Текст книги "Александр Цыбулевский. Поэтика доподлинности"
Автор книги: Павел Нерлер
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 40 (всего у книги 49 страниц)
Эх, карты не захватили.
В рубашке орнамента и цвета шашлыка на шампуре.
Девочка, которой я осмелился как-то предложить семечки (Благодарю, мне нельзя) живет двойной жизнью. В одной она колдунья, злая колдунья, – и там она повелевает всем: деревьями, листьями на деревьях, ветром. – Беги, говорит она, потом неожиданно: стой! – и окаменеет. В другой жизни она мамина дочка и из той в эту – сохраняет лишь колдовские глаза.
Стой, каменей – это надо будет обыграть…
Стану, стану я каменным гостем.
Монумент из себя самого.
Эта девочка – злая без злости.
И сегодня, и вчера, и позавчера – все 10 дней, что мы тут, были звезды, но видели их мельком. Я шел за водой и там над просветом деревьев огромных они блистали – может быть, потом предстоит более близкое знакомство. (Я не думаю, чтобы на том звездном свете – наибольшим почетом пользовались астрономы.) Птенцы булькают как закипающий чайник – впрочем, путаю. Чайник стоял над гнездом ласточек – и подражал птенцам. Или птенцы чайнику.
Расколдуй меня, расколдуй.
29/VII. Как это божественно – у Мандельштама, – что композиция не в сложении, а в вычитании, в таянии, в исчезновении – отработанной детали.
Цитата – цикада[736]736
Аллюзия к «Разговору о Данте» О. Мандельштама. Ср.: «Цитата не есть выписка. Цитата есть цикада. Неумолкаемость ей свойственна» (ОМ. 3; 220).
[Закрыть].
Можно бы эпиграфом из Стихов о Прекрасной даме
И в полях мелькает много
Чистых девственниц весны (52)[737]737
Из стихотворения А. Блока «Ночью сумрачной и дикой…».
[Закрыть].
А еще лучше: «…Рукописи не горят». Из «Мастера и Маргариты».
Луч зеленый, младенчик, барашек… Каким образом появились на свет барашки? Барашком – берет реванш теория Дарвина? Это явно выведенное на человеческую потребу животное.
И снова сумрак родовой
Встают минувшие виденья –
Блок – после того как была скоропись духа Пастернака, блаженное и бессмысленное слово – Осипа Мандельштама. Зачем классическое – классическим?
Великое стояние времени, великое стояние времени – вы замечали – великое стояние времени, когда кажется, что прошло много минут, а стрелки часов стояли?..
Сразу 100 вещей: весь сумбур истории души – от и до.
От всепрощенья – до прощенья нет.
На Аллее поэтов – ствол – лира.
Записная книжка № 66
[Тбилиси: 31 июля – 25 августа 1968 г.]
26 июля 1968 г.
31/VII 1968.
Коджори – лес
31/VII. Причина неудачи – цель: классическое. Оно достигается иначе… Не классически. И вы в свете – светопредставленья… И Пушкинское – в Пастернаке: все-таки пушкинское – настоящее, эпическое – выглядывает из углов – может быть, темной гостиной, где были рано свечи зажжены?..
Где я, господи? В лесу…
Какие-то кучки, похожи на засохшие листики, и летящие, как эти листки.
1/VIII. Утром явный и четкий Кер-Оглы в ветер, с прозрачными крылышками гор за собою.
Две струи создают прозу Мандельштама, из которой, после которой – стихи: стремление к совершенству и к запечатлению уходящей реальности.
Сейчас перед моими глазами косцы – Брейгель, Брейгель.
Он из Коджори.
В рост человеческий колючки растут, как лучшие цветы. А может быть, заняться сбором орехов в орешнике? Столько на свете орешников и так дороги орехи.
В прозе типа Мандельштама-Олеши – есть «ну». Ты начал – ну – говоришь и осуществляешь.
Вот по той аллее прошел мальчик со связкой убитых птиц и тремя охотничьими собаками, но почему-то без ружья. «Рослый стрелок, осторожный охотник»[738]738
Первая строка из стихотворения Б. Пастернака.
[Закрыть].
– Ну, говорю я, – или как я люблю по утрам наполнять ведра водою. – ну, говорю я, и… не осуществляю.
Силенок нет. Но пишу и пишу в записную книжку хромым и торопливым среднеазиатским почерком.
А может быть, следует стать повнимательней к техническим новшествам – к миру техники, окружающему тебя? Писать об этом – как о керосинках?
Лужайка, лужайка, – и, забыв о заветной возлюбленной, может быть, я прошел ее.
Детской коляской проходимый лесок… и окружал мир – сверкающий случайным ручейком, как и какими-то лопухами: мир, лишенный названия, имени, – который я не в состоянии описать.
…И снова родиться, и быть в детском саду, прожевывая хором нечто бессмысленное, абсурдное – зелена, зелена, ход или вот и еще что: родиться – стоять под сосной с обветренными щеками под присмотром няньки…
Я от себя давно не жду вестей
Не умер ли от горя иль запоя
Но нет, живу и отдаю без боя
Остатки славных милых крепостей.
Вхожу в лес неназванных вещей…
Закат – лимонный – химической желтизны –
2/VIII. Дождь на даче (вид бытия). Неужели я умру и так же «воспою» – ореховое дерево?
Если ветер не разгоняет тучи, – зачем он нужен? (Кира)
3/VIII. И не связанный пуповиной, – что только можно не накрутить вокруг этой строчки: может быть, врангелевскую Феодосию – с голодным в ней Мандельштамом, – стихотворение с внутренней не оглашенной (оглашенной) цитатой (цитата – цикада):
Врангелевская Феодосия – разбойничья средневековая республика шестнадцатого века.
О дождевой воде, дистилированность которой сдобрена железом кровли.
Нет, нет, я слышу цоканье копыт.
4/VIII. Цоканье копыт – какой полновесный, полноценный звук, звук – запах.
5/VIII. Наполнение водой сосудов (по утрам пока пускают воду) – древний инстинкт – «кубачинский», заглушенный в городе водопроводными кранами.
Туман сегодня – кубачинский. И коньяк – коньяк в тумане, как и тогда…
Туман, туман – все можно сравнить с туманом, почти дантовое сравнение… Так мальчишки играют в футбол на поляне, окутанной туманом, и не видно от одних ворот другие, так что вратарь не знает, что означают победные клики…
Туман – состояние.
И я, конечно, прав, потому что туман – спасибо.
Туман – состояние – (пространства?)
Речь по законам сновидений. (Сновидений – наверняка у Цветаевой.)
Есть закон, по которому дети на даче заболевают перед отъездом. Так что в городе: «Как, вы были на даче? – Что же он так выглядит?»
Старость примиряет… Нельзя сердиться на стариков, как на младенцев…
Что ответит на позднее мое несовершеннолетие в совершеннолетии – я сам?
Лес – до свиданья (может быть, так закончить коджорский цикл?).
6/VIII. Гор оказывалось то больше, то меньше в гряде.
С луной наедине – (в гамаке). Потом перечту и не вспомню, о чем речь, – но кто знает, может быть, я забыть не смогу? Кто знает, чем окончится – это наедине?
7/VIII. Взад и вперед по «Аллее поэтов» – с колясочкой. Разве мы помним живые лица? – мы помним их фотографии.
У Пастернака:
Чтобы через годы – века – вакханалию:
9/VIII. Вчера две радуги над Кер-Оглы – желтый, желтый свет заката. Ослик.
10/VIII. Ничего? Если не считать туман утром – и ночью чистое небо со звездами. Но и не в этом – ни тумане, ни в звездах дело.
11/VIII. Облако (выстрел пушки) – ниже крепости Кер-Оглы. Так мучительно: как только берется в руки перо, мы пытаемся выйти за пределы собственной жизни – «в облакообразование». Подступает малость оставшихся сроков: – Мне было…
Мандельштам, конечно же, написал настоящую повесть – по всем статьям повесть, но с плюсом – столько плюсов – что современники запутались, им мерещилось противоположное – что-то отнять у «настоящей» повести. Мерещилось чуть ли не обеднение жанра – да и самому Мандельштаму. За тем, что он не мог иначе, – вставало: будто теряется фабула в современном романе[741]741
Возможно, аллюзия к работе Е. Замятина «О сюжете и фабуле».
[Закрыть] – но вот прошло время и…
Но сроки оставшиеся – малы не только у отпущенной жизни, а и вообще – вообще, потому что в конкретности, в пребывании в том или другом, например в Коджорах. В большом качающемся, как и в малом…
Ты все занимаешься все-таки афоризмами, а до симфонизма, до полифонии – о, как далеко.
Отбившийся от стада поросенок.
Уходит… и ты, охотник, в спортсменском костюме, стреляющий жаб из духового ружья.
И довольная улыбка мальчика, разогнавшего вдруг – грандиозное могущество – стадо свиней.
Стихи Коджорского цикла
– Ты очень много теряешь времени
– Но я научился его терять – я теряю его в записную книжку.
Прилетела полу-пчела, полу-муха. Впрочем, какая муха – полу-пчела, как каждая пчела полу-муха.
В лесу туман, плывут виденья…[742]742
Строка из цикла А.Ц. «Коджори» (НС, 64).
[Закрыть]
Еще строфы:
Записная книжка № 67
[Коджори: 16–25 августа 1968 г.]
16/VIII 1968 г.
Коджори – лес.
Плоти Мандельштама отблеск некий
Где же тут в блаженстве естества?
Но волхвы с волами вдоль засеки
Солнце на младенческие веки
Скупо цедит щедрая листва.
Коджорский цикл
16/VIII. И все-таки нужно раскованней. Я выкинул все эти патефоны. Что же это такое: единственная проза – это «как делать стихи»?.. Я опять в лесу (и туфли с широко открытыми ртами под листьями) скоро.
Так все-таки – поэт я или нет?
Может быть сгусток… пустоты – представьте себе
И тонкий свист – и посвист комара
Которого на миг какой-то жалко.
«Спекторского» дописывать пора.
Кощунство.
Писать о неизреченном – вот специальность. И тогда – солнце ставят на погреб. И рельсами беременны деревья. «Пивным стеклом играл зеленый клен. И ветер пену сбрасывал с березы»[744]744
Из романа в стихах Б. Пастернака «Спекторский».
[Закрыть].
Трава при свете молнии зеленая.
Каким образом трансформируются (или во что) – блеск, юмор, демоничность, остроумие, находчивость, например, Межирова?..
Великое счастье – не проходят Мандельштама в университете. Глажу дерево, как доброго пса (кора, кора)… и целую, и сижу на мшистой софе.
Единственная точность – в, казалось бы, ошеломляющей прихоти, причуде, капризности. В неточности, бог весть откуда взятой, – единственная точность:
Пастернак тоже поэт зимний, как и Блок, но у Блока – метель, вьюга, у Пастернака – мороз: ближе к Пушкину.
Действительно, деревья скрипят, как корабли на глади бухты корабельной.
Вседневное бессмертье.
Кизиловая палочка.
[Стихотв. «Ах, боже мой, и все-таки я жил»[747]747
Строка из цикла А.Ц. «Коджори» (НС, 64).
[Закрыть] ]
Если это имитация – то что стихи?
Как это – жить прошлым? Что это – дорога такая, по которой идешь, вот как по этой в зеленом тумане? И потому важно настоящее – ради прошлого, но нет: прошлое не дорога, хотя, говорят, его восстанавливают шаг за шагом.
Есть наблюдения, которые выводятся не из наблюдений. Например, у Мандельштама «В еврейских квартирах стоит печальная усатая тишина»[748]748
Из повести О. Мандельштама «Египетская марка».
[Закрыть].
18/VIII. Короткие пробежки – сегодня месяц. Новое старое – уже прощаюсь. Корабль с капитанской рубкой – Кер-Оглы.
А может быть, похоже на седло? Где всадник? Нет его, да и коня не видно – это, может быть, в прозу «Коджори»?
Как можно отделять литературу – от мыслей о самом литературном процессе, которые всегда ее сопровождают?
В День Памяти Ренэ.
О чем писать? О том, как прошел старик с осликом: токи – пауза. И подряд: токи, токи.
В день памяти Ренэ. И про худеющую крепость. Самое красивое спрятано под юбкой – корни дерева. Но вот оно оказалось на пути истока, и часть юбки опустилась – диво.
А что в этом «токи». Кер-оглы – рифмуется только с орлы: они парят с этой рифмой в клюве.
Во-первых, это драгоценность.
Черный мох на скалах белых.
Удивительно сельский вид у открытого мотора грузовика, когда он у деревенского дома.
19/VIII. Утром солнечный туман. Прошел точильщик в дождь – силуэт единственный, тот, у которого не круглые круги.
То, что коровы живут в других эпических временах, подтверждает и то, как они ложатся поперек шоссе.
Лань – это будущая корова?
Стихи можно писать – запрокидывая голову.
[Стихотв. Конечно нет духана…[749]749
Первая строка стихотворения А.Ц. (НС, 72).
[Закрыть] ]
23/VIII. Господи, голова жеребенка!
Иноходь
Колокольчики прощальные – в траве.
Мухи – с маленькими динамиками, жужжащими на своем мушином языке.
Не забывай Мандельштама: «решительно во всем я вижу зачатки любимого мною прозаического бреда»![750]750
Цитата по памяти из повести О. Мандельштама «Египетская марка». Надо: «Между тем во всем решительно мне чудится задаток любимого прозаического бреда».
[Закрыть] Вместе с летом уйду из «Аллеи поэтов».
Стыдно, мучительно стыдно – за литературность. Хочется слитности с несчастьем, что ли –
Так трудно каждый раз утверждать это право – неслитности с несчастьем.
На горе ресторанчик, где официанты, подобно бреющим и скучающим парикмахерам – завтракают друг с другом, давясь солянкой и лимонадом.
И, наконец, удобнее всего самое неудобное – гамак.
…Да, есть какая-то баранья стать – хорошо идет барашек.
Стихи нужно писать четверостишиями – плохо, когда они приходят двумя строками неизбежно буримачество[751]751
От литературной игры буриме – сочинения шуточных стихов на заданные рифмы.
[Закрыть] – должно быть неясным, что вызвало. Как в жизни: что первичней – дух или материя?
Совершенство – сперва отходит от предмета – и возвращается в него (Стихи Мандельштама).
25/VIII. Блаженный звук осла – антидинамик.
[Стихотв. Опавших листьев ворох…][752]752
Первая строка стихотворения А.Ц. (НС, 67).
[Закрыть]
И скрипнул лес…[753]753
Первая строка стихотворения А.Ц. (НС, 68).
[Закрыть]
Записная книжка № 68
[Коджори, Тбилиси: 25 августа – 5 сентября 1968 г.]
25/VIII 1968 г.
Коджори – лес.
25/VIII. [Стихи «И скрипнул лес…»
Опавших листьев ворох прелый…[754]754
Первая строка стихотворения А.Ц. (НС, 67).
[Закрыть]
Конечно, нет духана углового[755]755
Первая строка стихотворения А.Ц. (НС, 72).
[Закрыть] ]
Овцы накатывались, сверкая на солнце, как шарики ртути.
Какой-то сланец черный, как будто разбили пластинку.
Мох – черная тушь.
На что надеется персиковое или абрикосовое дерево, дав такую броню косточке?
А есть черный, немного с сединой (про мох на скалах Кер-оглы).
28/VIII. Вначале это было: был дождик, уборка, просвет – все улыбались. Чисто вымытое – протертое как посуда, но затем – затянулось.
Никого на балконе – теперь бы не уезжать.
Что-то в любом прощании.
А ведь я в детстве смотрел на этот предсмертный танец курицы с отрезанной головой: женщины на корточках – белое трепыханье – подпрыгивающий в восторге и смеющийся мальчик. Впрочем, может быть, таким способом он заглушает нечто более глубокое, возникшее от зрелища – это не я! – Это я вижу сейчас на зеленой поляне.
Что-то незаслуженное в этом (блаженстве), когда все разъехались.
И контур Кер-оглы – кардиограммой
Кажется – решительно нет ничего, что бы ни становилось стихотворной строкой.
Запах подсолнуха.
Не слышат, что кричат ему провожающие вдогонку.
Все уехали на этом автофургоне-магазине – образ разлуки.
Уже осенние букеты в зеленой листве.
Но старость – обратно в рождение. Мне осталась половина, допустим, но какая! – Старость.
Написать о Мандельштаме стихи, как он об Ариосто, – разве у него литературное?
Крылатой лошади подкова тяжела – разве может устареть такая чеканка? В конце концов, в таком и возможность преодоления собственной неиндивидуальности – в таком прекрасном всеобщем (русская латынь).
С эпиграфом: «Но с русским именем и в шубке меховой»[756]756
Из стихотворения О. Мандельштама «В разноголосице девического хора».
[Закрыть].
Почему тяжелеет тело? – ведь его покидает душа. Значит, душа уменьшает притяжение – тянет вверх тело?
29/VIII. Опять кони внизу, похожие на собак, – обмахиваются хвостами, бредут по скошенному полю.
Облачко закрыло Кер-оглы сразу в чистом небе – солнце зашло в какое-то малое облачковое марево. В небе все действия совместны и согласованы.
Сегодня – Ахматова.
Погонщики часов (стрелок)
Идут по кругу черные волы
Погонщики часов моих устали.
Какая тишина! А ты ее не слушаешь.
Явление как пешку с клетки двинь.
Завести бы дымных собак с воспаленными языками и улей.
За Гамлетом – бездна. Казалось бы, простое, даже ошибочное – но все истинное.
Бесконечность и неисчерпаемость – сопровождают ход действия.
Пора ехать. Кажется, притупилось зрение – не вижу Аллеи Поэтов с деревьями-лирами.
То, что для Мандельштама было этапом, мне бы – в качестве цели.
30/VIII. Дождь с ночи. Листва шумит, как спугнутые крылья, – весь воздух населен незримыми существами.
Сегодня Тбилиси «Трамвая». Вода не может потеряться (ей не дано исчезнуть, как пролиться).
Видимо, моя проза – это дурная привычка мыслить стихотворными строчками, а не четверостишиями. Скорее я мыслю строфой, минуя четверостишия – имея одну единственную строку – при таком положении дел – естественно писать прозу. А между тем – мышление четверостишиями – дало помимо таланта – привычки – Необходимо себя дисциплинировать соответственно.
Баранта рассыпалась по склонам Кер-Оглы, и какая-то фигурка мечется у стен –
[Стихотв. Досмотр прост…
Смерть поэта Мандельштама. С эпиграфом «Но с русским именем и в шубке меховой»[758]758
Из стихотворения О. Мандельштама «В разноголосице девического хора…».
[Закрыть].]
Спиною к Кер-Оглы. Завтра уже сегодня тбилисский прозаический бред.
В стихах всегда должна быть некоторая поэтическая вольность, допустимость – что бы было…
Липы отцвели. Сорят соцветьями.
Прекрасно тут. Не удастся тебе уехать в пасмурный день – будет солнце.
Кер-Оглы – за забором деревянным, старым, высушенным дождями – новым. Старым серым – новым светлым.
Дерево, соперничающее с камнем. Попробуй, какая твердость, какая легкость! А камни рассыпаются, умирают так же, как деревья…
После смерти нельзя разобрать, кто был кем.
Шаг за выбор (в прошлом, в былом), был треск, и ты – вне выбора – прямо в объятия Кер-Оглы. Мушка, которой лошади сверху кажутся бродящими по полю собаками.
Все! Мы даже не оглянулись на Кер-Оглы…
Как близорукий шах над царством бирюзовым[759]759
Цитата по памяти из цикла О. Мандельштама «Армения». Ср.: «Как близорукий шах над перстнем бирюзовым».
[Закрыть] – откуда такое!
[Стихотв….С утра авто коптит…[760]760
Из стихотворения А.Ц. «С утра авто коптит, коптит, коптит…» (НС, 74).
[Закрыть] ]
Для того чтобы стихи не перекладывались на прозу – не могли быть изложены прозаически, они должны обладать одним любопытным качеством – быть ни о чем. Это высокое свойство – быть всем – ни о чем.
Чтобы нельзя было ответить на вопрос – о чем там шла речь.
Мы живем в окружении совершенства.
Как же научиться писать ни о чем?
Как стать поэтом.
Хаши – изначальное по природе своей, оно название лишь…
Белла – дух. Только две ложки хаши – остается самое лакомое, но хаши, хаши – столы, вдруг выброшена клеенка – чистый пластик, – а кругом хаос.
Как у мушей – лица напряженные, озабоченные и потные, когда не тяжело, когда катят рояль втроем на тележке по прямой.
Вернись, верни мне, лес!
5/IX. Что же это будет? Хотя бы вернуться к прозаическому бреду, а может быть, еще придут стихи перед сновидением вожделенные?
Записная книжка № 70
[Тбилиси: 7 сентября – 2 октября 1968 г.][761]761
Записная книжка № 69 отсутствует.
[Закрыть]
7/IX 1968 г.
7/IX. Луна проплывала с тучкой – индюшкой. Почему у меня вместо того, чтобы «этого больше не будет» – другое: успею, еще увижу, в следующий раз. Откуда это – в следующий раз, когда знаешь, что его не будет?
Как могло воспитаться подобное?
12/IX. Гаянэ сказала: дым всегда – только красный.
20/IX.
Всегда есть беззубые курды
И улица Гоголя – есть
Ах, как я переменчив
И как я верен – видит бог.
21/IX. Иронические глаза младенца. Конечно, он не ироничен, но сосуд готов – то же к доброте.
Полощутся белые тряпочки на стене теннисного стадиончика – забытые флажки. Догадка – были красные. Так вот в чем дело – почему в Дагестане и Средней Азии – в этом красочном царстве – веют скучно белые тряпицы над могильниками – вымытые дождями, выцвеченные солнцем!..
…Мертвый город Калакореш[762]762
Правильно – Кала-Корейш: крепость и столица крупного средневекового феодального владения – Кайтагского уцмийства. Основана в VII в., была первым форпостом распространения ислама на Северном Кавказе. Не сохранилась, ее развалины – в нескольких километрах от аула Кубачи.
[Закрыть].
Ребра фургона
19 век – поставщик:
«Я не люблю людей жизненного опыта».
21/IX.
В яростном мире одиночества, – впрочем, не одиночества даже, – оно как-то связывается со знаком (–), а тут (+) с отъединением желанным лучше в яростном мире покоя.
21/IX. Что говорит Саша?[763]763
А. Межиров.
[Закрыть] Что-то важное. Что я рискую потерять оборвать все связи с читателями (даже поздний Мандельштам, разговаривающий со звездами, даже он ее не утрачивал), с тем, о котором писала Ахматова – что я в жертву оттенкам приношу цвет – ассоциации предпочитая мыслям, подытоживанию, что ли.
– Ваша проза – разведка.
Но в стихах ведь подытоживание.
(Избегайте, старайтесь запрещать себе в будущем на некоторое время повторения.)
Помните у Аристотеля – его эстетический завет, определение прекрасного? Прекрасное – это не больше и не меньше (или то, чего не много и не мало).
Помните путь Ахматовой –
И фонари на теле ночи
На теле ночи – фонари.
Дом – курд, старик с оштукатуренными усами.
…Воображенье – лишь идеальное видение реального… Значит, действительно – все виденное мною, запечатленное – воображение.
Я подозревал это: я не знал, что говорю прозой.
Гия: студентка с ренуаринкой.
Просыпайся, не думая о друзьях… Прогулки – должны быть одинокими, с друзьями встречаются в кафе полседьмого.
Гия: ничего, никогда, никому не нужно напоминать. Никогда ничего.
И вот уже не пьяный – трезвый я – вслух: Ренэ!
Стихи всегда другие – не то, что в замысле (подробно об этом).
2/X. Сегодня тот пильщик – худой, маленький гном с пилой, – ждущий найма, точно вставший из гроба.
В начале осени – душа заноет
Внезапны пильщики среди двора.
Должно быть нынче дороги дрова,
Зато безмерность ничего не стоит
Напиток зимний осень отпила
Во многих днях как раз то дней и мало
Проворно ходит в дереве пила
Иное воцаряется начало[765]765
Первые две строфы из стихотворения А.Ц. «В начале осени душа заноет…» (НС, 179).
[Закрыть].
Начну правильно жить с той недели, а эту еще… не поживу. Что связывает кондукторшу и вагоновожатого – ночь – пустой вагон – последний рейс – оба как дети глядят в темноту.
Ремесленники любят пить – с милиционерами, с властью: хлеб, сыр на бумаге. «Моди, бичо, моди»[766]766
«Иди ко мне, парень, иди ко мне» (груз.).
[Закрыть].
Вчера Гаянэ: Женщина во дворе возле крана с бельем, показалось, играет с пламенем.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
