Текст книги "О жандармах, императорах и изобразительном искусстве. Архивные заметки"

B. А. Нелидова, великая княгиня Ольга Николаевна, цесаревна Мария Александровна, молодая супруга великого князя Константина Николаевича великая княгиня Александра Иосифовна[1700]1700
  Свадьба состоялась 30 августа 1848 г.


[Закрыть]. Воспитатель великого князя Константина Николаевича Ф.П. Литке, с большой неохотой участвовавший в подобных вечерних развлечениях, так описывал их в своем дневнике: «То, чем вечера кончаются или из чего состоят, также весьма примечательно. Общество разделится на несколько кружков или кучек, больших и малых. Самый большой за столом императрицы. Тут дамы и пожилые фрейлины и человека четыре почетнейших кавалеров. Остальные фрейлины с частью молодежи составляю другой круг. В углу у окна один или два стола виста. Близ стола императрицы партия наследника, вист, /экарте/ и т. п., в которых проигрывается по 1000 и более. В разных углах пара или два шахматных игроков (кн. Н.В. Долгоруков постоянный член), около которых группируются все, не нашедшие возможности иначе пристроиться. Дамы за рукодельем. За столом императрицы Мих/аил/ Виельгорский или гр. Апраксин или другой кто, читает вслух – никто не знает что. Государь конфузит молодых дам похабствами, все с нетерпением ожидают исхода 10-го часа, когда вносится ужин на маленьких столах, это дает приятное развлечение на полчаса и более. Около 11 часов все подымаются, их величества раскланиваются и все разъезжаются, чтобы на другой день назначать опять совершенно тоже. Вошедший через месяц в тот же час, мог бы подумать, что общество не трогалось с места».[1701]1701
  ГА РФ. Ф. 1463. Оп. ЕД. 1113. Л. 35.


[Закрыть] Рисунки А.Ф. Чернышева, исполненные в ноябре 1848 г. являются замечательными иллюстрациями к колоритному описание адмирала, сделанному в ноябре 1841 г.

Вечерние развлечения придворного общества предполагали не только «скучные» карточные игры. Известная любовь императора Николая Павловича к театру выражалась в посещении всем семейством модных петербургских театральных новинок и покровительстве талантливым приезжим знаменитостям. Так, осенью 1848 г. на гастроли в Петербург приехала знаменитая австрийская танцовщица Фанни Эльслер. На спектаклях с ее участием неоднократно присутствовали члены августейшего семейства. «…Был в Большом театре и видел балет «Мечта художника», мило только ради Фани Эльслер, прочие же танцы мне не нравятся», – характерная запись в дневнике великого князя Михаила Николаевича[1702]1702
  ГА РФ. Ф. 649. Оп. ЕД. 18. Л. 21 об.


[Закрыть]. Благожелательное отношение к танцовщице со стороны императорской семьи способствовало и распространению своеобразной рекламы Фанни Эльслер. Стали появляться водевили, где ее танцы исполняли известные петербургские актеры. Так, А.Е. Мартынов в водевиле П.П. Григорьева «Мнимая Фани Эльслер» исполнял коронный танец Фанни качучу. В этом облике он и запечатлен А.Ф. Чернышевым на одном из своих рисунков, исполненных, очевидно, во время посещения императорской семьей известного водевиля.

Помимо увлечения профессиональным театром, часто устраивали свои домашние музыкальные вечера, на которых разыгрывали сценки из пьес или шарады и музицировали. Одна из таких шарад с вырыванием больного зуба представлена на двух рисунках. Главными действующими лицами шарады были великий князь Николай Николаевич, близкий друг великих князей С.П. Фредерикс и поверенный в делах при Вюртембергском дворе граф Цеппелин. В тот же день разыгрывалась еще одна шарада, где единственную роль исполнял великий князь Михаил Николаевич. На рисунке А.Ф. Чернышева он изображен играющим на виолончели, в завитом парике и модно повязанном шейном платке. Очевидно, эти действия происходили в субботу 20 ноября, так как именно в этот день великий князь записал в дневнике: «Вечером у мама делали charades en action, так себе довольно удачно, и я передо всеми настраивал свой виолоншель»[1703]1703
  ГА РФ. Ф. 649. Оп. 1. Д. 18. Л. 25. Следует отметить, что в.к. Михаил Николаевич первым из императорской семьи начал играть на виолончели. Первый инструмент он получил на Рождество 1847 г. Именно под влиянием младшего брата и в.к. Константин Николаевич впоследствии увлекся этим музыкальным инструментом. (Подробнее см. А.Н. Сидорова. «Развитие «приятных талантов». Литература и искусства в процессе воспитания детей императора Николая I» // Культура и искусство в эпоху Николая I. Материалы научной конференции. СПб. 2008. С. 111–128).


[Закрыть].

Загородное пребывание всегда предполагало длительные прогулки и всевозможные увеселения на свежем воздухе. Осеннее царскосельское житье длилось до середины ноября, и часто заканчивалось уже чисто зимними забавами по первому выпавшему снегу. Осенью 1848 г. снег появился 30 октября и с перерывами шел несколько дней. К середине следующей недели установились 10-тиградусные морозы, и молодежь с радостью встала на коньки. Катались в основном на Большом пруду и в Александровском парке на пруду около Детского острова.[1704]1704
  Подробнее о коньках и зимних забавах в семье императора Николая I см.: А.Н. Сидорова. «Сегодня будет елка». Зимние забавы императорской семьи // Родина. 2010. № 1. С. 116–120.


[Закрыть] Тон всегда задавали младшие великие князья – Николай и Михаил Николаевичи, в этой забаве с удовольствием принимали участие их друзья – сыновья воспитателя великих князей А.И. Философова, С.П. Фредерикс и помощник воспитателя В.С. Корф. Вся компания запечатлена на рисунке А.Ф. Чернышева. Как только выпало достаточное количество снега и установился санный путь, (в 1848 году это произошло в начале 20-х чисел ноября), начиналось катание большим обществом в салазках или так называемая «карусель». «Вот как оно происходит, – описывал аналогичную забаву еще в 1841 г. уже цитируемый нами адмирал Ф.П. Литке, – огромные двойные или тройные сани, в которых могут сесть человек 15, запряженные в 8 лошадей, имеют на буксире дюжину или больше маленьких салазок, из которых в каждую садится по одному. Государь обыкновенно тут же садится; передние две занимаются дамами, в задние, напротив, садится молодежь. La finesse de la chose[1705]1705
  Дословно – «тонкость вещи», здесь – «суть, смысл».


[Закрыть] состоит в том, чтобы на заворотах, погнав вдруг лошадей, опрокинуть несколько задних салазок, и когда это удается, раздается всеобщий восторг… случалось многим с этих потех увозить синяки, значительные ушибы»[1706]1706
  ГА РФ. Ф. 1463. Оп. 1. Д. 1113. Л. 34-34об.


[Закрыть]. И снова рисунок из альбома Чернышева как нельзя лучше иллюстрирует слова Ф.П. Литке. Шестерка лошадей, запряженных парами, мчится по заснеженному Александровскому парку, на заднем плане хорошо узнается силуэт Белой башни. В большой карете преимущественно дамское общество, в двенадцати салазках, прикрепленных «паровозиком» молодежь. Трое задних салазок опрокинулись, вывалив на снег своих седоков. Под рисунком надпись: «Карусель бывшая в Царском Селе осенью 1848 года». По дневнику великого князя Михаила Николаевича легко можно восстановить, что это веселье происходило 23 ноября, в последний день пребывания августейший семьи в 1848 году в своей загородной резиденции.

Три рисунка альбома не связаны с царскосельской тематикой. Два из них, не датированы и не подписаны. Однако, изображенные на них события, позволяют связать эти акварели с пребыванием императорской семьи в Гатчине в 1844 году. Тем более, что одна из рассматриваемых акварелей представляет собой своеобразную афишу некой благотворительной лотереи с указанием места, номера и даты выпуска афиши – «Гатчина. № 2. 1844». Вверху изображен М.Ю. Виельгорский, разбрасывающий лотерейные билеты. «…Мы повторно проводим и рекомендуем заядлым любителям изящного искусства и ремесел этот второй акт нашего сверх патерналистического внимания к человеческому несчастью!.. Спешите многолюдно милосердные души! Развязывайте шнуры кошельков и вашего великодушия!!!!!», – призывала афиша и ее автор-издатель С. Е. Кушелев. Как следует из дневников великих князей Константина и Михаила Николаевичей, во время пребывания императорской семьи в Гатчине в 1844 г. проводились две лотереи. Первая состоялась 4 ноября, в ней разыгрывались рисунки, «которые сделаны здешним Гатчинским Арсенальным обществом в пользу бедных. Граф Михаил Виельгорский сидел на высоком стуле на столе и продавал с аукционного торга билеты, что было чрезвычайно смешно»[1707]1707
  ГА РФ. Ф. 722. Оп. 1. Д. 81. Л. 89об.


[Закрыть]. Смеем предположить, что на другой недатированной акварели и запечатлена эта самая лотерея – дамы и кавалеры, среди которых на заднем плане легко узнается профиль императора Николая Павловича, стоят в большом по размеру дворцовом помещении. А.Ф. Чернышев как бы намеренно акцентирует внимание зрителя на развешенные по стене картины, среди которых представлены и пейзажи, и портреты, и жанровые сцены. Очевидно, это не элемент дворцового интерьера, а произведения, участвующие в розыгрыше.

Третий рисунок, который не связан с Царским Селом – это известная по многочисленным публикациям, так называемая «Елка». Рисунок подписан, но не датирован автором. Но так как среди многочисленных персонажей (общим количеством 24 человека) изображены великая княгиня Ольга Николаевна, гостившая у родителей с 19 октября 1848 г. по 12 августа 1849 г. и дочь цесаревича маленькая Александра Александровна, умершая в июне 1849 г., рисунок можно датировать Рождеством 1848 года. Праздник Рождества в эти годы, судя по дневникам великих князей, почти всегда отмечали в Зимнем дворце[1708]1708
  Сидорова А.Н. «Сегодня будет елка». Зимние забавы императорской семьи // Родина. 2010. № 1. С. 116–120.


[Закрыть]. В 1848 г. устраивались две елки: одна на половине цесаревны Марии Александровны 23 декабря для детей наследника, а самая главная -24 декабря в Концертном зале. Начинался праздник в половине восьмого вечера с раздачи подарков, которые раскладывались на специальных столах под елками. В 1848 г. в зале стояли, как пишет в своем дневнике великий князь Михаил Николаевич, 15 елок. Момент получения подарков, очевидно, и запечатлел художник А.Ф. Чернышев. На рисунке хорошо видны многочисленные елки, стол и стул с разнообразными подарками.

В марте 1849 года А.Ф. Чернышев был назначен на службу в Кабинет Его Императорского Величества со званием придворного рисовальщика, и в этом же году получил большую серебряную медаль за программу «домашняя сцена из простого быта в Финляндии. Картина экспонировалась на выставке в Академии художеств как «Внутренность чухонской избы». За картину «Отъезд» (другое название «Прощание уезжающего офицера с его семейством») в 1850 году Чернышев получил золотую медаль второго достоинства. Эта картина была приобретена Николаем I для подарка своему сыну великому князю Николаю Николаевичу по случаю Пасхи 1851 года.

В 1853 году на средства Общества поощрения художников Чернышев был отправлен в Италию сроком на шесть лет. Посетив по пути Германию и Францию, в апреле 1854 года художник прибыл в Рим. Он много писал в окрестностях Вечного города, ездил в Неаполь, Сорренто, вместе с Алексеем Петровичем Боголюбовым посетил Палермо и Мессину на Сицилии. «В Мессине А.Ф. Чернышев, проходя по улицам, наткнулся на лавку, – вспоминал Боголюбов. – Тут происходила забавная сцена. Около дверей лавки на улице у хозяина на коленях был растянут молодой кот. Со слезами придерживала его хозяйка. Рядом стояли девочки-дочери. А, припав на колени, поп в сутане производил операцию холощения кота. Чернышев ловко начертил всю группу и в дней пять, благодаря услужливым хозяевам и даже попу, написал очень милую картину с натуры, которую продал в нашей гостинице какому-то американцу за триста скуди. Я думаю, что это была лучшая его вещь, ибо схвачена из жизни без всяких условных композиций»[1709]1709
  Боголюбов А.П. Записки моряка-художника. Самара. 2014. С. 88.


[Закрыть]. В начале 1859 года Чернышев просил Академию художеств о продлении срока пребывания за границей для завершения начатых работ, которые он не смог окончить из-за болезни глаз, которой страдал в течение двух лет. Его просьба была удовлетворена, и уже в следующем 1860 году Чернышев представил в Академию художеств картины «Нападение итальянских разбойников на дилижанс» и «Норманские рыбаки», за которые был удостоен звания академика.

В начале 1863 года, уже вернувшись на родину, художник тяжело заболел. Болезнь «размягчение мозга», признаки которой проявлялись во время заграничной поездки, все более и более обострялась. В мае того же года он скончался в частной психиатрической клинике А.Ф. Штейна.

Вскоре после смерти художника Павел Михайлович Третьяков, собирая произведения для будущей галереи, писал художнику А.П. Боголюбову: «на память же о Чернышеве я желал бы иметь хороший альбомный рисунок, жанр и лучше, если бы русский»[1710]1710
  Письма художников Павлу Михайловичу Третьякову. 1859–1869. Т. 1. М., 1960. С. 318.


[Закрыть]. Сейчас большинство известных на сегодняшний день произведений А.Ф. Чернышева хранятся в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском Музее, отдельные рисунки встречаются в некоторых провинциальных музеях и частных коллекциях. Творческое наследие художника А.Ф. Чернышева еще не совсем хорошо изучено. Судя по всему, это наследие достаточно большое, так как в 1875 году брат художника – Василий, служащий в корпусе военных топографов, предлагал к продаже около 150 этюдов и 20 альбомов с рисунками Чернышева[1711]1711
  Государственная Третьяковская галерея. Каталог собрания. Живопись первой половины XIX века. Т. 3. М. 2005. С. 332.


[Закрыть], а значит, вполне вероятно, нам еще представится возможность сполна открыть этот «истинный и симпатичный талант, полный юмора, наблюдательности и истинного чувства» [1712]1712
  Стасов В.В. Двадцать пять лет русского искусства. Наша живопись // Стасов В.В. Собрание сочинений. СПб. 1894. Т. I. Ст. 520.


[Закрыть].

Рисунки И.А. Всеволожского в фондах ГА РФ. Проблемы атрибуции[1713]1713
  Статья была написана в соавторстве с А.Н. Сидоровой и опубликована в сборнике: Кучумовские чтения. Сборник докладов научной конференции «Атрибуция, история и судьба предметов из императорских коллекций». СПб. ГМЗ «Павловск». 2015. С. 145–158.


[Закрыть]

На конференции в ГМЗ «Павловск», проходившей в 2014 году мы обращали внимание на проблемы атрибуции изобразительных материалов, хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации. Две самые главные проблемы атрибуции – проблема авторства и проблема сюжета или установление личности изображенного лица, если речь идет о портретах, рассматривались нами на некоторых примерах рисунков известных художников и в частности на примерах рисунков, принадлежащих руке Ивана Александровича Всеволожского. За полтора года, прошедшие с последней конференции, в ГА РФ было выявлено еще несколько работ этого замечательного художника.

В настоящий момент в ГА РФ хранится около 60 работ П.А. Всеволожского. Часть из них имеют подписи художника, авторство других определено по стилистическим особенностям изображений. На некоторых рисунках авторство Всеволожского пока еще ставится под сомнение. Рисунки выявлены в трех фондах – А.М. Горчакова (Ф. 828), великого князя Владимира Александровича (Ф. 652) и Бартеневых (Ф. 632)[1714]1714
  Подробнее о рисунках П.А. Всеволожского из фонда Бартеневых (Ф. 632) см.: Сидорова М.В. Описание изобразительных материалов в фондах Государственного архива РФ. Вопросы атрибуции // Кучумовские чтения. Сборник докладов научной конференции «Атрибуция, история и судьба предметов из императорских коллекций». СПб. ГМЗ «Павловск». 2014. С. 286–295.


[Закрыть]. Большинство рисунков исполнены в характерной для художника манере шаржа.

П.А. Всеволожский помимо рисунков к спектаклям, был известен всему Петербургу своими карикатурами, «он отлично рисовал, он был хороший, ядовитый карикатурист; у него было злое сходство и беспощадны под карикатурами подписи»[1715]1715
  Волконский С.М. Мои воспоминания. М. 1992. Т. 2. С. 141.


[Закрыть], – вспоминал С.М. Волконский. Тем не менее эта сторона творчества П.А. Всеволожского пока еще мало привлекала внимание искусствоведов[1716]1716
  Хотя многие историки искусства и искусствоведы знакомы с этой стороной творчества И.А. Всеволожского и частично обращают на нее внимание в своих публикациях, единственный очерк непосредственно рассматривающий именно карикатуры художника был опубликован в 1994 году в газете «Вечерний Петербург»// П. Градский «Ядовитый карикатурист». 30 ноября 1994. № 251. Подробную библиографию работ о П.А. Всеволожском см. в диссертации Я.Ю. Гуровой «П.А. Всеволожский и его значение в истории русского музыкального театра». СПб. 2014. Диссертация была опубликована в качестве монографии в 2015 году.


[Закрыть]. Очевидно, это объясняется отчасти разбросанностью карикатур Всеволожского по разным хранилищам и трудностью выявления подобных рисунков из-за их неатрибутированности в некоторых музейных и архивных собраниях. Цель данного сообщения обратить внимание историков и искусствоведов на карикатуры И.А. Всеволожского, хранящиеся в ГА РФ и несомненно заслуживающие внимательного изучения специалистов.

Однажды в неопубликованной части дневника А.А. Половцова нам встретилась любопытная запись за 25 июня 1865 года: «Мне много говорили о карикатурах И. Всеволожского, так что при первой с ним встрече я попросил его прислать мне свой карикатурный альбом. Просьба моя была весьма любезно исполнена Всеволожским, карикатуры оказались чрезвычайно меткими и похожими. Любопытнее прочих та, в которой Россия представлена больною, лежащей в постели, один из докторов князь Черкасский говорит: «Мы удостоверились, что болезнь сосредоточена в голове». «Ну, так, – отвечает другой доктор Милютин, – голову надо ампутировать». Князь Горчаков, при котором Всеволожский состоит по особым поручениям, узнав о карикатурах Всеволожского, потребовал альбом к себе и увидав относящуюся до Милютина, сказал: «Par fait, je suis pret a la signer»[1717]1717
  «В самом деле, я готов подписаться» (пер. с франц.).


[Закрыть]. Он сам (князь Горчаков) представлен пожарным солдатом, направляющим кишку пожарной трубы для погашения огня. Кругом его стоят его помощники: Гамбургер, Жомини, Эверс и Жеребцов»[1718]1718
  ГА РФ. Ф. 583. Оп. 1. Д. 4. Л. 86об.-87.


[Закрыть]. Далее на страницах дневника А.А. Половцов описывает еще несколько карикатур, находящихся в этом альбоме, а также упоминает карикатуры, нарисованные Всеволожским в альбом «составляющем собственность князя Горчакова». Судя по описаниям карикатур, речь идет об одном и том же альбоме. Как бы там ни было, указание на принадлежность альбомов князю А.М. Горчакову заставило нас обратиться к фонду Горчакова, который находится в ГА РФ. В описи этого большого документального фонда действительно числится дело с заголовком «Альбом рисунков И.А. Всеволожского»[1719]1719
  ГА РФ. Ф. 828. Оп. 1.Д. 1012.


[Закрыть]. Взяв альбом в руки и пролистав его, сразу стало ясно, что это совершенно не тот альбом, о котором пишет в своем дневнике А.А. Половцов. Постигшее разочарование вскоре сменилось интересом и исследовательским азартом: что за люди изображены на страницах этого альбома? Интересно отметить, что большинство рисунков в альбоме хотя и исполнены в манере шаржа, все же заметно отличаются от известных карикатур Всеволожского, когда он нарочито изображает портретируемого с огромной головой и маленьким туловищем. Представленные в альбоме персонажи имеют почти пропорциональные фигуры, иногда с небольшими изменениями пропорции головы, чтобы лучше подчеркнуть черты лица изображенного персонажа. Судя по датам, проставленным на трех рисунках, альбом был создан в 1860-е годы, т. е. когда П.А. Всеволожский состоял на службе в министерстве иностранных дел у А.М. Горчакова.

Альбом имеет серый холщовый переплет с петлей-держателем для карандаша, на верхней и нижней крышках альбома сохранились остатки от завязок. В альбоме 47 листов бумаги желтоватого, коричневого и голубого цвета, формат альбома 24 × 31 × 2 см. В альбоме находятся 43 рисунка, выполненных преимущественно карандашом, иногда пастелью, акварелью и тушью. Непосредственно на листах альбома исполнено 26 рисунков, остальные 17 рисунков вложены в альбом и имеют иные формат и качество бумаги. Практически все рисунки, за исключением нескольких набросков представляют собой профильные портреты, причем почти третья часть – это дамские портреты. Подписи художника имеются на 16 рисунках: «JW» (13 рисунков), «W» (1 рисунок), различные пробы фамилии «Всеволожский» (2 рисунка). Рисунки, не имеющие подписи, обнаруживают явное сходство и по манере исполнения, и по характерным приемам рисунка фигур и по общей стилистике с подписными рисунками и позволяют с большей долей вероятности отнести их также руке П.А. Всеволожского.

Установив автора рисунков, оставалась теперь «самая малость» – выяснить кто изображен на рисунках. Самое непонятное было от чего отталкиваться в поиске. Решив, что Всеволожский работал в ведомстве Горчакова, стали искать в этом направлении. В том же самом фонде Горчакова в ГА РФ (Ф. 828) на наше счастье нашелся альбом фотографий чиновников МИД, поднесенный А.М. Горчакову на юбилей его служебной деятельности в 1867 году. В фонде находится также большое количество фотоальбомов, принадлежащих Горчакову и содержащих изображения представителей монарших домов России и Европы, российской и европейской знати, сослуживцев, друзей и родственников канцлера. Практически все эти альбомы пришлось просмотреть. Иногда искомый персонаж с рисунка довольно быстро опознавался по фотографиям, но в большинстве своем при идентификации личностей закрадывались сомнения, которые остаются и по сей день. Дело в том, что Всеволожский на рисунках нашего альбома всегда изображал персонаж в профиль, нарочно подчеркивая какую-нибудь характерную деталь его внешности. Фотографии же в альбомах делались в те годы, как правило, в подарок или на память и исполнялись чаще всего в фас, часто фотографы как и художники старались усадить модель так, чтобы лучше представить ее на фотографии, приукрасить и облагородить образ. Поэтому сравнивать шаржи и фотографии было очень и очень проблематично. Тем не менее, мы достигли в этой работе некоторых достаточно интересных результатов.

Среди рисунков альбома привлекает внимание изображение молодого человека с большой палитрой в левой руке и большой кистью на правом плече. Небольшие, спускающиеся к подбородку усы, крупноватый нос и усталые сонные глаза, известные по некоторым более поздним автошаржам, позволили предположить, что перед нами сам автор рисунков П.А. Всеволожский. Фотография в юбилейном альбоме чиновников МИД 1867 года подтвердила наши предположения. Этот рисунок более всего походит не на шарж, а на портрет художника, из обыгрываемых шаржированных деталей выделяются лишь внешние атрибуты – кисть и палитра, да маленькое туловище, никакая деталь на лице или черта характера в этом шарже не подчеркнуты.

Аналогичным образом нарисованы и сослуживцы П.А. Всеволожского по министерству иностранных дел: товарищ министра Иван Матвеевич Толстой с немного надменным и строгим взглядом; начальник Азиатского департамента Егор Петрович Ковалевский с большими, выступающими вперед усами и бакенбардами и сменивший военный мундир на светский костюм и цилиндр, отчего кажется вполне заслуживающим звания почетного члена Петербургской Академии наук. Вполне реалистично, с большим изяществом изображен известный дипломат Дмитрий Андреевич Кира-Динжан, большое сходство с фотографиями наблюдается и в портретах вице-консула в Дарданеллах Людвига Антоновича Фонтона и секретаря консульства в Японии Василия Дмитриевича Овандера.

Некоторые из портретов чиновников МИД пока еще ставятся под сомнение или вовсе не опознаны. Так, например, щеголеватый молодой человек с подчеркнуто большим носом одновременно похож на фотографии нескольких чиновников и кажется нам как Григорием Сергеевичем Хомутовым так и Михаилом Михайловичем Устиновым. Вызывает сомнение и портрет столоначальника Азиатского департамента, ученого филолога Александра Федоровича Гильфердинга.

Еще более интересно оказалось «женское население» альбома. Некоторые из портретируемых достаточно быстро отыскались в фотоальбомах Горчакова. Ими оказались представители семейства Мусиных-Пушкиных. «Семья состояла из четырех братьев, – вспоминал С.Д. Шереметев, – Алексей, Александр, Николай и Владимир, и старшая их сестра Екатерина Ивановна с мужем «Жоржем», графом Ингельстромом, потомком Дугласа и Миниха. Все они – пасынки князя А.М. Горчакова (мужа их матери, урожденной княжны Урусовой), к которому относились почтительно, но не сердечно…В доме графа Алексея Ивановича был большой порядок. По воскресеньям все братья обязательно обедали вместе. Они составляли один из центров семейной группы, широкой, ветвистой, соединяющей в одно целое семью Шаховских-Оболенских и Хитровых-Головиных… Это старая допожарная Москва, не грибоедовская, а настоящая Москва, перенесенная в Петербург, и в этой среде как-то легче было дышать, чувствовалась сила семейная, стихийная, истинно русская. Сама графиня Любовь Александровна Мусина-Пушкина, дочь графа Кушелева-Безбородко – воплощение настоящей grande dame, всегда привлекала своим светлым и величавым спокойствием и снисходительною благолежавностию к молодому поколению»[1720]1720
  Мемуары графа С.Д. Шереметева. М. 2001. С. 53–54.


[Закрыть]. На рисунках П.А. Всеволожского падчерица Горчакова Екатерина Ивановна Мусина-Пушкина, в замужестве графиня Игельстром, изображена вполне реалистично, без характерных для шаржированного портрета деталей. С небольшим намеком на шаржи нарисованы две снохи Горчакова: Любовь Александровна Мусина-Пушкина, урожденная Кушелева-Безбородко, жена пасынка Александра Ивановича и Мария Федоровна Мусина-Пушкина, урожденная Орлова-Денисова, жена пасынка Владимира Ивановича. Внучатая племянница Горчакова М.А. Свистунова, в замужестве Корф изображена Всеволожским в альбоме дважды – один раз как и прочие персонажи в реалистичной манере, второй раз в манере наиболее привычного для Всеволожского шаржа.

В альбоме имеются изображения еще нескольких дам, имена которых выяснить пока не удалось.

Более всех в альбоме привлекает портрет молодого человека. Он выполнен по всему размеру листа пастелью и карандашом. Это именно портрет, без какого-либо намека на шарж. Молодой человек изображен в профиль, волосы зачесаны назад, из-под сюртука выглядывает синий галстук. Это портрет либо близкого друга, либо кого-то кто очень запомнился и чем– то обратил на себя внимание Всеволожского. Первоначально мы предположили, что это автопортрет, тем более что есть некоторое сходство с фотографией Всеволожского, когда тот не носил усов. Однако портрет молодого человека выполнен в той же самой технике и цветовом решении пастели и карандаша, что и автопортрет-шарж с палитрой и кистью. Других подобных рисунков в альбоме нет, и соответственно рассматриваемые портреты выполнены в одно и то же время. Однако на автошарже Всеволожский изобразил себя с усами и сонными навыкате глазами, на портрете молодого человека усы отсутствуют и глаза имеют другую форму. Так что версия автопортрета отпала. Второе предположение, что это один из сыновей

A. М. Горчакова также оказалось несостоятельным. Младший сын канцлера Константин Александрович хотя и был внешне похож на изображенного, имел однако очень курчавые волосы и его прическа всегда прикрывала уши, в то время как наш молодой человек на рисунке имеет прямые волосы и открытые в прическе уши. Из всех просмотренных нами фотографий и портретов известных молодых людей того времени, наш портрет в альбоме более всего похож на портрет Владимира Петровича Мещерского, внука Н.М. Карамзина, известного друга цесаревича Николая Александровича, а затем и императора Александра III. Образованный, начитанный, занимающейся литературой,

B. П. Мещерский близко приятельствовал со многими подчиненными князя А.М. Горчакова, а с самим канцлером был знаком «уже с 1856 года, с зимы, но тогда, – как сам пишет в воспоминаниях, – был кончающим курс правоведом и только присматривался к нему, поднимая на него глаза с низменности моего ничтожества на высоту его величия. Он бывал по вечерам тогда в кабинете моей тетушки, Авроры Карамзиной»[1721]1721
  Князь Мещерский. Воспоминания. М. 2003. С. 180.


[Закрыть]. Установить более близкое знакомство Горчакова, Всеволожского и Мещерского, а соответственно и причину появления портрета последнего в альбоме Горчакова выяснить пока не удалось, но, очевидно, эта загадка со временем разрешится.

Рассматриваемый нами альбом Всеволожского преподнесет еще немало открытий, но уже сейчас очевидно, что рассматриваемые рисунки это одни из первых работ художника в жанре карикатуры, когда рука художника не совсем точно еще нашла свой стиль и «почерк», который так хорошо будет известен всему Петербургу в 1880-е годы.

В 1880-е годы карикатуры Всеволожского производили фурор, их ждали, передавали из рук в руки, вкладывали в альбомы, оформляли каминные экраны[1722]1722
  П.П. Гнедич в воспоминаниях пишет о каминном экране, стоявшем на квартире управляющего Петербургской конторой императорских театров В.П. Погожева и на котором Всеволожский изобразил некоторую «драму в карикатурах».


[Закрыть], а иногда и специально заказывали. Так, например, на веере императрицы Марии Федоровны, хранящимся в Государственном Эрмитаже, Всеволожским запечатлены в карикатурном виде участники костюмированного бала во дворце великого князя Владимира Александровича 25 января 1883 года[1723]1723
  При дворе российских императоров. Костюм XVIII – начала XX веков в собрании Эрмитажа. Каталог выставки. СПб. 2014. Т. I. С. 216; Т. II. С. 257.


[Закрыть]. Этот веер привлек наше внимание тем, что рисунки с аналогичными по манере изображения фигурами находятся в альбоме рисунков, принадлежащем великому князю Владимиру Александровичу[1724]1724
  ГА РФ. Ф. 652. Оп. 1.Д. 1023.


[Закрыть]. Первоначально альбом был собственностью цесаревича Николая Александровича, о чем свидетельствует вензель «НА» на верхней крышке альбома. После его смерти альбом достался великому князю Владимиру Александровичу. В альбоме находится 114 рисунков, все они нарисованы на разноформатных листах бумаги и наклеены на альбомные листы. Часть рисунков имеют надписи с указанием имени изображенного лица. В большинстве своем надписи сделаны великим князем Владимиром Александровичем, иногда и великим князем Александром Александровичем. Автор основной массы рисунков данного альбома – А.Б. Перовский[1725]1725
  Подробнее о рисунках А.Б. Перовского см. статью «Два альбома с рисунками А.Б. Перовского» в настоящем сборнике.


[Закрыть]. Однако, в альбоме встречаются и рисунки других авторов: самого великого князя Владимира Александровича, И.П. Боголюбова и И.А. Всеволожского. Рисунков последнего в альбоме девять. Ни один из этих рисунков не имеет подписи художника, но по манере изображения они настолько стилистически похожи на изображенных персонажей на упоминаемом нами веере императрицы Марии Федоровны и на иногда встречающиеся публикации карикатур Всеволожского[1726]1726
  «Искры». 1909. № 44; П. Градский. «Ядовитый карикатурист». О рисунках директора императорских театров. // Вечерний Петербург. № 251 от 30 ноября 1994; рисунки из коллекции Иславина – интернет ресурс http://www.raruss.ni/skany/l 131. html?itemid=3; Александрова Н.И. Русский рисунок XVIII – первой половины XIX века из собрания Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Книга 2. М. 2004. С. 286.


[Закрыть], что сомневаться в авторстве почти не приходится. Шесть рисунков выполнены акварелью на плотной шероховатой бумаге желтоватого цвета формата 40 × 29 см, три рисунка выполнены карандашом на обычной писчей бумаге формата 35,5 × 22,5 см. Эти три карандашных рисунка имеют надписи внизу изображений, указывающие на имена портретируемых. Надписи предположительно сделаны рукой великого князя Александра Александровича. На одном рисунке изображен шталмейстер Двора великого князя Александра Александровича Петр Дмитриевич Волконский, который приходился родным братом жене Всеволожского Екатерине Дмитриевне, урожденной Волконской. На двух других рисунках также изображены родственники Всеволожского – двоюродные братья Андрей Никитич и Никита Никитич Всеволожские.

Офицер Конного полка Никита Никитич Всеволожский был прекрасно образован, отличался остроумием, чувством юмора, был прекрасным собеседником и писал небольшие сатирические поэмы. Поэмы не печатались, но многим были известны, так как основными их действующими лицами были его друзья и знакомые[1727]1727
  Некролог // Новое время. – № 7210. – 1896.


[Закрыть]. Никита Никитич обладал яркой внешностью, за что в Петербурге его прозвали «Le beau В.» (красавец Всеволожский). Судя по всему, он любил, что называется, «эпатировать публику», быть персонажем светских сплетен и пересудов. Он долго и красиво ухаживал за актрисой Александрийского театра Марией Гавриловной Савиной. «После долгого неотступного ухаживания, девизом которого было – цель оправдывает средства, я вынуждена была познакомиться с моим преследователем, – вспоминала актриса. Его дерзость, смелость сделали меня сказкой города и мне оставалось только подтвердить общее мнение, т. е. полюбить его, что я и сделала. Не веря ни одному слову, не уважая его, иногда даже ненавидя, я любила его без памяти, и не было жертвы, перед которой я остановилась бы. К счастью, мне не пришлось раскаиваться. После пяти лет, в продолжении которых я испытывала много горя и радости, я вышла за него замуж. Все прошлое до него кажется тяжелым сном, а эти пять лет слишком живы в моей памяти и слишком дороги моему сердцу»[1728]1728
  Савина М.Г. Горести и скитания. Письма. Воспоминания. Л. 1983. С. 132.


[Закрыть]. Именно таким франтом, жеманным томным красавцем с длинными ресницами Никита Всеволожский запечатлен на карикатуре своего кузена.

Автора монографии о роде Всеволожских Андрея Никитича Всеволожского художник изображает на рисунке добропорядочным господином с усами, бакенбардами и моноклем на правом глазу, явно подчеркивающим его «ученость». Свою службу Андрей Никитич начал в Тифлисе при наместнике Кавказа и главнокомандующем Кавказской армией князе А. И. Барятинском. Затем был чиновником особых поручений при министерстве путей сообщения (1871) и министерстве внутренних дел (1873). В 1877 г. состоял при великом князе Михаиле Николаевиче, наместнике Кавказа и главнокомандующем Кавказской армией, участвовал в сражениях. После перешел на гражданскую службу и занимал пост таврического губернатора. Андрея Никитича художник рисует еще на одной карикатуре. Он изображает его этаким силачом в спортивном трико, с гирей и гнутой железной палкой в руках. Этот рисунок полностью выполнен акварелью.