Текст книги "Helter Skelter. Правда о Чарли Мэнсоне"

Известно, что некоторые из принадлежавших к «Семье» девушек участвовали в операции по «уборке» территории после убийства Шиа – но ни одна из них не предстала перед судом по обвинению в сокрытии преступления. Некоторые и сегодня свободно ходят по улицам Лос-Анджелеса.

Произошедший 12 октября 1969 года арест Мэнсона не остановил убийства.

Как уже говорилось ранее, 5 ноября 1969 года Джон Филип Хоут (он же Кристофер Джизас, Зеро) был застрелен в доме у пляжа в Венисе. На момент прибытия полиции там находились четверо участников «Семьи», заявившие, что Зеро совершил самоубийство, играя в «русскую рулетку». Линда Болдуин (Меделайн Джоан Коттедж, она же Маленькая Патти) рассказала, что лежала на кровати рядом с ним, когда это случилось. Другие – Брюс Дэвис, Сьюзен Бартелл (она же Деревенщина Сью) и Кэтрин Гиллис – заявили офицерам, что ничего не видели, но слышали выстрел.

По меньшей мере кто-то из них (или все четверо) солгал.

В ходе слушаний об определении наказания по делу об убийствах Тейт – Лабианка я спросил у Кэтрин:

– Вы заявили, что Зеро застрелился. Кто рассказал вам об этом? Ведь не сам же Зеро.

– Чего мне слушать чьи-то рассказы? Я сама все видела.

– Так вы присутствовали при этом? Тогда расскажите, пожалуйста, что именно произошло.

– Я разговаривала с ним, – пояснила Кэтрин, – потом он вышел в соседнюю комнату. Маленькая Патти лежала на кровати. Он сел рядом с ней. Потянулся, подобрал револьвер и выстрелил в себя.

– Вот так просто? Ни с того, ни с сего?

– Да, именно.

Без ответа остаются три вопроса. С чего бы Зеро играл в «русскую рулетку» с полностью заряженным револьвером? Почему, если он вынул револьвер из кобуры, на ней не осталось никаких отпечатков пальцев? Почему Брюс Дэвис, по его собственному признанию поднимавший револьвер с пола, также не оставил на нем отпечатков – как и сам Зеро?

Примерно через неделю после появления в печати сведений об участии Мэнсона в убийствах Тейт – Лабианка с репортером «Лос-Анджелес таймс» Джерри Коэном связался некто, заявивший, что присутствовал при смерти Зеро и тот вовсе не играл в «русскую рулетку»; нет, его застрелили.

Информатором был молодой человек лет двадцати пяти, пять футов восемь дюймов ростом, стройного телосложения. Он отказался назвать Коэну свое имя, поскольку был до смерти напуган.

В том доме в Венисе присутствовали шесть или восемь человек, курившие гашиш. По словам информатора, Зеро убила одна из девушек, но он не пожелал уточнить, кто именно, лишь добавил, что совсем недавно, на очередном сборище «Семьи» Мэнсона, эта девушка уселась напротив него и три часа кряду не сводила с него глаз, крутя в руках ножик.

Расспрашивая парня, Коэн уяснил, что тот оказался в «Семье» уже после убийств Тейт – Лабианка. Встречаться с Мэнсоном ему не доводилось, зато он слыхал от других членов «Семьи» об огромном количестве других убийств, о которых полиция даже не подозревает, и еще ему сказали: «Семья» гораздо больше, чем все считают.

Молодой человек нуждался в деньгах, чтобы уехать в округ Марин на севере Калифорнии. Коэн дал ему двадцать пять долларов, пообещав, что даст еще, если парень вернется и назовет имя убийцы Зеро. Больше Коэн его не видел.

16 ноября 1969 года неподалеку от каньона Лорел было обнаружено тело неизвестной девушки, сброшенное через дорожное ограждение у пересечения Малхолланд и Боумонт-драйв, почти в том же месте, где ранее было найдено тело Марины Хабе. Брюнетка лет семнадцати-девятнадцати, пять футов девять дюймов, 115 фунтов; жертве нанесли 157 ударов ножом в область горла и в грудную клетку. Руби Перл вспомнила, что видела эту девушку в компании с участницами «Семьи» на ранчо Спана, и вроде бы ее звали Шерри. Девицы Мэнсона частенько меняли имена и клички, но сотрудникам ОШЛА удалось найти только одну Шерри – Шерри Энн Купер, она же Шерри из долины Сими. Она бежала с ранчо Баркера вместе с Барбарой Хойт и была, к счастью, жива. Жертва, погибшая не позднее суток до обнаружения тела, значится в полицейских архивах как «Джейн Доу 59». Ее личность не установлена до сих пор.

Поскольку она умерла вскоре после самоубийства Зеро, можно выдвинуть догадку, что девушка могла присутствовать в том доме, но затем ее и саму убили, чтобы заставить молчать. Но это всего лишь догадка, и она ничем не подтверждена. Убийство «Джейн Доу 59» остается нераскрытым.

21 ноября 1969 года на одной из центральных улиц Лос-Анджелеса были найдены тела пятнадцатилетнего Джеймса Шарпа и девятнадцатилетней Дорин Гол. Обоих подростков закололи ножом с длинным лезвием или штыком где-то в другом месте, а затем бросили трупы в центре города. Каждому было нанесено более пятидесяти колотых ран.

Лейтенант Эрл Димер расследовал убийства Шарпа – Гол, как и репортер Коэн из «Лос-Анджелес таймс». Оба считают, что возможность участия в убийствах кого-либо из членов «Семьи» весьма велика, но преступления остаются нераскрытыми.

И Джеймс Шарп, и Дорин Гол занимались сайентологией, причем последняя достигла «чистоты» и жила в здании Церкви сайентологии. По неподтвержденным данным, Дорин Гол ранее была подружкой члена «Семьи» Мэнсона по имени Брюс Дэвис, который и сам в прошлом увлекался сайентологией.

Местопребывание Дэвиса в дни убийств Шарпа, Гол и «Джейн Доу 59» остается невыясненным. Он бесследно пропал вскоре после допроса полицией в связи со смертью Зеро.

1 декабря 1969 года Джоэл Дин Пью, муж участницы «Семьи» Сандры Гуд, был найден с перерезанным горлом в гостиничном номере в Лондоне. Как уже говорилось, местная полиция пришла к заключению, что смерть Джоэла наступила в результате самоубийства. Узнав о гибели Пью, окружной прокурор округа Инио Фрэнк Фоулз разослал официальные запросы, в том числе в Интерпол: требовалось проверить, не посещал ли Англию некто Брюс Дэвис как раз во время предполагаемого самоубийства Пью.

Скотланд-Ярд ответил следующим письмом: «Нами установлено, что Дэвис зарегистрировался в лондонском аэропорту и улетел в Соединенные Штаты Америки 25 апреля 1969 года, имея при себе паспорт гражданина Соединенных Штатов за номером 612 2568. В этот момент он назвал адресом своего пребывания Дормер-коттедж в Фелбридже, графство Суррей. Здание по указанному адресу принадлежит Движению сайентологии и является общежитием последователей учения.

Местная полиция не смогла предоставить информации о Дэвисе, но, как считают в Фелбридже, он посещал Британию и позднее апреля 1969 года. Тем не менее официальных записей об этом визите не имеется.

Дэвис не объявлялся до февраля 1970 года, когда его задержали на ранчо Спана, коротко допросили по обвинениям в угонах автомобилей, предъявленным властями округа Инио, и затем отпустили на все четыре стороны. Когда большое жюри обвинило его в убийстве Хинмана, Дэвис вновь бесследно исчез, чтобы объявиться уже 2 декабря 1970 года, через четыре дня после загадочного исчезновения Рональда Хьюза. Как уже упоминалось, на момент сдачи властям его сопровождала участница «Семьи» Бренда Макканн.

За тремя исключениями, о которых ниже, это все известные убийства, совершенные «Семьей» Мэнсона или приписываемые ей. Возможно ли, что их было больше? Я обсуждал такую вероятность с офицерами ДПЛА и ОШЛА, и все мы сошлись на том, что список, по всей видимости, далеко не полон. Потому лишь, что этим людям нравилось убивать. Но твердых улик у нас не было и нет.

Что же до трех упомянутых выше убийств, то два из них произошли уже в 1972 году.

8 ноября 1972 года путешествующий автостопом турист увидел неподалеку от базы отдыха у реки Рашн в Гуэрневилле, в Северной Калифорнии, торчащую из земли человеческую руку. Когда полиция эксгумировала труп, выяснилось, что рука принадлежала молодому человеку, одетому в темно-синюю униформу морской пехоты. Его застрелили и обезглавили.

Впоследствии погибший был опознан как Джеймс Т. Уиллетт, двадцати шести лет, бывший морской пехотинец из Лос-Анджелеса. Информацию передали по радио и в телевизионных новостях в пятницу 10 ноября.

В субботу 11 ноября в калифорнийском городке Стоктон полиция заметила принадлежавший Уиллетту почтовый фургон, припаркованный перед домом 720 по Вест-Флора-стрит. Когда в разрешении осмотреть дом им было отказано, полицейские ворвались туда силой и арестовали двоих мужчин и двух женщин, конфисковав при этом немало винтовок и пистолетов.

На лбу у каждой из женщин виднелся знак «X», свидетельствующий об их принадлежности к «Семье» Мэнсона. Ими оказались Присцилла Купер (21 год) и Нэнси Питман (она же Бренда Макканн, 20 лет). Через несколько минут после появления в доме полицейских раздался телефонный звонок: некая девушка попросила подобрать ее в городе и подбросить к дому. Полицейские поехали навстречу и арестовали также Линетту Фромм (она же Пискля, 24 года), бывшего официального лидера «Семьи» в отсутствие Мэнсона.

Арестованными мужчинами были Майкл Монфорт (24 года) и Джеймс Крейг (33 года), оба бежавшие из тюрьмы штата и разыскиваемые за несколько вооруженных ограблений в различных точках Калифорнии. На левой стороне груди каждого были вытатуированы две буквы: «АБ». По словам представителя Департамента исправительных учреждений штата, инициалы представляли собой сокращенное название группы «Арийское братство», описанное им же как «расистское объединение белокожих заключенных тюрем, вовлеченных в преступную деятельность гангстерского свойства, что подразумевает, в числе прочего, и исполнение заказных убийств…»

Обойдя дом, полицейские заметили участок свежевскопанной земли в подвале. Заручившись ордером на обыск, ранним утром на следующий день они извлекли из подвала тело девятнадцатилетней Лорин Уиллетт. Она была убита выстрелом в голову; смерть наступила либо поздним вечером в пятницу, либо утром в субботу – вскоре после того, как по каналам новостей была передана информация об опознании трупа ее мужа.

Допрошенная полицией, Присцилла Купер заявила, что Лорин Уиллетт совершила самоубийство, играя в «русскую рулетку».

Хотя, как и Зеро, сама Уиллетт была не в состоянии опровергнуть эту историю, полиция Стоктона отнеслась к заявлению Купер с куда большим скептицизмом, чем ОШЛА. Трем женщинам и двум мужчинам было предъявлено обвинение в убийстве Лорин.

Суд по делу об этом убийстве был назначен на май 1973 года, однако 2 апреля четверо из пяти подсудимых, изрядно удивив суд, признали свою вину. Майкл Монфорт, сознавшийся в убийстве Лорин Уиллетт, был приговорен в семи годам в тюрьме штата. Судья Верховного суда Джеймс Даррай вынес решение о двух последовательных сроках заключения (до пяти лет и два года) в отношении Джеймса Крейга, признавшего себя виновным в сокрытии убийства и владении нелегальным оружием – винтовкой-обрезом. Обе девушки также заявили о своей виновности в сокрытии, и обе – Присцилла Купер и Нэнси Питман (она же Бренда), которую Мэнсон некогда указал мне как кандидата на пост главы своих убийц, – оказались в тюрьме штата на пять лет каждая.

Еще одна участница «Семьи», Мария Алонзо (она же Кристал, 21 год), арестованная при попытке пронести выкидной нож в тюрьму Стоктона, впоследствии вышла на свободу.

Как и Пискля: у полиции не нашлось достаточных улик, чтобы привязать Линетту Фромм к убийству Лорин Уиллетт, так что предъявленные ей обвинения были сняты, а сама она избежала наказания и вновь возглавила «Семью» Мэнсона.

Монфорт и его подельник Уильям Гоучер (23 года) впоследствии признали себя виновными в убийстве второй степени Джеймса Уиллетта и получили по пять лет тюрьмы.

Мотив этих двух убийств до сих пор неясен. Известно, впрочем, что Уиллетты по меньшей мере с год, если не дольше, тесно общались с «Семьей». Полиция предполагает, что Лорин Уиллетт убили сразу после появления информации о смерти ее мужа, чтобы предотвратить ее обращение в полицию. Относительно Джеймса Уиллетта официальная позиция полицейских сводится к тому, что он, вероятно, собирался рассказать властям о совершенных группой ограблениях.

Есть и другая версия. Джеймс и Лорин Уиллетты погибли потому, что им было слишком многое известно о совершенно другом убийстве.

Джеймс и Лорин – что-то в их именах показалось мне знакомым. Потом все стало на свои места. 27 ноября 1970 года Джеймс Форшер и Лорин Элдер отвезли адвоката защиты Рональда Хьюза к горячим источникам Сеспе. После исчезновения Хьюза пару допросили, но не сняли с них отпечатков пальцев: полиция удовлетворилась тем, что Хьюз был еще жив, когда они покинули район затопления.

Поначалу я надеялся, что Элдер – девичья фамилия Лорин Уиллетт, но ошибся. К тому же, проверив полицейские отчеты и газетные публикации, я не сумел найти ни единого описания внешности Форшера и Элдер. Единственное, что я узнал, – их возраст (обоим по 17 лет) и адрес, по которому, как выяснилось, они давным-давно уже не живут. Все попытки найти их оказались тщетны.

На первый взгляд, Джеймс Форшер и Джеймс Уиллетт вряд ли могли оказаться одним и тем же человеком: Уиллетту в 1970 году было двадцать четыре года, а не семнадцать. Но Лорин – имя достаточно редкое, и в 1970 году девушке действительно было около семнадцати лет, поскольку в 1972 ей исполнилось девятнадцать.

Совпадение? В этом деле их хватало и раньше, причем встречались и куда более удивительные.

Так или иначе, одно известно точно. Если признание, сделанное старейшей участницей группы, не противоречит истине, то Рональда Хьюза действительно убила «Семья» Мэнсона.

Прошло уже несколько недель с окончания процесса по делу об убийствах Тейт – Лабианка, когда я получил заказанный мною отчет о вскрытии из округа Вентура. Идентификация, проведенная при помощи рентгена, оказалась положительной: найденное тело принадлежало Рональду Хьюзу. Но в целом отчет мало что добавлял к газетным публикациям. В нем отмечалось, что покойный лежал в водоеме, голова и плечо зажаты массивным обломком скалы. Одна рука почти полностью оторвана у плеча, в груди и спине обширные раны. В остальном же явных признаков насилия не обнаружено, а исследование в рентгеновских лучах не выявило признаков совершения преступления. Все это подавалось с большой оговоркой: разложение зашло уже достаточно далеко. Что же до первичных целей вскрытия, то они и вовсе не были достигнуты: характер смерти и ее причина не установлены.

Отчет, впрочем, отмечал присутствие в желудке погибшего некоторых следов применения лекарственных препаратов. Но их составляющие (что это было: наркотик? яд?), как и причина смерти, так и не были определены.

Совершенно не удовлетворенный этим отчетом, я затребовал проведения силами прокуратуры следствия по факту смерти Хьюза. Мне отказали на том основании, что признаков совершения преступления медики не нашли, а потому и расследовать нечего.

На чем все, кажется, и успокоились – до самого недавнего времени. Пока процесс по делу об убийствах Тейт – Лабианка был еще в самом разгаре, кинорежиссер Лоуренс Меррик начал работать над документальным фильмом о «Семье» Мэнсона. Эта картина, названная просто «Мэнсон», лишь мимоходом затрагивала убийства, в первую очередь повествуя о жизни на ранчо Спана и Баркера. Я сам прокомментировал за кадром несколько эпизодов; в фильме присутствовали также фрагменты интервью со многими последователями Чарли. Картину представили на Венецианском кинофестивале в 1972 году, а через год номинировали на «Оскар». За время съемок Меррик сумел добиться расположения девушек-мэнсониток. Например, Сандра Гуд призналась на экране, что они с Мэри Бруннер, узнав об убийствах на Сиэло-драйв (в то время обе девушки сидели в окружной тюрьме Лос-Анджелеса), реагировали весьма своеобразно: «Мэри сказала: „Вот здорово!“, а я ей говорю: „Класс, похоже, это наши постарались!“»

Вне камеры Сэнди говорила Меррику еще кое-что. Так, она заявила (в присутствии свидетеля), что на тот момент «Семья» убила от тридцати пяти до сорока человек. И первым актом возмездия была смерть Хьюза.

Описанные мной судебные процессы отнюдь не поставили точку в саге о Мэнсоне. Как заметил обозреватель «Лос-Анджелес таймс» Дэйв Смит в журнале «Уэст»: «Задернуть занавес над делом Мэнсона значит оградить себя от любых намеков на то, откуда зверь может явиться в следующий раз, и по-прежнему дрожать от каждого ночного шороха – как все мы дорожали в августе 1969 года».

История знает немало примеров серийных убийств. Уже после резни Тейт – Лабианка в одной лишь Калифорнии:

– социальный работник Хуан Корона признан виновным в убийстве тридцати пяти сельскохозяйственных рабочих-мигрантов;

– Джон Линли Фрэйзер убил доктора Виктора Охту с супругой, их двоих сыновей и секретаршу, после чего свалил тела жертв в принадлежавший чете Охта плавательный бассейн;

– в неистовстве, продолжавшемся несколько месяцев, Герберт Маллин убил тринадцать человек в возрасте от трех до семидесяти трех лет;

– Эдмунд Кемпер-третий, признанный невменяемым после убийства своих бабушки с дедушкой, был затем сочтен психически здоровым и отпущен на свободу, после чего убил свою мать, одну из ее подруг и шестерых своих однокурсниц;

– двоим бывшим заключенным, арестованным за бродяжничество, приписывают по меньшей мере семнадцать убийств.

Однако, за исключением разве что последней парочки убийц, все названные преступления были делом рук одиночек, определенно страдавших нервными расстройствами (пусть и не признанных невменяемыми официально) и действовавших самостоятельно.

Дело Мэнсона было и остается уникальным. Если, как заявила Сандра Гуд, «Семья» действительно совершила от тридцати пяти до сорока убийств, то эта цифра уже вплотную подходит к рекордной для США отметке. И все же не количество жертв будоражит воображение в данном случае. Дело Мэнсона и его «Семьи» не перестает привлекать внимание из-за сочетания в нем элементов, которое, пожалуй, не имеет аналогов в архивах американской юстиции. Известность жертв; месяцы догадок и предположений, а затем и чистого страха, прошедшие до поимки убийц; невероятно нелепый мотив преступлений – высечь искру «черно-белого» Армагеддона; мотивационная цепочка, увязавшая с преступлениями тексты самой популярной рок-группы всех времен и народов, The Beatles; но прежде всего – дергающий за ниточки дьявольский гуру, который владел уникальной силой посылать других, в основном юных девушек, жестоко убивать по его приказу совершенно не знакомых им людей, с азартом и удовольствием, безо всяких признаков вины или сожаления… Все это в совокупности делает Мэнсона, возможно, самым страшным серийным убийцей, а сами преступления – наиболее дикими и кошмарными во всей истории Америки.

Больше всего интригует вопрос, как Мэнсон достигал подобного контроля.

В ходе процесса по делу об убийствах Тейт – Лабианка я ставил себе задачу не показать, как именно он добивался своего, но доказать, что это в действительности происходило. И все же в понимании всего феномена Мэнсона вопрос «как?» имеет огромное значение.

Некоторые ответы у нас есть.

На протяжении своих странствий Чарли встречал, вероятно, тысячи людей. Большинство не последовало за ним – вероятно, чувствуя исходившую от него опасность или не разделяя проповедуемую им нездоровую философию.

Те же, кто присоединился к Мэнсону в этих его странствиях, как уже отмечалось, не были похожи на обычных, среднестатистических юношей и девушек. Нет, Чарльз Мэнсон не «крысолов из Гаммельна», что внезапно появился на баскетбольной площадке техасского колледжа, протянул Чарльзу Уотсону дозу ЛСД и увлек его за собой в преступную жизнь. Уотсон бросил колледж всего за год до выпуска, уехал в Калифорнию, занялся не только употреблением, но и продажей наркотиков – и все это еще до его первой встречи с Мэнсоном. Не только Уотсон, но и почти все остальные члены «Семьи» успели выпасть из социума еще до знакомства с Чарли. Уже тогда практически у каждого имелась глубоко укоренившаяся враждебность к обществу и ко всему, что оно собой олицетворяло.

Те, кто пошел за Мэнсоном, сделали это (как выразился доктор Джоэл Хочман) по причинам, заложенным в структуре их личностей. Короче говоря, у каждого из них имелись определенные потребности, которые Мэнсон, видимо, сумел удовлетворить. Но процесс селекции имел и обратную сторону, поскольку лишь Чарли решал, кто может остаться. Очевидно, ему не нужны были те, в ком он видел потенциальную угрозу, кто мог бросить вызов его авторитету, внести в группу расслоение или раздоры, усомниться в изрекаемых лидером догматах. Сначала выбирали молодые люди, после чего свой выбор делал Чарли – и в результате на свет появилась «Семья». Те, кто постоянно возвращался на ранчо Спана и жил там, на базовом уровне имели сходные мысли и чувства. Таков был сырой материал, попавший в руки Мэнсона.

Чтобы вылепить из этой глины шайку хладнокровных убийц, готовых излить на незнакомых им людей его, Чарли, всеохватную злобу к обществу, Мэнсон использовал широкий набор техник.

Он чувствовал потребности каждого и старался выделить, подчеркнуть их. Как отметил Грегг Джекобсон, Чарли был человеком с тысячей лиц и общался с людьми на том уровне, который был им нужен. Присущая Мэнсону способность «вычислять» человеческую психику была развита настолько, что многие из его сторонников предполагали в нем умение читать мысли.

Я сильно сомневаюсь, чтобы в его действиях присутствовала хоть капля «магии». Долгие годы изучая человеческую натуру в тесных стенах тюрьмы и будучи крайне искусным лицемером, Мэнсон, видимо, пришел к пониманию тех психических проблем, которые преследуют практически каждого из нас. Подозреваю, что все его «магические силы» – не более (но и не менее), чем умение говорить избитые банальности в нужное время нужным людям. Например, каждая бежавшая из отчего дома девушка наверняка испытывала определенные проблемы в общении с отцом, да и любой обитатель ранчо Спана явно пытался найти там нечто недостающее или давно утраченное. Мэнсону оставалось лишь выяснить, что это такое, и предоставить человеку хотя бы подобие желаемого – будь то суррогат фигуры отца, ослепительный религиозный символ, долгожданное признание в группе или фигура уверенного в себе лидера, резко выделяющегося из толпы в нынешнее «время без героя».

Другим инструментом Мэнсона были наркотики. Как стало ясно из показаний психиатров в ходе судебных заседаний, ЛСД представляет собой не столько препарат, оказывающий прямое воздействие, сколько катализатор. И Чарли весьма эффективно применял его, стараясь сделать своих последователей более податливыми, внедрить в их сознание определенные идеи, добиться от них безоговорочного подчинения. Как говорил мне Пол Уоткинс, Чарли всегда принимал меньшую дозу ЛСД, чем все остальные, чтобы не утратить лидерства.

Использовал Мэнсон и повторение. Постоянно поучая своих адептов, читая им лекции практически ежедневно, он постепенно и систематически стирал сдерживающие факторы их психики. Как сам Чарли заметил однажды в зале суда: «Можно убедить кого угодно в чем угодно, если все время только об этом и твердить. Может, человек и не поверит тебе на все сто процентов, но он будет опираться на твои слова, высказывая свое мнение, особенно если ему не на что больше опереться».

В этом заложен еще один ключевой принцип, который принимал в расчет Мэнсон: наряду с повторением он использовал изоляцию. На ранчо Спана не было газет, не было часов. Оборвав связи своей группы с остальным обществом, Чарли создал на этой вневременной территории тесное сообщество со своей системой ценностей. Оно было замкнутым, целостным, самодостаточным – и постоянно конфликтовало с окружавшим его миром.

Кроме того, Чарли использовал секс. И еще была любовь, много любви. Не обратить на это внимание значит не заметить одну из наиболее прочных связей, державших «Семью» вместе. Любовь основывалась на обычае делиться всем со всеми, на общих проблемах и удовольствиях, на отношениях с Чарли. Они были настоящей «Семьей» во всех смыслах этого слова, социологической ячейкой с братьями, сестрами и приемными детьми, вращавшейся вокруг доминирующей фигуры всезнающего, всесильного патриарха. Готовка пищи, мытье посуды, уборка, шитье – все те обязанности по дому, которые они ненавидели в собственных семьях, теперь исполнялись с готовностью, поскольку радовали Чарли.

Он использовал страх – и очень, очень эффективно. Овладел ли Мэнсон этой техникой в тюрьме или дошел до нее позднее, неизвестно, но это был один из наиболее мощных инструментов его контроля над остальными. Возможно, здесь крылось и еще кое-что. Как заметил в своей статье в «Ньюсуик» профессор Стэнфордского университета Филип Зимбардо, долго изучавший преступность и связанные с ней эффекты, «когда поднимаешь уровень страха вокруг себя, собственный страх выглядит более нормальным и социально приемлемым». Собственный страх Мэнсона граничил с паранойей.

Он учил, что жизнь – только игра. Сегодня они вооруженные саблями пираты, разрубающие пополам всякого, кто осмелится прыгнуть на палубу их воображаемого корабля; назавтра они сменят костюмы и превратятся в индейцев, крадущихся по следам отряда ковбоев, или станут ведьмами и чертями, творящими заклятья. Игра. Но за всеми масками скрывался один и тот же рефрен: «мы» и «они», кто кого. Как говорил на суде доктор Хочман: «Я полагаю, историей доказано, что простейший способ склонить кого-то к убийству – это убедить в том, что вокруг сплошные чужаки. Они это они, а мы это мы, и они отличаются от нас».

С помощью частой смены имен и ролей Мэнсон создал собственную банду шизофреников. Малышку Сьюзен Аткинс, которая пела в церковном хоре и ухаживала за умирающей от рака матерью, никак нельзя винить в том, что сделала Сэди Мэй Глютц.

Мэнсон вытащил на поверхность их латентную ненависть, врожденную склонность к насилию садистского толка, сфокусировав эти порывы на едином общем враге – истеблишменте. Он лишил образы жертв личных черт, превратив их в символы. Гораздо проще ткнуть ножом в символ, чем в живого человека.

Он преподал своим последователям абсолютно аморальную философию, которая полностью оправдывала любые их поступки. Если все хорошо, то ничего плохого не может быть. Если нет ничего реального, а жизнь – лишь игра, тогда нет смысла сожалеть и раскаиваться.

Шаг за шагом. Попрошайничество, мелкие кражи, проституция, взломы, вооруженные ограбления и наконец – безо всякой выгоды для себя, лишь потому, что на то была воля Чарли, воля Сына Человеческого, – последний шаг, окончательный акт презрения истеблишмента, главное доказательство их верности идеям Мэнсона: убийство.

Шутники говорили: «Семью, которая убивает, не разлить и водой». За черным юмором прячется истина. Нарушив самую строгую заповедь христианства, «Семья» обрела узы тем более крепкие, что убийство было их тайной, только их секретом.

Не в последнюю очередь Чарли использовал и религию. Он не просто находил опору для многих своих постулатов на страницах Библии, но и часто давал понять, что сам является вторым земным воплощением Христа. У него были свои двенадцать и даже больше апостолов; не один Иуда, а целых два – Сэди и Линда; он уходил в пустыню, на ранчо Баркера; у него был и собственный суд – во Дворце юстиции.

Он использовал также и музыку – отчасти потому, что и сам был неудавшимся музыкантом, но еще Мэнсону наверняка было известно: именно музыка быстрее всего способна достичь сердец и умов молодежи.

Он использовал свое интеллектуальное превосходство. Мэнсон был не просто старше всех своих последователей, но и сообразительнее; он лучше говорил, лучше постигал основы, подспудный смысл событий и явлений. Обладая тюремным опытом и превосходной, никогда не изменявшей ему способностью менять личины, да еще и обязательным для сводника умением манипулировать людьми, Мэнсон без труда мог убедить своих наивных, впечатлительных последователей в том, что больны не они, а отвергнувшее их общество. Ведь именно это они и хотели услышать.

Все эти факторы крепили контроль Мэнсона над «Семьей». Но даже если собрать их воедино, станут ли они вровень с убийством без жалости, без раскаяния? Может, и так, но мне кажется, что есть еще какой-то элемент, какое-то потерянное звено, которое позволяло Чарли до такой степени насиловать и коверкать сознание своих последователей, что в итоге они с готовностью шли вразрез с самой глубоко сидящей, с самой прочной из всех Моисеевых заповедей: «Не убий», и охотно убивали по его приказу, даже находя в этом удовольствие.

Быть может, что-то кроется в харизматической, загадочной личности Мэнсона – какое-то едва различимое свойство, или некое качество, или внутренняя сила, какую еще никому не удавалось вычленить и определить. Что бы это ни было, сам Чарли, как мне кажется, в точности знал формулу, которую использовал. И меня тревожит, что для нас она не прояснилась до конца. Ибо вывод, который следует из всего дела Мэнсона, страшен и прост: нечто подобное может произойти снова.

Возможно, Чарльз Мэнсон уникален. И он без сомнения один из самых ярких преступников в американской истории. На первый взгляд, едва ли появится новый серийный убийца, во всем подобный ему. Но не обязательно быть провидцем, чтобы ощутить в сегодняшнем мире присутствие, по крайней мере, некоторых элементов, составивших его столь заразительное безумие. Вероятность возникновения нового Мэнсона присутствует везде, где люди, не задавая вопросов, отдают свое сознание в безраздельное пользование неким авторитарным фигурам. Это может быть какой-нибудь сатанинский культ, фанатичные ветви церкви или же изматывающие разум секты новой чувствительности. Остается лишь уповать на то, что ни одна из этих групп не породит новых Чарльзов Мэнсонов, хотя было бы непозволительной наивностью полагать, будто эта зловещая вероятность не существует.

У истории о Чарльзе Мэнсоне есть несколько счастливых концов. И несколько не столь счастливых.

И Барбара Хойт, и Дайана Лейк вернулись в школу и успешно окончили ее, очевидно, не сильно пострадав от опыта общения с Мэнсоном. У них осталось лишь несколько неглубоких душевных ран, которые со временем могут затянуться. Барбара сейчас учится на медсестру.

У Стефани Шрам появилось собственное дело: теперь она владеет школой дрессировки собак. Пол Уоткинс и Брукс Постон сколотили свою группу и выступают с ней в различных клубах округа Инио. Их песни даже вошли в музыкальное сопровождение документального фильма о Мэнсоне, снятого Робертом Хендриксоном.

После пожара Джордж Спан продал ранчо инвестиционной компании, намеревавшейся перестроить его в гостиницу в американском силе для туристов из Германии. Джордж же приобрел другое ранчо, неподалеку от Кламат-Фоллза, штат Орегон, – и им, как и прежде, управляет Руби Перл.