Текст книги "Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века"

Так, 11 ноября 1944 г. Анастасия Дмитриевна Мухина из деревни Большое Замошье показала: «Когда испанцы гнали зимой 1942 г. русских пленных красноармейцев, трех человек, то немцы в нашей деревне их расстреляли у церкви.

В феврале месяце 1942 г. наш деревенский парень Шалавин Сергей Федорович 1925 года рождения был повешен за то, что испанцы подозревали его в краже колбасы, когда он был подвозчиком. Но разломали ящик с колбасой сами немецкие обозные солдаты, а обвинили в этом Шалавина. Его повесили, даже заставили самого влезть в петлю»[575]575
  ГАНО. Ф. 173. Оп. 1. Д. 23. Л. 13.


[Закрыть].

Как видно из этих эпизодов, в преступлениях обвиняются не столько испанцы, сколько немцы. Но так было далеко не всегда. В чем обычно обвиняли местные жители солдат Голубой дивизии? В первую очередь в воровстве и грабежах. Естественно, испанцам было холодно, они хотели есть. Но русские деревни сами жили впроголодь, а отнятые теплые вещи часто были единственной одеждой сельчан. Тем более что нежелание добровольно отдать вещи или скот часто заканчивалось весьма печально. Так, «в деревне Лукинщина в январе 1942 г. за отказ отдать корову испанским солдатам был расстрелян из винтовки старик Изотов Григорий Изотович 1881 года рождения. В январе 1942 г. в деревне Бабки был расстрелян из винтовки в своем доме 70-летний старик Пикалёв Василий Иванович, когда он оказал сопротивление испанским солдатам, которые отбирали у него валенки прямо с ног»[576]576
  Там же. Л. 230.


[Закрыть].

Анна Васильевна Соцкая из деревни Лукинщина рассказала членам комиссии: «В нашей деревне периодически стояли немцы и испанцы из Голубой дивизии <…> Зимой испанцы отнимали все теплые вещи и валенки, независимо, где и от кого, лишь бы нашли. У меня также забрали с печки пару валенок»[577]577
  ГАНО. Ф. 173. Оп. 1. Д. 23. Л. 239.


[Закрыть].

Иногда кража валенок представлялась как борьба с партизанами. В. М. Иванов вспоминал: «В нашем районе партизан не было, но испанцы их постоянно искали. Зимой было холодно. Приходили испанские солдаты. Искали партизан на печке, а потом у нас из избы пропали все валенки, которые там были» [578]578
  Интервью с Ивановым Виктором Михайловичем. Интервью взято 12 сентября 2013 г.


[Закрыть].

Александр Петрович Яшин, 1937 года рождения, в 1941–1943 гг. проживал в деревне Стипенка под Новгородом. Хотя он был маленьким ребенком, ему запомнилось следующее: «Испанцы появились у нас, когда начались первые холода. Они сразу же стали отбирать теплую одежду у местного населения. Причем отбирали не только мужскую одежду, но и женскую. Очень любили большие пуховые платки. Замотаются ими и идут, как большие куклы. Под этими тряпками у них было даже не видно военной формы.

Солдаты были весьма вороватые. Но боялись немцев и особенно военную комендатуру. Как-то моя бабушка испекла хлеб, такой круглый, как лепешка – форм-то не было. На всякий случай спрятала его за зеркало. Тут пришли испанцы и стали шарить по избе. Хлеб нашли и потащили его с собой. Тут бабушка стала кричать и угрожать, что будет жаловаться в комендатуру. Испанцы испугались, мол, матка, не кричи, не ругайся. После этого каравай они оставили, а сами ушли»[579]579
  Интервью с Яшиным Александром Петровичем. Интервью взято 14 октября 2013 г.


[Закрыть].

Одна и та же информация в некоторых показаниях повторяется. Это говорит о том, что описываемые события были известны достаточно широкому кругу лиц. Из протокола опроса свидетеля Жучковой Варвары Александровны, 1913 года рождения, деревня Лукинщина, следует: «В августе 1941 г. я была очевидцем следующих злодеяний, учиненных немцами и испанцами. С августа 1941 г. до января 1944 г. в нашей деревне стояли немцы и испанцы пехотной части. С первых дней они стали отбирать теплую одежду, валенки, шубы, шапки, скот, птицу.

У меня испанец отобрал валенки. При этом население облагалось налогами на мясо, зерно, овощи и картофель. Они разоряли колхозные постройки, скотные дворы, хлебные амбары на дрова.

Избивали и арестовывали без причин мирное население. Так, в январе 1942 г. испанец арестовал Изотова Григория Изотовича, 1881 года рождения, и по дороге из винтовки убил его за то, что он не отдал испанцу свою корову»[580]580
  ГАНО. Ф. 173. Оп. 1. Д. 23. Л. 241.


[Закрыть].

Никитина Александра Павловна, 1897 года рождения, из деревни Курицко дополнила эти показания: «В середине августа 1941 г. немцы, а затем испанцы стали грабить население, переловили и перебили всех кур. Они сразу отобрали целое стадо коров. Зимой 1942 г. испанцы сдирали прямо с ног валенки, теплые вещи. У меня в доме двое испанцев, угрожая оружием, отобрали валенки»[581]581
  ГАНО. Ф. 173. Оп. 1. Д. 23. Л. 258.


[Закрыть].

Протокол опроса 17 марта 1945 г. свидетеля Храмова Николая Васильевича, 1895 года рождения, Моисеевский сельский совет: «В ноябре 1941 г. меня испанский солдат в моем доме избил кулаком по лицу, когда от меня другие солдаты отбирали сено, а я их просил не отбирать <…> Зимой 1942 г. от моей жены и сына испанцы силой содрали с ног валенки»[582]582
  Там же. Л. 274.


[Закрыть].

Из акта № 171 по Новгородскому району от 3 апреля 1945 г.: «В ноябре 1941 г. испанский солдат избил кулаком Жохова Федора Ивановича за то, что испанец отобрал у его дочери гитару, а он просил ее отдать обратно»[583]583
  Там же. Л. 289.


[Закрыть].

Заявление в ЧГК Василия Ивановича Антонова, 26 лет, жителя города Новгорода: «<…> у меня в конце 1941 г., зимой, отобрали корову, кур и четырех овец. Все это забрали в несколько приемов <…> Испанцы больше хулиганили в доме. Из вещей у меня испанцы отобрали шапку, сапоги, варежки. Испанцы ходили с ножами, а немцы – с огнестрельным оружием»[584]584
  ГАНО. Ф. Р-1793. Оп. 1. Д. 24. Л. 36 об.


[Закрыть].

Севернее Новгорода, на Волхове, и южнее – в Поозерье, на берегах озера Ильмень, преступления солдат Голубой дивизии весьма однотипны: «Зимой 1941 г. испанцы избили 84-летнего старика Гаврилова Василия в деревне Яровицы в его доме, когда тот пытался сопротивляться, когда от него отбирали валенки. Осенью 1941 г. сильно избили прикладами винтовок Архипову Анастасию в той же деревне, когда она пыталась оказать сопротивление при отборе ее коровы. Корову отобрали, а Архипову заперли в доме»[585]585
  Там же. Д. 25. Л. 165.


[Закрыть].

Протокол опроса Гараховой Анны Ивановны, 1919 года рождения, Заболотского сельсовета: «С наступлением холодов зимой 1941 г. испанцы стали отнимать у населения теплые вещи, валенки, шапки. От меня из дома отобрали валенки и валенки моего дедушки Гарахова Василия 84 лет, на которого кричали и наставляли винтовку за то, что он не хотел отдавать валенки. Его избили по лицу до крови кулаками. При этом напугали моих двух малолетних детей и бабушку.

Отобрали валенки у Архиповой Анастасии 70 лет, от Гороховой Анисьи и других жителей деревни. Когда в 1941 г. забирали корову у Волковой Анны, а она оказала сопротивление, то ее испанские солдаты сильно избили прикладами, а затем заперли в избе и тогда угнали корову»[586]586
  Там же. Л. 178.


[Закрыть].

Из протокола опроса Андрианова Ивана Ивановича, 1888 года рождения, деревня Заболотье: «С наступлением холодов зимой 1941 г. испанцы от меня отобрали валенки, теплую рубашку, перчатки. Весной 1942 г. у моей сестры Парасковьи Григорьевны испанский солдат сорвал валенки с ног, так что обратно в город ей не в чем было идти. Отбирали валенки и теплую одежду у всех»[587]587
  ГАНО. Ф. Р-1793. Оп. 1. Д. 25. Л. 168.


[Закрыть].

Названия деревень в показаниях свидетелей разные, но ситуации очень похожи одна на другую.

После войны в Советском Союзе, чтобы не нарушать идиллическую картину братской дружбы народов нашей страны, об участии в карательных акциях в России жителей Прибалтики практически ничего не говорилось. О преступлениях вермахта и СС писалось, естественно, гораздо больше. Но сами нацисты во всех грехах были готовы винить как своих противников, так иногда и союзников.

Прежде чем начать анализ немецких претензий к Голубой дивизии, которые отразились в различных приказах и информационных письмах, следует задать вопросы: «А судьи кто?», «А чем занимались немецкие солдаты зимой 1941–1942 гг. на Новгородчине?». И здесь следует обратиться к показаниям свидетелей, а также к актам Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР.

Очень хорошо известны гитлеровские лагеря уничтожения на территории Польши и Германии: Аушвиц, Треблинка, Собибор. Лагеря на оккупированной территории СССР, где умирали тысячи советских военнопленных, известны гораздо меньше. Один из них находился в Чудово, в 100 километрах от Ленинграда. Так, в акте по учету ущерба и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков Чудовского района[588]588
  ГАНО. Ф. 627. Оп. 1. Д. 33.


[Закрыть] говорится следующее: «В Чудовском сельсовете на территории совхоза “Коммунар” в помещении свинарников в продолжение нескольких месяцев 1941—42 гг. находился лагерь для советских военнопленных. Такой же лагерь для военнопленных находился при станции Чудово-2»[589]589
  Там же. Л. 6.


[Закрыть].

Сотрудники ЧГК провели эксгумацию останков. «Специальной комиссией, проводившей вскрытие ям-могил, было установлено, что за время хозяйничанья немецко-фашистских захватчиков на территории Чудовского района было уничтожено 53 256 человек военнопленных (акт от 25–26.04.1945)»[590]590
  Там же.


[Закрыть].

Информацию о немецких злодеяниях собирали представители различных государственных органов, в т. ч. чекисты и милиционеры. Нужно было не только определить размер ущерба, нанесенного оккупацией, но и привлечь к ответственности военных преступников. Первые документы были подготовлены сотрудниками органов государственной безопасности через несколько месяцев после освобождения Чудова – летом 1944 г. Собирались различные свидетельские показания. «Жители деревни Оскуй Чудовского района, гражданки Варламова В., Катеничева К. показали: “Во время нахождения немецких оккупантов на территории села Оскуй под открытым небом, в помещении каменной церкви, в которой не было ни одного стекла, а также в скотном дворе находились лагеря для советских военнопленных. Военнопленных подвергали нечеловеческим издевательствам, морили голодом, снимали верхнюю одежду и обувь, в сильные декабрьские морозы гоняли на физически тяжелые работы. Измученных и не могущих двигаться избивали резиновыми дубинками и прикладами, в результате избиений и голода большое число военнопленных погибло.

Население, видя страдания и голод воинов Красной Армии, бросало им на дорогу продукты питания – хлеб, картофель, – но те, кто поднимал эти продукты, избивались до полусмерти. Во время отступления немецких варваров всех военнопленных выстроили и комендант лагеря объявил: “Кто не может самостоятельно двигаться – сделать пять шагов вперед”. Измученные и голодные военнопленные в надежде на предоставление транспорта для их перевоза, 55 человек, вышли из строя. Всех, кто вышел, немцы отвели за скотный двор и на глазах у всех расстреляли из автоматов, а раненых добивали прикладами.

В грязных и холодных помещениях ютились истощенные военнопленные, которые подвергались нечеловеческим пыткам и издевательствам.

Всех военнопленных использовали на тяжелых физических работах с 6–7 часов утра до 9—10 часов вечера. От непосильной работы, голода и побоев, так как давали 200 граммов хлеба и один литр баланды, изготовленной из древесной муки, ежедневно умирало 20–25 человек.

Охрана и конвоиры лагеря издевались над военнопленными. Они без всякого повода обессилевших и не могущих передвигаться людей избивали палками. Это делалось для того, чтобы заставить их подняться. Затем в военнопленных стреляли и выбрасывали их трупы в чистое поле на мороз или в овраг.

Бывали случаи, когда раненых красноармейцев полуживыми зарывали в яму, в результате чего долгое время земля продолжала шевелиться.

Чтобы скрыть следы своих преступлений, немецко-фашистские изверги полностью уничтожили помещения, в которых находились военнопленные. Так, были сожжены свинарники в совхозе “Коммунар” и лагерь, располагавшийся в городе Чудово на Владимирской улице.

В оставшихся лагерях в совхозе “Пионер” можно убедиться в неимоверно жестоких условиях жизни военнопленных: все они жили в сырых, грязных и холодных помещениях, зимой и летом вместе с пленными находились лошади. Все военнопленные спали в кучках, нередки случаи, когда нижние умирали ночью. Питание военнопленных в лагере, расположенном в совхозе “Пионер”, составлял котелок супа из отходов картофельной шелухи и 200 граммов хлеба из древесной муки. После освобождения территории лагеря в настоящий момент из-под снега вытаивают трупы военнопленных, одетых в лохмотья, истощенных, со следами зверских избиений»[591]591
  Архив Управления ФСБ по Новгородской области (далее – АУФСБНО). Д. 1/7. Т. 1. Ч. 6. Л. 10–12.


[Закрыть].

Таким образом, еще шла война, а для будущих процессов над гитлеровскими военными преступниками уже собирались свидетельские показания. 8 февраля 1945 г. была допрошена Фёдорова Полина Матвеевна, 1906 года рождения: «Я была очевидцем того, как немецкие войска зверски относились к русским военнопленным. Избивали и расстреливали только за то, что они в силу истощения не могли двигаться»[592]592
  ГАНО. Ф. 627. Оп. 1. Д. 33. Л. 111.


[Закрыть].

Таких показаний очень много: «13 декабря 1944 г. Протокол допроса Мининой Акулины Федоровны, 1895 года рождения, домохозяйка, проживает в совхозе “Коммунар”, село Чудово, дом № 3.

В 1941 г. в августе месяце Чудовский район был оккупирован немцами. На территории г. Чудово в совхозе “Коммунар” расквартировалась немецкая жандармская дивизия № 61 и здесь же, на территории совхоза, был лагерь русских военнопленных <…>

В указанном лагере ежедневно убивали и умирали от голода до 40–50 человек. Немцы хоронили русских военнопленных здесь же в лагере. Зарывали их в большие траншеи. Трупы складывали в траншеи в несколько рядов»[593]593
  Там же. Л. 115.


[Закрыть].

В акте от 26 апреля 1945 г. приводился результат судебно-медицинской экспертизы: «По расследованию немецких злодеяний на территории Чудовского района, учиненных немецко-фашистскими оккупантами на временно занимаемой ими территории, произведена судебно-медицинская экспертиза эксгумированных трупов советских военнопленных из ям-могил на территории совхоза “Коммунар”, где у оккупантов был расположен лагерь советских военнопленных.

Около лагеря расположено кладбище на площади 60 на 50 м, обнесенное колючей проволокой. На указанной площади вскрыты обнаруженные 12 рвов длиною каждый 50 метров, шириною 4 метра. При разрывании рвов глубина последних установлена в 3 метра. При входе на кладбище стоит высокий крест с надписью “Русские солдаты. 1941 г.”»[594]594
  Там же. Л. 120.


[Закрыть].

Этот же крест мы встречаем и в воспоминаниях бывшего военнопленного Рафаила-Александра Клейна: «Убитого приказали раздеть и отнести на кладбище. Напротив входных ворот лагеря возле двух полуразрушенных бараков были еще одни “выходные” ворота. Сразу за ними начиналось кладбище. Чьи-то честные руки с разрешения оккупантов поставили там над одной из братских могил огромный деревянный шестипалый крест с надписью: “Русские солдаты. 1941 г.”»[595]595
  Клейн А. Дитя смерти. Сыктывкар, 1993. С. 211.


[Закрыть].

Экспертиза останков была профессионально проведена подполковником медицинской службы профессором Владимирским. Он отметил следующее: «Гнилость трупов доходит до такой степени, при которой в некоторых трупах костный скелет удерживается в одежде. На некоторых трупах связки еще скрепляют кости. На трупах, где, хотя бедно, выраженная жировая клетчатка, последняя превратилась в жировоск. Одежда, имеющаяся на трупах, некоторая разрывается при небольшом усилии. Некоторые же виды тканей довольно хорошо сохранились и трудно разрываются»[596]596
  ГАНО. Ф. 627. Оп. 1. Д. 33. Л. 120.


[Закрыть].

Выводы профессионального медика конкретны и включают в себя материалы, полученные в ходе работы комиссии: «На основании исследования эксгумированных трупов советских военнопленных и гражданского населения, которые были немецкими фашистами сброшены в яму при поселке Чудово-2, я прихожу к следующему заключению:

1. Общее количество умерщвленных советских военнопленных и лиц гражданского населения, трупы которых были зарыты фашистами в яму, определяется не менее 3 200 человек.

2. Давность зарывания трупов в яму-могилу определяется нами в 3,5–3 года.

3. Среди трупов, обнаруженных в яме около поселка Чудово-2, найдены трупы мужчин, женщин и детей различного возраста. Возраст у детей от 3 месяцев, а у взрослых до 65 лет.

4. Смерть советских военнопленных и гражданского населения, трупы которых обнаружены в яме около Чудова-2, насильственная и в подавляющем большинстве случаев последовала от полученных огнестрельных и смертельных телесных повреждений тупыми предметами.

5. Смерть детей, трупы которых осмотрены, последовала от переломов костей черепа, полученных или от удара по голове какими-то тяжелыми предметами, или от ударов головой обо что-то твердое. Кроме тупого оружия на трупах детей обнаружены огнестрельные повреждения»[597]597
  Там же.


[Закрыть].

А вот какая картина этого места была за три года до этого, когда здесь находился Александр Клейн: «Могилы начинались в двух-трех шагах от ворот. Зимой умерших чуть прикрывали снегом. В могилу размером четыре квадратных метра и глубиной три или четыре метра сбрасывали трупы. Кто-либо спускался, укладывал их рядом. Затем сверху присыпали немного землей и клали других мертвецов. Так они лежали в несколько слоев.

Когда солнце пригрело, могилы наполнились водой. Трупы всплыли и в разных позах, кто на боку, кто на спине, кто на животе, некоторые с открытыми глазами, чуть колеблясь, когда дул ветер, плавали в этом “бассейне”.

С большим трудом забросали землей старые могилы. Насыпали холмики. Вырыли новую братскую могилу, но она сразу заполнилась водой. Вырыли еще одну. Обе стали быстро заполняться<…>»[598]598
  Клейн А. Указ. соч. С. 255.


[Закрыть]

В карательных акциях против мирного населения на оккупированной территории Северо-Запада России кроме немецких войск и полиции принимали активное участие национальные коллаборационистские формирования. В Советском Союзе на изучение данной проблемы был наложен негласный мораторий: исследования по данной тематике могли нарушить гражданский мир в стране и обострить межнациональные проблемы. Однако во всестороннем анализе истребительной политики нацистов и их пособников лежит путь к пониманию характера Великой Отечественной войны.

Жертвы Жестяной Горки (новые данные из документов государственных архивов Новгородской области)

Валерий Геннадьевич Колотушкин, заведующий отделом по научно-информационной работе и переводу документов на открытое хранение Государственного архива новейшей истории Новгородской области

Аннотация. Деревня Жестяная Горка Батецкогорайона Новгородской области является местом проведения допросов и массовых казней мирных жителей, партизан и военнопленных Красной Армии в 1941–1943 гг. Всего в Жестяной Горке немцами и их пособниками было убито не менее 2,6 тыс. человек. В статье рассмотрены источники сведений о жертвах карателей, в том числе документы о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков и партийные документы.

Ключевые слова: Ленинградская область, Новгородская область, Батецкий район, Жестяная Горка, каратели, злодеяния.

В истории новгородской земли Великая Отечественная война оставила глубокий и страшный след. 18 из 27 районов, вошедших в июле 1944 г. в состав Новгородской области, подверглись полной или частичной оккупации. В каждом из них захватчики совершали преступления против мирного населения и военнопленных. Символом злодеяний на Северо-Западе России стала маленькая деревня Жестяная Горка. Она расположена в Батецком районе Новгородской области, на правом берегу Луги, в 30 км западнее Великого Новгорода. Архивные документы, в которых нашли отражение факты расправ над мирным населением, находятся в Государственном архиве Новгородской области (ГАНО), Государственном архиве новейшей истории Новгородской области (ГАНИНО), архиве Управления ФСБ России по Новгородской области, Центральном архиве ФСБ России, а также Государственном архиве Российской Федерации. К документальным материалам относятся акты комиссий по установлению и расследованию злодеяний, протоколы опросов и заявления свидетелей, докладные записки партийных работников, личные и персональные дела и другие материалы. Значительная часть источников была опубликована в сборниках «“…И ничто не забыто”. Документы и материалы о злодеяниях немецко-фашистских оккупантов на Новгородской земле (1941–1944)»[599]599
  «.И ничто не забыто». Документы и материалы о злодеяниях немецко-фашистских оккупантов на Новгородской земле (1941–1944) / Сост. Т. А. Данько [и др.]; ред. С. Ф. Витушкин. Новгород, 1996.


[Закрыть] и «Тайная война на новгородской земле» [600]600
  Петров М. Н. Тайная война на новгородской земле. Великий Новгород, 2005.


[Закрыть]. Исследования по истории преступлений в Жестяной Горке были предприняты в монографиях и коллективных сборниках доктором исторических наук, профессором Б. Н. Ковалевым[601]601
  Ковалев Б. Н. Палачи Жестяной Горки // Асташкин Д. Ю., Ковалев Б. Н., Кулик С. В. Оккупация. Сопротивление. Возмездие. Нацистский режим на Новгородской земле / Под ред. Б. Н. Ковалева. Великий Новгород, 2016. С. 246–252; Его же. Палачи Жестяной Горки // Асташкин Д. Ю., Ковалев Б. Н., Кулик С. В. Нацистский режим на Северо-Западе России. Оккупация. Сопротивление. Возмездие / Под ред. Б. Н. Ковалева. СПб., 2018. С. 319–325; Его же. Палачи Жестяной Горки // Асташкин Д. Ю., Ковалев Б. Н., Кулик С. В. Забвению не подлежит: оккупация, сопротивление, возмездие / Под ред. Б. Н. Ковалева. М., 2019. С. 241–247; Его же. Прибалтийский след на Северо-Западе России 1941–1944 гг.: преступления военных и паламилитарных формирований: научный доклад. СПб., 2020.


[Закрыть] и доктором исторических наук, профессором М. Н. Петровым [602]602
  Петров М. Н. Рассекреченные истории. Великий Новгород, 2013; Его же. Стражи государства. Великий Новгород, 2020.


[Закрыть]. В 2019 г. изучение злодеяний немецких захватчиков и их пособников из прибалтийских республик в Жестяной Горке приобрело дополнительную актуальность в связи с реализацией федерального проекта «Без срока давности».

Батецкий район Ленинградской области оставался в немецкой оккупации с августа 1941 по февраль 1944 г. По сообщению местного жителя С. В. Васильева, в начале 1942 г. в Жестяную Горку прибыло около 5 офицеров и 50 солдат, служивших в немецком карательном отряде. Они стояли в деревне до 1944 г.[603]603
  Петров М. Н. Тайная война… С. 170.


[Закрыть]

На то, чтобы определить принадлежность карателей, органам госбезопасности потребовалось время. В сборнике материалов УНКГБ СССР по Ленинградской области указывалось, что в Жестяной Горке в течение полутора лет «дислоцировались части СС со своим штабом», которые проводили карательные экспедиции против партизан и массовые облавы, арестовывали, вели следствие и расстреливали антифашистски настроенных граждан. Обслуживающий персонал этих частей состоял из немцев, латышей и эстонцев[604]604
  Сборник материалов о немецких разрушениях и зверствах, деятельности разведывательных и контрразведывательных органов противника в районах Новгородской области, подвергавшихся оккупации / Управление НКГБ СССР по Ленинградской области. Ленинград, 1944. С. 4. URL: http://victims.rusarchives.ru/sbornik-materialov-o-nemeckikh-razrusheniyakh-i-zverstvakh-deyatelnosti-razvedyvatelnykh-i. (Дата обращения: 18.09.2020).


[Закрыть].

Пояснения о принадлежности «частей» дал в своих показаниях в 1945 г. военнопленный И. Г. Бекманн. Он уточнил, что в Жестяной Горке находился карательный отряд ГФП (тайной полевой полиции). Он был придан штабу 38-го армейского корпуса и имел непосредственную связь с отделением 1-С корпуса[605]605
  Петров М. Н. Тайная война. С. 182.


[Закрыть]. Штаб корпуса (командир корпуса – генерал артиллерии К. О. Герцог) занимал дома в деревне Раглицы – совсем рядом с Жестяной Горкой. По данным справки УМГБ по Новгородской области о дислокации немецких разведывательных и контрразведывательных органов на территории Новгородской области (от 16 августа 1948 г.), в Жестяной Горке «располагалась ГФП с приданным карательным отрядом из числа немецких солдат и русских изменников»[606]606
  Петров М. Н. Тайная война… С. 223.


[Закрыть].

Тайная полевая полиция исполняла функции гестапо в зоне боевых действий и ближайшем немецком тылу. По указанию военной контрразведки она производила аресты и вела следствие по делам о государственной измене, предательстве, шпионаже, саботаже, антифашистской пропаганде, осуществляла расправу с советскими патриотами [607]607
  Кулик С. В. Нацистская карательная политика на оккупированной территории Северо-Запада России в годы Великой Отечественной войны // Новгородика-2006: материалы научной конференции. Великий Новгород, 2007. С. 217.


[Закрыть].

Изучение трофейных документов, проведенное сотрудниками УКГБ по Новгородской области в середине 1960-х гг., позволило установить, что в 1942 г. в Жестяной Горке размещались тайлькоманда айнзатцкоманды 1-С полиции безопасности и СД – один из центров контрразведки 18-й армии вермахта. После реорганизации в декабре 1942 г. тайлькоманда Жестяной Горки была упразднена, ее штаб перемещен в деревню Васильковичи Оредежского района, а в Жестяной Горке оставлена подчиненная тайлькоманде Оредежская районная комендатура (ауссенштелле)[608]608
  Петров М. Н. Тайная война. С. 278.


[Закрыть].

В задачи настоящего исследования не входит освещение личного состава карательных подразделений, находившихся в Жестяной Горке, и судеб карателей. Эта тема подробно представлена в вышеупомянутых работах.

В Жестяную Горку почти ежедневно свозили людей из Батецкого, Новгородского, Оредежского, Лужского, Красногвардейского районов: партизан, бойцов Красной Армии, выходивших из окружения, мирных граждан, в том числе женщин и детей[609]609
  Ковалев Б. Н. Палачи Жестяной Горки / Асташкин Д. Ю., Ковалев Б. Н., Кулик С. В. Забвению не подлежит. С. 244.


[Закрыть]. После допросов, на которых подозреваемых, как правило, избивали (и иногда убивали), их водили на расстрел поодиночке или группами от трех до нескольких десятков человек. Свидетель И. В. Скачков сообщал: «В июле 1942 г. в деревню Жестяная Горка были привезены на грузовой автомашине откуда-то арестованные советские граждане, их было человек двадцать. После короткой остановки арестованных на этой же автомашине каратели СД вывезли за деревню к месту казни»[610]610
  Петров М. Н. Тайная война. С. 282.


[Закрыть]. Все злодеяния происходили открыто, на глазах всей деревни. Жители слышали крики и стоны пытаемых, а расстрелы проводились всего в полукилометре юго-западнее деревни, в местечке «У Марьиной Рощи» (левее дороги, идущей из деревни).

М. В. Белинская вспоминала, что в деревне было два штаба: один занимался противодействием партизанам, другой – в нем служило много латышей – вел борьбу против гражданского населения. Захваченных партизан каратели расстреливали ночью[611]611
  Петров М. Н. Тайная война. С. 293.


[Закрыть].

Жестяная Горка еще в период оккупации привлекла внимание партизан концентрацией здесь служб штаба и охранных подразделений. Как вспоминал бывший комиссар 5-й Ленинградской партизанской бригады Герой Советского Союза И. И. Сергунин, бригадная разведка взяла под особое наблюдение деревню и ее окрестности. Однажды разведчики выследили на поле старосту И. В. Скачкова, «в то время еще молодого парня, прихрамывавшего на правую ногу». Тот от страха на все соглашался, но сотрудничать с партизанами не стал. Только после эвакуации всего мирного населения в глубокий тыл противника, в ноябре 1943 г. партизанским «особистам» удалось проникнуть в деревню и на несколько часов выкрасть латыша-переводчика, который впоследствии сотрудничал с особым отделом 5-й бригады [612]612
  Сергунин И. И. Давали клятву партизаны. Л., 1985. С. 286–287.


[Закрыть].

В первые месяцы после освобождения в Батецком районе начала работу районная комиссия по установлению злодеяний немецко-фашистских захватчиков. В ее задачи входило определение обстоятельств расстрелов в Жестяной Горке и общего числа погибших советских граждан. Опрос двух свидетелей – И. М. Большакова и С. В. Васильева – провел член комиссии по содействию лейтенант госбезопасности Терентьев. Свидетель И. М. Большаков, председатель колхоза «Красный партизан», сообщал: «<…> Немецкие каратели расстреляли много сот человек советских граждан, военнопленных и партизан»[613]613
  Петров М. Н. С. 155.


[Закрыть]. В акте комиссии от 2 декабря 1944 г. была приведена цифра – 750 человек: «Определить точно число расстрелянных не представляется возможности. Но, однако, по предварительным данным, зверски замучено и расстреляно <…> семьсот пятьдесят человек»[614]614
  «.И ничто не забыто». С. 26.


[Закрыть].

Следует отметить, что партийные органы Батецкого и Новгородского районов уже в марте – апреле 1944 г. определяли число жертв от 1 тыс. («В дер[евне] Жестяная Го[р]ка находился штаб СС в этом месте расстреляно около 1000 человек мирных жителей»[615]615
  Государственный архив новейшей истории Новгородской области (далее – ГАНИНО). Ф. 260. Оп. 1. Д. 69. Л. 23.


[Закрыть]) до более 2 тыс. убитых («В дер[евне] Жестяная Горка находился специальный карательный отряд оккупантов, которым замучено и убито свыше 2 тысяч мирных жителей Новгородских сел и деревень»[616]616
  ГАНИНО. Ф. 260. Оп. 1. Д. 111. Л. 39 об.


[Закрыть]).

В ходе первого расследования преступлений было установлено несколько имен жертв карателей: расстрелянные в начале 1942 г. коммунисты председатель Вольногорского сельсовета Матвеев, председатель колхоза из деревни Мокрицы Шилова, председатель Заболотского сельсовета Арсюков. В конце 1941 г. была расстреляна председатель колхоза из деревни Дубровка Нехинского сельсовета Батецкого района Наталья Федорова. Также жертвами стали шесть советских активистов из деревни Люболяды Новгородского района. Секретарь Батецкого райкома ВКП(б) А. И. Смелков включил в докладную записку от 11 апреля 1944 г. сведения о председателе Нехинского сельсовета Федорове как убитом в Жестяной Горке[617]617
  ГАНИНО. Ф. 260. Оп. 1. Д. 69. Л. 23.


[Закрыть], хотя другими источниками факт его казни именно здесь не подтверждается.

В декабре 1944 г. комиссия также опросила свидетелей расстрелов в селе Черное Батецкого района, которое находится рядом с Жестяной Горкой. Здесь казни производились в местечке «Боровина» (или «Боровица»), в 150–200 метрах юго-западнее церкви. «Ориентировочно расстреляно немцами двести сорок человек», – был сделан вывод в акте от 3 декабря 1944 г. Комиссии удалось установить, что в 1941 г. немцами были арестованы Антонина Антоновна Ванифантьева (в документе неверно названа Валифантьевой) – учительница из деревни Хрипцы, Иван Иванович Клыгин (в документе неверно назван Клычиным) из деревни Барские Кусони, Тимофей Константинович Артамонов – депутат Черновского сельсовета из деревни Барские Кусони. Все они были расстреляны в Жестяной Горке [618]618
  Петров М. Н. Тайная война. С. 157.


[Закрыть].

Повторно расследование в 1947 г. было начато в связи с привлечением к ответственности военнопленных генерала К. О. Герцога и бывшего начальника группы полевой жандармерии 38-го корпуса капитана Ф. Г. Мюнха, подозревавшихся в совершении военных преступлений на новгородской земле. Акты о массовом уничтожении советских граждан в деревнях Жестяная Горка и Черное, составленные в 1944 г., были положены в основу расследования[619]619
  Там же. С. 141.


[Закрыть], которое вела оперативно-следственная группа МВД СССР. Сотрудники УМГБ по Новгородской области вновь обратились к опросу свидетелей.

Житель Жестяной Горки С. В. Васильев, в доме которого стояли каратели и проводились допросы, сообщил 4 января 1947 г., что затрудняется определить точное число расстрелянных: «Так, например, мне известно, что арестованные житель дер. Капусто[620]620
  Правильно – Капустно.


[Закрыть] Филин Иван Васильевич, из деревни Дубровки Симан и других деревень были арестованы ни за что, а впоследствии были расстреляны в 1942 г.»[621]621
  Петров М. Н. Тайная война. С. 170.


[Закрыть]. П. Т. Тимофеева из села Черное свидетельствовала, что «несколько сот людей расстреляно за моим б[ывшим] домом»[622]622
  Там же. С. 187.


[Закрыть]. Приговоры в селе Черное приводила в исполнение 438-я группа полевой жандармерии при отделе 1-А 38-го корпуса, начальником которой был обер-лейтенант (позднее – капитан) Ф. Г. Мюнх.

15—16 ноября 1947 г. Новгородская специальная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в Новгородской области и городе Новгороде с участием судебно-медицинской экспертной комиссии произвела раскопку ям-могил в деревнях Жестяная Горка и Черное. В местечке «У Марьиной Рощи» были вскрыты 6 ям-могил, в местечке «Боровина» – 3 ямы-могилы, каждая длиной 5–6 метров, шириной 3–4 метра и глубиной 3 метра. После осмотра и подсчета трупов судебно-медицинская экспертная комиссия пришла к заключению, что «в ямах-могилах у дер[евни] Жестяная Горка зарыто не менее 2600 трупов и в ямах-могилах у дер[евни] Черная (так в документе. – Прим. В. К.) зарыто не менее 1100 трупов»[623]623
  Петров М. Н. Тайная война. С. 196.


[Закрыть]. Все советские граждане, останки которых были обнаружены в ямах-могилах, погибли насильственной смертью, о чем свидетельствовали следы тяжких телесных повреждений.

Новгородский процесс состоялся в декабре 1947 г. Генерал К. О. Герцог и капитан Ф. Г. Мюнх участвовали в заседаниях суда в числе 19 подсудимых. 18 декабря был зачитан приговор, по которому все они признавались виновными в совершении преступлений, предусмотренных статьей Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников», и приговаривались к заключению в исправительно-трудовой лагерь на 25 лет каждый[624]624
  Асташкин Д. Ю. Открытый судебный процесс над нацистскими военными преступниками в Новгороде (1947 год) // Новгородский исторический сборник. Вып. 14 (24). СПб., 2014. С. 372.


[Закрыть]. Генерал К. О. Герцог скончался 14 апреля 1948 г. в Воркутинском лагере. Все осужденные, оставшиеся в живых, были репатриированы в ФРГ и ГДР после смерти И. В. Сталина.