Текст книги "О жандармах, императорах и изобразительном искусстве. Архивные заметки"

Николай Николаевич с Анастасией Николаевной прибыли на Валаам 27 июня 1914 г. Как и все августейшие паломники они были встречены торжественно, но в тоже время гостеприимно и сердечно. Во время этого посещения великий князь выразил желание устроить на Смоленском перешейке Скитского острова скит, где 12 старцев-схимников неусыпно читали бы Псалтирь с поминовением воинов, павших за Веру, Царя и Отечество. Деньги на строительство внесли, очевидно, помимо Николая Николаевича и другие члены императорского дома – духовные чада о. Георгия. Проект скита был составлен братом Николая Николаевича великим князем Петром Николаевичем, который к тому же являлся крестным отцом иеромонаху Георгию. «Сегодня величайший день в моей жизни – день Св. Крещения моего, и я не могу вместе с благодарностью ко Господу Богу не поблагодарить и Вас, моего Крестного Отца, что соблаговолили быть Поручителем за меня пред Святой Церковью;…молитвенно вспоминаю и почившую о Господи Вашу Матушку подвижницу и мою Крестную, великую княгиню инокиню Анастасию…»[1407]1407
  ГА РФ. Ф. 653. Оп. 2. Д. 248. Л. 17-17об.


[Закрыть], – пишет отец Георгий Петру Николаевичу в одном из своих писем. Великий князь Петр Николаевич всерьез увлекался живописью и архитектурой, был большим знатоком церковного зодчества. По его проекту, в частности, велось строительство храма-памятника русским воинам, павшим в компанию 1904–1905 г. в Мукдене. Церковь Смоленского скита возводилась в 1915–1917 гг. в стиле древних псковских и новгородских соборов, храм венчали две шлемовидные главы. Однако, скит достроен не был, грянула революция, началось смутное время гонений. Но храм и находившаяся рядом часовня 24 июня 1917 г. были освящены. О. Георгий, не оставляя благой мысли великих князей, поселился здесь в уединенной келье и ежедневно совершал богослужения по полному монастырскому уставу за упокой душ всех убиенных воинов. «Много миллионов этих душ. И все они чувствуют эту одинокую молитву не известного никому валаамского отшельника. И отрадно им становится, что не забыт их подвиг, что сам главнокомандующий соорудил по ним памятник нерукотворный, молитвенный монумент от земли до самого неба. Да будет слава всем нашим воинам, и да будет честь и великая благодарность их верному главнокомандующему, не покинувшему их и по смерти!» В настоящее время Смоленский скит возрождается из руин.

Семья последнего российского императора Николая II на Валааме не была, но в судьбе монастыря принимала живейшее участие. В июне 1912 г. император предоставил игуменам-настоятелям Валаамского монастыря право «возлагать на себя в священнослужении, в пределах монастыря, митру и пользоваться старшинством наравне с архимандритами первого класса и с сохранением и на будущее время права ношения особого Высочайше пожалованного наперсного креста. Отныне при соборном служении на Валааме, кроме архиерейского священнослужения, Настоятель Валаамскаго монастыря должен иметь первенство пред архимандритами с академическим образованием и пред митрофорными протоиереями; вне пределов монастыря настоятели его пользуются общим положением наравне с прочими игуменами монастырей». Из кабинета Его Императорского Величества игумену Маврикию бала пожалована митра.[1408]1408
  Дело о представлении настоятеля монастыря игумена Маврикия Его Императорскому Величеству 22 августа 1912 г.


[Закрыть]

Игумен Маврикий, желая поблагодарить государя за его милости, обратился к обер-прокурору Синода В.К. Саблеру с просьбой высочайшей аудиенции. 22 августа 1912 г. игумен Маврикий, наместник иеромонах Павлин и казначей монастыря иеромонах Иосаф были приняты Николаем II в Петергофе на даче «Александрия». Обменявшись приветствиями, игумен благословил государя образом Преподобных Валаамских чудотворцев, а при беседе доложил Николаю Александровичу о намерении Валаамской обители построить в Карелии на свои средства школу для мальчиков, на что получил императорское одобрение. При поднесении монастырских подарков император особо обратил внимание на книгу-альбом с полным описанием и видами монастыря, а также выделил резные ложки кленового дерева, сделанные монастырской братией по числу членов императорской семьи. Затем на Нижней даче состоялось представление наследнику и императрице. Игумен Маврикий благословил цесаревича специально для него предназначавшейся иконой-складнем, а Александре Федоровне поднес шерстяной коврик, вышитый для нее схимонахом Макарием. В ответ на приглашение посетить обитель, император ответил: «Приедем обязательно со всем семейством». Но судьба распорядилась иначе и мечтам не суждено было сбыться.

Через пять лет в России наступили иные времена. Императорский Дом Романовых перестал существовать. Некоторые его члены приняли мученическую смерть в Екатеринбурге, Алапаевске, Петербурге, некоторые разделили все тяготы и тоску чужбины. Их имена в течении семидесяти лет старались стереть из памяти и уничтожить. И только недавно они стали к нам возвращаться, мы стали их вспоминать.

Камни Валаама помнили их всегда…

Члены Императорского Дома, посещавшие Валаам.

1. император Александр I 10 августа 1819 г.

2. император Александр II 28 июня 1858 г.

3. императрица Мария Александровна 28 июня 1858 г.

дети императора Александра II

4. Николай Александрович 28 июня 1858 г.

5. Александр Александрович 28 июня 1858 г.

(будущий император Александр III)

6. Владимир Александрович 28 июня 1858 г.

30 июня 1887

26 июня 1892

19 июня 1896

7. Алексей Александрович 28 июня 1858

8. Сергей Александрович 25 и 26 июля 1878

9. Павел Александрович 25 и 26 июля 1878

10. Мария Александровна 19 июня 1896

11. Константин Николаевич

(сын императора Николая I,

брат императора Александра II) 14 мая 1844

дети Константина Николаевича

12. Константин Константинович 25 и 26 июля 1878

13. Дмитрий Константинович 25 и 26 июля 1878

22-24 февраля 1902

13-16 февраля 1903

5-8 февраля 1904

28 февраля – 2 марта 1905

14. Ольга Николаевна

(дочь императора Николая I,

сестра императора Александра II) 28 июня 1858

15. Александра Петровна

(супруга Николая Николаевича старшего

сына императора Николая I) 16 июня 1878

16. Петр Николаевич

(сын Александры Петровны) 16 июня 1878

17. Николай Николаевич

(сын Александры Петровны) 27–28 июня 1914

дети Владимира Александровича

18. Борис Владимирович 26 июня 1892

19. Андрей Владимирович 26 июня 1892

20. Кирилл Владимирович 19 июня 1896

21. Мария Павловна

(супруга Владимира Александровича) 30 июня 1887

26 июня 1892

19 июня 1896

22. Анастасия Николаевна

(супруга Николая Николаевича младшего) 27–28 июня 1914

23. Карл Вюртембергский

(супруг Ольги Николаевны) 28 июня 1858

24. Петр Георгиевич Ольденбургский

(отец Александры Петровны) 16 июня 1878

В мае 1838 года цесаревич Александр Николаевич отправился в свое первое заграничное путешествие. За год до этого он объехал большую часть России и даже побывал в Сибири. Теперь же наследнику российского престола предстояло, как писал отец император Николай I показаться в свет чужеземный. Образовательные путешествия как по внутренним губерниям, так и заграничные входили в программу образования великих князей, ими сыновья императора заканчивали свой образовательный процесс и считались готовыми к государственной службе. Свои требования, наставления и советы по путешествию Николай I изложил сыну в специальной инструкции, в которой просил его быть со всеми вежливым и учтивым, предупреждал об опасности каких-либо политических высказываний, советовал запоминать все лучшее, нужное и достойное уважения. Безусловно, в этой инструкции ничего не говорилось об одной из первостепенной для цесаревича цели путешествия – поиска невесты среди европейских принцесс и стремлении родителей отвлечь сына от страстного увлечения фрейлиной Ольгой Калиновской.

Маршрут путешествия составили почти все страны Западной Европы, за исключением Франции и государств Пиренейского полуострова. Об Италии в маршруте также заявлено не было. Однако, уже в самом начале поездки, в Копенгагене, цесаревич подхватил сильную простуду, которая быстро перешла в лихорадку, у него начался кашель, насморк, заболело горло, а после курса слабительного еще и развилась сильная слабость. Доктора не позволяли Александру Николаевичу никуда выезжать и даже писать письма, о чем он неоднократно жаловался отцу. Отец же в свое время наставляет сына: «Смотри, серьезно берегись и помни, что жизнь твоя принадлежит России и что ты Богу обязан дать отчет, ежели повредишь себя от глупой неосторожности»[1409]1409
  Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. 1838–1839. М. 2008. С. 53.


[Закрыть]. Пробыв две недели в Копенгагене, Александр Николаевич выехал в Ганновер, а затем в Эмс, где как считали доктора, пользование минеральными водами и ваннами должно было принести значительное выздоровление. Известные немецкие доктора Иоганн Копп и Иоганн Штиглиц, с которым советовался лейб-медик цесаревича Иван Васильевич Енохин, настоятельно советовали провести предстоящую зиму в теплом климате Италии. Изменение маршрута путешествия цесаревича очень озадачило императора Николая I. Посылая к сыну своего личного врача Николая Федоровича Арендта, император хотел услышать его компетентного совета – нужно ли цесаревичу это «живописное путешествие в Италию или можно ли что иное придумать, менее поэтическое, но более в нашем роде»[1410]1410
  Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. С. 73.


[Закрыть]. Вердикт Арендта полностью подтвердил мнения других докторов – Италия необходима!

В связи с этим маршрут путешествия был изменен. Сентябрь 1838 года предполагали пробыть в Бадене для оздоровительного курса ослиным молоком, а с октября переехать в Италию. Весь месяц предполагали пробыть на озере Комо, ноябрь и декабрь был назначен для Венеции, а «если политические обстоятельства дозволят, то можно будет употребить январь, февраль и март на посещение Рима и Неаполя и воротиться через Геную и Турин на Милан»[1411]1411
  Там же. С. 84.


[Закрыть], а затем уже по Европе – Вена, немецкие земли и туманный Альбион напоследок.

Два небольших приграничных городка Бриксен (совр. итальянский Брессоне) и Ботцен (совр. итальянский Больцано) во времена путешествия цесаревича относились к австрийскому Тиролю, а затем отошли в Италии. Цесаревич справедливо отметил в письме к отцу: «натура здесь уже совсем другая, близость Италии уже заметна, но народ еще говорит по-немецки»[1412]1412
  Там же. С. 111.


[Закрыть]. На ночлег остановились уже в итальянском городе Триенте (Тренто) и Александр Николаевич поспешил сообщить отцу: «Сегодня все уже говорят кругом нас по-итальянски, лица другие, дома другие и к тому же теснота в улицах совершенно уже итальянская, равно и погода, точно летняя»[1413]1413
  Там же.


[Закрыть]. Следующие остановки на ночлег последовали в Вероне, Брешии и Бергамо. Осмотр цесаревичем достопримечательностей всех городов был точно таким же как и у современных туристов – «собор, баптистерий, компанилла». Не забывая о полезной цели путешествия, обязательно осматривали военные и фортификационные укрепления, склады, госпитали и больницы. По вечерам бывали приемы, балы, театры.

Первую большую остановку в Италии сделали в городе Комо на одноименном озере. Здесь Александр Николаевич пробыл «весьма тихо и приятно» три недели со 14 октября по 3 ноября и брал курс лечения виноградом. Сначала он попробовал виноград кушать, но сочный, сладкий, налитый жарким итальянским солнцем виноград, показался Александру Николаевичу слишком приторным и через несколько дней был заменен свежевыжатым соком, «что гораздо скорее идет и не так приторно». Цесаревич с ближайшим окружением проживали в Комо на вилле известного доктора, профессора Виленского университета Иозефа Франка. Так как озеро Комо прежде всего известно своими виллами, то и первые прогулки по озеру были посвящены осмотру этих жемчужин на кораблике, пешком или верхом. Были осмотрены вилла Карлотта в Тремеццо, вилла Мельци в Беладжио, вилла Плиния в Тарно, вилла Эсте в Черноббио, виллы Инвериго и Кассано в окрестностях Комо, озерные городки Менаджио, Беладжио, Варенна. Из Комо съездили на три дня на не менее известное озеро Маджоре, где прежде всего посетили Барромейские острова с дворцом на Изолле Белла, а на обратном пути забрались на Святую гору на высоту 887 метров около городка Варезе. По дороге к монастырю, устроенному на самой вершине горы осмотрели часовенки, в которых расположены «святые изображения», сделанные из камня и выкрашенные и как заметил цесаревич «довольно удачно, но все это странно видеть, как то не в нашем роде. Еще страннее то, что посреди столь священных предметов, на каждом шагу встречаешь то музыкантов, то импровизаторов, каторые забавляют набожную публику своими фарсами, но что точно жаль смотреть – это множество нищих и разных уродов, они нарочно собираются на этой горе, чтобы обирать приходящих – неимущих и бедных: это – темная сторона Италии»[1414]1414
  Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. С. 122.


[Закрыть], – писал он в письме к отцу.

Судя по тону писем к отцу, Италия нравилась цесаревичу – теплая почти летняя погода, прелестная природа, веселый итальянский нрав – серенады, национальные танцы, всеобщее веселье, довольно хорошенькие итальянки. Одним словом – «долче вита», которая очень затягивает, и, очевидно, именно этого боялся отец, когда долго раздумывал прежде чем отпустить сына в эту солнечную страну. Цесаревич постепенно начал учить итальянский язык – «так как мне еще долго придется оставаться в этом крае, то язык здешний мне пригодится, ибо при осмотре без переводчика ничего нельзя понять»[1415]1415
  Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. С. 119.


[Закрыть].

После отдыха на озере Комо на семь дней остановились в Милане. Галерей Брера и Амброзиана, посещение знаменитого театра Ла Скала и не менее знаменитого Миланского собора – составляли туристическую программу пребывания в Милане, главная же целью образовательной программы здесь были осмотр военного гарнизона и участие в военных смотрах. «Обо всех учениях будет подробная записка, – писал он отцу-императору, – вообще скажу, что здешний гарнизон в весьма хорошем состоянии благодаря стараниям Радецкого. Мы видели еще действие здешней пожарной команды, они весьма ловки»[1416]1416
  Там же. С. 140.


[Закрыть]. На два дня выезжали на охоту в Монцу, где располагался большой королевский дворец и парк. И, конечно, посмотрели в Монце главную достопримечательность – Железную корону лонгобардов. Железной корона называется из-за вставленного в ее основания гвоздя, которым к Кресту был прибит Иисус Христос. Этой железной короной короновались все лонгобардские короли, а в 1805 году и Наполеон как король Италии. После расслабленного озерного времяпрепровождения жизнь в Милане показалась Александру Николаевичу чрезмерно насыщенной, и «я, признаюсь немного устал, зато как приеду в Венецию, то будет время отдохнуть»[1417]1417
  Там же.


[Закрыть], – писал он отцу.

В Венецию отправились 10 ноября через Лоди, Кремону, Мантую, Верону и Падую. В этих городах останавливались по дню. В Кремоне ничего не смогли осмотреть из-за сильного дождя, даже фрески Парденоне в кафедральном соборе было не различить. Зато на следующей день довольно подробно изучали военные инженерные и фортификационные укрепления известной крепости Мантуи и напоследок посетили жемчужину маньеризма – палаццо Те с его знаменитыми фривольными фресками работы Джулио Романо и палаццо Дукале с известными гобеленами, сделанными по картонам Рафаэля. Приехав в Верону к вечеру, побывали в театре Филармонико и утром отправились в дальнейший путь. В Виченце осмотрели все архитектурные шедевры Антонио Палладио, а Падуя встретила наследника российского престола музыкой. Она играла под его окнами во время завтрака, вечером при отходе ко сну и в театре Верди, где давали оперу Гаэтано Доницетти «Марино Фальеро».

Из Падуи доехали до местечка Фузина, где сели на катер и через непродолжительное время вошли в главный проспект Венеции – Большой Канал. Высадившись у королевского дворца, наследник российского престола был встречен губернатором и комендантом Венеции. Квартира Александра Николаевича, находилась в здании старых прокураций, там же, где во время Веронского конгресса в 1815 году останавливался император Александр I. Она располагалась напротив королевского дворца: «перед окнами моими сад на террасе, с другой стороны окна обращены на площадь святого Марка и в глубине видна церковь этого святого, похожая наружною своею архитектурой на наши московские соборы»[1418]1418
  Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. С. 154.


[Закрыть]. Как и предполагал цесаревич, Венеции он вел более спокойную и размеренную жизнь – спать ложился не позже 11 часов, утром иногда гулял по набережной, иногда плавал в гондоле, достаточно часто наносил визиты и принимал у себя, и конечно посещал театры. Безусловно, осматривал все традиционные достопримечательности, но спокойно, обстоятельно и без спешки. Осмотр достопримечательностей цесаревич совершал в обществе профессора Антонио Квадри, автора нескольких книг о Венеции. Странно, но именно в Венеции Александр Николаевич очень скучал по дому и грустил, а в архитектуре Венеции искал каких-то сходств и перекличек с Россией: то ему собор святого Марка по внутреннему убранству и украшению показался похожим на Успенский собор Киево-Печерской лавры, то в галереи академии восторг вызвали не шедевры Возрождения, а рисунки Джакомо Кваренги в которых он «нашел много знакомых петербургских строений».

Пробыв в Венеции три недели, путешественники отправились в дальнейший путь. Покидая один из красивейших городов мира, цесаревич написал в письме к отцу: «после трех недель мы опять увидели лошадей и экипажи, признаюсь, с радостью, вместо черных скучных гондол»[1419]1419
  Там же. С. 186.


[Закрыть]. Путь наследника лежал через Болонью во Флоренцию.

Флоренция привлекла Александра Николаевича разве что парком Кашине, куда он наведывался для ежедневных прогулок, а вот всемирно известные шедевры Брунелески и Джотто – собор Санта-Мария деи Фьори со своей знаменитой колокольней и древнейший баптистерий не заслужили похвалы российского цесаревича: «работа должна была много стоить, но я признаюсь, кроме оригинальности, пестрота эта мне не очень нравится»[1420]1420
  Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. С. 190.


[Закрыть].

Выехав из Флоренции 1 декабря 1838 года, взяли курс на Рим. Въехав в папские владения, цесаревич отметил в письме к отцу: «папские владения представляют более пустых мест и отличаются необыкновенным числом нищих»[1421]1421
  Там же. С. 198.


[Закрыть]. Подъезд к Вечному городу тоже разочаровал: «окрестности весьма некрасивы, и Рим издали, даже купол церкви Святого Петра не представляет такого вида как я полагал»[1422]1422
  Там же. С. 199.


[Закрыть]. На следующий день по приезду цесаревич нанес визит папе Григорию XVI. Александра Николаевича провели по многочисленным коридорам Ватикана, где были расставлены швейцарские гвардейцы в своих знаменитых средневековых костюмах. Увидев их, цесаревич невольно вспомнил своего дядю великого князя Михаила Павловича, называвшего охранников папы бубновыми валетами. Григорий XVI встретил сына российского монарха в своем кабинете, под балдахином, куда с удовольствием усадил и цесаревича. Александр Николаевич отметил, что роста папа среднего, лицом довольно стар, с болячкой на большом носу. После визита к папе, совершили осмотр собора святого Петра. Он поразил до глубины души – и размером, и внутренним богатым убранством. А вот служба, которую проводил сам папа, хотя и показалась в некоторых местах похожей на православную, в целом не оставила особых впечатлений, особенно церковное пение: «в обрядах есть некоторое сходство с нашими, но гораздо более театрального, хор и певчие посредственны и слабы для столь огромной церкви»[1423]1423
  Там же. С. 207.


[Закрыть]. Тоже самое впечатление создалось и от певчих Латеранской базилики, хотя они считались самыми лучшими в Риме. Удивило и небольшое количество народа при папской службе, на что в ответном письме отец император Николай I ехидно отметил: «про службу папы я совершенно тоже слышал, что ты пишешь, но что мне странно это малое стечение народа к этой службе, выходит, что настоящей религии и почтения церкви нет»[1424]1424
  Там же. С. 256.


[Закрыть].

Для наследника российского престола были открыты для осмотра все залы и музеи Ватикана. Проходя по знаменитым лоджиям Рафаэля наследник вспомнил родной дом: «Рафаелевы лоджии точь в точь как у нас в Эрмитаже, с той лишь разницей, что у нас они хорошо видны, а здесь почти стерты от времени; размеры галереи те же, что мне все казалось, что я в Эрмитаже и иду в церковь и что налево в окнах вижу казармы 1-го батальона Преображенского полка»[1425]1425
  Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. С. 206.


[Закрыть]. Устроен ему был и подъем в шар, на котором стоит крест собора святого Петра. Цесаревич написал на стене шара свое имя[1426]1426
  Через шесть лет под именем цесаревича напишет свое имя император Николай I. (См. Пасек Т.П. Из воспоминаний // Записки графа Ф.П. Толстого. М. 2001. С. 234).


[Закрыть]. Здесь от имени папы Григория XVI Александру Николаевичу поднесли роскошное издание, посвященное истории строительства базилики и реставрации ее купола, написанное в XVIII веке известным физиком и астрономом Джованни Полени[1427]1427
  В настоящее время находится в Научной библиотеке Государственного Эрмитажа. Подробнее см.: Карцева Е.И. Император Николай I и члены его семьи в Ватикане: подношения, пожертвования, обмен подарками // Романовы и Папский Престол. Россия и Ватикан. 1613–1917. Автор-составитель М.В. Сидорова. М. 2017. С. 151.


[Закрыть]. Специально в честь наследника российского престола папа распорядился об иллюминации купола собора, которая обычно проводится только на Пасху. Посетил цесаревич и мозаичные мастерские Ватикана, считавшиеся лучшими в Европе, где ему по приказанию папы была вручена древняя мозаика, найденная в термах Каракаллы. В Ватиканской граверной мастерской (калькографии) Александру Николаевичу поднесли большой сундук, обтянутый красной кожей, в котором находилось 36 томов итальянского архитектора и гравера аббата Анжело Унжери «Живописное обозрение строений Древнего Рима»[1428]1428
  В настоящее время находятся в Научной библиотеке Государственного Эрмитажа. Подробнее см.: Карцева Е.И. Император Николай I и члены его семьи в Ватикане С. 150.


[Закрыть].

Безусловно, цесаревич посетил и большинство античных и христианских памятников Вечного города, был в музеях, галереях, навещал мастерские русских и иностранных художников, где заказывал картины и скульптуры. Вечера он проводил иногда дома, иногда на светских раутах, иногда в гостях у российских подданных, проживающих в Риме. Случалось, что и к цесаревичу приходили гости. Так, например, «вечером 17 декабря Гоголь, сочинитель «Ревизора» читал нам другую свою комедию «Женитьба» преуморительную»[1429]1429
  Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I.. С.211.


[Закрыть]. Стал цесаревич и участником знаменитого римского карнавала, который проводился в течении десяти дней перед пепельной средой и хронологически примерно соответствовал нашей масленичной неделе. Сопровождался карнавал всевозможными театрализованными представлениями, шествиями в масках, лошадиными скачками, бросанием друг в друга конфет, разноцветными бумажными конфетти и заканчивался праздником огней. Шествия происходили обычно на одной из старейших улиц Рима – виа дель Корсо. Цесаревич каждый день участвовал в карнавале и в память о нем заказал художнику Александру Петровичу Мясоедову, проживавшему в Риме, картину. По дневникам и переписке цесаревича с отцом можно понять, какой именно день и какой момент карнавала художник изобразил на картине. Это был день И февраля 1839 года – «многие из наших русских разъезжали в русских рубашках в большой телеге, распевали песни, и на наш балкон подняли в корзине горячие блины с весьма хорошенькими стихами Жуковского. На бумаге никак нельзя описать все, что происходит во время карнавала в Риме, все точно с ума сходят»[1430]1430
  Там же. С. 286. Картина А.П. Мясоедова «Карнавал в Риме» находится в ГРМ.


[Закрыть].

Чуть больше месяца пробыл Александр Николаевич в Вечном городе. Покидал его с большим сожалением, и, как написал отцу, не мог «нахвалиться обращением со мной Папы и всех его подчиненных; вся римская публика всех сословий была необыкновенно ко мне приветлива»[1431]1431
  Переписка цесаревича. С. 286.


[Закрыть].

Во время пребывания в Риме цесаревич выезжал на две недели в Неаполь. Отец писал ему: «признаюсь, из всего твоего путешествия наиболее завидую счастию взглянуть на прелестный Неаполь»[1432]1432
  Там же. С. 248.


[Закрыть]. Сам же цесаревич почти аналогично ответил: «переезжая неаполитанскую границу, невольно замечаешь разницу в обработке земли, здесь гораздо более, чем в папских владениях; видно этим занимаются. Подъезжая к самому Неаполю, вид как на город, так и на весь залив прелестный»[1433]1433
  Там же. С. 263.


[Закрыть]. Неаполитанский король Фердинанд II встретил Александра Николаевича военным парадом. В следующие дни пребывания было еще несколько военных смотров, осмотр арсенала, известного топографического депо, где цесаревич хотя и отметил весьма хорошую работу, однако был не особенно удовлетворен тщательностью исполнения моделей, заметив, что в России это производится значительно лучше. Королевский дворец Каподимонти он нашел очень большим и весьма в дурном вкусе отделанном, зато отметил необыкновенно красивый вид на весь неаполитанский залив и Везувий. На эту главную достопримечательность Неаполя цесаревич, конечно же, поднялся. Незадолго до его приезда было очередное извержения вулкана, сопровождавшееся громом и вылетом пепла. Николай 1 писал сыну: «Сегодня в газетах увидел я, что Везувий тоже подрядился тебя принять по-своему и это извержение сильнее, чем долго припомнят. Это хорошо, но, надеюсь, однако, что ты не подражал англичанам и не подвергался из пустого любопытства явной опасности»[1434]1434
  Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. С. 294.


[Закрыть]. Александр Николаевич, поднявшись, застал еще и дым вулкана, и еще не совсем остывшую лаву. Гроты Позилиппо, древние Помпеи и Геркуланум также стали туристическими маршрутами цесаревича. Покидая Неаполь, он написал отцу: «прелестный Неаполь имеет в себе что-то совсем особенное, и я уверен, милый Папа, что он тебе бы очень понравился»[1435]1435
  Там же. С. 268. Николай I посетит Неаполь в 1845 году, через шесть лет после путешествия цесаревича.


[Закрыть].

Последними крупными итальянскими городами маршрута стали Генуя и Турин. При въезде в Геную наследник принял королевский военный парад и осмотрел военный фрегат, стоявший в гавани. Город ему понравился как живописностью расположения, так и хорошей архитектурой «больших» дворцов. В Турине Александр Николаевич нанес визит королю Сардинии Карлу-Альберту, участвовал в военном параде и конечно, посетил дворцовую церковь, где хранится плащаница. Арсенал, депо карт и крепость также заслужили его внимание. В честь Александра Николаевича в королевском театре Реджо была устроена костюмированная военная карусель, которая ему очень понравилась.

Наконец, 27 февраля 1839 года после пяти месяцев пребывания в Италии Александр Николаевич покинул эту прекрасную страну. В местечке Понтеббо (нем. Понтафель) он пересек австрийскую границу. «На станции Понтафель кончаются пределы Италии и начинается Каринтия. Я никогда не видел такой резкой разницы между двумя соседними провинциями, как здесь. Переехавши через мост, все переменяется – язык, лица, вид домов и что всего разительнее, это климат. В Италии мы оставили совершенную весну, здесь нашли настоящую зиму, все покрыто снегом и теперь 6 градусов мороза»[1436]1436
  Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. С. 315.


[Закрыть].

Император Николай I, изначально настроенный против итальянского путешествия цесаревича, опасаясь не столько революционных выступлений на Аппенинском полуострове, сколько, прежде всего, мечтательности и романтического настроения, чувственности и неги, которые испытывают многие, пребывающие в этой прекрасной стране, и которые совершенно не нужны были в данный момент цесаревичу, тем не менее, сам мечтал посетить Италию, и большим удовольствием читал ее описание в письмах Александра Николаевича. «С крайним любопытством путешествую с тобой по Италии, охотно бы сам на все на это поглядел»[1437]1437
  Там же. С. 195.


[Закрыть].