Текст книги "О жандармах, императорах и изобразительном искусстве. Архивные заметки"

В Пятницу, 15-го Апреля, в квартире Филиппеуса был Судебный Пристав для описи имущества по какой-то претензии. Описанного имущества оказалось рублей на 5 или 6. Филиппеуса разыскивает полиция»[234]234
  ГА РФ. Ф. 109. 2 эксп. 1869. Д. 172. Л. 78.


[Закрыть].

С горизонтов политической полиции Константин Федорович исчез на целое десятилетие. Наверное, продолжал заниматься коммерцией, но не очень удачно – иначе мы о нем больше никогда не услышали бы, но нет, нам еще несколько раз придется встретиться с ним. Как известно, в марте 1881 года с согласия Александра III родилась «Священная дружина» (иногда ее называют «Золотая дружина», «Святая дружина», «Охранная дружина», «Добровольная охрана»)[235]235
  См.: Общество «Священной дружины»: («Отчетная записка» за 1881–1882 гг.)// Красный архив, 1927, т. 2 (21). С. 203.


[Закрыть]. Эта законспирированная аристократическая организация тщетно пыталась подменить правоохранительные органы в борьбе с революционными сообществами. В дневнике члена Исполнительного комитета «Священной дружины», начальника Петербургской агентуры, генерал-лейтенанта В.Н. Смельского в записи от 11 сентября 1882 года Филиппеус упоминается как один из активных участников «Священной дружины»[236]236
  См.: Голос минувшего, 1916, № 5–6. С. 96.


[Закрыть]. Конечно же, бывший глава политического сыска империи очень даже подходил для этой странной организации, самодеятельно, дилетантски занимавшейся политическим сыском, а роль ее участника очень подходила Филиппеусу – вся верхушка «Священной дружины», ее основатели и руководители принадлежали к высшему свету, и не просто к высшему свету, а вплотную стояли к трону. Связи, авторитет, отблеск престола, как все это требовалось не очень удачливому коммерсанту и аферисту Филиппеусу. В дневнике Смельского он упоминается рядом с любимцем Александра III, бывшим столичным градоначальником, генерал-майором М.Н. Барановым, отстраненным от должности за каскад неразумных поступков, перемешанных с мюнхаузеновской ложью. Но вращаться в обществе великосветских сыщиков Константину Федоровичу посчастливилось всего около года – не судьба. В начале декабря 1882 года «Священная дружина» тихо ушла в небытие. По настоятельному требованию руководителей политической полиции министр внутренних дел граф Д.А. Толстой убедил молодого монарха распорядиться распустить это противоестественное общество.

Последнее упоминание о К.Ф. Филиппеусе в делах Департамента полиции (III Отделение прекратило свое существование в 1880 году) датируется 28 ноября 1887 года. Это справка: в первой ее части перечисляется все уже известное нам о Филиппеусе, далее сообщается, что

II сентября 1887 года он просился на службу в Департамент полиции, но получил отказ. Заканчивается справка следующими словами: «ни в чем предосудительном замешан не был. <…> Большая часть из получаемой им пенсии идет на уплату долгов»[237]237
  См.: ГА РФ, ф. 109, II эксп., 1869, д. 172, л. 82-82об.


[Закрыть]. Внизу, под текстом справки, исполненной писарским почерком, имеется следующая надпись, принадлежащая кому-то из департаментского начальства:

«В деле бывшего 3 Отделения Собственной Его Величества Канцелярии находилась в запечатанном конверте переписка, по вскрытии которой оказалось, что г. Филиппеус во время службы своей в названном учреждении и по оставлении оной отличался образом жизни и поведением далеко не безупречным»[238]238
  Там же, л. 82об.


[Закрыть].

Александр III, приводивший своих подданных в священный трепет, не располагал к каким бы то ни было разоблачениям, все помнили таинственную кончину прославленного генерала М.Д. Скобелева. В учреждениях, связанных с политическим сыском, служили новые люди, не их тайны были известны Филиппеусу, никого уже не волновало, выдаст ли кто-нибудь устаревшие секреты несуществующего III Отделения или нет. Пришлось и далее перебиваться случайными заработками с полей коммерции, унавоженных аферами.

В 1893 году наш герой ненадолго превратился во второго редактора журнала-газеты «Гражданин». Редактором-издателем «Гражданина», владельцем и вождем его с 1872 года был князь В.П. Мещерский, человек весьма близкий к трону, черный монархист, неистовый реакционер и шовинист. Первые встречи Мещерского с Филиппеусом вполне могли состояться в 1874 году, когда бывший глава политического сыска, обосновавшись в Берлине, грозился завалить русские газеты «торговыми объявлениями». Возобновление их знакомства относится к блаженным временам «Священной дружины», когда оба они играли в ней активную роль и тесно соприкасались друг с другом.

С молодых лет Константин Федорович имел склонность к литературным занятиям, изредка пописывал статейки в газеты и даже журналы, в крупных библиотеках можно отыскать две его брошюры на сельскохозяйственные темы. Почему так недолго пришлось ему редакторствовать в «Гражданине», мы не знаем. Мещерский ни в воспоминаниях[239]239
  См.: Мещерский В. П. Мои воспоминания. Ч. 1–3. СПб., 1897–1912.


[Закрыть], ни в дневниках[240]240
  См.: Мещерский В. П. Дневник. 1881. СПб, 1881; его же. Дневник за 1882 год. СПб., 1883; его же. Дневник за 1889 г.: ноябрь и декабрь. За 1890 г.: январь, февраль, март. Б. м. и г.; его же. Дневник. СПб., 1897.


[Закрыть] ни разу о нем не упоминает. Оглядываясь на суетную жизнь нашего героя, невольно приходишь к мысли о том, что не по своей воле покинул он солидный кабинет редактора, отказался от хорошего оклада и такого милого общества – почти как в «Священной дружине».

Неуживчив и непоседлив был Константин Федорович, или жизнь его делала таким… Приведем петербургские адреса последних лет его жизни: 1894 год – Екатерининская ул., 6; 1895 год – Спасская ул., 27; 1896 год – Малая Итальянская, 39; 1897 год – Бассейная, 30. В адресных же книгах Петербурга за 1898 год его фамилия отсутствует, но в этом году он еще был жив, хотя бы несколько месяцев. Его жена и дочь (с Еленой Георгиевной он разведен не был, и она писалась коллежской советницей) снимали квартиру по Малой Итальянской, 26. С 1899 года Е.Г. Филиппеус в адресных книгах называется вдовой коллежского советника. Возможно, в последние месяцы жизни Константин Федорович переселился к жене и дочери, возможно, не зарегистрировал новый адрес или куда-то выехал из Петербурга. Ни в одном некрополе его фамилия не упоминается, но год его смерти – 1898, Елена Георгиевна скончалась в 1913 году, следы Александры Константиновны теряются после 1917 года, замужем она не была, на ней пресекается линия К.Ф. Филиппеуса.

Вот и все. Перед нами прошла недолгая беспокойная жизнь человека. С пропусками, пунктиром… Но некоторое представление о нем, о чертах его характера мы смогли получить. То, чего нам не удалось отыскать в архивах и книгах, дорисует ваше воображение и воспроизведет цельный, законченный портрет одного из руководителей политического сыска Российской империи.

Несмотря на то, что в исторической записке за 25 лет существования III Отделения, его главноначальствующий граф А.Ф. Орлов писал, что документы ведомства «требуют тем строжайшего сохранения, что большая часть из них по содержанию должна оставаться в непроницаемой тайне»[241]241
  ГА РФ, Ф. 109. Оп. 221. Д.1а. С. 318


[Закрыть], в течении целых двадцати лет с момента создания в 1826 году высшего органа политической полиции архива в его составе не было. Законченные делопроизводством и не требующиеся для справок дела сносились в подвал, «секретные» хранились в запираемых шкафах, а прочие сваливались на полу в каждом из структурных подразделений III Отделения (экспедициях).

Поводом для устройства архива послужил случай. Император Николай I решил проинспектировать архив МИД. Отправившись туда в сопровождении начальника III Отделения А. Ф. Орлова и оставшись чрезвычайно довольным устройством архива, государь на обратном пути спросил шефа жандармов об архиве его ведомства. А.Ф. Орлов вызвал управляющего III Отделением Л.В. Дубельта и попросил разобраться. В сопровождении одного из чиновников Дубельт спустился в подвал и нашел там груды неразобраных, грязных и подмоченных водою дел. «Дубельт пришел в ужас, немедленно был составлен доклад, отведена под помещение архива огромная зала, месяца в четыре она украсилась великолепными шкафами красного дерева, тысячью картинок с золотыми гербами и надписями…, одним словом спустя полгода архив III Отделения по наружному виду далеко перещеголял архив министерства иностранных дел», – вспоминал чиновник III Отделения А.М. Петров[242]242
  Петров А.М. Из далекого прошлого. // Звенья. М.-Л. 1935. кН. 5. С. 331


[Закрыть].

Действительно, с конца 1846 года начинаются активные работы по организации архива. В самом здании на Фонтанке, 16 подбирается и ремонтируется помещение под размещения архива, приобретается мебель, канцелярские принадлежности, заключаются договоры с переплетчиками на изготовление коробок со специальными ярлыками, отпечатанными червонным золотом[243]243
  ГА РФ. Ф. 102. Оп. 300. Д. 1. Л. 2. Впоследствии такие дорогие ярлыки были заменены на более дешевые – черные буквы по зеленому фону.


[Закрыть]. Для хранения описей, указателей и всеподданнейших докладов заказываются специальные шкафы красного дерева, закупается противопожарный инвентарь – трубы, лестницы, багры, ведра и т. п. Общий счет на устройство архива составил 5 тыс. руб. серебром[244]244
  ГА РФ. Ф. 102. Оп. 300. Д. 3. Л. Зоб.


[Закрыть].

Первое время архив занимал две комнаты и состоял из комнаты для сотрудников и «большой залы» для хранения дел площадью около 145 кв. метров. В 1851 году было завершено строительство специальной архивной пристройки к основному зданию III Отделения. В этой пристройке архив просуществовал до 1917 года.

Уже в 1847 году архив принял на хранение законченные делопроизводством дела всех экспедиций за 1826–1846 гг. и дела упраздненной в 1826 году Особенной канцелярии МВД. Все дела, находящиеся в подвале, были перенесены, разобраны и поставлены в коробки. Общее количество принятых дел составило 41835[245]245
  ГА РФ. Ф. 109. 2 экспедиция. 1859. Д. 311. Л. 2об.


[Закрыть]. Большая работа по нумерации, подшивке, описанию, составлению описей легла на плечи одного чиновника А.А. Галлера, именуемого по штату III Отделения «заведующим устройством архива». Только в 1849 году был утвержден специальный штат архива в составе начальника и двух его помощников[246]246
  Поводом для утверждения штата архива послужил случай с хищением всеподданнейших докладов А.Ф. Орлова с резолюциями императора. Подробнее см. статью в настоящем сборнике «Дело чиновника А.М. Петрова».


[Закрыть]. Для архива предполагалось подбирать «самых надежных и не из молодых чиновников[247]247
  ГА РФ. Ф. 109. 2 экспедиция. 1826 год. Д. 1.4. 1. Л. 100.


[Закрыть]». Как правило, назначаемые на пост начальника архива чиновники имели высшее или среднее образование и большой стаж работы в должности канцелярского служащего. Первым начальником архива был назначен все тот же Галлер «с правами и преимуществами помощника старшего чиновника и с производством содержания по особому повелению»[248]248
  ГА РФ. Ф. 109. 2 экспедиция. 1849 год. Д. 354. Л. 3.


[Закрыть]. На штаты архива из Государственного казначейства была выделена сумма в размере 2230 руб. серебром в год[249]249
  ГА РФ. Ф. 109. Оп. 221. Д. 124. Л. 33.


[Закрыть]. Для технической работы к архиву прикомандировывались чиновники из экспедиций и военные из Штаба корпуса жандармов. К 1860 году вместе с прикомандированными в архиве числилось 20 человек. Рабочий день продолжался с девяти часов утра до четырех часов пополудни, с семи до девяти часов вечера оставался дежурный, а начальник архива и ночью был «готов в случае дел для справок»[250]250
  ГА РФ. Ф. 109. 2 экспедиция. 1826. Д. 1 ч. 1. Л. 100, 102.


[Закрыть], для чего имел казенную квартиру в самом здании III Отделения.

В течении тринадцати лет, т. е до конца 1859 года архив занимался разборкой, приведением в порядок и описанием всех сданных дел. Были установлены нормы для выполнения тех или иных видов работ. Так, например, дневные нормы проверка листажа и нумерация составляли 2000 листов, написание обложек – 80, просмотр дел – 20[251]251
  ГА РФ. Ф. 102. Оп. 300. Д. 3. Л. 21–25.


[Закрыть]. В ноябре 1859 года последовало распоряжение главного начальника III Отделения В.А. Долгорукова «по приведению архива в окончательное устройство» и с этого времени архив стал принимать на хранение дела текущего делопроизводства[252]252
  ГА РФ. Ф. 102. Оп. 300. Д. 3. Л. 12; к концу 1859 года на хранении в архиве числилось 49057 дел.


[Закрыть]. Тогда же были утверждены правила о порядке хранения и уничтожения оконченных производством дел III Отделения. По правилам все оконченные делопроизводством дела хранились в экспедициях три года, а затем подлежали передачи в архив. Перед сдачей дел в архив проводилась «экспертиза ценности» документов. Дела первого разряда предназначались к постоянному хранению и состояли из документов, содержащих переписку с правительственными учреждениями по каким-либо важным вопросам, резолюции императоров, годовые отчеты, формуляры вышедших в отставку или умерших чиновников III Отделения. К делам с временными сроками хранения (8,12,15,25 лет) относились периодические справки, дела о назначении пенсий, пособий, жалобы и претензии. Дела, состоящие из простой канцелярской переписки подлежали уничтожению.

Из всех дел, сдаваемых в архив, извлекались всеподданнейшие доклады и отчеты главного начальника III Отделения. Вместо них в делах с 1826 по 1847 годы были оставлены краткие записи с названием доклада, а в делах за последующие годы полные копии докладов. Доклады сшивались в хронологическом порядке и хранились отдельно в кабинете управляющего III Отделением[253]253
  В настоящее время комплекс всеподданнейших докладов хранится: ГА РФ. Ф. 109. Оп. 221.


[Закрыть].

Достаточно долго обсуждался вопрос о способе уничтожения ненужных дел. В большинстве правительственных учреждений, а также в Военном министерстве секретные дела подлежали сожжению, а прочие дела продавались на бумажные фабрики, на вырученные от продажи деньги награждали чиновников. Однако, начальник архива III Отделения считал что «в некоторых случаях денежный интерес должен быть принесен в жертву высшим соображениям, когда в разряд дел, подлежащих уничтожению, поступают делопроизводства, не допускающие по содержанию своему огласки без вреда для Правительства или для частных лиц, до коих дела касаются. В этих случаях конечно необходимо предавать дела уничтожению, не стесняясь непроизводительностию такой меры»[254]254
  ГА РФ. Ф. 109. 2 экспедиция. 1859. Д. 311. Л. 115.


[Закрыть]. Все дела без исключения предлагалось сжигать за городом в безопасном месте. Перед уничтожением из дел предлагалось изымать чистые листы с целью обращения их на канцелярские надобности – склеивались пакеты, печатались бланки. И все же III Отделение отказалось от физического уничтожения ненужных дел. Решено было такие дела складывать в мешки, запечатывать печатью учреждения и сдавать коменданту Петропавловской крепости для хранения в одном из казематов. И только в 1874 году ввели порядок уничтожения дел путем продажи их на бумажные фабрики, а секретные сжигали. Всего к 1917 году было уничтожено как «времянка» около половины от общего количества дел, заведенных делопроизводством III Отделения с 1826 года.

Основным источником комплектования архива являлись дела всех пяти экспедиций III Отделения. Сюда же поступали и дела упраздненных следственных комиссий: Особенной канцелярии МВД 1812–1826, Комиссии 1849 года по делу Буташевича-Петрашевского, Комитета 1848 года по делам печати, Следственной комиссии 1862 года по производству дел о распространении революционных воззваний и пропаганде. Поступали в архив и некоторые бумаги, оставшиеся после смерти Александра I, великого князя Константина Павловича, Ф.В. Растопчина, М.М. Сперанского, А.Х. Бенкендорфа и др.

Справочный аппарат III Отделения был целиком приспособлен для розыскных целей полицейского ведомства. На дела каждой экспедиции по годам составлялись описи, так называемые «реестры бумагам». В каждой экспедиции заводились «алфавиты делам», куда записывались фамилии лиц с указанием поисковых данных, проходивших по делам экспедиции. После создания архива в него были переданы все алфавиты из экспедиций, и на их основе был создан «Общий алфавит делам III Отделения»[255]255
  «Общий алфавит делам III Отделения» сохранился, представляет собой 12 книг в кожаных коричневых переплетах форматом 57x67 см каждая.


[Закрыть]. Его созданием и пополнением занимался помощник начальника архива. Первоначально в него заносились только фамилии лиц, указанные на обложках дел, в 1870-е годы начинается полистный просмотр всех дел III Отделения с внесением всех фамилий в алфавит. И хотя эта работа продолжалась уже и в Департаменте полиции, доведена до конца так и не была. Многие исследователи, в частности И.В. Оржеховский, считают «Общий алфавит делам III Отделения» алфавитом лиц, политически неблагонадежных[256]256
  Оржеховский И.В. Самодержавие против революционной России. М. 1982.


[Закрыть]. Однако, помимо подобных лиц, в алфавит вносились и лица, обращавшиеся в III Отделения с различными просьбами, жалобами, лица, просившие паспорта на въезд-выезд из империи, заводили в алфавите и тематические рубрики (надзор, происшествия, ведомости, архив, путешествия и т. п.).

Существовал в III Отделении и так называемый «секретный архив». Правда, отдельного места для него в помещении выделено не было. Основным местом для хранения секретных дел был кабинет управляющего, его конфиденциальные служебные бумаги. Для характеристики состава документов укажем на некоторые из них: записка о декабристских обществах, поданная Александру I 1821 году, сведения о масонских ложах, донесения агентов из-за границы, анонимные письма о злоупотреблениях высшей администрации, доносы. Преемником III Отделения Департаментом полиции этот комплекс документов был описан, причем описаны документы были так, как хранились в кабинете управляющего: «из бумаг В.А. Долгорукова», «бумаги Фока» и т. п.[257]257
  При научно-технической обработки в 1920-х годах этот комплекс документов получил название «1-й секретный архив».


[Закрыть] Кроме этого секретного комплекса, часть особо важных документов с 1851 года начинает выделяться из общего делопроизводства экспедиций. Тогда же в делопроизводственной переписке начинает появляться термин «секретный архив». Определить точное его месторасположение не представляется возможным, вполне вероятно это был опять-таки кабинет управляющего или кабинеты начальников экспедиций. В основном, документы представляли собой перлюстрированные письма, донесения секретных сотрудников, переписку, отражающую рост революционного и антиправительственного движения. Согласно сохранившимся реестрам этого комплекса, документы были сгруппированы в хронологическом порядке, перлюстрированные письма были выделены особо[258]258
  При научно-технической обработки в 1920-х годах этот комплекс документов получил название «2-й секретный архив». В настоящее время оба комплекса секретных документов объединены по тематическому принципу и составляют Ф. 109. Оп. 1а, 2а, За, 4а. В первую опись вошли документы об общественном и революционном движении; во вторую – материалы польского национально-освободительного движения; в третью – вопросы внутренней политики, в четвертую – внешнеполитические вопросы.


[Закрыть].

В августе 1880 года III Отделение было упразднено, а его функции перешли к Департаменту государственной полиции. В наследство Департамент получил также и делопроизводство упраздненного учреждения и его архив. Департамент полиции расположился в известном здании III Отделения по Фонтанке, 16, а следовательно, передача дел упраздненного ведомства проводилась лишь путем физического переноса «старых» дел в архив без каких-либо проверок сохранности, экспертизы ценности или нумерации листов. Четкой границы делопроизводства Департамента полиции в первые годы его существования не было. Часто дела, начатые в III Отделении, заканчивались уже в Департаменте полиции, а документы подшивались в соответствующие дела III Отделения. Правила, разработанные для архива III Отделения в 1859 году, действовали до 1892 года. В течении 10-ти лет в архив перетаскивали тюки, ящики, баулы не только с бумагами и книгами, но и с вещественными доказательствами по различным делам (вплоть до стереоскопов, фотографий, картин, медальонов), а иногда и с вещами умерших арестантов Петропавловской крепости[259]259
  ГА РФ. Ф. 102. Оп. 300. Д. 11. Л. 6, 19,20.


[Закрыть]. К 1890 году в архиве Департамента полиции насчитывалось 40472 дела упраздненного III Отделения[260]260
  ГА РФ. Ф. 102. Оп. 300. Д. 17. Л. 33, 37.


[Закрыть]. Руководство архива неоднократно информировало начальство, что архив превратился в «склад» и уже не в состоянии принимать на хранение законченные делопроизводством дела Департамента полиции. Оказалось также, что в архиве отсутствует некоторое количество дел, которые в свое время были запрошены в делопроизводства и в течении 10-ти лет в архив не возвращены. В результате, в период 1894–1906 гг. архив был занят приведением в порядок документов, разбором и уничтожением дел с истекшими сроками хранения, составлением предметных указателей и выработкой правил по сдаче и приему дел в архив, о выдаче дел из архива в делопроизводства. С 1906 года архив Департамента полиции уже начинает регулярно и планомерно получать дела из делопроизводств. К 1917 году в архиве насчитывалось 140000 дел Департамента полиции за 1880–1904 годы[261]261
  ГА РФ. Ф. 4888. Оп. 1. Д. 1. Л. 2–5.


[Закрыть]. Дела 1905–1917 в архив не поступали, а хранились в делопроизводствах, составляя так называемый «текущий архив». Для этих дел были выработаны специальные правила, обеспечивающие их сохранность. В каждом делопроизводстве был свой «хранитель дел», в обязанности которого входило сохранять дела в особом шкафу в полном порядке, выдавать их под расписки только лицам, перечисленным в особом списке, ежедневно докладывать заведующему канцелярией об отсутствии тех или иных дел. Правила прописывали также, чтобы «все чины Департамента по окончании занятий ни под каким видом не в праве оставлять отдельные бумаги, переписки и дела на столах, этажерках, подоконниках и других открытых местах, а обязаны запирать их в шкафу, ключи от которого передаются регистратору»[262]262
  ГА РФ. Ф. 102. Оп. 300. Д. 22. Л. 22об.


[Закрыть]. Правила приема, хранения и уничтожения архивных дел были утверждены директором Департамента полиции Н.П. Петровым 15 декабря 1894 года и по существу мало чем отличались от правил III Отделения. Дела должны были поступать в архив по сдаточным описям, подшитыми в строгом порядке, пронумерованными и иметь внутренние описи бумагам. Против каждого дела должна быть обязательная отметка о сроках его хранения. Периодически срок хранения определенных дел истекал и они назначались к уничтожению. Способ уничтожения старых дел был такой же, как во многих правительственных учреждениях – дела продавались на бумажные фабрики, где в присутствии чиновников архива перемалывались в бумажную массу. Деньги, полученные от продажи, поступали в министерство финансов, которое половину от вырученной суммы перечисляло в МВД на смету Департамента полиции на канцелярские надобности[263]263
  ГА РФ. Ф. 102. Оп. 300. Д. 200.


[Закрыть].

Затрагивая вопрос о комплектовании личного состава архива Департамента полиции, следует отметить общие принципы формирования штата этого ведомства. Они были изложены М.Г. Лорис-Меликовым в 1880 году. Оптимальное решение штатного вопроса представлялось ему в создании учреждения с минимальным числом высококвалифицированных сотрудников с более высоким окладом и высоким классом должностей по сравнению с другими департаментами МВД. Это мотивировалось тем, что «по особому свойству многих, если не большинства дел Департамента государственной полиции, делопроизводство в оном может быть вверено только таким лицам, которые, обладая необходимыми для службы в высшем правительственном учреждении познаниями и способностями, вполне заслуживают доверия по своим нравственным качествам, выдержанности характера и политической благонадежности. Для таких лиц необходимо должно быть обеспечено приличное служебное положение»[264]264
  ГА РФ. Ф. 109. 1 экспедиция. 1880 год. Д.98. Л. 30.


[Закрыть]. Несмотря на то, что личный состав Департамента полиции был значительно обновлен, все же 21 человек сюда был переведен из упраздненного III Отделения. В основном это были чиновники особых поручений и канцелярские служащие, а также начальник архива и два его помощника. По штату Департамента полиции, утвержденному в 1880 году, архиву полагались начальник в чине коллежского советника с окладом в 2500 рублей годовых и два помощника с окладом по 1500 рублей годовых каждому[265]265
  Там же. Л. 62–63.


[Закрыть].

Так же как и в III Отделении часть дел Департамента полиции носила секретный характер. В каждом делопроизводстве были специальные шкафы с секретными замками для хранения секретной корреспонденции, а в Особом отделе существовала «секретная комната», так как именно в этом делопроизводстве откладывались дела «политического характера», материалы по секретным сотрудникам, заграничной агентуре, инструкции по ведению политического сыска. Директор Департамента полиции также хранил у себя часть секретных дел, а в его секретарской сосредотачивались дела по уничтожению старых и принятию новых шифров, личная переписка директора по кадровым вопросам Департамента полиции и других подведомственных учреждений.

Говоря об использовании документов архива, следует отметить, прежде всего, исполнение запросов, поступавших как непосредственно от руководства, так и от структурных подразделений учреждения[266]266
  Подробнее об использовании документов Департамента полиции см. статью «Использование документов архивов органов политического сыска в середине XIX-начале XX вв.» в настоящем сборнике.


[Закрыть]. Значительное количество справок архив подготовил в 1856 году в связи с предстоящей амнистией декабристам. Большая работа проводилась в 1910 году по запросу заведующего Особым отделом Департамента полиции А.М. Еремина о секретных сотрудниках. Было просмотрено более 25 тыс. дел архива, отобрано 162 дела, которые изъяли из архива и передали непосредственно на хранение в Особый отдел. В 1912 году архив исполнял большой тематический запрос, поступивший от директора Департамента полиции о торжествах, юбилеях, праздничных мероприятиях с участием августейших особ. Дело в том, что Россия готовилась отмечать 300-летие Дома Романовых, и все музеи и архивы выявляли в своих фондах подобные экспонаты. Не остался в стороне и архив Департамента полиции, в фондах которого обнаружилось пять грамот XVII века, причем на одной из них имелась собственноручная приписка царя Алексея Михайловича, а остальные были непосредственно связаны с князем Пожарским[267]267
  ГА РФ. Ф. 102. Оп. 300. Д. 28. Л. 80–84, 97.


[Закрыть]. Как выяснилось, грамоты хранились в бумагах, оставшихся после смерти управляющего III Отделением М.Я. фон Фока. Грамоты были отправлены министру внутренних дел Н.А. Маклакову и через него при всеподданнейшем докладе поднесены императору Николаю II. В архив грамоты уже не вернулись.

Перечисляя учреждения, которые обращались в архив Департамента полиции за архивными справками, следует прежде всего назвать канцелярию по принятию прошений, МИД, Министерство юстиции. В основном это запросы о наведении справок по семейным, имущественным делам, запросы на лиц при назначении денежных пособий, при определении на службу, при награждении. В основном, архив направлял в учреждения копии с запрашиваемых бумаг, а иногда и вынужден был изымать из дел документы личного характера как то метрические свидетельства, дипломы, свидетельства о болезни, оказавшиеся в определенное время подшитыми к делам, и направлять их владельцам.

Были запросы и от учреждений, связанных с культурой, литературой, журналистикой. Так в 1904 году поступил запрос от Харьковского университета с просьбой отыскать какие-либо письма, рукописи и документы В.Н. Каразина, так как университет готовил к изданию Собрание его сочинений. Достаточное количество документов Каразина хранилось в архиве Департамента полиции, но находилось на особом «спецхранении», поэтому для выдачи копий потребовалось запрашивать высочайшего разрешения. И только когда оно было получено, в Харьковский университет были отправлены копии бумаг Каразина. За срочность данной работы и трудночитаемый почерк документов, с университета запросили двойную плату за копирование – 60 копеек за лист вместо обычных 30-ти.

Следует отметить, что первые хроники революционного движения в России были составлены самими жандармами или заказаны ими определенным лицам. Так в 1880 году по распоряжению III Отделения была отпечатана книга А.П. Мальшинского «Обзор социально-революционного движения в России». В 1882 году к работе по аналогичной теме приступает С.С. Татищев, труд которому был поручен министром внутренних дел Н.П. Игнатьевым и директором Департамента полиции В.К. Плеве[268]268
  РГИА. Ф. 878. Оп. 1.Д. 84.


[Закрыть]. В 1884 году подобный обзор составил уже чиновник особых поручений при Департаменте полиции Н.А. Грифцов, а в 1907 и 1909 году заведующий Особым отделом Департамента полиции Климович. В 1913 году специально прикомандированной к Особому отделу подполковник Ф.С. Рожанов выпустил книгу, освещающую революционное движение в России с конца XVIII века вплоть до 1912 года. Книга была напечатана была в количестве 1000 экземпляров, рекомендована для изучения на курсах подготовки жандармских офицеров, где сам Рожанов читал лекции по аналогичной теме. В 1914и 1916 годах вышли в свет книги полковника А.И. Спиридовича посвященные истории РСДРП и партии социалистов-революционеров[269]269
  Подробнее о жандармах-историках см. Сергеев А.А. Жандармы-историки // Голос минувшего. 1917. № 9-10. С. 365–380; а также статью «Историки с Фонтанки, 16» в настоящем сборнике.


[Закрыть].

Документы архива использовались и в научных целях. Правда, за время существования III Отделения случаи работы исследователей были единичны. Следует назвать лишь М.А. Корфа, работавшего над историей 1825 года и над биографией М.М. Сперанского. Намного интенсивнее архив начинает использоваться после перехода его в состав Департамента полиции. Более 50 человек посетило архив за период 1882–1916 года. Допуск в архив производился с разрешения министра внутренних дел, дела просматривали и выявляли сами чиновники архива, посетители не могли пользоваться описями и указателями. Иногда дела выдавались не полностью, а с некоторыми изъятиями, т. к. содержали секретные сведения. Дела можно было просматривать только в помещении архива в присутствии даже чиновникам самого Департамента. Выдавать дела во временное пользование в другие учреждения, а уж тем более выдавать исследователям на дом категорически запрещалось. Правда, в каждом правиле есть исключения. И когда личному знакомому министра внутренних дел Святополк-Мирскому известному литературоведу Н.П. Барсукову понадобилось в 1900 году навести в архиве справку о наличии дел об А.С. Пушкине, то Барсукову не только сделали подробную справку об этих делах, но и прислали их заказной посылкой в подмосковное имение[270]270
  ГА РФ. Ф. 1729. Оп. 1. Д. 318. Л. 103–104.


[Закрыть]. В архив разрешалось приводить с собой переписчиков для копирования или пользоваться платными услугами чиновников архива.

Основные темы, над которыми работали исследователи в архиве Департамента полиции – история литературы, цензуры и журналистики и революционное движение. Встречались и темы по истории железных дорог, театров, университетов, истории церкви. Социальный состав исследователей был довольно однородным – представители чиновничества, военные чины, офицеры Корпуса жандармов, академики, профессора университетов. В период революции 1905–1907 годов двери архива Департамента полиции открываются «политически неблагонадежным» В.И. Семевскому, М.К. Лемке, П.Е. Щеголеву[271]271
  Подробно о работе исследователей в архиве Департамента полиции см. статью «Использование документов архивов политического сыска в середине XIX – начале XX вв.» в настоящем сборнике.


[Закрыть].

В некоторых случаях архив передавал документы в другие учреждения. Так в 1903 году архив передал в Пушкинское Лицейского общества 77 документов, включавших в себя автографы писем Пушкина и относящуюся к этому переписку. С передаваемых бумаг сняли копии и подшили их в соответствующие дела. Впоследствии и эти дела были переданы в 1911 году в Пушкинский Дом при Академии наук[272]272
  Подробно см. статью «Пушкинские материалы в архивах органов политического сыска Российской империи» в настоящем сборнике.


[Закрыть]. В 1907 году в Музей украинских древностей в Чернигове были переданы автографы Т.Г. Шевченко, а в 1914 году в музей при Николаевском кавалерийском училище передаются автографы М.Ю. Лермонтова.

На момент 1917 года в архиве Департамента полиции насчитывалось около 100000 дел III Отделения и 140000 дел самого Департамента за 1880–1904 годы. Дела за 1905–1917 годы находились в делопроизводствах (560000)[273]273
  ГА РФ. Ф. 4888. Оп. 1. Д. 1. Л. 2–5, 9.


[Закрыть]. Итого – 800000 дел.

В революционные дни 1917 года здание Департамента полиции на Фонтанке, 16 пострадало не столь сильно как здание Петроградского охранного отделения. Разгрому подверглись флигель Департамента полиции, выходивший на Пантелеймоновскую улицу. В нем располагались некоторые делопроизводства Департамента полиции, в частности 5,7, 8, часть 6 и 9 делопроизводств. По свидетельствам очевидцев шкафы здесь были поломаны, разбиты, бумаги через окна выброшены на улицу и сожжены во дворе. К счастью, основные делопроизводства, секретный Особый отдел и архив, которые находились в основном здании, оказались нетронутыми. Очевидец событий, представитель городской милиции в первые дни революции Б.Г. Катенев вспоминал: «Блуждая по бесконечным лестницам и переходам этого огромного здания, топография которого мне была совершенно незнакома, я лихорадочно искал помещение архива, в котором по слухам были сосредоточены личные дела поднадзорных и вообще «политических». Я имел основания бояться, что архив не пощажен, и что таким образом, быть может, погибли бесценные исторические документы. К счастью, мои опасения оказались напрасны. Когда я через некоторое время нашел, наконец, архив, я убедился, что в нем почти все цело – лишь очень немногое и притом совершенно несущественное оказалось порвано и разбросано… Все было в полной сохранности. Я не счел себя вправе прикасаться к этим делам»[274]274
  Катенев Б.Г. Занятие Департамента полиции (1–5 марта 1917).// Голос минувшего на чужой стороне. 1928. № 6. С. 139–155.


[Закрыть].