Текст книги "О жандармах, императорах и изобразительном искусстве. Архивные заметки"

Дворянский род Бенкендорфов, ведущий свое начало от рыцарей Тевтонского ордена, перешел в российское подданство в 1710 году. Бургомистр г. Риги Иоганн Бенкендорф в 1721 г. был назначен Петром I вице-президентом Лифляндии. Его сын Иоганн-Михаил, а по-русски Иван Иванович службу начал семилетним мальчиком камер-пажем при Екатерине I с жалованьем 300 рублей серебром в год[497]497
  РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Д. 35149. Л. 2.


[Закрыть]. Основная его служба прошла в царствование Елизаветы Петровны – сражаясь против шведов «на галерном флоте и на сухом пути», он брал Борго и Гельсингфорс, под начальством фельдмаршала Ласси участвовал во всех военных операциях до самых Аландских островов. В Семилетнюю войну, будучи уже полковником Муромского пехотного полка, он принимал участие в атаке и штурме г. Мемеля, в сражении под Гроссегерсдорфом в 1758 г., «…в зимнем походе при взятии Иениуберга, под городом Кистрином при зажжении и при атаке оного. 14 августа того же года на действительной баталии под Цонндорфом где тяжело ранен»[498]498
  РГАДА. Ф. 286. Оп. 1. Д. 890. Л. 198–199.


[Закрыть]. В 1759 г., получив чин бригадира, был при взятии г. Фракфурта, а затем командирован со своей бригадой в Познань «для препровождения прусской артиллерии и прусских пленных и всех российских раненых»[499]499
  Там же.


[Закрыть]. Участвовал во взятии Берлина и Швейдница, за храбрость указом Петра III был произведен 2 апреля 1762 г. в генерал-майоры и назначен шефом Куринского пехотного полка. Боевой орден Св. Георгия 4 ст. он получил в 1770 г. за «25-летие беспорочной службы», а на следующий год был назначен обер-комендантом Ревеля с чином генерал-лейтенанта. Иван Иванович умер в 1775 г., оставив четверых взрослых сыновей и вдову Софью Ивановну, урожденную Левенштерн. Ей то и обязан род Бенкендорфов своим возвышением при Высочайшем Дворе.

В декабре 1777 г. вдова ревельского коменданта С.И. Бенкендорф была срочно вызвана в Петербург. Императрица поручила ей самое дорогое, что появилось у нее – своего внука Александра. В письме к шведскому королю Густаву III державная бабка писала: «Как только господин Александр родился, я взяла его на руки и после того как его вымыли, унесла в другую комнату, где положила на большую подушку. Его обвернули очень легко…. положили в корзину, чтобы женщины, при нем находящиеся, не имели никакого искушения его укачивать… Убранный таким образом господин Александр был передан генеральше Бенкендорф»[500]500
  Шильдер Н.К. Император Александр I. Его жизнь и царствование. СПб. 1897. Т. I. С. 6.


[Закрыть]. Внимательно наблюдая за кормилицами и няньками великого князя, генеральша ни на йоту не отступила от предписанных указаний императрицы. Честность, рассудительность, порядочность и точность – все эти черты Софьи Ивановны снискали как доверие Екатерины II, так и расположение малого великокняжеского двора. Очевидно, именно она рекомендовала семье цесаревича своего сына, полковника Нарвского пехотного полка Христофора Ивановича Бенкендорфа для командировки в Монбельяр по улаживанию щекотливого «дела Горси». Дело в том, что монбельярская семья великой княгини Марии Федоровны, которую она очень любила и о которой чрезвычайно заботилась, доставляла ей, вместе с тем, немало хлопот и огорчений. В 1779 г. отец Марии Федоровны сиятельный граф Фридрих-Евгений совершил невыгодную покупку поместья, приведшую семью к финансовому краху. Вину этой отчаянной операции монбельярская семья возлагала на советника Фридриха-Евгения – генерала Горси, давно возбуждавшего в принце ненависть к жене и детям. В семье наметился большой разлад. Наблюдавшая из России за ситуацией в родном Монбельяре Мария Федоровна решила прибегнуть к ответным мерам. Она написала генералу Горси письмо, в котором просила его навсегда покинуть Монбельяр с годовой пенсией в 2000 рублей. Письмо, деньги и кое-какие подарки родным должен был отвезти Х.И. Бенкендорф. Он с достоинством справился с ответственным поручением – Горси уехал и мир в семье был восстановлен[501]501
  Шумигорский Е.С. Императрица Мария Федоровна. Ее биография. СПб. 1892. С. 143.


[Закрыть]. Но самое главное – пребывая в Монбельяре, Бенкендорф женился на Анне-Юлиане-Ирене Шиллинг фон Канштадт. Радости Марии Федоровны не было предела, ведь это была ее самая близкая и дорогая подруга, воспитывавшаяся с детства с Марией Федоровной и считавшаяся членом монбельярского семейства под именем Тилли. На дорогу в Петербург молодым было выслано 2000 рублей, великая княгиня уверяла всех, что деньги были посланы матерью Христофора Ивановича, С.И. Бенкендорф, воспитательницей Александра Павловича. Сама же Мария Федоровна упросила Павла Петровича установить Бенкендорфам пожизненную пенсию в размере 500 рублей. Прибыв в Россию в 1781 г. Тилли сразу же заняла первенствующее место среди дам малого двора. Она была той ниточкой, которая связывала великую княгиню с далекой домашней обстановкой Этюпа, и «постоянным милым и дорогим напоминанием о родине». Это было чрезвычайно важно для Марии Федоровны, так как по приезде в Россию, она, согласно требованиям Екатерины II, не могла никого взять с собою и оказалась на новой родине совершенно одна среди незнакомых людей и незнакомой обстановки. Под влиянием Тилли Мария Федоровна стала знакомиться с новинками немецкой литературы, при живейшем участии Анны-Юлианы формируется литературный кружок малого двора, в который входили писатель Ф.И. Клингер, библиотекарь Генрих-Людвиг Николаи, Франц-Герман Лафермьер[502]502
  Там же. С. 163.


[Закрыть].

В 1781–1782 г.г. чета Бенкенфорф сопровождала графов Северных (Павла Петровича и Марию Федоровну) в их известном заграничном путешествии. Характеризуя лиц свиты великокняжеской семьи, австрийский император Иосиф II сообщал своему брату герцогу Леопольду Тосканскому: «Фрейлины Борщова и Нелидова имеют шаг перед Салтыковой и Бенкендорф, поэтому во всех более важных случаях должны проходить или быть приглашаемы ранее последних. Салтыкова женщина болезненная и очень редко выезжает; Бенкендорф же, доверенное лицо великой княгини, преимущественно сопровождает ее повсюду и к ней следует обращаться за советом во всех случаях, когда нужно сделать что-либо угодное великой княгине. Бенкендорф женщина редких достоинств и вполне заслужила внимание, которое Их Высочества ей оказывают: она его чувствует и никогда им не злоупотребляет… Все подробности по путешествию и производство расходов возложены на подполковника Бенкендорфа, очень разумного молодого человека…»[503]503
  Кобеко Д.Ф. Цесаревич Павел Петрович (1754–1796). Историческое исследование. СПб. 2001. С. 151.


[Закрыть]. В память об интересном путешествии в семье Бенкендорфов долгое время сохранялась чашечка: «по темно-зеленому фону желтое плетение с цветами» – подарок королевы Мариии-Антуанетты и пастельный портрет Марии Федоровны неизвестного художника, написанный в Версале[504]504
  Волконский С.М. Воспоминания. М. 1994. С. 206.


[Закрыть]. Во время пребывания графов Северных во французской столице Анна-Юлиана Бенкендорф вынуждена была покинуть свою августейшую подругу. Будучи беременной, она торопилась уехать в Монбельяр к родителям Марии Федоровны. Очевидно, именно там и появился на свет будущий шеф жандармов граф А.Х. Бенкендорф[505]505
  В исторической литературе по поводу года рождения А.Х. Бенкендорфа существуют две точки зрения: большинство дореволюционных изданий считает годом его рождения 1781 г., издания последних лет указывают 1783 г. Совершенно точно одно, что Александр Христофорович родился 23 июня. Если допустить, что год рождения 1781 г., то выходит, что родители уехали в путешествие, когда ребенку едва исполнилось три месяца. Известно, что отправляясь из Царского Села, Мария Федоровна упала в обморок, прощаясь со своими детьми, которым в то время было 5 лет и 3 года и которые оставались на попечение самой императрицы. Сомнительно, чтобы Мария Федоровна могла допустить, чтобы любимая подруга Тилли оставила так надолго своего малыша? 1783 г. следует отвергнуть сразу, так как точно известно, что Бенкендорф уехала из Монбельяра 4 июля 1783 г. Если А.Х. Бенкендорф родился 23 июня, то выходит, что Тилли выехала в далекий путь через две недели после родов, да еще с крошечным ребенком на руках.


[Закрыть].

Тилли пробыла в Монбельяре чуть больше года и, выехав в Россию в начале июля 1783 г., прибыла в Петербург к родам Марии Федоровны. 29 июля 1783 г. великая княгиня произвела на свет девочку, которую назвали в честь старшего брата Александрой Павловной. По случаю рождения внучки Екатерина II подарила Павлу Петровичу бывшую усадьбу графа Г.Г. Орлова – Гатчину, ставшую вскоре любимым местопребыванием великого князя. Огромный, похожий на замок, дворец, многочисленные озера и каналы, большие пространства для проведения военных парадов и маневров – все это, как нельзя кстати, подходило цесаревичу. Всеми силами он старался обустроить, украсить и преобразить свою новую резиденцию, которая по словам Марии Федоровны «…является опасным соперником для Павловского…»[506]506
  Из письма Марии Федоровны к К.И. Кюхельбекеру от 14 сентября 1785 г. Цитирую по: Семевский М.И. Павловск. Очерк истории и описание. 1777–1877. СПб. 1997. С. 503.


[Закрыть]. Комендантом Гатчинского замка был назначен второй сын Софьи Ивановны Бенкендорф – отставной майор Ермолай Иванович, который к этому времени был комендантом Каменноостровского дворца. Он был женат на Христине Бреверн.

С появлением Гатчины жизнь малого двора проходит в двух резиденциях, иногда даже супруги живут отдельно – Павел Петрович устраивает военные парады в Гатчине, Мария Федоровна всей душой стремится в любимый Павловск. Она создавала здесь подобие родного Этюпа, населяя парк разнообразными памятными знаками, дорогими воспоминаниями. В 1785 г. неподалеку от парка, близ церкви, Мария Федоровна начала строительство дома для любимой монбельярской подруги Тилли, ставшей теперь госпожой Бенкендорф[507]507
  Семевский М.И. Указ. соч. С. 55.


[Закрыть]. Своим alter-ego (вторым «я») называла подругу великая княгиня, отзываясь о ней исключительно как о «доброй и нежной, честной и достойной, превосходной, милой, здравомыслящей, чрезвычайно приятной и порой смешной женщине»[508]508
  Цитирую по: Шумигорский Е.С. Указ. соч. С. 324.


[Закрыть]. Чета Бенкендорф принимала участие во всех незатейливых забавах и развлечениях, которые устраивало семейство цесаревича в Гатчине и Павловске. Особенно любили разыгрывать спектакли. Главным «драматургом» был граф Г.И. Чернышев, который впоследствии собрал воедино и издал все свои гатчинские пьесы под заглавием «Theatre de larsenal de Gatchina». Сочинителем опер был библиотекарь Павла Петровича Лафермьер, его оперы «Le Fancon» и «Don Garlos» с успехом разыгрывались в Павловске. Великокняжеская «труппа» состояла из А.А. Мусина-Пушкина, П.М. Волконского, Н.А. Голицына, Ф.Ф. Вадковского, П.М. Долгорукова. Женские роли исполнялись Е.Н. Нелидовой, В.Н. Аксаковой, Е.С. Смирновой. По воспоминаниям П.М. Долгорукова Анна-Юлиана Бенкендорф также принимала участие в оперных спектаклях. Тот же Долгоруков вспоминал и о своем первом гатчинском дебюте, когда в 1784 г. был приглашен Марией Федоровной для роли в спектакле «Честный преступник». Так как спектакль должен был стать сюрпризом ко дню рождения Павла Петровича, все приготовления и репетиции проходили в тайне от последнего. Жительство Долгорукову определили в комнатах коменданта Е.И. Бенкендорфа. «До сих пор помню еще ту комнату, в которой учил свою роль по целым суткам, тот картофель, которым кормился, и ту, в три сажени длины, ужасную немку, которая меня оным потчивала. Это было чистилище, из которого я выскочил прямо в волшебный рай»[509]509
  Долгоруков И.М. Капище моего сердца или словарь всех тех лиц с коими я был в разных отношениях в течении моей жизни. М. 1890. С. 30.


[Закрыть]. В остальные дни жизнь малого двора проходила тихо и спокойно. Развлекались, совершая прогулки по огромным паркам Гатчины и Павловска, играли в карты, читали, музицировали, писали письма и дневники. «Жизнь ведем мы сидячую, однообразную и, быть может, немного скучную… – писала Мария Федоровна Н.П. Румянцеву, – после обеда проводим время в чтении, а вечером я играю в шахматы с нашим добрым Пушкиным восемь или девять партий сряду; Бенкендорф и Лафермьер сидят возле моего стола, а m-lle Нелидова работает за другим. Когда пробьет восемь часов, Лафермьер, с шляпой в руке приглашает меня на прогулку. Мы втроем или вчетвером (Лафермьер, Бенкендорф, я и иногда граф Пушкин) делаем сто кругов по комнате;… Иногда чтобы оживить нашу забаву и сделать ее более разнообразной, я и Бенкендорф, пробуем бегать на перебежку. Окончив назначенные сто кругов, Бенкендорф падает на первый попавшийся стул при общем смехе. Таким образом убиваем мы время до половины девятого, – время совершенно достаточное для того, чтобы восстановить наши силы…»[510]510
  Цитирую по: Столетие города Гатчины. 1796–1896. Т. I. Гатчина. 1896. С. 44.


[Закрыть].

Как и в любой семье, в семействе Бенкендорфов происходят разные события: в 1783 г. в Царском Селе от апоплексического удара умирает Софья Ивановна Бенкендорф – воспитательница великого князя Александра. Она умерла в комнатах императрицы, в ее присутствии и не приходя в сознание. Спровоцировал инфаркт отказ в аренде имения «Каркус», обещанной Софье Ивановне Екатериной II, но затем отклоненной по ходатайству рижского генерал-губернатора Ю.Ю. Броуна[511]511
  РГАДА. Ф. 11. Оп. 1. Д. 907. Л. 2–3.


[Закрыть]. Зато пополняется семья ее сына Христофора – в самый канун 1784 г. появляется на свет будущий дипломат, герой русско-турецкой войны Константин Христофорович, годом позже дочка, названная в честь великой княгини Марией, а год спустя снова дочка, будущая европейская знаменитость Дарья Христофоровна, в замужестве графиня Ливен.

Христофор Иванович как свитский полковник всюду сопровождал великого князя. В 1788 г. Бенкендорф состоял при цесаревиче во время поездки последнего на русско-шведскую войну. Собираясь на войну первый раз в своей жизни, великий князь очень ответственно подошел к такому событию. Он составил духовное завещание и письмо к Марии Федоровне на случай непредвиденных обстоятельств. В своем завещании он удостоил благодарностью некоторых доверенных лиц, среди которых была и чета Бенкендорф. Императрица Екатерина II также отметила Христофора Ивановича за усердную службу при цесаревиче, пожаловав в октябре 1788 г. арендой в Рижской губернии[512]512
  РГАДА. Ф. 10. Оп. 3. Д. 268. Л. 1.


[Закрыть].

Последовавшие затем годы принесли в семейство Бенкендорф и в жизнь малого двора огорчения и разочарования. Французская революция 1789 г. достигла своего апогея. Вооруженные толпы осадили Монбельяр и разграбили его окрестности. Родители Марии Федоровны вынуждены были временно поселиться в Базеле. Состоящий на русской военной службе брат великой княгини принц Фридрих был уволен императрицей без указа об отставки, младший брат, принц Карл в 1791 г. умер, тяжело был ранен на войне брат Александр. В семейной жизни великокняжеской семьи тоже наметился разлад. Предпочтение, оказываемое Павлом Петровичем фрейлине Е.И. Нелидовой, ее влияние на образ мыслей и характер цесаревича было столь заметно, что многие из окружения малого двора стали говорить о Нелидовой как о сопернице Марии Федоровны. А.-Ю. Бенкендорф, как прямолинейная и принципиальная женщина не могла сносить унижения своей августейшей подруги, она пыталась объединить вокруг себя всех сочувствующих Марии Федоровне людей. Цесаревичу, который и без того недолюбливал Тилли, не могло нравиться формирование при его дворе «немецкой партии». Он решил воспользоваться моментом и удалить Бенкендорф от Двора. В ноябре 1791 г. она покинула Гатчину. Отчаянию Марии Федоровны не было предела – запершись в своей комнате, она долгое время никого не принимала и не отвечала на обращения, и только строгое внушение великого князя заставило ее подчиниться. Вслед за Бенкендорф были удалены Н.П. Панин и Лафермьер. Попытка Марии Федоровны пожаловаться императрице, еще более усугубила подозрительность Павла – на переписку с подругой был наложен запрет, все письма великой княгини перлюстрировались, Бенкендорф была лишена великокняжеской пенсии, которую получала со времени приезда в Россию. Всю горечь утраты Мария Федоровна изложила в письме к мужу Тилли, Х.И. Бенкендорфу, находящемуся в тот момент в южной армии Г.А. Потемкина: «Вы должны чувствовать, мой друг, как разрывается мое сердце, потому что моя добрейшая и дорогая Тилли решила меня покинуть. Хотя мой разум вынужден это принять, я смущена и страдаю как никогда прежде. Полагаю, бесполезно, мой друг, вам говорить, что мои чувства в отношении нее будут вечными и сколько времени проживу, столько Тилли будет подругой, милой подругой моего сердца. Говорю и вам в то же время, что моя дружба к вам продлится всю мою жизнь, и я применю все возможные средства, чтобы вам это доказать. Даю вам священную клятву, а вы достаточно знаете мой характер, чтобы на это рассчитывать. Я только что попрощалась с этой замечательной Тилли и с вашими очаровательными детьми, самые горькие слезы текли из наших глаз, и я вас заверяю, что без моей покорности, без моей веры в установление доброго Провидения мое сердце не выдержало бы страданий»[513]513
  Цитирую по: Шумигорский Е.С. Указ. соч. С. 371 (перевод с фр. А. Голякова).


[Закрыть].

Бенкендорф с детьми отправляется в Дерпт к родственникам мужа. Дождавшись его возвращения из армии, где Христофор Иванович заслуженно получил чин генерал-майора, орден Св. Анны и отличные рекомендации Г.А. Потемкина, семья отправляется за границу «чтобы избежать последствий Высочайшей немилости». Остановились у родителей Марии Федоровны, герцогов Вюртембергских, в Байрейте. Детей на учебу поместили в пансион. В будущем граф А.Х. Бенкендорф в своих воспоминаниях так опишет эти годы: «…Я был очень невежествен для своих лет. Превосходство, которое маленькие немцы имели надо мной в занятиях, нисколько не задевало мое самолюбие. Я заставил уважать и его, и имя моей нации силою и мужеством, командуя одной из армий. Они образовывались по субботам, и та, которой командовал я, обычно звалась русской армией: это было все, что мне было нужно для того, чтобы уберечь свою честь от тех немногих успехов, которые я делал в учебе. Моя репутация стала ужасом для уличных проказников, которые нападали каждый раз, когда представлялся случай, на учеников нашего пансиона и которые были во множестве стычек биты молодежью под моим командованием. Мое тело, покрытое шишками и ранами, являлось гарантией моих подвигов, а телесные наказания, которые я получал за эти акции, только воспаляли мое мужество и прибавляли мне силы. Апогеем моей славы стала дуэль с учеником из Эрлангена, против которого, в возрасте только тринадцати лет я дрался на саблях. Все прусские офицеры гарнизона стали на мою сторону и много меня чествовали: на балу я получил щелчок и ответил пощечиной. Три года происходили эти упражнения, которые укрепили мое здоровье и сформировали мой характер»[514]514
  ГА РФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 1353 (перевод с французского М.А. Авада).


[Закрыть]. Родители тоже не сидели без дела. Отдавая дань традициям вюртембергского семейства, а также вспоминая счастливые годы, проведенные в Гатчине и Павловске, А.-Ю. Бенкендорф занялась составлением театральных постановок. Вероятно, она организовала «домашнюю» труппу и сама сочиняла пьесы. В библиотеке Зимнего дворца хранились некоторые экземпляры этих пьес, например, «Рассеянный взгляд», феерическая трагедия в одном акте, представленная 18 декабря 1792 г. в Байрейте комической труппой генеральши Бенкендорф[515]515
  ГА РФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 1353. Д. 376.


[Закрыть].

Несмотря на запрет переписки, письма из России в Байрейт и обратно доходили через доверенных лиц. Мария Федоровна отправляла свои письма через С.И. Плещеева, а Бенкендорф через Ш. Массона. Вскоре, в 1793 г. последовали некоторые смягчения в характере Павла – подруги получили возможность переписываться открыто. Правда, цесаревич поставил условие – продать дом Бенкедорфов в Павловске. Дом был продан в 1794 г. М.А. Голицыну[516]516
  ГА РФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 1353. Д. 405 (письмо А.-Ю. Бенкедорф неустановленному лицу от 30 июня 1794 г.).


[Закрыть].

Смерть Екатерины II 6 ноября 1796 г. и восшествие на престол Павла I повлекли за собой традиционные милости. 12 ноября 1796 г. Христофор Иванович был произведен в генерал-лейтенанты и назначен военным губернатором в Ригу. Семья Бенкендорфов приглашается ко Двору для участия в траурной церемонии перенесения праха Петра III из Александро-Невской лавры в Зимний дворец. Несколько часов при сильном морозе печальная процессия медленно двигалась по Невскому проспекту. Во время этого мероприятия А.-Ю. Бенкендорф сильно простудилась. Вскоре семья засобиралась в Ригу, однако дети, Александр и Константин, были оставлены в Петербурге на попечение Марии Федоровны. Мальчики были помещены в недавно открытый, но уже очень зарекомендовавший себя, пансион аббата Николя на Фонтанке. Несмотря на высокую плату за обучение (2000 рублей) многие знатные родители старались отдать своих детей на воспитание аббату, пансион пользовался особым расположением Марии Федоровны. Полный курс воспитания должен был быть рассчитан на двенадцать лет и делился на несколько периодов – подготовительное обучение, изучение классиков, изучение наук, путешествия, изучение языков. Из последних изучали русский, греческий, французский, итальянский, английский и немецкий. Воспитанников обучали физике и математике, давали основы фортификации и артиллерии, преподавались история, география, «науки нравственные и политические». Для умелого «вращения в большом свете» изучали рисование, музыку и танцы. В письме к С.И. Плещееву, который был доверенным лицом Марии Федоровны при определении молодых Бенкендорфов в пансион, она писала: «Я вас настоятельно прошу, мой друг, им разъяснить их долг и внушить самое большое повиновение и покорность воле своих преподавателей, которых они должны уважать как своего второго отца, поскольку учителя заменят его для них на все то время, в которое они будут вверены заботам преподавателей. Упомяните им также о прилежании. Скажите им, что они более всего обязаны удвоить усердие в учебе, и было бы самой черной неблагодарностью по отношению к своим родителям, которые стеснены в деньгах и экономят, чтобы найти средства дать им хорошее образование, если они не постараются извлечь из этого пользу и ответить на заботу и оправдать ожидание родителей. Напомните им, мой друг, что хорошее образование, которое предоставляют родители, станет в свое время наследством, которое родители им оставят. Ничего иного не следует ожидать. Таким образом, им самим предстоит выйти в мир, проявить себя своим поведением и знаниями. Моя сердечная и старая дружба с их родителями не делает меня слепой на сей счет. Я буду, конечно оказывать всякое содействие так долго, сколько учителя будут ими довольны, но при малейшем неудовольствии они потеряют мое расположение, и я пожалуюсь их родителям, так же, как для меня составит удовольствие сообщить их родителям об успехах и моем удовлетворении…»[517]517
  Цитирую по: Шумигорский Е.С. Указ. соч. С. 432–433 (перевод с французского А.Н. Голякова).


[Закрыть]. Каждую неделю аббат Николя должен был присылать императрице отчет об успехах и поведении ее подопечных. Несколько раз Мария Федоровна и Павел Петрович лично навещали своих воспитанников, новый император был в хорошем расположении духа – Двор готовился к предстоящей коронации. Между тем, новое горе сваливается на императрицу – 11 марта 1797 г., так и не оправившись от тяжелой простуды, в Риге умирает ее «добрая подруга Тилли». Ей так и не суждено было увидеть Марию Федоровну в императорской короне. Двух дочерей Тилли – Марию и Дарью – императрица помещает на свой счет в Смольный институт благородных девиц.

Христофор Иванович Бенкендорф во время коронации был пожалован орденом Александра Невского. Через полтора года, в сентябре 1799 г., он ушел в отставку по болезни и поселился в имении своего брата, Ермолая Ивановича, в замке Койк под Ревелем. Там он и умер в июне 1823 г.

До конца своей жизни Мария Федоровна продолжала заботиться о детях своей подруги. Очень она беспокоилась об Александре – его нежелание учиться, внимание к прекрасному полу, жажда сражений и драк – печалили и настораживали императрицу. Проучившись всего лишь три года в пансионе аббата Николя, Александр не без желания последнего покинул заведение и был определен унтер-офицером в Семеновский полк. «Это звание на первый взгляд мне не понравилось, – вспоминал впоследствии А.Х. Бенкендорф, – я не пользовался ни своей свободой, ни обществом моих новых товарищей. Я серьезно взялся за работу и с помощью одного хорошего учителя я вскоре был в состоянии достаточно хорошо чертить, чтобы представить Императору план острова Мальта. Это было в тот момент, когда Император стал величаться Великим Магистром Ордена, и все, что имело отношение к этому новому титулу, становилось его предпочтительным занятием. Он увидел план, и вскоре меня назначили офицером и его адъютантом»[518]518
  ГА РФ. Ф. 728. Оп. Д. 1353 (перевод с французского М.А. Авада).


[Закрыть]. Боевая служба молодого Бенкендорфа началась в царствование Александра I. Он участвовал во всех наполеоновских войнах 1805–1807 гг. и особенно отличился при Прейсиш-Эйлау. В русско-турецкой войне 1806–1812 гг. храбро сражался под Рущуком, за что получил Св. Георгия 4 ст. Его храбрость и мужество проявились в войне 1812–1814 гг. Отряд Бенкендорфа сражался при Гросс-Бееренге, Лаоне, Сен-Дизье, он освобождал Бельгию, брал Бреду, Амстердам, трижды получал золотое оружие и являлся почетным гражданином голландской столицы[519]519
  ГА РФ. Ф. 110. Оп. 2. Д. 977 (послужной список А.Х. Бенкендорфа).


[Закрыть]. В правление Николая Павловича А.Х. Бенкендорф достиг высшей ступени своей карьеры – он друг и доверенное лицо императора, постоянно сопровождающий его во всех поездках по России и Европе, шеф жандармов и граф. Несмотря на это, императрица Мария Федоровна продолжала следить за всеми успехами и поступками своего подопечного. Боевой генерал становился маленьким мальчиком, когда призывался к Марии Федоровне на «ковер» и был распекаем за очередные шалости.

Удачно складывалась и карьера Константина Христофоровича. Он служил при наших посольствах в Берлине и Неаполе, выполнял «особые» поручения Высочайшего двора. В частности, именно Константину было поручено собрать сведения о прусской принцессе Шарлотте, которая вскоре стала супругой великого князя Николая Павловича[520]520
  ГА РФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 619.


[Закрыть]. В 1812 г. Константин Христофорович по собственной просьбе был принят на военную службу майором. Он прошел всю войну 1812–1814 гг., отличился в военных действиях под Москвой, Смоленском, в Лейпцигской битве. За взятие Парижа был произведен в генерал-майоры. К.Х. Бенкендорф скончался от скоротечной болезни легких во время русско-турецкой войны в Праводах 5 августа 1828 г.

Дочери Бенкендорфов после окончания Смольного института удачно выдаются замуж. В 1800 г. состоялась свадьба Дарьи Христофоровны и Христофора Андреевича Ливена, военного министра Павла I, а затем российского посла в Берлине и Лондоне. По словам Ф.Ф. Вигеля, Дарья Христофоровна при муже «исправляла должность и посла, и советника посольства, ежедневно присутствовала при прениях парламента и сочиняла депеши»[521]521
  Вигель Ф.Ф. Записки. М. 2000. С. 453.


[Закрыть]. 22 сентября 1801 г. в соборе Зимнего дворца происходило венчание Марии Христофоровны Бенкендорф с Иваном Георгиевичем Шевичем. «Поручителем по невесте» был Ф.Г. Головкин, свидетелем жениха М.И. Платов[522]522
  РГИА. Ф. 805. Оп. 2. Д. 30. Л. 45об.


[Закрыть]. К сожалению, совместная жизнь супругов продолжалась недолго – в октябре 1813 г. генерал Шевич был убит под Лейпцигом.

27 ноября 1827 г. императрица Мария Федоровна составила духовное завещание. Отдельным его пунктом стояли распоряжения, касающиеся семьи любимой ею Тилли: «Все портреты покойной подруги моей Бенкендорф прошу разделить между ее детьми, за исключением миниатюрного портрета, который я завещаю сыну ее Константину, более всех напоминающему мне мать. Я исполнила обязанности матери относительно детей этого достойного и доброго друга, дав им всем воспитание, позаботившись о приданом дочерей, и сверх того, поместила в кассу воспитательного дома капиталы на имя всех четырех детей… Прошу императора не оставить своим покровительством детей женщины, бывшей моим искренним другом и память которой будет всегда мне дорога»[523]523
  Завещание императрицы Марии Федоровны // Русская Старина. 1882. Т. I. С. 121–122.


[Закрыть].