Текст книги "13 диалогов о психологии"

Возможная классификация «философий человека», лежащих в основе различных психотерапевтических практик

С: Психоаналитические направления, естественно, ищут их в прошлом…

А.: Верно, однако наблюдаются определенные различия в понимании этого «прошлого». Большинство психоаналитиков имеет в виду индивидуальное прошлое своих клиентов, и причины возникающих в настоящее время конфликтов ищут там, хотя и в разных слоях реальности. Ты помнишь, конечно, что мы говорили относительно различий в воззрениях на человека у Фрейда и Адлера, например. Мне представляется интересным высказывание Юнга по поводу эффективности использования фрейдовских и адлеровских положений в конкретной практике психотерапии.

К. Г. Юнг: Было бы непростительной ошибкой не замечать истины этих точек зрения – и фрейдовской, и адлеровской. Но столь же непростительно было бы считать любую из них за единственную истину. Обе истины соответствуют определенным психическим реалиям. И в самом деле, одни случаи в целом лучше всего можно изложить и объяснить в рамках первой теории, другие же – в рамках второй… На мой взгляд, будет ошибкой использование фрейдовской теории для лечения пациента с адлеровским типом психологии, т. е., например, неудачника с инфантильной потребностью в самоутверждении, и точно так же было бы большим недоразумением навязывать адлеровскую точку зрения, например, человеку удачливому, обладающему выраженным стремлением к получению удовольствия [13, c. 71–72, 74].

А.: Некоторые теоретики, причисляющие себя к психоаналитическому направлению, анализ истории жизни индивида доводят до анализа истории жизни его родителей. Я имею в виду американского психотерапевта, создателя «трансакционного анализа» Эрика Бёрна. Несколько слов о своей системе скажет сам Эрик Бёрн.

Э. Бёрн:

1. У каждого человека были родители (или те, кто их заменял), и он хранит в себе набор состояний Я, повторяющих состояния Я его родителей (как он их воспринимал). Эти родительские состояния Я при некоторых обстоятельствах начинают активизироваться. Следовательно, упрощая это понятие, можно сказать: «Каждый носит в себе Родителя».

2. Все люди (не исключая детей) способны на объективную переработку информации при условии, что активизированы соответствующие состояния их Я. На обыденном языке это звучит так: «В каждом человеке есть Взрослый».

3. Любой человек был раньше моложе, чем сейчас, поэтому он несет в себе впечатления прежних лет, которые при определенных условиях могут активизироваться. Можно сказать, что «каждый таит в себе маленького мальчика или девочку» [14, c. 17].

А.: То есть Ребенка. В каждый момент своей жизни человек строит свои жизненные планы, так сказать, «сценарии», и в их построении должны принимать участие все перечисленные инстанции. Бёрн неоднократно говорит о том, что «судьба каждого человека определяется, в первую очередь, им самим, его умением мыслить и разумно относиться ко всему происходящему в окружающем его мире. Человек сам планирует собственную жизнь» [14, c. 175]. Тем не менее во многих случаях обнаруживается, что жизненный сценарий человека чаще всего запланирован уже в детстве.

Э. Бёрн: Истоки многих жизненных сценариев можно проследить, исследуя жизнь прародителей тех семей, у которых прослеживается в письменном виде вся история их предков наподобие того, как это делается у королей. Тогда можно заглянуть в глубь времен и посмотреть, насколько дедушки и бабушки, живые или покойные, воздействуют на жизнь своих внуков… Так, например, американские матери чаще всего побуждают своих детей брать пример с дедушки, а не с отца… Ситуация зачатия человека может сильно влиять на его будущую судьбу. Она начинает складываться уже тогда, когда его родители вступают в брак… Самый важный фактор здесь – сценарий родителей. Пришелся ли ребенок, как говорят, ко двору? Возможно, малыш родился не того пола или появился на свет не вовремя? Может быть, по сценарию отца ему предназначалось быть ученым, а он вдруг стал футболистом? Совпадал ли материнский сценарий со сценарием отца или у них были противоречия?…Дети в своих семейных отношениях чаще всего в будущем воспроизводят родительские сценарии [14, c. 193–198].

А.: В то же время Бёрн считает «чистой спекуляцией» проблему влияния различных родовых травм и вообще опыта рождения и пребывания в материнской утробе на будущую жизнь человека в мире. Другие психотерапевты, наоборот, усматривают в этом опыте важнейший источник будущих «сценариев» жизни. Первым высказал эту идею о «травме рождения» один из учеников Фрейда Отто Ранк. С точки зрения Ранка, всю жизнь индивида пронизывает бессознательное стремление «вернуться в материнское чрево» как в некую «райскую ситуацию», где не нужно было самостоятельно питаться, дышать, бороться с кем-то, где было тихо, тепло и уютно. Позже это положение было развито в нескольких направлениях. И одно из них – трансперсональная психотерапия Станислава Грофа. С.: Сейчас все о ней только и говорят.

А.: Очень большое внимание уделяется Грофом различным периодам внутриутробного существования и физического рождения ребенка и тем переживаниям, которые, согласно Грофу, возникают у него в это время и остаются в бессознательном данного человека на всю жизнь, как правило, не актуализируясь. Кстати, некоторые идеи об испытываемом во время рождения страхе высказывал еще Зигмунд Фрейд.

С.: Как же Гроф узнал об этих переживаниях, точнее, как он их актуализировал?

А.: Гроф предлагает главным образом две психотерапевтические техники: прием ЛСД и использование так называемого «голотропного (или холотропного) дыхания», то есть специальных дыхательных упражнений, нацеленных на введение человека в особое состояние, сопровождающееся расширением сознания и необычными переживаниями.

С.: И что же достигается этими приемами?

А.: Согласно Грофу, происходит открытие для сознания опыта индивида как эмбрионального, так и доэмбрионального уровня (то есть опыта его биологических предков или знания, полученного, по мнению Грофа, на сверхчувственном уровне).

С. Гроф: Анализируя содержание ЛСД-явлений, я счел полезным различить четыре основные типа психоделических переживаний. Самые поверхностные из них – в смысле легкодоступности для среднего человека – это абстрактные или эстетические переживания…

А.: Имеются в виду возникающие на первых этапах яркие, образные представления великолепных видов, геометрических форм, архитектурных сооружений, орнаментов и тому подобное.

С. Гроф: Следующий тип, или уровень, психоделических переживаний – психодинамический, биографический или воспоминательный. Он включает комплекс вновь проживаемых эмоционально релевантных воспоминаний из разных периодов жизни индивида и символические переживания, довольно схожие с образами сновидений, как их описывают психоаналитики… Что действительно может как-то удивить, так это возможность в некоторых случаях оживить воспоминания первых дней или даже недель с почти фотографической точностью в деталях. Кроме того, чрезвычайно важными оказались воспоминания о тяжелых телесных травмах – эпизодах, когда индивид тонул, ушибался, попадал в аварии, переносил операции и болезни…

Более серьезные концептуальные проблемы связаны с третьим типом психоделических переживаний, которые я назвал перинатальными… В перинатальном опыте принявшие ЛСД могут заново пережить элементы их биологического рождения во всей их сложности и иногда с объективно верифицируемыми деталями… Часто в таких случаях индивиды до сеанса не знали обстоятельств своего рождения. Им удавалось вспомнить особенности и аномалии утробного положения, детальную механику родов, характер родовспомогательного вмешательства и частности послеродового ухода [15, c. 41].

А.: На специальных психотерапевтических сеансах после приема ЛСД индивид буквально «проживает» все этапы своего физического рождения, что сопровождается не только соответствующими физиологическими процессами (ускорение пульса, асфиксия, специфические позы и движения, секреция слюны или слизи), но и специфическими представлениями и переживаниями. Если разделить сам процесс родов на четыре отличающиеся друг от друга стадии, то, по Грофу, должны существовать четыре гипотетические «матрицы», управляющие процессами бессознательного и соответствующими психосоматическими процессами. При этом в переживаниях – что для нас особенно интересно – в «конденсированном» виде отражаются не только собственно те самые ощущения во время родов, но и воспоминания из последующих периодов жизни, которые имеют что-то общее, а именно: общий сильный эмоциональный «заряд» или общие телесные ощущения. Гроф считает также, что в этих переживаниях во время психоделического сеанса имеют место и переживания «архетипической природы», то есть символические образы рождения и смерти, которые могут быть совершенно не известны сознанию индивида: например, детальное образное представление легенд о Дионисе, Митре, Орфее, Озирисе и других.

С: Ты можешь привести соответствующие примеры?

А.: Их детально описывает сам Гроф в одной из своих книг [15]. Вот, допустим, переживания, возникающие при «работе» первой «базальной перинатальной матрицы», соответствующей пребыванию плода в материнской утробе: видения прекрасных пейзажей, картины «Матери-природы», Царства Небесного, рая и тому подобного. Символическими «спутниками» второй матрицы, то есть начала биологического рождения, являются образы «космического поглощения», водоворота или воронки, образы гигантских чудовищ, нападающих на индивида, ощущение отсутствия выхода, или ада, и другие. Функционирование третьей перинатальной матрицы проявляется, в частности, в образах неистовых сил природы (извержение вулканов), видений войн и революций, взрывов атомной бомбы. Возникают причудливые сплавы агрессивных и сексуальных образов, иногда имеющих такой отвратительный характер, что, как признается сам Гроф, многие психотерапевты «отказываются иметь с ними дело» [см. 15, c. 95]. Эта матрица связана с третьей стадией родов – прохождением плода по родовым путям. Наконец, четвертая матрица, соответствующая последней стадии родов – отделению тельца ребенка от матери, – символически выражается в различных образах «смерти-возрождения» (ощущение некой полной катастрофы, физической гибели, эмоционального краха, то есть, так сказать, «смерти Я», и сразу после этого ощущение «ослепительного света», пробуждения природы, ощущение очищения и искупления грехов). Типичными для этой стадии являются также видения встречи с богами-разрушителями и отождествление себя с воскресающими богами или с богинями-прародительницами (Девой Марией, Христом, Озирисом, Адонисом и так далее).

Но самое интересное для Грофа то, что в психоделических сеансах наблюдается появление переживаний, которые сам Гроф называет «трансперсональными».

С. Гроф: Наиболее критический и серьезный вызов ньютоно-картезианской модели Вселенной исходит от последней категории психоделических явлений – целого спектра переживаний, для которых я подобрал термин трансперсональные. Общим знаменателем этой богатой и разветвленной группы необычных переживаний является ощущение индивида, что его сознание расширилось за пределы Эго и трансцендировало границы времени и пространства…

Многие сообщают о ярких фрагментах опыта на клеточном уровне сознания, что отражает, по-видимому, их существование в форме спермы или яйцеклетки во время зачатия. Иногда регрессия идет еще дальше, и у индивида возникает убедительное чувство повторного проживания эпизодов из жизни биологических предков или даже погружения в общий фон коллективной и расовой памяти… Сюда относится опыт сознания другого человека, группы людей или всего человечества. Возможны даже выход за пределы специфически человеческого опыта и подстройка к тому, что кажется сознанием животных, растений или неодушевленных предметов. В крайних случаях возможно переживать сознание всего творения, всей планеты или всей материальной Вселенной.

Индивиды, сталкивающиеся с трансперсональными переживаниями подобного рода в психоделических сеансах, часто получают доступ к детальной… информации о соответствующих аспектах материального мира, которая далеко превосходит их общую образовательную подготовку и специфические знания в данной области. Так, в сообщениях… содержалась медицински точная интуиция об анатомических, физиологических и биологических аспектах происходивших <в эмбриогенезе> процессов. Подобным образом наследственный опыт, элементы коллективного и расового бессознательного (в юнговском смысле) и «воспоминания прошлых воплощений» часто содержат примечательные детали, касающиеся исторических событий, костюмов, архитектуры, оружия, искусства или религиозной практики подразумеваемых культур… У тех, кто сообщил об эпизодах сознательного отождествления с растениями, были необыкновенные постижения таких ботанических процессов, как прорастание семян, фотосинтез в листьях, опыление… Также распространено чувство отождествления с сознанием неорганических материалов или процессов – таких, как золото, гранит, вода, огонь, молния [15, c. 42–43].

С.: Я, конечно, теоретически могу допустить наличие таких переживаний во время приемов ЛСД, но где гарантия того, что это не бредовые образования, вызванные приемом весьма сильного наркотика?

А.: Ты не один так думаешь. Гроф сам отмечает то недоверие, с которым были встречены его исследования как в Чехословакии, где он вначале пытался их проводить, так и потом в США. Многие говорили, что подобные переживания есть проявления психозов, в частности шизофрении. И действительно, сходство образов бреда при шизофрении, о которых можно судить хотя бы по картинам больных шизофренией художников, написанных специально для врача после острых приступов болезни, просто бросается в глаза. Но в этом отношении Гроф занимает совершенно определенную позицию.

С. Гроф: Каково бы ни было профессиональное или философское мнение терапевта о характере трансперсональных переживаний, ему всегда следует осознавать их терапевтический потенциал и поддерживать пациентов, если вольное или невольное самоисследование ведет их в трансперсональные сферы [15, c. 253].

С.: А какой психотерапевтический эффект они имеют?

А.: Станислав Гроф считает, что имеющиеся у человека эмоциональные и психосоматические симптомы «указывают на заблокированность потока энергии» и представляют собой «конденсированные» переживания, которые стремятся прорваться.

С. Гроф: Их содержание может состоять из конкретных воспоминаний детства, тяжелых эмоций, накопленных в течение жизни, эпизодов рождения, кармических констелляций, архетипических паттернов, филогенетических эпизодов, отождествлений с животными и растениями, проявлений демонической энергии и многих других феноменов. Эффективные терапевтические механизмы в самом широком смысле несут в себе, следовательно, высвобождение заблокированной энергии и способствуют ее эмпирическому и поведенческому выражению без какого-либо предвзятого отношения к тому, какую форму примет этот процесс [15, c. 253].

А.: И Станислав Гроф показывает, что после подобных сеансов его клиенты избавлялись от многих страданий (физических болей, приступов депрессии и прочего), еще раз подчеркнув: «Отражают подобные переживания “объективную реальность” или нет, все равно их терапевтическая ценность бесспорна» [Там же, c. 255].

Я думаю, что успешность терапии Грофа в работе с определенным контингентом клиентов как раз и доказывает то, что ее приемы могут открывать нам доступ к той части реальности, которая до сих пор остается малоизученной. Для познания тайн души, по Грофу, необходимо выйти за пределы индивидуальной прижизненной истории личности в период до рождения индивида (имеется в виду не только опыт его пре– и перинатального развития, но и опыт жизни его биологических предков, который каким-то образом зафиксирован в тканях и клетках живого организма и во многом определяет актуальное поведение человека в течение его индивидуальной жизни). Тем самым Гроф доказывает нам ограниченность тех психологических подходов, которые искали ключ к разгадке тайн человеческой психики только (или главным образом) во внешних факторах психического развития и недоучитывали роль «внутренних условий» такого развития.

С.: Итак, мы говорили о том, какую роль играет прошлое в различных системах психотерапии и, соответственно, в представлениях о движущих силах развития психики человека… Наверное, здесь следует назвать и Юнга, который отводил коллективному бессознательному тоже немаловажную роль в реальном функционировании психики индивида в данный момент.

А.: Верно. Частично к данным системам можно отнести также и теоретические представления и практику гештальт-терапевтов, которые имеют весьма опосредствованное отношение к теории собственно гештальтпсихологии.

С.: А почему ты говоришь «частично»?

А.: Потому что в их системе основное внимание уделяется не столько прошлому, сколько настоящему в психической жизни индивида. Идея определяемости поведения человека законами складывающегося «здесь и теперь» психологического поля является классической идеей гештальтпсихологии, где «прошлое» и «будущее» рассматриваются лишь в преломлении через настоящее. Вспомни экспериментальные исследования в ранний период развития гештальтпсихологии, когда изучалось влияние различных расположений объектов в зрительном поле на возникновение целостных образных структур – гештальтов – «здесь и теперь». Роль прошлого опыта минимизировалась даже в экспериментальных процедурах: так, испытуемому в экспериментах по творческому мышлению прямо указывалось в инструкции, чтобы он придерживался «наличных условий задачи», а задачи использовались такие, в ходе решения которых не требуется привлекать никаких специальных знаний из прошлого опыта. И хотя первую свою книгу основатель гештальттерапии Фриц Перлз посвятил Максу Вертгеймеру, на практику гештальттерапии оказали свое влияние также идеи Фрейда, его ученика Вильгельма Райха, а также экзистенциализм. Станислав Гроф подчеркивает, что эта практика наиболее близка к его собственной [см. 15, c. 138, 140]. Впрочем, ты мне говорил, что читал тексты по гештальттерапии и знаешь, в чем заключаются ее приемы.

С.: Немного знаю. Это действительно ориентация на «настоящее» клиента. На практике, в частности, это означает доведение до сознания клиента того обстоятельства, что какие-то его действия и поступки, которые он оценивает негативно и по поводу которых у него возникают неприятные эмоциональные переживания, на самом деле представляют собой единственно верный и вполне нормальный способ поведения и переживания в данный момент. То, что есть сейчас, – уже совершенно. Но это утверждает психотерапевт. Чтобы и сам клиент это понял, существует ряд специальных процедур. Например, «переименование симптома». Гештальт-терапевты побуждают клиента найти новое наименование его «симптома» или вызывающей отрицательные эмоции черты характера. Допустим, такой оцениваемой негативно клиентом чертой его характера является «упрямство». Назовем его «упорством». Термины обозначают одно и то же (одни и те же проявления индивидуальных особенностей человека), но несут в себе разные оценки данной черты. Тем самым клиент начинает осознавать, что нет ничего раз и навсегда плохого или хорошего. В конечном итоге это приводит к необходимой переоценке имеющихся в жизни клиента проблем и к выводу, что «не так уж всё у него плохо».

А.: Еще одним приемом гештальттерапии является создание условий для переживания ситуации в ее «законченном и наиболее совершенном виде», или, если воспользоваться терминами гештальтпсихологов, для «завершения гештальта».

С.: Да-да, я слышал о таком случае из практики гештальт-терапевта Джона Энрайта. Молодая вдова с тремя детьми пришла на консультацию к терапевту по настоянию своих друзей, которые все время твердили ей, что смешно уже три года все еще оплакивать своего умершего мужа вместо того, чтобы начать встречаться с людьми и, возможно, найти себе нового мужа и отца для детей.

Джон Энрайт занял позицию полной поддержки сделанного вдовой выбора все время сидеть дома и оплакивать умершего мужа, сказав, что такая любовь редка в наши дни, когда все куда-то спешат, суетятся, не испытывают глубоких чувств и быстро забывают старую любовь. Он восхищался ее верностью весьма экспансивно. Когда же женщина сказала, что раз в неделю она обязательно посещает могилу мужа (вероятно, она ждала, что Энрайт скажет, что это слишком часто), он попросил ее вдуматься, не мало ли этого, не «ускользает» ли ее привязанность к мужу. Буквально через несколько минут женщина уже говорила, что страдать достаточно, что ей, наверное, пора начать жить снова и что поиски другого мужчины не повредят памяти ее мужа [cм. 16, с. 287].

А.: Интересно, что такой прием гештальттерапевта чем-то напоминает технику «парадоксальной интенции», предложенную психотерапевтом иной ориентации, в которой центральное место занимает категория «будущее». Я имею в виду логотерапию Виктора Франкла.

С.: Стало быть, мы приступаем к тем подходам, которые в будущем человека видят главным образом факторы разрешения его проблем?