Текст книги "Вопросоответы к Фалассию"

Он есть тот червь, который поразил тыкву и иссушил ее, то есть упразднил законническое служение, как тень, и иссушил превозношение иудеев, гордящихся этим служением⁵².

21. И бысть вкупе внегда возсияти солнцу (Иона. 4:8). Вкупе⁵³ потому, что после того, как прошли преобразовательные загадки закона и прошло определенное время телесного служения по закону, взошла благодать нового таинства, произведя новый день, [то есть день] высшего ведения и Божественной добродетели, – [той благодати, которая] обоживает держащихся ее. Ведь после того, как червь сей поразил тыкву и солнце [стало палить голову Ионы]…⁵⁴ Ибо Сам [Господь] есть червь и Солнце правды (Мал. 4:2)⁵⁵. С одной стороны, [Он есть червь,] поскольку бессеменно родился по плоти и [Его] зачатие невозможно постигнуть мыслью [человеческой]; с другой стороны, [Он есть Солнце,] поскольку оказался ради меня под землей по таинству смерти и гроба: будучи по природе Своей вечным Светом, Он взошел из мертвых через [Свое] Воскресение. И повеле Бог ветру знойну жегуще, и порази солнце на главу Ионину (Иона. 4:8). Ибо с восходом Солнца правды, то есть после Воскресения и Вознесения Господа, Он, сжигающий и испепеляющий зноем искушения [человеческие грехи], обратился на непокаявшихся иудеев и стал поражать [лучами Своего] праведного суда головы их, обратив, по написанному, болезнь их на главы их (ср. Пс. 7:17), – как они и сами пожелали на свою голову, возопив: Кровь Его на нас и на детях наших (Мф. 27:25)56. Ибо ясно, что после Воскресения и Вознесения Спасителя испепеляющий ветер чрезвычайной силы, или кара через язычников, постиг их. И, поразив [лучами] славу и мощь всего народа, словно главу, мое Солнце [правды] препобедило [их], поскольку [иудеи] закрыли мысленные очи свои для Него и не познали Света истины. [716]

22. Или иначе: ветер знойный, опаляющий не верующих в Слово благодати иудеев ⁵⁷, есть богооставленность⁵⁸, не позволяющая [пролиться] дождю ведения, [уничтожающая] росу пророчества и иссушающая в сердце естественный источник благочестивых мыслей. Эта богооставленность праведно постигла иудеев как обагривших свои руки невинной кровью, предавших истину ради лжи и отринувших Бога Слова, непреложно пришедшего в виде Человека⁵⁹ для спасения рода человеческого. А потому они были преданы самозаконию заблуждения⁶⁰, в котором никоим образом невозможно обнаружить [признаков] внутреннего расположения [души, хоть как-то] увлажненного благочестием и страхом Божиим, но [в котором проявляется] одна лишь жесткая и сухая воля⁶¹. Ее характеризует спесь – проклятая страсть, возникшая из сочетания двух пороков: гордыни и тщеславия⁶². Причем гордыня отрицает Причину добродетели и естества, а тщеславие прелюбодеянием развращает саму добродетель и естество⁶³. Ведь ни один гордец не делает [ничего] по Богу и ни один тщеславный [человек] не поступает в соответствии с естеством. Из смешения [этих пороков, как говорилось,] и возникает спесь. По отношению к Богу ей свойственно презрение, из которого проистекает богохульное отвержение Промысла [Божия], а по отношению к естеству ей свойственно отчуждение, которое ведет к тому, что естественное, через злоупотребление [им] ⁶4, превращается в противоестественное, губя благолепие естества.

23. И чтобы кратко сказать: мысль иудейского народа вследствие [его] неверия во Христа была, по попущению [Божию], скована разрушительным бесом [гордыни] ⁶5, и [иудеи] равным образом возненавидели как Бога, так и людей. Бога – поскольку считали Его ниже плотского наслаждения, вследствие чего отвергли [всякое] служение в Духе; людей же – поскольку считали, что [прочие народы] не ведут свой род от Иакова, а потому являются чуждыми для Творца. [Еще они полагали, что] пролитие крови христианской есть радение о благоугождении Божеству. Суетный [сей народ] вследствие несмысленности [своей] не ведал, как кажется, что не столько тело и [телесное] происхождение ведут к близости с Богом, сколько душа, заботящаяся о том, чтобы все прочие люди обладали тем же самым характерным свойством веры и внутренним тождеством со всеми относительно добра, [достигаемым усилием] воли⁶⁶. Согласно этому [тождеству], полностью угасает закон плоти; наоборот, одно лишь Слово Божие со всей очевидностью обнаруживается через Дух, приводя к единообразию всех верующих в [их] умном начале для единого познания Божия и для единой [для всех] любви и согласия друг с другом. И хотя [верующие] телесно и пространственно находятся далеко друг от друга, но, пребывая в этой [любви], они духовно не отделяются один от другого.

24. Итак, ветер знойный есть спесь [717] – страсть одновременно и богоненавистническая, и человеконенавистническая. Ведь эта страсть иссушает сердца неверующих и, наподобие зноя, жаром своим уничтожает [в душе] благочестивые помыслы о Божестве и приводит к увяданию правильные смыслы естества. Говорят, что такой знойный ветер возникает из смешения восточного и южного ветров, а поэтому он иссушает влагу, рассеянную по земле. Этот ветер называется «Эвроклидон» или «Тифонический»⁶⁷. Первое название происходит из того [обстоятельства], что он повсюду – как на земле, так и на море – вызывает смятение, а второе название – потому, что этот ветер производит пыльный мрак. То же делает и спесь, ибо она наводит великое смятение на душу, а мысль преисполняет мраком неведения. Бог пробуждает этот знойный ветер после бесчинств [иудеев] на Христа, то есть Он [не препятствует тому], чтобы душевное расположение, подобающее такому бесчинству, нашло на иудеев и чтобы для всех стал очевиден выбор их, касающийся Бога и людей. Вследствие чего они, теснимые мраком неведения, добровольно ушли в удел, противоположный Богу. И им не оставалось ничего другого, как мучиться и терзаться, видя спасение по вере и славу, которые выпали на долю язычников, а также [скорбеть об] уничтожении у них законнических [установлений] по плоти, говоря: И ныне, Господи, приими душу мою от мене, яко уне ми умрети, нежели жити (Иона. 4:3). [Их скорбь объясняется тем, что] была иссушена тыква, то есть упразднено служение закона, бывшее в тенях; служение это происходило под покровом ночи, пришедшей и ушедшей, и оно ограничивалось одними загадками и образами символов, не содержа в себе никакого умного света, могущего просветить свет души⁶⁸.

25. Мы же духовно через веру и сопутствующую ей правду радостно приветствуем духовную Ниневию – я имею в виду Церковь языков, которая подлинно является, как и написано, градом великим Богу (см. Иона 3:3); [сей град] был спасен [своим усердным] покаянием в течение трех дней, определенных ему для обращения. И мы должны из всех сил стараться, чтобы через покаяние и изменение к лучшему стать гражданами этого града великого Богу. Ибо Писание нарочито называет этот град Божий великим, говоря: Ниневия же бяша град велик Богу (Иона. 3:3).

26. Где иудей, пекущийся об истине дольнего Иерусалима, найдет в Писании такое изречение, относящееся к этому [дольнему Иерусалиму]? Много раз прочитав всё Священное Писание, я нигде не встретил высказывания: [720] «И Иерусалим град великий Богу»⁶⁹. Кто, дерзко уповая на силу [своего] разума и на богатство [своих] умозрений, сможет объять и измерить величие того града, который есть и называется градом великим Богу? Для меня это совершенно недоступно, но я полагаю, что это недоступно также и для всякого разумного [человека], который хотя бы немного чувствует Божественное величие; кроме того, не следует оставаться в неведении относительно того, что Божественные суды сходны с Богом⁷⁰. Как мог быть градом великим Богу первый город ассирийцев, где торжествовало смешение обольщения и где царствовало идольское безумие, и который далеко отстоит от земли, называемой святой и обетованной телесному Израилю? И только одно можно предположить: Бог узрел [этот град] в величии веры Церкви из язычников – веры, неописуемой и [не изрекаемой] никаким словом; видя будущее как уже явленное, Он сделал Своим то, что дотоле было чуждым [Ему]⁷¹. И то, что прежде вследствие безбожия было самым дурным, стало благодаря Слову [Божию] Божественным и самым почтенным; [оно также стало] тем, чье величие не может быть определено никаким словом [человеческим]. Об этом ясно было изречено пророком: Ниневия же бяша град велик Богу (Иона 3:3). К ней было послано слово пророческой благодати, которое возвестило блаженное разрушение [ее]: Еще три дни, и Ниневия превратится (Иона. 3:4).

27. Дойдя до этого места [Писания, гласящего о] назначенных [трех] днях, я думаю не входить в рассуждения о том, что может быть сказано [более ясно людьми], способными рассуждать о возвышенном смысле [этого места. Себе же оставляю] только рассмотрение точного смысла написанного, [предполагая] обратить внимание на то, что не выходит (насколько это возможно) за пределы истины.

28. Итак, внимая ясно провозглашенным словам пророка: Еще три дни, и Ниневия превратится, я понимаю их так, что [здесь речь идет] о не подлежащем обжалованию приговоре Ниневии, или, если точнее сказать, о будущем [Божественном] посещении этого града. Ибо я думаю, что после трех дней, которые пророк прообразовательно провел во чреве кита, предызображая в себе трехдневное пребывание во гробе и Воскресение Господа, Писание предполагает еще три других дня, в которые должны быть явлены свет Истины и подлинное осуществление таинств, а также должно произойти полное разрушение города⁷². Эти три дня уже не предначертывают будущую истину Гроба и Воскресения Спасителя, [721] но ясно являют эту истину как осуществившуюся на деле; предначертанием и упреждением ее было трехдневное пребывание Ионы во чреве кита. Ибо если всякий прообраз [происходит] от ожидаемой истины⁷³, а также если Иона прообразовательно провел три дня во чреве кита, то ясно, что прообраз должен был действительно явить следующее [за ним и являющееся] совершенно новым образом таинство, а именно истину того, что Господь провел три дня и три ночи в сердце земли. Об этом изрек и Сам Господь: как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи (Мф. 12:40). Слова: еще три дни — означают по своему сокровенному смыслу, что прошли три дня, иначе бы не стояло выражение еще, то есть должно будет пройти трем дням и Ниневия разрушится. Стало быть, не прообраз разрушил Ниневию по Божию глаголу, но истина, о которой и сказано: еще три дни. [Этот Божий глагол] словно изрек: пройдут в соответствии с воспринятым мною прообразом еще три дня таинственнейшего погребения [Господа и Его] Воскресения, и Ниневия будет разрушена.

Впрочем, может быть, кто-нибудь, приведенный в недоумение [подобными рассуждениями], скажет: разве достоин доверия Бог, осудивший на разрушение [Ниневию] и не исполнивший Своего приговора? На это мы ответим, что на самом деле [Бог] как разрушает, так и спасает ее. Он разрушает [этот град] тем, что уничтожает ложь, а спасает тем, что направляет [жителей его] к обретению истинного познания. Или, [чтобы сказать] лучше, Он уничтожает ложь с помощью веры, вновь обретшей жизнь, а спасение осуществляет посредством умерщвления лжи. Ведь [слово] «Ниневия» толкуется и как «грязная чернота», и как «нежнейшая красота». А поэтому в созвучии с толкованием [этого слова можно сказать, что] Господь после трех дней [Своего пребывания во] гробе и Воскресения ниспроверг ту грязную черноту лжи, которая присоединилась к [человеческому] естеству вследствие преступления [заповеди], и восстановил нежнейшую красоту [этого] естества посредством послушания веры. Кроме того, Он после Воскресения явил в этом естестве кротчайшую красоту нетления, которая никоим образом непричастна грубости вещества. Это высказывание применимо и к общей природе, и к Святой Церкви, и к душе каждого [человека], отложившей [724] через веру и благую совесть ветхого Адама и образ перстного, а также облачившейся в образ небесного (1 Кор. 15:49)⁷⁴.

29. Итак, ясно показано, что пророк [Иона] может многообразно рассматриваться, по смыслу [своего] имени, в [духовном] созерцании и что [это многообразное] проявление [смысла имени] при толковании вполне созвучно [различным] местам того же самого Писания. Ведь [имя «Иона»], толкуемое как «бегство от красоты», означает Адама и общее естество [человеческое]⁷⁵. Оно, изъясняемое как «отдохновение и исцеление Божие», а также как «труд Божий», обозначает, по смыслу приведенного нами выше толкования, Господа и Бога нашего; понимаемое как «благодать проповеди», [оно] указывает на богатство Духа, которое содержится в этой [благодати]. Еще [Иона] называется голубем, даянием Божиим и трудом Божиим вследствие тех многих борений, которые [подъемлют] ставшие служителями этого истинного призвания. Помимо этого, [имя «Иона»,] изъясняемое как «утруждение их», показывает безумие иудеев, [восставших] против истины, их зависть к благам, [изливавшимся] на чужестранцев, и порождаемую этой завистью скорбь, которая постигает завидующих. Такое зло стало второй природой иудеев, возненавидевших Бога и людей; вследствие этого они [постоянно] стремятся к тому, чтобы погубить, через кровопролитие и убийство [других народов], естество [человеческое].

30. Однако в нашем изложении пропущено рассмотрение трех дней пути. Ибо [в Писании] говорится: Ниневия же бяша град велий Богу, яко шествие пути триех дней (Иона. 3:3). Если будет позволено, то мы восполним этот недостаток. Путь на протяжении трех дней следует понимать как различные [виды] жизни и шествия по Богу или [как определенный] образ жизни, подобающий каждому из общих законов. А под этими общими законам я подразумеваю прежде всего закон естественный, затем закон писаный и, наконец, закон благодати⁷⁶. Каждый из них имеет своеобразный образ жизни и соответствующее [жизненное] шествие, потому что обладает происходящим из него различным душевным расположением, соответствующим воле шествующих [тем или иным путем]. Ибо каждому закону присуще созидать определенное душевное расположение каждого [человека].

31. Например, естественный закон когда он не позволяет чувству предъявлять непомерные требования к разуму, то без обучения склоняет [человека] с радушной любовью относиться ко всем [людям] как к сродным, соплеменным и имеющим то же самое естество; [таким образом этот закон] становится учителем, убеждающим помогать нуждающимся и желать для всех того, что каждый желает получить для самого себя⁷⁷. Этому научает и Господь, говоря: Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф. 7:12; Лк. 6:31)78. Ибо те, в ком естество руководится разумом, – те, само собою разумеется, обладают и одним душевным расположением. А тем, у которых одно и то же душевное расположение, свойственно обладать как одним и тем же образом нравственности, так и единым способом шествия по жизненному поприщу. А те [люди], которые обладают этим единством по воле, имеют, как это очевидно, то, что соединяет их друг с другом единой духовной связью [любви], ведущей их всех добровольно к единому смыслу естества, [725] в котором совершенно отсутствует разделение, довлеющее ныне над [человеческим] естеством вследствие себялюбия⁷⁹.

32. А писаный закон 80, удерживая с помощью страха перед наказаниями беспорядочные порывы [людей] неразумных, приучает их [посредством постоянного] научения только к одному: [никогда] не терять из виду равное распределение [благ среди людей]; благодаря этому в них с течением времени укрепляется сила правды, делаясь их второй природой, которая медленно и постепенно превращает [такой] страх путем волевого устремления к добру⁸¹ внутренним расположением [души]. Это же расположение становится устойчивым навыком, очищаясь забвением прежних [грехов] и одновременно рождая взаимную любовь, соответственно чему она, будучи исполнением закона (см. Рим. 13:10), гармонично сочетает всех друг с другом. Ведь исполнением закона становится взаимная связь по любви всех причаствующих [человеческому] естеству, увенчивая смысл [этого] естества [духовным] томлением [братской] любви⁸², и добавлением этого томления светло украшается закон естества. Ибо закон естества есть естественный закон, который [своими] способами [бытия] делает подвластным [себе] чувство. Писаный закон, или исполнение писаного закона, есть естественный смысл, который присоединяет [к себе] духовный смысл, чтобы оказать помощь взаимной связи сродного. Поэтому [Господь] говорит: Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мк. 12:31); но [Он] не говорит: «Принимай ближнего, как самого себя». Ибо одно указывает на [внутреннюю] связь [людей друг с другом] только для одного бытия, а другое означает Промысл [Божий] для благобытия⁸³.

33. Что же касается закона благодати, то он непосредственно научает тех, кто следует ему, подражать Самому Богу, Который столь возлюбил паче Себя нас, ставших вследствие греха (если позволительно так сказать) врагами [Его], что Он, будучи сверхсущественным образом превыше всякой сущности и всякого естества, непреложно пришел в нашу сущность, стал Человеком и возжелал быть одним из [нас,] человеков. Он не отверг того, чтобы наше осуждение сделать Своим, и настолько обожил нас по благодати, насколько Сам по Домостроительству стал по природе человеком⁸⁴, чтобы мы научились не только быть привязанными друг к другу, как то [свойственно нам] по природе, и любить друг друга духовно, как самих себя, но и Божественным образом заботиться друг о друге паче самих себя. И чтобы показать эту любовь друг к другу, мы должны быть готовы добровольно умереть друг за друга смертью, соответствующей добродетели. [Об этом] говорит [Господь]: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15:13)⁸⁵.

34. Итак, чтобы подвести итог, могу сказать следующее: закон естества есть естественный смысл, подчиняющий себе чувство для уничтожения неразумия, вследствие которого происходит разделение соединенных по природе. Писаный закон есть естественный смысл, который после уничтожения неразумия, соответствующего чувству, воспринимает и духовное желание, объемлющее [всех нас] взаимосвязью со сродным⁸⁶. А закон благодати представляет собой смысл, превышающий естество, [728] который непреложно преображает человеческую природу для обожения и непостижимо являет в этой природе, словно в образе, Первообраз, превышающий сущность и естество, – данный Первообраз становится [для образа] причиной [вечного] постоянства благобытия⁸⁷.

35. Стало быть, если смысл [учения] о трех законах подразумевает такой способ [понимания его], то под градом великим Богу разумеется либо Церковь, либо душа каждого отдельного [человека], а под шествием пути трех дней разумеется то, что вмещает и принимает в себя правду, соответствующую естеству, закону и Духу⁸⁸. Этими тремя законами объемлется всё прекрасное устроение Церкви; описуемое по ширине, оно соответствует добродетели, описуемое по длине – ведению, а описуемое по глубине – мудрости таинственного богословия.

36. Поэтому не будем в своем внутреннем расположении отделяться, наподобие народа иудейского, от этого града, возлюбив, словно кущу (см. Иона. 4:5), тело и радуясь, словно тыкве (см. Иона. 4:6), преходящему телесному наслаждению, чтобы не напал на нас червь совести, погубив наше внутреннее расположение, обольщенное наслаждением, а также чтобы не постигло нас, дурно проводивших жизнь свою, возмездие невольных искушений, подобных ветру знойну (Иона. 4:8), и мы, надломленные жизнью, не вознегодовали на Суд Божий.

Ибо каждый из нас, покорившихся прелести материальных вещей и радующихся телесным наслаждениям, принимает Слово Божие, словно червя, поражающего до [самой глубины] совести и поедающего, словно корень тыквы, привязанность каждого к наслаждению. И таким образом, благодаря полному восходу и сиянию словес Духа, иссушается действие греха; а зноем Духа, [то есть] памятью о вечных наказаниях, [это Слово Божие] поражает, словно голову [Ионы], начало порочных страстей – чувственные прилоги⁸⁹. [И это для того,] чтобы узнали мы смыслы Промысла и Суда, [заставляющие нас] отдавать предпочтение вечному перед [вещами] преходящими, о лишении которых обычно скорбит род человеческий⁹⁰.

37. Ибо если слово Писания представило человека, огорчающегося из-за кущи и тыквы, я имею в виду плоть и плотское наслаждение, а Бога оно показало как заботящегося о Ниневии, то ясно, что любезное Богу является намного лучшим и более ценным всего каким-либо образом существующего, которое приятно людям и почитается у них как нечто ценное. Тем более это касается тех вещей, которые не являются подлинно существующими, но только кажутся таковыми вследствие ошибочного и предвзятого суждения: они вообще не имеют никакого смысла своего бытия – призрак [их существования] обманывает ум и пустая видимость несуществующего, а не реальное бытие внушает [нам] страсть⁹¹. [736]