Текст книги "Христофор Колумб"

На рассвете адмирал вышел из каюты. Серый восток не предвещал ничего хорошего. Небо обложили низкие плотные облака, прикрыли от ветра снежными сугробами море и землю. На севере виднелся размазанный в дымке южный мыс Фернандины, на юго-востоке – открытый позавчера зеленый остров Фортуны, на западе – темно-синие воды океана. Среди них скрывалась Куба с богатым золотом Бохио, а за ними «живут одноглазые люди и люди с собачьими мордами, которые едят человеческое мясо; захватывая кого-нибудь в плен, они отрубают ему голову и детородные органы, высасывают из жил кровь». Колумб поднял руку, попытался поймать колебания воздуха. Стояло угнетающее безветрие. Мокрые, жалкие вымпела поникли на реях, с комков парусов капала вода.

– До полудня делать нечего, – сказал вахтенный адмиралу, когда тот обернулся и заметил наблюдавших за ним рулевых.

Колумб посмотрел на небо, по утрам плакавшее мелкими слезами. Неужели сегодня опять пойдет дождь и будет лить, пока слабый ветерок не разгонит тучи?

– Это к дождю, – определил матрос. – Здесь каждое утро разверзаются хляби небесные. Откуда у Господа столько воды?

– Из моря, – ответил Христофор. – Вода испаряется, скапливается на небесах.

– Там есть источник? – не поверил матрос.

– Рай с вытекающими из него двумя большими реками, – пояснил Колумб.

Вахтенный посмотрел на командира, но не понял, смеется он или говорит серьезно.

– Скоро все там будем, – вздохнул матрос.

– Не ной! – повысил голос товарищ. – Болтай языком на земле, а не на корабле!

Матрос обиделся и взглянул на адмирала, прося поддержки.

– Кабы знать, где находится Рай, – в тон ему подхватил Христофор, – пошел бы туда босиком по морю.

– Мне и тут хорошо, – сказал ругавший товарища матрос. – Чудные острова! Неужели на свете есть что-то лучше Фернандины? Господь для счастья людей даже собак сделал здесь немыми.

– Дальше еще лучше! – заявил Колумб. – Придем на Сипанго, сами увидите!

– А кому достанется Фернандина?

– Королям Кастилии и Арагона.

– Они заселят ее колонистами?

– Да.

– Я тоже хочу получить землю.

– Напиши прошение. Я дам тебе участок, величиной с твою деревню, – пообещал Христофор.

– И я хочу! – воскликнул вахтенный.

– Земли хватит на всех, – заверил вице-король.

– Что будет с индейцами?

– Заставим работать на полях.

– Это правильно, – согласился вахтенный с вице-королем. – Поделим рабов между поселенцами, строптивых повесим.

– Сначала обратим в христианство, дабы общение с язычниками не оскверняло кастильцев, – решил адмирал.

– Зачем крестить дикарей? Они и так хороши, – возразил матрос.

– Апостол Павел крестил рабов и нам велел! – произнес Колумб.

– От святой воды индейцы не будут усерднее работать. Тут плетка – первое дело!

– Одно другому не помешает, – промолвил Христофор.

Через час полил дождь. Господь выжал из облаков влагу, раздвинул тучи, показал испанцам краешек синего неба. Слабый ветерок задул с северо-востока. Корабли опустили с реев паруса, медленно двинулись на юго-запад. К полудню они набрали скорость, уверенно пошли вперед, не опасаясь наскочить на рифы и отмели. Море вокруг было гладким, прозрачным, голубым.

В четверг, 25 октября, флотилия проплыла мимо группы маленьких островов, вытянутых с севера на юг. Адмирал не захотел кружить между ними в поисках проходов, чтобы высадиться на берег, соблюсти формальности. Острова сосчитали, описали, присоединили к Кастилии без сложного ритуала со знаменами, толпой свидетелей. Моряки не сомневались в открытии у Сипанго архипелага с сотнями островов. Марко Поло утверждал, будто около Индии расположено 12 700 населенных и необитаемых земель. Нет смысла молиться на каждом острове, делать нотариальные записи, ведь новые земли трудно даже сосчитать. Одни говорили, будто проплыли шесть островов, другие – восемь. Попробуй уточнить! На проверку потеряешь день или два, а они дороги, как кусочки золота в носу индейцев.

Утром в воскресение, 28 октября, увидели Кубу.

* * *

Очертания земли заметили накануне поздним вечером, но лишь на рассвете осмелились подойти поближе. Опыт плавания между островами приучил Колумба сохранять осторожность при подходе к берегу.

Вид великолепного острова поразил моряков. Раньше они встречали мелкие острова, здесь перед ними простиралась земля без конца и края. Куда ни посмотри, на запад или на восток, – береговая линия уходила в невидимую даль. Высокая горная гряда пересекала остров, напоминала европейцам горы Сицилии. Зеленые леса с могучими деревьями шумели вдоль побережья. Перед восхищенными испанцами лежал широкий эстуарий полноводной реки. Командующий велел войти в него, бросить якоря.

Каравеллы приблизились к земле, но не рискнули плыть без промеров глубин, спустили на волны шлюпку. Лодка отошла от борта флагмана, направилась к реке. Разведчики опускали в воду веревку со свинцовым грузилом, считали скрывшиеся в волнах узелки, сообщали знаками адмиралу, что путь свободен от камней и песчаных наносов. За гостями у берега из двух челнов удивленно наблюдали туземцы. Когда шлюпка вошла в устье, индейцы развернули лодки и, торопливо работая веслами, уплыли в деревню. Занятые делом моряки не обратили на них внимания. Вслед за разведчиками в реку вошли каравеллы.

Река была удивительно прозрачной, без утесов и подводных камней, с низкими берегами, поросшими лесом. Командующий с чиновниками высадился на землю, торжественно присоединил ее к владениям монархов. Отныне Кольба-Куба-Сипанго превратилась в честь наследного принца в остров Хуана. Реку тоже нарекли новым именем. Воображение первооткрывателей дальше привычного Сан-Сальвадора не возвысилось, она стала рекой Святого Спасителя. Для полного триумфа не хватало восторженных зрителей, разбежавшихся при виде белых людей. Подождав немного на берегу, адмирал направился в деревню во главе капитанов, офицеров, матросов.

В тени высоких пальм прятались крытые листьями два десятка хижин, мало отличающихся от построек аборигенов соседних островов. Среди покинутых домов безмолвно бегала забытая немая собака. Ни коз, ни кур, ни овец. Разноцветные попугаи порхали с ветки на ветку. В хижине моряки увидели искусно сплетенные из пальмовых волокон сети, костяные крючки, гарпуны, простую домашнюю утварь из глины, дерева, кокосовых орехов, изображения божков – женские фигурки, головки, ритуальные маски. Матросы искали золото, но не нашли. Колумб запретил прикасаться к вещам, чтобы не обидеть туземцев, не вызвать военных действий. После осмотра поселка испанцы вернулись на берег. Адмирал сел в лодку, поплыл вверх по реке в сопровождении охраны с тяжелыми мушкетами в руках.

Вдоль берега высились густолиственные деревья. Среди них росли пальмы, непохожие на европейские и африканские. Они имели широкие листья, способные укрыть от дождя целую хижину. На развесистых деревьях зрели плоды, благоухали крупные цветы. В воздухе разливался тонкий, нежный аромат, очаровавший Колумба на Изабелле. Буйно разросшиеся кустарники подступали к воде. В изумрудных листьях скрывались восхитительные птицы, яркостью оперений соперничавшие с цветами. Лес шумел от порывов ветра, звенели голоса, стрекотали в траве насекомые. Величиною с ладонь бабочки радужными пятнами выделялись на фоне зелени, превращали поляны в райские цветники.

Через полчаса испанцы подплыли ко второму опустевшему поселку. Соседи предупредили жителей о незваных гостях, туземцы унесли даже глиняную посуду. Моряки осмотрели дома, как походные палатки расположенные вразброс, без четкого плана улиц и хозяйственных пристроек, побродили у леса, не осмеливаясь вступить в густые дебри, сели в лодки, поплыли дальше в поисках людей. В следующей деревне их ждали одинокие шалаши с горячими углями в очагах. Индейцы избегали встречи с белыми людьми. Разочарованные испанцы вернулись в гавань.

Пять веков ученые спорили, в какой бухте Кубы высадился Колумб. Выбрали Барнай, где воздвигли стелу в честь знаменательного события.

Прошел день, туземцы не возвращались в селение. Моряки чувствовали, как за ними наблюдают невидимые воины, ощущали их присутствие на берегу. Адмирал сохранял спокойствие и осторожность, запретил подчиненным выходить на землю без оружия, беспечно купаться в теплых водах Сан-Сальвадора. Он гулял с охраной по берегу, собирал образцы камней, растений. Однажды Колумб нашел жемчужные раковины и предположил, что Хуана (Куба) богата жемчугом. Открытие сулило ему большие прибыли. Вечерами Христофор садился за стол, писал монархам длинные восторженные послания.

«Век бы прожил тут! – восклицал Колумб. – Это прекраснейший остров на свете. Он изобилует отличными гаванями, глубокими реками. Климат здесь лучше, чем на прочих островах, ночи не холодны и не жарки. Птицы и кузнечики не смолкают от солнечного заката до рассвета. Хороши эти тропические ночи с голубым небом и белыми, точно серебряными, созвездиями! Душистые цветущие рощи, весь великолепный пейзаж кажутся еще красивее при ночном освещении». На второй день Колумб приказал высадить на берег индейцев с Гуанахани, чтобы нашли жителей, завязали с ними дружественные отношения. Пленников снабдили пестрыми шапками, бусами, бубенчиками, дешевой мелочью. Офицеры не одобрили поступок командующего, полагая, что дикари сбегут с кораблей, поднимут против них аборигенов. Христофор рискнул и был за это вознагражден.

«Когда местные жители убедились, что им не причинят зла, они успокоились. Вскоре к кораблям подошло более шестнадцати челноков, или каноэ, с хлопковой пряжей, прочими вещичками. Адмирал приказал ничего не брать, дабы индейцы узнали, что он ищет только золото, называемое здесь «нукай».

Золота у аборигенов не нашлось. Они сообщили испанцам, будто на западе есть город или поселок с резиденцией короля острова, обладателя большого количества золота и ценных вещей. Колумб поверил туземцам, велел флотилии следовать берегом в указанном направлении. Из бухты Барнай корабли поплыли на северо-запад.

Продвигаясь вдоль побережья, адмирал высаживался на сушу, осматривал заливы и реки. Иногда попадались опустевшие деревни. Завидев чужеземцев, жители скрывались в лесу. Христофор заходил в дома, внимательно разглядывал постройки и утварь. Он заметил, что возведенные из пальмовых ветвей в виде беседок, хижины выглядят прочнее встречавшихся на других островах. В чистых «шалашах» лежали предметы обихода, изготовленные искусными мастерами, знакомыми с инкрустацией, тонкой резьбой. Это радовало Колумба и доказывало, что жители Кубы образованнее соседей. К сожалению, большинство заключений Христофора были ошибочными.

Уверенность в том, что испанцы находятся на Сипанго, определила мысли и поступки командующего. Он решил, будто туземцы скрываются от моряков потому, что принимают их за служителей Великого хана, явившихся обратить островитян в рабство. Обнаружив в домах массу рыболовных принадлежностей, Колумб сказал, что здесь живут рыбаки, сбывающие товар внутри острова. Заметив на берегу выброшенные волнами черепа тюленей, назвал их коровьими головами, предположил, что на Кубе разводят крупный рогатый скот. Видя, что трава растет у кромки воды, погода стоит тихая и ясная, вообразил, будто в этой части океана нет штормов. И так во многом.

Глава XIX
Поиски столицы монголов

Эскадра поплыла на северо-запад и обнаружила мыс, образующий западный вход в лагуну де Морон. Берег покрывали пальмовые рощи, красотой поразившие испанцев. Адмирал назвал его мысом Пальм. Поздний час прервал продвижение вперед, корабли бросили якоря. Мартин прибыл на «Санта-Марию». Колумб принял его на деке корабля.

Расплескав по небу полыхающие краски, солнце село за остров. Ветер ослаб. Залив наполнился ароматом цветов, душистых трав. От воды несло прохладой. На юте флагмана стояли стол и стулья. Адмирал готовился сделать дневниковые записи, когда услышал о визите капитана «Пинты». Он пригласил Пинсона к столу.

– Ты узнал дорогу к дворцу короля? – спросил Колумб.

– Туземцы сообщили мне нечто более важное, – многозначительно произнес Мартин.

– Что?

– Место, изобилующее золотом.

– Где оно находится? – оживился Колумб.

– Какова плата за ценные сведения? – поинтересовался капитан, разглядывая потемневшие пальмы на берегу.

– Что ты хочешь? – насупился Христофор.

– Часть добытого золота.

Мартин и перевел взгляд с мыса на притихшее море.

– Мы находимся на территории Кастилии, – сухо ответил Колумб. – Золотые рудники будут принадлежать Их Величествам.

– Ты получишь процент?

– Да, – нехотя произнес командир.

– Дашь мне из своих денег, – решил Мартин.

– Сколько? – спросил Колумб недовольным тоном.

– Не знаю. Это будет зависеть от величины прибыли.

– Говори стразу! – потребовал Христофор.

– Сотню дукатов, – стрельнул в него глазами Мартин.

– Сейчас или потом?

– Сейчас.

– Это много, – покачал головой Христофор. – Слово индейцев стоит недорого. Дикари обещали нам золото на Самоате, но там его не нашли. Где гарантия, что пленники не обманули тебя?

– Тебе знакомо слово «Ку-ба-на-кан»? – торжествуя победу, произнес по слогам Мартин.

– Хубанакан? – поправил Колумб.

– Возможно.

– Это похоже на Хубилай-хан, – задумался Христофор.

– Или на что-то, связанное с ним, – добавил Мартин.

– Ты прав, – кивнул командир. – Где ты услышал слово?

– На палубе «Пинты» от рабов.

– Они знают, где живет Хубилай-хан?

– Индейцы говорят о Ку-ба-на-ка-не, – четко повторил капитан. – Я думаю, это резиденция Хубилай-хана или золотые рудники.

– Разумно, – похвалил Колумб. – Но причем здесь монгольский хан, если мы находимся в Сипанго за сотни лиг от него?

– Ты дашь мне сто дукатов? – нетерпеливо выведывал Мартин.

– Дам, когда найдем Великого хана, – согласился Христофор.

– Неси половину! – потребовал Пинсон.

– Нет! – отрезал Колумб.

– Тогда клянись на Библии, что сдержишь слово! – поразмыслив, предложил капитан.

– Клянусь! – поднял правую руку Христофор.

– Назови сумму, – попросил капитан.

– Клянусь заплатить пятьдесят дукатов, когда найду Хубилай-хана! – торжественно повторил Христофор.

– Ты обещал сотню, – обиделся Мартин.

– Разве? – Колумб сделал удивленные глаза. – Мне послышалось – пятьдесят!

– Удвой сумму!

– Нельзя, я дал клятву, – отказался Христофор. Мартин задумался.

– Не тяни! – велел адмирал. – На Сан-Сальвадоре ты присягал мне честно служить, а теперь просишь денег? Я мог прогнать тебя с глаз, арестовать за сокрытие тайны, но вместо этого обещал заплатить полсотни дукатов. Чем ты недоволен?

– Я надеялся получить больше.

– Хватит и пятидесяти монет! Говори, где Кубанакан?

– Мы ошиблись, вместо Сипанго приплыли на материк, – произнес рассерженный Мартин.

– Ошиблись? – не поверил Колумб.

– Вели слугам принести карту Тосканелли, я покажу тебе, где мы находимся.

– Педро! – крикнул адмирал разговаривавшему с моряками пажу. – Достань из футляра итальянский свиток!

– Я говорил тебе, что мы с севера обошли Сипанго и плывем к материку! – напомнил Мартин разговор накануне бунта. – Ты не слушал меня, а ведь я оказался прав! – укоризненно закончил Пинсон.

– Продолжай! – адмирал пристально глядел на него. Ему не понравился тон подчиненного.

– Тебе следовало сразу понять, что слова «Кольба» (Куба) и «Сипанго» – не похожи друг на друга. Иное дело – Кубанакан. Откуда дикарям Сипанго знать о Хубилай-хане? Они не слышали о нем!

– Возможно, – согласился Колумб. Довод Пинсона показался ему убедительным.

– Мы прошли мимо индийских островов, высадились на восточном побережье материка.

– Значит, где-то неподалеку расположены королевства Манги и Катая! – подхватил мысль Христофор.

– Вот именно, – кивнул капитан.

– И ты знаешь дорогу во дворец Хубилай-хана?

– Да.

– Покажи ее!

– Надо обойти мыс Пальм и двигаться на запад вдоль материка до широкой реки, по которой можно за четыре дня добраться до Кубанакана.

– Город расположен в верховьях реки?

– Нет, где-то у эстуария.

– Мы поднимемся на кораблях?

– Вряд ли. – усомнился Мартин. – Пошлем лодки для переговоров, сами подождем в гавани.

– Если она там есть, – усмехнулся Христофор.

– Вероятно, властитель не случайно выбрал реку для столицы.

– Она должна быть судоходной.

– Пирогам не нужна удобная бухта, – возразил Колумб, – а крупных судов я здесь не видел.

– Скоро мы все узнаем, – сказал Пинсон. – Готовь посольство к Хубилай-хану!

Моряки долго сверяли берега на карте со своими рисунками островов и очертаний Кубы, подсчитывали расстояния. Они забыли о Сипанго, поверили в то, будто находятся у монгольского царства. Расставаясь с капитаном, адмирал повторил обещание выплатить денежное вознаграждение.

* * *

С первыми лучами зари каравеллы устремились на запад в поисках Кубанакана, обозначавшего на языке местных жителей Среднюю Кубу и не имевшего отношения к Хубилай-хану, разве только походившим звучанием, послужившим основой ошибки.

Когда-то давно, читая «Historia rerum» Энея Сильвия, Христофор сделал на полях книги пометки, в которых указал, что Азия простирается на севере до широты Туля (Исландии), а Китай расположен на краю Индии, «напротив Испании и Ирландии». Сальвий нашел упоминания о Великом хане, монгольском императоре Китая, в древних трудах. На самом деле Великий хан давно не правил страной, но в Европе верили в его существование. Колумб сделал в книге 18 пометок, посвященных этой легендарной личности, проявил к ней значительный интерес.

Команды судов восторженно восприняли неожиданное известие. Срок экспедиции сократился на месяцы, отпала необходимость плыть через неизвестное море к азиатскому материку, блуждать среди островов и коралловых рифов у побережья. Слава адмиралу! Слава капитану «Пинты», определившему местоположение флотилии!

Встречный ветер развеял праздничное настроение, суда с трудом пробивались вперед. Лавировка сильно усложнялась опасностью наскочить на камни и отмели. Колумбу потребовалось все его искусство пилота для проводки эскадры на несколько миль. Мыс следовал за мысом, удобные гавани и широкие реки не встречались. Аборигены показывали пальцами на берег, клялись, будто Кабанакан лежит рядом, но ничего не свидетельствовало о близости реки. За бортом плескалась соленая вода.

Прошел день изнурительной борьбы с ветром и океаном. На ночь спрятались в бухте с высокими каменистыми берегами. Порывы ветра грозили сорвать корабли с якорей, погнать в море. Вахтенные матросы подтягивали канаты, якоря ползли по песчаному дну. На рассвете отошли от земли, осмотрели берега. Непрерывная желто-зеленая линия уходила в даль, растворялась в туманной дымке. Эстуария реки не было видно. Командующий велел плыть дальше, искать местного короля или Кубанакан.

Весь день дули противные ветры, усложняли работу, отбрасывали каравеллы назад. Они упорно лезли вперед, ожидали за каждым мысом обнаружить таинственную реку. Туземцы приуныли, неуверенно предлагали продолжить плавание. Один сказал, будто слышал, как можно пройти к королю через леса от реки Сан-Сальвадор. Вот тебе сюрприз! Колумб чуть не побил дикаря за то, что раньше не сообщил об этом. Отступать не хотелось, желанная цель скрывалась за мысом. Один поворот, второй, третий. Сколько еще нужно пройти, чтобы отыскать Кубанакан? Не ошиблись ли индейцы, не обманули ли капитанов? Такое происходило почти ежедневно. Сомнения усиливались. После тяжелой лавировки, когда ветер стал штормовым, срывал пену с гребней, командующий приказал прекратить поиски реки, возвратиться в бухту Пальм. В последний день октября эскадра повернула на восток.

На рассвете, 1 ноября, моряки заметили на берегу маленькую деревню, жители которой скрылись в лесу. Колумб велел смышленому индейцу, захваченному в плен на Гуанахани, и уже понимавшему испанскую речь, отправиться в селение, успокоить дикарей, объяснить им мирные намерения белых людей. Христофор предложил туземцам товары в обмен на золото.

– Мы дадим все, что они захотят! – подчеркивал адмирал. Толмач, прозванный матросами Диего, кивал головой, скалили зубы, смотрел на хозяина с рабской преданностью.

– Скажи, – продолжил Колумб, – что мы не являемся подданными Великого хана, не причиним им зла. Спроси, знают ли дорогу на Кубанакан?

– Ку-ба-на-кан, – повторил индеец и еще раз кивнул головой.

– Ступай! – велел Христофор. – Мы подождем тебя. Да смотри, не сбеги! А то я утоплю твоих сородичей с Сан-Сальвадора. Ты понял меня?

– Да, – кивнул индеец и пошел к лодке.

– А вдруг дикари убьют Диего? – провожая взглядом удалявшуюся шлюпку, спросил кормчий адмирала.

– Пошлем другого раба, – равнодушно ответил Колумб. – Привяжи индейцев к поручням юта и скажи, что если Диего не вернется, их утопят в море. Пусть кричат ему вслед.

Вопреки опасениям, жители селения радушно приняли толмача, вернулись в дома и под вечер на челноках подплыли к каравеллам. Они везли ненужные морякам обычные туземные товары. Хотя Диего объяснил индейцам, что белые люди ищут золото, они предлагали хлопковую пряжу, свежую рыбу, кокосовые орехи. Туземцы не имели золота, лишь один носил в носу серебряное кольцо. Колумб приказал позвать его на флагман.

– Спроси, где находится Кубанакан? – велел Христофор рабу. Диего перевел слова туземцу. Обладатель серебряного кольца радостно закивал головой, поднял руку, показал четыре пальца.

– Что это значит? – не понял командующий.

– До Кубанакана четыре дня пути.

– По воде или берегом?

Услышав знакомое слово, туземец затараторил. Диего смотрел на гостя, кивал головой. Мужчина показал три пальца, махнул рукой в сторону леса. Христофор ждал объяснений.

– Он говорит, – сообщил Диего, – что король живет внутри страны в четырех переходах от берега. К нему уже отправлены гонцы с вестью о появлении крылатых людей. Через три дня сюда прибудут послы из Кубанакана. С ними придут купцы для торговли с белыми людьми.

– Спроси его, Хубилай-хан воюет с соседями? – приказал Христофор.

Диего перевел слова хозяина. Туземец задумался, затем быстро сказал:

– У них мир.

– Это хорошо! – решил Колумб и велел матросам подарить вождю селения стеклянные четки.

Индеец схватил восхитительно сверкавшие бусинки, прыгнул в воду. Моряки засмеялись. Адмирал отвернулся от них, пошел в каюту взглянуть на карту, уточнить положение Кубанакана.

* * *

Колумб разложил на столе записи и расчеты, внимательно сверил их с картой, сделал важный вывод: флотилия находится на границе Катая в двухсот пятидесяти милях от столицы Великого хана. Открытие противоречило утверждениям аборигенов, будто до резиденции Хубилай-хана можно добраться за четыре дня, но это не смутило командующего, ведь слова туземцев редко соответствовали действительности.

На первой стоянке у берегов Кубы индейцы обещали адмиралу показать на северо-западе богатый поселок с местным царьком. Корабли проплыли до мыса Пальм, но не нашли его. Наверное, король живет дальше на западе или в глубине лесов, куда испанцы боялись заходить. Теперь возник вопрос: продолжать поиски царька или искать встречи с монгольским ханом? Колумб выбрал последнее.

* * *

На следующий день Христофор снарядил посольство к хану. Дворянин Родриго де Херес возглавил отряд. В него вошли знаток восточных языков Луис де Торрес и два проводника: индеец Диего из Гуанахани и деревенский вождь с серебряной серьгой. Командующий снабдил их письмами, подарками для хана и придворных, пообещал посетить Кубанакан, вручить властителю верительную грамоту с посланием монархов, ценные вещи. Из трюма «Санта-Марии» вынули шелковые ткани, золоченые чашки, тарелки, стальные ножи, зеркала, ножницы, прочие товары, предназначенные для развитых народов. Послов приодели, чтобы достойно представили во дворце могущественную Кастилию, отправили в поход за 450 км с указанием вернуться через шесть дней! Вот уж поистине удивительное смешение географических представлений в головах испанцев!

Но не удивляйтесь. Давайте подумаем, могли послы преодолеть такое расстояние по лесным дебрям до ханского дворца и вернуться в гавань за шесть дней? Нет! Отсюда следует вывод: Колумб подозревал, что они идут не к Великому хану, а к подвластному монголам правителю. Христофор не дал бы послам неделю, зная, что до властителя нужно идти четыре дня.

Помимо дипломатических задач, испанцы имели важное поручение. Им следовало тщательно разведать дорогу во внутренние районы страны, собрать сведения о провинциях, расстояниях между ними, крепостях, армии, вооружении воинов, гаванях, реках на «материке». Родриго де Херес нес образцы благовоний и пряностей, чтобы удостовериться, имеются ли они в ханских владениях. Это являлось главной целью экспедиции. Если бы ее не было, испанцы спокойно дожидались придворных короля и купцов на берегу. Зачем отправляться в дорогу, если навстречу идут монголы?

Мартин просил Колумба выплатить ему часть вознаграждения за сведения о Кубанакане, Христофор отказался. Это был второй случай, когда он нарушил слово. Ранее адмирал заявил, будто увидел землю в океане на четыре часа раньше матроса «Пинты» и посему не намерен уступать ему годовую ренту в десять тысяч мораведи. Эти деньги Христофор отдаст Беатрис, матери своего младшего сына. Король утвердит решение адмирала. Беатрис будет получать пенсию из налогов, собираемых с кордовских мясников. Поступки Колумба задели самолюбие капитана «Пинты». В первом случае он обещал деньги матросу, во втором – сам рассчитывал поживиться.

Проводив послов, адмирал велел морякам заняться починкой судов, сбором полезных сведений.

На следующий день Колумб отправился на берег. Когда в Палосе набирали команды, никому в голову не пришло пригласить ученых-натуралистов принять участие в экспедиции. Адмирал сам изучал леса и поля, определял благовонные деревья и пряности. Христофор бродил по берегу, собирал раковины, искал жемчужниц. Поднимался в горы, осматривал стволы деревьев, нюхал кору, растирал в пальцах листья. Спускался в долины, рвал в зарослях травы стручки перца. Встречал на пути ручьи, ковырял палочкой в песке, надеялся обнаружить поблескивающие песчинки. А когда замечал, радовался, думал, будто нашел золотой песок. Христофор не знал, что слюдяная обманка попадается гораздо чаще, чем крупицы драгоценного металла.

Он намоет кучу песка, привезет в Испанию, будет доказывать, что это истинное золото, пока специалисты не объяснят ему, как отличить металл от обманки.

Корица, мускатный орех, ревень не попадались на глаза адмиралу, но он верил, что они растут на его земле, ежедневно отправлялся на поиски. Любознательность Колумба не ограничивалась ценными породами деревьев и специй, он обратил внимание на потаты (картофель), велел матросам собрать целую бочку в подарок монархам.

Однажды конопатчики развели костер для приготовления смеси из дегтя, серы, специальных добавок. Дрова зашипели, крепкий приятный запах разлился вокруг.

– Это мастика! – закричали моряки.

– Стволы не похожи на фисташковое дерево, – усомнились офицеры.

Колумб поддержал мастеров. Он заявил, что такая мастика добывается на средиземноморских островах для приготовления клея, лаков, красок, ароматических веществ и отправился в рощу, откуда матросы принесли сучья, осмотрел деревья, подсчитал прибыль. Получились тысячи пудов мастики, больше, чем на Хиосе и соседних островах Греческого архипелага, за которые ежегодно можно будет получать 50 тыс. дукатов. Вечером Христофор записал это в дневнике, вообразил, будто станет самым богатым человеком на свете. Увы, он ошибся.

Колумб показывал индейцам самородки, выведывал, где добывают золото. Туземцы смотрели на образцы, произносили два слова: «Бохио» и «Банеке». Первое адмирал слышал на Изабелле и Фернандине, где аборигены говорили ему, будто восточнее Кубы лежит богатый остров. Второе – было новым. Христофор решил, что оно означает золотоносный район. Индейцы пояснили: Банеке – это остров на востоке от якорной стоянки, на котором жители носят золотые и жемчужные украшения. За ним есть страна одноглазых воинов и людей с головами животных, перерезающих пленникам горло, пьющих теплую кровь. Они едят человеческое мясо.

В Африке Колумб слышал о людоедах. Они были бедными, дикими людьми, у которых редко имелось что-нибудь ценное для европейцев. Поэтому не собирался плыть далеко, спрашивал дорогу только на Банеке.

6 ноября неожиданно раньше срока вернулись посланники адмирала. Смущенно переминаясь с ноги на ногу, они рассказали о поисках властителя.

«Мы прошли двенадцать лиг (72 км) через леса и поля, – вспоминал Родриго де Херес, – поднимались на холмы, спускались в низины, пока не добрались до большой деревни на берегу реки. Мы насчитали с полсотни крупных домов, похожих на обычные постройки индейцев. В каждом доме жило несколько многочисленных семейств. В поселке находилось не менее тысячи туземцев. Они встретили нас радушно, провели к вождю, усадили на чурбаки, употребляемые в качестве стульев, накормили и напоили. Хозяева предложили нам различные плоды и коренья. Мы попробовали сладкий перец оги, жареные потаты, маис, волчьи бобы, хлеб из юкки. Эти растения составляют основную пищу индейцев. Мужчины сели вокруг нас на циновки, приготовились слушать.

Луис де Торрес попытался объяснить дикарям цель нашего визита, говорил по-еврейски, по-халдейски, по-арабски, но туземцы не понимали его. Я велел проводнику приветствовать вождя. Диего поднялся с чурбака и долго что-то говорил нагому владыке и его сородичам. Речь раба понравилась жителям селения, они обрадовались обещанию покровительства, а когда он замолчал, знаками выразили почтение и восхищение. Аборигены принимали нас за сверхъестественных существ, вскакивали с мест, трогали одежду, в знак покорности прикасались к ногам и рукам. Видя убогость и бедность индейцев, мы вручили им дешевые подарки, вызвавшие бурный восторг. Они без стеснения принялись делить стекляшки и колпаки.

По знаку вождя, мужчины удалились, в хижину вошли голые женщины. Некоторые из них имели хлопковые покрывала. Женщины уселись на полу в ожидании повторения рассказа. Диего поведал им о плавании и поисках золота, раздал подарки.

Когда красавицы ушли, вернулись мужья. Мы показали им корицу, перец, прочие пряности. Хозяева с интересом обнюхали образцы и заявили, что не видели такие травы и коренья, но слышали, будто далеко от селения на краю земли, на юго-востоке, эти продукты растут в изобилии. Мы не заметили у индейцев золота и драгоценностей.

Вечером мы посетили соседние дома, построенные в форме палаток. В них лежало много хлопка. Возле хижины мы заметили кучу в пятьсот арроб (575 кг). Мы видели, как туземцы курили табак, сворачивали листья в трубочки, поджигали огнем, добытым посредством трения кусочков дерева. Нам было непонятно, как дурной обычай дышать дымом укоренился в стране.