Текст книги "Христофор Колумб"

В окружении Изабеллы главную роль играли командор Гутьерре де Карденас, стольник, хранитель ее казны, мажордом принца Хуана и его супруга Тереса Энрикес, кузина короля. Без их участия Изабелла не принимала решений.

Не трудно заметить, что более половины перечисленных придворных по роду деятельности занимались денежными делами, заботились о благосостоянии монархов, изыскивали средства для пополнения казны. Эти четыре чиновника (добавим к ним Кинтанилью) осуществляли почти все выплаты королевской казны. Ученым надо проверить, не принадлежали ли они к элитарным испанским орденам? С большой долей уверенности могу предположить утвердительный ответ.

Четыре высокопоставленных священника и четыре крупнейших финансиста страны поддерживали планы Колумба. Неужели это случайное стечение обстоятельств, соединенное с трезвым расчетом деловых людей? Разве в Англии, Португалии, Франции хуже считали деньги?

Кстати, о Франции… Вы не забыли, что уже два года младший брат Христофора прозябает при дворе Анны де Боже, тщетно пытается уговорить молодого Карла VIII дать корабли для заморских открытий? Головастик не желает слушать итальянца. Никто не в силах помочь Бартоломео повлиять на короля. Только слабая надежда вынуждает посланца Христофора жить в стране в ожидании счастливого случая. Вероятно, будет натяжкой связать неудачу Колумбов во Франции с разгромом тамплиеров, но замечу – здесь орден был уничтожен, объявлен врагом Церкви и короля.

Глава Х
Соглашение в Санто-Фе и подготовка к плаванию

Второго января 1492 года пала Гранада. Боабдиль капитулировал с условием, что мусульман не будут преследовать, согласился выплатить крупную контрибуцию, использованную испанцами на погашение долгов. Колумб принял участие в торжественной процессии, вошедшей в крепость. Завершилась одиннадцатилетняя война, потребовавшая напряжения сил всего народа, пришло время подумать о житейских делах. В средине месяца собрался Королевский совет для обсуждения предложения Колумба. Казалось, решение заранее подготовлено. Почетные гости, такие как папский легат, генуэзский прелат Алессандро Джеральдини, познакомились с Христофором, по достоинству оценили выгоды от проекта. От имени главы католической Церкви Джеральдини благословил соотечественника на великие дела. В последний момент тщательно спланированное действо чуть не завершилось провалом.

После разумных доводов Сантанхеля, выступившего в защиту капитана, одобрения Мендосы, Десы, Санчеса, кто-то из членов Совета вспомнил о заключении комиссии Талаверы, высказал сомнения. Ему возразил командор Карденас, но королева задумалась. Придворные поняли, что Изабелла не спешит принять положительного решения. Приободрившиеся противники Колумба принялись наперебой ругать сумасбродные идеи.

Король безмолвно наблюдал за склокой, думал о том, что в любом случае платить придется жене, так как дело итальянца проходит по кастильским ведомостям. Изабелле полагалось первой дать ответ, а Фердинанду согласно кивнуть в нужный момент. Камергер Кабрера убедил его оказать капитану содействие.

По мере роста количества протестов, васильковые глаза Изабеллы обретали глубину. Когда сторонники генуэзца рьяно возражали хранителям кастильской казны, в них вспыхивали искорки, что служило признаком раздражения. Нет смысла пересказывать речи придворных, читатели легко представят, что они могли сказать. Королева резко приподняла голову, разговоры прекратились. Все ждали ее решения.

– Я вижу, – мягко сказала женщина приятным низким голосом, – члены нашего Совета разошлись во мнениях относительно просьбы сеньора капитана дать ему корабли для плавания через океан. Нам нужно подумать, спросить у Господа совета, – закончила она, обворожительно глядя в сторону священников.

Фердинанд нахмурил брови и согласно кивнул.

– Мы вернемся к предложению капитана в другой раз, – добавила королева, приветливо улыбаясь раздосадованному Христофору.

Последняя фраза Изабеллы дала надежду сторонникам Колумба на положительный исход обсуждения проекта, но отодвинула его на неопределенное время.

Что затормозило принятие окончательного решения?

Пустая казна. Деньги Боабдиля быстро закончились, новые поступления не предвиделись. Толпы солдат в ожидании выплаты жалования бродили по Санта-Фе. Следовало рассчитаться с победителями и потом пускаться в сомнительные авантюры.

Начались закулисные переговоры с монархами. Обе стороны (приверженцы и противники моряка) склоняли властителей к нужному им решению. Уточнялись требования Колумба, размеры оплаты услуг. Это тоже не способствовало скорому решению вопроса. Итальянец запросил слишком много. Он желал стать вице-королем новых земель, передать по наследству высокий титул. Фердинанд понимал, что в удобный момент легко нарушит соглашение, лишит Колумба дарованных привилегий. Изабелла задумывалась над каждым пунктом договора, выторговывала уступки. Христофор упорствовал, это раздражало даже его сторонников. Королева боялась повторить ошибку договора с завоевателями Гран-Канарии. В 1480 году она с мужем подписала соглашение с Альфонсом де Квинтаниллом и Педро Фернандесом Каброном, в котором не оговорила королевские права на новые земли.

Прошла неделя напряженных ожиданий. По утрам Колумб просыпался в надежде получить согласие монархов, по вечерам засыпал в отчаянии от проволочек. Королева, пославшая ему два месяца назад двадцать тысяч мораведи на дорогу в Гранаду, не соглашалась. Шла игра, каждый преследовал свои интересы. К концу второй недели Колумб принял рискованное решение. Капитан блефует – заявляет Сантанхелю, что отказывается от переговоров, отправляется в Кордову, откуда намерен уехать во Францию. Он устал, он семь лет добивался в Испании осуществления своего замысла.

Если бы казначей Фердинанда, которому Изабелла доверяла больше своего, знал об истинном положении Бартоломео при дворе Карла VIII, то не пошел бы к королеве, но он не догадывался о неудачах брата Христофора. Однако возможно, Сантанхель сознательно участвовал в игре Колумба, сам предложил ему такой вариант. Как бы то ни было, Христофор садится на мула и медленно движется на север, а влиятельный финансист приходит к Изабелле и в последний раз пытается уговорить ее принять предложение итальянца. Можно лишь догадываться, какие аргументы Сантанхель использовал в беседе. Вероятно, они были не такими порядочными, как пишут историки, потому что королева приняла сторону мужа, согласилась удовлетворить требования Колумба.

Чем она рисковала? Несколькими миллионами мораведи – суммой не великой за сокровища Индий. Придворный знал о беспринципности своего хозяина, убедил Изабеллу в том, что будущие звонкие титулы генуэзца не спасут его от суда, если окажется опасным соперником монархов.

За Колумбом послали придворного альгвазила, нагнавшего беглеца у моста Пинос, в 12 километрах от лагеря Санта-Фе, и возвратившего его в ставку королевы. Не далеко уехал будущий адмирал! Видать, выбрал для бегства плохого мула или знал, что обязательно задержат. Мне трудно поверить, что человек, девять лет боровшийся за осуществление мечты, мог прервать переговоры в самый благоприятный момент, поехать во Францию, где пришлось бы начинать все сначала. Кстати, бегство в стан врага (Франция находилась на грани войны с Испанией) не красило Колумба.

* * *

Христофор возвратился, но еще долго длились споры о процентах в прибылях, о правах итальянца в Индиях. В феврале, марте, начале апреля специальная комиссия торговалась с капитаном, заломившим баснословную цену за будущие открытия. Можно понять желание моряка стать дворянином, адмиралом, вице-королем, но разве такие титулы и должности передают по наследству?

В истории мореплавания имелись случаи, когда адмиральский титул переходил от отца к сыну. В период расцвета средиземноморских городов в Генуе жил род Андреа Дориа, прославленный отважными капитанами. Их имя звучало проклятьем для пиратов и врагов Генуэзской республики. «Громи Дориа!» – кричали горожане обидчикам. Благодарная республика позволила отцу передать свой титул сыну, а тому – своему сыну. В Испании со средних веков этим правом пользовался адмирал Кастилии. С Бенедетто Заккариа страна знала двух Бокканейра, шесть Пессаньо, династию Энрикес. Колумб хотел приравнять свой будущий титул Адмирала Моря-Океана к званию адмирала Кастилии со всеми привилегиями. Когда юристы предоставили Христофору неполный список прав адмирала Кастилии, он сослался на старые документы, заполнил пробелы. С 1399 года все морские дела и договоры страны находились в ведении адмиралов Кастилии, получивших эту привилегию в результате ослабления централизованной власти. Адмирал Кастилии имел право на одну треть грузов кораблей, покидавших гавани империи, и любой прибыли флота.

Такой же большой властью в стране пользовались вице-короли арагонских владений, управлявшие областями в Испании и Италии. Колумб потребовал себе прав, как у адмиралов Кастилии и арагонских вице-королей. Он хотел совместить две самые высокие должности. К доходам адмиралов Кастилии Христофор присоединил доходы вице-королей и получил 55 % ожидаемой прибыли. Это было настоящим грабежом короны. Изабелла не могла согласиться с намерением капитана.

Чиновники соглашались признать потомков Христофора дворянами, но отказывались создать целую династию адмиралов и вице-королей. Колумб не уступал ни одного пункта из предъявленных требований. «Если королева согласилась, почему слуги не торопятся закрепить волю монарха?!» – возмущался Колумб. Он не знал, что правители велели доверенным людям сломить упорство генуэзца, а сами занимались иными делами.

31 марта Католические Короли издали беспрецедентный указ об удалении из страны евреев. Под страхом смертной казни их обязали в трехмесячный срок перейти из иудаизма в христианство или покинуть Испанию. Двести тысяч человек объявили врагами Господа и монархов, вознамерившихся построить Царство Божие на землях Кастилии и Арагона. Независимо от пола и возраста, арестованные после второго августа «враги» Иисуса подлежали смертной казни. Кардинал Мендоса и доминиканец Деса обсуждали с королевской четой положительные и отрицательные стороны изгнания сынов Моисея.

К середине апреля Фердинанд с Изабеллой убедились в бессмысленности затягивания переговоров с Колумбом, велели нотариусам подготовить «Капитуляцию» (как называли перечень разделов документа от латинского слова «capitulos») в соответствии с зимними договоренностями. 17 апреля 1492 года в Санта-Фе королевская чета подписала соглашение с итальянцем.

«Их Высочества, как господа Морей-Океанов, жалуют отныне названного дона Христофора Колумба в свои Адмиралы всех островов и материков, которые он лично благодаря своему искусству откроет или приобретет в морях и океанах…» – говорил текст документа.

Моряк становился вице-королем будущей империи с правом передачи власти по наследству. Колумбу и его потомкам позволялось вершить суд, назначать на должности угодных лиц, получать десятую часть со всего, что будет найдено и добыто в новых землях, а также восьмую часть прибылей от торговли с ними. Учитывая все выплаты, Христофор получал на 10 % меньше своих кастильских предшественников. Адмиральский титул переходил по мужской линии от наследника к наследнику. Старший сын Диего назначался пажом к принцу Хуану с годовым жалованием в 9 400 мораведи. Четырнадцатилетнему подростку предстояло вслед за отцом стать адмиралом и вице-королем.

По традиции сыну вице-короля полагалось находиться рядом с наследником престола. Пажи вырастали ближайшими сподвижниками будущих монархов. Мне трудно поверить, будто сын ткача по мановению волшебной палочки очутился в кругу молодых герцогов и графов. Это походит на детские сказки последующих времен. Высшая знать страны восприняла бы присутствие в своих рядах выходца из итальянских низов как оскорбление достоинства потомственной испанской аристократии, не позволила бы королеве возвеличить сына генуэзца. Изабелла нашла бы тысячу причин, по которым наследник вице-короля без королевства воспитывался бы у тетушки в Уэльве или в монастыре Хуана Переса. Но королевская чета приняла Диего. Казначей Кастилии командор Гутьерре де Корденас 8 мая выдал ему первую «зарплату». Здесь тоже скрывается тайна. Возможно, скромный монах из Рабиды был настолько силен, что убедил властителей пренебречь мнением знати, или адмирала не возвели во дворянство, а восстановили в прежних правах, о которых знало окружение Фердинанда и Изабеллы. На мой взгляд, последнее предположение более вероятно. Я допускаю мысль, что человек, называвший себя Христофором Колумбом, родился в Испании, принадлежал к элитарному ордену, имевшему большую силу внутри страны и за ее пределами. Далее мы вернемся к этому вопросу, я постараюсь подтвердить сказанное словами самого мореплавателя.

Одновременно с «Капитуляцией» монархи подписали верительную грамоту Колумба, предназначенную монгольскому Великому хану. Из нее мы узнаем, что податель сего документа отправлен властителями Испании на трех каравеллах в индийские земли для свершения дел во имя славы Господней. В соответствии с традицией, заложенной с тринадцатого века католической Церковью и европейскими правителями, писавшими азиатским владыкам, она составлена на латинском языке. Испанцы придавали особое значение дружбе с Великим ханом. Потомки Чингисхана казались им богатыми и сильными.

В Европе знали о попытке Хубилая в 1281 году завоевать Японию. Племянник Чингисхана собрал сотни китайских и корейских джонок, посадил в них 150 тысяч воинов и отправил на остров. Японские рыбаки заметили в туманной дымке зари на горизонте бесчисленное количество кораблей. Такой гигантской армады еще никто не видел. Японцы не успели приготовиться к отпору врага, были убеждены в своей неминуемой гибели. Когда монголы подплыли к берегу, налетевший штормовой ветер погнал суда в море. Джонки переворачивались и тонули. Природа пришла на помощь изумленным японцам. С тех пор жители островов прозвали ветер «божественным», а монголы не пытались поработить их.

Военный или хотя бы торговый союз с Великим ханом, способным посадить на суда невообразимое количество воинов, представлялся кастильцам гарантией успеха в освоении азиатских земель.

30 апреля Фердинанд с Изабеллой утвердили пожалования Колумбу, велели начать подготовку экспедиции в Палосе, расположенном рядом с монастырем Рабида во владениях герцога Мединасидонии.

* * *

Палос – городок междуречья Одьеля и Рио-Тинто с населением в три с половиной тысячи жителей, из которых шестьсот человек числились домовладельцами. Маленький Палос знала вся страна. Отсюда уходили корабли в Средиземное море и Атлантический океан. Палосские моряки плавали в Лиссабон, Лондон, посещали Канарские и Азорские острова, знали побережье Африки, ходили в Гвинею. Население города строило, чинило, оснащало корабли, составляло основы команд, отправлявшихся в дальние дали. Порою занятия горожан выходили за рамки закона, напоминали зону свободной торговли или пиратскую вольницу. Палосцы ловили рыбу, развозили товары по Европе, грабили португальскую Африку, добывали слоновую кость, продавали черных рабов, топили встречные суда. Так поступали многие моряки. Правители смотрели сквозь пальцы на их деятельность, пока не возникали ссоры с соседними народами. Город и часть земель вокруг него принадлежали герцогу Мединасидонии, четыре года назад собиравшемуся послать Колумба в Азию. Хозяевами Палоса также считались граф Миранда и братья де Сильва. Заключив с Христофором соглашение, королевская чета выкупила у них половину города, чтобы иметь морскую базу на юге Испании.

Монархи не случайно выбрали Палос. Город славился опытными моряками, в нем жили друзья Колумба. В часе ходьбы от Палоса лежала обитель Хуана Переса. Настоятель Рабиды хорошо знал жителей гавани. За старую вину перед монархами палосцы были обязаны ежегодно снаряжать для казны две каравеллы сроком на три месяца. По одной версии, они получили наказание за отказ шесть лет назад послать корабли на помощь союзнику Изабеллы неаполитанскому королю, по другой – за прошлогодний грабеж португальских кораблей. Мне кажется, выбрать Палос в качестве опорной базы подготовки похода посоветовал королеве Мединасидония, предоставивший ей значительную ссуду для Колумба. Снаряжение заморской экспедиции во владениях герцога приносило ему определенные выгоды.

За три месяца на двух каравеллах в Азию не сплавать, поэтому монархи выделили адмиралу на оснащение экспедиции один миллион сто сорок тысяч мораведи. По смете Колумба, это превышало половину нужной суммы. Недостающие деньги Христофору предстояло занять у банкиров, взыскать с жителей непокорного города.

В первых числах мая Луис де Сантанхель с богатым генуэзским банкиром-откупщиком Франческо Пинелли (Франсиско Пинело), натурализовавшимся в Кастилии и получившим звание почетного жителя Севильи, собрали деньги для Колумба и вручили архиепископу Талавере. Пинелли устроил Изабелле заем у герцога Мединасидонии. Друг Пинелли, в прошлом флорентийский купец Джанотто Джеральди (Хуаното Берарди), ссудил Христофору 500 тысяч мораведи, которые тот обещал вернуть после возвращения экспедиции. Еще 340 тысяч мораведи королева велела выплатить жителям Палоса в ходе снаряжения каравелл. Таким образом, половину средств на организацию похода выделили итальянские банкиры. Это послужило поводом для разработки генуэзской версии происхождения Колумба. А почему не испанской, ведь прочие деньги дали арагонцы и кастильцы?

Простившись с королевской четой, 12 мая Колумб выехал из Санта-Фе в Рабиду. По дороге Христофор заехал в Кордову навестить Беатрис с малолетним сыном, пригласить ее кузена Диего де Арану принять участие в плавании. Родственник с радостью согласился помочь адмиралу. Не имевший морской специальности Арана мог пригодиться на берегу. Через неделю с деньгами и монаршими указами Колумб прибыл в обитель Переса. В среду 23 мая он стоял в палосской церкви Святого Георгия перед горожанами со свитком в руке.

Закончилась торжественная месса. Городской нотариус принял из рук адмирала указ, вышел к амвону, громким голосом прочитал повеление венценосцев. Эхо гулко вторило словам под сводами здания, пахло ладаном и воском, ярко горели свечи.

– Сеньор Фернандес, – спросил народ нотариуса, – вы не ошиблись? Их Величества приказывают нам в десятидневный срок предоставить дону Христофору Колумбу три корабля и без промедления укомплектовать их командами?

– Здесь так написано, – заверил чиновник, шаря близорукими глазами по толстой желтоватой бумаге с красными печатями на тонких шнурах.

– Этого не может быть, – возразили моряки. – Мы обязаны снаряжать два корабля, а не три.

– Вы хотите, чтобы я еще раз прочел именной указ королей Кастилии и Арагона? – обиделся нотариус.

– Сеньор Фернандес правильно прочитал документ, – пришел к нему на помощь Колумб. – Их Величества велели мне не откладывать выхода из гавани на поздний срок. Я думаю, хватит месяца, чтобы оснастить корабли, завербовать матросов.

– Он приехал грабить нас, – послышался тихий голос в толпе.

– Наверное, третий корабль дон Христофор снарядит за собственный счет, – ответили ему.

– Мы обязаны предоставить донье Изабелле каравеллы на три месяца, а вы собираетесь плавать не меньше года, – смелее заметили гостю. – Откуда нам взять деньги на вашу долгую опасную экспедицию?

– Я привез полтора миллиона мораведи. Этих денег достаточно на покрытие издержек. Вам заплатят звонкой монетой, а не долговыми расписками, – пояснил Колумб.

– Сколько вы обещаете платить морякам?

– В соответствии с должностями: шкиперам и кормчим – две тысячи мораведи в месяц, старшим матросам – тысячу, младшим – шестьсот шестьдесят шесть. Всем членам экипажа дадут трехмесячный аванс.

– Немного за путешествие на тот свет, – усмехнулись в толпе.

– Португальцы пятьдесят лет искали земли на западе, но не нашли. Почему вы думаете, будто вам повезет больше их?

– Я уверен… Я знаю, – поправился Христофор, – там есть земля.

Он с жаром принялся доказывать выгодность и безопасность заокеанского плавания, описывать несметные богатства Востока, ожидавшие прихода испанских моряков. Народ молча слушал чисто выбритого седого сорокадвухлетнего гостя, украшенного звонкими титулами, смотрел на его высокую крепкую фигуру, начавшую полнеть, но сохранявшую величественную осанку, и не верил ему.

– Там нет земли, – заявили горожане. – Даже если вы проплывете год или два, то все равно ничего не найдете.

Христофор попытался повторить, развить свои доводы, но его перебили:

– Никто не отважится отправиться с вами в океан, – прошамкал пожилой человек из первых рядов.

– Почему? – удивился Колумб.

– Мы не знаем вас, – пояснил старик. – Люди привыкли идти на службу к известным капитанам, а не к путешествующим на мулах любимцам королей.

В церкви засмеялись.

– Он нанял у меня скотинку на поездку в Гранаду, – подтвердил Кабестудо, помогавший гостю Рабиды в последнем путешествии.

– Я плавал по Средиземному морю, сражался у мыса Сан-Висенте, ходил в Северные моря, спускался за экватор… – повысил голос Христофор. Лицо его зарумянилось, на широком лбу выступили капельки пота.

– Мы не видели, – усомнились в толпе.

– Вы не верите мне? – растерялся адмирал.

– Почему вы не остались в Италии, Англии, Португалии?

– Я предлагал Жуану послать корабли на запад. Он выбрал путь на юг. А король Англии не захотел выслушать меня, – оправдывался Христофор.

Чем больше он уступал народу, тем смелее раздавались возражения. Колумб прекратил спор, предложил желающим записываться в экспедицию.

– Нам нужно подумать, – решили люди и вышли из церкви.

Священники с членами городского совета поджидали Колумба у дверей.

– Сеньор адмирал, – вежливо обратился к нему мужчина в дорогой одежде, – мы дадим корабли, но не соберем команды. Советую вам обратиться за помощью к братьям Пинсонам. Матросы уважают мнение капитанов, пойдут за ними на край света.

Настоятель Рабиды согласно кивнул.

– Предложите Пинсонам долю прибыли, – добавил второй член совета.

* * *

Хуан Перес тоже советовал адмиралу привлечь к участию в экспедиции Пинсонов, но глава семейства Мартин Алонсо находился в плавании, возил на продажу в Рим атлантические сардины, а без него Франсиско и Висенте отказывались вести переговоры. Колумбу пришлось одному взяться за дело, осмотреть выделенные городом суда.

Далекий от морского дела человек потребовал бы у магистрата крупные быстроходные корабли, но Колумб знал, что для похода в неизвестные земли нужны иные суда, приспособленные к каботажным плаваниям по мелководью среди скал и отмелей. Когда дорога хорошо изучена и опасные участки тщательно нанесены на карты, в плавание отправляются тяжелые боевые корабли с солдатами на борту. Для исследования юга Африки Бартоломеу Диаш выбрал три маленьких «круглых корабля», оправдавших свое предназначение. Колумб последовал примеру товарища, взял «малые суда».

«Малыми судами» в Испании считали каравеллы с широким развалом бортов, отчего португальцы называли их «круглыми». Большая ширина палубы обеспечивала остойчивость на волнении, позволяла взять много груза, нести значительное парусное вооружение, вдвое или втрое превосходившее по площади полотнища галер, равного размера с каравеллами. Первые парусники принца Генриха Мореплавателя имели одну или две мачты с косыми парусами, крепившимися с помощью выгнутых гафелей под углом к мачтам в диаметральной плоскости судна. К концу XV века характерные для Средиземноморья косые (латинские) паруса в атлантических походах заменили прямыми, лучше работающими при попутных ветрах. При этом значительно усовершенствовали конструкцию мачт. Паруса стали натягивать с помощью перекладин-реев поперек корпуса судна. Квадратные полотнища позволили вдвое увеличить площадь парусности. Соответственно ей возросла нагрузка на мачты, увеличился вес материи. Мачты начали делать толще и прочнее, собирать из нескольких кусков дерева, соединять толстыми обручами. К первому ряду парусов добавили второй – марсели. Мачты стали «двухэтажными». Второй «этаж» образовывала съемная стеньга, прикрепленная к основанию на конце мачты. Тысячи лет люди знали прямые паруса, но лишь в эпоху Великих географических открытий они получили широкое применение. К традиционным двум мачтам добавили третью, в носу судна сделали бушприт, на котором крепили нижние концы косых парусов (кливеров) или рею прямоугольного блинда, висевшего под ним над водой. К основным парусам при хороших устойчивых ветрах добавляли косые лиселя (бонеты), привязанные к концам реев. Улучшения конструкции корпуса и парусного вооружения позволили поднять скорость каравелл до 20–25 км в час.

У нас нет точных сведений о кораблях Колумба, но это не помешало специалистам по судостроению написать десятки прекрасных книг о каравеллах адмирала, реконструировать знаменитые корабли. Если внимательно сопоставить размеры каравелл Колумба из справочников, то приходишь к выводу, что везде они разные, противоречат друг другу. Например, как может тридцатиметровый корабль обладать одинаковой грузоподъемностью с двадцатиметровым судном, если у них равная ширина бортов? Неужели специалисты не замечают ошибок? Мы не будем оспаривать описание кораблей великого мореплавателя, заметим лишь одно: они имеют весьма приблизительное отношение к подлинным судам, на которых он вышел в океан.

О флагманском судне экспедиции точно известно, что адмирал называл его «нао», оно ходило медленнее других, имело на вооружении грот с двумя лиселями, фок, блинд, бизань. На рисунке Колумба виден флагман с высокими палубными надстройками. Это все, но это не мало, чтобы представить размеры и конструкцию «Санта-Марии».

«Нао» по-испански означает – корабль. Так кастильцы называли большие каравеллы с широким массивным корпусом, с надстройками на носу и корме порою в несколько этажей. В соседних странах подобные корабли именовали «каракками». Между ними нет особого различия, поэтому судостроители часто называют их «каравеллами».

«Санта-Мария» имела три мачты с реями и бушпритом. Гротмачта несла стеньгу с марселем. Это позволяет допустить, что каравелла с одним «двухэтажным» парусом имела длину более двадцати метров, но меньше тридцати. Именно такие цифры встречаются в различных справочниках. Соотношения длины и ширины «нао» находились между 3:1 и 4:1. Значит, ширина флагмана составляла 7–8 м. Судно данных размеров обладало осадкой в 3 м, водоизмещением в 200 т. Экипаж корабля насчитывал от 40 до 90 человек. Вооружение могло быть любым, но не слишком мощным, ведь речь идет о торгово-разведывательном судне. Следовательно, оно имело 10–15 различных пушек: бомбард, стрелявших каменными и чугунными ядрами, а также фальконетов, используемых для ближнего боя. На корме «Санта-Марии» находилась двухъярусная надстройка. Нижний ярус (тольда) служил кладовой для блоков, канатов, якорей, прочего снаряжения. На втором этаже (тольдильи) располагалась адмиральская каюта. В передней части судна имелся матросский кубрик с наблюдательной площадкой.

«Пинта» и «Нинья» были меньше флагмана. Это видно по рисунку Колумба на полях рукописи и по рассказам очевидцев. По утверждениям некоторых исследователей, «малые суда» адмирала не имели второго ряда парусов и крытых палуб. Действительно, «Пинта» с «Ниньей» не имели марселей. Что же касается палуб, то открытые рыбачьи баркасы не выдержали бы океанских штормов. «Пинта» с «Ниньей» благополучно пережили две ужасные бури. Следовательно, они имели палубы с надстройками на корме. Длина «Пинты» – 20 м, ширина – 7 м, осадка – 2 м, водоизмещение – 140 т, экипаж – 65 человек. «Нинья» имела длину в 17 м, ширину – 6 м, осадку – 1,9 м, водоизмещение – 90 т, экипаж – 40 человек.

О том, насколько разняться цифры источников, можно судить по Малой энциклопедии парусников. Составители сборника приводят описание «Ниньи» на половину больше указанного. По их мнению, максимальные размеры каравеллы составляли: длина – 27 м, ширина по ватерлинии – 7,6 м, осадка – 2,7 м, водоизмещение от 100 до 200 т. «Санта-Мария» шириной более 9 м могла иметь длину в 32 м. По словам авторов, ее водоизмещение соответствовало «Ниньи», самой маленькой каравеллы флотилии – 200 т. Подобные нелепицы часто встречаются в книгах.[37]37
  Парусники / Пер. со словар. Ш. Гуляша; ил. П. Певного. Минск: Лильт, 1996. С. 125–127.


[Закрыть]

О количестве офицеров и матросов на кораблях Колумба мы поговорим в другой главе.

* * *

Заканчивался срок, отведенный монархами Палосу для подбора кораблей. Три судна покачивались на воде у деревянной пристани. Хозяева каравелл выходили на пустые палубы, осматривали крепление канатов, отвечали на усмешки горожан.

– Эй, Хуан, – кричали зеваки владельцу «Санта-Марии», добровольно сдавшему корабль в аренду Колумбу, – далеко собрался?

– Не твое дело, – угрюмо глядя на соседние каравеллы, огрызнулся худой де ла Коса, выходец из селения Сантоньи близ Сантандера.

Ему доставалось больше хозяев «Пинты» и «Ниньи», коих городской совет принудил к участию в экспедиции.

– Сколько заплатил тебе сумасшедший адмирал? – высунулся вперед оборванец.

– Достаточно для замаливания грехов, – наклонившись через борт и разглядывая собравшийся народ, лениво ответил моряк.

– Ты знаешь, что на твое роскошное судно итальянец завербовал первых матросов?

– Нет, – признался Хуан.

– Скоро их пригонят сюда, и к твоим заботам добавится обязанность присматривать за колодниками!

– Чего ты несешь? Какие колодники?

– Смертники из нашей тюрьмы.

– Не врешь? – изумился моряк.

– Провалиться мне на этом месте! – оборванец топнул ногой по доскам настила.

– Кто они? – спросил де ла Коса.

– Ты слышал, как в ноябре прошлого года Торрес убил в драке глашатая?

– Они напились и повздорили?

– Моряк зарезал служителя магистрата. Судьи приговорили его к виселице. Пока они раздумывали, к какому светлому празднику приурочить казнь, трое матросов попытались освободить дружка, но не рассчитали силы и угодили за решетку.

– Соучастие в побеге считается тягчайшим преступлением, – добавил сосед.

– Судьи приговорили Могера, Искьердо, Клавихо к смерти, ждали случая вывести на позорище, – продолжил первый.

– Как дону Христофору удалось вызволить их из тюрьмы? – заинтересовался де ла Коса.

– Наша святая королева, да продлит Господь ее дни, позволила иностранцу брать преступников из тюрем, записывать на корабли.

– Изабелла сомневается в том, что итальянец наберет здесь нужное количество моряков?

– Выходит так, – сообразил оборванец. – Хорошую компанию приготовил тебе адмирал!