Текст книги "Христофор Колумб"

* * *

С нетерпением дождавшись вечера, Христофор надел праздничный наряд, в котором участвовал на приемах в Барселоне, отправился на берег, где отпустил лодку на флагман и в сопровождении мальчишек пошел к дому доньи Беатрис.

Темнело. Кривые улочки Гомеры опустели, в домах загорелись свечи. Прогретая за день земля пахла пылью. Легкие порывы ветерка приносили из гавани прохладный соленый воздух, колыхали пышные кроны пальм, листья мандариновых и апельсиновых деревьев. На высунувшихся из-за заборов виноградных лозах висели гроздья сочных ягод. Адмирал вспомнил Саргассово море с ворохами травы, напоминавшей знакомые плоды.

– Я нашел виноград посреди океана, – сказал он ребятишкам. – Там он пустой и несъедобный.

– А ты встречал морского змея? – спросили босоногие спутники.

– Не приходилось, но слышал о нем.

– Змей больше твоего корабля, – заявил карапуз.

– Да ну? – улыбнулся Христофор.

– Даже больше двух. Мне папка рассказывал.

– Я видел, как купалась в волнах морская дева, – признался Колумб. – Она темная, как твои пятки.

– Мама говорит, будто морская дева – чистая. Она живет в воде, – не поверил мальчишка.

– Мне попалась грязная и некрасивая.

– Когда я вырасту, то поймаю ее.

– Зачем?

– Не знаю. Поймаю и все.

– Женишься на ней?

– Ха-ха! – засмеялся спутник и кивнул дружкам на офицера, будто тот сказал ужасную глупость. – Как я женюсь на ней, если она скользкая, как рыба?! Я посажу ее в бочку, буду показывать людям за деньги.

– Она умрет в бочке. Морские девы не живут в неволе.

– Тогда продам кому-нибудь, пусть делает с ней что хочет. Христофору стало жалко русалку. Он замолчал, но потом подумал, что поступит хуже карапуза, когда будет торговать индейцами.

– В вашу гавань часто заходят корабли? – перевел он разговор на другую тему.

– Нет, – ответили дети.

– Лузитанцы обходят нас стороной, а кастильцы тут не плавают, поэтому на острове мясо продается дешево, – пояснил не по росту смышленый мальчишка.

– Скоро порт наполнится каравеллами, вы станете жить лучше.

– Кто тебе сказал?

– Король.

– Ты видел короля?

– Я сам вице-король! – важно произнес адмирал.

– Король? – испугались провожатые.

– Да.

– Короли такие не бывают, – заявил карапуз и на всякий случай отступил от офицера.

Дружки последовали примеру приятеля.

– Чего вы боитесь? – пожалел о сказанном Христофор.

– Ничего, – промолвили дети, но остались в стороне.

Разговор прервался. Адмирал молча поднялся по склону, открыл знакомую калитку. На песке белели лепестки роз, в кустах горели разноцветные фонарики. Христофор оглянулся в ожидании встретить гостей донны Беатрис, но никого не заметил и пошел к дому. Осторожно ступая по лепесткам роз, приблизился к особняку. На столбах у веранды горели фонари, двери и окна распахнуты настежь. Христофор прислушался. Тихо вокруг. Прежде, чем ступить за порог, он хотел позвать сеньору Боабдилью или слуг, но смутился и крадучись вошел в залу, где днем пил вино, наслаждался беседой с хозяйкой.

Здесь почти ничего не изменилось. На столе лежал поднос с фруктами. Исчезла грязная посуда, да стул сеньоры придвинули к стене. Христофору показалось, будто его не ждали, пригласили ради приличия. «Зачем утомлять хозяйку? Надо уйти незамеченным», – с грустью подумал Колумб. Он хотел скрыться, но что-то удерживало его. Христофор стоял в нерешительности посреди залы напротив строгих портретов родственников Беатрис. Вдруг адмирал услышал легкие шаги. Он обернулся и увидел хозяйку.

Сеньора Боабдилья вошла в зал в роскошном малиновом платье, украшенном драгоценностями. На шее женщины, на ушах и в волосах сверкали бриллианты.

– Вы уже здесь? – радостно воскликнула Беатрис.

– Да, – промямлил сраженный ее видом Колумб.

– Теперь вы похожи на вице-короля и адмирала, – разглядывая наряд гостя, восхищенно сказала женщина.

– А вы на королеву Изабеллу, – смутился Христофор.

– Что вы стоите? – как при первой встрече, спросила правительница. – Сядьте, расскажите, как провели день!

Колумб послушно опустился на стул, начал вспоминать о делах, но тут в комнату ворвалась растрепанная Лусия в новом светлом платье, небрежно перевязанном на талии белым платком.

– Где прикажите подать ужин? – пронзила гостя взглядом девица.

– На веранде, – мягко ответила хозяйка.

– Там прохладно, летают мотыльки, – возразила Лусия. – Вам свалится что-нибудь в тарелку.

– Здесь душно, – сказала Беатрис.

– Как хотите… – пожала плечами девица, разглядывая Колумба.

– Ступай же, ступай! – ревниво повторила сеньора.

– Иду! – огрызнулась Лусия и улыбнулась моряку. – Дон Христофор желает ужинать на веранде? – спросила она, будто приказа хозяйки было недостаточно.

– Да, – промолвил он и хотел похвалить ее наряд, но заметил на лице Беатрис обиду и промолчал.

Лусия удовлетворенно кивнула, пошла выполнять поручение. В дверях она обернулась, стрельнула глазками в мужчину.

– Я посетил корабли, сделал распоряжения о закупке товаров, – желая занять разговорами сеньору, продолжил Христофор.

Она села напротив и внимательно выслушала рассказ. Колумб смотрел в ее черные глаза и думал о том, что она красивее королевы, о которой придворные поэты слагали стихи. Темные волосы Беатрис были тщательно уложены, брови подведены сурьмой, на щеках горел румянец.

– Неужели вы все делаете сами? – спросила женщина.

– Да, – сказал Христофор в ожидании похвалы.

– Это плохо, – покачала головой Беатрис.

– Почему? – удивился Колумб.

– Один человек не в силах проследить за мелочами. Ему нужны хорошие помощники.

– У меня есть прекрасные офицеры, – заверил адмирал.

– Почему вы не доверите им заниматься делами флотилии?

– Они могут ошибиться.

– Вы портите подчиненных. У них пропадает чувство ответственности, они привыкают повиноваться, перестают самостоятельно мыслить. Это плохие слуги. Вы должны управлять эскадрой, а не лазить по трюмам кораблей.

– Раньше я не думал об этом, – признался Христофор.

– У вице-короля скоро появится много забот. Переложите их на плечи подчиненных, – предложила правительница.

– Я учту совет, – пообещал Христофор и по иному посмотрел на дорогое платье Беатрис.

«Она умеет вести дела, получать значительные доходы», – подумал Колумб.

– После смерти мужа я приумножила свое состояние, могу позволить себе то, о чем прежде мечтала, – словно догадавшись о его мыслях, пояснила Беатрис. – Я даю людям свободу и за это строго спрашиваю с них.

– Ужин готов! – послышался с веранды резкий голос Лусии. Беатрис недовольно поморщилась.

– Почему вы не смените прислугу? – спросил Христофор.

– Девушка служит мне с детских лет. Сейчас у нее трудный возраст… Вы понимаете меня?

– Да, конечно.

– Скоро Лусия остепенится, будет прекрасной хозяйкой. Вы бы видели, как она командует мужчинами! Как я в молодости.

– Вы и сейчас молоды, – нежно произнес моряк.

– Ах, оставьте! Я постарела.

– Сеньора! Ужин готов! – повторила Лусия.

– Слышали! Идем, – ответила Беатрис.

* * *

Пряный аромат цветов растекался по веранде. Посреди сервированного стола в вазе из венецианского стекла стояли алые розы. Одна из них красовалась в космах Лусии.

– Пойди, причешись! – велела хозяйка.

– Разве я плохо выгляжу? – удивилась служанка.

– Если хочешь понравиться сеньору адмиралу, приведи себя в порядок! – строго наказала Беатрис.

Лусия развязала на поясе платок, бросила в кресло. Не промолвив ни слова, она гордо покинула веранду.

– Прошу вас, садитесь, – мягко пригласила женщина Колумба.

Он выбрал свободное кресло, а она взяла платок служанки, аккуратно прикрыла юбку.

– Сегодня я сама буду ухаживать за вами. Я не люблю торжественных приемов, шума за столом. Если я не справлюсь, Лусия поможет мне. Она долго не обижается, скоро вернется. Я приготовила для вас белое вино. Хотите попробовать?

– Да, – признался Христофор.

Ужин начался. Слабый свет фонарей тонул в темноте позднего вечера. В желтом кругу огня порхали мохнатые мотыльки. Они ровно гудели, наскакивали друг на дружку, опаляли крылышки о свечи. Тихо шелестели листья деревьев, слегка покачивались розовые кусты. Белые крупные звезды повисли над домом, молодой месяц запутался в кронах пальм. Из города доносились голоса, унылое пение.

После напряженных сборов, шумных празднеств, холостяцких пирушек Колумб отдыхал в доме Беатрис. Ему казалось, будто даже в молодые годы на Порту-Сайту у родственников жены он не ощущал такого тепла и уюта. Спокойная, рассудительная речь правительницы Гомеры восхищала его, красота сводила с ума. Хозяйка заботливо ухаживала за ним, потчевала вкусными блюдами, подливала в бокал вино.

Успокоившаяся Лусия явилась к столу с причесанными волосами и заткнутой за корсаж розой. Хозяйка позволила девушке прислуживать за ужином, а когда месяц вылез из-за деревьев и высоко взгромоздился на небе, отправила спать. Раздосадованная Лусия кинула на адмирала томный взгляд и нехотя повиновалась. Вскоре он засобирался на корабль.

– Я провожу вас, – предложила Беатрис и направилась к лестнице в сад, Колумб последовал за ней. В темноте ночи моряк почувствовал себя смелее. Опасаясь, что сейчас потеряет надежду на счастье, Христофор произнес взволнованным голосом:

– Весь вечер я хотел сказать вам…

Шедшая впереди женщина остановилась, повернулась к нему. Христофор нечаянно столкнулся с ней, взял за руки.

– Что? – тихо спросила Беатрис. Пальцы ее слегка вздрагивали. – Что вы хотели сказать? – повторила она срывающимся голосом.

Христофор обнял женщину за плечи, нежно прижал к груди, прошептал на ухо:

– Беатрис…

Она не шелохнулась.

– Беатрис… – наслаждаясь именем, выдохнул моряк и начал целовать коловшееся бриллиантами ушко, шею, волосы.

Женщина напряглась, словно собиралась высвободиться из рук, но вдруг обмякла, подставила ему щеки, лоб, губы. Он гладил ее плечи, спину, бедра, а она таяла в руках, делалась податливой и бесстыдной. Таившаяся страсть одинокой женщины вырвалась наружу, Беатрис не стеснялась себя, не противилась мужчине. Говорить не хотелось, они целовали друг друга. Неожиданно Беатрис резко оттолкнула Христофора и сказала в темноту:

– Что тебе надо?

Колумб обернулся и увидел наблюдавшую за ними Лусию.

– Ты следила за нами? – воскликнула хозяйка.

– Вы велели на ночь закрывать дверь на засов, – дерзко ответила служанка. – Я шла к калитке.

– Ступай прочь! – крикнула Беатрис. – Твое место на кухне!

Лусия расплакалась.

– Иди! – смягчилась хозяйка. – Мы скоро придем. Дон Христофор решил здесь переночевать.

– Правда? – всхлипнула служанка.

– Правда, – ответила Беатрис.

Ей стало жалко соперницу.

Глава IV
Антильские острова

Целую неделю, семь счастливых дней, Колумб провел в гавани Гомеры, но не забыл о делах, не потерял ни одного дня. Семь суток потребовалось для ремонта кораблей, заготовки продовольствия. Христофор забыл советы правительницы, днем вникал в мелочи подготовки флотилии, вечером и ночью наслаждался любовью в чудесном доме с цветами. Лусия смирилась с победой хозяйки, нашла утешение в объятиях молодого сподвижника адмирала Микеле Кунео, постеснявшегося упомянуть в дневнике о своих похождениях.

Корабли заканчивали подготовку к выходу в океан. Каждая вещь лежала на своем месте, каждый матрос знал свои обязанности, каждый волонтер по обычаю первопроходцев написал завещание, исповедался, причастился. У всех было прекрасное настроение. Любовное приключение командующего казалось добрым предзнаменованием. Адмирал вел себя, как истинный моряк, коему суждено в море думать о корабле, а на земле – о женщинах. Вернется ли он к сеньоре Боабдилье? Вряд ли. Донна Беатрис не пара королю Индий.

Накануне отплытия Колумб вручил пилотам запечатанные инструкции с указанием маршрута к форту Навидад. Офицеры могли распечатать письма только, если бы из-за дурной погоды отстали от флотилии. Командир не хотел рассекретить дорогу, опасался португальских шпионов.

11 октября под гром прощального салюта эскадра подняла паруса, вышла в море. Путь лежал на юго-запад к неизвестной земле. «Адмирал шел в Атлантике чуть южнее, чем в первом плавании. Он хотел выйти к островам, которые, по словам обитателей Эспаньолы, лежали к юго-востоку от нее и были населены воинственными карибами, а затем уж последовать в бухту Навидад, где десять месяцев назад оставлены были 39 участников первой экспедиции», – таково мнение исследователей.[57]57
  Свет Я. Колумб. М.: Молодая гвардия, 1973. С 245.


[Закрыть]

Идти на запад через океан к соседним с Эспаньолой островам, не зная точно, где они расположены, все равно, что с закрытыми глазами стрелять из аркебузы в летящих птиц. Дай Бог через месяц найти Эспаньолу, а не то что мелкие острова! Для своего времени Колумб был превосходным мореходом, но совершал большие погрешности в определении широт и долгот. «Напомню, что в конце XV в. Колумб определял широту с точностью до 2–3 градусов. Но особой проблемой было определение долготы. Например, Колумб в 1494 г. определил долготу о. Гаити от мыса Сан-Висенти с ошибкой 22,5 градуса, а долготу о. Ямайки в 1504 г. от Кадиса с ошибкой в 37 градусов. В открытом море долгота определялась преимущественно по счислению, и большие ошибки были неизбежны»[58]58
  Шитарев В. С. Паруса над океаном. М.: ИЛБИ, 1996. С. 61–62.


[Закрыть].

Куда поплыл Колумб? Неужели «к островам, которые, по словам обитателей Эспаньолы, лежали к юго-востоку от нее»? Нет, Христофор пошел к другим островам или материкам!

Читатели помнят, что на карте Паоло Тосканелли и на глобусе Мартина Бехайма в тех широтах посреди океана изображены легендарные земли, волновавшие воображение европейцев в течение столетий. Не к соседним с Эспаньолой островам, а к Антилии, Островам семи городов и Святого Брендана направилась испанская армада.

Вы помните, почему Жуан II отказался признать действительной вторую буллу Александра VI «Inter caetera», проложившую вертикальную линию от северного полюса к южному в ста лигах от Канарских островов, передавшую земли на западе в руки кастильцев? Потому, что перечисленные гигантские острова-материки попадали в собственность Фердинанда и Изабеллы. Колумб спешил открыть Антилию и воображаемые земли. Борьба за несуществующие материки привела к обострению отношений между соседями, заставила испанцев цепляться за папский документ, а португальцев – требовать переноса водораздела на сотни лиг западнее Канар.

Колумб шел южнее первого плавания в Америку, не отклонялся в сторону от намеченной цели. Он хотел найти Антилию как бы мимоходом, по пути. В Навидаде ждали люди, о судьбе которых он ничего не знал, допускал самые неприятные неожиданности. Вспомните советы адмирала вынужденным поселенцам! В первую очередь нужно было спасти друзей, приближенных монархов, затем продолжить поиски Великого хана. Судьба таинственных островов посреди океана не вызывала сомнений. Рано или поздно Колумб или его корабли наткнутся на них, занесут на карты как владения Кастилии и Арагона. Приоритет открытия «азиатских» земель казался правителям важнее захвата среднеатлантических островов.

Ровные пассаты несли эскадру на юго-запад. Участники экспедиции знали, что впереди лежит благодатная земля, перед которой расстилается Саргассово море, где водятся птицы, рыбы, морские животные. Заросли травы не пугали моряков, искусно лавировавших между зеленых полей в поисках чистой воды. Странное магнитное склонение, вызвавшее в прошлом году переполох на «Санта-Марии», нашло простое объяснение, воспринималось как закономерное природное явление. Очевидцы тревожных событий удивлялись своей неразумности, рассказывали попутчикам о пережитых страхах. Редкие перелетные птицы забирали круче к югу, наводили на мысль о близости земли. Колумб не сходил с курса, не рыскал в поисках островов. Вперед, только вперед, на запад к Эспаньоле!

26 октября темные грозовые тучи вытеснили летевшие впереди каравелл белые облака. Ветер окреп, поднялись высокие волны. Обрывки водорослей швыряло на корабли. По палубам побежали мелкие крабы. Присутствие на судах знакомых существ ободрило моряков. Людям почудилось, будто земля находится рядом. Хлопья пены поползли по океану. Вода помутнела от холодного серого света. Налетавшие шквалы грозили разорвать вздутые паруса. Адмирал велел взять рифы, приготовиться к шторму.

Матросы с волонтерами убрали с палубы лишние вещи, закрыли люки, крепко привязали лодки к опорам, прочли молитвы. Корабли раскачивались на гребнях, падали с круч, взлетали на холмы, грозно поднимавшиеся со всех сторон. Стройную кильватерную колонну расшвыряло, рассеяло по океану. Даже на спокойной воде трудно выровнять ход разнотонных парусных судов, на волнении это становится искусством. Капитаны заранее получили приказ: в случае потери друг друга после шторма курсировать на месте, пока не соберется вся эскадра. Идти в одиночку вперед или назад было опасно.

Вечером разразилась гроза. Омытая ливнем палуба скользила под ногами, промокшие канаты застревали в блоках, на парусах выступали темные пятна. Дробный стук капель приглушил крики вахтенных. Мощные удары волн о борта вышибали души у незнакомых с океаном добровольцев. Собаки страшно завыли, будто корабли вот-вот развалятся. Закричали птицы. Забеспокоились овцы, козы, свиньи. Лошади жалобно заржали. Пассажирам требовалось немалое мужество, чтобы не испугаться, не растеряться в возникшем шуме. Моряки подавали солдатам пример, подбадривали слабых спутников. Предстоящая ночь пугала волонтеров. Они часто спрашивали матросов, видны ли паруса соседних каравелл?

В сгустившемся сумраке загорелись сигнальные огни. Дозорные принялись считать корабли.

– Шестнадцать штук! – радостно сообщили адмиралу. – Нам бы ночью не разойтись, Бог даст – днем океан успокоится.

– Будем ждать и молиться, – ответил Колумб.

Гроза прошла стороной. Дождь постепенно утих. На юго-западе небо сверкало молниями. Сильные порывы ветра сменились устойчивым ровным пассатом, разутюжившим свирепые валы, погнавшим волны вслед за грозой, но еще долго океан не успокаивался, обрушивал на эскадру мощные потоки воды. Они били в корпуса, перекатывались по палубам, грозили смыть вещи за борт.

Адмирал не отходил от рулевых. Четверо здоровенных парней с трудом удерживали толстый румпель. У ящика с приборами сидел сжавшийся в комочек юнга. Мальчишка устал, промок до нитки, но не желал раньше смены спускаться в трюм. О выдержке и поразительной работоспособности командующего часто рассказывали моряки. В трудные минуты плавания в присутствии командира подчиненные чувствовали себя увереннее. Христофор часами без отдыха вел флагман по штормовому морю.

В сером предутреннем свете вахтенные заметили паруса соседних каравелл. Господь не дал им потерять друг друга, собрал воедино. Океан заметно слабел, уставал после короткого шторма. Командующий велел отцу Бойлю отслужить благодарственный молебен.

– Я не выйду на палубу, – заявил перепуганный монах, со страхом прислушиваясь к шуму за бортом.

– Служите в трюме! – согласился адмирал.

– У вонючих яслей? – возмутился священник.

– Господу все равно, откуда человек обращается к Нему. Многострадальный Иов плакал и молился в луже нечистот. Чем вы лучше его? – упрекнул Колумб.

Монах затаил обиду, пошел выполнять приказ.

* * *

На двадцать первый день удачного плавания неожиданно показались признаки земли. Счастливая новость обрадовала моряков: Антилия встретилась на пути! До Эспаньолы оставалась неделя похода. Желая получить обещанную награду, полагавшуюся самому зоркому участнику экспедиции, люди весь день всматривались вперед, но сушу не обнаружили. Адмирал не сомневался, – флотилия подходит к земле, ждал ее появления с часу на час.

Вечером погода испортилась. Плотные облака закрыли небо, ветер усилился. Сгустившиеся сумерки предвещали темную ночь. Эскадра стремительно летела на запад. Опасаясь наскочить на камни и отмели, Колумб велел взять рифы на парусах, убавить скорость, внимательно смотреть по сторонам. Кормчие предлагали лечь в дрейф до утра, но командующий не хотел терять времени. «Санта-Мария» вела корабли к желанной цели.

Ночью чаще попадались пучки береговой травы, обломки деревьев. Вахтенные команды усилили бдительность, передали предостережение шедшим в кильватере каравеллам. Волонтеры не спали, искали в непроглядной тьме землю. В напряженном ожидании медленно тянулись часы и минуты. Всех волновал вопрос: куда они приплыли? Пилоты утверждали, будто эскадра находится на пять-семь градусов южнее северного побережья Эспаньолы. Здесь можно встретить богатые золотоносные острова, о которых говорили индейцы, или таинственный материк. Короткий срок перехода через океан позволял надеяться на последнее предположение.

Небо на востоке посветлело, на черной глади океана обозначились контуры каравелл. Кренясь под ветром, они не отставали от флагмана. Серый предутренний свет расширил даль за кормой, обозначил широкую полосу горизонта. Там не было земли. Значит, ночью флотилия не прошла мимо нее и сейчас находится на правильном пути. Впереди армады лежала сгущавшаяся по мере приближения к воде темнота. Ожидание достигло предела. Свободные от вахты моряки перешли на полубак, наблюдали за восходом солнца.

Небо слабо порозовело. Волны с пенными гребнями бежали вдоль бортов наперегонки с каравеллами. На западе медленно таяла темная дымка. Робкий свет с неба опускался на воду. Океан становился огромным, без конца и края, как вчера и три дня назад. С марса флагмана раздался взволнованный крик:

– Добрые вести! Земля!

– Где? Где? – послышались голоса.

– Вижу гору впереди судна! – радостно пропел дозорный.

– Земля! Земля! – прокатилось по флагману. – Передайте сеньору адмиралу – мы вышли к земле!

Колумб поднялся на палубу. На западе в сером свете зари прояснялся черный силуэт высокой горы. Это было не облако, не мираж. С каждой минутой очертания земли обретали четкость и глубину.

– Велите стрелять из пушек! – приказал командир офицерам. – Пусть эскадра узнает о нашем открытии.

– Сегодня двадцать второй день плавания, – радостно сообщил Пералонсо Ниньо. – Земля на горизонте – не Эспаньола. Поздравляю вас, дон Христофор, вы нашли нечто совершенно новое, неизвестное европейцам.

– Скоро мы узнаем, остров это или материк, – промолвил польщенный Колумб.

Не снижая хода, флотилия подплывала к земле. В слабом свете раннего утра дозорные с марсов не обнаружили зловещих признаков камней и отмелей, погубивших первую «Санта-Марию». Буруны не дробили ровно окрашенную поверхность океана. Тем не менее, кормчие внимательно следили за цветом воды, плеском волн.

С восходом солнца густые облака разорвались на части, обнажили сияющее голубизной осеннее небо. Простор расширился. Между небом и водой образовалась четкая грань, крохотными точками обозначились соседние с горою острова.

– Мы подходим к архипелагу, – разглядывая линию горизонта, сказал Пералонсо матросам.

– А как же материк? – спросили они.

– Найдем в следующий раз, – ответил пилот.

В прошлом году Колумбу очень повезло, когда в поисках земель он отклонился на юг от первоначального маршрута, не попал в струю Гольфстрима, отбросившую бы корабли назад к берегам Европы. На этот раз судьба вынесла мореплавателя к свободному от рифов безопасному проходу, через который лежал путь к Центральной Америке, Кубе, Гаити, Пуэрто-Рико, Малым Антильским островам. Как тут не поверить, будто Всевышний хранил Колумба! На протяжении последующих четырехсот лет корабли будут ходить из Европы в Америку маршрутом удачливого адмирала.

В сиянии воскресного дня, 3 ноября, перед «Санта-Марией» вырастал чудесный гористый остров с пышной тропической растительностью. В честь святого праздника – дня Господа, называемого по латыни «доминикой», ему дали название Доминика. Вокруг нее рассеялись крупные и мелкие острова. Испанская армада подошла к Доминике, сделала короткую остановку и поплыла к большому острову, получившему название в честь флагмана – Мария Галанте. Адмирал высадился на берег, ввел землю во владение кастильской короны. Празднество омрачилось отсутствием жителей, разбежавшихся при виде гостей, но это не опечалило Колумба. Флотилия залила бочки водой, направилась к третьему острову, выделявшемуся размерами. Он получил название Гваделупа в честь монастыря, посещенного Христофором на пути из Барселоны в Севилью[59]59
  Гваделупа – крупнейший остров Малой Антильской гряды. Ее площадь составляет 1703 квадратных километра. На Гваделупе возвышается действующий вулкан Гранд-Суфлиер высотою 1484 метра.


[Закрыть]. «Приблизившись к нему, мы оказались у подножия высокой горы, чуть ли не достигавшей неба, – вспоминал участник похода лекарь Чанки. – Посреди нее возвышался пик, со склонов которого текли бесчисленные потоки. Особенно много их было на обращенной к нам стороне. На расстоянии трех лиг от пика мы приметили водопад; мощный, словно бык, он низвергался с такой высоты, что казалось, будто падает с неба. Он виден был издалека, и на кораблях многие бились об заклад: одни утверждали, что это белые скалы, другие говорили, будто это вода. Когда мы подошли ближе, все убедились, что с высоты пика струится поток воды, и никакое зрелище в мире не могло сравниться по красоте с этим водопадом, летевшим с огромной высоты».

На берегу острова моряки заметили поселок из тридцати круглых хижин, крытых пальмовыми листьями. Жители вышли на берег, с интересом разглядывали странных гостей. Они отличались от индейцев Эспаньолы длинными волосами, татуированным телом, перетянутыми жгутами мускулами рук и ног, отчего они становились упругими. Желая придать лицу устрашающий вид, мужчины и женщины обводили глаза черной краской.

Адмирал приказал солдатам отправиться на переговоры с туземцами или взять кого-нибудь в плен, чтобы на корабле с помощью переводчика узнать о богатствах острова. Вот как это событие описал летописец Лас Касас, хорошо знавший Колумба и его сыновей:

«Адмирал приказал направить к берегу две лодки, попытаться захватить на острове местных жителей, выведать у них о земле и населяющих ее людях, о том, как далеко она находится от Эспаньолы. Адмиралу привели двух юношей. Они знаками дали понять, что живут не на этом острове, а на другом, называемом Борикеном. Всеми способами, какие только возможны – руками, глазами, жестами, выражавшими душевную горечь, – они убеждали адмирала, что этот остров населен карибами, взявшими их в плен и привезшими с Борикена на съедение по своему обычаю».

Колумб выслушал пленников и решил, будто посетил остров воинственных племен, наводивших ужас на мирных подданных Гуаканагари. Юноши не знали земли, не могли рассказать о ее особенностях. Христофор послал на разведку команду добровольцев. Волонтеры поплыли на берег, эскадра на рейде ждала их возвращения. Вечером разведчики не явились в условленное место. Адмирал провел тревожную ночь.

На следующее утро отряд спасателей в сорок человек под предводительством капитана корабля Алонсо де Охеды отправился искать пропавших разведчиков. В опустевшей деревне испанцы обнаружили брошенных карибами пленников. Появление солдат спасло индейцев от гибели. В домах аборигенов кастильцы нашли предметы быта, части человеческих тел. В плетеных корзинах лежали отрубленные руки и ноги. Головы и черепа украшали жилища. В воздухе разливался неприятный запах разлагающегося мяса. Солдаты искали останки белых людей, но находили лишь свидетельства истребления туземцами друг друга. Не обнаружили в деревне и вещей разведчиков. Спасатели отправили дикарей на флагман, углубились в тропические леса.

Жаркий, утомительный день прошел в поисках товарищей, осмотре соседних поселков. Следов пропавших друзей не нашли. В хижинах карибов встречались остатки каннибальских пиршеств, примитивная посуда, плетеные гамаки. Испанцы не встретили золота и драгоценных камней.

«Наверное, дикари уносят их с собой», – думали солдаты, стремились поймать врасплох жителей селений. Это им не удавалось. Осторожные туземцы предупреждали сородичей о приближении незваных гостей.

Немного порадовали испанцев дары острова. Кастильцам пришлись по вкусу его плоды, особенно сладкие, сочные ананасы. Разноцветные попугаи летали между деревьев, крупные бабочки соперничали яркостью крыльев с душистыми цветами, гигантские жуки ползали в ворохе прелых листьев. Они были такими огромными, что пугали спасателей больше змей, наполнявших джунгли.

Флотилия провела на Гваделупе шесть дней. Пока солдаты искали пропавший отряд, матросы чинили корабли, запасали воду, чистили трюмы, косили траву лошадям. Рыцарские кони тяжело перенесли путешествие. Многие еле держались на ногах. Лошади сутками стояли в загонах подвешенными на лямках к балкам. В таком положении они ели и спали. Зеленая трава с чистой родниковой водой возвращали животным силы.

Иногда в лагерь испанцев приходили пленники карибов, рассказывали о нравах своих хозяев. Лекарь Чанки записал их слова: «Они говорят, будто карибы обращаются с ними так жестоко, что трудно поверить: детей, рождающихся у этих женщин, они пожирают, а воспитывают только прижитых от жен-карибок. Пленных мужчин они уводят в свои селения, где съедают и точно так же поступают с убитыми.

…Пленным мальчикам они отрубают детородный член, держат их в рабстве до возмужания, затем в праздник убивают и съедают, так как, по мнению карибов, мясо мальчиков и женщин невкусно».

Разведчиков обнаружили в зарослях леса. Они хотели проникнуть во внутренние районы острова, но заблудились, плутали без еды, мечами прокладывали путь через густую растительность. К счастью, никто не пострадал, не умер от голода. Первое неосторожное знакомство с тропическим лесом послужило хорошим уроком для волонтеров.

После Гваделупы эскадра посетила ряд больших и малых островов, названиями которых я не хочу утомлять читателей. «Гирлянды Малых Антильских островов, образуя не очень крутую дугу, тянутся на пятьсот с лишним миль, отделяя Карибское море от Атлантического океана. Эти высокие, утопающие в буйной растительности острова невелики, все они, вместе взятые, могут разместиться в пределах Пуэрто-Рико, отнюдь не самого большого острова Большой Антильской группы, но земли их сказочно плодородны, берега изрезаны глубокими бухтами, горы покрыты дремучими лесами, и недаром Барбадос, Гваделупа, крохотные клочки малоантильской суши, слыли в XVII и XVIII веках жемчужинами вест-индских владений Англии и Франции»[60]60
  Свет Я. Колумб. М.: Молодая гвардия, 1973. С. 247.


[Закрыть].

Кастильцы плохо укрепились на островах. К означенному времени поселки опустели. Это позволило англичанам, французам, голландцам легко захватить земли.

Колумб назвал каннибалами воинственных карибов, пожиравших на ритуальных пиршествах пленных врагов. Слово стало синонимом людоедства. Следует заметить, что карибы между войнами употребляли вегетарианскую пищу. Каннибалы-вегетарианцы – загадка в истории развития человечества! Католическая Церковь объявила карибов исчадьем сатаны. Испанские поселенцы уничтожали каннибалов целыми деревнями, считали кровавое занятие угодным Господу. За тридцать лет европейцы поголовно истребили коренное население островов.