Текст книги "Христофор Колумб"

Глава XIII
Таинственный выбор маршрута

В те дни в Севилье на пристани Ареналь заканчивалось снаряжение шести кораблей Колумба. Три каравеллы готовились переправить на Эспаньолу новых колонистов с запасами продовольствия, семенами, саженцами, орудиями труда. Этой флотилией командовал Алонсо Санчес де Карвахаль. Вторым капитаном шел родственник Христофора, Джованни Антонио Колон, названный в Испании Хуаном. Третьим судном командовал брат погибшего коменданта Навидада и Беатрис – Педро де Арана. В XIV–XV веках для должности капитана не требовались специальные знания. Командир корабля осуществлял общее руководство экспедицией, принимал ответственные решения, а опытные моряки прокладывали курс, управляли парусами. Часто капитанами назначались доверенные лица короны, добросовестные чиновники, хорошо зарекомендовавшие себя на гражданской службе, или родственники знаменитых людей. Так произошло с Карвахалем – советником муниципалитета города Басе, Араной – «деверем» Колумба и, возможно, Джованни Колоном.

Остальные три корабля предназначались для разведывательного похода адмирала. Название флагманского судна, имевшего размеры «Санта-Марии», не сохранилось. Две каравеллы поменьше – «Вакеньос» и «Коррео» оборудовали для прибрежного плавания. В экспедицию отправились старые друзья Христофора: Хуан и Пералонсо Ниньо, Микеле Кунео, братья Кинтеро. Колумб умел ценить отличных моряков. К ним присоединился двоюродный брат покойного Мартина Пинсона – Диего Пинсон.

Накануне похода, по традиции, Христофор написал завещание, передал свои должности, титулы, привилегии, владения, имущество старшему сыну. Диего Колон после смерти отца становился адмиралом, вице-королем, собственником земель в Новом Свете. Если он умрет раньше Колумба, то все наследство получал незаконнорожденный Фернандо Колон. Христофор обязал сына заботиться о младшем брате и его матери, вложить капитал в генуэзский банк ди Сан-Джорджио, «чтобы сократить налоги сограждан», содержать в городе дом с членами семьи Доменико Коломбо.

В последних числах месяца корабли покинули Севилью, спустились в устье Гвадалквивира в гавань Сан-Лукар-де-Баррамеда, где приняли на борт сельскохозяйственные продукты. 30 мая 1498 года эскадра вышла в море.

Существует мнение, будто у португальского мыса Сан-Висенте корабли Мануэла поджидали испанцев, поэтому Колумб взял курс на Азорские острова. Если вы посмотрите на карту, то заметите, что такой выбор маршрута не спасал эскадру от погони. Мне непонятно, откуда возникли эти домыслы? Испанцы не нарушали Тордесильянского соглашения о зонах мореплавания, а португальцы не занимались пиратством у материка в нейтральных водах. Заход на Азорские острова имел иные причины, обусловленные семейными делами Колумба.

Сам Адмирал в письме монархам еще больше запутал своих исследователей. «Я направился к острову Мадейре необычным путем, – сообщил он, – дабы избежать неприятностей, которые могли произойти при встрече с французской флотилией, подстерегавшей меня у мыса Сан-Висенте». Я не ошибся, – именно с французской. Так написано в сборнике документов, опубликованных Государственным издательством географической литературы в 1956 году. Обратите внимание! Колумб не говорит, будто пошел на Мадейру, «дабы избежать неприятностей», а сообщает, что лишь выбрал к ней «необычный путь». Значит, в любом случае, плавала бы или нет вражеская эскадра у мыса, Христофор намеревался посетить этот остров. Добавлю: из письма видно, что король с королевой знали о планах Колумба, так как он сообщает не цель захода на Азорские острова, а причину необычного пути к ним. Если же в книге допущена ошибка, и вместо французской эскадры в подлиннике Колумба речь идет о португальских кораблях, это не меняет сути моих рассуждений. Но я не ошибся. Лас Касас в описании третьего путешествия Христофора подтверждает его слова о французах: «В то время разразилась война с Францией, и было ведомо, что французская флотилия подстерегает адмирала у мыса Сан-Висенте, желает захватить его в плен. Стремясь избежать опасности, он сделал крюк и направился прямо к Мадейре».

В упомянутом выше сборнике документов есть простое объяснение предосторожности испанцев: «Война с Францией из-за итальянских земель шла в царствование Изабеллы и Фердинанда в течение многих лет. В 1497–1498 годах она достигла наивысшего напряжения. В связи с войной Колумбу пришлось испытать немало трудностей, связанных со снаряжением третьей экспедиции, так как стесненная в деньгах королевская казна почти втрое урезала средства, необходимые для экипировки кораблей и для снабжения судовых команд и населения Эспаньолы»[83]83
  Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы. М.: Гос. изд-во географ. лит., 1956. С. 431.


[Закрыть].

В конце этой короткой дискуссии я бы посоветовал нашим писателям не переписывать друг друга, а добросовестно изучать материалы первоисточников.

7 июня флотилия пристала к Порту-Санту, где прошли счастливые годы адмирала в кругу семьи Фелипы Мониз. В доме шурина Христофор познакомился с архивами освоения Атлантики, разработал план похода в Индию. Видимо, дела о наследстве сына Фелипы вынудили адмирала встретиться с родственниками, принадлежавшими к элитарному рыцарскому ордену Иисуса Христа. Христофор гостил на острове два дня. Десятого числа он перешел на Мадейру, где вторая ветвь знаменитого рода занимала важные посты. Там он задержался подольше. Я думаю, Колумб хотел обезопасить Диего от происков врагов. Христофор понимал, что в случае гибели эскадры, монархи способны лишить его сыновей наследства, хотел заручиться поддержкой рода Перестрелло, близкого ко двору короля Португалии. Диего по матери был лузитанцем, имел право на защиту Мануэла. На Мадейре Христофор закупил дрова и продовольствие, залил бочки водой. Это не являлось главной причиной посещения Азорских островов. Отсюда эскадра отправилась на Канары, где все стоило дешевле. Я не верю и в сильное желание адмирала повидаться с родственниками, поболтать о пустяках. Только серьезные причины заставили шесть кораблей сделать крюк, потратить десять дней на посещение португальских островов.

Встреча с «врагами» не вяжется с разговорами о существовании у мыса Сан-Висенте португальской эскадры, посланной на поимку Колумба. Португальцы легко бы арестовали адмирала на Азорских островах.

16 июня флотилия с рейда Фуншалы устремилась на юг к Гомере. Через два-три дня эскадра преодолела девяносто миль до владений донны Беатрис де Боабдильи, где чуть не вступила в морское сражение. «Адмирал застал здесь французский корсарский корабль, который сопровождало французское судно с двумя кораблями, захваченными у кастильцев, – сообщает летописец. – Когда французский корсар заметил, что к нему приближаются шесть кастильских кораблей, то бросил одно пленное судно, снялся с якоря и обратился в бегство со вторым кастильским кораблем. За оставленным судном корсар выслал корабль, а когда увидел, что шесть испанских кораблей идут к полоненному судну, чтобы отбить его, призвал на помощь шесть французских кораблей, стоявших на страже, загнал экипаж кастильского судна в трюм и увел его с собой». Не эта ли эскадра поджидала Колумба у мыса Сан-Висенте? Испанцы не преследовали врагов.

Судя по тому, что 21 июня флотилия покинула Канары, зайдя на остров Иерро, встреча Христофора со своей последней любовью была короткой. Я не знаю, застал ли он правительницу на острове, не хочу выдумывать галантные сцены в угоду барышень. От острова Йерро Карвахаль повел три корабля на Эспаньолу, среди них плыла прославленная «Ничья». Колумб взял курс на юг.

Итак, мы подошли к самому интересному. Я вновь задаю вопрос: куда поплыл Колумб?

«На поиски прохода в Индийский океан», – тотчас ответите вы.

Почему же Христофор не пошел по разведанному пути к «Золотому Херсонесу», где закончил вторую экспедицию и убеждал спутников, будто достиг Азиатского материка? Было бы разумным вернуться на Кубу, спуститься вдоль «Малаккского полуострова», обогнуть его и пристать к владениям Великого хана. Вместо этого адмирал направился на юг. Что вы на это скажите? Молчите? Соглашаетесь с моими доводами? Не спешите с ответом. Давайте разберемся в загадочных поступках Колумба!

Если бы вы считали, что подошли к порогу Индии, то не стали искать проход в другом месте. Обратите внимание: Христофор повторяет маршрут Америго Веспуччи, с той лишь разницей, что в начале пути итальянец пошел от Канарских островов на юго-запад, а вице-король прямо на юг. Это объясняется двумя причинами. Мы говорили об одной из них, когда рассматривали маршрут второго плавания Колумба. Напомню ее словами Я. Света:

«План третьей экспедиции был продуман наилучшим образом, и именно поэтому новое плавание адмирала привело к величайшим открытиям. По ряду признаков адмирал заключил, что обширные земли, быть может, даже один из выступов азиатского материка, должны лежать к югу от ранее открытых им островов. Он основывался при этом на мнении покойного короля Жуана II, который полагал, что к западу от островов Зеленого Мыса имеются обширные земли и что лежат они в португальской части Атлантики, то есть к востоку от демаркационной линии 1494 года. В двух первых экспедициях корабли шли на запад примерно на широте Канарских островов, теперь адмирал наметил иной маршрут. Путь к Индиям должен быть проложен градусов на десять южнее»[84]84
  Свет Я. Колумб. М.: Молодая гвардия, 1973. С. 277.


[Закрыть].

Хотел бы я знать, откуда у португальцев появилась уверенность в существовании на западе океана «обширных земель»? Первым это предположил Аристотель, утверждавший, будто между Индией и Геркулесовыми столпами (Гибралтарским проливом) в жарком поясе может лежать материк, так как земной шар, по его мнению, был невелик. Подобных прогнозов было много, но из-за слабых доказательств им не верили. Тот же ученый говорил, будто северный и южный полюсы – самые высокие места на планете, а восточные страны – выше западных. Исходя из последнего тезиса, десятки ученых доказывали существование земного Рая на крайнем востоке. Среди них мы встречаем знаменитые имена: Исидора Севильского, Беды Достопочтенного, св. Амвросия, Дунса Скотта, Пьера де Айи. Существовали карты с указанием его места.

Вероятно, ответ на мой вопрос надо искать не в научных теориях, а в практической деятельности людей. Вы помните интересный эпизод с моряками Колумба, повстречавшими туземца с монетой в носу? Он до сих пор не получил объяснения. Возможно, мы узнаем имя капитана, сообщившего Жуану II или его предшественнику о необъятных землях на западе. Христофор второй раз стремится по пути в Индию найти острова или материк.

Пытаясь ответить на эти вопросы, историки выдвигают неожиданные гипотезы. Примером служит предположение Жана де Майе.

«Ученый обратил внимание на одну странность, связанную с орденом Храма. Дело в том, что был он настолько могуществен, и свою собственную монету чеканил. Однако почему-то не из золота, как все другие, кто имел на это право, а из серебра…

Еще одна странность: среди тех морских портов, которыми владели тамплиеры, есть один – Ла-Рошель, – назначение которого не очень понятно: лежит он в стороне от всех торговых морских путей того времени. А между тем крепость-порт Ла-Рошель защищали сильные стены, вели туда семь дорог из разных мест Франции.

А вдобавок к этим странностям нашлось в одном из протоколов допросов тамплиеров, после разгрома ордена, любопытное свидетельство: рыцарь Жан де Шалон утверждал, что в ночь накануне арестов выехали из Парижа три крытые повозки, сопровождаемые сильным конвоем. Груз должен был прибыть в один из портов, принадлежащих ордену, где его дожидались корабли…

Сопоставляя все эти факты, французский ученый предположил: задолго до Колумба… тамплиеры плавали в Америку, и именно для этой цели служил им порт Ла-Рошель. В повозках же, вывезенных из Парижа, находились сокровища и архив ордена, так как все-таки заподозрил в самый последний момент Великий магистр недоброе.

Подтверждения? Есть и они. Напомним, что монеты храмовники чеканили из серебра, а оно хлынуло в Европу большим потоком именно из Америки и только после того, как корабли европейцев регулярно стали плавать через океан.

Другое подтверждение нашлось в Национальном архиве Франции: одна из древних грамот скреплена печатью ордена, на котором можно рассмотреть… изображение человека в уборе из перьев, какие носят индейцы.

В принципе ничего нет невероятного в том, что корабли храмовников способны были плавать в Америку, – ведь викинги отправлялись туда на гораздо менее совершенных кораблях за века до основания ордена. Именно на судах храмовников, между прочим, впервые в Европе появился компас, служили братьям-рыцарям искусные мореходы. А если храмовники и в самом деле нашли путь в Новый Свет, вряд ли бы стали афишировать такое открытие – ведь загадочность, таинственность составляли самую суть ордена».

Заинтриговав читателей, мне бы следовало не комментировать цитату. Пусть каждый сам подумал бы о версии Жана де Майе. И все же я сделаю замечания, так как сомневаюсь в заокеанских плаваниях тамплиеров.

Автор ошибается, утверждая, будто восточный порт Бискайского залива Ла-Рошель в начале XIV века лежал в стороне от торговых путей. Наоборот, он находился в центре сообщения между северной Европой и южной. Это определило его важное экономическое и стратегическое значение, частые войны за обладание портом-крепостью. Несмотря на это нет доказательств, будто серебро поступало во Францию через Ла-Рошель. Я думаю, тамплиеры чеканили монеты из серебра английских рудников. В настоящее время это легко проверить. В гипотезе Майе заслуживает внимания только тот факт, что через Ла-Рошель рыцари могли вывезти накануне арестов архив с сокровищами ордена. Вопрос в том: куда? Для меня очевидно, что реликвии тамплиеров попали в Англию или Шотландию, где позиции ордена были наиболее сильны. Доказательством служит находка в Шотландии в 1689 году Великого Креста ордена Храма. Вероятно, архив и прочие драгоценности хранились вместе с крестом. Храмовники не могли переправить святыни на остров через северные порты, охраняемые особенно тщательно перед арестами. Великий магистр знал об этом. Дарю эти мысли автору для докторской диссертации! Мне трудно поверить, что за сто лет до Генриха Мореплавателя и за двести лет до Колумба, тамплиеры совершали регулярные плавания в Америку. Сохранить это втайне было нельзя. Если бы это происходило на самом деле, документ с изображением «индейца» в перьях никогда бы не появился на свет. Видимо, там изображен житель Африки или Востока. В качестве мелкого замечания отмечу, что компас появился в Европе задолго до тамплиеров. Незначительные ошибки наводят на мысль о серьезных просчетах в больших делах, ибо как принять гипотезу, если в ней много неточностей? Невольно возникает мысль, что человек плохо знает предмет исследования.

* * *

Вторая причина изменения маршрута испанской экспедиции заключается в итогах последнего плавания Колумба. В приведенной цитате Я. Свет – ярый защитник Христофора, когда кто-нибудь пытается обвинить его в хитрости, вынужден признать: «По ряду признаков адмирал заключил, что обширные земли, быть может, даже один из выступов азиатского материка, должны лежать к югу от ранее открытых им островов». Иными словами – Колумб знал, что открыл острова, а не материк, собирался искать Индию значительно южнее широты западной оконечности Кубы. Документ Фернана де Луны, назвавший остров материком, служил филькиной грамотой, предназначенной для правителей страны. Когда появилась возможность продолжить исследования, Христофор перечеркнул свои «открытия».

Погода и ветры способствовали плаванию. Эскадра шла на юг через «территориальные воды» Португалии по столбовой дороге каравелл, курсирующих между Лиссабоном и Сан-Жоржи-да-Мина. Никто не преследовал адмирала, не чинил преград на пути. Между Канарами и островами Зеленого Мыса лежит семьсот пятьдесят миль. Испанцы преодолели их с высокой скоростью за шесть дней. Сначала они пристали к бесплодному острову Бонависта, где португальцы устроили поселение для прокаженных и лечили увечных черепашьей кровью, затем перешли на главный остров архипелага – Сантьяго. Там жила колония с черными рабами, разводившая рогатый скот и продававшая его проходящим кораблям. Комендантом форта (правителем островов) король назначил дона Родриго Алонсо. Португалец хорошо принял гостей, обещал помочь закупить коров и свиней. По Тордесильянскому соглашению испанцам разрешалось заходить на острова Зеленого Мыса. Колумб провел на Сантьяго восемь дней, запасся мясом и продовольствием, но не в том количестве, как хотел. Он не дождался, пока рабы пригонят скот из центральных районов. Сидеть на острове было невыносимо. От жары болела голова, воспалялись веки. Ветер из пустыни надувал песок, оседавший на губах, проникавший под одежду. Воздух казался плотным, удушливым, мертвым. Четвертого июля кастильцы покинули Сантьяго, направились на юго-запад.

* * *

В первую неделю они медленно плелись за ветром, преодолевали за сутки 40–45 миль. За девять дней флотилия прошла 380 миль и угодила в полосу штиля. Паруса поникли, каравеллы застыли на воде. Испанцы изнывали от ужасного зноя, ждали муссона трое суток.

«Мне казалось, – сообщал адмирал монархам, – сгорят корабли и люди. Все впали в такое смутное состояние, что не нашлось бы человека, решившегося спуститься под палубу, чтобы взять посуду, воду или пищу. Жара стояла восемь дней».

В трюмах портились продукты, лопались бочки с водой и вином, трескались доски, прела пшеница, тухла солонина. Нестерпимый смрад поднимался из утробы кораблей. Люди слонялись по палубам в поисках укрытий от палящих лучей, но и под навесами тяжело переносили зной, хотели кинуться за борт, прекратить муку. Раньше испанцы не спускались на юг и только слышали о кошмарах, пережитых португальскими моряками в экваториальных водах. Штиль страшен изматывающим бездельем, вытягивающим душу из тела по нитке, по капельке, по крупицам. На палубах возникают яростные ссоры, люди хватаются за ножи. Штиль в жару ужасен вдвойне. Хочется забиться в угол, стонать от удушья, напиться холодной чистой воды. А она позеленела, наполнилась мелкими организмами, обрела неприятный болотный запах. Господь посылает в наказание кровавые поносы, рези в желудке, тепловые удары. У людей из носа идет кровь, ломит тело, они в изнеможении падают на палубу, не могут пошевелиться. Изредка по вечерам капал мелкий дождь, не способный напоить моряков, остудить раскаленные предметы. Палуба скользила, покрывалась мерзкой слизью. Тело чесалось от раздражений, мелкие ссадины гноились.

22 июля подул попутный пассат. Жара спала, настроение моряков улучшилось. Ветры подхватили эскадру, понесли на запад в центре струи Южного Пассатного течения. Корабли набирали ход, новички страшились высокой скорости. От форштевней вдоль бортов поднимались высокие буруны, каравеллы раскачивало с носа на корму, снасти гудели от напряжения, прохладные брызги летели на палубы. Океан покрылся волнами с белыми барашками, в небе появились клубящиеся облака. Запах гнили сменился свежим дыханием океана. Почерневшее небо проливалось дождями, наполняло бочки влагой. Изредка с юго-запада проносились птицы к Северной Африке. Дельфины взлетали на гребнях, ныряли в темные синие волны. Метались зигзагами летучие рыбы, кричали над мачтами буревестники. Теплыми ночами загорались созвездия Канопуса, Козерога, Арго, Южного Креста. Серебристый месяц раскачивался над топами мачт. Справа и слева от кораблей возникал таинственный блеск. Мириады огоньков зажигались в воде, перекатывались с волны на волну, вспыхивали и затухали в новых местах. Это фосфоресцировало тропическое течение, бравшее начало от африканского материка.

Шли дни. Земля Жуана (назовем ее по имени короля) не показывалась в дали. Следовало взять круче к югу, откуда летели птицы, но адмирал не менял маршрута, шел точно на запад по Полярной звезде. Колумб второй раз повторял попытку отыскать землю Святого Брендана, Антилию, легендарные острова. Если бы Христофор хотел найти материк, то свернул на юг, поплыл навстречу птицам, но он опасался выйти из струи Пассатного течения, застрять посреди океана. Главной целью адмирала оставался поиск пути в Индию, а не открытие «обширных земель».

«По его словам, он стремился как можно скорее дойти до меридиана, пересекающего Море-Океан в ста лигах к западу от Азорских островов, ибо по ту сторону этой линии климат прохладнее и плавать легче, а уж затем отклониться к югу, но хоть в небе, после того как эта линия была пройдена, и появились заметные перемены, однако стояла такая же жара, как и прежде, и в силу этого и решено было идти и впредь западным курсом».

Мы не знаем, чем руководствовался Колумб, плывя на запад и не сворачивая с выбранного пути. Он принял правильное решение. В середине лета на этих широтах редко дуют пригодные ветры.

В конце месяца, «когда на судах оставалось только по одному бочонку воды», Провидение вынесло флотилию к гористому острову у северо-восточных берегов Южной Америки.

«По прошествии семнадцати дней, – сообщал Христофор в Испанию, – в течение которых, хвала Господу, ветер благоприятствовал плаванию, во вторник, 31 июля, в полдень показалась земля. Я ожидал встретить ее накануне, в понедельник, держал к ней путь, но на восходе солнца из-за недостатка воды, которая вся вышла, решил идти к островам Каннибалов (Малым Антильским островам), принял это направление. Так как Всевышний всегда дарил меня Своим милосердием, случилось на этот раз, что поднявшийся на габию матрос увидел на западе три горы, одну подле другой. Мы возгласили "Salve Regina", совершили другие моления, премного возблагодарили нашего Господа. Я свернул с пути на север, направился к земле и подошел к ней в час вечерни у мыса, названного мной Галеа; я дал острову имя Тринидад». Тринидад по-испански означает – Троица (Бог-Отец, Бог-Сын, Святой Дух). Три горы – три символа во имя Отца, Сына и Святого Духа, высотою в 940 метров. Площадь острова равна 4,8 тыс. кв. км. Низменные равнины с вечнозелеными лесами покрывают значительную часть Тринидада.

Первый этап экспедиции подошел к концу, она благополучно пересекла океан. Два месяца минуло с тех пор, как Колумб выплыл из устья Гвадалквивира.