Текст книги "О жандармах, императорах и изобразительном искусстве. Архивные заметки"

«… Обязаны навсегда сохраняться в Грузине…»
(к вопросу о судьбе архива графа А.А. Аракчеева)

21 апреля 1834 г. дежурный генерал Военного министерства, директор Департамента военных поселений генерал-лейтенант П.А. Клейнмихель получил от военного министра А.И. Чернышева письмо следующего содержания: «Государь Император получив известие о крайне опасном положении графа Аракчеева и вместе с тем о том, что кроме некоторой прислуги никого при нем не находится, изволил изъявить желание, чтобы Ваше Превосходительство, в качестве прежнего его сослуживца и друга, немедленно отправились в с. Грузино для принятия последней воли больного и исполнения всех тех желаний, которые лично до него или до имения его относиться могут. Если бы к прискорбию Его Величества Вы не застали уже в живых графа Аракчеева или вскоре по прибытии Вашем последовала его кончина, в таком случае Государь Император уполномачивает Вас распорядиться преданием тела его земле со всею воинскою почестью, по уставу ему следующею, выгребов для сего в село Грузино потребное число войск от Гренадерского корпуса с артиллерией, а вскоре за тем приступить к разбору бумаг его, отделив от них все, до дел служебных относящиеся, и, составив сим последним подробную опись посредством флигель-адъютанта Игнатьева, которую и доставить ко мне в списке для представления Его Императорскому Величеству, самые же бумаги за общими вашими печатями хранить на месте, приставив караул. Вы, Милостивый государь, вместе с тем примите меры, чтобы и бумаги лично до графа относящиеся или касающиеся до собственных дел самого его и имения, были сбережены в надлежащей сохранности до общего его распоряжения, на основании последней его воли или законоположений, если бы он не оставил завещания, действуя вообще совместно с гражданским губернатором»[1957]1957
  РГВИА. Ф. 405. Оп. 2. Д. 10389. Л. 1–2.


[Закрыть].

П.А. Клейнмихель прибыл в Грузино 22 апреля утром, и уже не застал Аракчеева в живых. Отдав распоряжения относительно похорон, он в тот же день занялся бумагами графа. Вместе с Клейнмихелем бумаги разбирали новгородский гражданский губернатор Денфер, флигель-адъютант полковник П.Н. Игнатьев и новгородский уездный предводитель дворянства Тырков. За три дня, с 22 по 25 апреля, они «отделили все дела, оставшиеся у покойного, по званиям и должностям на нем лежавшим»[1958]1958
  РГВИА. Ф. 405. Оп. 2. Д. 10389. Л. 3.


[Закрыть].

После погребения А.А. Аракчеева, состоявшегося 25 апреля 1834 г. в соборной церкви Андрея Первозванного в с. Грузино, П.А. Клейнмихель отправился в Петербург. С собой он взял самые важные бумаги «при трех ведомостях», остальные опечатал и оставил временно в Грузино. Ведомости № 1, 2, 3 «книгам и бумагам, взятым в селе Грузино при разборе дел покойного графа Аракчеева» составляли 52 пункта. В первую ведомость вошли именные высочайшие указы Павла I, Александра I, Николая I, письма и записки к Аракчееву Александра I, вел. кн. Михаила Павловича, Константина Павловича, императрицы Марии Федоровны, вел. кн. Екатерины Павловны[1959]1959
  Там же, л. 57–58 (ведомость № 1, №№ 1-17).


[Закрыть]. Это были самые дорогие для Аракчеева бумаги, символ его былого величия и славы. Бумаги были переплетены в красные и зеленые сафьяновые переплеты с золотым тиснением и находились на столе в кабинете графа. «Стол был очень замечателен, он имел в длину аршина 3, ширину полтора и разделен был на два квадратных ящика под стеклянною крышею, открывавшеюся кверху. Ящики заключали в себе письма Александра I к графу Аракчееву и важнейшие документы, относящиеся к его царствованию. Бумаги эти, уложенные очень плотно, занимали в вышину вершков 6»[1960]1960
  ГА РФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 1719. Л. 4об.-5.


[Закрыть]. На столе стояла шкатулка, покрытая сафьяном, в которой хранилась рубашка Александра I и золотой крест с алмазами. В рубашке Аракчеев завещал себя похоронить, что и было исполнено, крест, согласно надписи, предназначался супруге «наследника графского, что будет владеть Грузинскою вотчиною. Граф Аракчеев просит, чтобы она, если ей неугодно будет носить всегда, непременно надевала бы его 19 ноября, 12 декабря и 30 августа»[1961]1961
  Рубашку Аракчеев получил от Александра I в 1796 г., хранил ее 38 лет как самую драгоценную реликвию. Золотой крест был сделан в 1833 г. в память открытия в с. Грузино монумента Александра I. В этот день народу было роздано 3000 бронзовых крестов, 40 позолоченных крестов было сделано для дам, три золотых креста предназначались: архиерею, освящавшему памятник, прото прею Грузинского собора и супруге наследника имения. См. ГА РФ, ф. 728, оп. 1, д. 1719, л. 2; Карцов П.П. Исторический очерк Новгородского графа Аракчеева кадетского корпуса. СПб., 1884, с. 265.


[Закрыть].

В Грузине все напоминало об императоре Александре I. Кабинет, в котором он любил работать был превращен А.А. Аракчеевым в своеобразный музей памяти. Здесь бережно сохранялись мемориальные вещи императора: чернильница, перо, мундир и фуражка с красным околышком; диван, на котором Александр любил отдыхать; гвоздики, щепки и галун от его гроба. В доме находились многочисленные бюсты императора. Одной из главных достопримечательностей были специально заказанные и сделанные в Париже Ледюром в 1828 г. часы, где был изображен сам Аракчеев в образе воина, склоненного над бюстом Александра I. Часы в 10 ч. 50 мин. утра трижды исполняли «Вечную память»[1962]1962
  Подробнее см.: Врангель Н.Н. Аракчеев и искусство // Свойства века. Статьи по истории русского искусства. СПб., 2001; Карусева Н.М. Погибшая коллекция.// Судьбы музейных коллекций. Материалы VI Царскосельской конференции СПб., 2000.; Описание часов см. «Русский Архив» 1869, ст. 1183–1191.


[Закрыть].

Превратив свое Грузино «в хранилище драгоценнейших для него залогов доверенности и благодеяний, коими он пользовался от своих монархов», Аракчеев, видимо, где-то в душе допускал мысль о разрушении имения и постарался увековечить память о своей дружбе с царями следующим оригинальным способом. В начале 1820-х годов он издает «осторожным порядком» в типографии при Штабе военных поселений сборник рескриптов и записок Павла I и Александра I к графу Аракчееву[1963]1963
  «Рескрипты и записки Государя Императора Павла I к Аракчееву» б.м.; б.г.; «Собственноручные рескрипты Государя Императора Александра I к графу Аракчееву с 1796 по 1822 гг. и с 1822 по 1824 гг.»; «Собственноручные рескрипты покойного Государя Императора Отца и Благодетеля Александра I к Его подданному графу Аракчееву с 1796 до кончины Его Величества, последовавшей в 1825 гг.». Подробнее об этих издания см. Андерсон В. Переписка Александра I с Наполеоном и графом Аракчеевым // Русский библиофил. 1912, № 6, с. 15–21; он же. Граф Аракчеев и его издания // Русский библиофил, 1911, № 4, с. 5–14.


[Закрыть]. Об этой издательской акции графа стало известно лишь в 1826 г., когда вышло заграничное издание сборника[1964]1964
  Шильдер Н.К. Император Николай I. Его жизнь и царствование. СПб. 1903, с. 55–58.


[Закрыть]. Посольства получили приказ скупать все изданные экземпляры, а полиция – препятствовать их появлению в России. Первоначально Аракчеев отказался от причастности к изданию сборника, но когда ему были предъявлены свидетельства расследования, сознался, расплакался и отдал прибывшему в Грузино П.А. Клейнмихелю 18 экземпляров книги. «Девятнадцатый (экземпляр – М.С.) был отдан господину Клейнмихелю, – писал Аракчеев Николаю I, – а двадцатый оставил у себя, и более сего, т. е. двадцати экземпляров я не переплетал и не собирал… Печатаны сии экземпляры с самого учреждения типографии каждогодно, по прошествии каждого года я имел счастие показывать покойному Государю Императору, который последние годы уже сам изволил спрашивать меня, напечатал ли я письма и сколько их прибыло…»[1965]1965
  Шильдер Н.К. Император Николай I. С. 58.


[Закрыть].

Привезенные Клейнмихелем экземпляры император приказал уничтожить, оставив один в Собственной Е.И.В. библиотеке, другой послал в Варшаву по просьбе вел. кн. Константина Павловича. 30 марта 1827 г. Константин благодарил брата: «Примите мою благодарность за издание графа Аракчеева; для оценки всего поведения его у меня не хватает слов»[1966]1966
  Андерсон В. Переписка Александра I с Наполеоном и графом Аракчеевым // Русский библиофил, 1912, № 6, с. 21.


[Закрыть]. Однако, Аракчеев оставил себе не один экземпляр сборника, как уверял императора. Уже в 1827 г. появились сведения о замурованных в Грузинской колокольне экземплярах издания: «Двенадцать экземпляров спрятал он под каждой из колонн замечательной колокольни Грузино, чтобы это сохранилось для потомков», – сообщал 19 февраля 1827 г. Николай I брату цесаревичу[1967]1967
  Шильдер Н.К. Указ, соч., с. 60.


[Закрыть]. В 1873 г. в журнале «Русская Старина» появилось указание на имеющуюся будто бы у редакции переписку А.А. Аракчеева с И.Ф. Самбургским, подтверждающую данную версию[1968]1968
  Русская Старина, 1873, № 4, с. 477–478.


[Закрыть]. К сожалению, переписка не была опубликована. Через 100 лет после издания Аракчеевым сборника, а именно 24 декабря 1922 г. на заседании Общества любителей древностей в Новгороде был сделан доклад директора Управления Новгородскими музеями Н.Г. Порфиридова «Легенда Грузинской колокольни». В нем, в частности, шла речь об одном письме И.Ф. Самбургского к графу Аракчееву от 17 сентября 1824 г., хранящемся в Новгородском историко-археологическом музее: «Удостоясь получить третьего дня после обеда милостивое письмо Вашего Сиятельства от 13-го числа, я тотчас занялся исполнением приказания Вашего о стеклянных ящиках для рескриптов. Ваше Сиятельство не назначили мне число оных. Я обратился к Кларку. Узнав от него, что Грузинская колокольня имеет восемь больших чугунных колонн я заказал на стеклянном заводе восемь ящиков с крышками… Не знаю, угодно ли будет Вашему Сиятельству, но я приказал означить на крышках: 1824год – эпоха по прошествии веков занимать будет потомство… Как скоро они будут готовы, я тотчас чрез нарочного фельдъегеря отправлю их в Грузино вместе с 8-ю экземплярами рескриптов второй части, заключающей в себе годы 1822 и 1823. Они переплетены будут также, как и первая часть которой все экземпляры находятся у Вашего Сиятельства в Грузине… У Вас есть маленькие гравированные Ваши портреты: подарите ими потомство, приказав положить по экземпляру в те ящики. Черты Ваши потомству драгоценны»[1969]1969
  Порфиридов Н.Г. Легенда Грузинской колокольни. Новгород, 1923, с. 2.


[Закрыть]. Вскоре после выступления Порфиридова, осенью 1924 г., Главнаука, в ведении которой находились в то время все музеи, принимает решение «прорезать в колоннах Грузинской колокольни проемы и произвести выемку стеклянных сосудов»[1970]1970
  ГА РФ. Ф. Р-5325. Оп. 9. Д. 801. Л. 79.


[Закрыть]. Вероятно, никаких сосудов найдено не было, так как еще за год до этого, в сентябре 1923 г. в соборе с. Грузино был найден «сундук с перепиской Аракчеева с Александром I и мундир Аракчеева»[1971]1971
  Там же. Д. 583. Л. 106.


[Закрыть]. Можно предположить, что подозрительный Аракчеев не стал замуровывать стеклянные ящики в колонны колокольни, а сложил все в один сундук и спрятал в самом соборе, положив для «благодарных потомков» не свои маленькие портреты, а свой мундир.

Возвращаясь к бумагам графа, заметим, что 25 апреля 1834 г. Клейнмихель увозил с собой в Петербург по ведомости № 1 вместе с царскими письмами и несколько экземпляров упомянутого сборника. Все эти документы некоторое время хранились в кабинете Николая I, затем частично поступили в рукописное отделение С.Е.И.В. библиотеки, частично – в Государственный архив. Сохранилась собственноручная черновая инструкция Аракчеева об управлении имением после его смерти, один из пунктов которой гласил: «Памятник в Храме Божьем Александру Благословенному и в библиотеке в доме находящейся, как то мундир им носимый, бронзовые парижские часы, мраморные бюсты, письма обоих императоров Павла и Александра, императрицы Марии Федоровны, цесаревича Константина Павловича, вюртембергской королевы Екатерины Павловны обязаны навсегда сохраняться непременно в Грузино в целости и сохранности в знак его (наследника – М.С.) благодарности за мое ему оставление достояния»[1972]1972
  РГВИА. Ф. 405. Оп. 2. Д. 10389. Л. 14.


[Закрыть]. Так как наследником оказался император, он распорядился бумагами по своему усмотрению.

Документы по ведомостям № 2 и 3, привезенным Клейнмихелем в Петербург, заключали некоторые секретные бумаги по войне 1812 г.[1973]1973
  Подробнее о секретных бумагах 1812 г., хранившихся у Аракчеева см. Тартаковский А.Г. Неразгаданный Барклай. М., 1996, с. 250–265.


[Закрыть], приказы и распоряжения по военному министерству, Сенату, «отпуски по секретной части 1808–1810 гг. в двух переплетенных книгах, запираемых ключем», копии разных лиц к графу Аракчееву, копии бумаг Секретного Комитета 13 января 1807 г., записки и бумаги о тайных обществах, мистических книгах, библейских обществах и т. п. Бумаги поступили в соответствующие ведомства – военное министерство, III Отделение С.Е.И.В. Канцелярии, Госсовет.

6 мая 1834 г. последовал высочайший указ Правительствующему Сенату о передаче с. Грузино в ведение Новгородского кадетского корпуса. Корпус получил все движимое имущество графа, в том числе библиотеку, некоторые мемориальные вещи, коллекцию медалей и портретов. Для разбора вещей Аракчеева была создана специальная комиссия под председательством состоящего по военно-учебным заведениям генерал-майора А.А. Петровского. В состав комиссии вошли: от военно-учебных заведений – Кованько, Новгородский уездный предводитель дворянства Тырков, от Новгородского кадетского корпуса генерал Аралов. Часть вещей предполагалось продать с аукциона, часть оставить в распоряжении корпуса. Когда приступили к разбору библиотеки, комиссия указала, что библиотека «по разнообразию творений не может быть полностью передана Новгородскому корпусу и что находящиеся в ней 3780 сочинений в 11184 томах требуют специального просмотра»[1974]1974
  Карцов П.П. Указ, соч., с. 35.


[Закрыть]. Большинство книг в библиотеке было по военному искусству, и, хотя, Аракчеев не знал иностранных языков, немецких книг насчитывалось 2414, на французском языке – 2677, на латыни, итальянском – 197[1975]1975
  Ячменихин К.М. Библиотека «фрунтового солдата» // Библиофил, 1999, № 1, с. 110.


[Закрыть]. Довольно много было книг по ведению хозяйства, на протяжении многих лет выписывались периодические издания: «Северная Пчела», «Северный Архив», «Сын Отечества», «Русский Инвалид». Из историков присутствовали М.М. Щербатов, И.И. Голиков, И.К. Кайданов. Книги нравственного и духовного характера соседствовали с модными любовными, эротическими романами, астрологическими сборниками, гадательными руководствами. Новинки художественной литературы граф не жаловал, когда ему прислали «Цыган» и «Кавказского пленника» А.С. Пушкина – распорядился «возвратить обратно»[1976]1976
  Отто Н.К. Черты из жизни графа Аракчеева // Древняя и новая Россия, 1875, № 10, с. 166–167.


[Закрыть]. Следует отметить, что в библиотеке хранились и копии некоторых интересных исторических документов, рукописей, присланных и скопированных для Аракчеева директором Московского Государственного архива МИД А.Ф. Малиновским[1977]1977
  См., например, записки Ивана Порошина, ГА РФ, ф. 728, оп. 1, д.139 ч. 1–3.


[Закрыть], документы служебного характера, переписка Аракчеева и т. п.

Первоначальный разбор библиотеки был поручен члену Совета военно-учебных заведений Н.В. Медему, который отметил наличие в библиотеке книг, запрещенных цензурой. Было решено перевезти библиотеку в Петербург в «32-х ящиках, обитых клеенкой и шкафах березового дерева под лаком, каждый с тремя створчатыми стеклянными дверями на замках, всего восемь шкафов…»[1978]1978
  РГВИА. Ф. 405. Оп. 2. Д. 1754. Л. 10.


[Закрыть]. Специально созданная комиссия, состоящая из генерала от инфантерии Довре, генерал-лейтенанта П.К. Притвица и Н.В. Медема передала книги «сомнительного содержания» вначале в Комитет иностранной цензуры, а затем в III Отделение С.Е.И.В. Канцелярии. Из книг полностью запрещенных цензурой следует отметить французские издания: «Очерки теории будущего», «Деспотизм в процессе становления», «Историческая картина упадка французской монархии» и др.[1979]1979
  ГА РФ. Ф. 109. 5 экспедиция. Д. 37. Л. 2.


[Закрыть]

Много книг из библиотеки Аракчеева по распоряжению Николая I поступило в Генеральный штаб, Артиллерийский департамент, Морской штаб, Императорскую библиотеку. Новгородскому кадетскому корпусу было передано 10000 томов из библиотеки графа[1980]1980
  Карцов П.П. Указ, соч., с. 36.


[Закрыть].

Большинство документов по вотчинному хозяйству было оставлено в Грузино, так как они были необходимы управляющим для поддержания имения в надлежащем виде.

В 1866 г. Новгородский кадетский корпус переезжает в Нижний Новгород, забрав с собой часть библиотеки Аракчеева. Тогда же часть имущества из с. Грузино продается с аукциона, большое количество документов из вотчинного архива перевозится Н.Г. Богословским в только что созданный Новгородский музей древностей, часть архива и библиотеки продается, попадает к коллекционерам, а иногда используется на рынках Новгорода в качестве оберточной бумаги.

Усадьба «Грузино» переходит в ведение военного министерства, там расквартировывается один из армейских полков. Некогда одна из самых красивых и богатых усадеб России приходит в упадок: разрушается дворец, зарастает парк, уничтожаются скульптуры, ломаются оранжереи. В 1900 г. вел. кн. Николай Михайлович писал императору Николаю II: «В прошлом году ты был настолько милостив, что сказал мне, что миниатюры и портреты, находящиеся в Грузине ты мне пожизненно даришь с тем, чтобы после они перешли в музей Императора Александра III, как впрочем и вся моя коллекция. Теперь я получил письмо от моего доверенного Лошкова, которое при сем прилагаю и из которого ты увидишь в каком грустном положении находятся все вещи и предметы Грузина. Было бы желательно спасти всю бронзу и мебель, и, может быть, их можно было бы перевезти или в Эрмитаж или в Музей Императора Александра III. Просьба моя заключается в том, чтобы ты приказал Куропаткину прислать мне через посредство Лошкова (который состоит чиновником особых поручений при губернаторе Медеме) упомянутые портреты и миниатюры пока они не пропадут окончательно или их совсем не испортят…»[1981]1981
  ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1310. Л. 38-38об.


[Закрыть].

После октябрьских событий 1917 г. усадьба была национализирована, в 1919 г. в ней был создан Музей быта[1982]1982
  Подробнее см. Ярош Л.И. Организация музейного дела и охраны памятников в Новгородской губернии (1917–1927) // Новгородский архивный вестник., 1999, № 1,с. 209.


[Закрыть]. Новая власть, активно разрушая «старые отжившие» учреждения науки и культуры, в неимоверном количестве создавала новые. В центре и на местах появляются многочисленные музеи, подчас существующие лишь на бумаге, в архивном деле появились разнообразные отделы, подотделы, секции, отделения. И все они стали любыми способами и мерами собирать «исторические материалы». Ярким примером такого собирательства является история с Аракчеевским архивом, которая развернулась в Новгороде в 1922–1927 гг.

К началу 1920-х гг. существовало несколько основных комплексов Аракчеевских документов – в Военном ведомстве, Государственном архиве, Новгородском историческом музее и у коллекционеров. Одним из таких коллекционеров являлся известный новгородский краевед, владелец частного музея древностей – Владимир Васильевич Передольский. Музей он унаследовал от отца – известного археолога, собирателя древностей, автора нескольких книг о древнем Новгороде – Василия Степановича Передольского. Его коллекция была известна далеко за пределами России, часто демонстрировалась на международных выставках и съездах. В составе коллекции были старинные иконы, шитье, каменные кресты, церковная и домашняя утварь, мебель, фарфор, живопись. Жемчужиной коллекции были 800 черепов древних новгородцев. Обширная библиотека, в которой находились рукописные и первые печатные книги кирилловского шрифта, насчитывала 11 000 томов[1983]1983
  Маркина Г.К. В.С. Передольский // В.С. Передольский. Сборник материалов к 165-летию со дня рождения. Новгород, 1998, с. 3–16.


[Закрыть], здесь же находились архивы Головиных, нумизмата Рейхеля и графа Аракчеева. Последний состоял из 20-ти томов, 18 из которых – приказы по Корпусу военных поселений за 1820–1827 гг. «Аракчеевский архив находится в моем ведении более сорока лет, – писал Владимир Васильевич, – достался мне от отца, к коему поступил вполне законным путем. Имущество села Грузино при переходе его из ведомства Министерства двора в Военное министерство было рассортировано: одно было назначено к хранению, другое, признанное ненужным, было продано с публичного торга, в числе последнего оказался и «Аракчеевский архив», проданный с пуда на оберточную бумагу. По моему указанию (12-тилетнего мальчика) отец от первого покупщика (Я.И. Богданова) перекупил архив в Новгороде на рыночной площади, где часть уже успела уйти на обертку селедок»[1984]1984
  ГА РФ. Ф. Р-5325. Оп. 9. Д. 379. Л. 30-ЗОоб.


[Закрыть].

Для размещения своих огромных коллекций В.С. Передольский строит дом-музей, который открывает для всех желающих. После смерти отца Владимир Васильевич тщательно берег коллекцию, продолжал ее активно пополнять. В 1922 г. советская власть решила национализировать музей Передольского. К нему приходили многочисленные комиссии, которые описывали музейные экспонаты, некоторые экспонаты изымали, что-то просто разворовывали. Так в начале 1920-х гг. в новгородском уголовном розыске было заведено дело о краже из коллекции Передольского четырех Аракчеевских дел и некоторых археологических памятников. Подозреваемыми по делу проходили два сотрудника Новгородского отдела охраны памятников искусства и старины. Вскоре два из похищенных дел непонятным образом оказались в Новгородском историческом музее, а два другие были проданы частным лицом Новгородскому Губархиву за полтора миллиона рублей. Узнав, что дела краденые, Губархив обратился за разъяснением ситуации в Центр. Центрархив за подписью С.Ф. Платонова ответил, что «…подобное приобретение, по началам, принятым в дореволюционном русском законодательстве и общей судебной практике западных государств признается законным; проданная вещь не может быть отобрана от приобретателя и бывшему собственнику лишь представляется право отыскивать убытки от лица, коему он вверил имущество. Действующее советское законодательство не содержит в себе постановлений, которые заставили бы решать вопрос в противоположном смысле. Знало ли растратившее лицо о том, что оно совершило растрату или нет, не имеет значения для разрешения вопроса о правах музея на документы. Таким образом, следует признать, что права музея на документы приобретены добросовестно и должны в отношении их оставаться незыблемыми, а документы не подлежат возвращению бывшему их собственнику»[1985]1985
  ГА РФ. Ф. Р-5325. Оп. 9. Д. 379. Л. 11.


[Закрыть].

Заручившись поддержкой Центрархива, новгородское Губархив-бюро решило получить весь архив Аракчеева, хранящийся у В.В. Передольского. Поначалу ему предлагается продать архив. Передольский отказывается, не желая вступать с обидчиками ни в какие контакты. Тогда новгородские архивные органы возбуждают перед Центрархивом ходатайство о национализации архива, мотивируя тем, что архив был приобретен Передольским незаконным путем, что документы никак не охраняются и совсем не доступны для научных исследований. 4 июля 1922 г. ВЦИК принимает постановление о национализации архива. Передольский не согласился с решением ВЦИК, стал добиваться отмены национализации, неоднократно ездил в Москву, заручался поддержкой коллег-ученых, писал письма во всевозможные инстанции, шел на крайние меры – наглухо запирал двери дома и спускал с цепи овчарку, не пуская представителей губархива, желавших «научно» описать его коллекцию. Столкнувшись с таким сопротивлением, советские органы решили уступить ученому – 26 февраля 1923 г. Президиум ВЦИК постановил оставить архив Аракчеева на временном хранении у Пере дольского, с тем условием, чтобы поставить архив на учет в губархивбюро, составить его научное описание и допускать к документам всех желающих[1986]1986
  ГА РФ. Ф. Р-5325. Оп. 9. Д. 583. Л. 75–76.


[Закрыть].

Изъятие документов у Передольского проходило иногда под очень благовидными предлогами: просили поучаствовать в выставках, прислать экспонаты, выдавали расписки с гарантией «целостности, сохранности и своевременности возврата», но возвращать отказывались. Например, в 1922 г. Передольский отдал для выставки в Новгородский Музей революции часть экспонатов своего музея: орудия пыток XVI века – топор-секиру, кошку-трезубец, кандалы, кольцо с эшафота[1987]1987
  РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 2. Д. 230. Л. 48.


[Закрыть]. Экспонаты пользовались огромной популярностью, и музей хотел оставить их у себя на «вечное» хранение. Лишь вмешательство Центрального Музея революции в 1926 г. помогло разрешить ситуацию: «…забрать материал помимо воли владельца нет оснований и отчуждение материалов таким путем может только повредить собиранию музейных экспонатов другим музеям»[1988]1988
  РГАСПИ. Ф. 70. Оп. 2. Д. 235. Л. 6.


[Закрыть]. Не давали покоя Новгородскому бюро Истпарта и коллекция революционных плакатов, революционной литературы, документы Парижской Коммуны, хранившиеся у Передольского. Бюро Истпарта неоднократно возбуждал ходатайства перед Губисполкомом РКП(б) об изъятии у коллекционера ценных материалов. И в этом Истпарту активно помогали музейные и архивные органы.

С 1922 г. Новгородское губархбюро приступило к сосредоточению в своем ведении всех Аракчеевских материалов. Частые поездки представителей архива в с. Грузино имели незначительные результаты. В 1924 г. по учетной карточке Аракчеевского фонда в Новгородском архиве числилось 16 дел, 3 книги, 2 шкатулки, 14 фотографий и мундир Александра I[1989]1989
  ГА РФ. Ф. Р-5325. Оп. 9. Д. 801. Л. 142. Очевидно, не мундир Александра I, а мундир Аракчеева, найденный в Грузинском соборе в 1923 г.


[Закрыть]. В Новгородском музее фонд Аракчеева насчитывал 582 дела и помещался в «двух аракчеевских шкафах красного дерева с орлами наверху». В 1924 г. архив обратился к музею с предложением передать им архив Аракчеева, мотивируя свою просьбу тем, что Передольский отказывается отдать свои материалы архиву, ссылаясь на то, что «музей не сдает свой архив в ¾ больший чем у него, и что если Губмузей сдаст ¾ Аракчеевского архива, тогда у Передольского не останется никаких аргументов и он поневоле сдаст из своего музея часть архива Аракчеева»[1990]1990
  ГА РФ. Ф. Р-5325. Оп. 9. Д. 800. Л. 3.


[Закрыть].

В 1925 г. Главнаука принимает решение о передаче в Новгородский архив фонда Аракчеева из Новгородского музея, в августе 1925 г. в архив поступают и документы от Передольского[1991]1991
  Там же, л. 16.
  В начале 1930-х гг. В.С. Передольского преследовали многочисленные аресты. В 1932 г. его лишили права проживания в Москве и Ленинграде. В 1934 г. он был осужден и приговорен по сфабрикованному делу к заключению на острове Аскольд в Японском море сроком на 10 лет как «один из руководителей контрреволюционной группировки, подготавливавшей террористические покушения против руководителей ВКП(б) и Советской власти». Умер 16 июня 1936 г. в Дальлаге. В 1964 г. постановлением Президиума Ленгорсуда реабилитирован. (См. Маркина Г.К. Музей древностей Передольских // В.С. Передольский. Сборник материалов к 165-летию со дня рождения. Новгород. 1998, с. 23–24).


[Закрыть].

В 1927 г. архив Аракчеева из Новгорода был отправлен в Москву «как имеющий общегосударственное значение». Первоначально он располагался в Архиве феодально-крепостнической эпохи, а в 1948 г. был передан в Военно-исторический архив, в котором уже находился фонд Аракчеева, сформированный из документов, выделенных из различных фондов Военного министерства. В настоящее время это самый полный и информативный корпус документов графа Аракчеева. Он насчитывает 957 дел за 1711–1834 гг. Фонд Аракчеева, хранящийся в РГБ, поступил туда в 1929 г. из библиотеки Генерального Штаба[1992]1992
  Подробнее см. Герасимова Ю.И. Архив А.А. Аракчеева // Записки отдела рукописей ГБЛ. Т. 41., М., 1980.


[Закрыть]. Находящийся в РНБ фонд Аракчеева (64 дела за 1786–1833 гг.) был создан из мелких поступлений, а также из документов, выделенных из других фондов. Интерес представляют фонды Аракчеева, хранящиеся в ОПИ ГИМ (14 дел за 1720–1833 гг.) и Архиве Петербургского отделения Института истории (21 дело за 1799–1839 гг.). Первый из них находился в коллекции П.И. Щукина, второй – в коллекции Н.П. Лихачева[1993]1993
  О составе и содержании данных фондов см. Центральный государственный военно-исторический архив. Путеводитель. Ч. 1–3. М., 1979; Аннотированный указатель рукописных фондов Государственной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина. Вып. 1, Л., 1981; Путеводитель по фондам личного происхождения отдела письменных источников Государственного Исторического Музея. М., 1967; Путеводитель по архиву Ленинградского отделения Института истории. М.-Л., 1958.


[Закрыть]. История собирания этих фондов еще ждет своего исследователя.