Текст книги "Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века"

Уважаемый товарищ редактор!

Извините меня за беспокойство, которое я доставляю Вам своим письмом. Но я не мог молчать, уж слишком нехороший осадок оставила во мне статья, напечатанная в 97 номере «Правды» за 6 апреля с. г. «Кровавые злодеяния Оберлендера», чтобы не написать, не выяснить непонятные мне и не полностью освещенные вопросы.

Я лично одобряю ту большую работу, которую проделала Чрезвычайная государственная комиссия по расследованию тягчайших преступлений Оберлендера против мира и человечества.

Мне совершенно ясны политические мотивы вопроса Оберлендера, и я их оставляю в стороне. Но Оберлендер, этот матерый нацист, не один вершил злодеяния, не один расстреливал невинных советских людей, а выполняя его волю (да, вероятно, больше по своей инициативе), с ним вместе орудовали и те, кто изображен на снимке в конце статьи – А. Хаммершмидт и Ш. Окропиридзе.

Трудно сказать на чьих руках больше крови моих соотечественников, погибших в период Великой Отечественной войны, или на внешних врагах, вроде Оберлендера, или на предателях Окропиридзе – Хаммершмидте.

Одно ясно, что большая вина за совершенные преступления лежит на предателях своего народа.

А эти предатели не поневоле, а по убеждению. Вина Оберлендера перед нашим народом, я лично так считаю, офицера, выполнявшего всего-навсего свою присягу, ничто по сравнению с тем, что совершили Окропиридзе и Хаммершмидт, которые оставили свой народ в самую тяжелую пору, более того, не жалея своей жизни боролись против своей Родины.

И после всего этого, на пресс-конференции Окропиридзе заявил: «За преступления, совершенные против моего народа вместе с Оберлендером и под его началом, я понес заслуженное наказание».

Как следует понимать эти слова? 10 лет заключения за столь чудовищные преступления, которые не прощаются врагам, а не только изменникам! Он не считает себя больше в долгу перед своим народом?

А что за свидетель А. Хаммершмидт, показания которого приводятся в статье? Под стать первому.

Чтобы служить в ставке генерала Клейста с первых дней войны, нужно было быть преданным, своим человеком в их кругу, заслуженным перед «Великой Германией», т. е. шпионом еще до начала войны. Он сполна оправдал доверие нацистов, не жалел жизни на полях борьбы против Советской Армии, своего народа. Вплоть до 1956 года он находился в кругу наших врагов. Я не могу понять, почему этот человек остался без наказания? Почему?

Люди, совершившие массу преступлений, находятся среди нас, едят и пьют вместе со всеми честными людьми. Больше того, судя по их внешнему виду, живут они в полном достатке.

Почему? Чем они заслужили такое внимание своего народа, над которым глумились целый ряд лет? Где они живут, что делают, чем занимаются?

Много немецких головорезов, а заодно с ними и изменников нашего народа, закончили свои дни на перекладине сразу после окончания войны, но эти здравствуют.

Зачем, с какой целью разрешен въезд в нашу страну этому извечному врагу Хаммершмидту в 1956 году? Какую ценность представляет он для нашего отечества, против которого он боролся не на живот, а на смерть[1829]1829
  Выделенный курсивом фрагмент вставлен синей ручкой.


[Закрыть]?

И наконец, я совершенно не понимаю, для чего помещен снимок этих палачей нашего народа, один выхоленный вид которых вызывает оскорбление, гадкое чувство и лишний раз заставляет вспоминать страшные муки несчастных погибших от рук этих и подобных им изменников[1830]1830
  Выделенное курсивом слово вписано синей ручкой.


[Закрыть].

Прошу ответить по адресу: гор[од] Кронштадт, в[оинская] часть 99080

Майор /подпись/ Сергеев

ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 397. Л. 40–41.

Машинопись. Подлинник. Автограф.

Дорогая редакция!

Не могу равнодушно смотреть на эти «исхудавшие морды» и обращаюсь к Вам, редакция, с вопросами, на которые Вы мне ответьте, я Вас любезно прошу.

1. Какие наказания отбывали эти физиономии.

2. Кем работают эти фигуры в настоящее время.

3. Какие посты занимают и какие дела им доверяют.

С искренним уважением к Вам сотрудник И[нститута] х[имической] ф[изики] АН СССР Кузнецов Н. С.

6/IV 1960 года.

Москва, 133. Воробьевское шоссе, дом 2. Институт химической физики АН СССР, сотруднику Кузнецову Николаю Степановичу.

ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 397. Л. 28. Рукопись. Подлинник.

В газете «Правда» от 7 апреля 1960 г[ода] я прочла сообщение, что 5 апреля чрезвычайной государственной комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков говорится, что в последнее время в иностранной и советской печати опубликовали материалы о преступлениях и чудовищных злодеяниях министра правительства федеративной республики[1831]1831
  Оба слова с маленькой буквы.


[Закрыть] Германии Теодора Оберлендера, совершенных в годы второй мировой войны. Этот мнимым министр прославил себя в рядах карателей, и это неслучайно, в нацистской Германии он слыл как «ведущий эксперт “Третьей империи” по восточным вопросам». И когда представился случай, профессор Оберлендер сменил цивильный фрак на военный мундир. Основная цель Германии на Востоке, писал сей доктор фашистских наук, это «борьба, которая должна вестись поколениями с единственной целью – истребление» карь[1832]1832
  Так в тексте.


[Закрыть], вот такова была программа карательного батальона, названного соловья-разбойника.

Прочитав о злодеяниях и мучениях в годы фашистской оккупации, я присоединяю свой голос гнева и ненависти ко всем тем, кто способствует в огораживании Оберлендера, подобных ему лиц.

Я одна из тех жертв, которые в годы фашистской оккупации перегонялись с конвоем и собаками из одного гестапо в другой, неся тяжелые пытки, побои и издевательства в завершении всех зверских мучений. С разбитой окровавленной головой и с выбитой челюстью зубов я была вывезена в 1943 г[оду] в лагерь смерти Освенцим, затем вывезена в Майданек и обратно в Освенцим.

Всего находилась в лагерях с 1943 г[ода] по 1945. Я имею пожизненное клеймо, т. е. номер 65372 – знак лагеря смерти.

Благодаря нашей героической и родной Красной Армии я была освобождена вместе с другими узниками из-под ига кровавого фашизма в 1945 г[оду].

От имени тех, кто погиб от рук фашистов, и тех, кто ими покалечен, кому укоротили здоровье и жизнь, оставшихся в живых я требую, чтобы палач Оберлендер перед судом народа дал ответ за нанесенные злодеяния и мучения ни в чем неповинных людей – тружеников, матерей, отцов, детей. Этого требуя я, этого требуют все, кому дорог мир и ненавистен террор.

Пенсионерка, член КПСС Лапаина Анна Ивановна.

БССР, г[ород] Витебск, ул[ица] Димитрова 15, кв[артира] 13. 11.IV.60.

ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 397. Л. 69-69об. Рукопись. Подлинник.

1 апреля[1833]1833
  Так в тексте. Вероятно, написано в 10-х числах месяца.


[Закрыть] 1960 г[ода]. Г[ород] Тихорецк.

Уважаемая редакция! Я читатель Вашей газеты на протяжении многих лет. Наша пресса ярко и правдиво освещает вопросы внутренней жизни нашего народа, его достижения и уверенное движение к заветной цели – коммунизму. В печати хорошо излагается проводимая внешняя и внутренняя политика, которая завоевала уважение всех честных людей мира. Мы, читатели, не должны иметь неясных вопросов после каждого номера газеты. Должен Вам сообщить, что и я никогда не имел неясности после того, как был прочитан мной очередной номер газеты. Но вот это случилось. Мне не ясно кое-что из материалов, публикуемых сейчас в «Правде» о кровавых злодеяниях Оберлендера. Материалы об этом убийце я и прежде читал.

Я, как читатель и как человек, не могу его, Оберлендера, назвать человеком. Он этого не достоин, и думаю, все о нем такого мнения.

Но есть еще его сообщники, если их можно сейчас так называть, которые живут в нашем обществе и пользуются благами тех, кто кровью завоевал эти блага, а они только помогали Оберлендеру разрушать то, за что наш народ отдавал жизни.

Мне непонятно, чем сейчас занимаются свидетели, участвовавшие на пресс-конференции для советских и иностранных журналистов 5/IV-1960 г., а именно А. Хаммершмидт.

1) Чем объясняется его служба в ставке Клейста?

2) Принимал ли он, находясь в ставке Клейста, меры, способствующие облегчению в борьбе с фашизмом.

3) Почему он вернулся в СССР только в 1956 г[оду] и его ли это Родина?

(Из печати мне известна его краткая биография).

II.

Ш. Окропиридзе. Он, согласно печати, помогал Оберлендеру, а теперь все же нашел место в нашем коллективе, из которого они с Оберлендером вырвали много жизней. Неужели эти свидетели в течение 24 лет (1917–1941 гг.) не могли понять нашей политики? Неужели они так быстро теперь все поняли, как остались живы после войны 1941–1945 гг.?

Я извиняюсь, может быть это грубо, но мне кажется, что эти люди и сейчас устроены не плохо, как видно по их внешнему виду на снимках, напечатанных в № 97 (15221) от 6 апреля 1960 г[ода].

Те, кто пострадал от Оберлендера при содействии этих свидетелей, не могут на них смотреть положительно.

Мне кажется, что такие люди в любую тяжелую минуту снова нас подведут. Кто был уверен в нашем правом деле – тот умирал героем, а этим личная жизнь, очевидно, дороже десятков тысяч невинных людей.

Может быть, я что не понимаю, прошу разъяснить. Как частица нашего сильного народа, стою за самое суровое наказание Оберлендера.

Сорняк не должен расти среди полезной культуры.

Офицер запаса.

Гаргуля Иван Иосифович.

Краснодарский край, г[ород] Тихорецк, Юго-восточный бульвар, № 1.

ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 397. Л. 35-36об. Рукопись. Подлинник.

В редакцию газеты «Правда»

Уважаемые товарищи!

7 апреля 1960 года «Правда» опубликовала статью товарищей Вл. Кузнецова и Ал. Богма «Львов обвиняет», в которой описываются трагические события периода немецко-фашистской оккупации. Но батальон «Нахтигаль» не только уничтожал советских граждан в гор[оде] Львове. Подобные зверства были совершены этим батальоном в гор[оде] Луцке[1834]1834
  Луцк – город на западе современной Украины. Оккупирован немецкой армией 25 июня 1941 г.


[Закрыть] Волынской области. 29–30 июня подразделение «Нахтигаль» прибыло в гор[од] Луцк и остановилось в помещении Госбанка. Каратели носили ту же форму гитлеровских войск, но с желто-голубыми полосками на погонах и трезубцем националистов на мундирах.

В течение 10–12 дней командой «Нахтигаль» в гор[оде] Луцке было повешено и расстреляно много советских граждан. Среди них были казнены советский гражданин Соло, Зворыкина и многие другие. Муж Зворыкиной и ее дочь Лиля живут в гор[оде] Львове (адрес я не знаю). «Нахтигаль» в Луцке проводил «операцию» следующим образом: в помещение Госбанка были вызваны сотни граждан – более 2 тысяч. Им объявили, что направляются они на 2—3-дневную работу. Из Луцка их увезли в неизвестном направлении, и больше о них никто ничего не знает. После 10–12 дней команда «Нахтигаль» из г[орода] Луцка ушла.

В 1942 году, в июле – августе месяце в г[ороде] Луцке появилось вновь подразделение гитлеровцев, прибывшее из Львова, которое вместе с немецко-украинской националистической полицией уничтожило еврейское население и часть пленных советских солдат, содержавшихся в тюрьме. Всего убито было более 25 000 человек. Трупы казненных сброшены в торфяные канавы за городом Луцком.

Я пишу вам для того, чтобы к львовскому преступлению, совершенному Оберлендером, приобщили[1835]1835
  Далее зачеркнуто слово «материалы».


[Закрыть] преступления, совершенные «Нахтигалем» в г[ороде] Луцке.

Несколько лет назад в силу служебных обязанностей я занимался периодом пребывания немецко-фашистских войск в гор[оде] Луцке, поэтому мне стало кое-что известно. Материалов о преступлениях гитлеровцев много в соответствующих архивах, в госучреждениях г[орода] Луцка и г[орода] Ровно[1836]1836
  Ровно – город на северо-западе современной Украины. Был под немецкой оккупацией с августа 1941 г. по февраль 1944 г. Массовые убийства евреев состоялись в ноябре 1941 г. и летом 1942 г.


[Закрыть], а также в областных государственных архивах этих городов. Я знакомился с ними в 1947—48 годах.

Из свидетелей этих страшных злодеяний в г[ороде] Луцке я могу назвать кроме Зворыкина его вторую жену Зворыкину Нину Васильевну, выехавшую из Луцка во Львов.

Терниль Тимофей, б[ывший] националист, но на следствии он вел себя положительно.

Если Вы имеете возможность, поручите товарищам Кузнецову и Богма поинтересоваться этим делом, извлечь материалы из архивов о преступлениях Оберлендера.

Я думаю, что народам надо помнить всегда о преступлениях гитлеровских бандитов и украинских буржуазных националистов, чтобы быть бдительными в борьбе за сохранение мира.

Пенсионер, подполковник И. Рябинин

Г[ород] Харьков, 38

переулок Автострадный, д[ом] 8/41, кв[артира] 9.

10 апреля 1960 г[ода]

ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 397. Л. 22–26.

Рукопись. Подлинник. Автограф.

В редакцию газеты «Правда», г[ород] Москва

от главного бухгалтера Томской ГРЭС-2

члена КПСС с 1951 г[ода] Куропатова Петра Федоровича, рождения 1921 года, участника Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., в настоящее время проживающего: г[ород] Томск[1837]1837
  Томск – крупный административный и культурный центр в западной Сибири, РСФСР.


[Закрыть], проспект имени Кирова, д[ом] 37, кв[артира] 22.

Дорогая редакция, я прочитал в газете «Правда» за 7 апреля 1960 г[ода] № 98 (15222) статью «Львов обвиняет», которая обвиняет бывшего палача, озверевшего льва, гауптштурмфюрера войск СС Теодора Оберлендера, в настоящее время вновь забравшегося в свое звериное львовское кресло, став Министром Федеративной] Р[еспублики] Г[ермания], и готовится снова к делам земным, под Боннским благословением хочет[1838]1838
  Слово «хочет» вписано синей ручкой от руки.


[Закрыть] возродить разбой, кровавый террор, убийства невинных людей.

Когда я прочел эту статью «Львов обвиняет», мое сердце кровью обливалось, и увидел карикатуру этого боннского пса, сидящего в львином кресле, и кругом его виселицы, которые ждут его, мне вспомнилось, не тот ли Оберлендер, которого в этой харе звериной я видел, и он мне запечатлелся на всю жизнь. Как это происходило, я хочу читателям «Правды» рассказать.

В октябре 1940 года Куздеевским райвоенкоматом Кемеровской области я был призван в то время в Р[абоче-]К[рестьянскую] К[расную] А[рмию] и направлен для прохождения воинской службы в г[ород] Шепетовку[1839]1839
  Шепетовка – город в Хмельницкой области современной Украины.


[Закрыть] У[краинской] С[оветской] Социалистической] Р[еспублики], 687-й стрелковый полк. Командир полка был по первости полковник (фамилию забыл), после вначале 1941 г[ода] к нам был прислан командиром полка майор (фамилию забыл), по национальности грузин (это я хорошо помню). Начальником штаба был капитан Гервалов[1840]1840
  Гервалов Иван Филимонович – капитан, пропал без вести в августе – сентябре 1941 г.


[Закрыть]. Я был рядовым красноармейцем первого года службы. В начале июня 1941 года наш полк был направлен в укрепрайон в Львовскую область неподалеку[1841]1841
  Слово вписано от руки.


[Закрыть] реки Буг, где наш полк мирно расположился и мирно все себя чувствовали.

В субботу 21 июня 1941 г[ода] в честь моего двадцатилетия (именин), т. е. моего дня[1842]1842
  Слово вписано от руки.


[Закрыть] рождения 22 июня, мне командование полка разрешило выдать увольнительную на воскресенье, где я с радостью и торжеством хотел по-солдатски скромно отметить свое двадцатилетие.

Но случилось иначе: свои именины мне пришлось отметить на поле кровавых битв с фашистскими палачами, псами звериными гитлеровскими «Оберлендерами». Наш полк не готовился к войне, и мы не знали о нападении этих палачей гитлеровских «Оберлендеров». В 4 часа утра 22 июня 1941 г[ода] мы почти с голыми руками, не у всех даже были винтовки, держали укрепрайон до вечера, а потом тучей идущие на нас танки, артиллерия, самолеты и психические атаки пошли на нас, до зубов вооруженные автоматами и гранатами палачи-оберлендеры. Нам пришлось отойти по направлению г[орода] Львова километров 25. Заняли оборону, подкрепления не было, и числа 28–29 июня мы отошли в г[ород] Львов, во Львове заняли оборону, где мы продержались 2–3 дня и обратно отошли, а фашистские палачи оберлендеры все больше и больше стервенели и в неравных боях нас вытеснили из г[орода] Львова.

Что же я видел и слышал во Львове, когда мы стояли в обороне? Оказывается, что, находясь в г[ороде] Львове, наши войска уже от некоторых гражданских лиц выносили слухи среди красноармейцев, хватит украинским и русским коммунистам находиться на Украине, мы их всех повешаем, к нам идут на помощь немцы»[1843]1843
  В оригинале текста открывающая кавычка пропущена.


[Закрыть].

Накануне дня, когда мы чувствовали себя неравными силами с фашистами и должны были оставить Львов, но фашистов еще во Львове не было, как я сейчас хорошо помню, наш взвод держал оборону в районе ж[елезно]-д[орожной] станции г[орода] Львова, по нашей обороне были пулеметные обстрелы с зеленого купола церкви, расположенной на возвышенности недалеко от ж[елезно]д[орожной] станции. Нам по первости не было понятно, кто обстреливает. Потом мы выяснили, что это местные предатели, провокаторы, шпионы и диверсанты. Мы их уничтожали, но, оказывается, нам не удалось всех уничтожить их. И, как мне стало понятно в настоящий период, это уже были подкуплены и засланы фашистскими трио оберлендерами украинские националисты, палачи, отщепенцы, наемники, которые, как стало мне известно из статьи «Львов обвиняет», подло защищая свои оберлендеровские шкуры, предательски вместе с палачом Оберлендером уничтожали честных, мирных, ни в чем не повинных людей ради своей шкурной карьеры и наживы. После того как я прочел эту статью «Львов обвиняет», я не мог успокоиться и гневно осуждаю этих подлых оберлендеров. Потому что у меня была такая же судьба, как и у львовских мирных граждан, но только я остался жив. Как это вышло?

После варварского занятия гор[ода] Львова наш полк и я с ним планомерно отходили на восток. В конце августа 1941 г[ода] наш полк оказался в окружении фашистами в районе около города Кировограда У[краинской] С[оветской] Социалистической] Р[еспублики]. Из окружения полку выйти не пришлось, подкрепления мы не получили. Командование 687-го стрелкового полка дало приказ выходить из окружения кто как может, по одному, двум, трем, не более человекам. Мы разбрелись группами по лесным сельским районам Кировоградской области и стремились перейти линию фронта, но нам не удалось. Уже наступал октябрь месяц 1941 г[ода]. Я спаровался с красноармейцем по имени Николай, фамилию не знаю. Оборванные, истощенные от голода и уже холода, мы решили обращаться к мирным жителям в селах за помощью питанием и в одежде, нам по силе возможности жители помогали. Кругом были фашисты, нам не хотелось попадать в их руки, потому что мы уже знали, как они издеваются над красноармейцами и мирными жителями. Оружие у нас было, но боеприпасов не было. Партизан в то время было мало на Украине, и нам не удалось организоваться. Мы с Николаем решили добираться до железнодорожной станции Казятень[1844]1844
  Вероятно, имеется в виду современная станция Казатин, располагающаяся в одноименном городе (Винницкого района Украины).


[Закрыть] с целью, возможно, заняться подпольной работой, и как станция Казятень является узловой станцией, здесь можно идущие на фронт составы с военной техникой и фашистскими войсками пускать под откос. Числа 4–5 октября 1941 г[ода] мы проникли в Казятень, но через два дня нас выдал фашистам один из местных предателей. Благодаря тому что у нас не было при себе оружия и комсомольских билетов (мы их запрятали в лесу), фашисты нас здорово избили, пытали, что мы партизаны, но почему-то оставили живыми. Закрыли в сарай, на второй день погнали на вокзал, там стоял уже состав с нашими военнопленными, и нас загнали в вагон, где было набито людей как сельдей в бочке. Везли нас дней пять на запад, ничего не говорили, пить и кушать ни грамма не давали, на остановках нигде не выпускали, даже по естественным надобностям, – все делалось в вагоне. В вагонах было душно, воздух спертый, дышать нечем, люди стали умирать, и даже мертвых не выносили из вагонов, везли до конца. Вдруг мы узнаем, что нас привезли в Польшу, в г[ород] Замость[1845]1845
  Замосць – город в Люблинском воеводстве современной Польши.


[Закрыть]. В пути мой товарищ Николай не вынес мучений, в вагоне и умер. Я остался едва живым. Из вагона нас выгоняли фашисты (с изображением черепа на лбу) хуже всякого скота, это невозможно описать, били плетьми, на конце которых свинцовая нагайка, кричали: «Рус – коммунист – капут» и т. д. Построили вдоль вагонов едва живых, всего примерно было около двух тысяч человек, осталось в живых примерно 1500 – остальные умерли в вагонах. Строем погнали нас, как овечье стадо, через город Замость, специально по центральной улице. Мирные жители выглядывали из-за углов улиц и переулков и окон, а фашистские изверги специально громко кричали «Русь – капут, коммунист – капут. Сын Сталина сдался немцам, Сталину капут, Москау наш». На ходу некоторые товарищи не выносили, падали, их фашисты пристреливали. Мирные жители пытались бросить в толпу нас кусок хлеба, но их немцы избивали, потом куда-то уводили. Мне удалось на ходу уловить кусок хлеба грамм двести, я поделился с рядом идущим товарищем, поели, нам стало легче. Пригнали нас почти на окраину г[орода] Замость. Фашисты объявили, что будем мыться в бане, разбили по партиям человек по сто и плетями погнали в баню. Это оказалась не баня, а выдуманная мера издевательства. Прогоняли через струи холодной воды и заставляли обратно одеваться. Правда, здесь хотя на ходу за 5 суток выпили воды. «Вымывши» в бане, погнали дальше за город. Подогнали, смотрим – большая территория под открытым небом обнесена в пять рядов колючей проволокой, а по углам вышки, на них, как хищные беркуты, стоят фашисты с пулеметами, направленными в сторону лагеря. Начался фашистский «рай». Сразу же загнали в лагерь почти по колено в грязь. В этом лагере уже были пленные, примерно около 5 тысяч человек. Причем почти ежедневно пригоняли около 1500 человек, и в этом лагере собралось около 10–12 тысяч человек. Начали фашисты вести пропаганду среди военнопленных. Как я помню, прибыла в лагерь комиссия, которая именовала себя от фюрера Гитлера. Стали призывать «кто выдаст коммунистов, комсомольцев или евреев, тому будет выдаваться дополнительный паек». А паек такой: один раз в сутки пол-литра в консервной банке недоваренного проса или гнилой мерзлой капусты, картофельных очисток. Военнопленные держались твердо, друг друга не выдавали. Тогда фашисты стали засылать в лагерь предателей и отщепенцев из эмигрантов под маркой военнопленных; мы сразу поняли, что это не наши товарищи. Они призывали всех давать подписку, что добровольно сдались в плен, потому что коммунизм – это ад, что при жизни в СССР мы были голодны, а работали по 18 часов в сутки. Если фашисты подозревали, что они обнаружили коммуниста, комсомольца или еврея, то на них надевали красные беретки, писали на груди и спине – кого они нашли. Давали этим людям гармошку в руки и заставляли играть и плясать. Кто не выполнял их требования, избивали плетями, а потом живыми закапывали здесь же, в лагере.

Истощенные, изнуренные, в холоде, заедали вши, наступила эпидемия дизентерии, люди ежедневно стали умирать по 200–300 человек. Как «снопы», заставляли фашисты местных жителей вывозить из лагеря трупы на быках, запряженных в телегу с лестницей. Нас заставляли грузить. Но чем дальше, мы держались друг друга крепче. Фашисты это поняли и стали применять в лагерях душегубки, ловили первого попавшегося, сажали в душегубку и увозили из лагеря, и эти люди погибали.

Наступил окончательно невыносимый голод и холод, наступил ноябрь 1941 г[ода], нас продолжали держать в лагере под открытым небом. Люди стали есть друг друга. Я тоже уже держал в руках человеческое мясо, но есть не стал, мне его принес мой друг Жорка. И ему не посоветовал я есть это, иначе наступила бы сразу смерть. Я решил признаться другу Жорке, что нам нужно как можно быстрее бежать из лагеря, но сил почти совершенно не было. Фашисты обнаруживали людей, которые ели человеческое мясо, устроили в лагере виселицы и вешали их, и не только их, а того, кого им вздумается. Мы окончательно договорились с другом Жоркой бежать из лагеря во что бы то ни стало, шли на смерть. В ночь на 7 ноября 1941 г[ода] мы прорыли внизу под проволокой проход и ушли из лагеря. Перед нашим уходом из лагеря в нем оставалось в живых не более 4 тысяч человек, остальные были замучены и погибли.

После побега из лагеря нам посчастливилось. Неподалеку от лагеря был хутор, и мы попросились в один из домиков к старикам. Нас эти милые, старые, честные люди приютили, поддержали в питании, одежде; прожили мы у них четыре дня. С новыми силами мы стали пробираться на восток, была задача перейти фронт.

Мне вспоминается: не тот ли приспособившийся боннский министр Оберлендер приезжал к нам в лагерь, расхаживал среди нас и вел пропаганду со своей свитой против коммунизма? Он очень похож, что нарисован в карикатуре в газете «Правда» от 7.IV.1960 и кругом которого ожидают петли, висящие на виселицах. Именно этого просят те люди, тысячи которых погибли в лагерях г[орода] Замость. Оставшись случайно в живых, я требую от их имени, как свидетель и от себя лично, немедленного предания мировому суду бывшего палача Оберлендера, он должен обязательно быть повешен на этих виселицах. Этого требуют погибшие в лагерях в г[ороде] Замость, их дети, жены и родственники, чтобы не пришлось им погибнуть от этого заклятого палача Оберлендера и подобных ему, которые снова готовят в Бонне[1846]1846
  Бонн – город в Западной Германии. На момент дачи показаний – столица ФРГ.


[Закрыть] на кровопролитие миллионы честных людей мира.

Пробирались мы с Жоркой по Западной Украине глухими местами через села и леса, шли своими ногами. Прибыли мы в Житомирскую область, г[ород] Корыстышев[1847]1847
  Коростышев – город в Житомирской области современной Украины. В 1935 г. здесь проживали 6,8 тыс. человек. 9 июля 1941 г. оккупирован немцами.


[Закрыть] уже в конце декабря 1941 г[ода]. Нам местные жители посоветовали, что чем дальше на восток, будет нам труднее, потому что фашистские войска могут снова нас поймать и уничтожить. Причем одежда и обувь на нас была холодная и изорванная. На Украине в то время зима была суровая.

По советам местных жителей нам можно было найти партизан и присоединиться к ним. Так мы и сделали. Мы направились в глухие районы Житомирской области: с[ело] Андрушевку, с[ело] Бровки, с[ело] Попеленя, с[ело] Червонне, с[ело] Гордынеевка и другие. В зимнее время с 1941 г[ода] по 1942 г[од] ходили по этим селам и при поддержке местных честных жителей занимались подпольной работой против фашистов, где в листовках призывали местных жителей объединяться в партизаны, не помогать фашистам ни работой, ни продовольствием. Проводить подпольную работу было очень трудно. Если фашисты узнают, что занимаешься подпольной работой с партизанами, или партизаны проделают операцию, нападение на фашистов, пустят под откос поезд с фашистами, то в этом месте фашисты уничтожали всех жителей и сжигали населенные пункты.

Летом в мае 1942 года меня, подозреваемого в подпольной работе с партизанами, фашисты с украинской полицией арестовали в селе Андрушевка и посадили в тюрьму, всячески издеваясь, избивали, не давали пить и есть дней 6–7. Я стоял на одном, ни в чем не признавался. Благодаря местным жителям, подпольным товарищам и командиру нашего отряда тов[арищу] Мхеда, которые достали документы на меня, что якобы я местный житель, и меня фашисты выпустили. Подпольную работу с партизанами я продолжал вести. В конце июля 1942 г[ода] меня снова арестовали и направили в концлагерь г[орода] Бердичева[1848]1848
  Бердичев – город в Житомирской области современной Украины. Оккупирован немцами 7 июля 1941 г.


[Закрыть]. Опять здесь устроили мне пытки, издевательства, но я держал себя твердо и не признался ни в чем. Опять-таки благодаря местным жителям и партизанам мне достали другой документ, что я якобы местный житель с[ела] Андрушевки, и меня из концлагеря Бердичева освободили. Обратно по возвращении к партизанам я продолжал вести подпольную работу.

В 1943 году в октябре месяце мы соединились по приказу с нашими войсками в с[еле] Андрушевке. После проверки и отдыха в декабре 1943 г[ода] я был зачислен обратно в армию и отправлен на фронт. В 1946 г[оду] демобилизовался.

Я хочу читателям еще рассказать, что я видел, когда я был вместе с партизанами в с[елах] Андрушевке, Попельня, Бровки и друг[ие], как фашисты издевались над мирными жителями. В 1942 г[оду] в с[еле] Андрушевке в день какого-то религиозного праздника в августе м[еся]це люди собрались в церковь молиться богу. Озверелые фашисты и полицаи окружили церковь, проникли в церковь, избили плетьми молящихся, священника и отправили на поля работать.

В с[еле] Андрушевка в начале мая 1942 г[ода] фашисты собрали всех евреев и которых выдали предатели коммунистов и комсомольцев и начали с ними кровавую расправу.

Некоторых живых закапывали в уборные ямы, маленьких детей брали за ноги, били головами и бросали в ямы, остальных подогнали к опушке леса, заставили вырыть ямы и расстреляли. После чего земля шевелилась от людей, закопанных еще живыми. Некоторым отрезали языки и выкалывали глаза. Очень трудно описать все подробности, что творили эти фашисты, люди, потерявшие все человеческие достоинства. Оберлендеры должны быть разоблачены и сурово наказаны самыми высшими мерами через повешение, чтобы никогда больше люди не проливали свою кровь от этих извергов. Этого требуют все миролюбивые люди нашего многонационального мира. Этого требую я, как перенесший страдания от рук фашистских извергов.

Все мы, люди земного шара, должны присоединиться к нашему дорогому мировому борцу за мир – Никите Сергеевичу Хрущеву[1849]1849
  Хрущев Никита Сергеевич (1894–1971) – 1-й секретарь ЦК КПСС в 1953–1964 гг.


[Закрыть].

Прошу редакцию газеты «Правда» рассказать в газете читателям ужасы, пережитые мною, и что я видел во второй мировой войне[1850]1850
  В тексте именно так, с маленькой буквы.


[Закрыть], как добивались фашисты «свободы» для простых людей.

Куропатов

12 апреля 1960 г[ода]

ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 116. Д. 397. Л. 59–67. Машинопись. Подлинник. Автограф.