющих ситуациях (выбежал на дорогу, замахнулся на маму и тому подобное). При этом не нужно пускаться в длинные увесистые разъяснения, почему собственно нельзя, а просто опуститься на уровень ребенка и строго-престрого сказать: «Нельзя перебегать дорогу одному, машина тебя съест!» или «Нельзя бить маму, мне больно!» Почему это делать нельзя, очень основательно и аргументированно, рассказывается потом – например, в виде сказки на ночь.

• В бытовых ситуациях проще всего физически пресечь запрещенное действие и коротко сказать «горячо!», «больно!». Потом дать ребенку самому убедиться: легонько потыкать острие ножа пальчиком («Смотри, острый»), дать потрогать горячую чашку/подостывший утюг («Горячо»).

• Для ребенка старше 3 лет вместо «нельзя» и избитых «не трогай/ не смей/не лезь/не ной» куда эффективнее использовать формулировки «Я не разрешаю, потому что (далее указываются последствия для других людей или самого ребенка – ты можешь упасть; мне нужно будет мыть пол, а совсем не хочется; нам придется покупать другие обои, а значит мы не купим тебе новые игрушки и так далее)».

Как реагировать, если ребенок делает то, что «нельзя»?

1. Вспомнить, что следить за тем, чтобы ничего непозволительного не совершалось должен, в первую очередь, взрослый.

2. Сначала попросить (глаза в глаза!) так не делать, сказать, что «так делать не надо, потому что…». Эту причину надо донести в максимально понятной малышу форме.

3. Если просьба понята, но не услышана, пресечь запрещенное действие (бросает еду на пол – спокойно отобрать и отправить из кухни восвояси, замахнулся – прижать руки к телу, стучит игрушкой по экрану телевизора – отнести в другую комнату).

4. Дать ребенку вдоволь повозмущаться «насилием над свободной личностью» и даже проговорить его чувства («Тебе обидно, я знаю, ты хотел… но я не разрешила, потому что…»).

5. Повторить запрет («Но ты же знаешь, что так делать нельзя»).

6. Предложить нечто альтернативное и/или увлекательное (не забывайте про это!).

P.S. Про то, что делать, если ребенок снова и снова нарушает запреты, мы поговорим в следующей главе.

Но самый главный секрет во взаимодействии с малышом заключается вот в чем: нужно поменьше запрещать и побольше требовать. То есть заменить (там, где это возможно, конечно) ограничивающие активность ребенка запреты на побуждающие к действию требования (этот метод называется «тотальное да»). Все просто: вместо «Не прыгай на диване» говорим «Попрыгай на ковре», вместо «Не шуми» – «Шшшш, давай немножко помолчим», вместо «Не лезь в лужу» – «Обойди лужу», вместо «Не беги» – «Иди рядом», вместо «Не шаркай по асфальту» – «Поднимай ножки повыше», вместо «Не пачкайся» – «Отряхни ручки» и так далее.

Я надеюсь, всем понятно, какие конкретно «требования» здесь имеются в виду. Это не требования-приказы и не требования-ультиматумы, к которым мы все так привыкли. Это короткие, ясные предложения, просьбы что-то сделать (или, как их еще называют – «позитивные инструкции»). Запреты всегда негативны, требования – позитивны. Запреты сковывают и «бьют по рукам», требования – стимулируют инициативу.

Правила требований:

1. Требования должны быть соизмеримы с возможностями ребенка и не вступать в явное противоречие с его важнейшими потребностями.

2. Требования выдвигаются взрослым, он же и контролирует их выполнение.

Безусловно, количество требований не должно быть запредельным, иначе теряется весь их позитивный смысл. Главное – требования должны соответствовать возрасту и возможностям ребенка. И они не должны быть завышенными. Ведь ничто не приводит в такое отчаяние, как понимание, что от тебя так много хотят, так много ждут, а ты не можешь оправдать ожидания. Просто не можешь.

Завышенные требования и чрезмерные ожидания родителей очень опасны. И в первую очередь тем, что любви к ребенку за ними нет. Ребенка не любят. Его идеальный образ лелеют и любят, а его самого, живого, такого, какой он есть – нет. И он это чувствует. Не понимает, не осознает, но чувствует. И с этой внутренней болью, задушенной, замурованной, часто даже безотчетной, ему предстоит прожить всю жизнь.

Требовательность без теплоты и заботы становится холодным диктатом. Но и забота без требовательности превращается в опасное потворствование, при котором дети быстро «садятся на шею». Поэтому наша главная задача: быть одновременно и требовательными, и заботливыми. Это самая эффективная тактика родительского поведения.

Не нужно бояться быть требовательным. Просто надо следить, чтобы во-первых, наша требовательность сочеталась с чуткой заботой, а во-вторых, не перерастала в глупую принципиальность («Ты сделаешь это, потому что Я так сказала»). Есть еще такое понятие – «ситуативная уступчивость». Это когда мы ведем себя гибко и мудро, в чем-то уступаем ребенку, выполняя его просьбы и желания. И наш решительный девиз «Нет – значит нет» иногда звучит как «Нет, но, я вижу, тебе очень хочется, тогда – да». И это ситуативное «да» ребенок воспринимает не как поражение родителя и низвержение его авторитета, а как «Мамочка, спасибо, ты самая лучшая на свете».

Быть одновременно и твердым, и «ситуативно уступчивым» – это, конечно, высший класс, особое родительское мастерство. Если бы все им искусно владели, проблем детского непослушания, избалованности или наоборот забитости давно бы уже не существовало.

Тема требований и запретов неотделима от темы наказаний. Ведь если требования не выполняются, а запреты нарушаются, должны же последовать какие-то санкции, верно? Или не должны?

Подслушано в Интернете:

«Я в отчаянии. Сыну полтора. Любимые слова – “неть” и “сам”. В последние 2 – 3 месяца он проверяет меня на прочность. Рвет обои – демонстративно, со смехом. Трогает опасные вещи – плиту, утюг (вчера довольно сильно обжегся, так как я не успела поймать, и плакал, но сегодня все повторяется). Бросает на пол еду, чашку и все, что окажется в зоне досягаемости. Пробовала ставить в угол – смеется и думает, что это такая игра. С удовольствием повторяет проступок, чтобы его опять поставили в угол. Не справляюсь категорически. Я уже не понимаю, как мне запретить ему какие-то вещи и что я должна сделать в случае проступка? Он знает, что что-то делать нельзя (например, переворачивать кошкину миску), но идет и опять делает, даже головой мотает: мол, знаю, но все равно переверну. Граждане хорошие, как вы считаете, с какого возраста должны начинаться наказания и какими они должны быть?»

«Если хватает терпения, объясняйте все по двадцать раз, причем развернуто: “Нельзя, потому что можно обжечься! Помнишь, как ты вчера обжегся, было больно! Ты плакал”. А вообще-то не вижу ничего дурного и в шлепках по попе рукой, что, правда, не исключает последующего объяснения – за что получил по попе».

«Физически наказывать ребенка нельзя, это насилие! Шлепки и оплеухи унижают ребенка и доказывают некомпетентность родителя».

«В угол ставить – это тоже форма насилия над ребенком, если кто-то вдруг не знал, и с педагогической точки зрения – совершенно неэффективный метод».

«Мне кажется лучшее наказание – это игнор. Когда моя кренделя выкидывает, я ухожу от нее в другую комнату, она идет следом, что-то требует, истерит, но я не вижу и не слышу. Через некоторое время объясняю, почему я с ней не разговаривала».

«Нет хуже наказания, чем бойкот и изоляция, о которых тут пишут. Это верный путь к неврозу. Лучше уж по попе – без давления на сознание. Плач от мнимой боли безобиднее, чем плач от страха, что мама ушла и больше не любит».

«Извините, конечно, дорогие родительницы, но я совершенно не согласна с вашей теорией наказаний. Как ребенка вообще можно наказывать? Наказания полагаются тем, кто готов к усвоению правил взрослой игры, то есть нам с вами, пардон, а уж никак не тому, кто заведомо слабее и менее опытен. Я свою дочь наказывать не собираюсь НИКОГДА. Если ваш ребенок подвергает себя опасности – это ваш косяк, а не его, и ответственность за это должны нести вы!»

«Удивительное дело, почему многие считают что наказание – это обязательно насилие и унижение ребенка? Наказание – это просто дисциплинарное воздействие, оно может быть и мягким, но действенным. Упрек для чувствительного ребенка также может быть наказанием. Если ребенок обижает детей, на время вывести его из игры – это тоже наказание. Лишение привилегий – опять наказание. Если малышу меньше 1,5 – 2 лет, то самый раз умный способ – отвлечь от негативного поведения и хвалить за что-то хорошее. Отвлекалки – великая вещь, они и после двух все еще действенны…»

Способов «наказаний» действительно очень много. Но давайте начнем с основного: нужно ли вообще наказывать ребенка? Что такое наказание?

Если совсем сухо и в самом широком смысле, наказание – это взыскание за проступок, применение определенных мер в ответ на некое «неправильное» поведение.

Цель наказания – побудить человека не вести себя подобным нежелательным образом (то есть «больше так не делать, потому что это плохо») или хотя бы уменьшить вероятность того, что свой проступок он повторит. Именно поэтому наказания так замечательно прижились в воспитании и педагогике: более действенного способа влиять на ребенка и пресекать (устранять, исправлять) его «неправильное» поведение мир еще не придумал.

Можно ли совсем обойтись без наказаний? Конечно, можно, и у некоторых родителей это даже получается (они никогда не ругаются, не повышают голос, естественно, не шлепают и не лишают хорошего). Их основной инструмент – объяснения, объяснения и еще раз объяснения. (Причем особенно эффективны не просто объяснения, почему что-то делать нельзя, а красочное описание того, как от действий ребенка пострадают другие люди/живые существа). Результаты – разные, родительские выводы тоже.

Подслушано в Интернете:

Недавно пришла к парадоксальному выводу: слишком либеральное воспитание вредно. Мы все поначитались книг по психологии, которые твердили, что бить, кричать на детей и ставить их в угол непедагогично. И я старалась побольше объяснять (раз по двадцать, чтобы дошло). Я оперировала понятиями: «Пожалей других», «Представь себя на моем месте», «Так вести себя некрасиво, потому что люди на улице так себя не ведут» и так далее. В результате каждый мой день превращался в бесконечные объяснения, почему нельзя делать то и это, а надо это и то. Постепенно я поняла, что эта мода разговаривать, все пояснять, относиться с так называемым «уважением» к ребенку только расхолаживает его. И что в его жизни, помимо разъяснений, обязательно должны присутствовать и железное родительское «нет», и ощутимые наказания за нарушения этого «нет».

На вопрос, должны ли в жизни ребенка присутствовать наказания, психологическая наука отвечает однозначно – должны. Наказание означает факт нарушения родительского требования. Нет наказаний = нет требований. Нет требований = нет воспитания.